Jesse's Boy

"Как спалось?" — первое, что Блейн слышит следующим утром, ступая на кухню. За барной стойкой сидит полностью одетый Курт, попивающий под книгу чай. Его образ великолепен, словно он и не ложился. Словно они с Джесси ничем и не занимались. Зевок Блейна заканчивается, едва успев начаться, и он с неловкостью отмечает, что, в отличие от Курта, одет лишь в спортивные штаны и потрёпанную далтонскую майку, на которой уже с трудом различима эмблема Далтона. Блейн растягивает губы в нервной улыбке и чешет затылок, неуверенно подходя к холодильнику. В нём он берёт лишь воду: голод внезапно рассеивается. — Хорошо, а вам? — спрашивает Блейн, отпивая. Курт и сам отпивает, после чего закусывает верхнюю губу, рассеяно глядя на Блейна. — Хорошо, — мимолётно отвечает он. — Джесси поехал встречать своих родителей. Блейн знает. Курт ставит чашку на поверхность барной стойки, грациозно спускается с табурета и прячет читалку в сумку. Его движениям присуща некая решительность; Блейн любопытно наблюдает за ним, попивая воду, опершись одной рукой на кухонную тумбу. Курт берёт свою пустую чашку и подходит к Блейну. Близко. Какую-то секунду он стоит замерев, словно в ожидании, и Блейн смотрит на него в полной растерянности. Блейн сглатывает, когда Курт ступает уже неимоверно ближе, и от неожиданности слегка отклоняется назад, упираясь в раковину, пока Курт сокращает ещё больше расстояния между ними. Завороженно бегая глазами по его лицу — то заглядывая в голубые глаза, то опуская взгляд на губы, — Блейн в прямом смысле затаивает дыхание. Его брови идеально выгравированы. Кожа превосходно ровная и гладкая; Блейн словно может ощутить, как она заботливо увлажнена кремом. Либо Блейна обдаёт жаром, либо он чувствует, как они соприкасаются ногами, пока — не слышит у себя за спиной звон поставленной в раковину кружки. Оборачиваясь через плечо, едва ли не сталкиваясь с Куртом грудью, Блейн сконфужено бормочет: — Ой... прости. Какое-то мгновение Курт продолжает смотреть на отвернувшегося Блейна таким же непроницаемым взглядом и сжимает рукой край кухонной тумбы, прежде чем наконец отталкивается от неё, возвращая Блейну его личное пространство. Когда Блейн возвращает взгляд к Курту, тот отступает. Напряжение, зарядившее воздух между ними, рассеивается по мере увеличения разделявшего их пространства. На своём пути из кухни Курт подбирает сумку и выдыхает Блейну непринуждённое: — Собирайся. Блейн, так и стоя впечатавшись в тумбу, потерянно хлопает глазами, провожая Курта взглядом. * Курт ведёт Блейна позавтракать в своём любимом кафе. Оно достаточно скромное, они — одни из первых посетителей, и в начале их пребывания там людей совсем немного. Блейн оглядывается, рассматривая абстрактные узоры на стенах, намеренно оставленных в стиле лофт: где-то выложенные кирпичными плитами, где-то покрытые металлической штукатуркой. Сверху Блейн замечает нарочно выглядывающие трубы. За спиной Курта через стекло виднеется освещаемая утренним солнцем авеню. Курт разделяет ножом и вилкой какой-то свой изысканный вегетарианский деликатес, название которого Блейн бы и не запомнил; он может только на глаз сказать, что это присушенные мини-роллы с выложенной вокруг них зеленью и овощной нарезкой, а также умещённой на тарелку чашечкой хумуса. Сам Блейн не был голоден, в животе волновалось крутящее чувство, и он остановился на чае. Он не понимал, что происходит, сидя напротив Курта, который любезно делал заказ у официанта, расслабленно покачивая перекинутой через колено ногой. — Если поймёшь свою ошибку, я, так и быть, поделюсь с тобой, — мычит Курт Блейну, откусывая морковку, которую перед этим макнул в хумус. Блейн неуверенно кивает и наклоняется, чтобы отпить дымящийся чай. В помещении резонирует примечательный в своей монотонности блюзовый мотив со сливающимся, едва различимым текстом. and maybe it was nothing too little too late Курт доедает кусочек морковки и отклоняется на спинку стула, как-то по-интимному поднимая на Блейна взгляд. Подперев подбородок рукой, Блейн кусает губы, глядя в кружку. Курт беззастенчиво его рассматривает, склоняя голову набок, оглядывая его копну кудрей. Когда Блейн поднимает взгляд, он больше не может его отвести. Держа с Куртом накалённый зрительный контакт, он чувствует, как розовеют кончики ушей. Через секунду что-то во взгляде Курта меняется и на лицо падает тень улыбки. — Расскажи мне, Блейн, — ласково-дразняще говорит он, опуская взгляд на свою руку, что принимается обратно за овощи. Блейн готов рассказать ему что угодно. — Каково было учиться четыре года в академии для мальчиков? Обычный, самый обычный вопрос, но с интонацией Курта Блейн готов покраснеть, как будто ему есть за что; и он не может избавиться от грызущих мыслей, появившихся с появлением Курта в его жизни, что ему действительно, как будто бы, есть за что. Блейн коротко прочищает горло, опуская взгляд в чай, и облизывает губы, улыбаясь. — Неплохо, — отвечает он, кивая и поднося кружку к губам. — Неплохо? — спрашивает Курт с улыбкой, усаживаясь в стуле поудобнее и ставя локоть на стол, отправляя в рот кусочек сельдерея. — Неплохо, — подтверждает Блейн, поднимая на него взгляд. Они многозначительно друг другу улыбаются, и это чистого рода безумие. — Мм, — протягивает Курт, дожёвывая, и прикрывает глаза. — Иногда я хочу вернуться обратно. Блейн выгибает бровь, поглядывая на него. — Не пойми меня неправильно, я ненавидел школу и всё что с ней связано, — предупреждает Курт язвительным голосом. — Но было здорово не знать, что произойдёт. Не знать, что именно произойдёт. Курт задумчиво мешает морковкой соус; Блейн внимательно слушает его. — Всё было у наших ног, — говорит Курт, и Блейн отчётливо представляет себе компанию, о которой идёт речь. После всех рассказов Финна, у него порой ощущение, что он и сам был её частью. — Конечно, всё и ничего одновременно, но что-то в этом было. Блейн кивает. И улыбается. * Начав говорить с Куртом, Блейн не может остановиться. В конечном итоге он крадёт у него пару морковок и пробует один ролл, который оказывается странным, но довольно вкусным. Курт расплачивается, и Блейну кажется это милым. Даже то, как Курт не может полностью притупить свою кокетливость в общении с персоналом, кажется Блейну милым. На этом кафе их вылазка не заканчивается. Когда они выходят, Блейн прячет руки в задние карманы, собираясь направиться в сторону квартиры, но Курт обхватывает его локоть и тянет на себя, в противоположную. Они отправляются на долгую прогулку по утреннему даунтауну, которая состоит из лёгких разговоров, комфортного молчания и искреннего, заливистого смеха. Блейн прикрывает лицо рукой, когда на глаза норовят навернуться слёзы от хохота, и не может поверить в восторг, от которого покалывает всё тело. Не знает, что с ним делать, и лишь оглядывается на идущего рядом Курта, умилённо склоняя голову. Под конец они заходят в кофейню; Курт первым делает заказ, бесстыдно флиртует с бариста и на вопрос "как тебя зовут" протягивает "Блейн". Блейн смотрит на Курта всё это время и чувствует, как что-то переворачивается в животе от того, как Курт произносит его имя. Блейн заказывает следующим, пуская в ход своё обаяние, и представляется Куртом. — Я начинаю подозревать, что ты состоял в актёрском кружке, помимо хорового, — шутливо говорит Блейн Курту, когда они сидят на диванчике в уголке, ожидая заказы. Между ними достаточно расстояния, чтобы не чувствовать тепло тел друг друга. Курт мычит, уведомляя Блейна о том, что услышал его, и задумчиво теребит указательным пальцем верхнюю губу. — Нет, — отвечает Курт, когда Блейн уже успел забыть о сказанном. Курт отрицательно машет головой, поворачивая её к нему. — Я всего лишь любил мюзиклы. Блейн оборачивается к нему и робко-заботливо разглядывает его лицо. Курт говорит вполголоса и открыто. Без привычных для его тона кокетливых ноток тот кажется почти что обнажённым. Курт бесстрастно пожимает плечами, поджимая губы: — Мы с Рэйч хотели вместе поступать на актёрский. В НЙАДИ, если быть точнее. Этого Финн не рассказывал. Блейн хмурится; Рэйчел учится именно там. Курт так же внимательно наблюдает за лицом Блейна и говорит: — Спроси. Блейн поднимает взгляд на его глаза, долго в них смотрит и когда открывает рот, спрашивает что-то совсем другое: — Почему ты не поехал с ним? Блейн знал, что Джесси собирался предложить Курту познакомиться с родителями, и знал, как это было для Джесси важно. Блейн очень давно знал, как много Джесси испытывал к Курту и как глубоко. Лицом Курта завладевает какое-то совершенно новое выражение, и он выпрямляет расслабившуюся шею, каким-то странным взглядом рассматривая лицо Блейна. Почти восхищённым, и Блейну не понятно. — Он так сильно хотел? — спрашивает Курт так же вполголоса, словно опасливо, но одновременно завороженно, бегая взглядом по глазам Блейна. — Блейн! — зовёт бариста, и Блейн оборачивается к стойке. — Ваш обезжиренный мокко. Перед тем, как он успевает подняться и перед тем, как задумывается о названии заказа, Курт опережает его и встаёт, теснясь между его коленями и столом. Блейн поднимает на него взгляд, вжимая ноги в диван, и Курт, одаривая его сверху-вниз улыбкой, взлохмачивает ему кудри: — Вам, мистер Хаммел, придётся подождать. * Их вылазка наталкивает Блейна на мысль, что именно этого ему не хватало. Именно этого ему хотелось, с Куртом. Дружбы. Он просто не мог этого понять о себе, запрещал себе понять это, потому что боялся узнать нечто иное. Курт просто интересная личность, необыкновенная личность, и писательское сердце Блейна тянулось ко всему необыкновенному. Осознание даёт ему впервые за последний месяц вздохнуть полной грудью. Курт начинает чаще подключаться к ним с Финном, когда они тусуются вместе; однажды они все втроём едут закупаться в супермаркет. Блейну нравится находиться в компании них двоих, но меньше — когда к ним подключается Джесси. Блейн объясняет это тем, что тогда Курт перестаёт полноценно учавствовать в беседах, потому что его рот по большей части занят поцелуями и флиртом с Джесси. Как бы жестоко это не звучало, Курт теряет свою ценность для Блейна, становясь таким. Курт становится не Куртом. Как бы жестоко это не звучало, такое объяснение было Блейну куда больше по душе, чем принуждать себя копнуть глубже и узнать нечто в десятки раз страшнее. Одним вечером перед репетицией, когда Финн, Блейн и Курт возвращаются из кино за полчаса до начала, Блейн устраивается на ступеньках в гараже, импровизируя в одиночестве на акустической гитаре. Финн зависает под телевизором внутри, а Курт со своей чашкой излюбленного какао приходит на красивое звучание, появляясь на пороге. Тогда он впервые как-то комментирует его игру. Садится к нему; Блейн подвигается так, чтобы они вместились на ступеньках и поворачивает к Курту корпус. Они упираются друг в друга коленями и Блейн продолжает отвлечённо наигрывать мелодию, поддерживая с Куртом беседу. Он сам не замечает, как пальцы подбирают родные аккорды и он начинает играть что-то из своего, достаточно плавное, достаточно напряжённое и достаточно размеренное. Курт не смотрит на него, когда Блейн играет, Курт смотрит рассредоточенным взглядом вдаль, в глубину гаража; Блейн знает аккорды наизусть и лишь рассеяно глядит на джинсы Курта, наполовину проговаривая, наполовину подпевая текст. В его произведениях текст лишь аккомпанирует музыке, никогда не выходит на первый план. Когда Блейн начинает петь, Курт опускает взгляд в какао, сжимая вокруг кружки руки. Когда Блейн заканчивает, Курт отпивает и поворачивается к нему. Блейн поднимает взгляд с аккордов, вернувшись к тихой импровизации. Курт смотрит ему в глаза и от серьёзности в его взгляде игра Блейна затихает. — Почему ты здесь? — спрашивает Курт. Блейн никогда не видел его таким. В его синих глазах собралось тяжёлое требование знать, по-отчаянному суровое и непреклонное. От такого взгляда у Блейна выбивает из лёгких воздух. — Почему ты здесь? — сам не слышит, как спрашивает, Блейн, бегая взглядом между глазами Курта. Взгляд Курта мгновенно застилает тёмная мантия, не выражающая ровным счётом ничего, с которой он так же напряжённо разглядывает Блейна — даже напряжённей. — Куууурт, — слышится из дома голос Джесси и разговоры Сантаны, Бриттани и Финна. Все пришли. Блейн бросает взгляд в пустой дверной проём за ними, чувствуя осадок разочарования, в то время как Курт никак не реагирует на зов и продолжает пристально смотреть на Блейна. Блейн слышит, как Джесси спрашивает у Финна, где Курт, и Финн отвечает ему, что не знает. Блейн неуверенно возвращает взгляд к Курту, и какие-то десять секунд они продолжают молча смотреть друг на друга. Оба слышат, как Джесси спрашивает Финна, где Блейн, и как Финн снова отвечает, что не знает. * Он продерживается на этом самообмане ровно неделю. Последней каплей становится такая мелочь, что аж смешно. Они заказывают пиццу и устраивают после пятничной репетиции кино-марафон. В тот день Блейна подбросил к их дому Финн, и по завершению вечера Блейн договорился, что его подвезёт Сантана с Бриттани. Все шестеро заказали три разных пиццы: Блейн делил с Сантаной, Бриттани с Финном, а Курт с Джесси — так уж получилось по вкусовым предпочтениям.

Блейн сидел на диване между Сантаной и Джесси, на ковре у них в ногах сидели Бриттани и Курт, на кресле слева сидел Финн. Курт сидел облокотившись на диван между расставленных коленей Джесси; в ожидании пиццы Джесси массировал ему шею, кокетливо воркуя что-то на ухо. Блейн не мог сосредоточиться на фильме и поэтому пытался отвлечь себя телефоном, зависая в интернете. Когда в дверь позвонили, Джесси, как самый ближний к двери, согласился принять заказ. — Мой добытчик, — кокетливо тянет Курт, когда Джесси, поднимаясь, целует на ходу его ладони. Блейн подворачивает под себя правую ногу, как только рядом освобождается место. Финн ставит проигрыватель на паузу; Джесси исчезает в прихожей. — Хей, Франкенштейн. Когда валишь к своей девушке в Нью-Йорк? Блейн укоризненно косится на Сантану; Курт начинает сладко зевать. — Нескоро, Сантана. Мы решили, что сначала она приедет ко мне. — Рэйчел приезжает к нам? — спрашивает Курт, внезапно утратив последний огонёк игривости. Блейн смотрит на него и чувствует, казалось, всё, что может чувствовать в этот момент Курт, глядя на Финна ничего не выражающим взглядом, и так по-чуждому и устрашающе ничего не выражающим взглядом. Под таким взглядом Финн сам теряет последний оттенок живости. — Да, — отвечает он. — Не успел сказать. Прости. Этот взгляд как будто без слов диктует ему, что говорить. — Через две недели; у неё как раз заканчивается контракт с арендодателем. Мы пробудем здесь от силы неделю, потом съездим в Лайму, где намечается встреча одноклассников, и где-то в июле поедем в НЙ, — сбивчиво объясняется Финн. — Не знаем пока, где будем жить, но она что-то ищет. — Что она, Хаммел, невыносимей тебя? — колко бросает в его сторону Сантана, увлечённая пилочкой и ногтями, заметив реакцию Курта на Рэйчел. Насколько Блейн знал из обрывчатых рассказов Финна, Рэйчел — единственная его подруга из оставшихся, и с ней они ещё в сравнительно хороших отношениях. Однако колкость Сантаны, такое впечатление, что разбавляет накалившуюся обстановку, заставляя Курта натянуто улыбнуться и покладисто опустить тему. Блейн чувствует разрывающее желание что-то сказать, поддержать Курта, не зная толком в чём, но прежде, чем он успевает подать звук, рассматривая его затылок, Джесси приносит пиццу. Когда Блейн снова видит профиль Курта, на нём не осталось ни тени от конфликта с Финном; он искренне улыбается и тянется за их с Джесси коробкой. — Пицца! — радостно провозглашает Бриттани. Это происходит, когда Блейн на середине своего второго куска. Курт наедается своей и откладывает скромно поклёванный кусок в коробку, лежащую рядом на полу. — Кто за то чтобы махнуться? — спрашивает с набитым ртом Джесси поверх играющего фильма, и все согласно жмут плечами.

Кто-то тянется к коробке Бритт и Финна, кто-то — к Курту с Джесси, Бриттани протягивает Финну свой надкусанный кусок, на что получает недоумевающий взгляд, а Курт закидывает голову на диван, обращаясь к Сантане с Блейном: — Кто из вас даст мне куснуть? Сантана облизывает пальцы и любезно протягивает Курту оставшуюся корочку, виляя ей в воздухе, как кормом для собачки. Курт закатывает глаза и переворачивается, подтягиваясь к Блейну. Блейн застывает, забывая жевать. Курт мягко накрывает одно из его колен ладонью и, по-детски открывая рот, ловит кусок в его застывшей руке. Блейн сам проглатывает не до конца прожёванное тесто и невразумительным взглядом наблюдает, как Курт откусывает, чуть отстраняется и беззастенчиво собирает языком все растянувшиеся нити сыра. Блейн продолжает на него смотреть, когда Курт, жуя, награждает его довольной улыбкой, благодарно треплет его колено и сползает так же незаметно, как появился, мостясь обратно к Джесси. * — I don't usually go all in, — слёту подхватывает Сантана, поворачиваясь в пассажирском сидении к Бриттани, когда они едут по ночной дороге. — Babe, — подключается к ней Бриттани за рулём. — Made me lose more than I could win. Babe, — Сантана анимационно размахивает пальцем; они смеются, качаясь под разрывающие колонки басы, а Блейн рассеянно сидит на заднем сидении в каком-то тумане. При виде того, как Сантана с Бриттани зажглись под заигравшую на радио попсовую, самую что ни на есть девчачую песню, Блейн невольно поддаётся улыбке и несмело за ними наблюдает. Тогда он ещё не знает, почему несмело, но делает именно так. you keep robbing my heart like a bank (and i only got myself to blame) you keep robbing my heart like a bank — No thank you, — поёт Сантана. — No thank you, — вторит ей Бритт, выкручивая руль на повороте. Спустя месяц с появления у них в жизни Бриттани, Блейн впервые понимает, что дело именно в ней. Сидя на заднем сидении и тихо наблюдая за их взаимодействием, Блейн не узнаёт в Сантане ту девушку, с которой полгода назад встречался. Когда они начали снимать квартиру с Джесси, тот познакомил его со своей компанией Йена и Сантаны, и всё как-то само собой получилось. Блейн до сих пор помнит, как Джесси в день формирования группы строго запретил романтические отношения внутри неё и как Сантана на следующий же день повалила Блейна на кровать, невозмутимо пожимая плечами. Блейн любил в ней эту ничего не страшащуюся персону, то, как легко она могла взять то, что хочет, и не растрачиваться на переживания о второстепенных персонажах в её жизни. Но такую Сантану, до слёз смеющуюся с её белоснежной улыбкой, танцующую под пустую попсовую песню и эмоционально ей подпевающую, Блейн любил намного больше. В такой Сантане, Блейн осознал в тот момент, он видел себя. Перед входом в ту кофейню. Но каким-то образом Блейн знал, что если прокомментирует такую Сантану хоть как-то, издаст хотя бы звук — всё разрушит. И поэтому всё, что он делал — призраком сидел на заднем сидении, поглядывая в зеркало заднего вида, где искрилась такая же белоснежная улыбка солнечной Бриттани. i'm not above love i just ran out of it — Блейн, к тебе на этом повороте? — обращается к нему Бритт, перекрикивая музыку. — Можешь высадить меня прямо тут, я прогуляюсь, — отвечает Блейн, сжимая спинку её сидения. — Окей, — Бриттани останавливается и проверяет дорогу на наличие машин. — Всё, на выход, на выход, — шутливо подстрекает она, улыбаясь ему в зеркало заднего вида. Блейн смеётся, а Сантана приправляет: — Давай, проваливай. Нам нужна уединённость. Он никогда не слышал, чтобы Сантана прогоняла кого-то так же ласково и весело. * Хотелось бы ему, чтобы прогулка на ночь действительно была залогом крепкого сна. Очень хотелось. Но в ту ночь он просыпается. Не оклемавшись целиком ото сна, Блейн привстаёт на кровати, с полу-закрытыми глазами поднимается на ноги и плетётся в темноте к двери. На уме в тот момент у него единственное — туалет, срочно. ...Пока он, обхватив дверную ручку, не слышит по ту сторону двери стоны. В мгновение ока сон рассеивается, не оставляя после себя и следа, а Блейн вытягивается по струнке, замерев под дверью. Джесси рычит. Курт задыхается и смеётся — тихо, но слышимо. Этот высокомерный, но добрый смех с придыханием впивается Блейну в слух, впивается Блейну в сердце и отдаётся в паху; Блейн сглатывает, выпученными глазами уставившись на деревянную поверхность перед собой. Они не затихают. Джесси что-то приговаривает, наполовину стонами, наполовину связным предложениями, но когда он стонет — он скулит, и рычит, и у Блейна сердце заходится галопом, когда он это слышит. Когда стонет Курт — реже, но от этого не скромнее — он стонет в чистейшем блаженстве, и один его голос — блаженство, бархатный, грудной, блаженный; Блейн вынужден зажмуриться и с каждым разом сжимать веки сильнее. Где-то на заднем плане слышны глухие звуки дивана, на котором они раскачиваются, и Блейн может различить по окрасу их стонов, когда они целуются, сбивчиво дыша друг другу в рот, а когда закидывают головы назад, вытягивая шеи. Блейн сводит ноги, прикладывает к двери кулак и чувствует, как под зажмуренными веками собираются слёзы. Ему очень хочется в туалет. А теперь он не понимает, что происходит; ноги подкашиваются, он плавно оседает на колени, сжимает пах и упирается мускулистой рукой в дверь. Он не понимает, что они здесь делают. Они собирались остаться у Курта, на то Блейна и подвозили Бриттани с Сантаной. Блейн опускает голову, жмурится от ноюще-колющего ощущения в члене, и яйцах, и мочевом пузыре — и он не понимает, сука, что происходит. Он напрягается всем телом, пытаясь предотвратить сам не зная что, и от усилий начинает звенеть в ушах. Он прекращает, тяжело дыша. Грудь начинает тихо содрогаться. Плечи вздрагивают, и Блейн не замечает, в какой момент даёт налившимся эмоциям волю — плача без слёз, глухо, всеми силами стараясь задушить свои рваные вздохи на фоне рваных вздохов Курта и Джесси, занимающихся сексом. От этого Блейн начинает содрогаться уже истерически, от смеха, сдавливая пальцами переносицу и сидя на голом полу на коленях, не имея возможности выйти в зал, чтобы сходить в туалет, и не имея малейшего понятия о том, что творится с его телом. Замечая, как от каждого постанывания Курта начинает сильнее тянуть в паху, Блейн готов по-детски накрыть уши, лишь бы спастись от этого наваждения. Оно сводит его с ума, и в какой-то момент, вероятно от сосредоточенных попыток вернуть себе контроль над собственным телом, Блейн с ужасом замечает, как с каждым стоном Курта у него у самого вырывается напряжённый скулёж. Не заботясь уже ни о чём, он в темноте ползёт прочь от двери и на четвереньках карабкается к своим джинсам, где лежат наушники. Вслепую их отыскав, Блейн хватает с ночного столика телефон и дрожащими руками вставляет наушники в проём. Ныряет в кровать, под одеяло, под подушку, не заботясь ни на секунду уже о шуме, который небось устраивает. В темноте под подушкой он наощупь вставляет наушники и судорожно проматывает половину своего плейлиста в поисках первой попавшейся песни, которая будет достаточно шумная, чтобы заглушить собой любые звуки вокруг. Ставит её на максимальную громкость, блокирует айфон зачем-то несколько раз и закрывает глаза. Остаток ночи он проводит пытаясь контролировать своё сбитое дыхание и успокоить никак не унимающееся чувство в паху. oh i've been a hatchet oh i've been lying right from the paddle of blood i've been taken В туалет он выходит только на рассвете, и в течение следующего дня в квартире не появляется. * — Хей Блейн, — зовёт Джесси, хватая со стола яблоко. Блейн поднимает взгляд с макбука, на котором пролистывает вакансии на фрилайнсере. — Раз ты не едешь, я возьму твою гитару? — спрашивает он его, пряча яблоко в кармане кожанки. Блейн молча кивает, осторожно поглядывая на Джесси снизу-вверх. — Спасибо, друг. Джесси натягивает на плечо лямку чехла Блейна и поднимает в прощание ладонь. — Давай. Не умри от скуки, — кивает он Блейну, открывая дверь, беззаботно улыбаясь. Губы Блейна затрагивает слабая, но дай бог, чтобы убедительная, улыбка, с которой он кивает Джесси в ответ; и какая-то часть его желает, чтобы тот поскорее закрыл дверь снаружи. Когда Джесси это делает, Блейн выдыхает с холодным облегчением, возвращая взор к экрану ноутбука. Хотя кого он обманывает: у него не получается сконцентрироваться уже который (седьмой) день, что вынуждает его перечитывать один и тот же абзац сто пятьсот раз. И прямо когда он осиливает эти пять строк и может перейти к следующему, раздаётся звонок в дверь. Блейн поднимается, рассеянно оглядываясь на барную стойку: там Джесси чаще всего забывал ключи. Там их нет, но Блейн в абсолютном спокойствии подходит к двери и открывает её без каких-либо осторожностей. Перед ним Курт. Блейн тихо выдыхает, медленно, постепенно соскальзывая взглядом по его телу. Они не виделись с кино-марафона ни разу; Блейн отклонял все предложения Финна куда-то вылезти или зависнуть у них. И несмотря на то, что семь дней — это ничтожно маленький срок, эти семь дней были самой мучительной неделей в его жизни. И смотря теперь на Курта, в той самой джинсовой куртке с барбекю, в хлопковой футболке под ней и спрятанными в карманах руками, Блейн чувствует, словно прошла вечность. Голова Курта склонена, волосы безупречно уложены наверх, и глаза, подчёркнутые светлой джинсовкой, внимательно смотрят на него. Словно в каком-то покорном ожидании, когда Блейн будет готов посмотреть в них. — Привет, — первым говорит Блейн и прочищает горло, прислоняясь телом к двери, которую держит открытой. — Джесси только ушёл. Курт продолжает на него смотреть, разводя руки в карманах, как будто Блейн не понимает чего-то очевидного. — Именно, — говорит Курт и бесцеремонно ступает внутрь. Блейн от неожиданности едва успевает отклониться, чтобы они не столкнулись. — И почему ты ещё здесь? Блейн смотрит в спину Курту, проходящему в глубь квартиры, и рассеянно прикрывает за ним дверь. — У меня много учёбы навалилось, — отвечает Блейн, не думая даже, что отвечает, пока Курт выдвигает барный табурет и ловко на него усаживается. На оправдание Блейна он не реагирует ровным счётом никак — такое впечатление, что он в прямом смысле пропускает его мимо ушей, как ни в чём не бывало доставая из заднего кармана телефон и принимаясь что-то в нём делать. Блейн в растерянности стоит в домашних штанах и майке посреди квартиры, а Курт расслабленно сидит на выдвинутом перед стойкой табурете, давая своей непринуждённой позой понять, что не собирается никуда. Без Блейна. Воцарившуюся между ними тишину нарушает только айфоновский щелчок набираемого Куртом текста. Когда тишина затягивается, Курт перестаёт печатать и поднимает на Блейна возмущённый взгляд, без слов допытывающий: "Ты всё ещё тут?" От такого напора ноги Блейна сами собой начинают вести его в сторону комнаты, чтобы переодеться. Курт бесстрастно опускает взгляд обратно в телефон и ждёт. * — Ты на машине? — неуверенно спрашивает Блейн, когда они спускаются с его этажа. Курт идёт впереди. — Нет, — отвечает он. — Тогда на моей? Они спускаются на первый этаж, но Курт заворачивает к лестнице, ведущей вниз, где, ему известно, находится парковка. — Да, — отвечает Курт, сбегая по ступенькам. Когда Блейн нажимает на кнопку разблокировки на ключах, Курт резко останавливается, разворачиваясь. Блейн врезается в него и испуганно отступает на несколько шагов назад. Курт поджимает губы и вытягивает руку ладонью вверх: — Я буду за рулём. Смятенно глядя ему в глаза, Блейн кладёт ключи в его ладонь, чувствуя, когда они соприкасаются руками. Курт разворачивается и подходит к машине, тайком поддаваясь улыбке: — Мы все видели, как легко тебя отвлечь. Блейн застывает и, глядя, как Курт исчезает в водительском сидении, сглатывает сухость, образовавшуюся в горле. Когда они выезжают из гаража, Блейн тянется, чтобы подключить телефон к колонкам, но Курт легонько хлопает его по руке: — Цыц, — говорит он, заглядывая в обе стороны на повороте. — Кто за рулём, тот и музыку заказывает, — протягивает он Блейну собственный телефон, не отвлекаясь от дороги. Блейн беззвучно усмехается, наблюдая за Куртом больше, чем стоило бы смотреть, куда он что вставляет, выполняя его указ. Ему давно хотелось узнать, что слушает Курт. Они выезжают на спокойную вечернюю дорогу; солнце ещё не село, но на горизонте откуда-то собралась не то пыль, не то туман — вероятно, даже дым после жаркого дня в лесу, — окрашиваясь в цвет заката и придавая июньскому вечеру оттенок какой-то незавершённости; Блейну такие вечера напоминали детское разочарование после дневного сна, когда сумеречное послеполуденное время навевало чувство потери и потерянности, но одновременно с этим вселяло предвкушение предстоящего вечера. Первая песня цепляет Блейна с первых же басов, невероятно сливаясь с его визуальным восприятием, и он переводит взгляд с заката вниз, на экран телефона Курта, чтобы узнать название. Под электронный минималистический мотив Курт расслабляется в водительском сидении, упираясь затылком в подголовник. Вскоре к простой серии тёмных, заводяще устрашающих аккордов добавляется плавный, такой же леденящий голос. Не хватает только сумрачного дыма от сигарет. i'm over it all i got bored a long... long... time ago Курт стеклянным взглядом смотрит вдаль, губами проговаривая текст — прямо перед тем, как накопившееся в песне напряжение разбивается в нечто тяжёлое и взрывающее; басы отдаются прямиком в сердце, призывая кровь циркулировать быстрее, но когда Блейн смотрит на Курта, тот сидит всё в той же расслабленной позе, так же отстранённо повторяя слова, на которых вокалист чуть не рвёт связки. Это красиво. Курт тянется вперёд, открывает встроенную пепельницу, достаёт из кармана джинсовки свою зажигалку и протягивает её Блейну. Блейн ошеломлённо на неё смотрит, и Курт, почувствовав его сомнение, одобрительно ему кивает. Не зная, как Курт узнал, Блейн обхватывает рукой его зажигалку, перенимая её, и достаёт свою открытую пачку сигарет. Как только он прикуривает, Курт открывает передние окна, впуская душный ветер. Блейн затягивается и так же откидывает голову назад, подобно Курту; его губы затрагивает глупая улыбка. Он замечает, что Курт поехал в объезд по кольцевой, хотя мог бы за десять минут доехать по городу. Едва он успевает затянуться во второй раз, пальцы Курта обхватывают его сигарету. Блейн смотрит, как он забирает её у него изо рта и, не отрывая глаз от дороги, сам делает затяжку. Курт выдыхает дым и начинает качать головой под рвущий ритм, делая громче. Исполненный каким-то неудержимым чувством, Блейн смеётся раз, второй раз и, не слыша собственного голоса за громкой музыкой, начинает содрогаться заливистым смехом, откидываясь на спинку сиденья. Курт замечает это и не может не расплыться в глупой улыбке, делая вторую затяжку, после чего находит рукой рот Блейна и самостоятельно вставляет ему между губ сигарету, лишь бы успокоить его заразительный смех. Не переставая хохотать, Блейн принимает сигарету, затягивается и судорожно выдыхает, разглядывая мчащиеся за окном пейзажи. and you kept twisting (my words) and you kept twisting (orders) — Of events that, occurred! I heard, I'm hard to love! — в полный голос кричит Курт, оглушаемый разрывающими колонки басами. Блейн смотрит на него такой же улыбкой, как перед кофейней, и не может по-другому. * Хором они хлопают дверьми его машины; Курт обходит её спереди и подкидывает Блейну ключи. — И давно ты куришь? — спрашивает Блейн с улыбкой, когда они начинают идти к Курту в дом. На улице тишина, звенящая в ушах от резкого контраста с громкой музыкой. — Лучше спроси, как давно я не курю, — отвечает Курт, блаженно вздыхая. — Сигареты стали последней каплей большинства моих друзей, — говорит он Блейну, оглядываясь на него с самым обычным выражением лица, как будто он рассказывает про вчерашнюю погоду. — Что же за друзья, — неуверенно ворчит Блейн, поглядывая на спину Курта. Курт пожимает плечами, делая беззаботный вздох, и поворачивается к Блейну, опираясь о ручку входной двери. — Мерседес, Тина, Арти, — спокойно перечисляет Курт, устремив взгляд в небо. Блейн не может не улыбнуться, слушая буквальный ответ Курта на его риторический вопрос. — Другими словами, весь хоровой кружок, — довольно подытоживает Курт, опуская взгляд на Блейна. — Кроме Рэйчел. И Финна, — добавляет он с кивком, толкая дверь. — Финн лапочка. Блейн прыскает смехом, смотря себе под ноги. — Когда мы поступили, я решил оставить тёмные средства в тёмных временах, — как ни в чём не бывало рассказывает Курт, пока они проходят вглубь дома. Блейн осторожно поднимает глаза; это впервые, когда Курт упомянул тёмные времена, оставленные в Лайме. — А ты? — тянет Курт кокетливо, огибая стену, ведущую в зал, и оглядывается на Блейна, ведя по ней рукой. Блейн возвращает ему взгляд и обезоруживающую улыбку. Потом пожимает плечами: — Денег стало жалко. Курт идёт к нему спиной и расплывается в широкой улыбке, опуская голову. — Как ты понял, что я снова начал? — спрашивает Блейн, когда они подходят к двери, ведущей в гараж. — От меня так пахнет? Курт смеётся лёгким, мелодичным смехом и оборачивается к Блейну, расслабленно прислоняясь спиной к закрытой двери. — Блейн, — говорит он этим своим голосом, склоняя голову набок. — От тебя пахнет потрясающе, — закидывает он голову, выстанывая последнее слово. Блейн чувствует, как тело заходится дрожью. Он почти уверен, что в глазах темнеет, хотя в коридоре и так темно. — Но тебе стоит поработать над своими навыками беспалевности, — говорит ему Курт, отталкиваясь от двери и поправляя торчащую у Блейна из кармана байки пачку.

 * Они хихикают, заваливаясь в гараж. Все настраивают аппаратуру, спокойно о чём-то болтая, пробуя разные аккорды. Финн первым замечает их, переставая играть и хватая звенящую барабанную тарелку. — Здравствуйте, товарищи-музыканты, — торжественно говорит Курт, подходя прямиком к Джесси в объятия. Джесси улыбается, обхватывает его локти, но не упускает повеявший запах. — Я привёз вашего гитариста, кто молодец? — воркует Курт, пока Блейн даёт пять Финну; Финн загорается яркой улыбкой, привставая из-за барабанов и хлопая Блейна по спине. — Спасибо, Курт, но Блейн, — обращается Джесси к Блейну, уже привычно обвивая руками талию Курта. — Ты курил? — спрашивает он, неуверенно морща нос. Джесси знал, что если Блейн начинал курить, значит что-то случилось. Блейн медлит с ответом, почёсывая тыльной стороной ладони нос и косясь на Курта с улыбкой. Курт нащупывает у Джесси в карманах своё яблоко и прячет улыбку в нём, откусывая, невозмутимо поглядывая на Блейна и шевеля аккуратными бровями. Блейн усмехается в кулак и опускает руку: — Да. Но не переживай, это была сигарета счастья, — отвечает он, поднимая настроенную Джесси гитару и перекидывая ремень через голову. Бесстрастный фасад Курта рушится неудержимой улыбкой, с которой он на секунду прикрывает глаза, но вскоре кусает губы и берёт лицо под контроль. — А-минь, — протягивает Сантана своим бархатным тембром у Блейна за спиной, настраивая бас-гитару. Джесси улыбается, но внезапно вспоминает: — О, ребят. В следующую пятницу мне предложили сыграть в одном рок-клубе, там тусят под живую музыку. — И под тебе ты имеешь в виду нас? — слышится колкое Сантаны. — Да, Сантана. Я имею в виду мне предложили выступить нашей группой, — специально для неё уточняет Джесси. Финн пожимает плечами, окидывая взглядом Сантану и Блейна: — Я за, вы как? — В гей-клубе? — хлопает глазами Курт, выгибая шею у Джесси в объятиях, чтобы взглянуть на него. Джесси улыбается ему и отвечает, что "ниет"; Курт издаёт разочарованный звук. Если кто-то ещё не понял, что он курил — Финн понял. Не стал бы Курт без дела сидеть рядом и наблюдать, как курит Блейн. — Не пойдёшь с нами? — спрашивает Джесси, разговаривая с затылком Курта. Курт кокетливо-скромно пожимает плечами и устремляет взгляд на Блейна. — Как ты считаешь, Блейн, мне идти? — неприкрыто интересуется он прямо у Джесси в руках. Но никто, такое впечатление, кроме Финна не придаёт этому значения — даже Блейн: беззаботно прыскает смехом и резко строит серьёзное лицо, кивая с тихим "да". Финн переводит взгляд между ними, даже несколько тревожный. Нельзя же быть настолько очевидными. Стараясь сделать это максимально незаметно, Финн оглядывается через плечо на Сантану, но задерживается на ней в шоке: та пишет кому-то сообщение, освещённая самой настоящей ласковой улыбкой. — Значит пойду, — невозмутимо отвечает Курт Джесси, закидывая голову назад и откусывая яблоко. Джесси лишь радостно улыбается. Финн прочищает горло и предлагает начать практиковаться. К его счастью и спокойствию, все довольно быстро вливаются в привычную расслабленную атмосферу, занимая свои привычные места и начиная импровизировать, а потом делиться какими-то своими идеями и набросками. Финн не ожидал, что, как только эти оба войдут во вкус, они настолько потеряют контроль.