Падший ангел (Heavar, Vikings)
28 февраля 2018 г. в 13:20
Примечания:
Арты:
https://pp.userapi.com/c841023/v841023364/76005/0ilxNbr5Muc.jpg
https://pp.userapi.com/c841023/v841023364/7600d/hjKkQHbsXwk.jpg
Так вот, какова одна из ипостасей многоликого дьявола или одного из его приспешников? Василиск, подобно Эдемскому змею-искусителю, приползающий к Хеймунду час от часа, дабы убедиться в том, что он еще не сдох. А если тот пока не встретился со своим создателем, не передумал ли? Не отрекся от своих убеждений и ярой ненависти?
Аспид, что завораживает взглядом, сбивает с толку соблазнительными речами и коварной улыбкой, несущей за собой непредвиденные последствия. Падший ангел, что однажды был изгнан из Рая и, лишенный крыльев, не справившийся со стремительным падением и оглушительным ударом о земную твердь.
И все это заключено в теле и облике молодого викинга, сына Рагнара Лодброка, несмотря на ущербность, обладающего безграничной храбростью, изворотливым умом и жаждой доказать всему миру, на что он способен.
Жестокий ангел мщения в образе Ивара Бескостного, ниспосланный епископу Хеймунду небесами. Его проклятие. Его кара. Его испытание. Его крест.
Этот мальчишка-варвар с глазами цвета лазури смело смеётся ему в лицо. Его смех похож на нарастающий хохот безумца, сливающийся в многократный дикий крик, а улыбка на звериный оскал, способный отпугнуть любого врага и заставить того истово уверовать в то, что перед ним само исчадие ада.
Ивар открыто потешается над его набожностью, гордыней и боязнью судного дня. Сам же он не страшится ни богов, ни смерти, ни кары, лишь бесславной кончины на поле брани, так и не достигнув высот своего отца. Хотя нет. Его сын желает куда большего, чем достиг Рагнар Лодброк, и действует он более изощренно и непредсказуемо.
– Будь со мной, Хеймунд. Сражайся плечом к плечу. Ты великий воин. Я восхищаюсь тобой, – шепчет хрипло и надорвано, удерживая лезвие ножа у виска епископа. – Я не хочу тебя заставлять, я хочу дать тебе право выбора.
Хочется развернуться, схватить руку северянина и приставить рукоять острием к сердцу, а затем глубокий вдох и толчок. Но что-то держит. Этот надсадный голос, почти змеиное шипение и улыбка, от которой кровь леденеет в жилах.
Тщетно взывать к Христу и всем его апостолам, моля об искуплении. Без толку пытаться стать великим заклинателем змей, ибо тот, что стоит позади него во всей своей красе и мощи ему не по зубам. Остается самому на время примерить змеиную кожу, чтобы скрыть свою волчью натуру, или же поверить в то, что все, что с Хеймундом было, есть и будет – вовсе не божий промысел.
Что стоящий так близко Ивар, желающий видеть окружающих его людей честными, преданными и любящими, может быть настолько ранимым. И желая увидеть это воочию, пусть и на миг, стоит обернуться, смело взглянуть в глаза, убедив юношу в своем благородстве.
– Я буду за тебя сражаться, Ивар. Ты можешь мне верить.
Всего несколько секунд и вновь тень кривой улыбки, словно броня, скрывает то (не)многое светлое человечное, что есть в младшем сыне Рагнара Лодброка.
– Скажи мне, христианин, ложь так же легко слетает с твоих уст, как и молитва?
Каждое слово язычника, что острый шип, вонзающийся глубоко в тело. Сейчас бы пройти через тернии, ощутить боль нестерпимую, изодрав в кровь тело, чтобы избавиться от этой напасти, не поддаться соблазну. Ибо душа Хеймунда в смятении, разрываясь на части между недосягаемым всевышним богом и голубоглазым падшим ангелом, находящимся рядом.