Мой любимый филолог

      POV Каролина       Вечер сегодня у меня выдался очень скучный, я быстро сделала домашнее задание на завтра и сейчас лежала на кровати, читая второй том «Войны и мира». Не то, что мне не нравится компания Андрея Болконского и Наташи Ростовой, но просто не вызывает у меня прочитанное такого чувства эйфории, как, например, роман Оскара Уайлда «Портрет Дориана Грея». Может, лучше почитать ещё раз про мистера Грея, чем уделять внимание скучным балам, войнам и всей этой светской жизни?       Никита, кстати, прислал свои обещанные размышления по поводу получения дополнительных оценок. Мне, как оказалось, ничего дополнительно делать не придётся, так как, цитирую, «Каролина, ты всё отрабатываешь на дополнительных занятиях. Я и так тебя нагружаю на них, поэтому будет нечестно выполнять тебе сверх нормы задания, а другим меньше. Поговорим завтра». Я его когда-нибудь убью! Он не понимает, что ли, что эти слова многие могут воспринять двусмысленно? Или он на это и рассчитывает? Нет, он точно издевается надо мной. Этот человек будто специально провоцирует меня и других. Меня и так не радуют косые взгляды одноклассников, перешёптывания и всякие шушуканья. А он только подливает масло в огонь!       Обречённо вздохнув, я продолжила читать произведение Льва Николаевича Толстого, но вдруг услышала шорох и ощутила чужое присутствие. Та-а-ак… Медленно переведя взгляд на дверь своей комнаты, я резко подскочила с кровати и закричала:       — Твою мать, ты что тут делаешь?!       Киоссе стоял, облокотившись о косяк, и привычно ухмылялся. После моих слов он усмехнулся и закрыл дверь, направившись в мою сторону.       — Ну чего ты так кричишь? Я собирался позвонить в дверь, но дёрнул за ручку и та легко поддалась. Вот я и спокойно зашёл, закрываться надо, дорогая моя. Это хорошо, что я зашёл, а не какой-нибудь маньяк.       — Насчёт маньяка сомнительно, — хмыкнула я, недоверчиво смотря на Ника. — Ты вполне подходишь на эту роль.       Никита засмеялся и присел на мой стол, сложив руки перед грудью. Зачем он пришёл? Зачем он сидит сейчас на моем столе и смотрит на меня? Господи, он может хоть на один вечер оставить меня в покое? Я смогу когда-нибудь спокойно провести время перед сном? Нет же… является этот Демон и не даёт мне ни отдыха, ни спокойного времяпровождения. Так ещё и берёт моду эффекта неожиданности.       — Ты знал, что вот так подкрадываться нельзя? Можно было и предупредить, — возмущённо произнесла я, а практикант закатил глаза и покачал головой.       — Зачем предупреждать, если ты и так меня ждала?       — Чего?       — Ты всегда ждёшь меня.       Ты не перестанешь никогда сражать меня наповал своими фразами и уверенностью. Как можно возразить тому, когда он свои слова произносит так твёрдо и убедительно? Мне кажется, что уверенность — его конёк; ведь парня ни на чём не подловишь, он всегда может выкрутиться из любой ситуации, потому что уверен в себе, убедителен в своих словах, рассудителен и часто кажется хладнокровным ко многим ситуациям. Поэтому он одерживает верх, поэтому он нравится многим. Никита обладает собой, своими желаниями и мыслями. Он не идёт на поводу своих «хочу», а знает, как получить эти «хочу» красиво, приятно и достойно. И именно поэтому Киоссе получает всё, что желает.       Но что он хочет получить от меня? Что хочет получить здесь? Не просто так же пришёл… или это просто выполнение ежедневной рубрики: «мучить Каролину».       — Ник, зачем ты здесь? Чего хочешь? — устало спросила я, присаживаясь на кровать. — У меня нет настроения в твои игры играть.       — Грубо, — поморщился Киоссе.       Я цокнула языком и тяжело вздохнула, закрыв лицо ладонями. Я уже, и правда, устала от его игр, неожиданных появлений, самодовольности и недосказанности. Пусть лучше говорит чётко и прямо, чем завуалированно и непонятно. Он же ещё и на нервах моих играет. А меня уже это всё раздражает. Его забавляют эти игры и то, как я мучаюсь. Ему нравится. Садист.       — Никит, — тихо произнесла я, поднимая взгляд на парня, тот заинтересованно посмотрел на меня, — можешь ответить мне на один вопрос? Только честно ответить…       — Задавай.       — Чего именно ты от меня хочешь?       — Я тебе уже тысячу раз говорил, что… — начал Киоссе, но я резко перебила парня, окончательно раздражившись тем, что он принимает меня за дурочку.       — … да, показать мне другую жизнь, научить жить, как живёшь ты, раскрыть мой какой-то потенциал. Да. Эту тысячу раз я слышала. Но ведь это не всё, верно? Серьёзно, Ник, я же просто прошу тебя со мной честным!       — Я когда был с тобой нечестным? — практикант изогнул бровь в удивлении. — Каролина, вот кому-кому, а тебе я не лгу.       И на этом Вам спасибо, Никита Вячеславович. Хоть лжи из твоих уст я не услышу… но и всей правды тоже, потому что-то точно есть, кроме всех вот этих «учу тебя как жить по-настоящему».       — Я и не говорю, что ты лжёшь, нет… ты недоговариваешь, Никит… — я ненадолго замолчала, опустив глаза и собираясь с мыслями, и потом вновь посмотрела на парня. — От меня лично чего ты хочешь? Чего ждёшь от меня? Чего добиваешься? Что ты потом взамен просить будешь за это «обучение»?       — Кароль, неужели ты думаешь, что я такой меркантильный и мелочный?       Он считает, что я с ним играю. Он уклоняется от ответа, отвечает вопросом на вопрос… Значит, точно есть что-то, что он мне недоговаривает.       — Ник… пожалуйста… — чуть ли не взвыла я. — Прекрати меня мучить. Чего ты хочешь?       Киоссе прикусил губу и пронзительно посмотрел на меня, слегка прищурив глаза. Он будто изучал меня… и его молчание сейчас казалось мне устрашающим. Почему он молчит? Почему смотрит так?       Практикант оторвался от стола и стал медленно подходить ко мне. Не зная, что мне делать в такой ситуации, я поднялась с кровати и начала потихоньку отходить назад, хотя намного я не отойду, так как от стены меня отделяли всего три-четыре шага. Но Никита продолжал надвигаться на меня, с интересом наблюдая за моей реакцией на его действия. А ему в кайф наблюдать за тем, как я его опасаюсь. Я уже столкнулась со стеной и просто смотрела, как парень нависает надо мной, упираясь руками о стену. Его карие глаза напротив, кажется, просто горели дьявольским огнём. Парень облизнул свою верхнюю губу и затем закусил нижнюю. Проделав такие сексуальные манипуляции, он слегка наклонил голову и улыбнулся.       Он будто пытается меня искусить… иначе зачем он так делает? Зачем находится так близко? Зачем соблазняет своими действиями?       Демон, уйди.       Я нервно сглотнула, переведя взгляд с губ Киоссе на его глаза, и лучше бы не делала этого. Лучше бы я сейчас оттолкнула его и свалила в другую комнату, подальше от него… Но я продолжала стоять, зажатая между стеной и телом Никиты и пленённая его шоколадными омутами.       — Ты, правда, хочешь знать, чего я хочу? — немного хриплым голосом спросил Никита, у меня даже ноги подкосились от такого тембра и интонации, с которой была сказана эта фраза.       — Да, — дрожащим голосом ответила я, чувствуя как моё сердцебиение учащается. И теперь я понимаю, что я не хочу знать. Чёрт, надо было ответить «нет».       Нет, Никит, нет…       Выразительный взгляд Киоссе скользил по моему лицу, левая рука Ника вдруг оказалась на моей талии. Это рукой Никита притянул меня к себе, сокращая и так минимальное расстояние между нами. Казалось, я не могу дышать от такой близости. Мои руки упёрлись в грудь парня. Я сейчас могу его оттолкнуть и убежать, но не делаю этого, лишь аккуратно сжимаю в пальцах приятную ткань его рубашки.       — Тебя…       Я мгновенно перевожу взгляд со своих рук на глаза парня. В них будто черти перестали плясать, и взгляд стал таким серьёзным и глубоким. Нет той искорки веселья и насмешки. Он сейчас честен передо мной… и собой?       Его ответ выбивает почву из моих ног, я не могу промолвить ни слова и не могу оторвать взгляд от практиканта. И если бы парень не держал меня за талию своей рукой, то я бы уже давно упала от такого признания. Что значит, что он меня хочет? Это… это как?       И теперь я поняла, как опасно находиться рядом с ним и страшно… Ладно бы он в шутку сказал это, но в его глазах я не вижу ни капельки веселья. Лишь серьёзность и убедительность.       Не знаю, что управляло мной, признание Никиты, наверное, но я подалась вперёд и поцеловала его. Не как на его балконе легко и воздушно, а уже по-настоящему, как парень сам целует меня. Ответа долго ждать не пришлось, потому что Ник, видимо, сам ждал, когда я отреагирую на его слова. Жадный и страстный поцелуй, казалось, вот-вот мог перерасти во что-то большее, в то, чего хотел Никита. И вроде бы я тоже…       — Ты меня подводишь под статью, Волконская… — неожиданно произнёс парень, отрываясь от моих губ и прерывисто дыша. Ник немного отошёл от меня, а я прислонилась головой к холодной стене в надежде разбудить свой заснувший разум.       Что за признания сегодня, Киоссе? Ты что такое говоришь вообще?       — Ты же говорил, что не хочешь ломать себе жизнь из-за несовершеннолетних, — прошептала я.       — Ты меня невнимательно слушала, — он снова приблизился ко мне. — Из-за подобных некоторым твоим одноклассницам, конечно, не хочу… А вот из-за тебя, — он накрутил на палец локон моих волос и облизнул свои губы, — чёрт, я бы и в тюрьму сел, лишь бы сделать тебя своей…       И что можно ответить на ТАКОЕ? Никита… ты точно хочешь свести меня с ума.

«Я бы и в тюрьму сел, лишь бы сделать тебя своей…»

      О, господи, эти слова теперь вечно будут отражаться эхом в моей голове. Зря я попросила его честно ответить на мой вопрос, теперь эта правда не даст мне даже спокойно спать и думать, потому что сказанные Никитой слова засели в голове и не собираются покидать её. Ох, Никита…       Киоссе улыбнулся на моё уже пятиминутное молчание, понимая, что я ничего ответить на его слова не смогу, и присел на кровать, тем самым давая мне возможность успокоиться. Ведь теперь он не так близко.       — И в чём же я, Господи, так провинилась, что ты ниспослал мне личного демона в лице этого практиканта? — подняв глаза к потолку, задала я риторический вопрос, в ответ услышав лишь смех Никиты. — Смешно тебе, — переведя взгляд на парня, произнесла я, — демон.       — А в чём же я, Господи, так преуспел, что ты ниспослал мне личного ангела в лице моей ученицы? — спросил Ник в моей манере. — Каждому демону полагается свой ангел, Кароль. Это как Лёд и Пламя, как Инь и Ян.       — Ты когда-нибудь точно сведёшь меня с ума настолько, что последней стадией станет психиатрическая клиника, и там уже ничего не поможет.       Парень усмехнулся, и в его глаза снова вернулся этот дьявольский огонёк. Опять он в своей привычной роли. Демонической и садистской.       А мне то что делать? Дальше стоять, вжимаясь в стену, или хоть как-то начать действовать? Нужно принять решение, как поступать далее, но я ничего не могу решить, потому что путаница в голове не позволяет мне рационально действовать и думать.       Ты не даёшь мне спокойно прожить ни одного дня, Киоссе.