architect of love

"Большевик, у нас ЧП. Бросай все и дуй туда, где дискотека", – раздается монотонный голос Соло в динамике наушника. – Blyad', – цедит Илья сквозь зубы, начиная ускоренный бег в сторону бара под открытым небом. "Знаю, не по плану, – выдыхает Наполеон, – мы же сюда не к Папе римскому на каникулы приехали, а преступников ловить. Разведка доложила, что наш противник, учуяв слежку, сейчас пытается затесаться в толпу танцующей молодежи". – А я то чем смогу помочь?! "Ты уже на месте?" – Почти! "Ты не поверишь, товарищ, есть тут один парень – вылитый ты. Я как его увидел, решил, что пора на заслуженный отдых. Да не прикалываюсь я, сам в бинокль посмотри". – Который из них?! Тут народу полно?! "Высокий, в синей рубахе. Тот, что козлом скачет. Так что готовься к перевоплощению, Ильюша. Сольешься с толпой и будешь нашего шпиона высматривать, а мы с Габи тебя скоординируем. Давай, беги к мужскому туалету, я туда парня на перекур спроважу". Оказавшись в относительно чистом мужском сортире, Курякин коротко глянул на ухмыляющегося Соло, а потом на почти лежащую на полу без признаков жизни свою точную копию. – Как он? – спрашивает Илья. – Общительный, не сопротивлялся, зовут Оливер. Жить будет, размножаться тоже, – докладывает напарник. – Быстро, помоги мне его раздеть! – Шорты?! На культурно-массовом мероприятии?! Это не по уставу! И потом… – Здесь тебе Италия, а не Советский Союз! Ноги брить некогда! Живо: рубаха, шорты, кеды! – командует Соло, стаскивая с несчастного Оливера вещи и швыряя их Илье. – Снимай свои на время, чтобы парень не простудился! Шевелись, Курякин! Давай, родной! – торопит его Наполеон, выталкивая в сторону выхода. – Веди себя естественно! Помни, ты Оливер! Дальше импровизируй по ходу пьесы! Никогда еще у русского агента не было такого дикого желания легким движением руки превратить свои коротенькие шорты в элегантные брюки. Он чувствует себя Мэрилин Монро, стоящей на решетке метро в раздувающемся платье, так как ночной ветерок весьма ощутимо лижет его голые ноги, заставляя трепетать каждую волосинку. Вернувшись на площадку, Илья неловко топчется на месте, пытаясь повторить движения Оливера и подстроиться под общий темп танцующих. "Пока все нормально, – слышит он голос Габи в динамике переговорного устройства, – жди дальнейших инструкций". Заказав фрукты, колу и шейк, Элио Перлман возвращается за столик, отыскав глазами своего соседа. То, что между ними уже произошло, можно расценивать, как очень тесные, глубокие отношения. Так что близкий друг, любовник имеет более подходящее значение. Но сейчас Оливер ведет себя как-то странно. Лицо практически не выражает эмоций, а одеревенелое тело выполняет движения чисто механически. Создается впечатление, что хозяин всего вышеупомянутого стесняется своего внешнего вида, при этом преследуя какую-то цель. Пальцы все время норовят оттянуть короткие шорты вниз, а глаза лихорадочно сканируют толпу, пытаясь предотвратить опасность или еще что. Словно это и не Оливер вовсе. Элио тушит сигарету и направляется к своему спутнику, чтобы убедиться, что он все-таки Оливер. Пристроившись к молодому мужчине, юноша начинает привычно двигаться, заглядывая тому в глаза. Обнаружив, что невольно обзавелся парой, Курякин внутренне начинает паниковать. Пытаясь прогнать назойливого паренька сперва удивленным, а потом непроницаемо-угрюмым взглядом, которым и убить можно, наш агент терпит фиаско. – Тебе чего, мальчик? – недовольно бурчит Илья. – Это ты, Оливер? – удивленно спрашивает Элио, пытаясь подстроиться под то невозможное, что исполняет блондин. "Все под контролем, товарищ. Продолжай танцевать и вести себя естественно, – координирует Габи. – Не привлекай лишнего внимания". – Да куда уже?! – чревовещает Курякин, вновь обращая внимание на молодого парня и вымученно ему улыбаясь. – Мы что, знакомы? – Очень приятно, Элио! – кидает юноша, театрально поклонившись. – Решил пошутить, приятель? – интересуется тот, загадочно улыбаясь. – Ладно. А кто тогда делал мне массаж и целовал ступни? Захотел поиграть в «помню, не помню»? – добавляет парнишка, хватая остолбеневшего Илью за руку и начиная тащить его к одному из столиков. – Забыл уже, как просил звать себя моим именем, а меня называл своим? – Эй, пацан, ты куда меня тащишь?! – сквозь улыбку, больше похожую на оскал, цедит Курякин. – К нашему столику! – начинает терять терпение Элио. – Что с тобой, Оливер?! Ты что, обкурился?! Или это совсем не ты?! "Подыграй мальчику, большевик, получишь звезду героя, – пытается подбодрить Габи, – круг подозреваемых сужается, жди моей команды". – Да я это я, Оливер, – кидает парню Илья, продолжая коротко оглядывать периметр и быть на чеку. – Тогда ты, наверное, пьян и тебе уже хватит, – предполагает Элио, плюхаясь на один из стульев и протягивая мужчине бутылку колы. — Давай, садись, отдохни немного, а я тебе кое-что покажу. Вдруг ты окончательно вспомнишь, – улыбнувшись, говорит юноша, делая жадный глоток алкогольного шейка. Взяв из вазочки персик, Элио мягко скользит пальцем по его бархатистой бороздочке и неторопливо подносит фрукт ко рту. Потерев его вокруг губ, юноша аккуратно сплевывает на его поверхность бледно-молочную массу, мажет по ней языком, затем медленно вонзает зубы в мякоть, всасывая все обратно вместе с брызнувшим соком. И все это с таким щенячим обожанием в глазах. «Блядь, блядь, блядь! – мысленно орет Курякин, заворожено глядя на это эротическое представление. Да он сейчас взорвется. – Ну и нравы! А этот пацан?! Да он совсем еще мальчишка, а что вытворяет?! Ему хоть есть восемнадцать?!» "Илья, осторожнее! – пытается предостеречь Габи. – Высокий амбал за спиной Элио!" А он чуть было не потерял бдительность, и это стоило бы кому-то жизни. Например, кучерявому юноше, которого он не совсем изящно толкает в сторону, принимая удар ножа круглой, деревянной столешницей. Начинается драка, сопровождаемая криком и людской паникой. Отбрасывая от себя столик, Илья, словно хорошо натасканный доберман, бросается на нападавшего. "Приказано взять живым!" – командует Теллер. – Поздно! – с промежутком в секунду рычит Курякин, сворачивая мерзавцу шею. Сбросив с себя тяжелую тушу, Илья устремляется к лежавшему на земле парню, подхватывая его на руки. – Элио, малыш, ты меня слышишь?! – обеспокоено кричит Илья, видя полуобморочное состояние парня и струйку крови, бегущую из рассеченной брови. Вскочив со своей ношей на ноги, Курякин устремляется прочь из бара. – Оливер, – тихо стонет юноша, пытаясь сфокусировать зрение. – Что произошло? – Я Илья! Меня зовут Илья! Мы просто с ним похожи! – зачем-то произносит мужчина. – Скажи, где болит?! Все закончилось! Все хорошо! С Оливером, надеюсь, тоже! Габи, Ковбой, мне срочно нужна ваша помощь! – обращается по связи Курякин, подбегая к их служебному фургону. *** Спустя несколько месяцев. – Элио, сынок, возьми трубку! Звонят из Берлина, тебя спрашивают! – кричит миссис Перлман из кухни. – Алло? Кто это? "Здравствуй, Элио, – отвечают не сразу, – это Илья. Не спрашивай, как я узнал". – Полагаю, ты звонишь, чтобы извиниться? "Да, и не только я. Тут напарник мой сожалеет о том, что вырубил твоего парня. Как вы там вообще?" – Нормально. "Рад, слышать". – Кто вы все-таки такие? "Меньше знаешь – крепче спишь, – отрезает Илья. – Я тебе там книгу почтой выслал. Получил уже?" – «Из России с любовью» про Джеймса Бонда? Так ты… "Просто береги себя, ладно?" – чеканит Курякин, обрывая дальнейшие расспросы и сам телефонный звонок. *** – Не грусти, Ильюша, – томно произносит Наполеон, сидя у того на коленях и тыча носом в гладковыбритую щеку. – Давай-ка еще по рюмашке, а потом понеистовствуем. Персик? – игриво вздернув бровь и намекая на что-то определенно конкретное, предлагает Соло, держа на раскрытой ладони сочный, румяный фрукт.