Громоотводчики

…И время потекло по замкнутому кругу, В котором повелось усматривать Судьбу. И прадед мой не слал ей горьких поношений, Не возносил молитву о разрешеньи уз. Ведь право рассуждать, ответственность решений — Кому-то благодать, кому-то тяжкий груз. И прежняя свобода — закрытая страница — Всё более казалась полузабытым сном. Иною стала жизнь — и мысли об ином… Мария Семёнова, стихи из цикла книг «Волкодав»

      Рей ржал. Как припадочный. Дин аж забеспокоился за его здоровье.       Правда, захлёбывающийся хохот был, похоже, единственным, что хоть как-то мешало его старшему брату. Все остальные мелкие раздражающие факторы, включая их с Алом, никакого вреда нанести ему не могли. Они пали у его ног, не в силах подняться выше. На этот раз — в буквальном смысле.       Драться с контактником в замкнутом пространстве было как минимум глупой идеей. Рею, чтобы кинуть паралич на них обоих, потребовалось все лишь каких-то…       — Сорок две секунды! — хохотал этот гад уже вдвое больше, чем продолжался сам бой…       «Избиение, ты хотел сказать?» — с неоправданным оптимизмом хмыкнул Ал, и Дин, и трудом оторвав голову от ковра, огрызнулся:       — На чьей ты вообще стороне?       Выражения лица Рея он не видел, но был почти уверен, что старший ухмылялся.       — Я думаю, что, как ни странно, на твоей. Помочь вам это, правда, никак не может. — И ведь прав был, зар-р-раза! — Честно, я ожидал большего. Хотя мне определённо нравится, как вы начали друг за друга заступаться. Это, конечно, больше мешает, но… Вы успокоились?       — Я наелся ковра на две жизни вперёд, — глухо отозвался Ал чуть в сторонке.       Рей, зараза такая, расхохотался снова и в несколько аккуратных движений снял паралич сначала с него, потом с брата.       — О-о-ох, Реюшка… — Дин с усилием подтянулся и сел, а потом, ухватившись за протянутую руку старшего, вскочил на ноги. — А ведь почти получилось!       — Даже близко не вышло, — усмехнулся Рей. — Ты принимаешь желаемое за действительное. Даже товарища позвал, а всё равно меня не победил.       Дин поморщился, а потом, не в силах долго злиться, весело рассмеялся.       — Может быть, дело в товарище?       — А ты не обалдел, нет? — проворчал Ал, поднимаясь. Дин, правда, не слушал. Мечтательно улыбался и методично разминал запястья.       — Та-а-ак хочется тебя уже уделать! Ну хоть раз!       — Я бы тоже хотел, чтобы ты меня победил, — ровным тоном отозвался Рей, повернулся к нему и наконец-то сверкнул своей фирменной тёплой улыбкой. — Учитывая то, насколько ты сильнее. Проблема в том, что тебе, чтобы победить, нужно долго и упорно тренироваться, учить теорию и постоянно… — Дин страдальчески возвёл глаза к потолку. — Ну да. Ты же слишком талантливый, чтобы тренироваться. И ты, Ал, кстати, тоже. Потому и провалились, как дети. Опять.       — Знаешь, если это потребуется, я стану в зале ночевать, но выучусь, и когда-нибудь на полу будешь валяться ты, старший.       Рей улыбнулся, но на сей раз скорее ласково, чем весело.       — Никогда.       — Че-е-его?       — Мы оба знаем, ты никогда меня не победишь.       С оглушительным хрустом начарованная металлическая леска сломалась в руках Дина. Младший вскинул голову и усмехнулся.       — Видел? Это было моё самомнение.       — Самое время, — кивнул Рей и потрепал его по волосам. — Так можно мне всё-таки пойти к себе? Или вы хотите ещё отношения выяснить? Хотя я бы на вашем месте с этим был поосторожнее. Самый последний огненный шарик от тебя, младший, чуть в ваши сумки не попал. Разбили бы зелья, и Мелла…       В продолжении фраза не нуждалась. Ал с Дином содрогнулись и без этого. И, переглянувшись, подхватили сумки. За спинами хлопнула дверь — Рей ушёл. Но он наблюдал, и оба это знали.       — Так, до вечера не косячить, — предупредил Ал, сворачивая к лестнице. — А то Рей запрёт ещё в зале. А я устал.       Устал, но всё-таки решил помогать Дину в этой полудраке-полувозне посреди коридора. Стихийник улыбнулся, наконец-то чувствуя себя дома, и пообещал:       — Буду паинькой. Рей и так сегодня повеселился. Не хочу ему больше настроение поднимать за счёт своей гордости.       Кстати, о гордости. Интересно, что сказала Мелла, когда её просьбу достать дорогих лекарств перепоручили Марку? Целительница ненавидела быть обязанной их энергетику. Причина, конечно, понятна: Марк сразу использовал это как повод, чтобы снова начать подмазываться к девушке. А та, памятуя о недавно оказанной им услуге, даже выгнать Маркушу не могла. Так и терпела его целый день, а потом ходила злая, нервная и срывалась на людей. И при этом рвение, с которым Марк кидался выполнять её поручения, Мелле крайне нравилось.       «Слушай, а что, если…»       «Согласен!» — моментально отозвался Ал и перед самой дверью в крыло вытащил из сумки продолговатый металлический ящик с тремя малопонятными иконками и одной крошечной панелью, которая неясно каким чудом не разбилась за всё это время.       Дин хорошо знал, что это за прибор, но вот как он работал, понятия не имел. Хотя, в принципе, ему было и не интересно. Самое важное он знал: портативный сгуститель трансформировал заклинания в их жидкие эссенции. Мелла о таком мечтала уже не первый год.       Обычно лечащие чары требовали не только огромного количества силы, но и большой точности при сотворении плетений. И если первое можно было как-то обеспечить в полевых условиях, то второе — вряд ли. Сложно быть точным, когда ты в лучшем случае закрыт каким-никаким щитом и пытаешься исцелить тяжелораненого. Когда время истекает, перед тобой испускает дух человек, а над головой летают убивающие заклятья, сложно контролировать себя, чтобы нигде не сбиться в заковыристом плетении. Что хуже, одного лечащего заклятья на сложную рану не хватало. Их требовалось с десяток. И да, на каждое из них надо много силы и большую точность.       Жидкие эссенции чар позволяли снизить риски. Маг-целитель мог создать не одно лечащее плетение, а пару десятков, и уже их сгустить до эссенции в приборе. Всё это — в домашних условиях и в безопасное время. Так магички могли позволить себе отдохнуть после растраты сил, не опасаясь, что это кого-нибудь убьёт. Получившаяся эссенция помещалась во флакон или ампулу в походном наборе первой помощи. Эссенция была эффективна так же, как одно, два или двадцать заклятий, из которых её создали, и действовала быстрее.       Но, что ещё лучше, если для создания лекарств нужны были целые лаборатории или, как у них — разнообразие трав и минералов, куча времени и точное следование рецепту, то с эссенциями выходило куда проще. Сплёл заклятье — и переводи его в жидкость, сколько душе угодно. Был бы прибор.       «Интересно, она сразу Марку на шею кинется, если узнает, что он мол специально за этой штукой к Молниям лазил?» — мысленно хохотнул Дин, пряча сгуститель.       Ал посмотрел на него с укором.       «Ну что ты. Мы же о Мелле говорим».       «Хочешь сказать, что она не будет кидаться?»       «Хочу сказать, что будет, но только когда рядом не окажется свидетелей, так что мы никогда не узнаем правды».       Ал уже на входе наскоро обнял скользнувшую мимо Лиррей. Девушка сосредоточенно кусала губы и выглядела, как и всегда, так, словно ей было некогда даже дышать. По сути, она даже не остановилась, только притормозила, чтобы торопливо и молча обнять Ала и снова ускользнуть. Всё как обычно.       Хотя Дину жутко хотелось расспросить, как Ал вообще добился того, чтобы Лиррей выделила его из общего шума мешающего ей мира и начала здороваться. С ним самим ядовица, например, обняться забыла.       Ал усмехнулся, наверняка слушая его мысли, и заглянул в один из кабинетов.       — Девочки, а где Мелла?       Дин оперся плечом о косяк.       — Может, вышла со стыда из окна?       — Неправда, — целительница выглянула из перевязочной. — Во-первых, не поможет, первый этаж. А, во-вторых, Марк был уставший, к счастью. Не смог даже качественно нервы мои пожевать. О, это мне? Странно, мне казалось, всё, что я просила, уже предыдущая парочка подвезла.       — Ну, мы подумали, что лекарства точно лишними не будут. А, кстати, — экстрасенс эффектным жестом заправского фокусника вытащил из-за спины сгуститель и протянул Мелле. — Марк просил передать.       — А почему не сам? — фыркнула целительница, подходя ближе и резко останавливаясь. Видимо, всё-таки увидела, что ей вручали, и теперь не верила своим глазам. — Это…       — Ага, — довольно улыбнулся Дин. — Уверен, он очень хотел отдать тебе машинку сам, но потом всё-таки подумал головой. Ты же его знаешь, он бы что-то ляпнул, ты бы разозлилась и избила его этим же прибором до того, как рассмотрела. Он бы, разумеется, сломался, и тогда Маркуше точно не жить.       — Можно сказать, он в кои-то веки решил не быть слишком навязчивым, — небрежным тоном поддержал напарника Ал и уточнил. — Так ты берешь его, или позвать Марка, чтобы вручил находку сам?       — Обойдёмся без Марка, — торопливо сказала Мелла, забирая прибор и, как ребёнка, прижимая его к груди. В этот момент она выглядела такой счастливой, что Дин и сам заулыбался. Стоящий рядом Ал тоже излучал мерное спокойствие и мысленно добавлял проценты к шансу Марка добиться взаимности от целительницы. Хотя кое-что в его психофизиологическом состоянии Дина всё-таки напрягало.       — Кстати, раз уж сегодня ты в хорошем настроении, — снова подал голос он. — У Ала тут последствия магического ожога. Основные повреждения я убрал, но хотелось бы…       — Ал прекрасно знает, где у нас противоожоговая мазь, — отмахнулась целительница, всё ещё не выпуская сгуститель из рук. — Можешь передать ему, чтобы брал хоть весь пузырёк.       Ал закатил глаза и телекинезом приманил к себе баночку с зеленоватой мазью. Дин же, пользуясь тем, что его никто не видел, незаметно сунул в карман ещё одну, но пустую.       — Спасибо, — широко улыбнулся он и, приобняв Меллу за плечи, поинтересовался. — А вот скажи, у тебя случайно нет в запасе бутылочки какого-нибудь мощного снотворного? Ну, знаешь, чего-то типа Гиурриновой настойки или «Шёпота»…       — «Шёпот» есть, — растерялась целительница и непонимающе глянула на Ала, словно ожидая, что тот объяснит, что происходит. Экстрасенс, может, и хотел ей помочь, но и сам понятия не имел, какая замечательная мысль пришла в голову Дину. — У тебя проблемы со сном? Ты же помнишь, что на одну полную ночь пяти-шести капель на чашку воды достаточно? Бутылочку целиком даже в разбавленном виде пить нельзя, если хочешь проснуться в ближайшие полгода…       — Я всё помню, — мягко улыбнулся Дроссвел и потом под недоверчивым взглядом Меллы только и делал, что лыбился и благодарил, благодарил и лыбился с лицом клинического идиота. О последнем, кстати, сообщил Ал сразу же, как они вывалились в коридор.       — Не идиот, а непризнанный гений, — наставительно сообщил Дин и осторожно перелил снотворное в стыренную у Меллы пустую склянку из-под мази. — Вообще мне нужна была только баночка. Но и снотворное, чую, не залежится… Не бери в голову.       Но Ал уже взял. В смысле, взял и залез в голову Дину, нашёл там ответы на все интересующие вопросы и теперь уже озадаченным не выглядел. Скорее — задумчивым.       — Ну, в одном ты прав, ему и правда давно пора поспать… Но я не думаю, что тебе удастся ему подсунуть снотворное. Миссия невыполнима, Дин: Энди каждую неделю с ней проваливается.       Дроссвел остановился. Изнурённое тело умоляло об отдыхе, но душа, окрылённая тремя сгораниями, возвращением домой и прекрасным тёплым вечером, жаждала действий. В таком состоянии Дину хотелось делать невозможное — и мелко шкодить. Порядок был не слишком важен.       Ал, соединённый с ним крепкой ментальной нитью, невольно улыбнулся.       — Не недооценивай меня, землянин, — торжественно заявил Дин и, подкинув уже пустой пузырёк на ладони, ловко поймал его и улыбнулся. — Кстати. Помочь хочешь?       — Зовёшь меня с собой? — искренне удивился экстрасенс.       А ведь у кого-то, кажется, большие проблемы с чувством собственной важности. Точнее, проблема всего одна: отсутствие этого чувство как такового. Не то чтобы у Ала не было повода сомневаться в себе. Дин всё ещё считал, что экстрасенс был их слабым звеном, и исправить это могли лишь тренировки и кардинальный пересмотр его стиля боя. Дина нервировало лишь то, что Ал всем этим не особенно занимался и только грыз себя изнутри. Этим землянин до странности напоминал Рея в худшие дни. Братишке Дин подправить самооценку помог давным-давно. Теперь…       А ведь и правда, один раз огонь горит! Почему бы не помочь и Алу? Ведь тот, как выяснилось, был не таким уж и нестерпимым лицемером, как казалось вначале. По крайней мере, когда город подорвали, он оказался так искренне подавлен, словно знал каждого погибшего лично.       — Вдвоём получится эффектнее. Так что?       — Вообще вся эта идея мне, конечно, не нравится, — медленно начал Ал, зябко кутаясь в свою мантию. — Это низко.       — То есть нет?       — То есть да, но потом я буду тебя занудно пилить, — хмыкнул землянин и уверенно свернул в сторону столовой.

***

      — Атака слева, — одними губами шепнул Дин, не отрываясь от тарелки, и тут же повысил голос. — Не смотри так! Если хочешь поискать жертву для отработки своего издыхающего навыка гипноза, делай это в противоположной части поместья. И вообще, не мог ты, что ли, другой столик себе найти?       — Что за люди, ни дня без скандалов прожить не могут, — горестно покачал головой Марк, подходя к ним и эффектным жестом притягивая к себе жалобно скрипнувший стул.       Ал чем-то подавился. Энди же с индифферентным лицом так хлопнул его по спине, словно целью его было не помочь, а сломать экстрасенсу пару лишних рёбер.       — Вы живы.       Энди не менялся в лице, глядел так, словно весь мир ему смертельно надоел. Но Дин знал его достаточно хорошо, чтобы понимать: оборотень крайне рад их видеть. Тоже, должно быть, сомневался, что они оба вернутся живым и при памяти.       — Морально или физически? — с деланной мрачностью уточнил Ал и тут же стал жаловаться. — Этот придурок убил мою веру в человечество!       — Давно пора, а то как ребёнок, честное слово, — торопливо заметил Марк и щёлкнул пальцами, подзывая огненного духа. — Парни, вы же наверняка весь день цапались без свидетелей. Теперь будьте людьми, не мешайте другим есть в тишине.       «Заодно и сами рот чем-нибудь забейте, надоели», — талантливо скопировав чуть раздражённые интонации Марка, протянул мысленно Ал. Дин хмыкнул.       — Что смешного? — подозрительно спросил Энди, садясь рядом с ним.       Точно. С эмпатом под боком требовалось быть осторожнее — не хватало ещё, чтобы они выдали себя такой мелочью, как чересчур благодушное настроение!       Ал, наверняка уловивший его мысли, среагировал быстро и сразу переключил внимание оборотня:       — Думаю, это нервное, — сверля Дина убийственным взглядом, процедил он. — Вы задали мелкому непосильную задачу. Думаете, он имеет хоть какое-то представление о том, как ведут себя нормальные люди?       — И вот так весь день, — доверительно сообщил Дин, повернувшись к Энди полубоком. — Ваш мальчик для гаданий мне все мозги выел со своими придирками, этикетом и несмешными попытками удариться в юмор… Передашь чашку?       — И, как видите, всё ещё голоден — мозгов оказалось слишком мало, чтобы хоть как-то наесться, — с усмешкой отбил подачу Ал.       Дин заметил, что пальцы у экстрасенса чуть дёрнулись, словно он хотел телекинезом направить чашку Дину и лишь в самый последний момент удержался, вспомнив, что на людях помогать надо всем, кроме своего заклятого побратима. Теперь, когда особого желания метать друг в друга шпильки вроде как и не было, Дроссвел и сам заметил, как нелепо это выглядело: детские попытки уколоть, неоправданно яркие реакции на самые безобидные подначивания… Нет, на месте Марка с Энди у него бы давно лопнуло всякое терпение.       Оборотень, не глядя, сцапал одну из чашек со края столя Марка и подвинул к нему. Ал, на которого сейчас никто не смотрел, всё равно решил поосторожничать. Руками он, вопреки обыкновению, не стал размахивать, а лишь едва заметно шевельнул пальцами, пока пытался наколоть на вилку кусочек мяса.       Пустой флакончик из-под «Шёпота» беззвучно вылетел из-под стола и встал на самый угол, чётко между локтями Марка и Энди, недалеко от чашек.       Потому что надоели, право слово! Ещё вчера — эпоху назад, когда на улице «Громоотвод» лбами сталкивались они с Алом, — эти двое доморощенных психоаналитиков везде таскались за Дином и пытались рассказать, как важно быть терпеливым, принимать людей такими, какие они есть, избегать конфликтов и доверять команде. Потому что, как важно заявлял Маркуша, если в быту у напарников не получается и пяти минут поговорить без скандала, то в бою они друг друга прикрыть не смогут: ощущение, что за спиной стоит неприятный тебе человек, которому ты не веришь совершенно, не даст ни расслабиться, ни сосредоточиться. Ну и, конечно, наоборот это тоже работало. «Вот посмотри, как у нас всё чётко и слаженно! Верно говорю, хрень пушиста… э, дорогой друг? Нет? В общем, забей и бери пример с нас!»       Они, можно сказать, сами напросились. Слишком много говорили о том, какой должна быть команда. Но никаких мастер-классов почему-то не давали. Просто перечисляли что-то абстрактное, многократно повторяя слова «дружба», «преданность», «эмоциональная синхронизация» и, разумеется, «доверие». А Дину хотелось практики, тем более что в «идеальную двойку энергетик-оборотень» он по-хорошему не верил. Слишком уж долго знал и того, и второго.       Так что всё происходящее можно было назвать закреплением материала. Контрольным тестом. На доверие, ага.       — …ну, а потом иллюзионистов к нам вывела какая-то местная звезда подполья, — привлекал к себе внимание соотрядников Ал, старательно растягивая рассказ о миссии. Что удивительно, о своих ожогах ни слова не сказал что Рею, что этой парочке. Явно понимал, что от первого Дину бы влетело, а вторые бы придумали ещё пару миллионов шуток на тему: «Слон в посудной лавке, боевой огненный голубь в замкнутом пространстве». Наверняка услышав его мысль, Ал поперхнулся, но сделал вид, что это — совершеннейшая случайность. Зато потом он чуть повернулся к Дину и спросил. — Как, кстати, его звали? Подпольщика?       Дин медленно отставил ополовиненную чашку, лениво потянулся и ответил:       — Ша… — далее последовал такой набор звуков вперемешку с зевком, что он, во-первых, чуть не вывихнул челюсть, а, во-вторых, и сам не понял, что сказал.       Ал вопросительно поднял брови. А неплохо землянин играл!       — Нет, мне кажется, там было… чуть более произносимое имя.       Уже открыв было рот, чтобы огрызнуться, Дин снова зевнул, подпёр щёку ладонью, а потом расслабился совсем и позволил себе тяжело рухнуть на столешницу. Лицом вниз, потому что видеть ошарашенные физиономии Марка с Энди не было никаких сил, о зубы уже и так бился сдерживаемый хохот.       — Поел, сразу спать; поспал, сразу есть, и всё не отходя от кассы. Ну что за жизнь у человека, — брезгливо заметил над головой Ал и тут же явно воодушевился. — Как думаете, получится его снова в фонтан выкинуть, не разбудив?       «Разбежался!»       «Я стараюсь вести себя естественно. А ты лежи молча».       — Имей совесть, — наставительно посоветовал Энди. Знакомый совет. Это он, кажется, от Рея нахватался.       — Ты это мне? Я, между прочим, о нём же забочусь! Вымыться после такой миссии всё равно надо. К тому же ваш придурок локоть прямо в тарелку уложил… О, ещё и разбил что-то.       Со стороны Марка завозились. Дину стало безумно интересно, что там происходит, но он вынужден был спокойно лежать, дыша размеренно и тихо-тихо.       Касанием прохладного ветра активизировалась их с Алом ментальная связь. Под опущенными веками вспыхнула картинка: Марк, наклонившись, собирал с пола останки случайно сброшенной на пол склянки. Энди заглядывал поверх его головы, и лицо у оборотня было озадаченным. Дин, глядя глазами Ала, мысленно злорадно улыбнулся, когда Марк всё-таки разогнулся и быстро осмотрел самые крупные осколки, разложенные на ладони. Глаза у него стали огромными.       — «Шёпот»?! Какого чёрта, что эта хрень тут дела…       За то, с какими лицами переглянулись Марк с Энди, можно было разыгрывать подобный спектакль по двадцать раз на дню.       Дин ощутил прикосновение к своему запястью, видимо, в попытке сосчитать пульс. Глазами Ала он видел сосредоточенное лицо подскочившего Марка.       «А вот это нужно было учесть, — недовольно подумал Дин и уже приготовился было вставать. — Нельзя разводить профессионалов в их же области. Сейчас что-то будет…»       «Лежи смирно», — азартно прозвучал в голове голос Ала.       Восприятие разделилось и собралось снова, став куда более многогранным, чем раньше. Даже не видя, Дин чётко ощутил, как экстрасенс на мгновение поймал испуганный взгляд Марка и, как дротик, послал в него мысленный приказ. Второй, почти такой же, разве что чуть более мощный, метнулся в другую сторону… Дроссвел точно не знал, что сделал его напарник, какие умения заблокировал Марку с Энди на эти решающие несколько мгновений. И знать не хотел, неожиданно уверившись: Ал точно понимал, что делал.       И действительно: не прошло и секунды, как Марк бросил его руку («Можно было бы и поосторожнее с коматозником!»; «Скажи спасибо, Белоснежка, что он пока не пританцовывает на твоём почти-бездыханном теле; ну, или не пытается поцеловать») и подорвался с места. Ножки стула душераздирающе проскрипели по каменным плитам.       — Твою мать, как можно было вылить ему весь флакон?! — рявкнул энергетик.       «О, какие познания! — мысленно прокомментировал ситуацию Ал. — Мелла бы им гордилась».       Дин чуть не провалил всю операцию, в последний момент чуть не рассмеявшись.       — Да как вообще можно было додуматься подливать кому-то снотворное? — Возмущение в голосе Ала было настолько искренним, что Дин сам чуть в него не поверил. А экстрасенс, между тем, продолжал подбрасывать дров в назревающий конфликт. — Что мы Рею скажем? Что из-за твоей шуточки его брат проспит несколько месяцев?       — При чём тут я?! — тут же взвился энергетик.       — А чья была идея про усыпление? — Это уже оборотень отошёл от первого шока.       — Я шутил!       — Подозрительно часто.       Вальяжно откинувшись на спинку стула, Ал стал с явным удовольствием пить остывшую травяную настойку.       — Ну да, надо было предугадать, что у нас кое-кто шуток не понимает и примет это за руководство к действию, — даже не повышал голос, а прямо-таки шипел Марк, как он делал всегда, если кто-то выводил его из равновесия.       — На меня намекаешь, человечек?       — До этого ты дойти можешь — значит, всё-таки не абсолютный дебил! Почему тогда не подумал, что подливать ему целый флакон «Шёпота» — это слишком?!       — Я лучше тебя знаю, как принимают эту дрянь, мальчишка. — Надо же: от злости Энди начинал говорить длинными складными предложениями! — И не надо сваливать на меня свои грешки.       — Хочешь сказать, я совсем без тормозов, чтобы так развлекаться?!       Ал едва слышно хохотнул.       — Тормоза — не единственное, чего тебе не хватает, — отрезал Энди, грохнув кулаком по столу так, что высокий чайник чуть не обрушился на Дина. Ал успел подхватить его телекинезом и отодвинуть подальше в самую последнюю секунду.       «Спасибо».       «Ага, обращайся».       — Да когда бы я, по-твоему, успел бы ему снотворное подлить? — между тем продолжал возмущаться Марк.       — Ты столько говоришь, что стал профи! Тебе бы хватило времени. Чашка рядом с тобой стояла.       — Я, в отличие от тебя, её и в руки не брал!       — Ты грани переходишь.       — Значит, скоро догоню тебя. Ты их перешёл, когда решил, что Дину ну очень не хватало в чае немного «Шёпота»!       — Какое трогательное командное доверие, — задумчиво проронил экстрасенс и положил себе в тарелку салата, пока занятый скандалом Марк не мог заявить на него свои права.       — Очень смешно! — разом огрызнулись Марк с Энди, и вот тут Дин всё-таки не выдержал.       Когда он, задыхаясь от хохота, приподнялся на локтях, эти двое замолчали. Медленно повернулись в его сторону и…       — Вашу мать, это нифига не весело!.. И хватит уже ржать, сволочь! — Марк зыркнул на искренне веселящегося Ала. — Две сволочи!       — А две сволочи помирились, мне кажется, — недобро сузил глаза Энди.       Но энергетик был слишком зол, чтобы воспринять даже такую новость.       — Я потом их поздравлю! Нет, ну как вам в голову вообще пришло…       — Ну, ты регулярно подавал нам пример… — с деланной серьёзностью начал Ал. Дин, связанный с ним невидимой крепчайшей нитью, видящий все переливы настроения побратима, каждую его мысль, тут же подхватил:       — Учил, так сказать, плохому.       — Мы решили идти по твоему пути.       — И, знаешь, в этом действительно что-то есть.       — Надо взять такое в привычку.       Они снова расхохотались.       — Идиоты! — рявкнул Марк, явно с трудом удерживаясь от того, чтобы не полезть драться.       Ал улыбнулся.       — Это спорно.       — Сволочи!       — Ну надо же как-то выживать в дикой природе, — хмыкнул отдышавшийся Дин. — Энди, не принимай, пожалуйста, на свой счёт.       — Два отбитых дегенерата, — бессильно зашипел Марк и угрюмо подвинул к себе тарелку.       — Вот видишь, что бывает, если брать с тебя пример, — сверкнул улыбкой Дроссвел.       Энергетик приглушённо ругнулся, оперся руками о стол, поднялся. Глянул на хмурого оборотня, которого ещё две минуты назад подозревал во всём на свете, и в приказном тоне сказал:       — Ну-ка подержи мои моральные устои, пока я ответную пакость делаю.       Ал показательно заложил руки под голову и разрешил:       — Делай так. Если твои моральные устои и падут, вряд ли шума будет много.       — Если мы вообще что-то услышим, — с усмешкой поддержал его Дин. Барьером от полетевшего в них заклятья он закрылся, даже не глядя: зачем, если за ситуацией наблюдал Ал?       Сила облизывала кончики пальцев, а в голове — в головах, — царил умиротворённый покой. На этом фоне Марк с его беспомощной яростью выглядел инородным элементом, странным, непривычным и откровенно забавным. А ещё — он явно оценил перспективы и крайне испугался.       — Слушайте, парни. — Голос у Марка был заискивающим. Интересно. — А давайте вы всё-таки обратно поссоритесь?

***

      Ни черта они не поссорились. Хотя следовало признать: с Дином было тяжело. Ал за последнее время признал просто невероятное количество вещей. То, что и чёрные маги могли ошибаться, пытаясь прочитать первого встречного с одного взгляда. Что Дин не был худшим человеком двух миров. Что он, пожалуй, не был и просто плохим человеком, Ал со скрипом, но признал тоже. И всё же с ним было трудно.       В каком-то смысле этот Дроссвел напоминал Славика. Разумеется, их общение не было попыткой заменить давно оставленного на Земле лучшего друга. Скорее напротив, общим у этих двоих было качество, с которым Ал мирился с огромным трудом.       Дина, как и когда-то Славы, было слишком много. Даже Марк не казался таким навязчивым дополнением к жизни, как младший Дроссвел. Наверное, потому, что дружелюбие (а если честнее, то пассивная агрессия) Марка распространялось на всё поместье и за его пределы. Энергетик был как вода: легко утекал сквозь пальцы и менял форму быстрее, чем успевал задуматься. Как только ему надоедала компания отряда, он улетал на крыльях своего энтузиазма портить нервы окружающим.       Дин же, пусть временами и напоминал щенка хаски, готового выть от восторга во время общения с новыми людьми, всё же ярко проявлял типичные черты характера чёрного мага. Да, поддержать разговор он мог с кем угодно, но держаться предпочитал проверенных, надёжных людей.       Ала он, очевидно, проверил, и теперь Дина стало просто слишком много на один квадратный метр. Они постоянно тренировались вместе под чётким руководством Рея, вместе же пытались экспериментировать над ментальной связью побратимов и испытывали её возможности. В моменты, когда «Громоотвод» выбирался на рейды, разумеется, нельзя было точно озвучивать боевые двойки и команды, и все так или иначе были за всех. Но даже тогда ситуация, в которой Ал колдовал из-за спины Дина, подальше от гущи событий, уже стала нормой. И всё это можно было бы терпеть, вот только стихийное бедствие по имени Дин всё ширилось и ширилось.       Ал и сам не заметил, когда именно младший Дроссвел вылез за пределы совместных тренировок и стал захватывать его время. Просто какое-то время спустя осознал, что свободными от Дина остались только ночь и время до завтрака. Первое — по понятной причине. Второе — потому что они никак не могли пересечься в столовой во время первого приёма пищи. Ал был совой в самом запущенном смысле этого слова. Утро у него начиналось примерно тогда, когда жаворонок Марк уже успевал поесть, побегать часик в зале, столько же — подоставать окружающих и соскучиться по вкусу чужих нервов. Дин, который тоже был жаворонком, но не таким идейным, тоже успевал ко времени пробуждения побратима получить от жизни всё. Иначе говоря, даже если у него и появлялись какие-то дела, он успевал сделать их ещё до рассвета и потом целый день был полностью свободен и мог доставать экстрасенса сколько душе угодно.       Честно сказать, Ал ни с кем из Громоотводчиков не общался столько же, сколько с этим кадром. Рей, снова лишённый нагрузок в виде учеников, а, значит, и повода покидать кабинет, изолировался от мира и на контакт не шёл даже со здравым смыслом, чего уж говорить о друзьях. Энди, обеспокоенный его состоянием до предела, таскался за лидером даже чаще, чем до этого, быстро Рею надоедал и самовыпроваживался. Старший Дроссвел выкидывал его из кабинета по любому поводу: спасти Марка от окружающих, спасти окружающих от Марка, провести пару занятий с магами тела, что-то кому-то передать, присмотреться к новичкам… Дело для безотказного и исполнительного оборотня находилось всегда, и Рей иногда сетовал, что от остальных проблем не удавалось избавляться так же быстро. Марк обычно в такие моменты делал вид, будто не понимал, что проблемой называли его и в целом вёл себя как обычно. После того, как Ал узнал о его Клятве и мелких махинациях, Марк подчёркнуто перестал навязывать свою компанию. Было непонятно, то ли он обижался, то ли Ал и правда его бесил, и теперь энергетик радовался возможности как можно дольше его не видеть. Марк всё ещё приходил каждое утро будить Ала, чтобы подпортить настроение, а после этого пропадал то с Энди, то с Меллой, то в попытке устроить кому-то очередную мелкую гадость.       Дин же ошивался рядом постоянно. Он редко использовал их общий ментальный канал, но даже без него умудрялся понимать Ала с полуслова. И постоянно нудно требовал практиковаться в контроле ментала.       Общаться с ним оказалось легче, чем с остальными громоотводчиками. И они говорили. Много. Часами. И спорили столько же. Иногда ругались — в такие моменты окружающие всё ещё шарахались в сторону, но, кажется, уже начинали привыкать, что такие вспышки не повлекут за собой жертвы.       Ал понятия не имел, когда успел рассказать о себе всё, включая планы на будущее, разбитые появлением Рея на Земле. Дин, громкий, шебутной и чересчур активный, оказался идеальным слушателем и великолепным наблюдателем. Если он замечал, что Ал, которого вообще-то сложно было спровоцировать на долгие рассказы, начинал выдыхаться или уставать от темы, то сразу перехватывал течение диалога и начинал вещать сам. Вещать слишком эмоционально и живо, чтобы на него можно было не обращать внимания.       Он был весь такой… Экспрессивно-заразительный. Вирус хаоса, заточённый в теле человека. И с откровенно детскими реакциями. Дин постоянно требовал к себе внимания и желал видеть в окружающих отклик — для самих же окружающих и правда куда безопаснее было реагировать. Это Ал понял почти сразу.       Поначалу такая навязчивая и шумная компания (пусть и состоящая из одного человека) Ала почти пугала. Потом он смирился и апатично наблюдал за попытками Дина его растормошить. Позже даже нашёл юмор в этой ситуации. Дин был как персонаж примитивного анекдота: заражал собой всё, что двигалось. А что не двигалось — двигал и заражал. Так вот, Ала он пытался двигать. И ведь получалось же.       Когда Ал втянулся, он просто не заметил. Впрочем, когда Дина выпнули на Землю за очередным Носителем, Ал скорее обрадовался. При всех несомненных плюсах связи побратимов иногда от неё возникало странное чувство, будто у Ала нарисовалось раздвоение личности.       Счастье немного омрачало то, что, когда из зоны поражения исчезал Дин, тут же активизировался Марк. Не то чтобы энергетик в присутствии Дина затыкался, нет, ничуть. Просто он, и без того в последнее время предпочитающий Ала обходить десятой дорогой, теперь и вовсе перестал вступать с побратимами в словесные баталии. Причина была довольно простой: когда Ала поддерживало пробивное ехидство Дина, Марк в них не побеждал.       Теперь же, стоило только стихийнику исчезнуть, как Марк снова накрепко присел Алу на уши, игнорируя как его вялый отпор, так и рычание Энди. Лучше всего получалось игнорировать неуверенные приказы прозрачного от усталости Рея.       В конце концов Ал сдался:       — Есть хоть какой-то способ заставить его заткнуться?       — Знаю четыре. Нет, пять. Подай ножик, покажу, — лениво предложил Энди.       Дин влетел в крохотный кабинет стремительно, как направленное заклятье. Повезло, что менее разрушительно: он не разнёс комнату и даже никого не убил, а только чуть не перевернул кресло, которое явно не ожидал увидеть на пути.       Рей закатил глаза, Марк скрыл усмешку. На оборотня эффектное появление их наказания столь сильного влияния не оказало, и он лишь флегматично поинтересовался:       — Как слетал?       — Познавательно, — хмыкнул в ответ Дин, аккуратно передвинул кресло на старое место и плюхнулся в него.       — Боюсь твоего «познавательно», — снова подал голос Энди, улыбаясь откровенно насмешливо.       Марк подхватил тему моментально:       — Да ладно тебе, пушистый. Вряд ли Динка мог накосячить больше, чем в прошлый раз.       — А что было в прошлый раз? — тут же заинтересовался Ал, и карты замерли между его пальцами.       Солнечный зайчик пробежал по комнате, обдавая реальность выпитанным из лета теплом: то Рей и Дин оба разулыбались, явно припомнив что-то чрезвычайно забавное.       — В прошлый раз Динка опытным путём выяснил, что на сходках ролевиков люди не убивают друг друга, даже если ходят с мечами. — Выглядел энергетик довольным до неприличия. Кажется, то была любимая история. Дин же стоически делал вид, что перенесённое межпланетное перемещение не прошло даром и ударило по его слуху, так что Марка он теперь не слышал. Тот, впрочем, расстроенным таким игнором не выглядел: явно припрятал ещё шуточку в рукаве. — И таким же опытным путём — что мечи могут быть тупыми.       Вот теперь Дин и правда поморщился так, словно ему на год запретили есть сладкое.       Ал растерянно переспросил:       — Секундочку, а почему ты узнал об этом только на Земле? Разве у вас нет тренировочного оружия? Хотя бы для детей. Они же убьются наточенным.       Рей с Дином покосились на него как на идиота.       — О, вот Ал и выяснил, почему Минону не грозит перенаселение, — хмыкнул Марк, судя по выражению лица, исключительно довольный собой и жестоким ярким миром вокруг.       — В общем, паренька я переправил и сдал Тейллу, — повысил голос Дин, которого демографические проблемы не волновали совершенно. — Ему всё равно делать нечего. А так хоть развлечётся с новеньким.       — Тейллу — хороший вариант, — кивнул Рей. Обычно он говорил куда больше, каждого новичка обсуждал с разными людьми, сравнивал оценки и искал подходы. Но теперь подкравшееся истощение залепило ему рот, невидимой цепью сковало руки, пленило всякое желание тратить на что-то и без того исчерпанные силы. — Но чего ты так долго? Мы ждали тебя ещё часа два назад, Дин.       — Или твоё «познавательно» так задержало? — ехидно осведомился Марк.       — А, это, — легкомысленно отмахнулся Дин, разумеется, привлекая этим только больше внимания к себе. — Решил сделать доброе дело.       — Снял старушку с дерева?       — Какую старушку?.. Так, не сбивай меня!       Марк демонстративно поднял руки вверх, стараясь делать вид, что его ничуть не привлекли «добрые дела» Дина. Хотя на самом деле заинтересовались все. Энди глядел на стихийника, ничуть не скрываясь. Рей же прятал глаза за бумагами, предпочитая совмещать приятное с полезным. Как он успевал следить за ситуацией и при этом вчитываться в документацию, Ал не знал и знать не хотел. Сам экстрасенс на Дина только косился, краем глаза наблюдая и за остальными, и за медленным сгоранием отцветшего лета, и за лениво порхающими картами.       Он видел, как Дин молча полез в свой (а если серьёзно, то одолженный у Ала) рюкзак, но как-то пропустил момент, когда стихийник вытащил оттуда солидную стопку книг и сгрузил ему на колени.       Вот тут Ал карты всё же выронил. Сложно сказать, от неожиданности или от того, что ему ощутимо прилетело по запястью острым уголком книги.       — Конечно, не совсем то, что нужно, — продолжал между тем вещать Дин, отвечая на незаданный вопрос. — Но книг по менталистике в этом мире не найти. Они и раньше чуть ли не на руки выдавались, и теперь так вообще завладеть хоть одной из них — то ещё достижение. Но базовую теорию, пусть и не магическую, знают даже на Земле. Я решил, что это уже хоть что-то и может, в случае чего, помочь.       У Ала было только одно предположение, что могло заменить учебные пособия по менталистике. Признаться, он уже и сам думал о том, чтобы попросить кого-нибудь из приятелей «грабануть» книжный на Земле. Сам он… Скажем так, не хотел пока перемещаться на эту планету даже ненадолго. Он просто опасался, что, очутившись вновь в родном мире, попросту не сможет вернуться.       Без привычного чтения здесь было тяжело. Как, в принципе, безо всех привычных занятий. Лишённый сомнительных прелестей СМИ, книг и даже мест, куда можно просто сходить с друзьями, Ал… Не скучал, конечно. Зажигательные и яркие фениксы убивали скуку на подлёте. Скорее, он ощущал себя подвешенным над пропастью. И дело тут даже не в том, что Ал, как убеждённая «сова», вынужден был убивать часы силовыми тренировками во время, когда все нормальные маги уже спали, а он сам, напротив, входил в фазу наибольшей активности. И не в том, что невозможность что-то почитать в одиночестве его угнетала. «Подвешенность» Ала в этом мире, его неспособность найти прочую опору под ногами собиралась из крупинок деталей и событий, что наполняли его быт.       Он с трудом привыкал к хаотичному распорядку, к магии, к зависимости от информации, которую он получал даже не из первых рук, а со слухов. Или со слов Рея, что не всегда было лучше. В конце концов, теперь, когда Ал знал, какие вещи их лидер скрывал, например, от того же Марка, он всё чаще задумывался — а что Рей не говорил ему?       Ал взял в руки верхнюю книгу в стопке и повернул обложкой к себе. Затем торопливо проглядел остальные...       — Выготский, Юнг, Берн, Милгрэм, Рубинштейн... Фрейд? — неверяще переспросил Ал, растянув единственную гласную. — Дин, ты как это вообще покупал?!       — Я старался быть милым, — просто сообщил Дин, и Марк с Энди закатили глаза. — Вежливо спрашивал у людей дорогу до магазинов, общался с продавцами, пытался объяснить, что мне нужно. Подбирали они уже сами, но, думаю…       Ал даже думать не хотел, как можно было завуалировать «мне нужны книги для недоучки-экстрасенса. Желательно что-нибудь такое, что описывало бы особенности взаимодействия магии и психики. Можно про активные и пассивные слои разума. Лучше, конечно, про активные и их подчинение. Спасибо» так, чтобы на выходе получить великолепную подборку литературы по психологии. Так или иначе, Дин это сделал, и справился на «отлично». Кажется, в их простоватом стихийнике скрывались самые неожиданные таланты.       Подчиняясь аккуратным движениям пальцев, книги вспархивали с колен, кружились в воздухе прямо перед ошарашенным лицом экстрасенса и мягко опускались рядом с ним на диванчике.       С каждой книгой всё больше хотелось протереть глаза.       Золотая классика психологической литературы чередовались с трудами советских учёных, остро, щекотно пахнущими пылью и временем. Ал в полном нокауте листал страницы, выбирая взглядом незнакомые термины, и чувствовал себя так, словно готов был…       — Динка, забери у него всё это! — поспешно зашипел Марк, который, надо сказать, тоже на книги косился с каким-то хищным интересом. — Взорвётся от счастья — сам будешь виноват! Зачем ты вообще всё это приволок?!       Надо же, как возмущался. Ал даже не прибегая к интуиции знал, что не пройдёт и пары дней, как Марк попытается утянуть у него книгу-две и почитать самому. Любовь к знаниям как-то сочеталась в энергетике с неописуемой раздолбаистостью.       — Затем, что, может, он вычитает что-то умное и хоть ненадолго сможет испариться из моей головы, — предельно честно отозвался Дин, и, по-хорошему, следовало плюнуть ядом в ответ. Вот только Ал был слишком доволен, чтобы ссориться, и потому он, наскоро поблагодарив, продолжил благоговейно рассматривать подарок.       Над головой, между тем, продолжалось обсуждение.       — Надо же, какая щедрость, — прицокнул языком Марк. — Если решишь идти в политику, можешь, ни капли не привирая, выдвигать лозунги типа: «Мы заботимся о ваших побратимах и домашних питомцах».       Дроссвел, судя по интонации, усмехнулся.       — Пока он будет всё это читать, он не сможет меня доставать и без дела лазать в голову. Так может ещё и научится чему-то.       Ал на мгновение оторвался от раскрытой книги, чтобы испортить им всем настроение:       — Даже не надейся. Мне ведь надо будет это всё на ком-то пробовать, а из кандидатов — только вы двое.       — И оба не горим желанием, — хмыкнул Марк.       — Не проблема, ты гипнозу поддаёшься без усилий. А Дина я могу шантажировать.       Марк резко повернулся к Дину и едва слышно предложил:       — Ещё ведь не поздно выкинуть книжки обратно, да?       — Странно, я первым делом подумал, что «обратно» надо выкинуть землянина.       — Землянин остаётся, — хохотнул Рей, на мгновение выныривая из своих тактик. — А вот с книгами — молодец, Дин, хорошая идея была.       С Дином было тяжело. Его вечно казалось слишком много. День, когда Дин не косячил, разрешалось смело вносить в календарь, потому что редкость же. А ещё чрезмерно шумный стихийник не оставлял ни шанса на то, чтобы посидеть в тишине, и, даже подарив Алу книги, словно подсознательно пытался побольше побратима отвлекать, не давая в них погружаться. И всё же, всё же...       Ал не заметил также момента, когда стал без внутреннего содрогания назвать младшего Дроссвела другом — возможно, лучшим на Миноне.

***

      Драться Ал с Дином теперь друг против друга не могли. Это больше не имело никакого смысла. Они чувствовали, какое движение сделает противник следующим. В интерпретациях не ошибались: сдвоенное сознание воспринимало решения обоих как слитный поток мысли, принадлежащий одному магу, и успевали уклониться или заблокировать. Успевали сделать вообще что угодно, и потому даже не заморачивались. Сражались красиво, одним движением и защищаясь, и одновременно атакуя, постоянно перемещаясь и чутко реагируя на каждое движение противника.       На взгляд Марка, они все маялись ерундой. На площадке до сих пор не было нанесено ни одного удара. Ал и Дин скорее плясали, не под музыку, а руководствуясь ритмичным дыханием магии, одновременно меняя темп с очень быстрого на почти медитативный.       Это убаюкивало. А Марк с детства терпеть не мог колыбельные и всё, на них похожее. Хотелось подвигаться, но Рей всё никак не разрешал ему выгнать эту парочку с площадки. Хотя и сам уже давно не наблюдал за происходящим. Смотрел словно внутрь себя. Наверное, собственный внутренний мир казался Реюшке куда интереснее, чем внешний, населённый дураками и слабаками...       — Рей грустит.       Марк покосился на сидящего рядом оборотня. Тот на Ала с Дином тоже давно не обращал внимания. Смотрел только на Дроссвела и хмурился, морщился или и вовсе вытворял лицом что-то невообразимое. Да, Марку тоже в Рее очень многое не нравилось, но он старался не показывать это столь явно.       Хотя, конечно, с тех пор, как Рей стал словно линять, сбрасывая с себя краски и эмоции, хоть как-то относиться к нему стало сложнее. Дроссвел словно старался согнать всё вокруг с позиций добра, зла и любой, даже самой невинной, оценочности. Стягивал себя и окружающую реальность в глухой нейтрал.       Как, ну вот как Энди всё равно улавливал изменения в его настроении? У Рея вообще существовало это самое настроение, или их святоша и от него избавился за ненадобностью?       — М-да? — Марк пересел на край скамейки и в одно аккуратное движение скатал в пальцах «ударочку».       Магия облизала пальцы, ласковым теплом обдала кожу за мгновение перед тем, как сорваться в полёт. Марк, если честно, думал, что Энди тут же попытается эту «атаку» заблокировать. Но тот, вздёрнув бровь, наоборот отсел поближе к стене, освобождая место.       Марк отвлёкся на него. Конечно, отвлёкся. Именно потому и пропустил момент, когда Рей, не меняя позы, вскинул руку на отвод и попросту отбил обратно чары энергетика. «Ударочка» больно треснула по скуле, и Марк чуть на пол не свалился от неожиданности. Энди же с тщательно скрываемой насмешкой оповестил:       — Сильнее обычного грустит.       — Так, — Марк хлопнул себя по коленям и поднялся, чтобы сесть рядом с Реем. — Депрессуем?       Дроссвел иронично изогнул бровь.       — С чего ты взял?       — Твой питомец сказал. А ему я доверяю. Кажется, он может наверняка сказать, что тебе снилось, чего уж говорить о каких-то там эмоциях? — Рей подчёркнуто молчал, и энергетик фыркнул. — Ладно, глупость сказал.       — О, сам заметил?       — Я о том, что ты не спишь совсем, какие сны? — мстительно закончил мысль Марк. Выражение лица у их святоши стало таким кислым, что энергетик с удовольствием засчитал очко в свою пользу. — Так что там за грусть-печаль у тебя Энди унюхал?       — Тот Энди, который неделю назад был свято уверен, что ты реально решил Дина отравить?       Марк на мгновение задумался.       — Так. Ладно, справедливо. Я просто подумал, что насчёт тебя он крайне редко ошибается.       — Да поможет Пламя стать тому, чем ты думал, хоть отдалённо похожим на мозги, — сладко пропел Рей, даже не повернув головы.       Сейчас Марк искренне не понимал, зачем вообще подошёл к нему и тем более — откуда у него нарисовалось это странное желание помочь в случае чего. В конце концов, это же Рей! Он решал проблемы сам.       Таким, как он, помощь не нужна как явление. Они только сильнее вляпывались, когда кто-то мечтал вытащить их из задницы. Или же легко выбирались сами, а потом тратили часы, чтобы вызволить неудачливого тугоумного «спасателя».       — Знаешь, — неожиданно подал голос Рей, и Марк недоумённо покосился на него. Да неужели? — Если тебе настолько нечем заняться, что ты аж решил понаблюдать за мной, иди и отрабатывай распады. Хочу посмотреть хоть на что-то результативное, а то эти два синхрониста мне уже поднадоели.       Энергетик фыркнул и легко поднялся с места, искренне наслаждаясь возможностью размяться. С тех пор, как Рей перестал курировать его обучение, Марк заскучал по регулярным тренировкам и восхитительному ощущению активной силы под кожей. Правда, до тех пор, пока он не начал учить распады, понятие «размяться» означало что угодно, но никак не «сдохнуть пару десятков раз, чтобы потом рассыпать своё мертвое тело на частицы и переместить сквозь пространство».       Впрочем, так даже интереснее.       Хорошее настроение испарилось, когда Марк, отбив Алу «пять» в подставленную ладонь, невовремя поднял голову и заметил, какое выражение лица сделалось у Рея. То ли растерянное, то ли и правда тоскливое — Дроссвел ненадолго, всего на какие-то пару мгновений, показался одиноким ребёнком, который заблудился и теперь медленно замерзал далеко от дома.       «А ведь с тобой и правда что-то не так», — сумрачно отметил про себя Марк и тут же отвёл взгляд, пока Рей не заметил пристального внимания.       Было у людей, подобных ему, слабое место. Привыкнув обходиться без помощи и поддержки, легко научившиеся выдерживать на плечах целый мир, они, эти святоши, не умели отличать моменты, когда под тяжестью проблем и забот трескался позвоночник. Да и тогда не принимали помощи, спрятавшись за это своё: «Я со всем справлюсь сам и сам же себе помогу».       Вот только Марк тоже не умел их различать и не понимал, стоило плюнуть на всё это или же сделать хоть что-то, чтобы Рей перестал так загнанно смотреть. Да хотя бы Дину намекнуть, чтобы брал над упёртым братом шефство. Это неожиданно показалось наилучшим вариантом, и Марк, искренне довольный собой, перестал обращать внимание на Рея.       В конце концов, это же не его проблемы.

***

      — Сферовцы, как ты и просил, были найдены. Марк много ругался и в конце концов выбил вам канал связи. Он будет работать первые минут пятнадцать в Час Крови. В это время ты сможешь связаться с их лидерами и обсудить всё, что хотел. — Ал задумчиво перевернул лист выданного ему блокнота. Он чувствовал себя то ли секретаршей, то ли менеджером Рея, но относился к этому с юмором. Пытался, точнее.       Рей побарабанил пальцами по столу.       — Я ведь это Марку получил, почему ты докладываешь? Где он вообще? С вечера его не слышал. Пора начинать бояться?       — Он снова пошёл за цветами, наверное.       — Для Меллы?       — Или для Аккора из «Контрудара», — пожал плечами Ал. — Он же волосы решил отпустить, теперь Марк очень старается намекнуть, что тот стал похож на девушку.       Рей горестно покачал головой, почему-то даже не улыбнувшись.       — Вот придурок бессмертный.       Ал чуть блокнот не выронил. Да, он знал, уже давно пора было привыкнуть и не реагировать на это слово. Но всё ещё не мог справиться с лицом, когда кто-то неожиданно ронял его в разговоре.       Да ещё и смотрел так пристально.       — А…       — И кстати об этом. — Рей сложил пальцы «домиком» и нахмурился. — Ты знаешь, в чём он имел глупость поклясться?       «Надо вести себя естественно, — мелькнула заторможенная мысль. И следующая — уже паническая. — Так естественно, словно я не готов сейчас сбежать отсюда как ребёнок. Чёрт, Рей, ну выбрал же время!»       — Поклясться? — повторил Ал, пытаясь дать себе немного времени.       Впрочем, если в голове пусто, то время ни к чему. Мысли не придут. Разве что сквозняк прогуляется внутри черепа.       Рей улыбнулся.       — Мы оба прекрасно знаем, о чём идёт речь. Прекращай уже устраивать тут шоу. Я не собираюсь как-то вредить Марку или тебе. Но эта Клятва — слишком важная деталь, чтобы о ней забывать. Или знать недостаточно, а это как раз моя ситуация. Конечно, я догадываюсь, что смысл проклятья Марка — что-то связанное с убийством или местью кому-то из Молний, но…       — Откуда? — Рей закатил глаза. — Если ты думаешь, что это очевидно, то это ни черта не очевидно! Как вообще можно было…       — Я в курсе, что под чётким руководством Марка вы все перестали мне доверять, — перебил его Рей. И от его засушливых интонаций неожиданно захотелось промочить горло. — Но за идиота вы меня вроде как раньше не держали. Так я прав?       — Ты прав, тебя не держали за идиота, — печально согласился Ал и тут же, заметив взгляд Рея, нахмурился. — Ладно. Прав во всём. Но, Рей, я не могу тебе сказать больше. Во-первых, я обещал. Во-вторых, я и сам не знаю, что это за несчастный, которого судьба сталкивала с Марком, да и он сам…       — Я и не собирался выведывать подробности, — отмахнулся Рей и ободряюще улыбнулся. На измученном лице улыбка смотрелась странно и была похожа на дружелюбный оклик из могилы. — Мне интересно только твоё мнение. Как думаешь, какие у Марка шансы избавиться от проклятья?       Ал не хотел врать и говорить, что об этом не думал.       Вопрос и правда интересный. Со звёздочкой. Ведь, если прикинуть, что у них имелось? Марк не знал имени и лица адепта Молний, которого поклялся убить. Голос — всё, что имелось у энергетика. Да и тот был опознавательной чертой довольно слабой. Во-первых, прошло уже почти полтора года. Кто знает, не сыграла ли память злую шутку с Марком? Каковы шансы, что время не преломило однажды услышанный голос в его сознании? Что, услышав его снова, Марк узнает обладателя?       Ещё хороший вопрос — мог ли этот адепт Молний до сих пор подавать этот самый голос? Мёртвые, как водятся, не разговаривают. А Молнии никогда особенно не заморачивались по поводу обеспечения безопасности рядовых магов.       Тот маг уже давно мог сгнить в земле, и о каких тогда шансах шла речь?       — Я не дал бы и десятой доли процента, — после непродолжительного молчания высказался Ал и изумлённо уставился на спокойного Рея.       Выражение лица у Дроссвела было таким, словно ему вообще всё равно.       — Но шанс есть, так?       — Фантастический. Но да, он есть. — Рей улыбнулся. — Думаешь, Марк не сможет?       — Как тебе сказать. — Бритвенно-острая сталь глаз Дроссвела заиграла тёплыми бликами. — Мы с этим поганцем уже давно знакомы. И если я и знаю что-то о нём наверняка, так это то, что он упёртый до безумия. Если есть хотя бы тысячная, миллионная доля процента, то Марк вцепится в неё зубами. Да и судьба — вещь настолько странная, что я даже думать не хочу, какие шансы она подкинет Марку — или всем нам.       Ему только карт не хватало, чтобы пророком заделаться.       Ал сжал колоду в кармане мантии и осторожно переспросил:       — Думаешь, нам стоит опасаться исполнения его Клятвы?       — Всегда нужно быть готовыми к худшему, — небрежно подметил Рей.       Вот уж насколько сложно было прочитать этого человека, Ал и говорить не хотел. Но кое-что и он знал наверняка. Небрежность Рею была абсолютно не свойственна. Когда этот Дроссвел казался небрежным, это означало, что он старался ненавязчиво намекнуть на что-то дурноватым окружающим. В этом они с Марком были похожи.       Ал решил идти от противного.       — Ты же не хочешь, чтобы он так глупо умер?       — Я вообще не хочу лишних смертей. Их, на мой взгляд, и так было предостаточно.       — Значит, планируешь ему помочь?       Рей явно понял, что пытался сделать Ал, но никак не мешал проводить своеобразный допрос. Только улыбался добродушно и отвечал, не слишком убедительно изображая святую простоту.       — Я никак не могу ему помочь, Ал. Но, видит Пламя, хочу.       Полгода назад Рей скандалил с их энергетиком по любому поводу. Если он чего-то и хотел в отношении Марка, так разве что парализовать его и бросить с горки.       Надо же, как повернулось колесо.       — А разве хоть кто-то это может? — напряжённо переспросил Ал, глядя в зеркальные, безмятежные глаза Рея. Выражения там не было — никакого. Его стёрли влажной тряпкой с обратной стороны, оставив лишь промёрзшее стекло. Умение читать лица и мысли были тут бесполезны. Точнее, читать его вообще не получалось.       Если Рей и был книгой, то закрытой. Написанной на незнакомом языке. Мёртвом, к слову. Половину букв в ней смыла морская вода, другую развеял степной ветер. Да и страницы этой книги трескались и рассыпались в пальцах, стоило к ним прикоснуться.       — Не знаю, — наконец выдохнул Рей и неожиданно улыбнулся. И улыбка это была знакомая. Насмешливо-приглашающая, подзуживающая. Так Рей смотрел на него давным-давно, в другой жизни, когда только испытывал попавшего к нему под крыло новичка-землянина. Когда бессловесно предлагал: «Давай, подумай. Выстрой логическую цепочку и дай её мне. Покажи, достаточно ли ты хорош для нас». — Я не пророк, Ал.       — Думаешь, я не пробовал погадать на Марка?       — Пробовал, конечно. У тебя ведь всегда были проблемы с теорией магии.       Ал моргнул. Это Рей сейчас издевался, что ли?       — Карты рассыпа́лись пылью? — не давая экстрасенсу времени прийти в себя, спросил Рей.       — Откуда…       — Ал, ты гадал на человека без будущего — какого ещё результата ты ожидал? — раздражённо проворчал Рей и пробарабанил какой-то задорный мотивчик пальцами по столешнице. — У него большое прошлое. У него и у тех, кто был раньше. Это ты знаешь и без меня. И знаешь, что Марк умрёт минуты через две после того, как снимет проклятье — если снимет, конечно. Всё-таки это закон. Да что я рассказываю! — Снова этот взгляд — приглашающий, но острый. Как тонкое лезвие бритвы, рассекающее пласты ненужных слов и мыслей, подводящее к бордовому краю. — Пусть в теории ты и не так хорош, но минонские непреложные законы уже вызубрил: и про безымённых, и про Призыв, и про проклятья, и про поцелованных силой. Ты даже… — Рей отвёл глаза и снова закрылся бумагами. — Словом, у тебя есть всё, что нужно. Свободен.

***

      Целительница делал вид, что Марк приходил не к ней, букет на столе — не её, да и в целом никакой Меллы в этом мире не существовало.       Подавая очередной инструмент, Ал про себя улыбнулся и невинно поинтересовался:       — Как у вас с Марком дела?       Мелла вскинулась:       — Издеваешься?       — Нет, хочу помочь.       Хмурая целительница, готовая удушить весь мир, тут же оживилась.       — А что, ты можешь его прибить?       — Нет, это не могу, — чистосердечно признался экстрасенс, прекрасно понимая, что Мелла наверняка приняла его ответ за банальное «Он мой друг и я на его стороне», тогда как на самом деле думал Ал о том, что, помимо этого, убивать бессмертных существ он пока не научился. — Ну так что?       — Он меня прогуляться позвал.       — И?       — В семьдесят пятый раз.       — Вот и согласись разок. Чисто ради красивой цифры, а? К тому же прогуляться тебе действительно надо. А Марк — неплохая компания. С ним, по крайней мере, весело.       — Ну да, я слышала, как вас во время первой же прогулки чуть не убили.       — Весело, но страшно, — поправился Ал и улыбнулся. — Но ты же вроде как без ума от трудностей?       — Чтобы тьма поглотила и тебя, и Марка, и весь ваш отряд с дурацкой круговой порукой! — не хуже Марка зашипела на него Мелла, резко повернулась и выскочила из кабинета. Остальные девушки проводили её заинтересованными взглядами, а Лиррей тяжело вздохнула.       — Сваха ты, — беззлобно проворчала ядовица, забирая у Ала флакон.       Экстрасенс пожал плечами.       — Ну надо ведь что-то делать, а то они год будут ходить и смотреть друг на друга огромными грустными глазами.       — Может, ты и прав… Так, а это что такое?       Ал оглянулся на новенькую пациентку и тут же подошёл к ней. Эту девушку он знал, она была из связных. А те, несмотря на частые перемещения по городам прямо под носом у Молний, в неприятности влипали крайне редко. Так сказать, на двести боевых магов, забредающих сюда, приходился в лучшем случае один связной. Даже разведчики влипали чаще. Хотя, казалось бы, у них с маскировкой и исчезновениями было куда лучше. Но связные, пусть и не стояли на месте, всё же держались в удалении от врага, тогда как разведчики приближались к ним вплотную, уходили далеко за границу здравого смысла и даже обычной наглости.       Ал за все четыре месяца, что помогал Мелле и девочкам, сталкивался с ранеными разведчиками раз двадцать. Из связных эта девочка, сейчас прижимающая к груди кровоточащую руку, была третьей.       Скользнувшая мимо Мелла коротко глянула на девушку и едва заметно махнула Алу рукой: разберись, мол. Экстрасенс хмыкнул и потянул связную за собой.       — Что случилось? — дружелюбно поинтересовался он, помогая девушке присесть на местное подобие кушетки.       Но связная (как её звали?) только смотрела на него полными слёз глазами и никак не желала показывать руку. Тоже знакомый случай. Раньше, когда Алу ещё не доверяли даже простые случаи, оставляя его на позиции «принеси-подай», единственной реальной помощью от него была работа с такими вот напуганными.       Ал уже привычно поймал чужой взгляд, улыбнулся и послал внушение:       — Тебе не больно. Покажи руку.       Девушка глядела на него растерянно. Потом опустила глаза на свою руку, неуверенно попыталась сжать кулак, чуть поморщилась и уже без возражений протянула ладонь.       Ал растерянно присвистнул. На запястье связной чётко виднелись два ровных глубоких пореза — у основания ладони и на пальцах, между первой и второй фалангами. Больше того, в центре ладони чётко выделялся волнообразный ожог, а на её тыльной стороне — электрическая метка.       Обрабатывая порезы, Ал мрачно думал о том, что знал только одного мага, который одновременно мог и порезать, и жахнуть двумя специфическими стихиями: огнём и молнией. Хотелось тут же связаться с этим нахалом и узнать, чем ему так не угодила бедная связная. Но на том конце их ментальной связи царил такой глухой игнор, что Ал и сам не заметил, как разозлился.       Мелла заглянула в кабинет в тот самый момент, когда Ал уже собирался отправлять связную «гулять аккуратнее».       — Ну как?       — Всё отлично. Заканчиваю отпаивать и отпускаю. Я тут немного обнёс твой склад медикаментов: надо было устранить последствия стихийной магии.       Целительница лишь махнула рукой.       — Да на здоровье. — С тех пор, как «Марк» принёс Мелле сгуститель и производство лекарств стало легчайшим делом, нервный характер этой лекарши чуть выправился. По крайней мере, Алу она больше не обещала мучительной смерти. Что показательно, не обещала она её и Марку, что было для последнего настоящим событием. — А теперь иди сюда, раз закончил.       — Помочь чем-то? — с энтузиазмом переспросил Ал и тут же направился за Меллой. Правда, в ответ он получил напряжённый взгляд и насторожился.       — Именно. Кстати, не подскажешь, что это на Дина нашло?       — Понятия не имею, — искренне удивился Ал, заныривая вслед за целительницей в необычайно людную приёмную. — Мне кажется, с девчонкой он мог поссориться даже в своём обычном состоянии. С чего ты решила…       Его не перебили. Ал замолк сам, только увидев на руке хмуро сидящего на кушетке Феннара похожие следы стихийного воздействия. Ругаться про себя он начал, когда пригляделся и понял, что у каждого из толпы магов, что сейчас заполонили крыло, повреждения были подозрительно одинаковыми. У Ортонна такая красота расположилась аж на двух руках.       Дин, похоже, решил, что целителям — и Алу заодно, — делать в крыле совсем нечего и начал слать им подписанные «валентинки».       — Что скажешь? — напряжённо поинтересовалась Мелла, скрестив руки на груди.       — Да он, кажется, совсем охренел! Так, Мелла, можно мне сегодня уйти пораньше? Я его поймаю и сверну шею.       — Поможешь мне с этими страдальцами и сваливай. Надеюсь, мне не придётся потом лечить то, что останется от Дина?       Ал, жестом приманивший к себе коробку с лекарствами, мрачно подумал, что, если Дин не сумеет объяснить, какого чёрта он устроил, то лечить точно будет нечего.

***

      Будь реакция Дина чуть похуже, он бы точно окатил их обоих чаем. А так стихийник успел отвести одну руку с подносом в сторону, а второй поймать скользнувшую мимо огневицу.       — А не метеор ли тут носится? — протянул он недоуменно.       Детта фыркнула и остановилась.       — Я не собираюсь сеять разрушения, если ты об этом.       — М-да? — Он демонстративно пальцами подцепил прогорающую рыжую прядку и с усилием, но затушил чужой огонь. — Даже не знаю, что мне больше жалко: твою причёску или несчастных, которых ты можешь, не глядя, поджечь.       Очередной взгляд исподлобья Дину не понравился. А Детта, доказывая своё неофициальное звание самой невозмутимой стихийницы поместья, улыбнулась, и кончики её волос погасли, плюнув напоследок оранжевыми искрами.       Много лет назад, когда «Феникс» ещё только создавался, Детта учила Дина контролю открытого огня. Он в ответ подправлял её боевой стиль, стараясь при этом не разбить его хрустальной уникальности. Они с Деттой были друзьями дольше, чем с теми же громоотводчиками, правда, общались реже: в поместье девушка почти не жила. Да и, когда возвращалась, первым делом шла не рассказывать многочисленным приятелям об очередной вылазке, а поздороваться с Меллой. Сводные сёстры и сильные стихийницы, эти двое были любимицами старожилов «Феникса». И если Мелла заслужила чуть напряжённое обожание упорной работой, как и всякая хорошая целительница, то Детту просто нельзя было не любить. Пробивная, боевая, неостановимая, как степной пожар, весёлая и храбрая — Детта была своей в любой компании. Вот уж кто действительно нравился всем.       Но, что важнее, она нравилась Рею. Поначалу привлечённый её необычным боевым стилем и неплохими мозгами, старший подумывал взять её в ученики, чтобы поднатаскать в защитной магии. Правду сказать, Детта была единственной из протеже Рея, кого Дин принял безо всякого усилия. Ладно, почти без него.       А потом они стали общаться больше, и Рей сначала неожиданно для всех запихнул Детту учиться к Тейллу, затем закинул в отряд защитников и выпроводил из поместья. Помогло это мало: сколько бы лет ни проходило, огневица была так же очарована Реем, как и в самом начале этой большой игры.       Дин наблюдал за ними, как правило, с прижатой ко лбу рукой и скепсисом во взгляде, но не лез. И не потому, что Детта ему не нравилась. Напротив, зная достаточно и её, и брата, он считал, что эта огневица — как раз то, что нужно Рею. Проблема заключалась в том, что сам Рей так не считал.       Он слишком любил «Феникс», чтобы размениваться на что-то ещё. Сам Дин считал, что ему перепадало внимание брата только потому, что он появился раньше этой проклятой организации. Детте так не повезло.       — Всё-таки решилась с ним всё обсудить? — уточнил Дин, заметив, что огневица уже собралась уходить. Детта поморщилась, но не ответила. Как будто он нужен был, тот ответ. — Что он тебе наговорил?       — Ничего нового, — вздохнула девушка и пожала плечами. — На самом деле всё было даже… предсказуемо как-то. Ожидаемо. И предельно вежливо.       Уж в этом Дин не сомневался. Иногда ему казалось, что Рей вообще не планировал жить после победы, потому как ничего для собственного будущего он не делал. Или собирался, но пока даже думать не хотел, как.       Настоящее погребло его под собой накрепко, залепило стыки кровью, пеплом и бодрящим. Не выбраться, не вырваться, да Рей и не хотел. Лежал в своей могиле, покрикивая на тех, кто пытался его вытащить.       — Я с ним поговорю, — пообещал Дин, и огневица усмехнулась.       — Поверь, если будет нужно, я и сама его на разговор вызову. Снова. Просто… потом. Сейчас он занят, но ведь так будет не всегда? А у меня ещё много времени.       «Да, времени будет много, — думал Дин, прощаясь и снова поворачиваясь к двери в кабинет брата. — Если, конечно, Рей снова не запихнёт тебя на другой конец мира, в глушь, без шанса выбраться».       Впрочем, стоило отдать Рею должное: он не прятался от Детты, когда отсылал её подальше. Скорее, заботился как мог — или как умел. Всё же туда, в глушь, где обычно торчала Детта, даже Молнии не совались, прекрасно понимая, что делать там нечего. Вряд ли на Миноне было более безопасное место.       Хотя о Детте подумать время будет. Сейчас Дин пришёл к брату с другой целью. Не менее важной, но чуть более спешной. Надеясь, что всё получится, Дин для приличия постучал и, дождавшись разрешения войти, скользнул в кабинет.       — Снова заявишь, что пришёл мне помочь? — иронично обронил Рей, даже не поднимая головы, когда Дин ступил за порог.       — В некотором роде это так. Я помогаю тебе прожить достаточно долго, чтобы ты смог хотя бы отпраздновать день рождения, — проворчал Дин и показательно потряс подносом, едва не уронив чашку.       Чашку, разумеется, с чаем. Не с бодрящим. Дин и так едва терпел новое «увлечение» брата. Потворствовать ему стихийник не собирался.       Рей просверлил его таким взглядом, словно всерьёз надеялся заглянуть в него аж до самой печени. Но потом старший, видимо, не найдя того, чего искал (было ли это поводом беспокоиться за сохранность печени?), снова уткнулся в бумаги.       — Сказать тебе, сколько раз предприимчивые дурачки пытались соблазнить меня едой?       — Сомневаюсь, что знаю такие числа.       — А сколько раз — только на этой неделе? — монотонно продолжал этот неугомонный зануда.       — Думаю, примерно столько же, сколько нетронутые подносы вылетали за твоё окно, — хмыкнул Дин, пристраивая принесённое на краешке стола.       Взглядом, которым Рей окинул еду, можно было к смертной казни приговаривать.       — И на что ты тогда надеешься? Что я из уважения и глубокой привязанности к тебе сделаю исключение?       — Угадал.       — Забери всё это обратно, Дин.       — Сказать тебе, сколько раз мне отдавали идиотские приказы, надеясь на послушание? — легко скопировав интонации брата, передразнил Дин.       Рей сначала как будто не понял. Вскинул изумлённые глаза, отложил бумаги… А потом фыркнул и рассмеялся:       — Как я понимаю тех, кто предпочёл просто кинуть на тебя гипноз! Ты неуправляем. Уйди с глаз моих. Найди себе занятие, побеси Ала…       Действовал Дин исключительно показательно. Громко придвинул любимое кресло ближе к столу Рея, сел и взял в руки ближайшую чашку.       — Эпатируешь? — хмыкнул Рей.       Дин подчёркнуто оскорбился:       — Не ругайся так в моём присутствии. Надо же, а ещё аристократ! — Рей уже откровенно веселился, и Дин радовался с ним, за него… И, очевидно, за успех своей вылазки. — Да ладно тебе, Реюшка. Не хочешь есть, давай просто выпьем чаю. Я к нему вкусняшек притащил…       — Сладкое? — снова уткнувшись в бумаги, переспросил Рей.       Дин едва успел скрыть торжествующую улыбку.       — Думаешь, у меня пепел вместо мозгов? — Рей сделал вид, что задумался. — Я же не хочу, чтобы ты и меня из окна выкинул, какое сладкое? Хотя, если честно, не представляю, как ты с этой твоей нетерпимостью можешь пить бодрящее? Оно же приторное, как…       — Как попытки Марка подлизаться, когда ему что-то нужно, да, — хохотнул Рей и всё-таки взял себе вторую из оставшихся чашек. — Я в курсе. Наверное, просто привык.       — К этой гадости?       Уже собравшийся было отпить чая Рей поморщился и пожал плечами.       — В мире достаточно гадостей, к которым можно привыкнуть. Поверь мне, бодрящее — далеко не худшая из них.       — Готов поспорить.       — В самом деле? — Рей отпустил чашку на стол, чтобы не разлить ничего, и стал греть о неё руки. — А мне кажется, что постоянные война и страх, приправленные нескончаемыми поражениями, гаже в разы.       Пора бы уже запомнить, что спорить с Реем — себе дороже. Дин и сам не понимал, почему до сих пор на что-то надеялся.       — М-да. Ладно, ты победил.       — О, хоть в чём-то, — закатил глаза Рей.       — Не утрируй. На тебя смотрят, как на вечного победителя. Сам припомни, ты проиграл хоть одну дуэль?       Воспоминания о том сложном, но забавном периоде веселили Рея до неприличия. В то время, когда братишка слыл бретёром и скандалистом, он действительно улыбался куда чаще, чем сейчас. И пусть в семье были скандалы, пусть Рей по тысяче раз на дню позорил их огненный дом, пусть жизнь и близко не казалась идеальной, всё же Дин многое бы отдал, лишь бы вернуть те деньки.       — Это детские игры, — после продолжительного молчания неохотно протянул Рей. — Тогда победа была не важна.       — Зачем тогда было так стараться?       — Не важна, но приятна, — хмыкнул Рей, а затем, словно вспомнив о том, какое время и какая реальность его окружали, куда менее весело закончил. — Теперь, когда за победу не страшно отдать… почти всё, я постоянно вляпываюсь и вязну всё сильнее. Тот же Витарин…       Дин вспомнил льдисто-всеобъемлющее чувство, с которым он увязал в едва заметных металлических паутинках, и поморщился.       — Я ведь уже извинился за то, что затащил нас туда.       — Затащил и извинялся — ты. Совершил серьёзную промашку — я, — отмахнулся Рей.       — Когда это?       — Когда решил тебя вытаскивать, разумеется. — Рей с сомнением покосился на чай, словно всерьёз надеялся, что его тёмные воды сумеют отдать ответы на все вопросы. Дин напрягся. — Никак не могу быть только хорошим лидером или только хорошим братом. В первом случае мне надо было тебя оставить, во втором — вообще не тащить за собой в подполье.       Дин усмехнулся и отпил чаю. Точнее, сделал вид.       — Ой, вот не начинай. Это всегда я старательно нас притапливаю.       Громко зашелестели бумаги. Рей улыбнулся.       — Глупости.       — И по глупости тоже, — легко согласился Дин и стал загибать пальцы. — Про Витарин ты уже вспомнил. А что скажешь насчёт Айрэ-Лениаса?       — То была не совсем твоя вина.       — Ага, в конце Марк сломал руку исключительно сам. Во всех остальных неприятностях я поучаствовал.       Реюшка едва слышно рассмеялся.       — А Норринтэрд? — всё не унимался Дин.       — …ладно, согласен. Это и в самом деле было нечто… Невероятное.       — Изящно ты ругань маскируешь. Идём дальше? Помнишь Артаскей?       Смех Рея оборвался. Старший прикрыл глаза и простонал:       — Не помню и вспоминать не хочу! И ты не вспоминай. Пламя, младший, я вообще не представляю, как мы наладили отношения с этим городом после всего, что ты там устроил!       Дин улыбнулся и невинно продолжил:       — А Орреген?       Рей вскинулся:       — В каком это смысле?       — А кто, как ты думаешь, перепутал те плетения? Марк меня прикрыл только потому, что был мне сильно должен, так потом ещё и пилил две недели.       На брата смешно было смотреть. Рей походил на большого изумлённого ребёнка, которому только объяснили, что он стал магом.       — Стой, то есть ты хочешь сказать, что в тот день… — Он пару раз хлопнул глазами и взъярился. — Дин!       — Ага, правильно, — закивал стихийник. — Именно этим именем зовут почти все твои проблемы. Оставшиеся, как правило, откликаются на «Марка». Но, знаешь, я так посмотрю, что последних не слишком много.       — Не неси чушь. Ты что, и правда думаешь, что все наши неприятности из-за тебя?       — Нет, конечно, но около семидесяти процентов — точно.       — Успокойся. Вот посчитай, сколько вляпывался я?       — Ровно столько, сколько я тебя подводил, — моментально отозвался Дин. Рей уже хотел было ответить, но он отмахнулся и подметил. — Совсем сам ты обычно косячишь только в отношениях с людьми. Я, кстати, Детту видел. Опять девочку расстроил?       Старший весьма правдоподобно сделал вид, что слышал это имя впервые и в целом забыл раитарский язык.       — Серьёзно, что ты ей сказал, что почти довёл до слёз?       — Мы просто поговорили, — раздражённо бросил Рей, и кончики его пальцев вспыхнули золотом. Но он тут же взял себя в руки и заметил ровным тоном. — И, во-первых, не я этот разговор начал. А, во-вторых, я ей никогда никаких надежд не подавал и уж тем более не врал. Ни раньше, ни сейчас. Просто сказал, что…       — Дай угадаю. — Право же, иногда его брат, потрясающий и недостижимый, походил на ребёнка — и читался так же легко. — Что-то о том, что ты слишком любишь «Феникс», чтобы размениваться на что-то или на кого-то ещё?       Рей шумно придвинул к себе карту какого-то города.       — В общих чертах — да. И вообще, я не понимаю, как можно забивать себе голову такими глупостями во время, фактически, войны.       — Что-то Марку ты такого не говоришь, когда он начинает флиртовать с Меллой.       — Мелла всё, что требуется, говорит Марку за меня. И она отлично справляется. Мало того, что не даёт ему окончательно потерять голову, так ещё и держит его самооценку на приемлемом уровне.       — Марку полезно, — не стал спорить Дин. — Но самооценка Детты, как мне казалось, и так никому не мешает. Чего ты решил ещё её уронить?       Если бы Рей мог, он спалил бы его в эту минуту. Но он не мог, да и Дин сидел достаточно далеко, оставаясь вне зоны досягаемости для контактника. Так что ему пришлось всего лишь смерить младшего брата гневным взглядом.       — Я не…       — Вот я и думаю — а почему ты всё ещё «не»? Твой же типаж.       — Потому что рыжая? — Рей усмехнулся.       — Потому что уникальная, — поправил Дин и снова сделал вид, что глотнул чаю. — А ты любишь редкости. Ловил бы шанс. Нет, Реюшка, серьёзно. Я же знаю, почему ты сейчас играешь в равнодушие. Так вот, авторитетно заявляю, твоё нежелание подражать отцу уже напоминает форменную паранойю.       Дин только надеялся, что за упоминание персоны нон грата Рей не уничтожит его прямо сейчас. Оказалось, он недооценил терпение брата. Старший лишь сжал кулаки, отрывая от карты солидный кусок, глянул на Дина так, словно обещал мучительно убить его, и показательно спрятался за чашкой с чаем.       Что же, тоже неплохой результат. По крайней мере, «чай» он выпьет.       Дин только ухмыльнулся в чашку. Губы обожгло горячим напитком, но юноша внимательно следил за тем, чтобы ни капли не попало в рот. Хотя и от танцующего над чашкой пара и её сладковатого ягодного запаха тело наливалось тягучей слабостью.       Своего брата он знал лучше всех живых и мёртвых. И потому не пытался воздействовать уговорами и просьбами, положился на элемент неожиданности и беспроигрышную наглость. Именно эта нехитрая комбинация всегда работала. Реюшка с детства хорошо учился, спал с книгами, вечера проводил у друзей-целителей и все лекарственные и большую часть ядовитых растений знал наперечёт. Сонную настойку Рей засекал на расстоянии десяти шагов, поэтому все попытки заботливых друзей уложить его спать пресекались на корню. Хотя они пытались. Энди брался за это бесполезное дело как минимум раз в двое суток, и Рей предпочитал ничего не принимать из его рук. Марк лениво присоединялся к этой авантюре от случая к случаю, но ему Рей не доверял по умолчанию и на потенциально опасное расстояние не подпускал.       Авантюра Дина тоже потерпела бы сокрушительное поражение, если бы не долгая, вдумчивая подготовка, хорошая актёрская игра и сговор с духами-поварами, что старательно готовили из сомнительных и почти подчистую перебивающих обоняние компонентов. Возможно, свою роль сыграло и то, что смертельно уставший Рей совсем оголтел от чрезмерно долгого бодрствования и на внешний мир реагировал со скрипом. Да и маленькой подлянки от младшего брата он точно не ждал.       Дин с довольным видом наблюдал, как изменилось выражение лица у Рея после первого же глотка. Запаха-то он, может, и не почувствовал, но вкус — очень даже. И сразу сделал правильные выводы. Только поздно. Братья одновременно отставили чашки.       — Я внезапный, да? — улыбнулся Дин, сцепил пальцы в замок и откинулся на спинку кресла.       — Ну зачем? Мне работать надо! — язык у Рея пока не заплетался, но говорил он заметно медленнее, а в стальных глазах разлилась ленивая, приглушённая паника. И куда более бодрая упёртость. — Пусть это и «Шёпот»! Всё равно доза маленькая, на мой вес не хватит. С одного глотка разве что в голове пошумит.       Вот же, не учился на ошибках милый братик. Ошибся в Дине один раз и до сих пор с отчаянием тонущего предпочитал считать младшего бесхитростным идиотом.       — Да тебя и с одной капли вынесет, — доверительно сообщил Дин, и осознание в глазах старшего стало вполне достойной наградой за труды. Рей медленно поднялся с места. Дин так и знал, что на подобный случай где-то у него в кабинете был тайник с антидотом, надо бы найти и изъять. Но сейчас эта маленькая заначка не играла никакой роли. Даже находись она в ящике стола, Рей бы уже не дотянулся, и, судя по лицу, он это прекрасно понял. — И не переживай, доза там убойная! Шестерых таких, как ты, свалит. Хотя если делить на шестерых, то ненадолго, а вот у тебя есть все шансы нормально отлежаться пару суток.       — Как же ты надое…       А потом он всё-таки выпустил из пальцев край стола и рухнул на пол. Попытался — давно ожидающий этого Дин оказался проворнее, успел достаточно быстро вскочить и вернуть Рея обратно в кресло.       — И тебе спокойной ночи, — насмешливо протянул Дин, потом, решив, что волочь брата в спальню совершенно излишне, кресла ему бы явно хватило, притащил плед, забрал чашки и, уже уходя из кабинета, плотно прикрыл за собой дверь. А потом, не удержавшись, отставил посуду на постамент рядом с мелкой скульптуркой и опустился на колени у дверного замка. — И не приведи Пламя какая-нибудь мразь разбудит.       Это было не совсем заклинанием, но сработало отменно. Две змейки, электрическая и огненная, скользнули вокруг замка, а резная металлическая дверная ручка неуловимо изменила форму, наточившись до бритвенной остроты.       Если первый же идиот, схватившись за такую ручку, поранит ладонь, но намёка всё равно не поймёт, значит, дурак, и за дальнейшее Дин ответственности не нёс.

***

      Дверь распахнулась даже быстрее, чем Дин успел возмутиться тому, что кто-то явно вознамерился её выбить. Он не успел ещё и удивиться тому, что кандидатом на сожжение за наглость оказался именно Ал, как тот прямо с порога ткнул в него пальцем и рявкнул:       — Значит так! Слушай сюда, Дин. Ты — абсолютно обнаглевшая, совершенно потерявшая всякую совесть сволочь, которая…       Говорил он минуты две точно. А потом, явно высказав не все мысли, но порядком выдохнувшись, замолк и уставился на Дина с таким возмущением, что непонятно, как экстрасенс ещё не взорвался.       — И вот какого чёрта это только что было?! — обобщил он вышесказанное неожиданным наездом.       Дин моргнул.       — Не поверишь, я тем же вопросом задаюсь прямо сейчас.       — Так! — Ал с силой провёл ладонью по лицу, словно стирая все лишние эмоции. На удивление это помогло, и экстрасенс продолжил почти нормальным тоном. — Я сейчас спрошу только один раз. Надеюсь, ты ответишь, и мне не придётся тебя убивать.       Разговор принимал интересный оборот. Дроссвел показательно сложил руки на груди и с интересом уставился на Ала.       — Удиви меня.       — И не подумаю! — тут же зашипел в ответ экстрасенс. — А вот какого чёрта ты удивляешь всех нас?!       — Характер такой. А что случилось?       — Ты мне объясни, что случилось, что к девочкам в крыло начали дружным строем шествовать задетые тобой маги!       И можно было сказать, что Ал «распалялся». Но это слово не подходило ему. Казалось, что Ал постепенно проваливался под чёрный лёд и затягивал за собой целый мир. У него наливался могильным холодом тон, невидимая изморозь пробегала по складкам мантии, всё более далёким становился взгляд, словно экстрасенс смотрел из глубины. Когда Ал так злился, Марк почему-то резко вспоминал, что у него остались неоконченные дела на другом этаже или вообще за пределами поместья.       Бояться его не получалось. Дин был чуть ли не единственным, кто не вздрагивал, уловив этот взгляд из ледяной чёрной могилы. А ещё — он был единственным, кто решался Ала из этой могилы позвать обратно. И пусть иногда возникало такое чувство, что он подкармливал с руки саму смерть, страха всё равно не было. Потому что, как бы глубоко Ал не погружался в чистую ярость, он всегда находил дорогу обратно. Чем больше Дин общался с Алом, тем сильнее верил в глупую, фантастическую, нереальную теорию: если сильно захотеть, человек сможет переломить волю силы. Этот землянин, по крайней мере, справлялся.       Задумавшись, Дин не сразу уловил суть вопроса. А как осознал, о чём именно его спрашивали, расхохотался.       — По-твоему это смешно?! — зашипел Ал, всем собой подсказывая, каким должен быть правильный ответ.       Дин с усилием оборвал смешок. А вот с любопытством так не получилось:       — И что, много их было?       — Больше, чем надо! Ортонна вообще приложило так приложило. На его руки смотреть страшно, причём на обе!       — Уникум просто, — пробормотал Дин, силясь представить, как Ортонн старательно раз за разом хватается за дверную ручку, обжигается, режется, но продолжает пытаться. А потом, для верности, силится сделать то же самое и второй рукой.       — Дин. — Голосом Ала можно было выстудить пару приморских курортных городков.       — Да что? Они сами виноваты. — Очевидно, ответ всё же был неправильным, потому как ментальный канал аж зачесался от чужой агрессии. Дин поспешно заговорил. — Сам же постоянно пилил, чтобы я на Рея повлиял!       Приём отвлечения внимания сработал на все сто. Ал ощутимо подзавис, явно пытаясь уловить переход между «Дин — сволочь» и тем фактом, что он просил повлиять на Рея.       — Но ты же Рея знаешь, на него даже ментальный контроль не влияет, куда уж мне, — продолжал наращивать его изумление Дин. Ал, судя по лицу, удивлялся так, что даже злиться забывал. — Так что я решил действовать как обычно, внезапно. Принёс ему чай со снотворным. Хотя скорее это было снотворное с чаем… В общем, Рей крепко спит. А чтобы никто шибко умный не полез его будить с очередным сверхсрочным сообщением, я дверь запечатал. И заклятье защиты поставил. Даже не одно. А что до Ортонна… Ну, он всегда был упорным. Только я даже не догадывался, что настолько, чтобы, получив по пальцам током, огнём, да ещё и порезавшись, продолжить хвататься за дверную ручку.       Марк бы примерно в этом месте рассмеялся тоже и умчался проведывать Ортонна. Даже Энди бы позволил себе усмешку и краткую похвалу — и только Ал тяжело вздохнул и напомнил:       — Ты же понимаешь, что, раз к Рею так упорно пытались пробиться, значит, дело и правда важное? Да и вообще, тебе не кажется, что усыплять лидера, никого не предупредив, это…       — У Рея есть «Громоотвод». И заместители. Тогда почему, во имя Пламени, всем так нужен именно мой брат?       — Мне, кстати, тоже нужно было поговорить с ним, — фыркнул Ал и неожиданно улыбнулся. — Думаю, новость бы ему понравилась. Но она подождёт. Всё-таки она хотя бы молниеносной реакции не требует.       Новости Дин любил. Тем более хорошие. Да и Ал улыбался слишком уж весело… Предвкушая что-то интересное, Дин поспешно переспросил:       — И что же такое этакое должно было поднять Рею настроение?       Ал насмешливо улыбнулся.       — Ему просили передать, что Марк задержится у целителей.       — А сам он связаться с Реем не может? До кулончика далеко тянуться?       — В том-то и фишка, отобрали у него кулон.       — Кто-о?       Ал живописно изобразил что-то вроде фигуристой красотки с топором.       — Мелла? — среагировал Дин, ни секунды не задумываясь.       — Какой догадливый!       — А за что? Это как-то связано с тем, что он задержится в больничке?       Экстрасенс сделал вид, что задумался. Дин выпрямился и довольно улыбнулся.       — Рассказывай!       — Это надо было видеть! — зачастил Ал с таким энтузиазмом, будто только и ждал повода начать говорить. Он даже из кресла поднялся, словно затаившаяся в теле энергия чесалась и не давала спокойно сидеть. Дин понимающе усмехнулся. — Его то-о-олько отпустили на волю, как он заметил меня. И вот внезапно, бывает же, в нём проснулось желание помогать, к тому же Мелла дежурила. Хрупкие девушки выгнать его не смогли, да и помощь при твоём загрузе нужна, вот и дали ему лекарства разносить. К тому же там не было ничего сложного, кроме твоих погорельцев три пациента всего. У одного кошмары были от чьих-то иллюзий, второй…       — Это важно?       — Очень! Так вот, второй попал к девочкам с аллергией, чихал чаще, чем дышал. А третий с кем-то там поссорился и поступил с обморожением ног. Собственно, и нужно было отнести снотворное, Тирсиев порошок и настойку на искроягодах. Перепутать сложно, но на Мелле сегодня было очень красивое новое платье, и Марк как-то не вписался в реальность, пока на неё косился. Отдал аллергику искроягоду.       — Искроягоду при кашле? — поморщился Дин, без труда представив восторженно чихающего пламенем больного. Ал быстро закивал. — Что спалил?       — Угадай!       — Койку?       — Давай покреативнее! Хотя койку он, конечно, спалил, причём не свою.       — Шторы?       — Это всё, на что способна твоя фантазия?       — Говори уже.       — Как я уже сообщал, на Мелле было очень красивое новое платье… — медленно начал Ал.       Дин кашлянул в кулак.       — Что она сделала с Марком?..       Помолчали.       — Говорит, через несколько дней он сможет сам ходить.       — Я счастлив, — просто сообщил Дин — и Ал улыбнулся снова, на этот раз — понимающе.       — Догадываюсь. Но подумай, как счастлив сейчас Энди…       На этот раз они смеялись оба.       Над ситуацией, над проблемами, над бедами, над опасностью. Смеялись, этим отпевая гимн свободе и молодости, помечая дни, в которые хотелось бы вернуться.       А вокруг наконец-то тянулись к поцелуям солнечных лучей покой и безопасность.       Может, это было затишьем перед бурей. Положа руку на сердце, приходилось признать, что Дин именно так и считал. Их положение, устаканившееся, крепко зафиксированное в этом ярком на события периоде, всё же не могло оставаться таким вечно. Время шло, а опору под мирозданием всё ещё ничто не точило извне. И «Громоотвод» стоял обелиском, устойчивый и уверенный в себе.       И это было ненормально.       Такое не могло продолжаться долго.       Но оно, это затишье, было прекрасно. И зная, что долгожданный покой не может жить в их мире долго, Дин отчаянно, взахлёб наслаждался оставшимися мирными днями.       Упивался чистой энергетикой затишья, кожей чувствуя разряды приближающейся бури.       Вырывал у грядущего дни, чтобы создать себе непробиваемый запас хороших воспоминаний, ведь не только яростью сильны стихийники. Счастье их питало тоже.       И заворачивался в это тёплое лето, как в плед, сухо, бесслёзно жалея, что оно подходило к концу.