Время демонов

Неизменны небеса, но таков уж мир: За рассветом — увяданье, смерть венчает мир. (с) Дои Бансуй.

В небе танцевали свой причудливый танец лепестки бледной сакуры, кружась над землей. Что может быть красивее этого дерева в период цветения? Будто чьи-то мысли, вились розоватые листья, вереницей вертясь вокруг ствола. По щекам Чизуру бежали слёзы, но она уже не пыталась их остановить. Девушка зажала рот ладонями, чтобы не зарыдать во весь голос. Казалось, что её карие глаза потухли, как и жизнь её любимого человека. - Хиджиката-сан… почему? Тоши был неподвижен. Никем не остановленная кровь багровыми пятнами растекалась по рваной одежде, напоминая о том, что воин Шинсенгуми мёртв. - Вы же почти победили… - всхлипывала Чизуру, - Вы убили Казаму-сана… так почему? Голова погибшего покоилась на коленях девушки. Растрепавшиеся ещё во время битвы иссиня-чёрные волосы орошали горькие слёзы Юкимуры. - Хиджиката-сан… Вы обещали, что будете жить… - шёпот Чизуру не прекращался. – Вы сказали мне, что хотите жить... Так почему? Не в силах больше сидеть внутри, с уст девушки сорвался крик. Прерывистый, надломанный крик задыхающейся от рыданий Чизуру. Согнувшись, она спрятала лицо в ладонях, будучи не в силах видеть мертвенно-бледное лицо Хиджикаты. Плечи Юкимуры беспрестанно содрогались. Она бессвязно бормотала что-то, но лишь некоторые слова можно было различить. - Хиджиката-сан, почему? Вы обещали… Подул холодный ветер, и лепестки бледной сакуры унесло вперёд, подальше от проклятого места подле озера. Шурша, они словно шептали: «Надо двигаться вперёд, надо жить дальше…» Чизуру не хотела их слушать. Она двигалась вперёд после смерти отца. Она жила дальше после гибели Хейске. Но вся жизнь девушки казалась ей бессмысленной без Тоши. «И верно, - осознала она. – Хиджиката-сан и был смыслом моей жалкой жизни…» По воде пробежала мимолётная рябь, и волны слабо заплескались, ударяясь о берег. Негромкий гул ветра утих. - Чизуру… Юкимура резко отняла руки от лица, но не подняла голову. Ей послышалось? - Я обещал, что буду жить, а Шинсенгуми всегда держат своё слово. Негромкий голос пропал в новом порыве ветра, принесшем лепестки вновь. Чизуру медленно, не веря в происходящее, открыла глаза, боясь собственных иллюзий. Тоши внимательно смотрел на неё, приподнявшись на локтях. Пусть он по-прежнему был бледен, и раны кровоточили, он был жив. - Хи… Хиджиката-сан! – радостно взвизгнула девушка, обнимая его. – Вы живы!!! Я… я… Слёзы вновь брызнули из глаз, но ей было всё равно. Бормоча какие-то слова утешения, Чизуру почувствовала, как слегка дрожащая рука Хиджикаты коснулась её плеч, обнимая в ответ. Небо, орошённое каплями звёзд, глядело на них, и вдруг заплакало лёгким моросящим дождиком. Небесные слёзы заплясали на озерной глади, нарушая равномерное плаванье лепестков. Плакало небо, и вместе с ним плакала Чизуру, но это были слёзы счастья. «Он жив, а значит, я тоже буду жить».