Мой любимый филолог

      POV Каролина       Домой пришла где-то в десять или в одиннадцать. Родители были в своей комнате и даже не выглянули, когда я вернулась. Мне же лучше. Не хочется сейчас никаких разговоров, а тем более объяснений. Я хочу просто лечь на свою кровать и отдохнуть.       В голове осели слова из сообщения Никиты: «Ты думаешь, что ты можешь целовать меня, затем нести какую-то ересь, а потом вообще так спокойно уйти? Девочка моя, нам предстоит долгий разговор. Со мной нельзя так поступать:)».       Девочка моя…       Предстоит долгий разговор…       Со мной нельзя так поступать…       Кажется, я, действительно, задела Никиту своим уходом. Красавчик, который привык, что девочки бегают за ним и во многом потакают, наверное, был в шоке от моих действий. Я и сама не поняла, зачем я начала думать своей головой? Ну вот зачем? Я всё испортила. Испортила такой приятный момент с Ником… и добавила ещё больше проблем в своей и так проблемной жизни.       Никите я даже боялась отвечать на сообщение, да и не знала, в принципе, что можно ему ответить. Лучше промолчать, хотя парня это может ещё больше взбесить, он может это расценить это, как моё безразличие к ситуации и пофигистическое отношение. Но, а что я напишу? «Да, красавчик, я жду нашего разговора с нетерпением»?! Ну уж нет, спасибо.       Телефон завибрировал. О, чёрт… пришло смс. Никита? Нет-нет-нет, пожалуйста…       Лера…       «Каролина, может, погуляем завтра? Я хочу извиниться за своё глупое поведение. Я, действительно, вела себя как ненормальная, ревнивая дурочка».       И что ей ответить? Может, в этом есть подвох? Она ведь по-любому всё сведёт к разговору о практиканте. А распространяться о нём, как я уже неоднократно говорила ранее, не собираюсь. Это личное. Это моё.       Но тем не менее с подругой прогуляться можно. Вдруг она и правда хочет просто провести вместе время?       «Хорошо, давай погуляем».       Фёдорова отправила в ответ смайлики, я убрала телефон на прикроватную тумбочку и сама распласталась на постели в форме звезды. Я должна нормально поспать, чтобы рассортировать всё в своей голове, ибо сейчас там кашица.       ***       — И, в общем, вчера я познакомилась с парнем, когда была в торговом центре. Ой, Лина, он очень классный, — верещала Лера, сидя напротив меня за столиком в кафе. — Зовут его Лёша. Пригласил меня погулять с ним завтра вечером, вот думаю: идти не идти…       — А как же твоя «любовь» к Киоссе?       — Он непробиваемый, — махнула рукой Фёдорова. — Его даже Яна с Надей не могут охмурить своими «чарами», куда уж мне?       Судя по её логике, мне так подавно никак нельзя охмурить Ника. Я ведь далеко не такая красотка, как две вышеупомянутые одноклассницы. Однако Никита целует меня. Но ведь это не значит, что он влюблён в меня и что я охмурила его. Точно не значит. Для такого типажа парней, как Киоссе, мне кажется, поцелуй — это вообще в порядке вещей или вообще ничего не значит, просто как обнять.       Почему я так сужу Никиту? Я ведь не знаю его. Но вся его сущность излучает именно подобные характеристики. Любвеобильный, непостоянный, любящий пофлиртовать, покрутить девчонками. Он такой. Он показывает это всем своим нутром. Или это просто внешнее, а внутри скрывается другое?       — А у тебя как с Никитой Вячеславовичем?       — В смысле?       — Ну он же дополнительные занятия проводит, вы только вдвоём. Нормально всё? Не пристаёт?       Кхм-кхм… да, подруга, насквозь видишь, что ли…, но рассказывать ей я точно ничего не собираюсь, да и вообще никому. Личное же. Плюс моё чувство собственничества.       — Что ты, конечно, не пристаёт, у нас всё продуктивно и в деловом стиле, — ответила я, а в голове сразу пролетел момент, когда Ник впервые прижал меня к стене в коридоре. Именно тогда всё полетело к чёрту.       По сути, Ник-то и не пристаёт ко мне, он просто делает так, чтобы я сходила по нему с ума, чтобы хотела его целовать, чтобы постоянно думала о нём. Он будто хочет стать Богом для меня.       — Ну и хорошо, — кивнула Лера. Странно, почему так мало вопросов о Никите или она, действительно, забила на него?       Как можно забить на Киоссе?       Нет, я только рада, что подруга избавляется от мыслей о невыносимом практиканте, но всё же… как? Научи меня…       ***       После прогулки с Лерой я часа в четыре вернулась домой, где в коридоре столкнулась с недовольной мамой. Господи, что я уже успела натворить? Не в ту секунду зашла домой?       — Каролина, когда уже прекратится твоя безответственность? — обречённо спросила мать. — Ты назначила дома встречу с человеком, не предупредив меня, да ещё и сама опаздываешь!       — Что? — не поняла я. — Какая встреча?       Она шутит, что ли? Какую встречу я назначила дома и с кем? Что за бред?       — Издеваешься? — изогнула бровь мама. — Если с памятью стали проблемы, так иди в свою комнату и посмотри на гостя.       Да что за, чёрт возьми, шутки?! Я быстро сняла верхнюю одежду и обувь и прошла в комнату, где увидела того, кого совсем не ожидала увидеть. Мой отец беседовал с моим практикантом. Киоссе! Что ты тут делаешь?       — Привет, Кароль, — улыбнулся этот демон, увидев меня. Это не улыбка, это оскал… Мамочки… Меня сейчас убивать будут, да?       — Каролина, почему ты не предупредила, что твой преподаватель заглянет к нам? — отец выражался совсем не в такой манере, как мама. Он был добрым, что ли… Странно, ему понравился Ник? — Пока тебя не было, мы побеседовали. Никита, заходите к нам почаще, мне приятно пообщаться с вами, вы очень молоды, но безумно интересный и умный собеседник.       — Обязательно, Виктор Анатольевич, рад знакомству, — Киоссе кивнул и пожал руку моему отцу. Папа вышел из моей комнаты, закрыв дверь и оставив нас с Никитой наедине. Нет, пап, вернись!       Знал бы ты, папа, чему этот «интересный и умный собеседник» учит твою дочь!       Парень смотрел на меня, не отрывая взгляда, и ухмылялся, а я вжалась в стену и боялась вообще дёрнуться. Я боялась следующих действий практиканта. Что он может вытворить? Ну убить меня в моём же доме он вряд ли решится, но помучить может хорошенько. Это уж точно…       Мне кажется, что моё сердце сейчас колотится, как ненормальное. И почему мне так страшно сейчас? Я ведь просто вчера ушла, прервала наш поцелуй… да, я несла какую-то фигню, но это ведь не повод убивать меня, ведь так? Или всё-таки нет?       — Ничего не хочешь сказать? — наконец, спросил Никита, поднявшись с дивана и направившись в мою сторону. Я нервно сглотнула.       — А что ты хочешь услышать?       — Ты понимаешь, что вчера, — он был уже совсем рядом, — ты сделала то, чего девушки никогда со мной не делали? Ты возомнила себя выше меня и решила сбежать, прервав моё желание и пробормотав какую-то дикую ересь про разум и чувства. Ты сбежала от меня, девочка моя, а так делать нехорошо, — Никита взял меня за подбородок и последние слова уже прошептал прямо в губы. Боже, ты что творишь? — Со мной так делать нехорошо…       Мне казалось, что я сейчас сойду с ума от его шёпота и его прикосновений. Но я не могу дать слабину здесь и сейчас, это моя территория, мой дом! Я должна хоть как-то воспротивиться Никите.       — А кто ты такой, что ставишь себя настолько высоко?       Я знаю, что я пожалею за эти слова, но я не могла не сказать их, тем более очень интересна реакция Ника. Что же он ответит?       — А я тот, о ком ты должна думать постоянно. Тот, чьи интересы и принципы должны стоять выше всех остальных и твоих, в том числе. Тот, при упоминании которого каждая клеточка твоего тела должна трепетать. Тот, от чьего присутствия ты должна сходить с ума.       С каждым его словом я начинала понимать насколько уровень его ЧСВ зашкаливает, насколько он влюблён в себя, насколько он ценит себя и ставит выше всего на свете. Он не просто демон, он Сатана, он Люцифер, который полностью поглощает меня. Ведь я даже не знаю, что можно ответить на это!       С какого перепугу вообще я должна так обожествлять его? Он в моей жизни всего лишь преподаватель, но никак не Бог…       Да и вообще с какого чёрта он говорит такие слова?!       А он понимал, что этими словами обезоружил меня, ведь я ничего промолвить в ответ не могу. Я просто стою и смотрю на него. А что сказать? Тут любое слово уже бессмысленно после таких изречений. Что бы я ни сказала, всё будет казаться таким бредом на фоне его слов…       — Ну что, Кароль, и как мне тебя наказать за твой удар по моему самолюбию?       Хитрый оскал. Как же я хочу тебя ударить, Киоссе! Стереть с твоего лица эту грёбанную улыбку, чтобы ты больше не смел мучить меня!       — Никита, — прошептала я его имя, и он внимательно посмотрел на меня, ожидая последующих слов, — зачем ты это делаешь? — он точно не этого ожидал, судя по его нахмурившимся бровям и прищурившимся глазам. — Мне просто интересно, зачем ты меня преследуешь, зачем ты пытаешься будто весь мир для меня заменить? Почему именно я удостоилась этой «чести»? Почему именно меня ты решил учить жизни и именно для меня стать Богом? Почему я? В какие игры ты играешь?       — Это игра под названием жизнь, Кароль, — просто ответил он и усмехнулся.       Это всё, что он скажет? А как же ответы на предыдущий миллион вопросов?       — И почему в этой игре я жертва?       — Потому что ты моя ученица, — улыбнулся Ник, — а ученики страдают от своих учителей. Но ты особенная, ты не только страдаешь, но и получаешь приятное, согласись? — он шептал эти слова, прикасаясь губами к моей шее, отчего та покрылась мурашками. Чёрт, чёрт, Никита, остановись. Его горячее дыхание так обжигало кожу. — Или ты хочешь сказать, что это неприятно, Кароль?       Он смотрел на меня своими потемневшими глазами и прерывисто дышал. А я так сильно вжалась в стену и мне казалось, если я буду прислоняться к ней ещё сильнее, то вообще пробью в ней дыру.       Мой мозг кипит, мои мысли смешались в ещё более густую кашу, и я не понимаю, чего именно хочу. Я даже точно не осознаю, что происходит. Чёрт.       — Остановись, пожалуйста, не делай так…       — Ты уверена?       — Нет, — еле слышно прошептала я, и Киоссе впился своими губами в мои страстным и диким поцелуем. Я обвила руками его шею, а он положил свои руки на мои ягодицы. Никита целовал так страстно, будто с таким первобытным желанием. Ещё момент и мне казалось, что он сорвёт с меня одежду, и… о чёрт, — не надо, — я нашла в себе силы и остановила практиканта. — Никита, нет, не здесь и не сейчас. И вообще… Я не… нет… это всё слишком быстро и неожиданно. Я не…       — Я понял, Кароль, — он засмеялся и легко чмокнул меня в губы, — я сейчас ничего такого и не собирался делать, но ход твоих мыслей мне нравится, — и опять эта самодовольная усмешка. — Напомни мне это, когда мы будем у меня в квартире вдвоём.       Что?! Он обалдел?       — Ты думаешь, что я после такого заявления вообще приду к тебе домой, где мы будем наедине?       — Нет, не придёшь, — прошептал он мне на ухо, — ты прибежишь, девочка моя. Я же вижу по твоим глазам, что ты меня хочешь…       Этот человек умеет обезоружить и застать врасплох. И как реагировать на эти слова и самодовольную ухмылку?