Мой любимый филолог

      POV Каролина       — Ну и что ты тут делаешь так поздно, Кароль?       Слышу я голос после того, как моего плеча коснулись. Голос знаком, очень даже знаком. Причём обращение «Кароль» употребляет только один знакомый мне человек.       Я резко оборачиваюсь и вижу Киоссе, который с неким беспокойством смотрел на меня. И я не знаю, что владело мной, о чём я вообще думала, но я просто обняла Никиту, вцепившись в его тёплую кожаную куртку и уткнувшись носом в грудь.       — Кароль, что случилось? — спросил он, опешив от моих действий, но обняв в ответ.       Стало так тепло и приятно. На улице было уже холодно, а я и не заметила смены температуры, но теперь на контрасте я почувствовала это. Тепло Никиты так приятно разливалось по телу, не хотелось отрываться от парня. Мне нужны были эти объятия...       — Не молчи, что случилось?       — Я не хочу возвращаться домой. Вообще не заметила, как пришла именно сюда, — ответила я, нехотя отстранившись от парня. — Извини, пожалуйста, я… я не знаю, что на меня нашло.       Я утёрла слёзы с щёк и шмыгнула носом. Ник улыбнулся.       — Ладно, пойдём в квартиру, чего мёрзнуть на улице?       Я кивнула, и мы с Ником зашли в его дом. Киоссе сказал мне ждать его в гостиной, дал мне плед, чтобы укутаться и согреться, а сам ушёл на кухню. Через пару минут парень сел рядом со мной, принеся две больших кружки горячего и ароматного чая.       — Что случилось дома? — спросил практикант. Чёрт, как же не хочется говорить об этом. — Кароль, ты мне можешь довериться, — он положил свою руку поверх моей коленки, прикрытой тёплым пледом, глаза его излучали сочувствие и интерес, — не переживай, за пределы этой квартиры ничего не выйдет, всё между нами.       А переживать-то нечего, я и так знаю, что он ничего никому не скажет. Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, а Ник убрал руку и приготовился меня слушать.       — Я вернулась почти в одиннадцать домой и не предупредила родителей, что буду так поздно, потому что у меня разрядился телефон. А мать накричала на меня, обвинила в безответственности и отвесила пощёчину… меня никогда не били, да, ругали за малейшие проступки, за поведение, бывало, вообще ни за что могут упрекнуть, но никогда не поднимали на меня руку. Вообще никогда. И я не выдержала и убежала. Не хотелось видеть родителей и этот дом, вот и как-то оказалась в твоём дворе, не знаю, почему меня сюда ноги привели…       Никита внимательно меня слушал, потихоньку отпивая горячий чай из кружки.       — И что собираешься делать дальше? — спросил парень, когда я закончила говорить. — Не будешь же ты вечно избегать дома и родителей.       — Я не знаю, Никит, — вздохнула я, — не знаю, что будет дальше, но знаю только одно — сейчас я не хочу возвращаться туда.       Ник снова улыбнулся.       — Ну, значит, будешь составлять компанию одинокому мужчине.       Я легко улыбнулась ему ответ и стала пить чай. Киоссе ушёл в свою комнату и быстро и вернулся, держа в руках свою белую футболку.       — Держи, я знаю, она тебе будет как платье, так что нормально, — сказал он, и я приняла вещь из его рук. Затем практикант указал, где у него ванная, и я пошла в душ.       Да, нужно освежиться после всего, смыть этот дурацкий день, а потом спокойно продолжить беседу с Никитой или просто лечь спать. Нужно просто успокоиться и принять всю ситуацию.                     Выйдя из душевой кабинки, я надела футболку, которая едва прикрывала мои бёдра. Будет как платье, говоришь, да, Киоссе? Как мне вот в таком виде перед парнем появляться? Зараза…       Ладно, быстренько прошмыгну в гостиную и залезу под пледик. Аккуратно сложив свои вещи в стопочку на стиральной машинке, я вышла из ванной комнаты и прошла в гостиную. Никиты здесь не было.       И вдруг он выходит из прихожей в своей кожаной куртке и идёт на балкон.       — Ты куда?       — Курить.       — Можно с тобой?       — Оденься только, там холодно.       Я спокойно раскуталась из пледа и пошла в гостиную за курткой, совершенно забыв про длину своего «платья». Кажется, я словила взгляд Никиты. Так, ладно, спишем на то, что мне просто показалось.       Я присоединилась к Никите уже на балконе и встала рядом с ним у открытого окна. Я, конечно, не поощряю курение, но вдруг мне захотелось расслабиться и наконец-то попробовать этот наркотик многих людей.       — Ник, а можно мне тоже? — спросила я у парня, кивнув на сигарету. Тот посмотрел на меня, как на умалишённую. А что я такого сказала?       — Если я разрешил тебе сюда со мной зайти, когда я курю, это не значит, что я разрешу и тебе курить.       — Почему?       — Потому что это плохо, — хмыкнул он и затянулся сигаретой.       — Но ты же куришь.       — Да я вообще плохой пример ко всему, — он усмехнулся.       — Ну Никит…       — Нет.       Он сказал, как отрезал, и я поняла, что даже смысла нет пытаться выпросить у него эту гадость, а хотелось так…       Я отвернулась от парня, прислонившись головой к окошку и прикрыла глаза. Мне комфортно здесь. Рядом с ним. Я чувствую какое-то умиротворение и спокойствие. Это молчание и присутствие Киоссе прибавляют какой-то атмосферности.       Я стояла так где-то минуту, как вдруг почувствовала горячее дыхание на своей шее, и резко распахнула глаза, увидев лицо Киоссе совсем рядом, совсем близко. Какого чёрта…       — Ты замёрзла уже, пойдём в дом, кайфуша, — ухмыльнулся он и зашёл обратно в квартиру.       Это что сейчас было?                     Мы решили посмотреть фильм какой-нибудь. Никита включил «Счастливого дня смерти». Прекрасно, Киоссе, спасибо, ужасов мне только не хватало здесь. Ник принёс еду, заварил ещё чая, на всякий случай принеся в гостиную сам заварник, чтобы потом не отвлекаться от фильма и не убегать на кухню.       Фильм был очень интересным, но на середине где-то я поняла, что засыпаю. Моя голова склонилась к плечу Никиты, и, коснувшись его плеча, я погрузилась в царство Морфея.                            Чувствую как солнечные лучики играют на моем теле, и я открываю глаза, сладко потягиваясь на мягкой кровати. Стоп, на кровати? Я же заснула на плече Никиты в гостиной. Ох, чёрт, что он подумает обо мне — глупышке, которая засыпает на плече своего преподавателя… он, получается, ещё и в комнату меня перенёс. Господи, позор отличнице.       А где Ник сам?       Я встала с кровати, заправила постель и вышла из комнаты. С кухни доносились мужские голоса. Не один голос. Чёрт, Никита не один…       Я открыла дверь, как вдруг столкнулась с мускулистым, татуированным парнем. Я испуганно посмотрела на него, а тот с таким удивлением смотрел то на меня, то на практиканта.       — Киоссе, охренеть, ты чего не сказал, что ты с девушкой, да ещё и симпатичной такой? — спросил парень у Никиты, стоящего возле плиты и готовящего завтрак. Он усмехнулся.       — Тёма, это моя ученица, успокойся. Кароль, доброе утро, проходи завтракать.       Я улыбнулась, сказала «доброе утро» и, пройдя на кухню, села за стол.       — Обалдеть, Киоссе, ты уже с ученицами? Малой, да ты времени не теряешь.       Господи, что несёт этот татуированный Артём? Я даже рот открыла, а Никита, увидев мою реакцию, засмеялся.       — Тёма, блин, у Каролины проблемы дома, а я пригласил её у меня переночевать. Ты чего такой извращенец, а?       В отличие от тех намёков Миши, над намёками этого Артёма Никита смеялся. Хотя, блин, его друг что-то перегибает со своими мыслишками. Ну или Ник просто в хорошем настроении сегодня.       — Ну ты просто знаменитый ловелас, — засмеялся качок. — Прости, Каролина, я — Артём.       Он протянул мне руку, и я ответила рукопожатием.       — Не выставляй меня в плохом свете перед девушкой, — усмехнулся Ник, и поставил на стол три тарелки с омлетом и овощной салат. Кулинар, что ли? М-да, утро что-то не задалось…