По просторной аудитории разносится красивая речь препода, который впрочем весьма интересно вещает о тонкостях модельного искусства. Все ученики его внимательно слушают, время от времени записывая некоторые предложения. Все да не все. Вот например розоволосый омежка на предпоследней парте среднего ряда совсем не слушает лекцию, летая в своих мыслях и задумчиво покусывает нижнюю губу, подперев голову кулачком. Вынырнув буквально на секунду из своих тягостных мыслей, омежка невольно смотрит на широкую спину перед собой и тяжело вздыхает, тут же весь поникая. Сидящий рядом с ним блондинчик омега понятливым взглядом одаривает своего лучшего друга и в поддерживающем жесте треплет его за плечо. А Сокджину от этого выть в голос хочется, потому что не сочувствия и понимания ему хочется. Ему хочется внимания и взаимности. Ну хотя бы внимания! И не от кого-то там, а от конкретного недалёкого альфы, что сидит сейчас за передней партой и о чём-то увлечёно шепчется с Хосоком, который хихикает тихо и кивает часто.
Ким Намджун — слепой, глухой и без нюха дурак! Сокджин это понял уже давно. Понял, но не стал с этим ничего делать, надеясь на чудо великое. Но как такого не происходило, и Чон просто сдался. Сдался, но не перестал тайно вздыхать по своему весьма недалёкому альфе, умному до не возможности, но всё же недалёкому. А что ещё Джину делать-то? Не, ну он мог конечно всё рассказать самому Джуну, но омега думает, что так будет неправильно, ведь Джун должен сам это понять, а то выйдет, что Джин сам навязывается альфе, попрекая их истинностью. И что, что Джун просто не может этого почувствовать? И что, что аромат омеги очень и очень слаб? Это совершенно ничего не меняет! Раз истинные, то должны оба это почувствовать! Джин решительно настроен всё же дождаться того великого момента, когда недалёкий Джун узнает, поймёт и признает их истинность. А пока Джину можно и угрюмо повздыхать, пялясь на широкую спину альфы, залипая на его красивую улыбку, когда тот в очередной раз поворачивается к Хосоку и тихо умирать от самых прелестных ямочек на щеках. Но вот спустя пару минут Чон Сокджину хочется умереть уже по-настоящему, потому что…
— Итак, ребята, в конце пары я хочу объявить вам о кое чём важном, – начинает преподаватель, взглянув на наручные часы, но вот класс, предвкушая начало перемены, совсем отказывается хоть о чём-то ещё слушать, поднимая в аудитории гвалт, – Ким Намджун, успокой их! – Ву Ифань не выдерживает и громко хлопает папкой с лекциями по столу, взмаливаясь к старосте класса.
— Да, учитель, – Намджун подымается вальяжно из-за парты, одаривает шумящих одноклассников недобрым прищуром, а Сокджин, кажется, перестаёт вовсе дышать, потому что, – А ну все живо позатыкали свои рты! – Намджун на место присаживается и хмыкает довольно, потому что в классе за считанные секунды воцарилась тишина, а учитель Ву благодарно кивнул ему.
…потому что мурашки по коже бегут от этого властного голоса, от этого грозного взгляда от самого Намджуна в целом. Но вот ещё спустя пару минут Джин уже ощущает себя самым настоящим смертником, потому что…
— Вы все знаете, что у нашего университета каждый год, третьего сентября, то есть после завтра, и также третьего декабря и марта проводятся сладкие ярмарки? – Ифань обводит всех учеников внимательным взглядом, задерживая его буквально на пару секунд дольше на белобрысом омеге рядом С джином и, подняв со стола какую-то бумажку, продолжает: – Так вот, в этом году наш класс отвечает за украшение и оформление зала для проведения этой самой ярмарки. Я распределил вас по парам, которые должны будут отвечать за то или иное задание. Сейчас я зачитаю вам этот список и задание для каждой пары. Итак, первая пара — Ким Намджун и Чон Сокджин, вы будете отвечать за всякую там мишуру: гирлянды, дождики, шарики и тому подобное. Вторая пара…
…потому что он, блять, в одной паре с Намджуном! С Ким-блять-каким-охуенным-альфой-Намджуном!
А ещё Сокджину резко захотелось убивать. И не кого-то там попало, а своего лучшего друга Хуан-ах-ты-ж-падла-такая-Цзытао, который лыбится во все зубы и шепотом радостно так вещает «и не благодари, всё для лучшего друга». Джин хочет проклясть тот день, когда судьба решила сделать их препода Ву Ифаня и его лучшего друга Хуана Цзытао истинной парой, потому что такой подлянки от друга Джин вот явно не ожидал. Вот и за что ему, солнышку и просто душке Джину, в друзья, и не просто друзья, а лучшие друзья досталась эта панда наглая?! Джин не понимает. Хотя мысленно благодарит Тао на коленях за такой шанс провести с истинным наедине пару часов, но внешне он лишь хмыкает и отворачивается от сияющего омеги, хоть и лёгкой улыбки сдержать не может. Всё-таки друг из Тао очень хороший и Джин ставит себе пометку как-то угостить его вместе с его парнем вкусным обедом, так сказать в благодарность за подаренный шанс.
Но вот по универу разносится громкий звонок, оповещающий о конце пар второго учебного дня и ученики быстро покидают аудиторию и внутренне сияющий Джин, который пытается всеми силами сдержать рвущуюся наружу улыбку, тоже. Джун же ещё долго о чём-то разговаривает с Хосоком возле выхода из универа, пока Хо не отвлекает подошедший их новенький одноклассник Кай, с которым Чону свезло оказаться в одной паре и те уходят.
— Ты знаешь где можно купить всю эту мишуру?
Джин постыдно замечает, что краснеет, ведь Намджун улыбается, обнажая свои очаровательные ямочки и машет перед лицом омеги ладонью. Последнее Чон правда не сразу замечает, а когда всё же замечает, то краснеет ещё сильнее и резко отворачивается, прокашливаясь. Это ж надо было так зависнуть! Стыд и позор тебе, Сокджин! Но уже ничего не поделаешь. Быстро взяв себя в руки, Джин поворачивается обратно и согласно кивает, говоря, что знает один неплохой магазинчик неподалёку, а сам торопится вперёд. Джун позади омеги тихо смеётся и не спеша следует за торопящимся парнем, невольно подмечая, что тот невероятно милый, когда смущён.
Ещё Джун подмечает, что омега невероятно красив, словно модель и изящен, а ещё, что голос его звонкий и приятен на слух, да ещё много чего Джун подмечает и замечает в этом парне за их недолгую прогулку. Этот Джин… Странный парень однако. А ещё, как оказалось сегодня утром, старший брат их новенького Чонгука. Намджун увидел их двоих сегодня утром перед началом занятий и услышал, как Джин называет мелкого ласково «братишка». Тогда, да и до сих пор, альфа так и не понял почему заулыбался в тот момент. А ещё Джину определённо идёт его новый цвет волос, с ним он выглядит как-то по-омежьи нежно, что ли? Джун не знает как это объяснить, но как-то так в общем. И не то чтобы Джун начал уж много подмечать за младшим (а да, Джин же ещё на год младше), но факт остаётся фактом. Джин невероятно красив, милый, хрупкий, хоть и с первого взгляда и из-за не свойственных для омег широких плеч этого и не видно, но это так. А ещё смех у омеги до жути странный, похожий на звук стеклоочистителя, но из-за этого смеха самому не засмеяться трудно и это придаёт некий шарм парню что ли. Короче да, Намджуну Джин симпатизирует. Ну ладно, ладно. Нравится Намджуну Джин, очень. Вот только Ким не думает, что он нравится омеге, ведь последний это вот совсем никак не показывает.
И всё же Ким Намджун слепой непроходимый тупица. Бедный Джин, ой бедный…
Спустя минут десять Сокджин останавливается напротив одного из многих магазинов с яркой вывеской «Радуга» над входными стеклянными дверями. Джин поворачивается к Джуну, разглядывающим небольшой магазинчик с такими же яркими витринами, и улыбается нелепо, сообщая, что они уже пришли. Дверь поддаётся легко и вот они уже внутри, где тепло, пахнет чем-то сладким и всё вокруг в этих уличных украшениях. За прилавком парнишка молоденький отрывается от своих бумаг и приветливо улыбается посетителям. Но, когда взгляд шатена переводится на Чона, тот улыбается уже искренне и с радостным «Здравствуй, Джин-хён!» выбегает из-за кассы, вставая напротив такого же радостного омеги.
— Привет, Чжунмён-а, рад видеть тебя. Ты со своей заочкой в нашем универе редко появляешься, что я соскучился по своему донсэну, – улыбка у Джина тёплая и красивая, что Джун ловит себя на мысли, что пялится. Тупо залип на этой улыбке. Омега продолжает о чём-то там говорить с этим Чжунмёном, а вот Джун всё так же пялится. А Джин всегда ему так нравился, или с преображениям он стал настолько аж привлекательным?
Краткая предыстория. Да, в самом начале и на втором году обучения Джин был обычным. Простым парнем в очках в чёрной оправе и с обычными русыми волосами и обычным серым стилем одежды. Не ботаном, но и не выделяющимся. Джун относился к нему как к обычному своему однокласснику и просто хорошему человеку. Но сейчас… Сейчас нет этих очков, которые непременно шли омеге, но без них он просто выглядел неотразим. Сейчас нет этой серой и слегка мешковатой одежды, сейчас есть чёрные джинсы, белая тонкая рубашка и синий пиджак, подчёркивающий стройную талию омеги. Сейчас нет обычных русых волос, сейчас они нежно розовые, мягкие, которые омега частенько зачёсывает ладонью назад, чтобы не лезли в глаза. Сейчас Сокджин выглядит более раскрепощёно, более свободно в поведении и в жестах, более вольней, развязней. И Джун соврёт, если скажет, что такое преображение младшего ему не нравится. Нет, определённо прошлый Сокджин был более милым и домашним что ли, но теперешний Сокджин… Ух, Джуну нужно срочно оторвать от омеги свой пристальный взгляд и признаться уже самому себе, что да, нравится тебе этот омега. Да, он тебя притягивает и будоражит нутро. И не только нутро, особенно, когда облизывает свои пухлые розовые губы.
Джун резко отводит взгляд, старательно делая вид, что увлечённо разглядывает стеллажи со всей этой мишурой, но на самом деле пытается глубоко и не слишком шумно дышать. Повернувшийся Джин, лишь поджимает губы и уходит по направлению гирлянд, куда ему указал Мён, что вновь вернулся к своим завалам с документами. Бездумно бродя и осматривая уличные украшения, Джин уныло думает, чем же занять себя сегодня, как доберётся домой. Малой утром заявил, что уйдёт гулять с Тэхёном, чему Джин знатно удивился и обрадовался за брата, ведь непробиваемый и обиженный Тэхён, всё же стал сдаваться под напором Гука, что не могло не радовать последнего, ну и Джина тоже. Хоть у брата его всё сложится с личной жизнью в отличии от него, которому с истинным не повезло от слова совсем, ведь дурак непроходимый.
В прихваченной у кассы корзине уже красовалось упаковка с надувными шариками, гель-балончик, дождик, мотки с ленточками красочными и по расчётам Джина не хватало лишь гирлянды. Последняя очень быстро нашлась, вот только ехидно красовалась на самой последней полке стеллажа. «Ну ни чё, ни чё. Вот достану я тебя, потом посмотрим кто над кем глумится будет» — пробегает в мыслях Джина и тот ставит корзинку на пол рядом с собой и подходит вплотную к стеллажу, зло щурясь на коробочку ламповой гирлянды. Он рукой вверх тянется, пытаясь дотянутся, но тут же зло пыхтит и рукой встряхивает, а потом вновь пытается дотянуться. Но увы и ах., для верхней полочки ему не хватает буквально пары сантиметров роста. Тех самых пары сантиметров, которые имеются в росте у Намджуна, что выше омегу на целых 3,5 сантиметра. И лучше не знать, как об этом узнал сам Чон. Меньше знаешь, больше считаешь Джина невинным и скромным омегой.
Об упоминании об несносном альфе становится как-то грустно и Джин хмурится, пытается отогнать все эти мысли куда подальше и лучше достать проклятую гирлянду, которая никак не хочет поддаваться, сколько бы Джин не мучился. Но всем страданиям рано или поздно приходит конец. А Джину приходит пиздец, заставляющий дыхание задержать и коленки подкоситься. И если бы не плотно прижимающееся сзади крепкое тело, омега бы давно рухнул бы на пол. Вот только как раз из-за этого крепкого тела ему и наступил пиздец. Ведь тело это принадлежит Намджуну. Намджуну, что, падла этакая, плотно прижимается к напрягшейся спине Джина и рукой вверх тянется, невесомо прикасаясь пальцам к обнаженному запястью омеги, вызывая у того табун мурашек по коже. В лёгкие врывается проклятый аромат яблока с корицей и Сокджин забывает как дышать. Да и зачем? Ведь вместо воздуха у него аромат альфы.
Его альфы. Альфы, который как слепой болван уже вот как третий год не может разглядеть в Джине свою истинную пару, как бы последний не старался, не намекал и не пытался это показать.
Джин моргает растерянно и руку наконец-то вниз опускает, когда чувствует неприятный холодок, пробежавшийся по спине. Джун отстранился буквально спустя секунд пятнадцать, а Джину этого мало. Пытаясь выдавить из себя благодарную улыбку, но, в конечном счёте, плюя на это, Джин выхватывает из чужих рук злосчастную коробочку и, избегая непонятливо-обеспокоенного взгляда, сбегает к кассе. А Джун, кажется, во что-то влип. Во что-то вязкое, тёплое и душу греющее, от которого сердечко стучит с удвоенной силой, а то и вовсе удары пропускает, особенно в моменты чужой искренней улыбке, звонкого смеха и красивого голоса. В общем, в моменты, когда Чон Сокджин находится рядом. Да, Ким Намджун, ты влип в Сокджина. Что делать будешь? А что делать? Нужно для начала в чувствах своих запутанных до конца разобраться, а потом уже и делать что-то.
Мотнув головой и придя в себя, Джун спешит на улицу вслед за уже успевшим оплатить покупку Джином и покинувшим магазин. Джун надогоняет того быстро, мягко забирает из чужих рук пакет со всем этим добром и на недоуменный взгляд отвечает простое «негоже омеге тяжести таскать». И плевать вообще, что пакет и 500 грамм не весит, он для Джина тяжёлый, по мнению Намджуна. Джин лишь плечами флегматично пожимает и шагает рядом, а в душе Джуна что-то тёплое разливается, ведь Джин улыбается мило, когда на его голову падает пожёлтевший листок. Омега снимает его аккуратно с своих волос и разглядывает пристально, вертя в пальцах, а после просто продолжает идти вперёд. В голове Джуна крутиться одно лишь «слишком милый», а сердце вновь пропускает удар. И ещё один весьма весомый фактор не даёт Джуну спокойствия — очень слабый, лёгкий, аромат жасмина. Аромат, который он почувствовал лишь на миг. Почувствовал в тот момент, когда они были запредельно близко, когда альфа прижимался к спине омеги своей грудью, а носом случайно мазнул по розовым волосам. Тогда-то он и почувствовал этот аромат. Свой любимый аромат своих любимых цветов. И почему-то Джин напоминал ему нежно розовые бутоны нежного жасмина.
Они останавливаются возле светофора, смерено ожидая зелённого света. И вот когда зелёный наконец-то загорелся, Джун рушил с места, а вот Джин нет. Омега приветливо улыбается пожилой омеге с тяжёлыми сумками в руках и предлагает старшему свою помощь. Старик улыбается благодарно, принимая помощь Чона и отдаёт тому весьма тяжёлые сумки с едой. Стараясь не показывать, что ему тяжело, Джин медленно стал переходить дорогу, при этом идя рядом со стариком. Но не дойдя даже до середины дороги, Сокджин удивлённо охает и растерянно смотрит на нахмурившегося Джуна, что вновь выхватил у него из рук сумки, повторяя, что «с дуба рухнул, таскать такие тяжести?». А Джин стушевался как-то под укоризненным взглядом альфы и улыбнулся виновато. Покачав головой и вздохнув, Джун поспешил вперёд, ведь сердце вновь не в порядке. Ведь у Джина очень красивая улыбка и доброе сердце. Джин помогает старику перейти дорогу, поддерживая того под локоть, и после спрашивает куда тот направляется, чтобы помочь донести сумки.
— Не нужно, парнишка, дальше я и сам справлюсь, не настолько я и стар. Но в благодарность вам за помощь я могу прочитать вашу судьбу по линии ладони. Дай-ка, милок: свою правую руку, – старик улыбается загадочно, обнажая зубы, некоторые из них золотые.
Сокджин думает не долго, тут же протягивает свою руку, ведь всегда любил всё такое мифическое, загадочное и тому подобное, хоть и не верил в волшебство до конца. Просто любил, нравилось ему всё это. Старик мягко перехватывает ладони омеги, проводит по ней морщинистыми подушечками пальцев и хмурится коротко, прикрыв на миг глаза. Наблюдавший за всем этим Джун напрягается невольно, ведь во всю эту ерунду не верит, считает бредом и выдумкой. Но Джин выглядит счастливым и увлечённым, взбудораженным, потому Джун улыбается коротко и без лишних слов протягивает и свою руку, когда старик того просит. Пожилой омега проделывает тоже самое и с рукой альфы, а после улыбается им двоим загадочно.
— Ох, парень, тебе понадобится много терпения со своей истинной парой, которая даже не подозревает о твоём существовании, хоть и проскальзывают в его головушке редкие мысли на счёт тебя. Поэтому терпение и желание бороться за своё счастье тебе непременно пригодятся. Но не расстраивайся, совсем скоро все твои неудачи покинут тебя и ты постигнешь своё заслуженное счастье, за своё терпение, – обращается он к Сокджину, который вздыхает тяжело и голову опускает. Так он и знал, что истинные его болван. – Ну а тебе, парень, нужно по чаще смотреть по сторонам и быть внимательнее. Прислушайся к своему сердцу, отключи разум, ведь только сердце и праведный знак судьбы даст тебе понять, что счастье твоё совсем близко, – старик улыбается Джуну и забирает из его рук свои сумки, чтобы уже через пару секунд затеряться в толпе прохожих.
Джун не понял ничего от слова совсем, а Джин загрузился на счёт слов старца. Неужели скоро его страданиям придёт конец? Но сколько же ему ещё ждать, раз он ждёт уже целых три года своего счастья?
***
Доходят они до универа весьма быстро, так же быстро до ходят и до их аудитории. Джун отдаёт пакет Ифаню вместе с чеком и забирает у него деньги за всё это, отдавая их Джину, ведь тот оплатил покупки за свой счёт. Кивнув головой сидящему за первой партой Тао, который упорно делал вид, что занят важными документами, хоть и нелепо пытался спрятать ладонью наливающийся красным свежий засос на руке. Увидев лучшего друга, блондинистый омега улыбнулся неловко, облизывая опухшие губы и вновь уткнулся в бумаги, алея щеками. Джин на это лишь закатил глаза, ведь прекрасно знает, чем на самом деле занималась эта неугомонная пара до их прихода и, попрощавшись с учителем и Тао, выходит из кабинета, не дожидаясь Джуна, которого задержал учитель Ву для разъяснения каких-то вопросов.
Пока они были в универе, погода слегка подпортилась и теперь Джин очень жалеет, что решил сегодня пойти в универ пешком, а не как всегда поехать на своей машине. Противно моросящий дождь портил всё настроение омеги. Нет, он конечно мог и переждать его в учебном заведении, но домой хотелось сильнее. Поэтому как можно больше укутавшись в свой пиджак, что ни черта не спасал, Джин побежал домой, который слава Всевышнему находился всего в пятнадцать минутах ходьбы. Правда омега совсем не учёл того, что противно моросящий дождик может превратится в настоящий ливень, из-за которого он насквозь промокнет, пока доберётся до своего дома. Чонгука, как и ожидалось, в доме не было, зато у Чона к вечеру появился заложенный противно хлюпающий нос, режущий горло отвратительный кашель и повышенная температура. Кто ж мог подумать, что промокнув слегка под дождём Джин так подло заболеет? Это всё его чёртова судьба с её однотипной чёрной полосой, которая, кажется, не закончится никогда.
***
Джун вытирает перемазанные в мазуте и масле руки и плетётся в раздевалку, дабы снять наконец ненавистный жёлтый комбинезон и отправится домой. На часах начало двенадцатого ночи и он только что закончил свою смену на заправке. Работа хуёвая конкретно, платят мало, но альфе не приходится выбирать, ведь пока Тэхён не найдёт новую подработку ему придётся одному зарабатывать на двоих, беря всевозможные смены. Деньги нужны хотя бы на нормальную еду и на оплату съёмной квартиры. Тяжело вздохнув и размяв затёкшие мышцы, уже переодетый в своё чистое, Джун отправился домой желая сейчас лишь о двух вещах: тарелка горячего рамёна и крепкий сон на целых добрых четыре часа.
Осторожно войдя в квартиру Джун убеждается, что младший спит крепким сном и тихонько проходит на кухню, ставя кипятится старенький чайник, а сам направляется в ванную, желая поскорее смыть с себя отвратительный запах бензина и пота. Спустя полчаса, переодетый в смешную пижаму с мордочкой спящей голубой коалы на груди и свежо пахнущий яблочным гелем, Джун довольно приоткрывает крышечку тарелки уже заваренной и аппетитно пахнущей лапши. Он нетерпеливо подцепляет палочками её небольшое количество и, пару раз дунув на неё, отправляет в рот. Палочки с грохотом летят на стол, а альфа судорожно открывает рот, маша на него ладонями. Он вновь обжёг язык.
Почему-то в памяти всплывает смешной стишок, придуманный Юнги, вызывая на губах Нама улыбку. Они тогда знатно над ним поржали, даже Мон, ведь правда есть правда.
«Раз споткнулся, раз упал, раз ударился, сломал то ли вазу, то ли стол, угадайте кто же? Мон!»
Широкий зевок заставил Джуна в скором режиме, буквально давясь уже не такой обжигающей лапшой её доесть и выкинуть использованную картонную тарелку в мусорку. Тихонько, а главное аккуратно, чтобы ничего не зацепить и не уронить, ведь Джун это умеет прекрасно, альфа зашёл в их с Тэ спальню. Заботливо поправив на сладко спящем братишке съехавшее одеяло, Джун плюхнулся на свою кровать, почти тут же вырубаясь. Но перед тем как Морфей окончательно забрал его в своё сонное царство, в голове Джуна почему-то всплыли слова того пожилого омеги, про то, что ему нужно внимательнее смотреть по сторонам и про то, что счастье его прям под носом, а Джун даже и не замечает этого.
***
Просыпается Джун почему-то посреди полянки в своей же пижаме. Вокруг этой полянки лес дремучий, а вокруг Кима бабочки со стрекозами летают и цветочки растут. Быстро сообразив, что он всё ещё спит, альфа блаженно откинулся на спину, прикрывая глаза и подставляя личико тёплому солнышку. Вот такие сны Джуну очень нравятся, хорошие они. Но долго наслаждаться ему спокойствием никто не дал. На его грудь нахальным образом запрыгнул небольшой чёрный кролик, смешно подёргивающий своими усиками и смотрящий прямо в глаза альфе. Джун улыбнулся, ведь всегда пытал нежные чувства к этим милым животным и хотел уж было погладить милаху по его лоснящийся шёрстке на спинке, как тот внезапно спрыгнул с него, отскакивая на пару метров и останавливаясь. Присев на мягкой траве, Джун непонимающе уставился на животное, которое то и делало, что переводило взгляд с него на ведущую в лес узкую тропинку.
Не зная каким таким чудом сообразив, что кролик хочет, чтобы Намджун последовал за ним, но альфа резво подымается на ноги и следует за своим новым знакомым, который смутно ему кого-то напоминает, особенно своими милыми большими передними зубками. Вот только кого, Джун не хотел разбираться сейчас. Спустя небольшой промежуток времени, кролик привёл альфу на ещё одну небольшую полянку.
Светит яркое солнце, растёт зелёная травка, цветут разноцветные душистые цветы, и красивый парень посреди полянки играется с енотом. Енот красивый и парень тоже. Вот только, когда последний поворачивается к Джуну лицом, то альфа впадает в осадок, оседая на землю. На него, ярко улыбаясь, ласково поглаживая сидящего на его коленях енота, смотрит Чон Сокджин и приветливо машет свободной ручкой. Наверное, это и есть тот праведный знак судьбы? Если так, то тогда Джун влип. Вернее осознал, что влип он конкретно. Вернее влюбился. Влюбился в Чон Сокджина. В своего истинного. Ведь яркий аромат жасмина, витающий в воздухе, явно принадлежит омега. И тогда в магазине этот аромат тоже принадлежал Джину.
