***
— Эй, Мон! Рэп Монстр! Ким Намджун, твою мать! Ты чего такой потерянный? – Хосок сзади на старшего валится, закидывая руку на плечо и улыбается солнечно. — Никто меня не терял, – буркает Нам, но даже и не собирается скидывать с себя эту солнечную тушу, прекрасно зная, что это будет бесполезная трата времени и сил. Хосок настоящая липучка, которая отлипает лишь по своему желанию. Все его друзья просто привыкли к этому, принимая их солнышко таким, какой тот есть. Хосок ещё что-то бурно рассказывает другу, пытаясь перекричать остальных студентов в коридоре, что-то о новом мега интересном фильме, на который они всей компанией должны сходить, что-то о новой крутой песне, что парень недавно услышал и что-то о связке в его новом танце, которая не совсем удаётся талантливому танцору. И ещё много чего, что Нам нагло пропускает мимо ушей. А всё почему? А всё из-за Сокджина, вернее из-за его отсутствия сегодня в универе. Уже прошла первая пара, а Джин так и не появился, что совершенно не давало Джуну покоя. Мысли разные и весьма не самые хорошие голову постоянно посещали, что раздражало немного альфу, который переживает вообще-то хоть и ничего не знает о причине отсутствия Сокджина в школе. — Хорс, а ты не знаешь где это Шуга? Пропал с концами после того случая в парке, трубу он не берёт и на смс не отвечает. Да и Чимин столько же в школе не появлялся, – Намджун тему резко переводит, заприметив случайно на рюкзаке одного из студентов яркую надпись «SUGAR», чем заставляет неугомонного Хо замолкнуть хоть на секунду и не трындеть над ухом. — Так он дома вместе с Чимой развлекается. У того течка началась тогда. А ещё они оказываются истинная пара. Мне ток шо Чиминка смску прислал. Правда там он писал и о многом другом, но это секретики между нами с моей булочкой, – Тэхён улыбается счастливо экрану своего телефона, после прячет того в карман и подпрыгивает к ошарашенным друзьям, продолжая им ярко улыбаться. Тэхён счастлив за своего лучшего друга и хёна. Счастлив, что те всё таки разобрались в своих чувствах и откинули прочь все ненужные предрассудки. То, какими взглядами обменивались эти двое мог не заметить лишь слепой или тупой. А Тэхёна умный мальчик, всё вокруг подмечает, и любовь своих друзей подметил, внутренне уже тогда радостно вереща от этого. Намджун с Хосоком что-то бурно начинают обсуждать, а вынырнувший из своих фантазий Тэхён не стал даже врубаться в их разговор, продолжая и дальше мечтать о счастливой семейной жизни с множеством детишек лучших друзей, где он, непременно, будет свидетелем на свадьбе и крёстным ребёнка, вот правда пока ещё не решил свидетелем Чимина или Юнги и крёстным первого ребёнка или пятого. Мечтательная улыбка разом пропадает с красивого лица омеги, а глаза его тускнеют. Тэхён надеется, что ему показалось, что это не он, что это не правда. Вот только увиденное не развидеть, а ноги сами пятятся назад, после несся омегу от сюда куда подальше, а вернее на крышу универа, на свежий прохладный воздух, на котором он, наверное, сможет нормально выдохнуть. Он совершенно не слышит обеспокоенных криков друзей и не замечает перепуганных учеников, уступающих ему дорогу. Ведь в груди что-то больно кольнуло, ведь вновь сердечко познало предательства, которое Тэ всеми силами пытался избегать. Не вышло.***
Прошло ещё две пары и третий учебный день подошёл к своему логическому концу. Все ученики спешат домой, а вот Нам стремительно направляется к продуктовому, чтобы прикупить там несколько килограммчиков фруктов для больного. И вновь в этом замешан Сокджин, которого за эти два дня уж стало слишком много в жизни альфы. Как Джун узнал о заболевшем Джине? Так тут всё просто. Выловил после второй пары какого-то уж слишком хмурого и угрюмого Чонгука в коридоре на втором этаже и выпытал у того всё про его старшого брата. Ким ещё хотел спросить, что это с малым такое и чего он ходит чернее тучи, но тот лишь махнул рукой и буркнул что-то непонятное, скрываясь в своём классе. Эти мелкие паршивцы что-то чудят сегодня оба, но у Намджуна нет времени с этим разбираться, он с довольной улыбкой и с листочком с адресом спешит к дому омеги. Звонок надоедливой трелью разносится по всему дома, вынуждая сладко спящего омегу в ворохе одеял мучительно застонать и выбраться из своего прекрасного царства на холодную реальность, благо в любимых мягких тапочках с смешными рожицами енотов. Джин лениво спускается по лестнице на первый этаж и красочно прокручивает у себя в голове, как будет посылать незваного гостя в далёкое эротическое. Только мечам и фантазиям его не суждено сбыться, а челюсть готова поцеловатся с полом, потому что… — Привет. Можно? – Джун смущённо улыбается, являя свои очаровательные ямочки и проходит в дом, дождавшись отрешённого кивка от омеги. …потому что в его доме сейчас Намджун. Намджун, который скромно проходит на кухню и ставит увесистый пакет на стол, всё так же улыбаясь. Всё так же заставляя сердце Джина пропускать удар за ударом. — Я узнал от твоего брата, что ты заболел, и решил тебя проведать, – смущённо поясняет Джун на немой вопрос в карих глазах, усаживаясь на предложенный стул, и складывает руки в замок на лакированной столешнице. — И с каких пор староста класса стал приходить в дом, чтобы навестить больных одноклассников? Что-то раньше я такого за тобой не замечал, – Сокджин от едкого комментария не удерживается, подберая под себя путающийся в ногах белый плед, накинутый на плечи, и ставит кипятится чайник, оставаясь возле него, лишь повернулся лицом к своему нежданному гостью. — С таких вот пор. Я хотел с тобой поговорить, – Джун издёвку пропускает мимо ушей, вмиг преобретая серьёзность на лице. Джин от этого тушается как-то, взгляд в пол опускает и в плед по сильнее кутается, кивая, чтобы альфа начинал уже этот разговор, который, чует бедное сердечко розоволосого, будет серьёзный. Да, будет, вот только когда эта рыба, открывающая и закрывающая рот, наконец, заговорит с Сокджином, а не будет сверлить взглядом его прекрасный любимый кухонный стол. Джин вздыхает тяжело, покашлиывая слегка и отвлекается на закипевший чайник, давая Наму ещё пару минут, дабы собратся с мыслями. А мыслей было много, вопросов всего два, вот с чего и как начать Джун не знал, а потому и выпалил всё разом, не задумываясь. — Я знаю, что ты знаешь, что истинные, но я не знаю, почему ты всё это время молчал об этом. Почему? – выпаливает словно скороговорку и взглядом пялится Джину в спину, чувствуя некое облегчение и словно тяжесть с плеч спала. — Ай! Сраный кипяток! – нельзя Джина врасплох заставать, он же теряется разом и руки у него тут же из жопы начинают расти, а не от туда, откуда они прекрасно росли до таких вот ситуаций. — Где у тебя аптечка? Нужно обработать ожог, – Джун с места вскакивает, чуть стул не роняя и подбенгает к шипящему от боли омеге, что за руку свою ошпаренную держится и губу прикусывает от боли. — В ванной, на полочке над умывальником, – головой указав в направлении ванны, Джин врубает холодную воду наполную и подсовывает под струи воды несчастную руку, пока Намджун скрывается за нужными дверями. Глубокий вдох и последующий выдох. Джин пытается успокоится, уже совсем не обращая внимания на щипящий ожёг на левой руке. Его сердце гулко колотится где-то в горле, а от пережитого руки омеги слегка трясутся. Вот же ж Джун… Сокджин когда-нибудь точно сляжет из-за него с сердечным приступом. Знает ли Джин, что они истинные? Конечно он знает! С первого дня в универе, когда только увидел, но ещё даже не почувствавал аромата альфы знает. Да, молчал всё это время. Почему? Да просто не хотел навязываться, не хотел потакать их истинностью, хотел дождаться, пока сам Джун это поймёт, осознает и примет. Дождался. И что теперь? А теперь Чон быстро выключает воду, вытирая руку полотенцем и намеревается сорваться в ванную, от которой пару секунд назад послышался странный грохот, приглушённая ругань. Но потенциальный виновник сего это появляется на порогу кухни с виноватым видом и аптечкой в руках. Джин хочет облегчённо выдохнуть, ведь этот растяпа ничего себе не сломал и по внешнему виду вроде как не покалечен, но… — Я случайно полочку в ванной сломал. Но я все починю! Обещаю! …но устало плюхается на стул, протяжно застонав. Ох, Джин и наслышан да и сам не раз видел этого рукожопа в деле. И каждый раз у того глаза щенячьи, улыбка виноватая, обнажающая прелестные ямочки, что вообще запрещённый приём. Сокджин кивает на безмолвную просьбу по мочь с ожогом и протягивает пострадавшею руку. Тут же рядом оказывается на соседнем стуле довольный Нам, что начинает сосредоточенно рыться в поставленной на стол аптечке. Омега просто надеется, что останется хотя бы с целой рукой, когда ту аккуратно подцепляют чужие длинные пальцы, пододвигая ближе к их хозяину. Но Джин конкретно так ошибся. Намджун в этом деле предельно осторожный, неторопливый, нежно размазывающий прохладный гель от ожогов по красному пятнышку, после так же не спеша наклеивает милый пластырь с енотом из какого-то мультика. Но руку омеги так и не отпускает. Держит в своих, ласково поглаживая нежную кожу большими пальцами и взгляда не подымает на выжидающего парня. Вот только ждать долго Джин не намерен. Вздыхает громко, заставляя поднять на себя взгляд и руку чужую перехватывает, сжимая в своей. Улыбка мягкая, а во взгляде теплота. Джун чувствует это прям кожей и не может не расслабится, позволяя и себе улыбку. — Да, я знал о нашей истинности. Да, не говорил всё это время об этом. Да потому что я хотел, чтобы ты сам это понял и признал, а не я тебе это под нос тыкал бы. И вот почему ты раньше не мог понять этого, а только сейчас и мрншг, – Сокджин мычит и глаза прикрывает, потому что… Потому что губы у Намджуна безумно мягкие, потому что они на вкус словно кислые яблоки с терпкой корицей. Потому что Намджун губами шевелит, сминая чужие, прижимается теснее и кладёт ладонь на розоволосый затылок омеги, придвигая того к себе ближе, углубляя поцелуй. Омега непроизвольно приглушёно стонет в поцелуй и обмякает в сильных руках, когда альфа языком врывается в его рот, проводит по ряду верхних и нижних зубов, щекочет небо и сплетается с его собственным, всасывая в свой рот. — Ты такой недальновидный и тугодум иногда, Ким Намджун, – Джин хрипло смеётся, утыкаясь лбом об чужой и не может сдержать счастливой улыбки, которая и на чужих губах мгновенно расцветает. — Знаю, но я буду стараться всё же исправится. Ради тебя, – Джун оставляет короткий поцелуй на припухших розовых губах и поднимается с места, утягивая за собой омегу, дабы крепко того обнять, – Ты ведь примешь меня такого дурачка, Джин-а? — А куда ты от меня теперь сбежишь. Тем более ты мне полочку в ванной ещё не починил! – смех выходит хриплый из-за кашля, и Джин кутается в плед сильнее, крепче прижимаясь к горячему телу альфы, в объятиях которого невероятно тепло и хорошо. Джун мягко целует в розовую макушку и отправляет младшего в кровать, чтобы тот не заболел ещё сильнее, заверяя, что как только разберётся с полочкой, то тут же примчится к своему парню. Джин на такое заявление широко улыбнулся, кивая пару раз и, чмокнув в щёчку своего новоиспеченного парня, убежал на второй этаж в свою комнату, тут же падая на кровать и зарываясь в ворох из одеял, счастливо улыбаясь. Неужели и на его улице праздник? Неужели и у Джина теперь своё счастье появилось в лице обаятельного альфы с очаровательными ямочками на щёчках. Джин счастлив. Джун тоже, направляясь с глупой улыбкой в ванную комнату. Полчаса работы — и полочка как новенькая. Ну почти. Главное, что держится и не падает. Вымыв руки и вытерев их полотенцем, Джун на всех парах мчится к своему омеге в комнату, да так и застывает на её пороге. На большой кровати среди множества одеял мирно посапывает его розоволосое чудо, причмокивая во сне своими пухлыми губами. В груди альфы что-то тёплое такое, что-то нежное и светлое разливается, и он подходит ближе. Ласково убирает пряди волос со лба омеги и мягко прижимается к тому своими губами, чтобы уже через пару мгновений отстранится и покинуть дом братьев Чон. А когда, спустя пару часов, Джин проснётся, то с глупой улыбкой обнаружит на прикроватной тумбочке небольшую записку, всё ещё хранящую аромат его истинного. И будет ещё бесконечно долго перечитывать раз за разом эти пару строк, всё так же глупо улыбаясь, чувствуя в груди приятно разливающееся тепло. «Выздоравливай быстрее, Джин-и. Я завтра обязательно снова к тебе приду.» В конце записки красовался номер телефона и дурацкая подпись в правом нижнем углу «Твой рукожоп:)».