Besos para golpes

      Клод Фролло сидел на полу, опершись затылком о кровать, и наблюдал за тлеющими угольками. Его сердце все еще бешено колотилось, а в голове путались мысли. Только сейчас он начал осознавать, что только что произошло. Его цыганская плясунья, его зингара, его Эсмеральда все-таки позволила ему быть с ней, позволила себя ласкать, и, похоже, он даже почувствовал, что сумел угодить ей. Да, это было правдой. Она была с ним, как с мужчиной, а священник наконец утратил свое до сих пор хранимое целомудрие. И да, это была не очередная разыгравшаяся больная фантазия архидьякона, ведь девушка сейчас все еще находилась с ним в одной комнате. Обнаженная полностью, она завернулась в одеяло и умилительно посапывала носиком во сне. Он то посмеивался, то вытирал выступившую в уголке глаза слезу, не в силах сдерживать нахлынувшие на него чувства. Однако он так и не уснул. Стоило ему закрыть глаза, как священник видел ужасный, пугающе реалистичный сон, где он падает вниз и разбивается о камень, а Эсмеральда – он обнимал ее спящую и почувствовал ее жар – сгорает в огне. Рок все еще витал над ним рядом, но, похоже, уже не мог до него дотянуться. А священник все смеялся и пытался отдышаться, как будто только что над его виском проскочила стрела. Если бы он еще мог считать себя вправе воздавать молитвы, то он просил бы, чтобы утро не наступало никогда, а он так бы и остался навечно в одной комнате с Эсмеральдой. Однако ненавистный свет все-таки начал пробиваться сквозь синеву. Пришло время отпустить ее.       Через какое-то время к дому, как и было обусловлено, подошел Пьер с козой. Он стоял во дворе дома, все подходил к двери и стучал. Архидьякон все еще не решался будить Агнесс. Наконец, ему пришлось сделать это, и, когда девушка засмущалась своей наготы и стала надевать платье, Клод отвернулся, чтобы кое-что положить в ее сумку.       - Ступай с Пьером к восточному выходу из города. Я пойду другим путем, и мы встретимся уже там. Со мной будет Пакетта, а там я найму извозчика. Когда увидишь меня, обращайся на вы, а лучше вообще не разговаривай. О нашей связи лучше никому не знать, это может быть опасно для нас обоих. Вот, возьми, - он протянул ей сумку, - Будь аккуратна и трать с умом. Пока не давай Пакетте слишком много. Она уже наверняка и забыла, как этим пользоваться.       Сонная девушка молча взяла в руки свои вещи, вес которых отчего-то сильно прибавил.       - Не подумай, это не плата, моя гордая птичка. Считай, что это мое почтение бывшей затворнице, - и он крепко обнял ее, прощаясь навсегда, - Будь счастлива в Реймсе, моя милая Агнесс, моя Эсмеральда…       Ангесс вытянула руку, касаясь им плеча священника и одновременно возводя между ними преграду. Заспанная и разморённая, она устала отгонять от себя хоть и нежные, но назойливые поцелуи архидьякона, которыми он ее разбудил. Но она видела, что та агония, в которой он вчера вымаливал ее прощение, все еще читается на его лице.       - Я знаю, как бы я могла заработать в Реймсе, - она улыбнулась уголками губ и сделала паузу, - Вот бы мне научиться читать… - и быстро упорхнула за дверь, где ее ждал нетерпеливый Пьер.       - Мне кажется, или я вижу метра Фролло, - спросил он, - Он что, тоже ночевал в этом доме?       - Ах, ты не поверишь, Пьер! – ангельским голосом отвечала Агнесс, - он молился всю ночь напролет! – девушка приобняла приятеля за талию, прижалась к нему и незаметно бросила взгляд на окно, в котором можно было угадать фигуру архидьякона, - Скорее, Пьер, моя матушка уже ждет меня у ворот! Хочешь, я вас познакомлю?