architect of love

– Можно хотя бы сегодня не дымить, как паровоз? – цедит Харрингтон, глядя, как Билли жмет штангу в позе «стоя» с тлеющей сигаретой зажатой в зубах. – Угу, – мычит тот. – Я понимаю, то как ты куришь можно отнести к отдельному виду искусства, но зачем так много, да еще во время спортивных упражнений? И потом, у меня такое чувство, что я все время целуюсь с пепельницей. – Заботишься о моем здоровье, Стиви? Я так тебе дорог? – вместе с дымом выдыхает Харгроув, продолжая накачивать и без того нехилую мышечную массу. – Будешь моим Валентином сегодня? – Иди в жопу, Билли Бой! – Я сегодня такой добрый, что, пожалуй, уступлю эту привилегию тебе, – подмигивает Харгроув, возвращая штангу в уключины и бросая окурок в банку с водой. – Можешь выдохнуть, принцесса, я на полном серьезе, – скорчив такую же удивленную мину, как у Стива. – Будешь потом внукам рассказывать, как на день всех влюбленных ты пялил самого Билли Харгроува. – Может, сам им расскажешь? – с тем же сарказмом ввернул ему Харрингтон. – Вдруг это будут и твои внуки тоже? – Уже мечтаешь об уютном семейном гнездышке, приятель? Ты, определенно, на меня запал, и дело тут вовсе не в улётном сексе. Ты втрескался в меня по самые помидоры. – Закатай губу обратно, самовлюбленный мой. Это ты при виде меня готов слить в штаны. – Нарываешься? Давно, я смотрю, ты по роже не получал, мистер «Идеальная укладка», – с наглой улыбкой констатировал Билли, шлепая Стива по заднице. – Куда бьют – туда целуют, – напомнил Харрингтон, многозначительно посмотрев на Харгроува. –Что, так не терпится? Совсем я тебя разбаловал, детка. Наглеешь с каждым днем, – заметил Билли. – Есть с кого пример брать, папочка, – в тон ему ответил Стивен. – Ладно, красавчик, сделай лицо попроще, садись за руль и отвези нас в школу. Пора получать заслуженные знаки внимания от многочисленных поклонниц, – добродушно кинул Билли, плюхаясь на пассажирское сидение. – Не очень хорошая идея приезжать туда вдвоем на одной из наших тачек, – выдавил Харрингтон, становясь серьезным, заводя двигатель своей машины. – Думаешь, все догадываются, чем мы занимаемся под предлогом совместной утренней пробежки и выполнения домашних заданий? – Нэнси Уилер мне так и сказала: «Стив, не смеши меня. Чему вы там два тупня сможете научиться?» – Если бы ты знал, Харрингтон, как меня заебала эта конспирация, – слегка набычившись, выдавил Билли. – Надоело тебя донимать по поводу и без него, бить для проформы твою аристократическую физиономию. – Людей хлебом не корми – дай повод для сплетен, – поддержал беседу Стив, выруливая на школьную стоянку и заглушая двигатель. – Эх, чего только не сделаешь ради любви, – театрально вздохнув, изрек Харгроув, до крови прокусывая нижнюю губу. – Эй, какого… – Давай, сладкий, сегодня твой день, – добавил Билли, хватая руку Стива и быстро ее целуя, оставив на костяшках пальцев пару красных отметин. После чего, грязно матерясь и угрожая расправой, он быстро покинул автомобиль Харрингтона, громко хлопнув дверью. Как они и ожидали, на парте каждого лежала стопка валентинок и целый букет алых роз. Окатив друг друга победной улыбкой, они, не сговариваясь, стали раздавать цветы почти всем присутствующим в классе. – До встречи на вечеринке, – многообещающе бросал каждый, проходя по рядам. Оказывается, дарить кому-то знаки внимания с небольшой толикой надежды очень даже приятно. Когда у парней осталось по одному бутону, те снова схлестнулись взглядами, быстро устремившись к парте Байерса, даря цветы ему. – Окей, ничья! – воскликнул Билли, соблазнительно улыбнувшись. – Джонни, малыш, будешь нашим Валентином? – Обломайтесь, мальчики! – подала голос Уилер, оказавшись рядом и заслоняя собой засмущавшегося парня. – Джонатан уже занят, ясно?! Так что забирайте ваши розы обратно и лучше подарите их друг дружке! – Какая жалость! – почти оскорбленно выдавил Стив, переглянувшись с Билли. – Меня опять продинамили! – Нас обоих, Харрингтон, – с кривой ухмылкой добавил Харгроув, обмениваясь с ним розами. – Ну что, принцесса, пойдешь со мной на бал? – Ты не в моем вкусе, плейбой! Так что, отъебись! *** Являясь сторонником экстрима, теории неожиданности и жесткого доминирования, Харгроув чувствовал себя крайне неловко, раскинувшись звездой на мягкой перине под «слегка» испуганным взглядом Харрингтона, зависшего над его голым телом. – Чувак, не томи, а то передумаю, – через силу сглатывая, кряхтел Билли, пытаясь подстроиться и лечь удобнее. – Забыл уже, как это делать? – Нет, просто волнуюсь. – Самому стрёмно, пиздец, как. Ну не порвешь же ты меня, в самом деле… Или порвешь… Твою ма-а-а-ть! *** Харгроув, как ему казалось, со стойкостью и мужеством преподнес свой «подарок» и, когда все закончилось, убить был готов за добрую затяжку сигареты или косяка. Вместо этого они лежали бок о бок, поглощая шоколадные конфеты из личных запасов Харрингтона, зачитывая друг другу тайные признания на красных картонных сердечках. Ну чем не гребаная романтика? – У меня на две карточки больше, – похвастался Билли, махая веером из валентинок, перед носом Стива. – С любовью, в день святого Валентина! Мое сердечко только для тебя! – с выражением зачитал Харгроув, всматриваясь в почерк. – Похоже, от Байерса, – с мечтательной улыбкой выдохнул он, целуя послание. – Я только что втрахивал тебя в матрас. Ты орал, как сука недорезанная, выстанывая мое имя. А после, ты все еще продолжаешь членом со мной меряться, будто мы соперники, и вздыхать о ком-то еще?! – возмущенно выпалил Харрингтон, вновь нависая над Харгроувом. – Придурок, это моя открытка! – Знаю, детка! Должен же я был тебя немножечко помучать! – выдохнул Билли, сгребая свои и Стива валентинки и подбрасывая их к потолку. – Иди сюда! – накрывая капризные губы Харрингтона своими, даря проникновенный поцелуй. – А теперь попробуй найти мою!