Каролина 15:40 Миша, привет, ты дома сейчас?
Миша 15:43 Привет, Каролина. Да, я дома, а что такое? Что-то случилось? — Она дома, Арс, — произнесла шатенка и услышала облегчённый выдох брата. Да, он сейчас увидит свою любимую девушку и маленькое чудо, которое оказалось для него самым родным существом на свете. — Кажется, она не знает ничего. Никита не рассказал ей о сегодняшней ситуации. — Никита — не любитель трепаться, насколько я помню его, — ответил Арсений. — Он предпочитает, чтобы человек сам узнал и лично удостоверился в каких-то сведениях, фактах или новостях. Конечно, иногда он и любил рассказывать, делиться, забегать наперёд. Но вообще это не его тема… — Я до сих пор в шоке оттого, что вы знакомы. Даже больше, чем знакомы. Я не думала, что судьба может так свести людей… Миша 15:46 Ты меня пугаешь. Не молчи. Никита что-то натворил?!Каролина 15:47 Ничего такого, Миш. Просто нужно встретиться и поговорить о важном. Ты с Сонечкой?
Миша 15:49 Хорошо, жду тогда тебя. Да, Миша на работе, а я с дочкой.Каролина 15:49 Скоро буду
Через минут пятнадцать они заехали во двор дома Миши. Каролина бывала здесь разок. Однажды они с Никитой приходили к Романовой в гости, и адрес Кароль хорошо запомнила на всякий случай. И этот всякий случай - сейчас. Арс заглушил двигатель автомобиля, но не торопился выходить. Что-то останавливало и держало его. Ведь у Миши всё хорошо, у неё семья: дочь и парень. А тут он ни с того ни с сего ворвётся в её личную жизнь спустя четыре года и что-то в ней начнёт менять, рушить то, что она строила за время его отсутствия, снова причинит боль… но, с другой стороны, он имеет право на это вторжение, он должен удостовериться, чья это дочь. И он должен, наконец, увидеться с той, чей образ преследует его постоянно и не даёт спокойно спать. — Если ты сомневаешься, мы можем не идти, — произнесла Каролина, посмотрев на брата. — Нет, я должен, — Арсений находит силы, чтобы выйти из автомобиля и подойти к подъезду, в котором живут его девочки. Кароль позвонила в домофон, и Романова не заставила себя долго ждать. — Да? У Арсения внутри всё перевернулось от одного слова, произнесённого этим голосом. — Миш, это Каролина. — Открываю. Кароль буквально затаскивает брата в подъезд за руку, потому что тот будто оцепенел… он понимал, что сейчас встретится с Мишей и Сонечкой и осознание этого обезоруживало мужчину. Они поднялись на четвёртый этаж, остановились перед дверью квартиры, за которой скрывалось прошлое, настоящее и будущее Арсения Попова. Кароль позвонила в дверь, через полминуты замок щёлкнул и дверь потихоньку отворилась. Миша стояла в белой маечке и коротких шортиках — такая вся домашняя — и улыбалась, но постепенно эта улыбка стала сползать с её лица, когда она поняла, что видит перед собой не только девушку брата, но и своего бывшего парня. Которого она уже и не ожидала увидеть… — А… Арс… Арсений? — прошептала она, уставившись на мужчину, тот тоже не сводил с неё глаз. — Привет, Мишель… Они стояли, молчали и смотрели друг на друга, не в силах сказать большего, а Каролина влезать не хотела, боясь своими репликами что-то испортить или нарушить. Арсений и Мишель должны решить всё сами, они взрослые люди, которые больше знают, что именно им нужно; просто им нужен был толчок для встречи, а теперь они разобраться со всем должны самостоятельно. — Мамочка, а кто там пришёл? — послышался тоненький голос девочки. Арсений вздрогнул, как и Миша. Она боялась, что Арс увидит Соню и заметит в ней черты сходства с собой, но она ведь ещё не знала, что уже поздно: её дочь и бывший уже знакомы. Соня подошла к порогу, встала около мамы, обняв её за ногу, и увидела Арса. — Арсений! — воскликнула девочка и бросилась на шею присевшему на корточки мужчине. — Ты пришёл со мною поиграть? Я уже соскучилась! — Конечно, — ответил он, прижимая к себе ребёнка. — Я тоже соскучился, малышка. Повисло молчание. Арсений наслаждался объятиями с дочерью и присутствием рядом любимой девушки и дорогой сестры. Каролина умилялась данной картине, а Миша просто стояла в шоке, не понимая всей ситуации. — Каролина, ты можешь мне это объяснить? — растерянно спросила шокированная Миша. Она не знала, чему ей больше удивляться: Арсению, пришедшему сюда, его знакомству с её дочерью или связи Каролины со всем происходящим. — Арсений — мой двоюродный брат, Миш, — улыбнулась Кароль, посмотрев на обнимающего девочку Арса. — Вчера, когда ты попросила меня посидеть с Соней, они познакомились у меня дома. Арс совсем недавно приехал, но уже успел шокировать меня больше, чем кто-либо за все мои семнадцать. Его дружба с Никитой, отношения с тобой, Соня… — Кароль улыбнулась. Попов уже выпрямился и держал на руках девочку, крепко обвившую ручками его шею. — Я надеюсь, что сейчас вы оба расскажете друг другу правду. Ты, — ткнула она пальцем в брата, — об истинных причинах своего отъезда и разрыва отношений, а ты, — теперь она указала на Мишу, — о ребёнке и тоже о некоторых причинах вашего расставания. Всё, через час я должна видеть семейную идиллию. Каролина забрала Соню из рук Арсения и зашла с ней в квартиру в комнату девочки, оставив двоих бывших возлюбленных разбираться друг с другом. Арс и Миша прошли на кухню, где сели напротив и не решались начать разговор. Потому что было сложно. Сложно видеть друг друга. Сложно понимать, что наконец-то снова рядом. Сложно осознавать, что надо раскрыть все карты, больше не лгать, а просто рассказать всю правду. — Я соврал тогда, что не люблю тебя, — вдруг произнёс Арсений, понимая, что разговор должен быть всё-таки начат, — я всегда любил тебя. Чёрт, да и сейчас люблю, — он усмехнулся, не поднимая взгляд на девушку, но та наблюдала за ним. Она скучала по нему, по его голосу, по его усмешкам, да просто по его присутствию. — Я уехал тогда и соврал тебе, потому что… потому что узнал о тебе и Мише. А ты ведь знаешь меня, благородный и гордый — прямо ничего не скажу, оставлю с достоинством, потому что люблю и уважаю, но уйду, так как обида полностью заполоняет и гордость не даёт остаться. Ты ведь хорошо знаешь меня… — Знаю, — дрожащим голосом ответила Романова, и Арс перевел свой взгляд с колец на пальцах на девушку. Миша смотрела на мужчину влажными глазами, из которых вот-вот потекут слёзы, как бы она не пыталась их сдержать. — Я не видел другого пути. Понимал, что мне лучше уйти. Но и ты… ты ушла к нему и сейчас ты тоже с ним, поэтому я, наверное, правильно сделал. — Нет, Арс, нет. С ним я сейчас потому, что уже привыкла, потому что тогда мне нужен был мужчина рядом, но ты не представляешь, как меня убивают эти отношения… — замотала головой девушка, опустив взгляд. — Прости меня… я… я, господи, не знаю, что тогда со мной случилось. Как я допустила это, как опустилась до измены тебе… тому, кого любила больше жизни, кого видела отцом своих будущих детей и с кем мечтала провести все свои годы… — А сейчас? — спрашивает Арсений то ли с надеждой в голосе, то ли с отчаянием. — И сейчас… — отвечает Романова. — Два пункта из трёх, кажется, выполнены. Я люблю и… — Она моя дочь, да? — Твоя. Наша дочь. «Наша дочь». Всего лишь два слова, а как они греют душу и Арсению, и Мише. Они оба родители, и у них общий ребёнок — прекрасная девочка. Их маленькая, солнечная девочка. — Почему ты мне не сказала? Почему, Миша? — Арс начинал злиться, и от негодования поднялся со стула и начал медленно ходить по кухне. — Я её отец, я имел право знать, чёрт возьми, я должен был заниматься ею и её воспитанием. Я должен был видеть её первый шаг, слышать первое слово, должен был быть рядом, Миша! Ей нужен отец, а не отчим. Ей нужен я! Почему ты молчала? — Я не хотела тебя обременять, — тихо произнесла девушка. — Ты сказал, что не любишь меня и что я не нужна тебе. Я думала, что ты бы расценил слова о ребёнке как попытку удержать тебя, вернуть… тебе же было хорошо в Питере, у тебя дела пошли в гору: бизнес, мечта стать актёром, друзья. И как я могла нарушить это? — Да я бы примчался, куда угодно, ради тебя и нашего ребёнка! Миша прикрыла глаза. Эти слова проникли так глубоко в сердце: ради неё и Сони Арс бы приехал, куда угодно… И сейчас она понимает, что совершила глупость, не рассказав мужчине о девочке. Такую серьёзную глупость. Ведь всё могло бы быть иначе: она могла бы быть всё это время самой счастливой женщиной рядом с сильным и надёжным мужчиной, могла бы воспитывать с ним общего ребёнка, могла бы любить и быть любимой по-настоящему, не на расстоянии, не скрытно, а по-настоящему. Она виновата сама в своём разрушенном Эдеме. Она разрушила своё счастье сама. — Но ты уехал, Арс. Ты оставил меня, да, я заслужила это. Более, чем заслужила. Но ты, чёрт возьми, уехал, как я могла быть уверенной в том, что ты вернёшься ради ребёнка, в котором ты мог быть неуверен? — Господи, какая же ты глупая… Попов мгновенно приближается к девушке и впивается в её губы настойчивым и настолько желанным поцелуем. Желанным ими обоими. Миша мгновенно отвечает, потому что, господи, как она скучала по этим губам, ласкающим её губы, по этим рукам, прижимающим её к сильному мужскому телу, по этим мягким волосам, в которые она зарывается пальчиками и просто кайфует от прикосновений к ним, по этим бездонным голубым глазам, оттенок которых отразился в глазах их дочери. Арсений прекращает поцелуй и просто сгребает в охапку эту хрупкую девушку, по которой он так невыносимо скучал и которую он до сих пор так сильно любит. А она прижимается к родному телу, вдыхает тот самый не изменившийся парфюм и слушает частое сердцебиение. Она понимает, что теперь она дома… в его объятиях она, действительно, дома. — Я не думала, что мой брат влюбится в девушку, брат которой тот, кого я люблю больше жизни, — усмехнулась Миша. — Да я сам охренел, — ответил мужчина, засмеявшись. — Сегодня, как увидел Никиту в школе и узнал, что это он тот самый обидчик и возлюбленный моей сестрёнки, чуть с ума не сошёл. Судьба такая. — Мне кажется, теперь нам нужно будет помочь им. Ведь всё не просто так. — Согласен, — Арс чмокнул девушку в носик, — но и нам тоже нужно разобраться… с Марвиным и с тем, как сообщить Соне правду. — Что-нибудь придумаем.***
— Расскажите мне, пожалуйста, почему вы оба тащите меня в обитель того, кого я не хочу видеть? — спросила Каролина у Миши и Арсения, когда они вместе зашли в «Даймонд». — Потому что между нашими семьями должны быть гармония и любовь, а вы с Ником это нарушаете, — ответила Романова, обнимая Арса. — Вы должны помириться. — И хочешь ты его видеть, не обманывай, — добавил Попов. — Свела, блин, на свою голову, — фыркнула девушка. Арсений и Миша засмеялись и направились на второй этаж, где привычно зависает Ник и его компания. Каролина поплелась следом за ними, улыбаясь своей проделанной работе. Она видела, что её брат счастлив — и это главное. Но сейчас ему придётся встретиться с ещё одной частью своего прошлого: с друзьями и Мишей Марвиным, с которым предстоит серьёзный разговор. А, может, не только разговор будет исходом этой встречи… Ведь неизвестно, кто и как отреагирует на появление мужчины в этой компании и на его воссоединение с Романовой. Неизвестно, как Марвин поведёт себя в этой ситуации. И неизвестно, умолчит и простит ли Арсений Марвину то, что тот прикоснулся к его любимой… Каролина уже настолько ввязалась в эти события, настолько прониклась любовными историями брата, что забыла про свои проблемы и про обиду на Никиту. Она уже, как ей кажется, не обижается, а скучает. Невыносимо скучает. Хочет обнять его и поцеловать, крепко прижаться и не отпускать. Только позволит ли ей это их семейное чувство гордости? Сможет ли она отбросить все обиды и сомнения? - Арс? Каролина вдруг услышала имя своего брата и отвлеклась от своих мыслей. В той самой огромной VIP-ложе сидела большая компания: Никита, Миша Марвин, Настя, Артём, Анатолий, Эрика, Егор и Аня. Они все удивлённо уставились на только пришедших Арсения и Мишу. Каролину они не видеди, так как та стояла позади них. Киоссе поднялся первым и с какой-то неприязнью во взгляде подошёл к Попову, мимолётом с удивлением взглянув на сестру. Кароль чувствовала, что тот хотел завершить начатое в школе, поэтому схватила Ника за локоть и отвела в сторону. Парень посмотрел на неё, не ожидав того, что ему снова кто-то помешает в разборках с Арсением. Волконская лишь губами произнесла «Не смей» и покачала головой. Никита лишь заворожённо смотрел на эти губы, не осмеливаясь ослушаться просьбы любимой девушки. — Чёрт, Попов, сколько лет, сколько зим! — воскликнул Пиндюра, поднявшись и крепко обняв мужчину. — Рад тебя видеть. А вы что, снова вместе? — слегка нахмурив брови, спросил он. На этих словах с дивана поднялся и Миша Марвин и подошёл к компании. — Вы не хотите объясниться? — убийственный взгляд Марвина, направленный на Арсения, заставил Каролину слегка поёжиться и дёрнуться в сторону брата, но Ник удержал её, сказав, что разборок не избежать. Марвин и Попов стояли уже практически вплотную друг к другу. Романову Арс слегка оттолкнул назад, попросив не вмешиваться, и та подошла к Каролине и Никите, обеспокоенно взяв за руку девушку. — Я должен объясняться перед тобой? — с удивлением поинтересовался мужчина. — Ты отнял у меня семью, Мишань. И я здесь, чтобы вернуть всё себе и построить своё счастье заново. — Я отнял твою семью? — Я не знаю, что ты тогда сделал такого, что моя девушка смогла изменить мне с тобой, но больше я этого не допущу и не потеряю её. Больше я не уеду и не оставлю её и дочь. Нашу дочь. Компания, шокированная этими словами, сразу начала перешёптываться. Никто не был в курсе об отцовстве Попова, кроме двух Миш, Каролины и, собственно, Арса. Многие, несомненно, догадывались. И сроки совпадали и сходство Софии и Арсения были налицо. — Ты винишь меня в том, что я разрушил твоё счастье. А что, по-твоему, сейчас делаешь с моим счастьем ты?! Арсений усмехнулся словам Миши. — А ты, несомненно, как всегда думаешь только о себе? А о них ты подумал? Подумал о Мише и Сонечке? — Арс уже начал голос повышать, и многие понимали, что конфликт спокойно не разрешится. — Чёрт, Марвин, неужели ты не видишь, как она угасает рядом с тобой, как несчастлива с тобой и как до сих пор любит меня?! После этих слов кулак Миши Марвина встретился с челюстью Арсения. Девушки всей компании взвизгнули, а мужчины подскочили к двум конфликтующим, так как знали, что без ответа Попов Марвина не оставит. И они не успели остановить Арса, который уже накинулся на Мишу. А Романова понимала, что остановить это должна именно она, поэтому девушка кинулась к мужчинам, пытаясь вместе с другими разнять их. — Прекратите оба, чёрт! — закричала она, сумев встать между Арсением и Михаилом. — Что вы вытворяете? Лишь бы кулаками поразмахивать, ей-богу. Арс, хватит, успокойся, — после такого красноречивого взгляда Попов не смел дёрнуться в сторону другого мужчины, хотя кулаки так и чесались. — Мне кажется, что разъяснить и решить всё должна я, иначе вы поубиваете друг друга и разнесёте всё вокруг, — Миша встала спиной к Арсу, чтобы обратиться к Марвину. — Миш… ты безусловно нравишься мне, иначе бы я не прожила с тобой эти четыре года после расставания с Арсом, но… ты — не он, прости. Я не смогла разлюбить Арсения, я до сих пор по-настоящему и так сильно люблю его, что снова увидев, не могу избавиться от потока тех самых наивных девичьих мечт об идеальном будущем. Рядом с ним я счастлива. И Соня его любит… она знакома с ним всего второй день, но уже так тянется к нему и радуется, когда он рядом. Потому что она чувствует, что Арсений её отец и что я счастлива с ним. Она чувствует семью. Миш, прости, что всё так, но мы с тобой и так уже были на грани… постоянно в работе или в заботе о ребёнке. Нам не хватало времени на нас. И мы уже не исправим это, не сохраним отношения, потому что… это бессмысленно уже, когда рядом со мной Он. — Ты уверена, что он не уедет снова? — с лёгкой усмешкой в голосе произнёс Марвин, исподлобья взглянув на Попова, положившего руки на плечи Романовой. Мужчина увидел в паре тех самых влюблённых пятилетней давности, когда они только познакомились и начали отношения. Возможно, это и есть та самая истинная любовь? — Уверена. Теперь он точно не уедет. Марвин долго смотрел на пару и молчал… не знал, как ответить девушке, не знал, что вообще правильно сказать в этой ситуации. Он сомневался во многом. Но вдруг понял, что они, правда, с Романовой уже давно не держатся друг за друга. А держались ли? Она права, что в их жизни главными были забота о девочке и работа, но не они сами. Они не заботились о себе и своих отношениях, отдавая своё время всему, что угодно, но не друг другу. «А ведь он, действительно, делает её счастливой», — подумал Миша. Он понял, что нужно отпустить девушку в руки к её персональному счастью, а также дать ребёнку настоящую отцовскую заботу. — Береги их, — улыбнулся Марвин, похлопав Арсения по плечу, и, забрав свои вещи, ушёл. Он ушёл. Спокойно, отпустив все эмоции и приняв истину и реальность. Ушёл, провожаемый взглядами друзей и знакомых. Ушёл, дав шанс двум любящим сердцам. — За воссоединение, чуваки! — громко сказал Егор, подняв стакан с виски. — А вот тебе лишь бы выпить, — покачала головой Ханна, потрепав волосы своего парня.***
Снова этот кабинет. Снова они вдвоём. Снова они слегка пьяны. И снова им предстоит разговор. Каролина, возможно, и могла бы избежать этого разговора, но любимый братец со своей девушкой затащили её и Никиту в его кабинет и закрыли дверь на ключ, сказав, что пока не помирятся, их не выпустят. И теперь им нужно поговорить. Они уже минут десять сидят в тишине и не могут заговорить. Каролина сидела на кожаном диване, а Ник стоял около окна и смотрел на ночной город. Они оба не знали, с чего начать. Оба боялись сделать всё ещё хуже, испортить окончательно. — Я надеюсь, ты не злишься на Арсения, — Кароль нарушила тишину, и Ник обернулся, посмотрев на девушку. — Я не хочу, чтобы вы враждовали. — Я всё ещё испытываю недовольство и толику злости… но думаю, что это скоро пройдёт. Я ведь думал, что он, правда, бросил Мишу и просто свалил, я не знал, что там такие сложные обстоятельства, — сказал Ник, присев на подоконник. — А ещё он, оказывается, отец моей любимой племяшки и брат любимой девушки… я априори обожать его должен, — усмехнулся он, и Каролина улыбнулась. — Нас судьба свела — никак иначе, — произнесла Кароль. — Наверное, чтобы помочь воссоединиться двум любящим сердцам. — Думаешь, наша встреча судьбоносна только для Арсения и Миши? А как же мы? — Мы? — Да, мы, Кароль. Они смотрели друг другу в глаза. Они так сильно скучали, но держались на расстоянии, не смея его нарушить. Каролина — потому что обида ещё не позволяла сделать такой шаг. Никита — потому что боялся спугнуть девушку и только усугубить всю ситуацию. Но они оба были на грани срыва. Оба хотят друг к другу. — Не молчи, пожалуйста, — прошептал он. — Неужели эта ситуация с дневником настолько задела тебя? Неужели ты настолько разочаровалась во мне и перестала доверять? Она молчит. Что ответить человеку, который так пронзительно смотрит тебе в глаза, что ты не можешь даже слова вымолвить? Ты утопаешь в этих карих омутах, не в силах выбраться или даже просто оторваться от созерцания. Ты медленно, но верно тонешь… — Я тебе никогда не врал, Каролина. Ни-ког-да, — Киоссе медленно подошёл и сел в кресло напротив, оперевшись локтями о колени. Ник не отрывал от неё глаз, а Каролину пробирала дрожь от его присутствия, от его взглядов, от голоса и близости. — Ты так резко охладела ко мне… это проявление обиды и попытка заглушить чувства или… — он запнулся, — или истинные чувства? — Ты знаешь мои истинные чувства, — прошептала девушка, опустив глаза. — Мне с тобой сложно. Не просто потому, что ты сам по себе очень сложный человек, а ещё и потому, что, как по мне, у нас всё стремительно развивалось: первый поцелуй, первые признания, первый секс… Я знаю, что сложно скрывать чувства и эмоции, хочется всего и сразу, лишь бы быть рядом с нужным тебе человеком, но… Но это губительно, Ник, — Каролина замолчала и, посмотрев на парня, продолжила. — Ведь проблема не только в твоём дневнике и изначальных планах на меня, проблема в нас. В нас обоих. — И что ты предлагаешь? — Предлагаю не повторять ошибок.