architect of love

Пытаться управлять своим гневом Тони Падилья будет еще очень долго. Бессмысленно до изнеможения месить спортивную грушу и орать на нее до горлового хрипа. Бесполезно злиться на этот безобидный мешок из кожзаменителя набитый песком и тырсой, параллельно внимая советам наставника группы, когда уродов в мире все равно меньше не становится. Например, таких гомофобов, как Монтгомери или тот мудак, что доебался к нему и Райану в переулке, за что и отгреб сполна. А еще таких, кто продает наркотики малолеткам. Именно об этих сволочей и стоит сбивать костяшки пальцев в кровь, выбивать из них дерьмо вместе с зубами, вколачивая немного ума и уважения в их тупые рожи. И если кому-то нужен Тони Падилья, кто-то его хочет и возможно даже любит, пусть смирится с его приступами гнева, криминальным прошлым и угрозой тюремного заключения. И самый важный аспект его жизни, который обязательно нужно учесть – это повышенное внимание к Клэю Дженсену, его лучшему другу и тайной любви. Сейчас Клэй дико нуждается в его поддержке и понимании. Ради него Тони готов бросить все и рискнуть всем, чтобы помочь. Его «Мустанг», время, он сам со всеми потрохами в полном распоряжении Дженсена, лишь стоит тому попросить. Падилья поймет с первых секунд, когда он особо остро необходим Клэю, пусть даже тот молчит, продолжая держать все в себе. Поймет по сжатым губам, скованности, затравленному взгляду, а так же по ряду причин связанных со смертью Ханны Бейкер. Глядя на Дженсена теперешнего, доля внутреннего гнева готова выплеснуться и на нее, и Тони честно говоря плевать, что она мертва. Если бы можно было призвать ее к ответу, Падилья так бы и сделал. Несмотря на то, что она жертва, он бы вытряс из нее всю душу, наорал бы, проклиная на чем свет стоит. – Посмотри! Посмотри, что ты с ним сделала! Почти всё нутро ему выела! Засела в мозгах энцефалитным клещом, доводя парня до дурки! Тебя почти год как нет, а он все еще страдает! Ему больно, понимаешь?! Мне больно! Всем нам! Ты этого хотела?! Оставь Клэя в покое! Сгинь! Ты его не получишь! Тони понимает, что Дженсен еще долго будет страдать по Ханне, сам он по Клэю, а кто-то по нему самому. И этот кто-то будет страдать за всех троих вместе взятых. Страдать из-за импульсивности Падильи, его смелых взглядов и сексуальной ориентации. Страдать телом и душой из-за необъяснимого, на грани с одержимостью, влечения Тони к своему товарищу, которого он окружил лишь заботой и вниманием. Зачем Дженсену еще и его проблемы на голову? Клэй и так адски мучается из-за чужих ошибок, несправедливости, жестокости и цинизма, пытаясь со всем разобраться самостоятельно. Падилья готов в лепешку расшибиться, чтобы не позволить тому страдать в одиночку. «Так что извините, Райан, Брэд, Калеб и все, кому я приглянулся и небезразличен. Мне искренне жаль, правда. Просто у меня есть близкий друг, которому я периодически(всегда) буду нужен». – Я помню, Клэй. Это ваша с Ханной песня. Я здесь. Я с тобой. Иди сюда, – заключая Дженсена в объятия, пытаясь этим жестом забрать на себя всю боль. Как это произошло?! Когда?! Почему Падилья чувствует, будто накрепко пришит невидимой нитью к этому хрупкому, почти сломленному парню? Почему из множества вариантов, он все время выбирает этот, возвращаясь к Дженсену? Пусть не телом, а душой и сердцем. «Отпусти его, – безмолвно просит Тони, ощущая временный покой от этой близости, такой нужной и необходимой обоим, но совсем по разным причинам. – Пожалуйста, Ханна, прошу», – слабо веря в то, что сам когда-либо отпустит. Конечно же он отпустит. Но только не душой, не сердцем.