architect of love

Должно быть Этельстан задумался, или даже задремал убаюканный теплыми водами купальни, мягко ласкавшими тело. Может, он еще спит и видит волшебный сон? У края бассейна стоит Лодброк, собираясь сбросить с себя одежду, явно желая искупаться. Этельстан резко меняет положение тела, плеснув в лицо немного воды, чтобы окончательно проснуться. – Рагнар, это ты?! – чуть взволнованно вопрошает монах, не ожидавший увидеть викинга здесь, как никогда остро ощутив собственную наготу. – Я, кто же еще? – привычно скалясь, молвит тот. – А ты думал кто, король Эгберт? Это он направил меня сюда. Мы с ним во многом похожи, смотришь и не знаешь, что на самом деле у него на уме, но как по мне – он тот еще сводник. Этельстану бы встать, уйти, но тело так размякло, а мышцы расслабились, что даже мысли не возникает пошевелить хотя бы конечностью. Возможно, стоит отвернуться или стыдливо опустить глаза, что бы не пожирать изголодавшимся взглядом это божественное тело. Но Этельстану все же интересно, будто перед ним свиток с тайным писанием, которое нужно расшифровать и прилагаемая к нему карта с неизведанными землями. Монах внимательно изучает каждую впадину, рельефность мышц, гряду позвонков и русла рек-вен, выискивая различия между Рагнаром из его воспоминаний и нынешним. Его викинг еще больше раздался в плечах, стал мощнее в груди. Коса цвета спелой пшеницы, чуть выгоревшая на солнце, выглядит гуще и длиннее. Добавилось новых татуировок, но так же шрамов и совсем свежих ссадин и синяков, красовавшихся на ребрах. В купальне довольно светло и Рагнар, собираясь снять с себя последнее, почему-то чувствует неловкость, или, что ближе к истине, не хочет смущать Этельстана, повернувшись к нему спиной. – Что, стесняешься? – вырывается из уст монаха раньше, чем он мог об этом подумать. Тот спешно, почти до крови кусает губу, коря себя за несдержанность. Будто бес в него вселился. Нашел небольшую брешь в его душе и решил порезвиться. Этельстан ловит себя на мысли, что делить купальню с королем Эгбертом или Юдифь было делом обычным, а теперь находясь в одном помещении с почти обнаженным Рагнаром, данный миг наполнился особым смыслом, пропитанным романтикой и интимным желанием. Коротко хмыкнув, Лодброк поворачивается к Этельстану лицом, медленно снимая штаны. Он даже не думает прикрываться или быстро войти в воду. На губах играет торжествующая улыбка, а глаза победно блестят. «Смотри. Вот он я. Во всей своей первозданной красе, сотворенной богами. И я весь твой, без остатка. Стоит всего лишь подойти и взять. А ты все робеешь, глупый». – Что, стесняешься? – игриво ответил Рагнар, видя как Этельстан через силу сглотнув, стыдливо отвел взгляд. Переступив чрез ворох одежды, Лодброк стал медленно заходить в воду, словно морской бог, заставляя своего близкого друга вновь направить на него свой взор. Плоть Этельстана сладко заныла и стала подрагивать, вторя плоти викинга скрывшейся в теплой воде купальни. Оказавшись напротив монаха, как это было ранее с королем Эгбертом, Рагнар устало облокотил голову и руки о бортик, блаженно вздохнув. – Так эти термы построили римляне? – еще раз уточнил Лодброк, обводя взглядом купальню. – Удобно, комфортно, просторно. Не то, что наши бочки и кадки. Чем здесь занимаются кроме омовения? – Здесь философствуют, обсуждают важные государственные дела, делятся самым сокровенным, – пожимает плечами монах, пытаясь сохранить внешнее спокойствие. – И только-то? – удивился Рагнар, вздернув бровь. – Не хочешь мне поведать свои тайны, Этельстан? – хрипло добавил викинг, заскользив влажной ладонью по отшлифованному камню. – Скажи, например, почему ты все еще там, на противоположном конце купальни? – Здесь так принято. Нужно предоставить собеседнику пространство… – Мне не нужно это пространство, – молвил Лодброк, оттолкнувшись от бортика и делая пару размашистых шагов, преодолевая сопротивление воды, а потом останавливаясь на полпути. – Не хочешь подойти и рассказать, как скучал по мне? А лучше показать. Я никогда не делал этого в воде. Смутившись еще сильнее, Этельстан продолжал молчать, до ломоты впиваясь ладонями в каменные бортики. – Король Эгберт так тобой дорожит, – продолжал викинг, – позволяя обыкновенному монаху делить с ним купальню. Сдается мне, будь у него немного отваги, ты давно был бы в его постели. – Не стоит его недооценивать, Рагнар, – дрогнувшим голосом произнес Этельстан, возмутившись от подобного предположения. – На каждое его действие или бездействие у Эгберта свои планы. И потом, неужели наша разлука заставила тебя думать обо мне столь дурно? – Так, убеди меня в обратном, – лукаво улыбнулся Лодброк, раскрывая монаху объятия, словно орел, гордо расправивший крылья. Этельстан понимает, что между ними было расстояние куда большее, чем теперь, которое лично он не в состоянии был преодолеть. Так зачем же сейчас соблюдать дистанцию? Бог знает, сколько раз он молился за викинга, прося Всевышнего увидеть Рагнара хотя бы еще раз. Оттолкнувшись от каменной кладки бассейна, монах смело пошел навстречу своей судьбе, зная, сколь крепко она связала его со стоящим перед ним мужчиной. Пусть его тело, руки, губы поведают о том, насколько сильно он скучал по своему другу. – Этого никогда бы не произошло с Эгбертом. Потому что он не ты, – с придыханием молвил Этельстан, оказавшись совсем близко. – Я люблю тебя, Рагнар! – прильнув к обнаженному Лодброку всем своим телом, ощущая щекой рвущееся из груди воина сердце. – И помоги нам небо, ибо я люблю тебя сильнее всех богов вместе взятых!