Мой любимый филолог

      POV Каролина       Сразу же после завтрака, во время которого я практически ни слова не проронила, я поблагодарила Ника за завтрак и стала мыть посуду. Не буду же я показывать себя не хозяйственной девушкой и оставлять за собой грязную посуду, тем более мне вообще делать нечего, а так хоть что-то поделаю да отвлекусь.       — Кароль, ты как бы в гостях, — вдруг упрекнул меня Ник, закрыв кран с тёплой водой и тем самым прервав моё мытьё посуды.       — И что? — не поняла я.       — Ну, гостям позволять мыть посуду — как-то неприлично это.       — Знаешь, ночевать у своего преподавателя и ходить по его квартире в его футболке, которая кое-как доходит до середины бедра — тоже не верх приличия. Так что давай не будем?       Господи, что я несу? Артём чуть кофе не подавился, и Никите пришлось похлопать его по спине. Я, действительно, какую-то дичь сказала, да? Что со мной происходит? Я какая-то неадекват вообще стала.       Киоссе лишь посмеялся и не стал спорить со мной, а начал помогать, вытирая помытую посуду и складывая её на полки.       — Блин, ну теперь мне стрёмно сидеть и смотреть, как вы моете посуду, а я ничего не делаю, — вдруг сказал Артём, и мы засмеялись.                     С Артёмом мне было сначала неловко общаться, но потом он показался мне совсем неплохим парнем, и я поддерживала с ним разговор. Тёма — спортсмен и рэпер, по образованию программист, но по специальности не работает, душа не лежит, говорит. Поэтому сейчас он занимается музыкой, а точнее — хип-хопом.       Мы болтали с Артёмом в гостиной и параллельно смотрели фильм, который я вчера так и не досмотрела из-за того, что уснула на плече Никиты. Вдруг Киоссе выходит из своей комнаты с кипой тетрадей и садится между мной и Артёмом, положив те самые тетради на столик.       — Мне скучно в одиночестве проверять диктанты спиногрызов, — сказал Киоссе. Обнаглел, что ли? Какие спиногрызы?       — Никогда не привыкну к тому, что ты препод, — засмеялся Пиндюра, чем удостоился презрительного взгляда практиканта.       Я возмущенно посмотрела на Ника за его слова про спиногрызов, и за это он мне вручил тетради, которые до этого лежали на столике отдельной стопочкой и произнёс:       — Проверяй тоже, чего без дела тебе сидеть.       Нет, он точно обнаглел. Я посмотрела на тетради. Это 11 «Б». Ага, тетради одноклассников мне не доверяет… заставляет проверять с параллели.       Артём ещё посидел немного с нами и ушёл минут через десять, так как ему кто-то позвонил. Я не вникала в суть его ухода, я была сосредоточена проверкой диктантов.       После того, как я проверила первую, Ник посмотрел, верны мои исправления, и уже разрешил выполнять работу дальше. Капец, столько глупых ошибок! Ну как в одиннадцатом классе не знать правила правописания о/ё после шипящих? Мда…       Но это ещё ничего… то, что я увидела дальше, вообще не сравнится с орфографическими правилами. Я неожиданно засмеялась, чем напугала Никиту, ведь мы сидели практически в абсолютной тишине, а тут чуть ли не истерический хохот раздаётся.       — Тебе плохо?       — Кажется, это предназначается тебе, — сказала я Никите и тот внимательно посмотрел в тетрадь, которая лежала раскрытой на моих коленях.       Вместо диктанта в тетради было что-то вроде признания в любви. Чёрт, ну любовное послание с ошибками писать филологу — вообще уже отчаянность и тупость.       — О, господи, — Киоссе хлопнул себя по лбу, — будем считать, что я этого не видел. Уже фанатки появились, чёрт.       — Ты сам виноват, — произнесла я, и Ник заинтересованно посмотрел на меня, отложив тетради и откинувшись на спинку дивана. — Ты сам себя поставил таким неправильным и плохим парнем, а ты ведь знаешь, что такие привлекают девчонок. Ну и внешность там, брутальность, нарушение правил, все дела.       — И тебя тоже?       Здрасти-приехали. С ума сошёл, что ли? С чего это такие вопросы вообще?       — Я тут причём?       — Ну ты же девчонка.       — Но я же не все.       Ник улыбнулся и слегка покачал головой, будто показывая этим, что ему со мной не то, что сложно… непросто, скорее всего. Ну, что поделать.                     Я наконец-то попросила у Никиты зарядку и подключила её к своему телефону. Стоило телефону включиться, как вдруг уведомления все переполнились оповещениями о звонках и сообщениях мамы и папы в большом количестве, а так же много писали в нашей беседе класса, и Лерка что-то настрочила мне.       Лера:       «Всё нормально с предками?»       «Каролина?»       «Ты чего молчишь и не отвечаешь?»       «Случилось что-то?»       «Лина! Чёрт, тебе сложно написать?»       И подобных таких сообщений тридцать. Подруга волнуется, что поделать. Я её понимаю. Зная моих родителей, волноваться очень даже стоит.       Каролина:       «Привет, Лер, прости, пришла домой и забыла поставить телефон на зарядку Всё хорошо».       — Ты не делишься с подругой тем, что происходит в твоей жизни? Или ты просто мой дом считаешь уже своим?       Что он несёт? Какой дом? Так, я не поняла! В смысле он мои переписки читает?! Обалдел уже совсем!       — Никита Вячеславович, а вас не учили, что читать чужие переписки — это показатель дурного тона?       — Ой, Волконская, не занудствуй, всем уже давно плевать на эту этикетность или дурной тон.       — Неправда, — хмыкнула я.       — И всё же? — переспросил практикант про подругу. И что ему ответить?       — Какую-то часть своей жизни я не хочу открывать людям, даже подруге. Я вообще, в принципе, не люблю делиться с людьми своими проблемами. Вчера было исключение… — добавила я, словив удивлённый взгляд Киоссе.       Ник улыбнулся. Прекращай постоянно улыбаться, Киоссе, меня это уже напрягает.                     — Мне нужно идти, — через час сказала я, когда мы проверили уже все диктанты и были освобождены от этого бремени. Кстати, почему он не говорит мне мою оценку?       — Куда?       — Как «куда»? Домой.       — Ты же не хочешь туда возвращаться.       — У меня есть выбор? — спросила я, изогнув бровь и сложив руки перед грудью. — Что ты предлагаешь?       — Я тебе уже вчера предложил, — ответил он с ухмылкой, — и ты согласилась.       — Издеваешься? Я согласилась переночевать у тебя, потому что в тот момент мне было плохо и некуда идти.       — Ох, Кароль, такой шанс упускаешь…       Аааа! Как ты меня достал, демон с зашкаливающим ЧСВ! Шанс, шанс, что за Бога он из себя строит вообще? Ой, Киоссе, ты доведёшь меня точно. И почему именно ты стал моим преподавателем? Почему не прислали другого четверокурсника с университета Шолохова? Почему именно на нашу голову свалился этот самовлюблённый демон?       Я ничего не ответила ему, пошла в ванную комнату и переоделась в свою одежду, аккуратно сложив футболку Ника, к которой я уже очень прикипела за этот день. Может, он мне подарит её? Ага, Кароль, размечталась, может, тебе ещё машину его подарить?       Я вышла из ванной и столкнулась лицом к лицу с Никитой.       — Ой, — лишь пискнула я, как вдруг меня медленно начали прижимать к стене.       Киоссе уперся руками о стену по обе стороны меня, будто не хотел, чтобы я убежала, и так внимательно смотрел на меня, слегка прижимаясь своим телом к моему. Я даже промолвить не могла ничего. Что он творит?       — Ты уверена, что хочешь уйти? — спросил он шёпотом. Его лицо так рядом. Нежный шёпот доносится до уха, а дыхание обжигает кожу. Так…       Сердце колотится, как безумное. Я ни слова не могу сказать, лишь смотрю на парня. Он какой-то напряжённый, и его глаза, казалось, потемнели. О, чёрт, Никита… что ты творишь?       Конечно же, я не хочу уходить, Ник, что за вопросы. Ой-ёй, что с моими мыслями. Киоссе, как же ты дурно влияешь на меня! У меня в голове и так каша в последнее время, хоть ложкой загребай, так и ты тут ещё добавляешь... когда я буду жить спокойно?       Я положила руки на его грудь и попыталась легонько оттолкнуть. За тонкой тканью рубашки я почувствовала рельефность мышц Никиты, и так хотелось изучить каждую мыщцу на его теле… Так, Кароль, Кароль, уходи быстрее отсюда.       — Никит, мне, правда, нужно идти.       Вырываться было всё сложнее, и не потому что Никита всё сильнее и сильнее держит меня, а потому что с каждой секундой мне меньше хочется уходить. Хотя да, Ник держит меня. Мысленно. Здесь. Чёрт, Кароль, ты сильная, выбирайся из этого плена.       — Ну если сможешь уйти, уходи, — сказал он.       Зачем ты так это произносишь? Зачем ты заставляешь меня остаться? Чёртов демон! Прекращай это всё!       Я буду жалеть, если уйду. Но я буду жалеть, если и не уйду. Сложно это.       Его влияние возрастает, а мой внутренний голос стихает с каждым мигом, проведённым здесь. Так, я должна уйти, пока мой рассудок ещё при мне. Иначе последствия не порадуют меня… или порадуют? Я запуталась, я же не могу предугадать ничего, только предположить, но и предположения мои все неоднозначные…       — Никит, отпусти меня.       — Я тебя даже не держу, — он убрал руки от стены, освободив мне место, чтобы можно было спокойно уйти, но я почему-то не торопилась. Каролина, ты тугодум, тупой тугодум, определись уже!       — Ты держишь, — я пронзительно посмотрела в его тёмные карие глаза, а на лице Ника появилась ухмылка, он понял, о чём я. Демон…       Я наконец-то собрала все свои силы в кулак, смогла обуть ботинки, взять верхнюю одежду и выйти из квартиры.       — До завтра, Кароль, — услышала я перед тем, как вышла. Никита! Чёрт ты! Что ты делаешь?       Выйдя из квартиры, я облокотилась о стену, попытавшись привести своё дыхание в норму, затем надела куртку и чуть ли не полетела из подъезда этого злосчастного дома.       А как мне теперь Ему в глаза смотреть?