Громоотводчики

Всё возвращается, удар за удар. И только белым пером Тебя касается, как огненный шар, Победа света над злом. Ты просыпаешься огнем из горсти углей В мире, лишенном границ. В твоих руках, поверь, ключи от сотен дверей И маски тысячи лиц. В тебе зажигаются звезды, внутри поёт океан. Когда ты выходишь за рамки, разрушив намеченный план, Оставь тени сомнений, ведь выбор всегда за тобой! И пусть твои страхи рассыпаются пеплом, А будущее станет золой… Дом Ветров. «Отражение»

      Ал сидел на ступеньках перед резиденцией местного старшо́го, закрытый со стороны улицы несколькими бочками. Несмотря на то, что на дворе стоял конец осени, в Артаскее было тепло. Приморцы уже успели просветить его, что фениксам повезло прибыть в такой прекрасный день и не угодить на сезон ветров, сырости, слякоти и дождей, когда, казалось, вся влага поднималась из морей и нависала тугим облаком вокруг города.       «Да, кому-то исключительно повезёт умереть в красивом городе и в такой прекрасный день», — невесело улыбнулся экстрасенс, невольно представив, что сказало бы на это всё его раздвоение.       Толпа, собирающаяся на площади, не видела его, а Ал не видел её. Хотя слышал прекрасно. Каждое слово. Ни один взволнованный шёпоток не ускользал от него. Не слух был хороший, просто истинные огневики в своём искреннем волнении не умели говорить тихо. Максималисты же.       Дверь ратуши распахнулась с таким грохотом, что было очевидно: без магии звука тут не обошлось. Кому-то явно хотелось привлечь внимание. Дин давно грозился устроить тут представление, которое Деенор не сможет проигнорировать.       От шума люди на площади оборачивались. Звук стал камнем, что пустил круги по воде. Дин буквально слетел вниз по ступеням, похожий на метеор. Не только своей стремительностью: с его пальцев и волос срывались разноцветные искры, не успевающие за своим хозяином и росчерками огня обозначающие его путь. На них Дроссвел не обращал никакого внимания. Он весь был как вечное движение: мчался, не в силах остановиться, не смотрел на людей, а буквально гипнотизировал взглядом небо, подёрнутое грязно-серыми тучами на горизонте. Казалось, ещё мгновение, ещё один такой же резкий, размашистый шаг, и Дин бы обратился, взлетел, огненной птицей прорезал реальность.       А затем он неожиданно вскочил на парапет лестницы… Но не стал возвышаться над толпой. Казалось, Дроссвелу была не по душе эта роль властителя умов, человека, что, стоя на три головы над толпой, станет вещать что-то о долге и справедливости. Нет, Дин поставил локти на невысокий бочонок и чуть перегнулся через него, словно желая податься ближе к людям, сообщить им что-то важное.       Ал усмехнулся про себя. Страсть к театральности определённо была слабым местом дома Дроссвелов. Но, надо признать, Динка действительно заражал боевым духом. Стыдно было думать о собственной слабости и ноющей боли в груди, когда стихийник так полыхал энтузиазмом.       «Жги!» — метнул Ал мысль в побратима, ничуть не сомневаясь, что она не дойдёт.       — Привет, Дей, — неожиданно звучно сказал Дин, чуть прикрывая глаза. На площади и без того царила гробовая тишина. Но после этого неожиданного начала люди притихли ещё сильнее. А Дин, между тем, язвительно продолжал, и яд в его голосе вот-вот грозился пролиться изо рта и залить весь этот город к чертям собачьим. — Представляю, как ты рад меня слышать, особенно теперь. Прекращай потрошить «Сферу», ребята ни сном ни духом, куда делся твой братишка. А вот я могу подсказать.       Ал почувствовал, что его прошиб холодный пот. Дин нарывался, нарывался так, что оставалось только удивляться, как его ещё с лица земли не стёрло.       — Жутко хочу с тобой поболтать, — ещё более доверительно сообщил стихийник, задумчиво поглаживая пальцами скобы бочки. Люди следили за ним, не возмущаясь, почти не дыша. — У меня, знаешь ли, после встречи с твоим братом чуть прояснилось в голове, так что у меня есть несколько… конструктивных предложений. И замечаний по поводу твоих замашек правителя мира. Ты ведь прекрасно всё понимаешь, а, Дей? Хозяином звать не буду, прости уж, надоело. — Дин выпрямился и обвёл взглядом толпу, как будто ожидая, что Ористалл вот-вот выглянет из-за спины его молчаливых слушателей и помашет ручкой. — Никаких перемирий и прекращений конфликтов не будет, хоть сто раз говори, что это единственный путь. А в остальном — ты мешаешь мне, я тебе как кость в горле… От кого-то надо избавляться. Но, думаю, в вопросе, от кого именно, мы с тобой тоже не сойдёмся. А мне уже, если честно, осточертело спорить.       Толпа слабо шумела, будто сама обратилась волнующимся морем. Да, все знали, зачем Дин взял здесь слово. И каждый понимал, к чему это приведёт. Но все всё равно боялись того самого момента, после которого бежать будет уже поздно, и останется только отвечать за свои слова.       — В общем, Дей, жду тебя здесь, прямо в Артаскее. О, и друзей бери. — Дроссвел сделал вид, что задумался. — Ты у нас человек компанейский, так что собирай хоть всех тех слабаков, что затесались в твою «армию», и прилетай. Поболтаем, обсудим разногласия. Если повезёт, сделаем из твоего черепа чашу. — Он сухо, цинично рассмеялся, но почему-то никто не поддержал его веселья. — Шучу. Мы же цивилизованные маги. Обещаю позаботиться о твоём бренном теле. В конце концов, не чужие люди. А, кстати. Если примерно на этом моменте ты захотел подорвать нас всех вместе с Артаскеем, советую подумать дважды. — Дин чуть подался вперёд, словно ещё ниже наклоняясь к невидимому собеседнику, и почти ласково протянул. — Я с моими ребятами — единственные, кто знают, что случилось с твоим братом. Грохнешь нас на расстоянии — никогда не узнаешь правды и точно никак не сможешь ему помочь. Вдруг он ещё жив, а, Дей?       И он совершенно свинским образом подмигнул.       Это был блеф, отчаянный и наглющий, но Ал внезапно подумал: а знал ли Деенор о дружбе между его младшим и Дином? Пожалуй, это было не той вещью, что можно легко скрыть, тем более от человека, что замахнулся на всеведение. Да ещё и в его собственном доме.       Ал не знал, можно ли доверять его интуиции, ослабшей, как и всё остальное, после запечатывания. Надеялся, что можно. И что мысль, пришедшая ему в голову, верная. Деенор знал всё от начала и до конца. Быть может, искренне восхищался, с какой ловкостью его талантливый младший брат уходил из-под его надзора, чтобы пообщаться с их бесправным пленником. Дей никогда не навязывал брату, что говорить и делать, хотя мог бы заставить его помогать. Он мог приказать, чтобы Вил вербовал Дина, чтобы привязывал к Молниям, мог… Много чего мог сделать. Но он пустил всё на самотёк, предпочёл оставить брата, которому доверял, в покое. Уже это лучше красивых слов говорило, что всё, рассказанное Дином о Дееноре, было чистой правдой.       Ористалл не был подонком. Жёстким, в чём-то жестоким человеком с железными принципами и фанатичной преданностью своей цели — да. Но не подонком.       Дин верил, что Деенор придёт, не сможет не прийти, услышав такое. И Ал был с ним согласен. По крайней мере один участник их спектакля займёт своё место в ложе. Насчёт остальных экстрасенс сильно сомневался.       — Передайте это своему лидеру вместе с моими наилучшими пожеланиями, — внезапно оскалился Дин, разгибаясь и одним толчком ноги опрокидывая бочку.       От удара крышка её отлетела, и во все стороны полетел фиолетовый дождь. Кристаллы Лакхерца, все активные, магически записывающие в свою искрящуюся глубину каждое слово, падали на мрамор, с тихим треньканьем отскакивали и падали в толпу. Подчиняясь едва заметному сигналу, Ал телекинезом обрушил ещё одну бочку, слева, и ту, о которую совсем недавно опирался.       Люди машинально шарахнулись назад, а Дин улыбнулся ещё плотояднее:       — Теперь обращаюсь к тем Молниям, которые считают, что они все из себя такие незаметные. — Он чуть поклонился, и в этом изящном жесте издёвки виделось больше, чем во всей его предыдущей речи. — Смело разбирайте кристаллы: хочу, чтобы Дей слышал всё слово в слово. И мой вам совет, убирайтесь из города. — В толпе виделось лёгкое волнение. Дин рявкнул. — Я даю вам демократическую неприкосновенность на полчаса! Этого времени вам должно хватить, чтобы убраться через Пятое Пригородное Агентство Телепортации. Все остальные мои люди уже заблокировали. Здесь мой город, каждого из вас тут знают по именам, так что в Агентстве будет вестись учёт убывшим. Останетесь — пеняйте на себя, по истечению получаса отдам приказ, чтобы вас перебили.       Ал знал: получаса Молниям хватит разве что на то, чтобы подобрать кристаллы и броситься к Агентству. Дин тоже это знал, и потому не стал затягивать:       — Время пошло. Спасибо за внимание.       И он зашагал обратно в ратушу. Ал торопливо направился за ним.       — Чисто сработано.       — Спасибо.       — Но, надеюсь, ты понимаешь, что за нами устроят натуральную охоту? «Громоотвод» и раньше был у Молний в приоритете, а теперь…       Дроссвел остановился. За его спиной захлопнулись тяжёлые алые двери, и стихийник, мрачно покосившись на них, бросил:       — Я знаю, что заклятье Понимания часто искажает смысл слов. Так что скажи мне, чтобы развеять сомнения: что на твоём языке обозначает слово «громоотвод»?       Все всегда говорили, что им с ребятами подходит это название, что оно звучит дерзко и бойко. Его двойник со свойственным ему скептицизмом отмечал, что оно и правда удачно «для такие безбашенных и отбитых». Теперь Ал впервые задумался над его словами и почувствовал, как набралось силы дурное предчувствие.       — Это… Устройство, которое защищает дома и постройки от молний. Вместо того, чтобы сжечь их, разряды попадают прямо по молниеотводу и уходят в землю, — наконец негромко ответил он.       Дин ухмыльнулся.       — Да, и у нас примерно то же самое… Громоотвод. Странная вещь — спасая вверенную ей территорию, сама выдерживает удары в миллионы вольт. Я думаю, когда Рей давал добро на это название, он снова что-то знал. — В серебряных глазах на мгновение мелькнула боль, а затем Дин сухо рассмеялся. — Скотина рыжая… Так! Примерно полчаса потребуется Деенору, чтобы получить наше послание, три-четыре — чтобы собрать своих людей, и ещё около часа — чтобы раздать указания, подготовиться и переместиться сюда. Короче, времени ужасно мало. Так что работаем, парни! — Он скупо улыбнулся, глядя на то, как вытянулись в струнку Марк и Энди. И откуда взялись эти замашки? Ещё членом царской регулярной армии Ал себя не чувствовал. — И, может быть, нас не убьёт этим разрядом молнии.

***

      Это были самые странные часы в жизни Ала, которые остались в его сознании лишь в виде смутных обрывков воспоминаний. Экстрасенсу казалось, что на рассвете он ушёл с головой в тёмную мутную воду, сквозь которую до него долетали лишь смазанные отзвуки знакомых голосов и ощущение всеобщей тревоги, наэлектризовавшей воздух. Лишь иногда он выныривал, чтобы поразиться царящей вокруг суете. И эти короткие моменты пробуждения, похожие на глоток свежего воздуха после долгого пребывания на глубине, смешивались, наслаивались, путались в сознании и никак не желали выстраиваться один за другим.       В этом безумном калейдоскопе образов не было никакой логики, никакой чёткой структуры — порой Алу казалось, что в них даже не имелось ничего общего. Ничего, кроме гордого Артаскея, который фениксы превращали в большой одноразовый капкан, решительного Дина, к которому, как к солнцу, вновь и вновь тянулись напуганные люди… И кроме ноющей, досадной тяжести под сердцем, что так неприятно сковывала силу Ала.       Один день — очень короткий срок.       Ал считал, что им придётся работать панически, хаотично, считая каждую секунду, хватаясь за несколько дел сразу и не отвлекаясь даже на то, чтобы утереть со лба пот. На деле же не часы, а минуты растягивались до бесконечности. Десятки расставленных ловушек, рассаженных по точкам людей и мысленных галочек, расставленных напротив ярко-алых пунктов «сделать обязательно!», полетели сплошной чередой, сорвались с места, как норовистые кони, сбили с ног и растоптали, вминая в празднично-яркую минонскую землю.       Город покрывался сложной, многоступенчатой вязью заклинаний. Магия заполнила собой всё пространство так плотно, что перебила солёный запах моря.       В первые пять часов всё из условного списка Дина под названием «сдохнуть, отдать все силы, но сделать это» было выполнено.       А ещё через три Дроссвел с облегчение сжёг в пальцах план «б» под кодовым названием «вряд ли мы успеем, но было бы неплохо провернуть и вот это».       Быть может, помогло то, что из артаскейцев с фениксами остались почти восемь тысяч магов — никто не ожидал такой цифры, никто не мог предвидеть, что над ловушкой, которую должны были сплетать пять человек, станут трудиться пятьдесят. А, может, просто вокруг Дина работа спорилась. Ал, который всюду ходил с ним, видел: фениксы, те самые, что совсем недавно не желали слушаться Дроссвела, те, что буквально вырывали у него из рук крупицы влияния и делали всё ему назло, теперь боялись его подвести. Запечатывание Силы пошатнуло и без того хилый контроль Ала, так что порой к нему фоном пробирались обрывки чужих мыслей и переживаний. И экстрасенс видел: не успеть закончить работу до того, как подойдёт Дин, каждый считал позором.       Так когда-то неодобрение Рея было самым страшным наказанием для людей. Легендарный Белый Феникс редко повышал голос и почти никогда не срывался. Предпочитал помогать словом и делом, дать совет, успокоить потерпевшего фиаско мага… Но это мимолётное выражение в его стальных глазах, выражение, означающее: «вы разочаровали меня» — оно было смерти подобно. Люди слишком верили в своего лидера, не зная его мотивов и целей, не зная, по сути, и его самого, просто потому что Рей выглядел до боли надёжным. За ним не страшно было идти.       Сегодня фениксы вышли из укрытия. Впервые выглянули все вместе из подполья, отказываясь от своих проверенных, привычных методов ведения войны. И надёжности не осталось. Оставался только Дин, который за весь этот мутный, муторный, бесконечно долгий день так и не дрогнул лицом, не остановился и не засомневался. Он был живым воплощением веры в себя и в своих людей — и тем последним крючком, за который цеплялись люди. Не оправдать его доверия было для магов тем же, что по своей воле сорваться с этого крючка в зыбкую чёрную неизвестность.       Иногда Ал, обвешиваясь оружием, или чертя вместе с Марком сложные печати телепортации, или пряча в карманах мантии силовые накопители, видел, как робко и осторожно, словно боясь поднять волну общей паники, кто-то вытягивал шею, глядя на часы, и болезненно закусывал губы, словно поражаясь: как, уже так поздно? Так поздно, и мы всё ещё живы?       Прямо сейчас, в этом бесконечном, мутном потоке однообразной работы и тревоги, пока угроза Молний оставалась косвенной и почти мифической, главным врагом всего их сопротивления был циферблат. Бесконечный, непрекращающийся бег по нему напоминал: ещё немного, совсем чуть-чуть, и косвенная угроза станет реальной. Час «икс» близился. Правда, никто не знал, какой именно час — тот самый. И потому потенциально опасным казался каждый. Но время шло, а зримой угрозы всё не было, и не было, и не было…       Иногда Ал думал — а что, если Молнии вообще не придут? Деенор очень слабо вёлся на провокации. Он сам был мастером манипулирования и знал, как опасно бывает принять такой безрассудный на первый взгляд вызов. А, может, он уже мысленно смирился с тем, что Виллиан скорее всего мёртв, а потому готовился сделать именно то, от чего отговаривал Дин — взорвать Артаскей, пока там находился весь «Феникс»?       День казался бесконечным, пока однажды, подняв голову, Ал не осознал, что с моря на город налетел вечер. Небо, по-тропически тёмное, выглядело траурным покрывалом. Казалось, будто защитный купол над Артаскеем уже активировался и заточил их всех в сплошную клетку аномальной темноты.       Краем глаза Ал заметил, что Марк пялился вверх с точно таким же чуть глуповатым выражением лица. Видимо, он тоже не успел осознать, куда делся полдень. Энергетик работал больше всех. Он успел растратить и снова наполнить свой резерв четырежды, забрав силу почти двадцати добровольцев-артаскейцев: местные назвали их никудышными бойцами, так что Дин разрешил им остаться исключительно как живым «батарейкам» для их гиперактивного энергетика. Отдав всё, что только можно было, они переправлялись через Агентство Телепортации прочь из Артаскея, туда, где это предгрозовое небо не упадёт им на голову.       Дин, лишь бросив косой взгляд наверх, сразу поскучнел лицом и присел на ступеньку наружной лестницы, опоясывающей раздутый, как бочонок, дом, и подпёр щёку кулаком.       — Даже обидно как-то, — протянул он, впервые за весь день отбрасывая прочь уже ставший привычным за день деловой тон. Сейчас во всём квартале их было семеро. «Элитный отряд, сгенерированный из лучших и самых крепких бойцов, способных принять на себя остриё вражеской атаки», как выразился Дроссвел много часов назад, забирая Тейллу, Феннара и Джиссена из их родных отрядов. «"Громоотвод" с подтанцовкой, за которой ещё и присматривать надо», как иронично заметил Марк увереннее, но тише. Перед этими людьми Дин отбросил притворство. Он был максимально настроен на бой, пробудил, казалось бы, от вечного сна свою подростковую безбашенность и неописуемую наглость — «удержать лицо» в таких условиях он бы не смог, а потому даже не пытался сейчас играть роль. — Вот мы каждый раз стараемся, выдумываем что-то новое, выше головы прыгаем, а они постоянно заявляются со старыми схемами…       — …и задают нам жару, — нервно хохотнул Ал. — Потому что эти схемы работают.       Дин перевёл на него безмятежный взгляд и ухмыльнулся.       — Ты невыносимо логичен. Именно поэтому сегодня план составлял я.       Кулон на груди Дина только иронично фыркнул голосом Марка. И Ал был с приятелем совершенно согласен.       Нет, план Дина был всем хорош. Только, на вкус экстрасенса, он уж слишком полагался на импровизацию. А то, что всё же было продумано детально, обязательно имело приписку: «и это даже может сработать, если нам повезёт».       Ал уже не помнил, когда это им везло в последний раз.       Словно отвечая на его мрачные мысли, в небе раскатисто заворчал гром. Экстрасенс в полном изумлении вскинул брови, глядя на хмурое, неприветливое небо.       — Пространственный переход. Северо-запад, — тут же предупредил кулон голосом Марка. — Начинается.       — И на северо-востоке, — молниеносно добавил Феннар, видимо, не желая уступать извечному сопернику ни в чём.       — Юг… — уже напряжённее продолжил энергетик, перекрикивая новый раскат грома.       — Дин, порталы открываются по всему городу, — вклинился в их общую волну голос Ортонна.       В пригороде, на отгороженных улицах, на пустующих площадях… Переходы распороли пространство и на набережной, выбрасывали отряды во все стратегические точки. Весь Артаскей превратился в зону высадки Молний. Ал поражался силе их телепортирующего артефакта, способного перемещать столько людей по миру безо всякой перезарядки. Фениксы, перед тем как очутиться в Артаскее, часа полтора крутились на Сийяре.       Воздух звенел от силы — давно на Миноне столько готовых к бою магов не собирались в одном месте.       А амулет на груди Дина коротко, злобно вспыхивал — как будто маленькая птичка била крыльями, чуя новые прорывы пространства.       — Угу, — меланхолично отозвался Дин и перевёл ленивый взгляд на Тейллу. Тот лишь кивнул, поняв его без слов. А вот для остальных Дин команду всё же отдал, решительно сжав в пальцах свой кулон. — Укрывайтесь за барьерами. — И, раздражённо отбросив крохотную фигурку феникса, проворчал. — Он, кажется, принимает нас за идиотов.       Ал уже открыл было рот, чтобы переспросить, но тут гром уже не заворчал, а заорал в третий раз, густо-зелёный барьер Тейллу развернулся прямо перед носом, окрашивая мир изумрудным сиянием, а с неба одновременно сорвались десятки ветвящихся электрических разрядов.       Взметнулась пыль.       Вот так и можно было уверовать в языческих богов и их первобытное могущество. Совершенно чистое небо, которое готовилось разразиться закатом, но никак не грозой, внезапно выплюнуло пучок электрических разрядов. Злые, ветвящиеся, скалящиеся искрами, они походили на копья, которые разъярённый Зевс метнул с Олимпа, желая раздавить непокорных.       Но непокорные в лице Тейллу были готовы, и идеальная защита этого аристократа сдерживала ярость чужих чар.       Молнии ударяли хаотично, как плети работорговцев. Они хлестали дома, под крышами которых росло и крепло сопротивление артаскейцев, дробили вены улиц, оставляя за собой чёрные, прогорклые следы и растерзанный камень. Во все стороны полетели осколки. Они шрапнелью врезались в барьер защитника: Ал видел, как сотни острых камней разбивались о насыщенную зелень, словно дождевые капли о стекло.       Каскады молний срывались с небес в строгом порядке. Волна разрядов пронзала вечернее небо и свежий морской воздух, затем — три или четыре секунды тишины, затем — две волны почти слитно, одна за другой, и снова тишина…       Очередной разряд поджёг деревянную скамейку, и та вспыхнула густо-фиолетовым.       Дин наблюдал за этим светопреставлением с лицом человека, который, придя на мировую премьеру в Большой Театр, внезапно оказался на детском утреннике. Дроссвел протянул два пальца к огню, словно прикуривая от мечущегося зарева — и зарево, мгновенно поменяв цвет, потянулось за ним всеми своими жаркими лепестками.       Раздвоенная молния лизнула мостовую прямо у городской ратуши. И между двумя её шипящими отростками развернулся огромный — Ал никогда таких прежде не видел, — портал.       — Гром не гремит до разряда молнии, Деенор, — зычно заметил Дин, и его голос легко перекрыл рёв магической непогоды и грохочущий крик атакуемого города.       Тейллу легко шевельнул рукой, и вот Дроссвел уже просочился в трещину, на мгновение прорезавшую бок защитного купола. В это же самое мгновение электрические разряды собрались воедино, слились в пучок огромных шипящих стрел и обрушились на него сверху водопадом электричества в тысячи вольт.       Дин молча стряхнул пламя с руки себе под ноги, и вокруг него заметался орел тёмного огня. Ладонь же, свободную от стихии, Дин решительно вскинул навстречу разрядам.       Он отрабатывал этот наглый трюк почти две недели. Ал видел порой, как Дин вытягивал из родных отрядов сильных электромагов, замечал, как над поместьем сгущались магические тучи, и даже порой готовил безумному в своём энтузиазме Дроссвелу мази для обожжённых разрядами рук. Это было вполне в духе Дина — угробить уйму времени на бесполезный приём, на красивую провокацию, на то, чтобы настругать мишуры, которая прикроет ядовитый клинок в руке королевского шута.       И это действительно было красиво.       В момент, когда гигантская ветвящаяся молния соприкоснулась с ладонью Дина, стало светло, словно день, испугавшись того, что началось, лишь он уступил место братьям-сумеркам, решил вернуться на южное побережье. На мгновение всё замерло. Дин не шелохнулся, и казалось, что он готовился попросту отшвырнуть разряд обратно в небо.       — Да и что это за молнии? — насмешливо протянул Дин, над которым, насколько хватало глаз, устремлялось в небо хищное, шипящее электричество. А затем стихийник вновь перевёл взгляд на Молний… И начал наматывать разряд на кулак, медленно, показательно, сворачивать его, как нечеловеческую плеть. — Их же руками отвести можно.       Ал больше на него не смотрел. Резерв хлынул из него во все стороны, проявляясь в виде хилой, непроработанной иллюзии. Чёрный дым без запаха и температуры заполнил защитный купол Тейллу, как будто одно из тех тёмных облаков, что давились молниями над Артаскеем, рухнуло на землю.       Звуки казались приглушёнными. Ал слышал, как начали суетиться Молнии, наверняка ожидая от них подлости. И тотчас же с высоты на барьер рухнул ещё один пучок молний.       Тейллу размахнулся и швырнул барьер отвесно вверх, навстречу удару. И ещё до того, как защитные и боевые чары с грохотом столкнулись, фениксы прыснули во все стороны, как можно ближе к идеальным позициям.       Сердце на мгновение дрогнуло, и Ал замер, как вкопанный, пропуская прямо перед носом направленное заклятье. Дрожь улеглась, и экстрасенс снова дёрнул вперёд, перемахнул через низкую оградку, снова отпрыгнул в сторону, краем глаза заметил, как оградки не стало и на мгновение даже пожалел о её печальной участи…       Энди вырос словно бы из ниоткуда. Его широкая спина на мгновение перекрыла Алу обзор, а затем в оборотня врезалось заклятье. Фиолетовые потёки Силы прыснули во все стороны крошечным ореолом, как вокруг камня, отвесно упавшего в воду.       — Не зевай, — раздражённо проворчал оборотень, оборачиваясь через плечо.       Новое заклятье, вызывающе-алое, жахнуло Энди в висок, взметнув густые русые волосы. Энди лишь чуть поморщился, словно это не потенциально убивающее заклятье прилетело ему в голову, а кто-то неразумный распахнул форточку в автобусе, впуская сквозняк.       «Сейчас ка-а-ак гавкнет», — заторможено подумал Ал и тут же помотал головой, сбрасывая ступор. Видимо, чары были из раздела стоп-магии: даже их остаточного следа хватало, дабы мозг Ала ушёл на перезагрузку.       — Я не…       — Ты очень даже да! — хохотнул Джиссен, проносясь мимо.       Крепкая ладонь электромага мазнула по плечу, и Ал ощутил, как лёгкое покалывание, словно от статического электричества, пробежало по мышцам. Дышать стало легче, и Ал бросился вслед за Джи.       Последние несколько метров Ал скорее прополз, чем пробежал — так низко пронеслись над ним заклинания. Но заветная «точка сбора», или «вторая позиция», или «место, где я хочу увидеть ваши задницы, когда обернусь» уже маячила перед глазами, и Ал рванулся туда, как бессмертный.       Чары, опоздавшие лишь на миг, выбили дробь и пыль по углу дома, за который завернул экстрасенс. Укрытие, конечно, так себе, но это было единственным местом на всей площади, где можно было оставаться защищённым хотя бы с двух сторон, и, скрываясь из глаз, иметь возможность наблюдать за происходящим самому.       Энди скользнул вслед за ним. Ещё несколько секунд заклятья бессильно и зло барабанили по стене. В ярких разноцветных вспышках обломки камня прыскали, как из-под копыт скачущего галопом коня. Ал на мгновение отшатнулся подальше от этой самодельной пародии на шрапнель, а затем сунулся обратно и осторожно выглянул из-за угла.       Энди и Тейллу разом дёрнулись, явно желая закрыть его дурную голову героическими телами. Ал вернулся в «укрытие» и скептически глянул на них.       — Вы серьёзно? — иронично уточнил экстрасенс и тут же слегка растерялся, услышав, что его голос словно бы раздвоился: Дин презрительно обронил тот же вопрос, но обращался он, естественно, не к напарникам.       Фениксы моментально приникли к стене, иногда осторожно выглядывая из-за угла, чтобы не пропустить ни намёка на опасность для себя или для Дроссвела. Но, видимо, стадия «обстреляй нахала, который вот так вот заблокировал нам обход и стоит как ни в чём ни бывало» Молниями уже была пройдена. Судя по тому, что огонь больше не вёлся, царапин на Дине не обнаружилось, а уровень издёвки в его улыбке было прямо-таки запредельным, всё шло по плану.       — И это всё? — с издёвкой продолжая тот, застыв в вальяжной позе посреди площади. — Дей, а где крики, угрозы, два миллиона осадных колец?       Отряд, высадившийся на площадь следом за Ористаллом, действительно не потрясал воображение. Обычно один такой же постоянно квартировался в крупных, важных для Молний городах: половина его была «на подхвате» и пряталась среди местного населения, другая же считалась за жандармов и постоянно появлялась на людях, стремясь убедить всех, что лишь они и стояли на страже городского беспорядка.       Словно им кто-то мог поверить, ага. Ал понятия не имел, как там дуновцы, сферовцы и просто городские жители, а вот фениксы знали прекрасно: если тебе кажется, что ты чётко знаешь, сколько в городе Молний, смело умножай это число на два и готовься к моменту, когда эта тайная «вторая половина» проявит себя.       С их сдвоенной силой громоотводчики уже не раз справлялись, и Дей это знал. Но Ал не задавался вопросом, чем же Ористалл думал, когда брал с собой столь малочисленную «подтанцовку». Он знал Деенора достаточно, чтобы понимать: головой. Он всегда думал головой, и у него всегда был план. Козырь в рукаве.       Зато у фениксов имелся Джокер.       — Ты что, внимание отвлекаешь? — задумчиво протянул Деенор.       Дин наигранно прижал руку к сердцу.       — Как можно? — подчёркнуто оскорбился он. — Отвлекаю внимание? Я? То есть вот просто — беру и отвлекаю? Шутишь? Сам ведь говорил, я бесталанный, беспомощный, бесхитростный, наивный… — стихийник насмешливо осклабился, а затем подмигнул. — Ну да. Отвлекаю.       Ористалл тяжело вздохнул и в нервическом жесте передёрнул плечами. И Ал впервые ощутил то, о чём говорил ему когда-то Виллиан. Концентрированное, разлитое в воздухе безумие. Сдерживаемое, но оттого не менее страшное.       Оно пробиралось в интонации, когда Деенор говорил.       И звенело в воздухе, когда молчал.       Прорывалось в жестах, когда ему приходило в голову двигаться.       Даже когда экстрасенс ничего не делал, оно, это безумие, влачилось за своей жертвой удушливым облаком, траурной мантией. И, быть может, оно тоже отвлекало внимание.       И Дин это знал.       Кулон на шее Ала вспыхнул от общего сигнала приготовиться. А под ногами Дроссвела начал закручиваться портал. С Дином не просто не хотели драться, его планировали вовсе перебросить подальше. В центр отряда поближе к Деенору, прочь из той позиции, где он удачно отбивал все удары? В сердце океана? На базу Молний, чтобы допросить позже?       Дин лишь ухмыльнулся, и портал под его ногами схлопнулся, когда синее заклятье взорвалось точно в его сердцевине.       — Прошу минуточку внимания! — голос Марка прорезал солёный морской воздух, отдавшись теплом в ярко вспыхнувшем кулоне. — Ваш рейс «к чертям собачьим» отменяется. Просим благодарности за избавление от беспокойства.       И пусть маска скрывала лицо Деенора, Ал всей кожей чувствовал мощное возмущение его Силы и легко представлял, как Ористалл болезненно морщился от голоса энергетика.       — Ты, видимо, так и не осознал, — с весёлым изумлением протянул Дин. — Моя память при мне полностью. И все эти трюки с умопомрачительной мобильностью и ударами со спины… Я знаю, как это работает, Дей. — Дин издевательски потопал ногой, словно демонстрируя, как крепка была мостовая, что ещё минуту назад могла пожрать его. — А ещё я знаю, как работает это.       Ал видел, как Дин одним резким движением предплечья размотал несколько витков электрической плети, перехватил её хрипящий и извивающийся бич и с силой обрушил его на камни мостовой прямо под собой.       Сложно сказать, сколько силы вложил Дин в этот удар, добавлял ли что-то к сотням тысяч вольт, заключённым в его необычном оружии. Но камень расступился перед ним, раскололся с грохотом, выплёвывая осколки, как выбитые зубы.       Молнии машинально шарахнулись назад. И даже невозмутимый обычно Тейллу дрогнул и возвёл барьер на входе в проулок. Вовремя: в густо-зелёную защиту звучно врезался обломок камня размером с человеческую голову и разбился на сотни осколков поменьше. И только Деенор как стоял на своём месте, так и не двинулся, словно не ощущая опасности. Осколки, гонимые телекинезом, облетали его по широкой дуге.       Когда пыль улеглась, Ал увидел, что в разломе у ног Дроссвела гасли чары скорчившегося и обожжённого электричеством земляного мага. Дин ухмыльнулся и отвёл взгляд от адепта Молний, а в разломе заколебалось чёрное пламя, похожее на дыхание Ада, вырывающееся из-под земли.       — И это, — уже почти рыча, объявил Дин, в широком движении оборачиваясь вокруг себя. Электрическая плеть описала знатный полукруг, шипя, как змея, лизнула воздух… И, зацепившись за нечто невидимое, сорвала полог маскирующих чар. Ал не успел заметить, кто именно пытался обойти стихийника. Дину наверняка тоже не хватило времени разглядеть это. Он, лишь уловив, где скрывалась опасность, послал туда очередь пламенных заклятий, чередуя их со стоп-чарами. — О, и ещё, разумеется…       — Достаточно, — резко бросил Деенор.       Ал почувствовал, как дохнуло в лицо магией, бессильно выпорхнувшей из разомкнутых плетений отменённого заклятья. А затем Молнии хлынули в разные стороны, обтекая Дина, как волны — возвышающуюся над ними скалу.       Дроссвел оскалился и раскрутил плеть, как цепь, вкруговую в кулаке. И край её, чиркая по каменной мостовой, высекал искры и оставлял горелые следы.       — Не-а, — с притворным сожалением бросил Дин, когда Молнии торопливо шарахнулись назад. — Нет.       — Не пустишь? — с невозмутимой проницательностью уточнил Деенор, казалось, вполне забавляясь сложной ситуацией.       Дин молча покачал головой.       — Ну и мрак с тобой! — внезапно рявкнул Дей, отскакивая назад и срывая с лица электрическую маску.       Тейллу замер как вкопанный и медленно опустил щит.       — Это Ористалл? — тихо пробормотал он, отступая назад. А в следующую же секунду Ал ощутил, как длинные пальцы аристократа, цепкие, как паучьи лапы, впились в его плечо. Развернув экстрасенса к себе, Тейллу бросил уже увереннее. — Это Ористалл. Вы знали?       — Не трогай его, — негромко, но угрожающе пророкотал Энди.       Ал предостерегающе покосился на него, а затем сбросил с себя руку защитника, избегая его взгляда.       — Нет. Мы ничего не знали.       Тейллу, пробормотав что-то извиняющееся, вновь заготовил и стал перекатывать в пальцах защитное плетение.       А Джиссен, до сих пор застывший в каменном молчании, выглядевший худым и болезненным в отсветах магии Тейллу, цепко глянул на громоотводчиков и очень тихо заметил:       — Естественно, знали.       — Хочешь сказать, мы утаиваем информацию? — Не зная, что возразить, Ал поступил так, как учил Дин: включил всю свою наглость на полную и постарался разыграть праведное возмущение.       — У-у-у-у, ну конечно же нет, — протянул электромаг, вытягивая между пальцев дуговые разряды. Его тёмные внимательные глаза глядели куда угодно, но не на Ала. — Вас ввели в заблуждение, вы забыли, забили или заболели и стали страдать пробелами в памяти. А, может, язык в доклад не вязался у Дина, когда он вчера говорил о чём угодно, но не об этом. Но утаивать информацию?! Не-ет, только не вы.       Тейллу уже открыл было рот, и Алу, честно говоря, не хотелось знать, что вилось у него на языке. Сбитый с толку защитник выглядел ошарашенным и даже преданным: с таким лицом только через плечо оборачиваться, чтобы рассмотреть непойми как оказавшийся под лопаткой нож. Энди уже напрягся, как перед прыжком. Ал знал, что когти его могли отщёлкнуться в долю секунды, и не хотел проверять, чья реакция быстрее: оборотня или защитника.       Для этого ли Ористалл снял маску? Хотел посеять смуту в рядах фениксов, заставить их задуматься, правдой ли было всё, что говорил Дин? Ал считал манёвр неоправданно рискованным. Деенор и раньше иногда снимал маску, когда выходил один на один с кем-то из «Громоотвода» или даже со всем отрядом вместе. Но никогда ещё он не игнорировал личину так нагло, при таком скоплении народа. Весь «Феникс» был в Артаскее. Даже многие местные остались здесь, четко намеренные погибнуть вместе со своим городом и своим Хранителем. Любой мог увидеть Ористалла, понять, кто он, рассказать, разнести эту весть по миру. Молнии слишком долго работали на приобретение особого авторитета и статуса среди населения, на то, чтобы стать «своими», вместе выйти против «воров Силы». То, что Деенор был аристократом — таким же вором в понимании большинства — уронило бы его престиж быстрее, чем он успел понять, что произошло. Так что же? Деенор так давал понять, что из города никто не уйдёт? Или всё снова было не так просто?       Ал не знал, что думать. Не знал, как остановить Энди и Тейллу, что явно увидели друг в друге врагов. У него болела голова, словно его магия резонировала с мощью Хранителя Менталистики, и сердце, под которым чётко ощущался блок, и вместе они не давали сориентироваться, быстро принять решение.       И тут Джиссен, сощурившись, негромко протянул:       — Что-то для того, кто так пафосно Дина послал и сорвал маску, ваш Ористалл очень медлит.       Ал шарахнулся обратно и выглянул из-за угла почти полностью.       По мозгам ударило острым чувством дежавю. Ален слишком часто и слишком ярко видел в кошмарах, как Деенор, шепча заклинание, ласкал в пальцах сияющую сферу, что росла и увеличивалась у него в руках, как котёнок, что всё больше и больше пушил искристую шерсть. Когда-то, казалось, тысячу лет назад, в другой эпохе, ещё одна такая же вошла в грудь Рею — и обратила против Белого Феникса его же огонь. Ал не помнил слов заклинания, не помнил, какого оно должно быть размера, но интуиция подсказывала: чары почти готовы.       Деенор действовал как по учебнику.       — Это оно, — коротко подтвердил Ал и торопливо отшатнулся обратно к стене, уходя за спины товарищей, а Энди метнулся сначала на его место, а затем и дальше, обращаясь на бегу и развивая свою обычную запредельную скорость.       Тейллу и Джиссен отработанным движением встали рядом и свели в одинаковом жесте руки. Атакующие и защитные чары полетели рядом, догоняя оборотня, столкнулись — и Энди швырнуло вперёд ударной волной, закружив огромного волка как той-терьера, выпущенного из когтей хищной птицы.       В момент, когда Дина атаковали сбоку, чтобы он вынужден был развернуться и защищаться, Ористалл неимоверно быстро оказался рядом и послал перед собой сформированное заклятье.       Чары ослепительно засияли, разбившись о грудь оборотня, вновь принявшего человеческий облик — и принявшего на себя эти пожирающие огонь чары. Деенор даже измениться в лице не успел, как Энди рванулся вперёд и резанул когтями.       Брызнула кровь, на щеке Деенора осталась царапина.       И снова взмыл рой чар, хлынул на громоотводчиков, пытаясь ударить. Они встали спиной к спине, Дин — закрывшись щитом, Энди — с нахальством принимая все удары собственным телом. Это была истерическая атака, не принесшая ничего, кроме пары выигранных минут для фениксов и солидной растраты резервов для Молний.       Словно услышав мысли Ала (что, в общем-то, не исключено), Деенор вновь поднял открытую ладонь, и огонь тут же прекратился.       — Ты не вовремя, оборотень, — раздражённо бросил Ористалл.       Энди ощерился и склонился в полупоклоне.       — Рад стараться.       Снова предупредительная вспышка. На сей раз привлечения внимания Джиссеном и не потребовалось, слишком уж узнаваемый был сигнал.       Тейллу ударил кулаком по стене, разбивая о неё своё плетение, и сияющий барьер вытянулся к крыше, дрогнул, меняя форму, ощерился грозными выступами… Защитник отошёл на шаг, давая Алу место, и экстрасенс моментально вскарабкался наверх.       Уже цепляясь за тёплые потёки статичной магии, Ал ощущал лёгкую вибрацию под пальцами, словно по каменным телам домов бежали мурашки. А, оказавшись на крыше, Ал увидел другое — волну чудовищного размера, хлынувшую поверх зданий.       Это был ответ на вопрос, почему из всех многочисленных углов у площади фениксы выбрали этот конкретный: он принадлежал одному из самых высоких жилых домов в округе. Тейллу ещё не взобрался наверх, но уже начал оплетать его защитой: их «островок спасения» должен был выдержать гнев стихии.       Вся громада ярости водного Феннара рухнула отвесно на площадь. Вспышка — Энди и Дин провалились в портал Марка. Вспышка — Джиссен в крохотном защитном куполе Тейллу спрыгнул вниз, туда, где бесновалась морская вода. Ещё бесчисленное множество — Молнии укрывались за барьерами.       Ал торопливо отступил назад, подальше от бортика на краю крыши. Здание было размером с обычную земную семиэтажку — никто даже при желании не должен был увидеть его, если экстрасенс не станет высовываться.       Внизу бушевала вода. Теперь заклятье уже не нужно было поддерживать: армада стихии, словно цунами, перелилась через берег, прокатилась по площади и близлежащим улицам, с грохотом врезалась в барьер и хлынула назад, но не сумела вновь вернуться в океан и снова ударилась о магическую стену. Ал видел деревья, вырванные прямо из земли, скамейки, знакомую оградку, распавшуюся кривыми обломками камня и металла, выбитые стёкла, воронки вокруг защитных барьеров…       — Ты серьёзно? — язвительно осведомился Деенор, и его голос, подозрительно насмешливый, перекрыл рокот стихии. Ал осторожно выглянул из-за бортика крыши и увидел, что Ористалл стоял на широкой устойчивой платформе. И множество других, таких же, а то и побольше, чуть покачивались на волнах, не давая Молниям оказаться во власти стихии. — Дин, вы так долго готовились, могли сделать вообще что угодно — но не придумали ничего лучше, чем затопить нас? Я напоминаю, в прошлый раз это сработало только потому, что я не знал, на чём стоит ваша база. Но, честное слово, о том, что Артаскей вытянулся вдоль грёбаного океана, я в курсе!       Молнии, вероятно, тоже защитники, старательно растягивали барьеры-платформы. Они явно старались покрыть своими чарами всю поверхность воды, создать твёрдую дорогу в паре сантиметров над волнами, чтобы никто не мог сбросить магов вниз. В водной стихии способны были сражаться не так уж много магов.       Дин сидел, свесив ножку, на балконе одного из домов, и ухмылялся.       — Неужели нельзя было придумать что-то более… Ну, я не знаю… — Деенор развёл руками, а два мага за его спиной в дальнем конце площади внезапно рухнули в воду, не успев издать ни звука. Ористалл, видимо, ничего не заметил, а вот ухмылка Дина стала гаже. — Покреативнее?       — Эй, я только учусь! — хохотнул Дроссвел, покачивая ногой. Все чары, что полетели в него, легко отбил Энди. — Но у моей стратегии, между прочим, уже есть почитатели. Поговори с ними.       Тейллу размахнулся и швырнул барьер параллельно воде, сбивая прочь почти всех, кто был на одной платформе с Деенором. А прямо перед Ористаллом внезапно вынырнули Марк и Феннар, выброшенные магией на несколько метров ввысь.       Экстрасенс шарахнулся назад, избегая энергетических чар.       Быстро.       Но недостаточно.       Марк извернулся прямо в воздухе и метнул заклятье в напарника. Феннара швырнуло вперёд, крутанув лёгкое тело водного мага, заставляя его резко приземлиться на платформу. Он ударил тут же, как никогда сильный в родной стихии. Марк ещё даже на платформу спрыгнуть не успел, как Феннар, перекатившись, зачерпнул ладонью морской воды и швырнул её в Деенора. Энергетические чары удвоили убойную мощь заклятья — Деенора жахнуло в бок, заставив пошатнуться. Тейллу издали вновь швырнул барьер. Экстрасенс шарахнулся в сторону, не давая подсечь им себя под ноги, и тут подключился Марк.       Энергетик ещё в воздухе сплёл широкую сеть и, спрыгнув на платформу, обрушил её сверху на Деенора. Феннар ударил с другой стороны, пытаясь потоком воды швырнуть Ористалла под заклятье. Тот, естественно, и близко не попался. Ушёл в единственную сторону, куда было возможно, оказался совсем близко к краю платформы…       Вынырнувший в своём защитном шаре Джиссен схватил его за ноги и дёрнул на себя, стаскивая в воду, и тут же яркая электрическая вспышка хлынула из глубины, заливая тусклым подрагивающим светом всю округу.       С другой стороны Дин и Энди, спрыгнув на ближайшую к ним платформу Молний, зачищали её: чем меньше у Деенора оставалось помощников, тем лучше.       Они выкладывались вовсю. Ал видел, что один из силовых накопителей на поясе Марка уже не сиял: он был пуст, а вот Марк, нахлеставшись Силы, напротив, готов был действовать. Правда, никто особенно не верил, что первый их бросок камикадзе будет хоть немного успешен.       Деенор неспешно поднялся из глубины, словно на невидимой платформе. Вода держала его надёжно, как твёрдая земля. Экстрасенс чуть развёл руки: Феннар с Марком среагировали и тут же послали в него череду заклятий, но те попросту разбились о барьер. Зато несколько водных магов в масках, вынырнув вслед за Ористаллом, явно сделали то, что он хотел, выпитав влагу из его одежды, аккуратно сняв её с волос и кожи.       — Я же говорю, — с улыбкой заметил Деенор. — Предсказуемо. — Несколько магов рядом с ним удерживали Джиссена гибкими водяными плетями. Ористалл окинул его изучающим взглядом, затем покосился на Феннара. — Дин, ты что, решил собрать отряд маломерок?       Феннар и Марк, переглянувшись, скривились, а затем ударили так же одновременно. А вот Джиссен уязвлённым не выглядел. Напротив, он, сделав огромные-огромные удивлённые глаза, доверительно поинтересовался:       — О, ты тоже заметил?       Ал прикусил губу. Эти трое, энергетик, водный и электромаг, были похожи. Не чертами лица, тут попадания не было никакого. Но со спины их и правда можно было принять если не за клонов, то за кровных братьев точно. Все трое — невысокие, худые, черноволосые и быстрые, Дин не случайно выбрал для атаки именно их. Джиссена, правда, даже слепой не принял бы за водного. Ростом он хоть и не удался, но всё же был повыше «братьев по несчастью». Несмотря на худобу, никто не назвал бы его анорексичным, как водного — этому магу больше подходило слово «жилистый». Да и не было в его движениях той змеиной гибкой плавности, так характерной для покорителей водной стихии. Движения его были резкими, дёргаными, короткими, словно парня било короткими разрядами тока. Невозможно было предугадать, когда и как он начнёт и закончит двигаться.       Сейчас нервные, хаотичные дёрганья, правда, были связаны с тем, что мага пытались утопить, накрыв его лицо сплошной маской водных чар.       Феннар гневно зарычал и напряг руки, пытаясь освободить его. Вода заметалась. Ал видел, как капли, сверкая в свете заклинаний, рванули к Феннару. Но забрать всё у парня явно не хватало резерва.       Марк, отбив щитом очередное заклятье, поймал следующее, впитал его силу, обратив её в чистую энергию, скомпоновал её в шар и ударил им Феннара в спину. И тут же водные путы, удерживавшие Джи, разлетелись брызгами. Джиссен чуть было не свалился обратно в воду, но Тейллу, подобравшийся поближе к сваре, успел швырнуть барьер. Маг свалился на него спиной вниз, хрипло выдохнул и вскочил на ноги, а секунду спустя оказался рядом с напарниками.       — Просто прелесть, — язвительно протянул Деенор. — Дин, твой план в том, чтобы эта мелочь искусала нам все колени?       Марк зыркнул так, что стало понятно: у него появилась ровно одна новая причина ненавидеть Ористалла.       Дин хлестнул пару магов огненным заклятьем, развернулся к третьему и ударом кулака наложил на него стоп-чары. Пока Энди разбирался с выжившими, стихийник утёр пот со лба и хохотнул:       — Ну почему сразу? Я просто заметил, что у тебя слабость перед непредсказуемыми людьми.       Деенор, что чуть было повернул к нему голову, дёрнулся, как от удара, и быстро развернулся к «троице малышей», что так активно прочила ему проблемы. И тут же несколько магов поспешно выставили перед ним защиту: Феннар уже прыгнул вперёд, отводя руку для удара. В его ладони колыхалось водное заклятье.       — Непредсказуемые, — презрительно фыркнул Деенор, Марк ухмыльнулся…       Феннар исчез в его портале и, появившись за спиной Деенора, ударил своими чарами. Ористалл дёрнулся, развернулся к нему; защитные чары Молний дрогнули и начали перестраиваться. Но, пока Феннар кружил вокруг экстрасенса, ни Марк, ни Джиссен не спешили его поддержать. Игнорируя Ористалла, маги метнулись к водным, его живому щиту.       Первым прыгнул Марк. И время ускорилось: трое водных, окружив его, попытались захватить энергетика. Казалось, Ал видел танцующий фонтан, у которого быстро-быстро переключали режимы. Со стороны — ну вылитая «войнушка» с водяными пистолетами. Но если помножить ударную силу водных потоков на безумную скорость и на убойную мощь от затраченной на заклинание магии, то становилось понятно: попасться под выстрел такого «пистолета» чревато.       Как только вода заполнила всё вокруг Марка, Джиссен послал мощный электрический разряд в Марка. Энергетик в ту же секунду кинулся под удары водных магов, создавая проводник непосредственно из своего тела       Яркая вспышка облекла его в световой кокон. Водных отшвырнуло, оглушённых. Джиссен моментально швырнул в каждого ещё по заклятью, а Феннар первым кинулся к Деенору. И теперь от водных чар был вынужден уклоняться уже он. А затем — от водных и электрических чар. И ещё на пару мгновений позже — от тройного натиска Феннара, Джи и воскресшего Марка. И пусть Ористалл делал это, как и всегда, быстро и чётко, Ал примерно представлял, каким нервным и физическим напряжением это давалось. У него не было времени чтобы остановиться, перевести дух, оглядеться по сторонам, даже подышать нормально — а это значило, пришло время включиться в игру.       Было немного страшновато. От него слишком многое зависело, и это давило на мозги. А на грудь давила пережатая, словно бы завязанная узлом Сила. Ал скорее занимался самовнушением, чем подготовкой к волшбе.       Ведь Ал никогда не вкладывался в одно-единственное внушение полностью, так? Иначе Сила давно сожрала бы его. Да и много ли ему надо? Всего пара секунд контроля над чужим разумом. Пара секунд — не может быть, чтобы и это стало ему не под силу!       Вытягивая энергию в руках, формируя заклинание, Ал не позволял себе ни бояться, ни сомневаться. Кто испугался — уже побеждён. А Ал ни разу в своей жизни не отдавал никому победу, даже не попытавшись побороться за неё.       Огромный пласт Силы, всё, что собиралось в одно заклинание, Ал перестраивал, изменял лёгкими прикосновениями сознания. И в его руках всё сильнее вытягивалось узкое невидимое заклятье, похожее на длинную стрелу. Перед мысленным взором у неё заострялся наконечник, покрывался зазубринами, чтобы вонзиться в чужое сознание и застрять накрепко. Если бы Ал так трясся над каждым своим внушением, можно было не сомневаться: никто бы никогда не выбрался из его хватки.       Когда чары задрожали в пальцах, когда напряжение мысли стало нестерпимым, Ал свободной рукой сжал кулон у себя на груди — и в ту же секунду послал чары в Деенора.       Марк, Феннар и Джиссен словно испарились. Серьёзно: вот они загоняли Деенора с трёх сторон, пытаясь задавить скоростью и манёвренностью, а вот Марк уже распался, Джиссен исчез в его же портале, а Феннар рыбкой нырнул в воду, плещущуюся за краем платформы.       Ористалл обернулся.       Ал всем существом ощутил, как чары врезались в него на полной скорости.       Деенор коротко вздрогнул и замер, и Ал на мгновение почувствовал мощную волну облегчения. А затем осознал: он попал в цель, но своей власти над этим человеком так и не ощутил. Привычные ниточки, за которые можно потянуть, которыми можно удушить — их не было.       — А-а-а, так вот в чём был план, — насмешливо протянул Деенор. — Неплохо.       И глянул прямо на Ала.       Мощный, но невидимый ментальный удар пришёлся прямиком по мозгам. Ала откинуло; на мгновение перехватило дыхание.       …он тонул в тёмной, мутной воде, глядя, как над её толщей взрывалась цветная вселенная. Спутанные, смазанные звуки сбивали с толку, они пугали мысль, которая робко, но навязчиво стучалась в мозг.       «А на что ещё можно было надеяться?..»       — Я уже говорил про предсказуемость? — рокотал где-то на том конце пропасти реальности голос Деенора.       — Дважды.       — Да, вы сегодня предсказуемы вдвойне, — легко согласился Ористалл, а у Ала от его довольных интонаций всё внутри так и сводило, как будто ментальная сила Хранителя отрывала куски от его сознания. — Дин, я знаю про океан. А ещё я знаю, что у тебя потрясающие водные. Правда, я думал, что их двое… Куда вы задевали ту ненормальную девчонку?.. А, впрочем, рад её не видеть. В любом случае, водные есть и у меня. И их больше. И, естественно, я знаю, что ваше «секретное оружие», этот недоэкстрасенсишка, почти ничего не умеет. Единственное, что ему хорошо удаётся — контроль над разумом. И, честно, я был бы разочарован, если бы вы даже не попытались его применить. Но и ты не считай меня за отсталого — защита от гипноза и внушения набрасывается меньше минуты нормальным защитником. А защитников у меня, как и водных, предостаточно.       Ал с трудом подтянул руки к груди. Попытался приподняться, но лишь ощутил, как прострелило болью голову. Камень под сердцем был тяжёлым, как бетонная плита — его казалось невозможным оторвать от земли. И Ал врастал в эту землю всем собой.       Кажется, он не дышал.       По крайней мере, внутри ощущалась тяжёлая пустота, не заполняемая ничем.       Ал попытался вдохнуть, подвигаться, но понял, что больше не ощущал своего тела.       Он почему-то верил в то, что умирает. Со всех сторон подступала темнота. Но не такая, как в его сознании — загадочная, скрывающая… нечто. Эта пустота была ничем, и она пожирала его, отхватывала куски мысли, разрывала воспоминания.       Но, если Ал чему и научился у Белого Феникса, так это не бояться темноты.       Экстрасенс помнил, что надо дышать. Он старательно представлял лицо Рея, его ровный тон и спокойный совет: «Выдохни». Словно это могло решить все беды. Марк иногда шутил, что, если бы кому-то из его людей заклинанием оторвало бы ноги, то Дроссвел, не меняясь в лице, дал бы тот же самый совет. Ал обычно в шутку отвечал, что, зная Рея, это бы помогло.       Это всегда помогало.       Успокоиться.       Восстановить ритм дыхания.       Выдохнуть. И ещё раз. А уже после этого — попытаться приподняться.       Ал неимоверным усилием напряг руки и спину. Он ожидал, что борьба с собственным телом станет невыносимым испытанием и, скорее всего, вновь будет проиграна. Но, на удивление, тиски, схлопнувшиеся вокруг его тела, начали медленно разжиматься. И так же медленно стало рассеиваться марево перед глазами.       Да и голос явно довольного Деенора, что продолжал восторженно болтать, перестал причинять боль.       Ал уже испытывал на своей шкуре такие удары, правда, в разы слабее. Ещё один дар Хранителя Менталистики — он умел рвать на куски чужое сознание, не напрягаясь. Свести с ума, не причиняя физической боли, не трогая даже пальцем, в глаза не глядя — его мощь не поддавалась описанию. Правда, до сих пор Деенор всё больше пугал Ала этим талантом. Его удары были демонстрацией, угрозой: не рыпайся, твой мозг у меня в кулаке. Угрозы проходили вхолостую, Ал всё равно рыпался, а Деенор не добивал. Видимо, видел в Але такого же добряка, человека принципа, что всегда за правое дело. Может, надеялся, что рядом с Дином он быстро одумается и перейдёт к Молниям. А вот теперь, кажется, игры кончились.       — А вообще — меня умиляет, как ты соришь людьми, — воодушевлённо продолжал Деенор. Теперь, когда звуки его голоса не отпиливали от мозга кусочки, Ал отметил: Ористалл походил на человека, что слишком долго молчал — ну, или был изолирован от людей и теперь стремился наверстать упущенное. — Ты ведь и сам Хранитель, прекрасно знаешь, как легко можно изничтожить своих «последователей», если они имели наглость выйти против тебя.       Видимо, Деенор считал, что Ала удар такой силы должен был прикончить. Честное слово, экстрасенс ощущал себя порядком приконченным. Он сумел сесть, но голова кружилась так сильно, что о покорении иных высот думать не приходилось.       — Да и этот ваш план с гипнозом!.. — продолжал радоваться на фоне Ористалл. — Даже если не подумать о защите, сама идея того, что Ал мог меня подчинить — как минимум наивная. Хочешь, покажу, что такое — настоящий гипноз, Дин?       Марк выскочил из портала и, быстро оглядев крышу, уставился на Ала.       Деенор резко замолчал.       — Ты жив, — негромко отметил энергетик, пристально глядя в глаза Алу.       Экстрасенс чуть улыбнулся. Ему всё ещё было плохо, но с каждой секундой он ощущал, как внутренний мир собирался по частям, а боль вытаскивала коготки из его многострадального черепа.       — На удивление, — серьёзно отозвался Ал, и Марк протянул ему руку.       Это было своевременно. Ал при всём своём оптимизме сомневался, что сумел бы встать самостоятельно, и потому без раздумий принял помощь.       Мозг словно разрядом молнии прошило, едва он коснулся ладони энергетика.       Он ощутил это.       Тщательно замаскированный след чужого контроля.       Ал поспешно отдёрнул руку, шарахнулся назад, но не успел даже порядочно отдалиться. Мощные чары ударили его в грудь, и Ала перекинуло через край крыши.       Свист ветра.       Спину обожгло ударом о воду.       Его с силой повлекло на глубину, подальше от света вечерних фонарей. Ал видел, как с каждой секундой удалялась граница между сушей и морем, затопившим эту несчастную площадь. Скорость погружения была велика. Ал начал работать руками и ногами сразу, как только чуть оправился от удара, но всё равно не сразу преодолел ту мощь, что влекла его на дно. А когда она всё же была сломлена, и Ал ощутил, что ничто больше не мешало ему выгрести к свету, как прямо над головой заклубилась пышная пена, вода зашлась волнами и пузырями.       Марк упал сверху, распарывая телом пласты воды. Ал попытался шарахнуться назад… И тут на практике усвоил то, что в теории знал уже давно.       Глубоко под водой темно, мутно, ничего не видно. Попытки ударить телекинезом разбивались о то, что все предметы не летали, а довольно-таки медленно плыли. Марк был куда быстрее.       Когда на голову рухнуло очередное заклятье, от которого даже увернуться не удалось, Ал осознал, что и проблему с воздухом нужно было записать в число первостепенных.       Марк легко перетёк влево. Ал не представлял, как ему удавалось двигаться так быстро: то ли ласты себе отрастил, то ли сама вода помогала своему последователю, подгоняя его. Проблема была в том, что Ал не успел ни развернуться вслед за ним, ни оттолкнуться ото дна ногами, чтобы выплыть, как новые чары ударили под рёбра, вышибая дух.       Когда в рот хлынула вода, Ал даже не сразу понял, что именно произошло и почему его забросило так далеко в прошлое.       В тот сон, где его разрывала на куски алая спираль, где он захлёбывался, тонул в соли и видел, как мир накрывало чернотой.       …После такой долгой задержки дыхания глоток воздуха был почти болезненным, словно носоглотку продрало битым стеклом. Ал закашлялся, хватаясь за стену дома. Под его рукой что-то завозилось, секунда — и Ал уже цеплялся за металлическую перекладину, как в вертикальных наружных лестницах. Прямо над головой была ещё одна, и экстрасенс тут же поднял вторую руку выше, нашарил новую опору, затем — ещё и ещё… Вода под ним бурлила, иногда закручиваясь водоворотами или плюясь короткими мощными гейзерами: драка двух водных выглядела с такого ракурса не особенно впечатляюще.       Как только Ал весь выбрался из воды и поднялся достаточно высоко, чтобы избежать, например, попытки схватить его за ногу и утащить обратно, металлические скобы слились воедино, превращаясь в устойчивую платформу. Ален спрыгнул на неё и тут же был закрыт щитом: Дин и Энди выросли, словно из-под земли.       — Больше так не делай, — проворчал оборотень, и Ал с облегчением оперся о его плечо.       — Что тут происходит? — слегка отдышавшись, спросил экстрасенс.       За щитом Тейллу и Джиссен наводили шороху. Когда-то Рей удивлял всех, заставив многих магов поддержки переквалифицироваться в боевых. Дин пошёл дальше, объединив типичного боевого мага и идеального защитника. За те пару десятков секунд, что Ал наблюдал за ними, Джиссен окружил себя короткими, как кинжалы, электрическими разрядами, а Тейллу захватил их сферическими защитными барьерами. Защитные чары без труда проходили сквозь щиты Молний, а затем взрывались, выстреливая электричеством во все стороны.       — Ну, мы выяснили их построение, — без особого энтузиазма отозвался Дин, не реагируя ни на продуманные чудачества подчинённых, ни на чары, что дробились о его защиту. — Молнии высадились по окраинам города и продвигаются сюда. Пытаются сжать кольцо. Некоторые участки уже прорваны.       Ал знал, что это означало. Им пора было перемещаться отсюда. Тем более что особого успеха они добиться так и не смогли.       Пока Ал не сумел выполнить свою сверхзадачу, подчинить Деенора и вызвать сюда Эрелин, их цель была простой и понятной: не дать перебить своих. Сбить Молний с толку, путать их, заставлять ошибаться. Разбить чужое продуманное построение и заставить играть в догонялки. Именно поэтому Дин не набирал как усиление для отряда мощных боевых магов, а отдал предпочтение самым мобильным, выносливым и смыслящим в долгой выматывающей обороне: он не собирался сражаться в прямом смысле этого слова.       Правда, имелся тут один неучтённый фактор.       — Марк под гипнозом.       — А я-то думал, ты опять про Меллу пошутил, что он на тебя кинулся! — проворчал Дин, не оборачиваясь.       — Я бы не удивился, — заметил Энди, и Ал, несмотря на сложность ситуации, тихо фыркнул от сдерживаемого смеха. — Под гипнозом? Ну так сними его.       — С Дином мне понадобилось две недели, — мрачно напомнил экстрасенс.       — Так на меня гипноз больше полугода накладывали, по паре плетений каждый день. А тут… Сколько у них длился контакт? Пару минут максимум? Да ты должен его снять, не задумываясь… — Дроссвел окинул взглядом Молний, которых, несмотря на все усилия, всё же было неприлично много, и решился. — Правда, не сейчас.       Ал задумывался. Причём серьёзно. Как минимум о том, сколько ему должно было понадобиться усилий для снятия гипноза сейчас, с запечатанной Силой. Камень в груди лежал противной тяжестью и почти чесался, словно двойник пытался выцарапать себе путь наружу. Хотя бы для того, чтобы проорать: «А я тебе говорил!»       Дин вскинул голову и рявкнул, сжимая в пальцах свой кулон:       — Второй этап!       Энди тут же рванулся прочь из барьера. Заклятья Молний разбивались о его тело, оставляя синяки вместо страшных открытых ран. Оборотень расшвыривал магов, как детей, просто отталкивал руками, на которых выросли огромные когти. Тем, кого зацепило этими огромными лезвиями, не везло, тем, кому он походя свернул шею — тем более.       Тейллу ударил ногой о землю, и тотчас их с Джиссеном подкинуло вверх. Мостовая колыхнулась, вытягиваясь, превращаясь в высокую платформу. Джи соскочил с неё в максимальной точке, ловко ухватился за кривой балкончик одного из домов и перемахнул дальше. Тейллу же, оттолкнувшись своей алебардой, как шестом, прыгнул совсем в другую сторону. Там даже домов не было, и казалось, защитник должен был упасть. Молнии даже начали посылать заклятья прямо под ним. Но Хантонна коротким взмахом руки наколдовал под ногами небольшой устойчивый барьер, оттолкнулся от него и понёсся дальше, оставляя землю далеко под собой.       Феннар и Марк вынырнули из воды одновременно, словно их вышвырнуло гейзером. Энергетик распался туманом, но Дин швырнул перед ним волну смоляного огня, и Марк, что уже почти начал собираться обратно, снова потерял форму и вынужден был тратить время на то, чтобы преодолеть неожиданное препятствие. Феннар же не терял ни секунды. Ничего не спрашивая, он лишь зажал рану на плече рукой и начаровал под ногами что-то малопонятное. Ал лишь видел, как крутобокая, но не особенно высокая волна подхватила его, стремительно, со скоростью среднего водяного мотоцикла, утаскивая мага прочь из зоны обстрела.       «Громоотвод» бросался врассыпную. И Молнии, что, лишь услышав про какой-то там «этап», начали возводить защитные барьеры, порядочно отставали.       Марк собрался обратно в себя и моментально сплёл в пальцах чары. И Ал подумал — а почему, собственно, не сейчас снять гипноз? Ведь он, и в самом деле, подчинитель, и всегда им был. Даже с запечатанной силой. Экстрасенс даже умудрился на мгновение поймать взгляд Марка, кануть в синеву… Ощущение было таким, будто Ал на своём страховочном тросе, что привязывал его к материальному телу, прыгнул в пропасть. Где-то там, внизу, осталось переломанное сознание Марка. Нужно было нырнуть, поймать его за руку, вытащить на свет… Но длины троса попросту не хватило, и Ал выскользнул в реальность один, оставляя друга и дальше плутать в темноте.       Стало жутковато.       Кажется, не только они с Дином заготовили порядочное количество козырей в рукаве.       — Что дальше? — едва слышно спросил Ал, отходя за спину Дину. Впрочем, он знал, что.       Ал широким жестом развернул вокруг иллюзию и сразу почувствовал, как кожу закололо: Дин набросил на него защиту от огня. И ту же секунду, сведя руки перед грудью, Дин рявкнул: — Сгораю!       Ал предусмотрительно закрыл глаза перед тем, как огненный смерч взметнулся над стонущей землёй. Экстрасенс знал: он находился в центре Ада, вокруг него бушевало пламя в несколько тысяч градусов — мощь Хранителя Элемента во всём своём величии. Но в полной защите от стихии ощущение было таким, словно никакого жара и в помине не было. Что-то колыхнуло его волосы, растрепало мантию, прикосновением пустынного суховея тронуло голую кожу. Ал не шевелился, позволяя огромной птице подхватить его и вспороть небеса вертикальным взлётом.       Дыхание на мгновение перехватило. Огонь вокруг него поглотил ощущения и звуки: казалось, голодное пламя Синего Феникса пожрало весь мир. Или уничтожило его самого — разве можно считать живым человека, побывавшего в когтях такой твари? Величественной, но всё же опасной, как ядерная война, способной уничтожать города взмахом огромного крыла?       Ал отсчитывал секунды. И, когда в голове прозвучало то самое «тридцать», сгруппировался перед прыжком. Огромные когти вокруг него разжались — экстрасенс успел увидеть пересечения лавовых черт на чудовищных птичьих лапах, а затем с перекатом скользнул по земле, в секунду поднялся на ноги и побежал.       Дин кометой рухнул чуть впереди. Огненный след от его приземления ещё мгновение подсвечивал безмятежное светлое небо, пятно из сажи и битого камня красноречиво расположилось посреди мостовой — если даже это не помогло бы Молниям выследить их, то Деенор сильно переоценил своих людей. Не оборачиваясь, стихийник рванулся вперёд. Ал не дёрнулся, когда из ближайшей подворотни выскочил Энди, а Джиссен спрыгнул прямо с крыши. Казалось, весь смысл его существования теперь заключался в бесконечном забеге по узким улочкам портового города, в этой мощёной дороге, ласково бросающейся под ноги.       — Там Марк остался! — задыхаясь, выпалил Тейллу.       Защитник соскочил со своей воздушной платформы и включился в их построение, пристраиваясь за спиной Ала и без труда выдерживая заданную скорость. С двух сторон от экстрасенса неслись Энди в человеческом облике и Феннар, объятый роем прозрачных капель воды. Дин возглавлял это простое построение, как остриё у пики, не отдавая приказов и даже не задумываясь. Теперь, после стольких прогонок, выполнение всех этих заранее запланированных манёвров происходило интуитивно. Тело работало на чистых рефлексах, не затрагивая сознание: Деенор не мог их засечь.       У него должно было сложиться впечатление, будто они и правда пытались убежать.       Дин скользнул по Алу краем глаза, на бегу ударил кулаком по переплетению силовых контуров в переулке и рванул дальше.       — Марк так или иначе нас найдёт, — с неудовольствием отозвался Дроссвел. Ал по его тону слышал, что стихийник расстроен. Как и они все. — Он же в курсе наших планов. Деенор уже наверняка направил его на перехват.       — А если убьёт? — негромко поинтересовался Энди.       Ал на мгновение представил призванный нож, Марка, на сей раз — абсолютно одного в окружении Молний, не способного даже понять, что с ним делали… Экстрасенс сжал зубы, давя жалость, напоминая себе: нет. Всё не могло кончиться так. Не в их сказке. Не когда они правили балом.       Не теперь, когда появился хотя бы призрачный шанс цинично посмеяться над законами Силы.       — Не убьёт, — ровным тоном отозвался Дин. — Марк для него — единственная возможность разобраться в наших планах. И, к тому же, он первый после Деенора, кто может стать реальной угрозой для нас всех. Глупо лишать себя такого козыря. Маркушу надо возвращать.       — А может не надо? — хрипло выдохнул Феннар, на мгновение сбиваясь с шага. Крепость водных всегда оставляла желать лучшего.       — А может, голову тебе оторвать? — Абсолютно спокойный, не изменившийся голос Энди на контрасте с задыхающимися интонациями Феннара прозвучал особенно грозно.       Как и в предыдущие разы, пробежка ничуть оборотня не впечатлила. Энди дышал ровно и размеренно, как спринтер. Чтобы сбиться с ритма, ему нужно было поддерживать тот же темп как минимум несколько часов подряд. Честное слово, Ал, которому сейчас особенно мешал блок Силы под сердцем, как никогда завидовал его нечеловеческой выносливости.       — Ал?       — Я попытаюсь, конечно, — тут же отозвался экстрасенс, прислушиваясь к себе. Он колдовал не так и много, но уже чувствовал лёгкую усталость, как после хорошей разминки с гантелями. Вроде и полезно, но мышцы уже намекали: ещё немного, и нагрузка станет чрезмерной. Мысленно выругавшись, Ал побыстрее закончил. — Но он провалился на удивление глубоко. Я не знаю, почему. Не могу просто взять и выдернуть его из гипноза. Мне нужно, чтобы он хотя бы немного постоял неподвижно и не сопротивлялся.       Ненадолго повисла тишина, нарушаемая лишь шумным дыханием и нестройным топотом множества ног. Лишь Ал с Дином бежали шаг в шаг: их связь побратимов, снова активированная, стала глотком свежего воздуха и залогом их слаженной работы.       — Неподвижно, говоришь… — Дин остановился в заданной точке. Остальные рассредоточились вокруг него, закрывая собой тщательно вырисованный символ, над которым пространственники «Феникса» работали в связке с артаскейцами. Стихийник сжал в пальцах свой кулон и отчитался. — Третий этап. Аллира, направляемся к тебе.       — Принято, — отозвался кулон с предвкушением. — Ждём.       Вот уж кто-кто, а эта разведчица действительно наслаждалась творящимся вокруг безумием. Её голос, преломлённый расстоянием и магией, всё равно прозвучал до того низко и томно, что Алу даже как-то неловко стало.       Феннар, не дожидаясь приказа, привычно растянул свои капли широкой цепью и поднял их над головой, чтобы не мешали, а после стал плести чары. Вода в нескольких бочках, предусмотрительно расставленных с двух сторон, забурлила, Тейллу встал так, словно готовился в любой момент отражать атаку…       На пару мгновений всё замерло. Несмотря на то, с каким усердием разведчик и защитник создавали иллюзию панической активной деятельности, Ал словно попал в безвременье. Воздух сгустился, и, казалось, замедлял движения, ведь маги вынуждены были продираться сквозь него, как сквозь вязкое желе.       Позже Ал не мог вспомнить ничего хуже этих секунд мучительного ожидания.       В проулке полыхнуло. Дин улыбнулся уголком губ, но выражение осторожного довольства довольно быстро схлынуло с его лица.       Из пепла сработавшей, но никого не зацепившей магической ловушки выступил Деенор. Окинув быстрым взглядом происходящее, он рявкнул:       — Водный!       Молнии атаковали. Во все стороны летели чары и осколки битого камня: опасаясь гнева командира, обстрел начали даже те, кто ещё не успел выскользнуть из узкого проулочка, и заклятья оставили глубокие борозды в стенах молчаливых домов. Тейллу в одно движение возвёл защитные чары, Феннар показательно бормотал заклинание, плавно, гипнотически поводя кистями.       Казалось, что заклятье, которое он готовил столько времени, должно было как минимум превратить Артаскей в Атлантиду. И потому Молнии сыпали и сыпали во внутренний дворик, заполняли его, выплёскивались из узкого горлышка улиц, и били, били, били, стараясь изничтожить барьер издевательски спокойного Тейллу, что виртуозно играл защитными чарами…       — Останови их, — напряжённо скомандовал Дей, и Ал напрягся. Он и сам только этого и ждал.       «Ну давай же, — отчаянно думал Ал, выискивая взглядом знакомую фигуру. — Где ты?»       Впервые в жизни экстрасенс понял, как опасен был Марк в массовом бою. Вёрткий? Мощный? Быстрый? Все эти достоинства многократно умножал один простой факт: Марк был мелким и мог спрятаться где угодно. И как бы ты ни был хорош, как бы досконально ни знал его стиль боя, ты не мог заметить этого водяного змея до того самого момента, пока он не падал тебе…       — …на голову, — побелевшими губами закончил Ал, пытаясь обернуться…       Марк прыгнул на него из окна какого-то дома, и они покатились по земле. Лопатки обожгло от соприкосновения с мостовой, а потом его схватили за волосы и приложили об неё же головой. Боль на мгновение ослепила. Ал успел заметить, как Марк на мгновение окутался аквамариновой защитой, обороняясь от чар Дина, а затем в мгновение ока придавил Ала коленом и воздел над ним руки.       Экстрасенс сбросил бы его в ту же секунду, если бы его внезапно не прошило изнутри.       Казалось, будто Марк по крупицам собрал все раны, что Ал когда-то получал в бою и на тренировках, выскреб из них боль и направил Алу под кожу, заставив буквально заорать от полноты ощущений. И тут же вся его чёрная, мрачная сила словно взбесилась. Сквозь застилающую глаза пелену Ал увидел, как сама собой проявилась его эманация, просачиваясь сквозь кожу. И вместе с ней из тела вырывалось что-то ещё. Ал сорвался на хрип, а затем закашлялся, выплевывая кровь. Это ощущение солёной крови на губах так перекликалось с самыми кошмарными снами Ала, что он забился, на мгновение впав в такую панику, что все мысли будто выдуло из головы. Дыхание перехватило окончательно…       Нарушив построение, Энди выскочил вперёд и мощным рывком сдёрнул Марка с него. Ал видел, как чёрные когти прошили предплечья энергетика. Марк тут же переключился, начиная питать силу из него, но оборотня сложно было свалить этими фокусами. Энди рывком швырнул Марка на его место в печати телепортации, ногой одновременно наступая на свой силовой аркан.       Стало проще дышать, а Дин пошатнулся, забирая ощущения Ала себе. Экстрасенс в ту же секунду, даже не вставая, просто откатился назад, занимая свою позицию, и мир схлопнулся.       Их выбросило за несколько кварталов от места развития событий, в район доков. Вокруг царила чарующая тишина, и только шёпот волн, рассказывающих о штормах и трепещущих лунных дорожках, напоминал, что это не слух у Ала отключился, просто мир притих.       Обгоревший, деактивированный знак телепортации под их ногами пах гарью, как свежее пепелище.       Было немного обидно. Артаскейские пространственники рисовали его два с половиной часа — впятером рисовали, между прочим, насыщая узор своей силой, пряча под слоем белой краски мощное одноразовое заклятье. Ал не любил видеть изломанные, уже не нужные результаты столь упорного человеческого труда. Они вызывали мысли, что работа людей была напрасна.       Впрочем, именно она прямо сейчас спасла «Громоотвод», выведя его из тупика.       Марк рванулся, присел, а затем мощно, ускоренный силовым взрывом под ногами, взмыл вверх. Когти Энди соскользнули, распоров энергетику руки, но тот словно и не обратил на это внимания. В мгновение ока оттолкнувшись ногами от плеч Энди, Марк взмыл ещё выше.       — Назад, — скомандовал Тейллу, закрывая Ала плечом. В пальцах защитника светились плетения мощного барьера.       Дин послал перед собой струю пламени, но Марк, раньше, чем спрыгнуть на землю, уже распался чарующим маревом.       Он возник за спиной Дина, тут же на пробу ударив ножом. Стихийник перехватил и крепко сдавил его руку, тут бы ударить второй, но дурацкая травма, незаживающий порез не позволял сплести даже простенькое заклинание. Дин на мгновение замедлился, а затем окутался пламенем, но Марк уже вырвался. Ему не хватило бы сил просто освободить руку от хватки Дина. Ала порядком испугал безумный рывок Марка, а затем тихо хрустнула кость. В мгновение ока Марк отпрыгнул в сторону, уклонился от электрического разряда Джиссена, послал перед собой волну Силы… На безучастном лице было написано пугающее, глобальное спокойствие. Так спокойна могла быть кукла: пусть её ломают, бьют об пол, грызут некрепкими детскими зубами — она не чувствовала боли, не подавала голоса. Не боялась гибели.       — Парализуй его! — крикнул Ал, испугавшись не того, что они что-то сделают Марку — что сам он что-то сотворит с собой.       — Ну да, конечно, — огрызнулся Дин, вскинул было руку, словно собираясь призвать меч, но Энди так зарычал на него, что мозги у стихийника тут же встали на место, и он, зажегши электрические искры на кончиках пальцев, кинулся вперёд. — Это ж такое плёвое дело — его подловить!       Ал прикусил губу. Он и сам видел: Марк сегодня превзошёл себя. Вёрткий, как сотня морских угрей, он легко избегал всех атак Дина, а от Энди и вовсе старался держаться подальше. Оборотень слишком хорошо знал его и каждый раз бросался наперерез — Марку приходилось распадаться, чтобы уйти от его крепкой хватки.       Люди не могли так драться, внезапно понял Ал. Людям свойственно беречь жизнь, избегать самых опасных ударов. Марк же позволял делать с собой все, что угодно. Он не понимал боли, не осознавал опасности, лишь подчинялся приказу. И если для его исполнения нужно было умереть, он, чёрт возьми, умирал десятки раз подряд.       Чтобы дойти до такого, нужно было полностью сжечь мосты. Забыть в себе человека. Перестать бояться боли и смерти. Ал не знал, можно ли было одолеть мага, что настолько потерял себя.       Широким прыжком разминувшись с оборотнем, Марк послал перед собой электрическую сеть. Тут же он упал, откатился, вскочил разгибом — туда, где он стоял, рухнула громадная волна морской воды. Но Марк, быстро глянув по сторонам, внезапно сорвался на череду прыжков и перекатов на огромной скорости, словно внезапно решив исполнить дикий танец, из которого позже родилась капоэйра. Ал присмотрелся и увидел блики, мелькающие на солнце: то крупные капли, что вечно летали над головой Феннара, носились с огромной скоростью, грозясь под магическим усилением просверлить человеческое тело.       В очередном движении Марк распался, закрутился вокруг Феннара смерчем. Из световой вспышки они выпали оба, оба же ловко вскочили на ноги.       Новый «танец», что увидел Ал, был за гранью безумия.       Представьте себе драку двух разозлённых ядовитых змей. Стремительные, но гибкие движения, тела, хаотично скручивающиеся и отталкивающиеся от земли, бесконечные попытки повалить, удушить… Ал не разбирал движений, не разбирал дуэлянтов: они не останавливались, вообще, словно замереть на секунду на месте равнялось приглашению для оппонента: убей меня, видишь, я беззащитен! Брызги воды и всплески чистой Силы окружали двоих юрких магов чарующим ореолом.       Дин опустил руку с шаровой молнией: при всём своём таланте стихийник не сумел бы прицелиться по Марку.       Всё изменилось в мгновение. Марк одним коротким движением вогнал нож в живот Феннару, и тут же его самого обвила электрическая сеть. Марк не вскрикнул, хотя Ал видел судорожные рывки его тела, поражаемого электричеством. На мгновение синие глаза закатились, а затем Марк вновь распался, кинулся к Дину…       Ал, наплевав на всё, выскочил из-за спины Тейллу и сбил только что воплотившегося энергетика с ног. Они снова прокатились по земле, только на этот раз Ал не был дезориентирован и вполне осознанно полагался на свой вес и успел внутренне сгруппироваться, бросая почти весь свой магический резерв на снятие гипноза.       Сознание словно разделилось. Ала мучило ощущение падения и попытки Марка освободить руки. Он снова видел синюю пропасть, неожиданно глубокую, и в то же время — лезвие вскинувшегося ножа. Глаза укололо от магического напряжения, кожу — от прикосновения стали…       Он вынырнул и увидел, как тяжело дышащий Марк с удивлением пялился на свою руку с зажатым в ней ножом. И безумия в синих глазах было не больше, чем обычно.       «Браво, Ал, — вкрадчиво произнёс в голове голос Деенора, и экстрасенс отшатнулся, сдавил пронзенные болью виски. — С каждым разом всё лучше и лучше снимаешь гипноз».       — К Мелле, — едва взглянув в сторону Феннара, приказал Дин.       Марк вздрогнул, поёжился и открыл портал. В неуверенных, рваных движениях энергетика было столько неловкости, что было просто невозможно заподозрить, что он и есть тот маг, от чьей смертоносной грации только что пострадал Феннар.       Ал тяжело опустился на край клумбы. Пара камней, окружавших цветы, заворчали и поползли от него прочь, но экстрасенсу прямо сейчас было наплевать на тонкую душевную организацию всяких там минералов. У него пульсировало в висках, а дыхание перехватывало. Как и всегда, когда он пытался бросить вызов Деенору. В такие моменты даже собственное тело начинало подводить. Ал горько усмехнулся и посмотрел на свои руки.       Проблема была даже не в запечатанной Силе, хотя, конечно, и в ней тоже. Она заключалась в неуверенности. Может, в страхе. Честно говоря, Ал не особенно-то и верил, что мог бы противопоставить что-то Ористаллу даже с целым резервом.       Серьёзно, он столько раз пытался! Если бы вышло хоть раз… Не победить, но хоть на минуту, на секунду, на одно мгновение вырваться вперёд… Сделать что-то такое, что показало бы: «Да, пока что я не способен с ним бороться. Но у меня есть шанс! Если активно тренироваться, искать книги, практиковать новые способы волшбы, расти над собой, то я смогу стать ему достойным соперником»! Так, как это было с «Громоотводом». Ведь Ал с самого начала знал, что и в подмётки не годился друзьям. Но это можно было исправить. Они не были Хранителями (точнее, тогда Ал этого не знал), полубогами или титанами — просто людьми, мастерами своего дела. Ал знал, что сможет их догнать. И он старался. И… Быть может, даже догнал.       Здесь же — тупик. Стенка. Полный мрак. Безнадёга в своём физическом воплощении.       Энди косо глянул на него, а затем одним движением оказался в шаге от Ала и присел на корточки.       — Ал, всё, что я тебе говорил, применимо не только к раздвоению личности, — едва слышно сказал оборотень, и Ал вымучено улыбнулся. — Всё, что не даёт тебе двигаться вперёд — не снаружи, а внутри. Признай, что не всесилен. Найти своё слабое место. И попробуй обойти его.       — Это другое.       — Ты думаешь? — иронично хмыкнул Энди и коротко хлопнул его по плечу, вновь поднимаясь на ноги.       Ал мысленно выругался. Как будто он этого не делал. Нет, серьёзно, оборотень говорил с ним так, словно он не пытался следовать этим советам!       Теперь на него ещё и пялились. Дин — кажется, понимающе. Тейллу делал вид, что не пялился, но у него плохо получалось. У Марка получалось хорошо, но Ал знал, куда смотреть. А вот Джиссен… Ал не понимал, что означал его напряжённый взгляд, он вообще не слишком хорошо знал этого мага. Но взгляд ему не понравился. Хотя почему-то замотивировал собраться.       Серьёзно, Ал не хотел, чтобы на него смотрели так.       — Дей знает, что смысл нашего плана — загипнотизировать его. — Это не было жалобой на жизнь. Ал констатировал факт. Но все всё равно поморщились. — Он теперь вообще не вылезет из своей защиты от контроля. С этим нам что делать? Я не могу пробить такие щиты. По-моему, пора сменить план.       Дин задумчиво покусал нижнюю губу. Он мрачно расхаживал у стены дока, заложив руки за спину. Туда-сюда, туда-сюда. Фениксы наблюдали за ним молча и почти неподвижно. Только взглядом отслеживали перемещения своего лидера. И зрачки синхронно бегали туда-сюда.       Несмотря на все достижения Дина, его решений уже по привычке… Остерегались. Так всегда думаешь: да, эта машина ещё ни разу не давала сбоев, но вдруг именно сейчас она решит выйти из строя?       — Продолжай пытаться, — наконец коротко потребовал Дин.       Ал удивлённо вскинул брови.       — Ты вообще слышал, что я сказал? Я не могу пробиться сквозь его защиту. Это бесполезно. Я просто Силу впустую растрачу.       — Продолжай пытаться, говорю, — огрызнулся Дин, останавливаясь и опираясь о стену плечом. — Увидишь его — сразу бросай гипноз. Выходи вперёд и снова пытайся. Столько раз, сколько потребуется, чтобы Дей поверил, что ты отвлекаешь внимание, а у нас давным-давно новый план. Много резерва на это не отдавай. Нечего тратить его впустую, ты прав. Бей так, чтобы Дей почувствовал, что ты пытаешься его контролировать, не более. Усёк? Работаем.       Он коротко кивнул Марку и Энди, и те торопливо отошли назад, в широкий проход между двумя доками. Тейллу вновь ненавязчиво чуть оттеснил Ала плечом, а Дин и Джиссен, коротко переглянувшись, разошлись в разные стороны. И снова — на строго обговоренные точки, так, чтобы их было не видно, и в то же время чтобы можно было в любой момент подключиться к драке.       — Аллира?       — Расслабься, младший, мы здесь всё это время сидим, не знаем, куда себя деть, — весело хмыкнул кулон на его груди.       Дин огляделся, но всё было как обычно. Пустынная чистая набережная с высокими перилами, защищающими хрупких огневиков от коварных капель морской воды. Безлюдные доки и узкие, но, тем не менее, хорошо просматриваемые проходы между ними.       — Да? И куда вы себя дели?       Снова раздался тихий смех. Ал почувствовал, как нечто взъерошило ему волосы, но даже не обернулся. Он знал: если «Неуловимые» не хотели, чтобы их обнаружили, значит, их не обнаружат. Хотя…       — Они уже здесь? — чуть удивлённо протянул кулон голосом Марка.       Дин дёрнулся. Ал машинально развернулся, чтобы взглянуть себе за спину.       — Ой, мой косяк, — неожиданно хмыкнул кто-то из Неуловимых. — Забыл остаточные следы эманации скрыть, простите, парни.       Ал, честно говоря, так и не выучил их имена. Из тех неполных восьми месяцев, что он провёл на Миноне, шесть эти ребята провели не в поместье, месяц Ал был в глобальной опале и старательно игнорировался половиной фениксов, ну а позже работы было столько, что времени и желания заводить новые знакомства как-то не возникло.       В голову пришла странная мысль, что смерть практически любого из «Неуловимых» вполне могла быть приравнена к гибели безымянного героя.       Дин поморщился, как от зубной боли.       — А давайте серьёзнее?       — Я ему уже всыпала, больше никаких пробелов в маскировке, — уверила Аллира.       Ал чуть раздражённо подумал о том, что весь этот трёп всего лишь забивал им канал связи. И ничего больше. Но огрызнуться на разведчиков не успел. Это уже сделал Дин:       — А ещё серьёзнее?!       — Я серьёзно, Дин, — напряжённо протянул Марк. — Они здесь, говорю.       Ал круто развернулся, тревожно обшаривая стынущий воздух взглядом. Он впервые подумал, что лёгкий ветерок, коснувшийся его волос, мог быть не молчаливым приветствием от своих, а незаметно… почти незаметно наложенными со спины чарами.       Экстрасенс попытался заглянуть внутрь себя. Собрать резерв, слепо обшарить невидимую эманацию руками, отыскать, где могло скрываться враждебное заклятье. Но внезапно понял, что вообще не чувствовал своей магии.       Ни единого отклика.       Даже тяжёлый, неподъемный камень в груди больше не давил на сердце.       Ал почти забыл, каково это: ощущать себя нормальным человеком, в крови которого не намешано убийственной энергии, который мог просто жить по знакомой земной системе, не пытаясь прыгнуть выше головы. Знать, что никакой там гениальный инопланетчик не строит хитроумных планов насчёт тебя. Не ощущать себя пешкой.       Быть… обычным?       Он столько раз говорил, что не просил себе Силы. Что с радостью отдал бы её всю, лишь бы, наконец, избавиться от кучи проблем, которыми наградила его жизнь вместе с колодой карт. И это даже не было самовнушением: Ал всегда произносил это искренне. Но теперь он внезапно ощутил себя беспомощным. Почти голым.       Ал не был мастером в магической теории, но даже он понимал, что это отсутствие «вж-ж-ж» — неспроста. Экстрасенс быстро глянул на единственного, кто, как Ал смел надеяться, мог ему помочь.       Марк стоял с опущенными руками и веками. Казалось, он прислушивался. А затем внезапно распался в одно мгновение, исчез — и появился в пяти метрах от Ала. В глазах Марка было торжество. В руке — нож. Оружие застряло в воздухе, словно энергетик вогнал его прямиком в груду сгустившихся молекулок кислорода, которые отчего-то решили не отпускать страшное лезвие.       По кромке ножа покатились капли крови.       Марк отскочил ещё раньше, чем маскирующие чары распались, и тело одного из адептов Молний упало на землю.       — Вы мне поясните, нет, как он подобрался? — заворчал энергетик, озираясь. — Мне казалось, у нас тут почти десяток разноплановых магов-сенсоров. И экстрасенс, просто для комплекта.       «Неуловимые» молчали, как на допросе. Ал машинально подумал, что тот факт, что разведчики попались на собственный трюк с маскировкой, очень бил по их гордости. А затем осторожно сказал:       — Кстати обо мне. У меня…       Тейллу в одно мгновение возвёл барьер, и об него ударилось ярко-алое заклятье, потёкшее вниз, как кровяное пятно.       К чести парней надо сказать, что до того момента они все смотрели на Ала и слушали внимательно. И только теперь, увидев явление Молний народу, отвлеклись. И Ал не мог их винить.       Деенор выглядел слегка запыхавшимся и злым. Видимо, чего-чего, а вот трюка с печатью телепортации он не ожидал. Всё же из их многочисленных схваток обычно предпочитали сбегать Молнии, «Громоотвод» же всегда с идиотской самоотверженностью дрался до конца.       Во многом потому что у тех же Молний пути отхода всегда имелись, а вот фениксам приходилось… Да, импровизировать. Да, снова. Тот факт, что извечные противники впервые в жизни озаботились вопросом собственной безопасности, явно ввёл Ористалла в культурный шок.       — Печать телепортации, — зашипел он, лишь увидев фениксов. Цепкий взгляд голубых глаз прошёлся по каждому, словно проверяя, все ли на месте и какова вероятность вляпаться в ловушку. — Вы издеваетесь? Дроссвел, ты вызвал нас затем, чтобы поиграть в догонялки?       Важная вещь номер один — Деенор выглядел как паровой котёл, готовый вот-вот взорваться. Знакомый видок, как правило не предвещавший ничего хорошего.       Важная вещь номер два — на Миноне тоже были догонялки.       — Ну, кто-то вообще уйму времени не показывался, — ухмыльнулся Дин, выступая вперёд. — Что, Дей, неужели тебя опять заперли? Какая жалость. Ты хоть обои не подрал?       Ал напрягся.       А «котёл» всё же взорвался.       По вискам хлестануло чужой яростью. Алу показалось, что его ударили чем-то тяжёлым наотмашь, он даже пошатнулся.       Он увидел, как хрустнули и разбились стёкла домов, чтобы затем обратиться звенящим роем и ринуться на фениксов.       Молнии снова перестраивались. Они все видели Энди и Марка поблизости, в узком проходе, но не спешили идти туда, справедливо подозревая, что им заготовили ловушку. Основной упор предсказуемо пришёлся на Дина — правило «выведи лидера из строя, и армия растает» работало всегда и во всех мирах. Но не менее агрессивному прессингу неожиданно подверглись Ал и Тейллу.       — Давай! — рявкнул Дин, коротко глянув на экстрасенса.       Деенор тут же зыркнул на него, ожидая подвоха.       Да, скорее всего, план «дать понять, что вся стратегия фениксов держалась на Але», мог бы и сработать. Деенор был так зол, что его и обрабатывать особенно не пришлось. Вот только резерв не то что ощущался пустым, он не ощущался вообще. Внутри была такая оглушительная тишина, что Ал, даже помня, что мага нельзя лишить сил, не убив, всё же напрягся. В голову лезли глупые мысли.       Что это были за чары? Энергетические? Кровные? Или его овеяли иллюзией? Что тогда ещё могло быть иллюзией? Что из настоящего осталось вокруг него?       Заклятья походили на огромные и цветные капли дождя, что дробились о барьер Тейллу. Ал видел, как Сила разлеталась из их лопнувших плетений, но не чувствовал её.       — Ал, — позвал Дин, и в его голосе слышалась едва уловимая угроза.       Произнести то, что тревожило, было страшно. Но на него рассчитывали, и продолжат рассчитывать, молчи Ал и дальше. И потому он, сунувшись к краю барьера, попытался предупредить…       — Я не могу, у меня…       — Что? — в два голоса рявкнули Дин с Марком, отступая вглубь доков. Их защита была не так совершенна, как у Тейллу, и барьеры в руках громоотводчиков постоянно разбивались от грамотно подбираемых заклятий. Теперь остриё атаки Молний зримо нацелилось на Дроссвела и его безымённого.       — Да, Ал, что такое? — насмешливо протянул Деенор. — Снова Сила подводит?       Тейллу коротко глянул на него через плечо, а затем вновь сосредоточился на защите. Неизвестно, что он такого намешал в своём щите, но тот даже трескаться не начал, хотя его поливали каскадом чар ежесекундно.       Ал прикусил губу.       — Я не чувствую резерва, — выпалил он, отводя взгляд. — Мои Силы…       — Твою-то мать, — со вкусом выругался Марк.       Ал смел надеяться, что как раз с его матерью всё в порядке, в отличие от его магии.       Дин сжал кулаки и негромко отозвался:       — Так, погоди, сейчас разберём…       Он поскользнулся и свалился на задницу, громко шикнув при этом.       Казалось, кто-то вытащил пробку из бутылки. Молнии, что до сих пор держались настороженно и вдалеке, в одном плавном, стремительном, как набегающая волна, движении хлынули вперёд. Их не волновал Тейллу, даже не подумавший убрать барьер, или Энди, что был слишком далеко, чтобы ударить. Дин смешно, глупо ошибся, и они хотели этим воспользоваться. Точно по плану.       «Неуловимые» возникли, как мстительные духи вокруг грешников, ступивших на их территорию. А дальше всё происходило очень быстро.       Часть Молний оказалась в барьере.       Ещё множество щитов появились там же. Молнии пытались закрыться, ещё не зная, от чего. «Неуловимые» ни разу не выходили на поле боя, это была не их роль, так что вряд ли кто-то мог хотя бы представить, какая защита от них была нужна. Ал припомнил: двадцать пять Первооснов, более четырёх тысяч специальностей из их комбинаций… Экстрасенс оценивал шансы Молний защититься как весьма сомнительные.       И у них действительно не получилось.       Чары «Неуловимых» были почти невидимы. Ал увидел нечто, похожее на стремительную волну, но едва заметное, как лёгкая тень, отпечатавшаяся на световом луче. Она проскользнула со всех сторон, от четырёх или пяти разведчиков сразу, и на мгновение накрыла Молний. А затем началась паника. Ал видел, как «Неуловимые» словно бы растаяли в вечернем ветре, а в барьере большинство Молний попадали замертво. Остальным, видимо, повезло меньше.       Это походило на массовую панику: люди орали, бросались куда-то, но не как во время ЧС, в единственную сторону — на выход, а хаотично, ударяясь о барьер, словно мухи о стекло. Ал видел, как один из адептов с перекошенным от страха лицом, с которого даже упала маска, впечатался в сияющую стену, отлетел на два шага… И кинулся на неё снова. А затем ещё раз, и ещё, причём даже не руками, чтобы защитить себя, а всем телом, ударяясь с жутковатым глухим звуком. Он бился и бился о чужой щит, разбегаясь и раз за разом пытаясь выбраться на волю, до тех самых пор, пока на барьере не стали оставаться кровавые пятна. Дальше Ал просто не смотрел.       Их, конечно, пытались вытащить. Едва только большую часть его отряда накрыло колпаком щит-чар, как Деенор, оставив угрозы, отбросив ярость, отошёл чуть назад и стал напряжённо, быстро командовать, с умопомрачительной скоростью перебирая варианты, как разбить барьер. Ал подумал о том, что тот мог бы работать в службе спасения: так быстро и чётко отдавались команды, такой уверенностью Ористалл пытался заразить своих людей, несмотря на общий абсурд ситуации.       Тейллу убрал барьер, и Марк запрыгнул к ним с Алом, на ходу собираясь из волны синего тумана. Ал на мгновение возрадовался, что как минимум одну проблему они сейчас могли решить, и уже настроился вновь ощутить в теле привычное дыхание магии. Но Марк, лишь смерив его внимательным взглядом, коротко объявил, сжимая кулон в кулаке:       — Не энергетическое. У нас минус один, парни, я отправляю его к Мелле.       — Минус два, — негромко поправил Дин, сплетая заклятье. — Отправляйтесь кто-нибудь с ним, надо ведь будет и назад пробираться.       Он с Джиссеном и Энди пытались прижать Молний к барьеру с другой стороны, пока те были слишком заняты, чтобы нормально защищаться и хоть как-то отвечать. Будь фениксы все вместе, они бы наверняка с этим справились, но — Ал вышел из строя, Тейллу защищал его, Марк сейчас был с ними, а «Неуловимые»… Просто выполняли приказ. Разведчики не умели драться, и Дин, ещё утром подумав, что потом спасать их будет сложнее и больше, отдал «Неуловимым» распоряжение заготовить ловушку, захлопнуть её и уйти помогать другим отрядам.       Джиссен попытался было пустить электрический разряд в брешь в защите Молний, но та «заросла» быстрее, чем чары достигли цели. Электромаг нахмурился и раньше, чем тот же Энди успел среагировать, скользнул к Алу.       — Идём.       Дин быстро глянул на них и кивнул, сплетая новое заклятье. Ал хотел было сказать, что глупо лишать отряд боевого мага, просто отдав его Алу для сопровождения. Но потом понял логику Дина и спорить не стал. Фениксов всё равно оставалось слишком мало для полноценных боевых комбинаций — значит, им оставалось только уйти в защиту, чтобы продержаться до возвращения своих. А вот Алу с Джиссеном действительно придётся пробиваться. Скорее всего — с боем. И ударная сила для них была как нельзя кстати.       — Мелле привет, — устало, но не менее задорно, чем всегда, когда речь заходила об этой девушке, сказал Марк, хватаясь за воздух кончиками пальцев.       Джиссен уже развернулся, чтобы исчезнуть в переплетении узких улиц, но, услышав голос энергетика, обернулся через плечо. Видимо, проверял, не делал ли Марк глупостей. Судя по всему, Марк делал, ведь тёмные глаза электромага так и полезли на лоб:       — Что творишь?! — яростно зашипел он.       Но вместо ответа Ал услышал лишь мягкий шёпот портала, перед глазами складками дорогого шёлка заплескалась синева, и смутное, но настойчивое ощущение опасности — навеянное не столько интуицией, сколько здравым смыслом, — отступило.       Они переместились действительно быстро, словно их схватило и тут же бросило, правда, уже в другом месте. Не было долгих полётов, любования морской синевой, тех самых «трёх шагов до перемещения»… Джиссен даже кричать не прекратил, а они уже были на месте:       — …вургул ты тупоголовый! Что ты делаешь?! — завопил электромаг прямо в лицо Мелле.       Целительница даже не вздрогнула. Она так много и часто вынужденно проводила время с Марком, что уже не реагировала на внешние раздражители адекватным образом.       — Людей лечу, — невозмутимо отозвалась она. — А сам?       Ал воочию увидел, как волосы Джиссена, до сих пор нацеленные строго вверх, как огонёк свечи или остриё меча, стали медленно «распускаться», отчего электромаг перестал напоминать бойцового петуха и стал больше смахивать на одуванчик. Если, конечно, предположить, что одуванчик мог быть таким тёмным. Нет, с причёской этого мага действительно было что-то сильно не так. Но Ал не успел задуматься над этими метаморфозами, как Джиссен со странной интонацией объявил:       — Вот привёл.       Ал уклонился от хлопка по плечу, думая о том, что уж порталом-то он мог добраться и сам. Невелика наука — сказать «пока» на входе и «привет, мне нужна помощь» на выходе. Да и вряд ли это можно было описать словом «привёл», но экстрасенс решил не придираться. Тем более что Мелла как раз шагнула к нему, и Ал поскорее опустился на походную кушетку у стены.       Глубокий мрачный подвал так же мало напоминал просторное и минималистически-элегантное крыло целителей, как сегодняшний день — победоносное шествие фениксов к победе. Но, каким бы ни было место, правила остались теми же: хочешь, чтобы помогли — помоги первым.       — У меня отказала Сила.       Мелла чуть поёжилась, словно ей стало очень неуютно.       Воцарилась недолгая, нервная тишина, изредка спугиваемая тихими шепотками целительниц и шорохом платьев.       — Э… Заклятья не формируются, отдача бьёт или резерв на нулях? — осторожно предположила Лиррей, увидев, что Мелла вроде как и не собиралась проводить осмотр. Да что там, на Ала она и не смотрела, обмениваясь странными взглядами с Джиссеном.       — Я её просто не ощущаю. Нет её.       — Да… Вижу, — тихо ответила Мелла, сбрасывая с себя оцепенение.       Когда Мелла зажгла на кончиках пальцев острые огоньки, остальные словно бы разом выдохнули, отмерли и роем бабочек разлетелись кто куда. И минуты не прошло, а вокруг уже стучали пробирки, скрипуче ворчал пестик, размалывая травы, и тяжело булькали готовые лекарства, разливаемые по миниатюрным бутылочкам.       — Кровное проклятье, — наконец объявила Мелла, коротким движением встряхивая руки.       Искры на её пальцах сорвались вниз вместе с тончайшим пластом прозрачной воды, соскользнувшим с кожи лекарши на манер перчаток.       Звучало не очень.       Особенно на фоне Марка.       — Насколько всё плохо? — хмуро поинтересовался экстрасенс.       — Не то чтобы очень. Вовремя купировано. — Мелла, не касаясь, указала на его шею. — Кровь и магия очень тесно связаны.       «Кровь — самый энергоёмкий ресурс», — прозвучало в голове голосом Рея, и Ал прикусил губу.       — Заклятье на тебе меняет это свойство на противоположное. Кровь не разносит магию по телу, а блокирует её. Тебе повезло, что приостановили действие вовремя, потому что вообще-то это смертельно.       Говоря, Мелла задумчиво раскидывала в пальцах изящное плетение каких-то чар, а затем загрузила его в аппарат для создания жидких эссенций и залила туда же воды.       — И когда умудрился? — чуть раздражённо протянул Ал.       Он помнил много лекций Рея. О том, что среднестатистическое проклятье накладывается долго — тоже. Сколько, интересно, чёртов кровник стоял под маскировочными, никем не замеченный и абсолютно свободный? Или же заклятье он заготовил заранее?       Это было так глупо и так неправильно. Деенор мог отправить своего мага блокировать магию кого угодно из их компании. Вывести из строя Тейллу, что уже неисчислимое количество раз спасал друзей своей идеальной защитой, запечатать Марка, что был для Ористалла опаснее всех, если верить законам Силы… А уж как приятно было бы оставить без магии Дина Дроссвела, того самого лидера, без которого фениксы бы не продержались!.. Но удар почему-то пришёлся по Алу. Хотя, казалось бы, что он вообще мог в этой большой драке?       Интересно, отдал ли Деенор приказ запечатать именно его? Или маг, которого так ловко прирезал их энергетик, действовал по обстоятельствам и накинул чары на первого, кого увидел? Хотя, правду сказать, Деенор всегда как будто отдавал Алу особое предпочтение перед остальными громоотводчиками. Постоянно вызывал на разговор, цеплял его в драке, бил именно по нему, даже если именно до Ала так тяжело было добраться… Иногда экстрасенсу казалось, что Дей видел в нём угрозу, которой не было.       — А там немного надо, — хмыкнула Мелла, разбивая его размышления на тысячи осколков. — Кровники — они редкие и противные. Достаточно сильным хватит и царапины на чужом теле, чтобы чары прижились. А у тебя как раз…       Она снова окутала магией руку и опустила её на основание шеи Ала. Экстрасенс ощутил, как кожу начало саднить. Словно на крохотную открытую ранку капнули спиртом.       Давно пора было перестать падать на спину.       Неприятные ощущения стали явственнее, шея слегка онемела. Ал кожей ощущал, как заклятье Меллы, стекая с тонких рук миниатюрной целительницы, скользнуло в тело вслед за магией кровника. Через пару минут Мелла отошла, а затем подала Алу флакон с эссенцией.       — Пей.       Он даже ничего спросить не успел: целительница уже упорхнула с грудой пустых миниатюрных ящичков и, напротив, заполненных флаконов.       Лекарство на вкус было терпимо горьким и отдалённо напоминало максимально крепкий чай из возможных. Десять пакетиков на чашку. Или заваренное мощное разнотравье с кипятком в пропорции девять к одному. И, что самое обидное, эффекта Ал не наблюдал. Как будто он просто умаялся на поле боя и заглянул к друзьям выпить чаю. Пир во время чумы. Абсурд же. Лондон горел, но английские джентльмены не могли пропустить ланч и полуденный чай.       Ну и мысли в голову лезли, право слово.       — Ты как будто яд пьёшь, — хмыкнул Джиссен, подбрасывая на руке крохотную шаровую молнию. Действительно очень маленькую, больше похожую на бусину. Она отвесно падала на подушечку пальца, скользила по нему вниз, плавно, как капля воды. Словно на американских горках пробегалась вверх-вниз по костяшкам. Подчиняясь ловким движениям кисти, кружилась по пясти, кружила вокруг пальцев, пряталась в ладони…       Наблюдение затягивало и раздражало одновременно.       — А ты можешь хоть секунду не колдовать? — огрызнулся экстрасенс, стиснув пальцы на стекле ополовиненного стакана.       — Чувствуешь себя обделённым?       Ал мрачно проследил за тем, как Джиссен сжал кулак и опустил руку. Он не догадывался, он попросту знал, что кроха-заклятье всё ещё было там. Жужжало, как пойманная муха, пощипывало кожу ладони, питалось резервом и каждую секунду напоминало о себе. И это опять же раздражало.       Ал не чувствовал себя обделённым. Не завидовал тому, что кто-то так легко пользовался силами, которых он сам был лишён. И взгляд на простое маленькое заклятье вызывал не зависть… Наверное. Ал скучал по своей магии, скучал больше, чем по друзьям и тренировкам или увлечениям. Этот этап его жизни, когда магия ощущалась под кожей и зудела, просилась в мир, был важнее, чем все остальные вместе взятые. Ал ощущал себя живым, когда колдовал. Полноценным. Он чувствовал, что на своём месте, он знал — пусть и не всегда, — чего хотел от жизни. А сейчас мгновение, чья-то злая прихоть, пара секунд сплетения чар — и всё это исчезло, как рисунки на золотом песке, смытые набегающей волной.       Ал не чувствовал себя обделённым.       А вот глубоко несчастным — да.       — Просто бесит, — невнятно отозвался Ал. — Твоя молния маячит.       — Странный ты, — обрадовал его Джиссен, а Ал нахмурился. Строго говоря, он мог бы ответить тем же. И хороший вопрос, кто из них окажется более прав. — Бесит его то, что маячит. Да кому ты рассказываешь?       Ал снова поморщился. Он не любил, когда его ловили на увёртках — да, наверное, никто не любил. Ему ничего не говорил ни вроде как понимающий взгляд электромага, ни его чуть насмешливый тон. Всё это, вкупе с горькой эссенцией и скачущей туда-сюда шаровой молнией, только портило и без того не радужное настроение.       Хотелось на кого-нибудь накричать. А вот ссориться — не очень. Поэтому Ал безумно обрадовался, когда Мелла вернулась промывать сгуститель и появилась возможность задать интересующие вопросы. Отвлечься, в конце концов.       — А как скоро это подействует?       — Не скоро. Надо, чтобы чужая магия в теле развеялась, потом — чтобы состояние слегка нормализовалось, а уже потом ток магии возобновится, — невозмутимо оборвала его Мелла, не поворачиваясь. — Думаю, через час или полтора…       Джиссен дёрнулся и быстро повернул голову к ней. Ала слегка пугали его резкие движения и жесты, похожие на порывы диких птиц и мелких зверушек, почуявших опасность. А ещё пугала непроизвольная волшба электромага: его тёмные волосы, до сих пор окружавшие голову сплошной мягкой «шапочкой», теперь снова напряглись, словно иголки у дикобраза, нацелившись точно вверх.       — У нас нет столько времени! — возмущённо заявил он, и Ал тяжело вздохнул.       Они действительно были слишком похожи. Эти трое «непредсказуемых», кого Дин так простодушно поставил в одну команду. Ал пытался и не мог перестать оценивать Феннара и Джиссена как двойников Марка, созданных Вселенной через «копировать — вставить». Так было проще: не нужно присматриваться к новым людям, вырабатывать какую-то особенную стратегию поведения, гадать, чего от них ждать. Как и все существующие стереотипы, это очень экономило время.       Поэтому сейчас Ал был настроен на долгий, нудный скандал. Люди вроде него самого их терпеть не могли. Люди вроде Марка — обожали, динамика же, накал страстей, а ещё — способ кого-нибудь спровоцировать или обвести вокруг пальца, ну просто прелесть. Мелла скандалы тоже не любила. Но также она просто ненавидела, когда кто-то загонял её в рамки. Это было всё равно что заглядывать через плечо виртуозу-художнику и указывать ему, как быстро мешать краски, какие цвета использовать и к какому сроку требуется закончить картину — нагло, бессмысленно. А в случае с целительницей ещё и опасно. Иными словами, словесная пикировка должна была превратиться в ядовитый и злой обмен репликами: «Нельзя медлить, нас там ждут» и «Если такой умный, лечи его сам». Хорошо ещё если до драки не дойдёт.       Ал даже не думал об этом, не анализировал. Просто подсознательно ждал момента, когда придётся спасать Джиссена.       Тем большим было его удивление, что Мелла даже не нахмурилась, а только сухо, по-деловому, спросила:       — Причина?       — Ваш лазарет засветили, — так же просто и спокойно отозвался Джиссен. А Ал, пожалуй, впервые пригляделся к нему внимательнее, замечая больше, чем просто лёгкое внешнее сходство с Марком и совершенно дикую причёску. И это «большее» было настолько неожиданным, так плохо вписывалось в уже готовый стереотип, что экстрасенс не знал, что и думать. — Портал сюда умудрились открыть прямо с поля боя, перед носом у отрядов Молний. Думаешь, есть какие-то шансы, что в их авангардном отряде ни одного мага-сенсора? Хотя, — сам себя перебил электромаг, — если у поисковиков сходка или праздник какой-то…       Ал был удивлён настолько, что даже не сразу воспринял это как шутку. Мелла же чуть улыбнулась, скрывая напряжение.       — Это вряд ли.       — Откуда ты знаешь? — Джи снова коротким, резким движением пожал плечами. — Ты же не маг-сенсор.       Ал открыл было рот, но снова промолчал. Потому что логика в этом была. Очень странная, но всё же. Промолчали, на удивление, и Мелла, и парочка заглянувших в комнату целительниц. Электромага вообще не перебивали. То ли боялись пропустить что-то важное — а сделать это казалось не слишком сложным делом, речь у Джи была быстрой, — то ли он сам легко мог сбиться с темы.       — Чего сразу не сказал? — осторожно уточнила Аллира. — А если они к нам идут прямо сейчас, что тогда?       — Тогда я удивлюсь. У меня везде сигнализация.       Ал вскинул на Джиссена изумлённый взгляд, и электромаг чуть улыбнулся. Одним коротким, уверенным движением он поднял руку, разжал кулак… Ал увидел ту самую крохотную шаровую молнию, похожую на большую блестящую бусину. Лёжа в центре ладони мага, это заклятье совершенно не выглядело чем-то полезным или хотя бы опасным. Но тут что-то изменилось, незаметно, но кардинально. Ал не почувствовал всплеска Силы, но увидел, как сотни тонких электрических разрядов, похожих на полупрозрачные нити, потянулись от шаровой молнии в руке Джи к стенам, полу и потолку. Они уходили в камень и дерево, и, Ал был в этом уверен, струились дальше.       Экстрасенс вообще не представлял, как работала такая странная «сигнализация», сколь быстро она могла засечь опасность и уж тем более — на каком расстоянии. Но почему-то он сразу успокоился.       Редко кто-то другой мог продумать то, что Ал вообще не принимал во внимание, заполнить белые пятна, о существовании которых экстрасенс даже не догадывался. Мышление у электромага было настолько нетипичным, что это просто потрясало воображение. И это сразу вызывало вопрос: почему, во имя Силы, Рей не прикарманил Джиссена «в личное пользование»? Так обычно происходило с каждым, кто выбивался из толпы, стоял выше на одну ступень из-за таланта или неплохой «соображалки». Чего же тут Дроссвел так сплоховал?       И ведь нельзя сказать, что Рей никогда не говорил о Джиссене. Это имя было знакомо Алу ещё до того, как Дин перетянул электромага в их отряд. Значит, оно мелькало, и не так уж редко, раз задержалось в памяти. Но когда о нём говорили и что? Ал пытался вспомнить, но не мог. Его дни в «Громоотводе» заполнялись постоянными «более важными» делами, проблемами, решениями, они были, в конце концов, слишком насыщенны, чтобы каждая деталь врезалась в память.       Джиссен пригасил заклятье, и это, пожалуй, было умным решением. Новость, которую услышала хотя бы одна целительница, расплывалась по Крылу (ну, или, по подвалу), превышая скорость света. Неудивительно, что за пару минут крохотная комнатка заполнилась почти битком. Те из лекарш, кто пробиться не смог, привставали на цыпочки, заглядывая в помещение, и явно не желали пропустить ни единого слова. Заклятье в руках Джи их явно нервировало.       — Уходим? — предложил кто-то.       Ал молча отпил ещё эссенции.       Мелла скользнула по нему взглядом и покусала нижнюю губу в явной задумчивости. Куда там Рею, Дину, Алу — именно её авторитет был среди целительниц нерушим. Если бы Мелла сказала: «остаёмся здесь и выполняем свой долг до тех пор, пока не падём смертью храбрых», все бы остались, невзирая на то, что такой поступок был скорее не героическим, а глупым.       — Да, идите, — задумчиво разрешила девушка. — Разбредайтесь по постам. Все, что можно унести — берите с собой, остальное уничтожить. А у меня пациент.       Ал отставил пустую чашку.       — А чего я? Со мной, вроде, уже всё.       — Не совсем, — сбавила градус его радости Мелла. С одной стороны Ал надеялся на такой ответ, потому как отклика от своей Силы он по-прежнему не ощущал и хотел верить, что ещё пара заклинаний или процедур это исправят. С другой же — быть камнем, что тянул людей вниз, он не хотел. — С тобой ещё надо повозиться, кровные проклятья — штука коварная. Не делай такое лицо, — чуть смягчилась девушка. — Долечу и уйду с вами двумя. Думаю, так будет даже безопаснее, так что успокойся, Ал. Я вижу, ты уже мне мысленно гроб сколачиваешь.       Иногда Ал не удивлялся, что в своё время тихо-мирно поехал крышей. В таком-то окружении не мудрено. Вокруг не было ни одного человека, кто бы понимал, в каких ситуациях лучше забыть о чёрном юморе.       Казалось, будто кто-то кинул камень в цветочное поле. Раздался шелест, словно сотни бабочек разом поднялись с насиженных мест — то целительницы разлетелись кто куда, моментально превращаясь из толпы любопытных и слегка напуганных девиц в походных врачей, что готовы ползти по земле к очередному раненому. Быстро и словно бы сами собой стали исчезать с полок уже собранные наборы первой помощи. Лекарства, аккуратно и с толком расставленные в трёх шкафах, исчезали с пугающей скоростью.       — И надо подобрать Алу какое-нибудь оружие посолиднее того, с которым он сейчас ходит, — заявил Джиссен, внося посильную ношу в то, чтобы целительницы совсем забегались с поручениями.       Странно, но Мелла зависла раньше. Ал, который общался с Марком уже достаточно давно, выработал полезную привычку пропускать всю не имеющую смысла чушь мимо ушей. Поэтому и спохватился достаточно поздно:       — Я вообще не хожу с оружием.       — Дык и я о чём! — обрадовался Джиссен.       Ал снова не понял его логику, но решил, что у него и без того головной боли предостаточно. Но, видимо, странностям электромага удивлялся только он один. Мелла лишь улыбнулась задумчиво и понимающе, а затем явно решила сменить тему. Но то ли новый предмет для разговора она не продумала, то ли сбилась с мысли, а, может, и вовсе ляпнула это случайно. Так или иначе, Ал ничего не понял, когда она спросила:       — А как там… Ну… Ты понимаешь?       Ал не понимал. Внезапный вопрос целительницы, очевидно, никак не был связан с предыдущей темой, а новая так и не была внятно озвучена. Ничего не подсказывали ни контекст, ни намертво затихшая интуиция, так что Ал всего лишь бессильно хлопал глазами вместо ответа.       Джиссен коротко глянул на девушку через плечо и ухмыльнулся.       — С ним всё в порядке. Не убит и не ранен, но это временно. Марку точно надо объяснить, как делать порталы, чтобы не сдавать своих.       В немом удивлении Ал перевёл взгляд на Меллу, но девушка только поджала губы и нахмурилась, явно недовольная. С этой девушкой не работали типичные киношные и литературные шаблоны: она не краснела даже в самые неловкие моменты, взгляд не отводила и не начинала юлить. Честно сказать, экстрасенс не знал, как Джи вообще понял, о ком беспокоилась Мелла.       — Пойди поищи оружие на нашем складе, — коротко и спокойно приказала целительница, не оборачиваясь, и Ал скрыл улыбку.       Видимо, Джиссен всё же угадал. Если бы речь шла не о Марке, Мелла не сменила бы тему. А сам электромаг вообще не удивился, лишь тихо хмыкнул и выскользнул за дверь, потрошить местные закрома.       «Удивительно развитая интуиция для человека, никак не связанного с ментальной магией», — отметил про себя экстрасенс. В голову лезли неприятные мысли о том, что сам он без силы не способен был и погоду угадать по надвигающимся тучам.       А ещё Мелла явно доверяла Джиссену, словно не боясь, что он прольёт какие-нибудь бесценные зелья, разобьёт хрупкую аппаратуру или сотворит нечто ещё более непоправимое. Серьёзно, она не стала провожать его своим обычным всёконтролирующим взглядом, просто села рядом с экстрасенсом и погрузилась в волшбу.       Минуты ползли с черепашьей скоростью.       На стене напротив себя экстрасенс насчитал сто двадцать семь трещин.       — Что конкретно ты делаешь? — спросил Ал просто чтобы отвлечься от созерцания.       — Профилактика. Укрепляет сосуды. Кровные проклятья вроде того, что было на тебе, могут оставлять пару неприятных сюрпризов, даже если они деактивированы. Не хочу, чтобы у тебя начались внутренние кровотечения, когда магия вернётся в тело.       — А она вернётся?       Ал не хотел спрашивать. Это просто вырвалось, как вырывалось только то, что по-настоящему волновало. Мелла усмехнулась, а Ал задумчиво пояснил:       — Я всё ещё думаю, что от магии одни проблемы. Ну, то есть, это логично: представь, сколько людей Рей выдернул из их жизней и судеб просто потому, что у них есть Сила. И сколько людей воюет сейчас — кто-то, потому что у него есть магия, кто-то — потому что её нет. И без магии жить гораздо проще…       Его перебил шорох. Ал поднял голову и увидел Джиссена, снова похожего на злого дикобраза, на огонёк свечи, вытянутый вертикально вверх, или на острую пику в яме-ловушке. Но на волосы электромага, явно живущие своей жизнью, Ал дал себе слово не обращать внимания. И потому взгляд от них отвёл быстро. Может, потому он и заметил мимолётное, как вспышка молнии, брезгливое выражение, мелькнувшее в тёмных глазах Джиссена.       — Девочки скинулись, — с едва заметной иронией сообщил он, сбрасывая на кушетку что-то вроде перевязи с небольшим набором разномастных ножей. Некоторые из них были так малы, что едва держались в креплениях. Иные угрожали безопасности всей перевязи, ведь были вогнаны в ножны на ней так крепко, что почти перерезали кожу.       — Спасибо, — рискнул сказать Ал.       Что-то ему подсказывало, что любая реплика от него будет воспринята в штыки. И да, «штыки» на голове Джи слегка заискрились от статического электричества, но сам маг остался невозмутим. Коротко кивнув, он снова куда-то вышел.       Мелла тяжело вздохнула и повернулась к Алу.       — Если уж говоришь глупости, делай это хотя бы в более подходящие моменты. И, раз уж на то пошло, думай, при ком языком ляпаешь.       — Раз уж на то пошло, я не к нему обращался, — бессильно огрызнулся Ал, отводя взгляд. Идея не ссориться успела провалиться, даже толком не сформировавшись. И Ал, честное слово, не понимал, почему. А вот Мелла, похоже, как минимум догадывалась. — Ты хорошо его знаешь?       Целительница улыбнулась, не прекращая ворожить.       — Порядочно. Он из тех, кто постоянно меня доставал.       Ал прикусил губу. «Доставали» Меллу те, кто имел занятную привычку очень часто попадать в Крыло. Либо не попадать и заниматься самолечением, что рано или поздно приводило их в Крыло. Особняком стояли те, кто таскался к Мелле безо всякого видимого повода — и по поводу того, в чём медицина бессильна. Даже магическая. В первой группе было человек двадцать-тридцать. Ал знал их всех, этих любителей кидаться под заклятья, лезть на передовую и рисковать даже там, где не надо. Они попадали в Крыло с периодичностью раз в пару недель. Примечательно, что, когда «доставалы» не появлялись у неё «в гостях» дольше этого срока, Мелла начинала беспокоиться. Во второй группе любителей самолечения или отрицающих лечение в принципе народу было мало. Когда-то эту банду возглавлял Рей с его бодрящим. Туда же входили многие сийаровцы, которые не желали лечиться у женщин и которых в Крыло обычно приносили уже полутрупами, и другие индивидуумы. Как правило, пациенты этой категории считались «сложными случаями», потому как, из-за любви затягивать лечение, приползали с многочисленными осложнениями и на последних стадиях. А в третьей группе был Марк. Вот так просто. Его «сердечную боль» не могла вылечить даже Мелла, но энергетик всё равно таскался за ней чуть ли не каждый день.       Ал знал каждого из «доставал» по имени, знал, в какую категорию они входили, с какими симптомами обычно заявлялись и даже имел представление, что нужно делать с каждым из них. Некоторых он лечил сам, других передавал «специалистам», но пообщаться успевал. И он хорошо помнил: Джиссена не было ни в одной категории.       Нет, электромаг, естественно, попадал в Крыло, иначе бы это тоже было поводом его запомнить, но не реже и не чаще, чем остальные. Повреждения у него обычно были легкоисправимыми, и потому он ни разу серьёзно не задержался в их царстве ругани и пробирок, иначе это, опять же, было бы поводом удержать его образ в памяти.       Такое ощущение, будто они жили на разных планетах. Или в разных эпохах. Ал о Джиссене слышал, даже видел его, но как изображение. В несколько утрированном значении такого мага для Ала почему-то не существовало. Тот ещё Александр Македонский: о нём экстрасенс тоже слышал, но по понятным причинам был с этой персоной не знаком.       — А по какому поводу он тебя доставал? — попытался Ал, но без особой надежды.       Он ничуть не удивился, когда услышал в ответ категоричное:       — День, когда я начну раскрывать врачебные тайны, будет концом света, Ал. Хочешь — спроси у него сам.       Ал тяжело вздохнул. Он попытался представить себе этот диалог. Мало того, что сама идея «А расспрошу-ка я фактически незнакомого человека о его личной жизни, вдруг ответит?» глупая сама по себе. Так разговор ещё и должен был пойти о какой-то проблеме. Что могло заставить нормального человека, не так уж часто попадавшего в переделки, явно не страдающего ипохондрией и отмеченного печатью оптимизма, регулярно таскаться к врачам? Ал не сомневался, что повод у Джиссена был, ну не походил электромаг ни на любителя целенаправленно действовать людям на нервы, ни на параноика, ни на страстного воздыхателя.       А на кого он походил?       Маг, что колдовал буквально каждую секунду. Да, не без повода, как оказалось, но всё же. У Ала были маги-сенсоры в отряде, он прекрасно знал, что можно было, лишь слегка скорректировав заклинание слежки, спокойно «повесить» его куда-нибудь на стену или убрать с глаз долой, чтобы не мешало и не тянуло Силу каждую секунду. Сигнальные заклятья срабатывали независимо от того, удерживал ли их маг при себе, или же предпочитал закинуть на дальнюю полку. Мог ли Джиссен об этом не знать? Эту мысль Ал отметал сразу. Электромаг действовал наверняка. Он был уверен в том, что сделал, когда рассказывал о расставленной «следилке». Не так вели себя люди, некомпетентные в какой-либо области знания. И уж тем более так не вели себя маги, понимающие, что от их решений зависели чьи-то жизни и боящиеся ошибиться. Значит, Джиссен был как минимум подкован в вопросе сигнальных заклятий. Значит, о различных способах сделать их экономнее, проще или эффективнее он тоже знал.       Значит, выбрал именно такие чары намеренно. Просто потому что ему так захотелось. Почему?       Кто бы знал, как Алу надоело разбираться в чужих причудах! Это занимало уйму времени. Но Мелла, видимо, была только за. Пока Ал был погружён в свои мысли, целительница могла с чистой совестью закрывать его волной разнообразных заклинаний, чем-то отпаивать и ругаться.       — А что я, собственно, сейчас пью? — поинтересовался Ал, глядя на стакан у себя у руках, на что Мелла лишь улыбнулась.       — Я часто людей травлю?       — Ты часто перебарщиваешь с желанием помочь. Скажи честно, что можно было вливать в меня столько времени? И что ты там ещё лечишь? Искривление носовой перегородки?       Мелла глянула на него возмущённо, всем своим видом показывая, что такого она от экстрасенса не ожидала, что она к нему всей душой и вообще всего лишь исполняла свой лекарский долг, и так далее, и тому подобное. Ал знал эту девушку достаточно, чтобы на грозный взгляд не купиться.       — Перегородку ровнять бесполезно, — наконец проворчала целительница, показывая, что этот вариант она уже рассматривала. — Всё равно стоит тебе выйти на улицу, как кто-нибудь сразу вернёт всё на круги своя.       Джиссен заглянул в комнату и молча, но очень многозначительно показал им ярко пульсирующую в пальцах электрическую сферу. Времени, видимо, не осталось, и Мелла заметно расстроилась. Судя по армаде склянок, стоящей рядом с ней, планы по лечению Ала у неё были грандиозными.       — Понял, постараюсь избегать ударов по лицу, — решил обратить всё в шутку Ал, поднимаясь. Он чувствовал себя… Лучше. Не болели отбитые после падения лопатки, голова казалась лёгкой. И только один симптом всё ещё беспокоил. — Спасибо. Правда, магия…       — Вернётся, — пообещала целительница, подскакивая вслед за ним. — Я сделала всё, что могла, но последствия проклятий не пропадают за полчаса. Даже если проклятье вовремя снято. Но, я думаю, Сила к тебе вернётся довольно быстро.       — Ты думаешь.       — Довольно быстро? — тоже прицепился к словам Джиссен. — Ты же понимаешь, что нам сейчас через город идти? Он фактически без магии! Как нам до своих добраться, по-твоему?       — Мелкими перебежками, — огрызнулась Мелла, и Ал с удивлением услышал в её голосе марковые интонации. Джиссен, видимо, действительно общался с девушкой довольно часто, потому как сразу притих, но явно не смирился. Мелла же, смерив его недобрым взглядом, развернулась и пошла куда-то в дальний конец длинного подвала. — Идём. О, это, видимо, девочки оставили.       Ал глянул поверх её головы. Естественно, всё, что девочки-целительницы не смогли унести, они по возможности распихали в три сумки, подразумевая, что это понесут Ал с Джи. Экстрасенс представил, как они потопают, гремя склянками в переполненных «торбах» и стараясь ничего не разбить, и ужаснулся.       — Хватайте и пошли, — приказала Мелла, ничуть, видимо, не удивившись, и только легко забросила за спину самую большую сумку.       Ал с Джиссеном переглянулись.       — А может, тебе помо…       — То есть ты думаешь, что я допущу вас, идиотов, до большей части этого бесценного запаса? — недобро сощурилась целительница. — Да кое-кто даже за Силой своей уследить не в состоянии!       Это был удар ниже пояса. Ал насупился и молча подхватил другую сумку, отмечая, что волосы у Джиссена вновь агрессивно встопорщились.       Мелла буквально затащила их в тёмную комнатку с низким потолком. Правда, неприятности возникли только у Ала, который этот самый потолок встретил макушкой, остальные же прошли без проблем. Редкие искры, пробегающие по чересчур самостоятельным волосам Джиссена, дали достаточно света, чтобы разглядеть большую печать телепортации на полу. А ещё — что у неё наблюдались явно лишние элементы.       Где-то высоко над головой послушались приглушённые шаги множества ног. Сигнализация Джиссена сработала как часы: даже не будь здесь такого потайного выхода, фениксы успевали скрыться. Ну, при должной скорости бега и базовых навыках паркура.       — Полетели? — шёпотом предположил Ал, но Мелла лишь невозмутимо хмыкнула.       — Ждём.       По коже прошёлся тёплый ветерок. Едва уловимые, полустёртые ощущения, — кровь, огонь и вино, — внезапно заполнили подсознание. Они не ворвались, как обычно, мощной, разрушительной волной, а замаячили где-то на периферии. Но они были.       — Это…       — Сигнальное заклятье, — ещё невозмутимее отозвалась Мелла. — Сканируют, есть ли в здании кто-нибудь. Ещё ждём.       Шаги стали приближаться. Ровное, размеренное топанье по многочисленным лестницам над головой становилось громче. Смазанные голоса походили на гул, который всегда царил на верхних этажах школы над классами, где размещались малыши. Отзвуки слов и фраз, неожиданная ругань, шорохи и иные свидетельства того, что дом внезапно стал обитаем, давили на мозг, обостряли ощущение опасности.       Раздался тихий мелодичный звон, а затем — снова ругань.       — Мой набор колб с полочки сбросили, — фыркнула Мелла и зашипела, как рассерженная кошка.       А затем её рука снова дёрнула Ала и, судя по шороху, Джиссена ещё глубже во тьму, и ослепительная вспышка сработавшей печати телепортации заменила собой кромешный мрак подвала.       Перемещение вышло мгновенным и тихим. Ал просто закрыл глаза, защищая их от вспышки, а когда открыл, вокруг были лишь деревья да редкие беседки, в темноте похожие на гномьи дворцы. Тихий сквер, куда их забросило, оказался нетронут большой дракой. Ночь, навалившаяся на Артаскей тяжёлым и влажным в своей свежести покрывалом, была здесь непроглядно тёмной. Ал не привык к таким чернильным ночам. Он был городским жителем из центральной полосы России. Здесь ночи были серыми, в них далёкие светящиеся окна нельзя было принять за глаза великанов или путеводные звёзды. В тех ночах не было загадки. Здесь же её можно было черпать ложками.       — Ну и темень, — оценил Джиссен с явным недовольством.       Алу тоже ситуация не нравилась. Он с трудом различал, где кончались улицы и как дойти до ближайших проходов между домами, а взгляд под ноги вообще заставил мысленно выругаться. Потому что под ногами не было ничего. Казалось, он снова попал в не-реальность, в не-пространство, где обитал его криокинез, где не существовало пола и потолка.       Правда, в не-реальности он редко запинался о ступеньки.       И только вдалеке, казалось, полыхал рассвет, преждевременно разогнавший ночную тьму над центром города. Небеса пылали, словно кто-то запустил разноцветные световые столбы, что, включаясь и выключаясь, оставляли на низких пузатых облаках печати магии. Отсветы, похожие на тени мифических животных, щекотали брюхи туч, перекидывались на стены невысоких домов, охватывали, как огненное зарево, редкие деревья… Артаскей горел в пламени, хотя никто его не поджигал. Пожар занялся от прицельного удара Молнии, и Ал чувствовал себя ужасно оттого, что не знал, получалось ли друзьям потушить его.       — Зато можно будет пробраться незамеченными, — не слишком уверенно заметила Мелла, беззвучно вышагивая впереди.       — Другой вопрос — куда, — вздохнул Ал, тоже не разделявший оптимизма девушки.       — К нашим!       — А как ты наших отличишь от не наших в такой темноте?       — Ну, это просто, — неожиданно вступился за девушку Джиссен. — Если видишь, что у человека от электричества ярко светится морда — он не наш.       Ал страшно не любил, когда его тыкали во что-то носом. Во-первых, он не кот. А, во-вторых, «очевидное», в которое его обычно тыкали, редко выдерживало критический анализ.       — Первое, что сделал бы лично я — приказал своим людям снять маски, — поморщившись, отозвался Ал. Настроение портило то, что он вновь запнулся и даже не увидел, обо что именно. — Так можно отправить несколько человек к врагу, и вряд ли кто-то быстро заметит неладное.       — А ещё Молниям самим будет сложно понять, кто тут чей, — не смутился Джиссен. — И их маски выглядят угрожающе, особенно в темноте. А нас тут мало, мы устали и наверняка несём большие потери. Так что первое, что бы сделал лично я — добавил еще каких-нибудь прибамбасов, чтобы все по обморокам попадали.       Ал прикусил губу и молча нырнул за ним в узкий проулок. Область была надёжно защищена, вокруг не было видно никого из вышеупомянутых «своих» или «чужих», так что Ал, косясь на дуговые разряды в пальцах Джиссена, мог вновь погрузиться в свои мысли.       Да, действительно интересный маг. Как Рей пропустил его?       В Джиссене было буквально всё, что необходимо: необычный, но явно острый ум, большой запас Силы, неплохие знания… Он дистантником был, в конце концов, то есть запросто мог решить проблему с «нас, идейных магов ближнего боя, некому прикрывать», которая трепала нервы всему «Громоотводу» чуть больше полугода назад! Нет, Ал правда не понимал, почему Рей не забрал Джи к себе в отряд. Ведь была же причина, должна была быть. Электромаг казался идеальным кандидатом по всем параметрам. Рей не позволял себе медлить или отказывать столь перспективным бойцам в «повышении», он никогда не упускал ценные кадры. Что-то должно было случиться. Что-то, что помешало Дроссвелу заполучить Джи в свою «коллекцию». И это точно не нежелание самого Джиссена менять отряд (Рей умел ловко избавляться от таких преград), неприязнь к кому-то из «Громоотвода» (по той же причине), не слепота их бывшего лидера, ведь о его наблюдательности в своё время ходили легенды…       А что тогда? Что вообще могло заставить Рея отказаться от столь необычной персоны? Что-то Алу подсказывало, эта причина связана с тем, что Джиссен регулярно «доставал» Меллу. Значит — нечто, связанное со здоровьем потенциального громоотводчика. Что-то, с чем долгое время, как минимум полгода, не смогла справиться Мелла. А таких болезней было мало. Хуже всего на Миноне справлялись с повреждениями, настигнувшими не тело, а магию. Или — и магию, и тело. Например, кровная магия, сложные, мощные заклятья из которой могли убить почти мгновенно — или заставить человека долго и мучительно умирать.       Столь же тяжело лечились врождённые дефекты магии. Ал точно помнил: его проблему с чересчур узкими каналами Силы долгое время вообще не трогали, надеясь, что Ал привыкнет к аккуратной волшбе. И только когда стало очевидно, что экстрасенс каждым потенциально мощным заклятьем рвал себя изнутри в клочья, Марк и Мелла взялись за его «лечение». И лечили, если он, опять же, правильно помнил, с неделю, да и позже постоянно дёргали. Тренировки-витамины-диета, отдых-массажи-диагностики.       Алу повезло: его проблема была из области решаемых, хотя и потребовала угробить уйму времени и сил. Но были и другие отклонения от нормы, постоянные либо же проявляющиеся время от времени, фактически убивающие потенциал мага. Такое не лечилось. Целители были способны приглушить симптомы или заморозить их на какое-то время, но рано или поздно болезнь брала вверх. С трудом подвергались корректировке также последствия проклятий или, как ни странно, ментальной магии. Чудесного способа вернуть магу переломанный разум на Миноне не существовало. Везде были свои нюансы, но общее у этих безнадёжных категорий было одно: избавиться от таких «хвороб» маг мог только после смерти.       Джиссен же — полный жизни, здоровый, сильный, — удивительно мало походил на неизлечимо больного. А значит…       — Я пойду, — неожиданно объявила Мелла, останавливаясь. Только скорость реакции спасла Ала от столкновения, казавшегося неизбежным.       — Куда? — разом поинтересовались они с Джиссеном.       — Буду нести добро, свет и лекарства, — усмехнулась в ответ целительница, а затем ткнула пальцем куда-то влево. Ал послушно глянул туда. В конце узкого перехода между домами, за очередным сквером и линейкой низеньких, по-минонски нелепых домов полыхали заклятья, раскрашивая небо мозаикой ярких красок. Было так темно, что Ал не узнавал никаких из «опорных точек», что должны были помогать фениксам ориентироваться в незнакомом городе. В темноте все дома были на одно лицо, так что экстрасенс не мог даже сказать, что именно располагался в той стороне, какую роль выполнял и было ли безопасно отпускать целительницу туда. Но Мелла глядела уверенно и без запинки отчиталась. — Там Детта с «Эгидой», ребята держат переход до Агентства Телепортации. Я буду с ними. Судя по тому, что творится вокруг, вскоре на них могут конкретно насесть. Лишние целители «Эгиде» не помешают.       Ал прикусил губу. Это «судя по тому, что творится», ему не понравилось. Видимо, Мелла была осведомлена о положении вещей лучше, чем он. Скольких людей к ней доставляли ранеными или упавшими от усталости? Была ли у целительницы связь с другими постами и полевыми госпиталями? Какая часть их личного состава осталась на ногах?       Ал не был уверен, что хотел это знать.       А небо всё полыхало и полыхало угрожающими, яркими красками, придвигалось ниже, смотрело заинтересованно и насмешливо, словно говоря: «И что ты, букашка, собираешься со всем этим делать? Как хочешь переломить ситуацию? Думай, букашка, планируй, иначе я раздавлю вас и забуду об этом дне, как и обо всех предыдущих».       Нельзя было, чтобы их раздавили. Ал предпочитал думать и ломать эту ситуацию столько раз, сколько потребуется, пока не получится собрать из обломков нечто, что могло бы сыграть фениксам на руку.       — Удачи, — коротко бросил Ал, решаясь.       Мелла вскинула на него глаза, горящие такой же пьяной, отчаянной решимостью, и коротко кивнула. А затем быстро, уверенно обняла Ала, затем — Джиссена, и ушла. Только неподходящее к ситуации длинное платье прошуршало по земле.       В этой голодной тьме узких переходов они с Джиссеном остались вдвоём.       — Сила не восстановилась? — прохладно поинтересовался электромаг, вглядываясь в многоцветное зарево над крышами оставленных домов. Словно оно, это зарево, его цвет или очертания, могло что-то сказать электромагу.       Ал даже не особо прислушивался к себе. Чувства опустошения, брошености и досады никуда не делись, а ощущение, что у него был шанс помочь своим, так и не возникло.       — И не думала.       Джиссен поморщился, но ничего не сказал. В тусклом свете крошечного электрического разряда, застывшего в пальцах мага в непривычной для этого элемента статичности, Ал видел, как волосы Джи вновь разделились на короткие острые прядки и стали плавно подниматься вверх, собираясь в уже привычный «огонёк».       Они пошли дальше, всё так же крадучись, всё так же выбирая самые тёмные и узкие лазы, которыми любой цивилизованный человек побрезговал бы в обычных условиях. Но условия были не обычными, да и Ал, который с ног до головы извалялся в грязи этого мира, сходил с ума и убивал, к цивилизованным людям мог отнести себя разве что с большой натяжкой.       Джиссен везде раскидывал свои «следилки», прикрепляя их к стенам или земле, придавливая пальцем, как жвачку; чутко реагировал на каждый звук, даже если это был отголосок взорвавшегося где-то вдалеке заклятья, и постоянно оборачивался. Поначалу Ала пугали его нервные, резкие движения: Джи крутился вокруг себя так, словно готов был прямо вот сейчас отразить удар и ударить следом. А потом он даже привык и перестал реагировать на порывистость спутника. Экстрасенс теперь не хватался за ножи каждый раз, как Джи снова начинал озираться, словно гончая, взявшая след.       А ещё Алу казалось, что все эти меры предосторожности были чуть более, чем нелепыми. Потому что вокруг всё так же не было ни души.       — Почему тут так пусто? — наконец не выдержал экстрасенс, когда Джи, снова оглядевшись, открыл окно какого-то дома и ловко перемахнул через подоконник. — Да и не устроил никто засаду… Тут что, водопой?       — Какой водопой? — предсказуемо не понял Джиссен. — Просто нуль-зона. Здесь нельзя…       — Колдовать, — кивнул Ал, потому что да, теорию магии он знал постольку-поскольку, но с основными вещами всё же был знаком. — Зачем нуль-зона по дороге к Агентству Телепортации?       — Чтобы, когда мы будем бежать из города, нам в спины не стреляли, — криво усмехнулся Джиссен, и экстрасенс поморщился. Можно было с уверенностью утверждать: план «поговорить, чтобы развеяться» полностью провалился. Возникало ощущение, что Джиссену не хотелось с ним разговаривать.       Дальше шли молча. Безлюдные переулки тихого, словно бы вымершего района взирали на них тёмными окнами. Так было и в павшем Витарине: тишина, запустение, мертвяцкое дыхание, вырывавшееся из открытых окон и дверей домов. Но в этом мёртвом, уничтоженном городе Алу было… Комфортно. Словно там, за кривыми стенами и чудом уцелевшими кое-где стёклами, скрывалось нечто родное, то, что делало Витарин неопасным, а гордым, величественным даже в посмертии. Угроза там не приживалась. Боязнь уступала место тихой тоске. Здесь же… Здесь было страшно. Хотя Артаскей всё ещё был живым, огненным городом, местом, где надежды сотен тысяч людей пульсировала в такт сердцебиению. Это место могло стать платформой триумфа «Феникса» и «Громоотвода», или, по крайней мере, городом, где множество магов, отбрасывая разногласия, страхи и неприязнь, объединялись в единый организм, чтобы бороться за что-то светлое, что-то лучшее.       И всё же Алу было здесь страшно. Некомфортно. И страшно некомфортно тоже. И пусть его не морозило, как в то время, когда психика Ала ходила туда-сюда, словно маятник, но прикосновение чего-то нематериального, острого и холодного, как множество когтей, всё же ощущалось кожей и разумом.       После очередного поворота они вышли к окончанию узкого залива, похожего на кривой клинок криса. Тёмное море, подступая ближе к городу, впитывало краски неба, и казалось, что глубоко под водой кто-то устроил иллюминацию. Вся южная сторона города полыхала, и если бы Ал не знал, что происходило там, во чреве оставленных жителями улиц, он решил бы, что видит самое прекрасное на свете Зачарованное Время или присутствует на фестивале красок.       Джиссен снова с неудовольствием посмотрел на сияющий город, поморщился и уверенно пошёл дальше, огибая залив.       — Пересекли нуль-зону, — негромко объявил он.       Это была плохая новость, куда ни глянь. Местность вокруг резко стала опасной: здесь на них уже вполне могли напасть. А Ал, который даже не ощутил изменений, не почувствовал ни отклика магии, ни сигнала от интуиции, понял, что на скорое возвращение сил надеяться не приходилось.       Теперь мер предосторожности стало ещё больше, но Ал даже не думал об их ненужности. Они с Джиссеном вообще перестали выходить на открытые места, перемещались, фактически вжавшись в стены, прячась в густые тени и постоянно сворачивая, отчего траектория их движения походила на плутания Тесея по лабиринту.       То ли сигналки Джиссена действительно были сварганены просто гениально, то ли местность вокруг надёжно защищалась фениксами, но они ещё долго никого не встречали. Только вспышки чужой магии, без отклика Силы похожие на яркую иллюминацию, подступили вплотную, окружая. Иногда яркие отсветы ложились на стены соседних домов, и Ал даже готов был увидеть, наконец, знакомые электрические маски — либо тёплые огоньки в виде фениксов на груди неизвестных. Но Джи всегда молча сворачивал в сторону, и начинался новый забег по путаным лабиринтам огромного огненного города.       Ал не знал, сколько длился их забег. Понимал только, что он небесконечен. По тому, как Джиссен всё чаще начинал сворачивать, как трепетали чары в его руках, по тому, что свободолюбивая шевелюра электромага теперь вовсе не приходила в своё обычное «расслабленное состояние», а постоянно торчала, как иглы дикобраза, и даже слегка светилась, Ал понимал: покой заканчивался. Может, вокруг уже не оставалось безопасных троп, которые с небывалым упорством находил Джи. А может, их всё же выслеживали и теперь были близко. Предупреждение об опасности, неминуемой и незримой, висело в воздухе и полыхало ярким красным цветом так же, как полыхали на стенах домов отголоски магического возмущения сражающихся ворожеев.       Они забежали во внутренний дворик, запрятанный за надёжными спинами невысоких домов. Там Джиссен коротко, нервно оглянулся и ринулся в сторону, перескочил невысокий забор, снова заозирался, чтобы ещё через секунду побежать назад, ближе к начальной точке, словно не оттуда они ретировались меньше минуты назад.       Это были панические метания, столь же безнадёжные, сколько утомительные, попытки найти очередной островок спасения, безопасное место — но их, видимо, больше не осталось. Вокруг было слишком много магов. Ал слышал голоса прямо за стенами домов, видел носящиеся мимо тени, и чувствовал… Умиротворение. Он так устал бегать и нервничать: «Когда же нас заметят? Успеют ли вернуться силы? Как не помешать Джи, не выдать нас?», что теперь почти радовался окончанию «гонки».       Проще уж так: в омут с головой. И больше не нервничать из-за несбывшегося или надвигающегося. На дне, как говорится, некомфортно, зато уж больше падать некуда.       Очередной рубеж.       Дверь, которую Ал решительно захлопнул у себя за спиной.       — Что, идти некуда? — флегматично поинтересовался Ал, чувствуя тотальное, неестественное спокойствие. Почему-то с каждой чертой, которую он оставлял позади, дальнейший путь по жизни становился всё проще и проще, а с плеч медленно исчезал некий груз.       Джиссен молча растворил сигнальное заклятье в ладони. Видимо, со всех сторон были маги, и много, так что оно уже не предоставляло никакой информации.       — И назад — тоже не вариант, — предположил Ал, вытаскивая из своей «сбруи» два ножа относительно равных по весу и длине.       — Перекрыли, — буркнул Джиссен, напрягаясь, как струна. — Дальше.       Он теперь не ждал Ала, не примеривался к его шагу. Просто кинулся вперёд, просачиваясь между двумя домами. Это даже не было проулком: узкое пространство точно не было предназначено для того, чтобы по нему бегали люди. Алу пришлось втискиваться в эту щель, царапаясь о камень лопатками и грудью, отворачивая голову, чтобы не убить подбородок. Через тело одного из адептов Молний, неосмотрительно стоявшего рядом с этой щелью, они попросту перешагнули, чтобы броситься прямо через улицу.       Они больше не прятались. Это было бесполезно: после абсолютной тишины пустых улиц вокруг внезапно стало слишком много людей. Но Джи, видимо, надеялся на наглость манёвра и элемент неожиданности. Иначе никак нельзя объяснить то, что он побежал прямо перед носом нескольких магов, и чужих, и даже, кажется, своих.       — Стоять! — рявкнули в спину, но как-то… неубедительно. И с задержкой.       Заклятье между лопаток так и не прилетело.       Они снова мчались по бесконечной сети тёмных улиц. Быть может, фениксы принимали их за долгожданное подкрепление, а Молнии — за кару небесную, что упала им на голову страшно не вовремя. Но, как бы ни была удачна позиция, как бы ни нуждались в помощи те из подпольщиков, что встречались на пути, они с Джи так ни разу и не обернулись.       — И часто ты так? — выдохнул экстрасенс прямо на бегу.       — Всегда работает, — в ответ хмыкнул Джиссен. Дыхание его слегка сбилось, когда они в очередной раз кинулись в обход толпы магов, слишком занятых друг другом и бесконечной игрой в войну. — Пока люди пытаются переварить порцию наглости, можно успеть очень многое. — Вопреки ожиданиям, без проблем миновав очередную улицу, Джи не стал пробираться дальше, а остановился, прижавшись спиной к стене. Ал вопросительно вскинул брови, а он лишь усмехнулся. — Что бы ты сделал на их месте вот прямо сейчас?       Экстрасенс улыбнулся.       Действительно, невероятная интуиция. Если бы Джиссен не остановился, Ал одёрнул бы его сам. Возможно, не с этим вопросом, но мысль — Ал был в этом уверен, — попытался бы донести ту же.       — Увидев непонятно кого, бегущего мимо всех отрядов и не примыкающего ни к одной стороне, я бы постарался как можно скорее связаться с отрядами впереди, чтобы поймали и допросили.       Усмешка Джиссена стала чуть шире. Электромаг кивнул, а затем в его руках моментально вспух большой клубок переплетённых электрических разрядов, чтобы после короткого замаха улететь вперёд, в переплетение улиц.       — Не слишком? — флегматично уточнил Ал.       — В самый раз.       Внезапная атака из темноты редко вызывает положительную реакцию. Законы Вселенной и в этот раз не подвели: Джи ещё даже рот не успел закрыть, как в их переулок, оглушительно гудя и опаляя холодом, понеслось густо-фиолетовое заклятье. Оно было громадным и едва умещалось в этом узком лазе, практически заглатывало его, как набегающая волна. Ужасно непрофессионально.       Щит. Вспышка. Невредимы.       — Я же говорил! На нас напали. — Нет, Ал действительно не понимал логику Джиссена. С одной стороны — действительно напали, но как бы, как бы…       — Ты был первым.       — Да ну! — снова округлил глаза Джиссен, удивляя изумительной подвижностью своей мимики. — Да даже Молнии бы постыдились так ударить, чего уж говорить о маленьких детях!       — Каких де… — не понял Ал, но тут по ним ударили снова.       На сей раз угроза была посущественнее. Обычная математика: два заклятья сложнее отразить, чем одно, а двадцать — сложнее, чем два. Особенно если все они разные и блокируются разными барьерами.       Ал машинально шагнул вперёд, из-за ненавистного места «за спиной». Он попытался подхватить телекинезом цветочный горшок, хорошо видный на одном из окон, чтобы закрыться от враждебных чар хоть чем-то. Но Сила не отозвалась, не послушалась. Словно Ал был обычным земным ребёнком, что, по дурости посмотрев каких-нибудь «Гарри Поттеров» или «Отбросов», сначала сунул пальцы в розетку, а затем радостно пытался передвигать предметы взглядом, уверенный, что уж его-то супер-силы, как и письмо из Хогвартса, не заставят себя ждать.       Цветочный горшок даже не пошевелился. Хорошо, что пошевелился Джиссен, иначе бы магии не к кому оказалось возвращаться.       Несколько коротких, как иглы, электрических разрядов сорвались с пальцев Джи, полетели навстречу заклятьям и пробили их, как воздушные шарики.       — Извини, — вздохнул экстрасенс, коря себя за то, как нелепо подставился. — Я просто…       Джиссен дёрнул лохматой головой, отмахиваясь от объяснений. Удивлённым он не выглядел. Как будто заранее знал, понимал и принимал всё то, что мог бы ему сказать Ал.       Интересно.       — Давай, пока силы не вернулись, я всё-таки пойду первым? — спокойно предложил Джиссен.       Удивительно: Алу казалось, что он стал до ужаса неприятен этому магу, настолько, что к нему даже обращаться не хотели. И вот сейчас этот странный вопрос, без насмешки, иронии, лишь с вежливой попыткой найти наилучшее решение проблемы. А ещё Ал неожиданно понял, что, если бы ему вздумалось заорать: «Я взрослый, самостоятельный, состоявшийся маг и человек! Нет Силы — пойду драться на ножах!», то Джи бы лишь вздохнул и пошёл рядом с ним, прикрывая, но не пытаясь закрыть своим телом, «унижая», и уж тем более — не думая отстранить невольного напарника от боя.       — Давай, — кивнул Ал, пристально вглядываясь в лицо и фигуру Джиссена.       Электромаг одним движением свернул барьер из шипящих и постоянно перемещающихся электрических разрядов, а затем, коротко поманив Ала за собой, почти бегом направился дальше, к выходу из проулка.       Наверное, их действительно ждали. Отряд Молний, расположившийся в этом квартале, порядком проредили, но оставшихся адептов вполне хватало, чтобы выполнять две задачи одновременно. Они умудрялись и ждать Ала с Джи, явно не сомневаясь, что они выберутся из переулка и из-под обстрела, и блокировать тех магов, с которыми дрались до этого.       Джиссен, казалось, не думал.       Не сбавляя скорости, он выбросил вперёд руку, посылая в полёт нечто крохотное и блестящее. Это нечто полетело не в Молний и даже не в фениксов, а куда-то в сторону. Странный снаряд Молнии проводили взглядами, а затем синхронно повернулись к Джиссену. Тот раскинул своё поле деятельности широко, покрывая значительную часть площади. Ал присмотрелся и увидел, что на грязной каменной мостовой, в тёмном, душном воздухе затопленного кровью города, откуда-то взялось нечто, похожее на нити. Нет, даже скорее на оголённые провода.       Джиссен снова дёрнулся: в крепких руках появились электрические разряды. Снова короткое, нервное (и нервирующее) движение — и они полетели в Молний.       Стихийная магия! Невероятно прекрасная, невероятно разрушительная… Невероятно простая. Ал готов был поклясться, что слышал издевательские смешки, когда кто-то из Молний движением пальцев возвёл простенький барьер. Один-единственный, но его хватило на то, чтобы мощные чары Джиссена беспомощно соскользнули вниз, как дождевые капли с оконного стекла. Видимо, расчёт был на то, что разряды заземлятся и станут безопасны.       Ал посмотрел на Джиссена.       Тот ухмыльнулся и отсалютовал Молниям крохотным лезвием, похожим то ли на макет ножа, то ли на наконечник стрелы.       Электричество неожиданно впиталось в нити-провода, а затем ударило. Прямо из земли: ветвящиеся разряды просто выстрелили вверх, как десятки гейзеров, прошивая магов в барьере от пяток до макушки, целясь в подбородки, просто заполняя всё свободное пространство, не давая ни шанса уйти от удара. Наверное, если бы барьер оказался больше, если бы Молниям пришло в голову закрываться от стихийных чар так же, как обычно закрывались от заклятий сложных и запутанных, Джиссен бы перебил весь отряд. Буквально одним ударом. Но, увы, жертвами его странной, но эффективной хитрости стало не больше пяти-шести адептов.       Джиссен коротко глянул на Ала и мотнул головой в сторону фениксов.       Экстрасенс прикусил губу и кивнул в знак того, что он понял. Правда, кивнуть было проще, чем сделать всё остальное: от нужной точки его отделяли Молнии.       Проследив за направлением его взгляда, Джи фыркнул, и его пальцы снова зажглись холодным электрическим светом. Как обычно: если маг готовился ударить, последнее, что ему хотелось сделать — это бросать недоплетённые чары и возводить защитный барьер. Более того: не все маги достаточно хороши, чтобы быстро переключаться между защитой и нападением. Словом, нет ничего удивительного в том, что Молнии решили ударить по Джиссену именно в тот момент, когда он уже собирался напасть сам.       Обычно Ал не любил рисковать. Право, он имел право не доверять этому магу! Он видел его… Ну, не впервые в жизни, но впервые обменялся с ним большим, чем взаимными «приветами». И уж тем более экстрасенс никогда не видел электромага в бою. Насколько хорош он был в защите? А многозадачен? Не забывал ли он в кураже битвы о целях и сверхзадачах? Слишком много вопросов, ответы на которые Ал даже предположить не мог.       В обычных условиях он бы остался на месте и начал наблюдать. Сам выждал бы хоть сколько-нибудь подходящий момент для марш-броска к своим. Такой момент, когда успешность этого рывка зависела бы от Ала, его стараний, вычислений и удачи, а не от малознакомого и непонятно, заслуживающего ли доверия мага. Но весь сегодняшний день, с его перипетиями и странностями, говорил: лучше броситься наугад, подчиняясь интуиции Джи. Лучше поверить незнакомцу, чем упустить шанс.       И Ал кинулся вперёд, обходя Джи со спины, и только краем глаза обращая внимание на происходящее на фоне.       Джиссен не стал защищаться. Напротив, он просто предпочёл ударить первым, причём, что странно — в землю. Электрические разряды вгрызлись в мостовую и откусили солидный её кусок. Камни брызнули во все стороны, даже Алу пыль попала в глаза. Дальше он не оглядывался, просто проскочил под свистнувшим мимо заклятьем.       Щиты фениксов расступились при его приближении и сомкнулись прямо за спиной, едва не отхватив края мантии.       — Выглядит так, будто наших чемпионов потрепали, — не удержался Ал, пожимая протянутые руки.       Близнецы Аттикай синхронно поморщились.       Когда-то давно Марк заявил, что нет нужды запоминать их имена, мол, никто всё равно их не различал, кроме, возможно, Рея. С тех пор прошло предостаточно времени, многое успело измениться. Так, например, Ал их имена запомнил, но это не помогло ему научиться различать этих двоих. Саттикора и Морренора все в поместье называли по фамилии, и Ал тоже с трудом, но привык к такой, если честно, немного невежливой, но единственной действенной манере.       А, да. Удивительно, но Рей их тоже не различал. Но вид делал действительно здорово.       — Выглядит так, будто нас перебили, как мясной скот на жратву, — сплюнул один из них, баюкая обожжённое плечо.       Ал не мог сказать наверняка, где кончалась ткань его рубашки, а где начиналась плоть. Всё походило на одно перемешанное и перепечённое месиво. Судя по груде разбросанных вокруг склянок, парнишка держался исключительно на лекарствах и обезболах.       Остальные двое выглядели получше. Уставшие, помятые, но видимых повреждений на них не было. Правда, из всего «Контрудара» Ал видел перед собой всего троих магов, а было их, если ему не изменяла память, восемь или девять. Действительно, бойня. Быть может, он бы даже ужаснулся, вот только сил на такую реакцию уже не осталось.       Серьёзно, если бы он позволял себе рефлексировать над каждым трупом со знакомым лицом, то съехал бы сегодня с ума повторно. На бис, так сказать.       — Мелла сейчас вместе с «Эгидой», — сообщил экстрасенс, оглядываясь. Джиссен на удивление неплохо справлялся с толпой магов. И уж точно он представлял из себя побольше опасности, что раненые, измотанные контрударовцы, наглухо забившиеся за барьер, так что Молнии предпочитали бить по электромагу, а не по щиту, чтобы выковырять недобитков. — Вам нужно пробираться туда.       — Через весь город? — вяло усмехнулся Шоррен. Он прикрыл разноцветные глаза, но Ал успел заметить, какими они были мутными. Словно менталист беспробудно пил с неделю. Ал не злорадствовал, хотя, наверное, мог бы. Должен был — после того, сколько они грызлись в последнее время.       Нет, решительно что-то странное происходило с его эмоциональными реакциями.       — А что не так? Мы весь этот путь как-то прошли. Поднимайтесь. Аттикай, иди сюда, сейчас что-нибудь подберём для твоей аппетитной корочки, — усмехнулся Ал. Он не любил препирательства с «Контрударом», но участвовал в них. Честь отряда никогда не была для него пустым звуком. А сейчас привычные, дурацкие шуточки должны были убедить парней в том, что всё нормально, всё как обычно.       Боли нет и смерти нет. А ожог… Ожог обработается и рассосётся так же быстро, как рассасывались синяки под руками мастерицы-Меллы.       Ал опустил руку в сумку, не глядя. Он работал в Крыле столько, что иногда мог определить нужное лекарство на ощупь. И дело тут было даже не в интуиции, просто опыт. Ну, и предусмотрительность минонских целителей, конечно.       Зелье от стихийных повреждений, как правило, разливали по невысоким толстопузым флаконам и закупоривали острой пробкой. Уколов палец, Ал без сомнений потянул флакончик на себя, быстро глянул на этикетку и довольно улыбнулся.       — Тебя сама Сила послала, — выдохнул раненый, нетерпеливо подсаживаясь ближе. Его брат коротко оглянулся через плечо, стёр со лба пот, но поддерживать барьер не прекратил.       Ал усмехнулся и стал аккуратно обрабатывать ожог.       — Какая ирония, Аттикай, ты даже представить себе не можешь. Ладно, сейчас подлатаем, а затем… Карты города у вас сохранились? Вам нужно к нуль-зоне. А там уже Мелла решит, лечить вас или сразу отправить через Агентство подальше от города.       Лекарство без цвета и запаха вязко покрывало ожог, застывая на нём, словно желе. Ал не думал, что его и в самом деле послала Сила, но был рад, что оказался способен помочь хоть чем-то.       — И даже не проводите? — Ал перевёл взгляд на криво ухмыляющегося Шоррена.       — Нас бы кто проводил.       — «Легендарному Громоотводу» нужна помощь?       — Просто «Громоотводу»! — неожиданно для самого себя огрызнулся Ал.       Раздался звон.       Сначала Алу показалось, что где-то разбили стекло. В уме промелькнула нелепая мысль о вандализме, но тут экстрасенс краем глаза заметил, как осыпался битыми осколками барьер «Контрудара».       Не поднимаясь на ноги, Ал с максимально низкого старта кинулся в сторону. Все они бросились врассыпную: в такой ситуации было не до спланированного массового отступления.       Ал слышал треск электричества. Понимал, что Джиссен ещё жив. От этого становилось в разы легче. А вот от того, что он никак не мог помочь электромагу — нет.       Вокруг было темно, скользко и грязно. В него палили. Теперь — да. Барьеры больше не защищали Ала от враждебной магии, так что он вынужден был пользоваться любимым приёмом Марка: скакать зайцем, избегая ударов по мере сил. Не помогало. Очередное заклятье ударило по руке. Ал коротко вскрикнул от мгновенной острой боли, чуть повернулся, чтобы лучше видеть потенциальную угрозу, а затем на бегу запнулся о труп и с размаху повалился на землю.       Рука отозвалась ноющей болью. Ал с трудом потянулся за ножиком, а затем, опираясь на него, чуть приподнялся на локтях.       Жидкая грязь смешивалась с кровью и странно бликовала в непрекращающейся череде вспышек. Ал чуть опустил глаза и прикусил губу, отмечая, как сегодняшний день потрепал Аккора. Световик, хорошо известный своей импульсивностью поисковый маг из «Контрудара», ожесточённый оппонент Дина, по словам Марка, «пра-а-ативный до невозможности», сейчас вряд ли стал краше. Узнать его можно было лишь по верхней половине лица. Нижняя челюсть отсутствовала напрочь, как и глотка, и часть плеча. Грудная клетка осталась на месте, но была вмята в самое себя так, словно Аккор попал под многотонный пресс.       Ещё один извечный противник, из-за которого не хотелось злорадствовать.       Ал хрипло выдохнул и машинально потянулся закрыть ему глаза, но тут ему на пясть тяжеловесно наступили. В нос ударило адской смесью из запахов крови, пота, вывороченной земли и, казалось, гниения.       — Дожили, — хрипло, устало каркнули сверху. — Громоотводчики трупами прикидываются.       Экстрасенс тут же перехватил нож поудобнее и попытался ударить мага по колену, но тот моментально возвёл барьер. Лезвие тупо ткнулось в обманчиво тонкую плёнку магической защиты. А затем эта «плёнка» кинулась на Ала, и он сам себя ударил рукоятью ножа по лицу. По явно разбитым губам потекла кровь.       — Что там?       Ал услышал приближающиеся шаги и дёрнулся, силясь освободить руку. Что-то хрустнуло. Скорее всего, именно из-за этого резкого движения полетевшее в него заклятье лишь слегка зацепило экстрасенса вместо того, чтобы обрушиться на голову.       В глазах помутилось.       Ал успел увидеть, как упал маг, что приближался к нему с заклятьем наизготовку, как обернулся второй, чтобы затем столь же тихо и беззвучно повалиться в грязь. В наваливающейся тьме воздух чуть колыхнулся, разноцветные глаза обеспокоенно глянули на Ала, а затем мгла сожрала его.       Правду сказать, Ал думал, что должен был потерять сознание. Ну, или уже потерял его и, как это зачастую с ним бывало, не отрубился, а просто провалился «вниз» на пару уровней сознания или подсознания. Вот только пальцы всё ещё мерзли, под ладонями неприятно булькнула грязь. Слух тревожили постоянный свист рассекаемого воздуха, топот множества ног и голоса. Да и мерзкий, тошнотворный запах бойни никуда не делся, хотя, вообще-то, должен был.       — Цел? — едва слышно прошептал Шоррен. — Эй! Смотри на меня.       Ал повернул голову на звук.       С этой стороны тоже была темнота. Темнота была вообще везде, необъятная и страшная, обращающая мир вокруг в иллюзорное ничто. Ал поводил рукой у себя перед носом. Ощутил движение воздуха. Ну, и ещё то, как с ладони на штаны капала грязь, или, может, кровь. Но не увидел даже силуэта собственной ладони.       — М-да, — протянул Шор, а затем, судя по звуку, подобрался ещё ближе. — А я всё думал, можно ли вести себя ещё более… Странно. Так, давай руку мне на плечо и постараемся выбраться.       — А где твоё плечо? — огрызнулся Ал, силясь приподняться.       Аристократ на несколько секунд замолчал, и Ал внезапно ощутил всю прелесть своего положения. Мир вокруг так и полнился звуками. Взрывались заклятья, трещало электричество. Ему чуть мягче, но не менее угрожающе вторил огонь. Некоторые голоса читали сложные заклятья. Другие ругались. Где-то на другой стороне пропасти из вечного гама и трудноразличимого бормотания слышались весёлые возгласы Джиссена. Судя по интонации, драка ему нравилась, или, возможно, он старался произвести такое впечатление. Всё вокруг наслаивалось, звуки заглушали друг друга, и мир казался изменчивым, нечётким.       — Понятно, — протянул Шоррен. Совсем рядом свистнуло заклятье. Ал дёрнулся, не сумев даже понять, от них ли летел этот «подарок» к Молниям, или наоборот. А затем его с силой потянули за руку куда-то, и Ал неуверенно пошёл за аристократом сквозь вечную, стылую мглу.       Паника… Запаздывала. В голове крутились мысли, идиотские настолько, что Ал не мог думать ни о чём, кроме них.       Потерять Силу, затем — потерять зрение. Уникальные достижения за пару часов для человека, что раньше никогда даже ключи от дома не терял.       Интересно, а если он подойдёт к Джиссену и скажет, что нужно опять пробираться к Мелле, что тот сделает?       Ал запинался и поскальзывался на грязи.       — Что это за заклятье? — спросил он у Шоррена.       Они остановились. Послышалось сосредоточенное пыхтение, словно аристократ не рассматривал его лицо и фон, а как минимум сдавал бег три километра.       — Сложно сказать, — наконец протянул Шор, и Ал выругался про себя. Удивительно, какими талантливыми были медики на Миноне — и насколько все остальные его жители не разбирались в столь важных в быту вопросах. На Земле люди хоть могли приложить подорожник к ушибу, выпить чаю при простуде или обработать порез перекисью. Здесь же, наверное, люди предпочитали вызвать лекаря, даже поставив дурацкий синяк. — Вижу заклятье, которое к тебе… Прилипло, но не слишком понимаю, что это.       — Ты хоть видишь, элементарное оно или нет?! — простонал Ал, понимая, что ещё слово — и он попытался бы ударить аристократа.       Шоррен зашипел:       — Да я вижу побольше тебя!       Помолчали.       — Э. Прости?       Ал очень-очень тихо выругался и немного неловко опустил руку в сумку. Склянки, склянки, вечные склянки мешались, тыкались одна в другую, кололи пробками или гранями. Ал прикусил губу, стараясь успокоиться и отыскать самый большой флакон. Тот прочно лёг в ладонь, и экстрасенс, откинув в сторону пробку, опрокинул в себя весь состав разом. Знакомый кисловатый привкус подсказал, что с предположением он не промахнулся.       Вообще-то это лекарство устраняло следы чужой эманации из фона, ровно как и их остаточное воздействие, его нужно было пить уже после курса лечения, чтобы оно сработало максимально эффективно. Но, опять же, магов-лекарей у Ала под рукой не было. Только сумка с лекарствами на боку да компания менталиста, который из медицины знал лишь то, что такое слово существует.       За спиной раздался такой звук, словно кто-то спрыгнул с высоты прямо перед ними. Такая выходка вполне в характере Марка, который колени вообще считал лишней запчастью человеческого тела. Но Марка тут быть не могло. Ал быстро обернулся.       — Что тут у нас? — устало поинтересовалась тьма голосом Джиссена.       Экстрасенс чуть расслабился и поспешил пожаловаться:       — Не вижу ни черта. — Чтобы избежать разночтений, он уточнил, хотя слова давались с трудом. — Потерял зрение. Какие-то чары.       На несколько мгновений он снова оказался в пустоте, заполненной лишь мраком и тишиной. Быть может, раньше он бы оценил это аномальное спокойствие, сквозь которое не могла дорваться до него война. Но, видимо, без сил даже тьма не казалась больше родной и дружелюбной. Алу чудилась угроза в её невесомом объятии.       Слава богу, Джиссен заговорил.       — Ал?       Экстрасенс торопливо вскинул голову, стараясь уцепиться за голос.       — Сумку держи покрепче.       Мгновение Ал переваривал эту мысль, стараясь связать воедино потерю зрения и сумку, а потом раздражённо зашипел:       — Молодец, очень смешно! Сумку постараюсь не потерять, спасибо за заботу. Как нам отсюда выбраться?       — Ущипните меня! — раздался рядом голос Шоррена. Удивления в нём было до неприличия много. Настолько, что оно казалось фальшивым. — Поверить не могу, что ты просишь помощи.       Ал чуть прищурил слепые глаза, скорее по привычке. А затем, примерившись, быстро потянулся к аристократу и ущипнул так, что тот зашипел от боли.       Стало легче, но не намного.       — Тебя не смущает, что я в буквальном смысле не вижу выхода?       Кажется, пора было прекращать общаться с Марком. До сих пор Ал был уверен, что каламбуры, тем более — столь нелепые, ему были неподвластны. Так всегда случалось в жизни. Ал знал все виды языковой игры, иные приёмы, с помощью которых можно было достигнуть похожего эффекта, и лексические особенности русского языка, с которыми можно «поиграться». Но каламбурить не умел, хоть убейте. Видимо, творчество рождалось как-то не так. Марк же наверняка и слова «каламбур» не знал, а поди же ты. В речи энергетика их было больше, чем издёвок, а это что-то да значило.       Почему-то Алу чудилось одобрение от Джиссена. Но электромаг молчал и, быть может, присматривался.       — Рей бы справился, — чуть тише, но убеждённо до невозможности заявил Шор.       Ал прикусил губу. Точно. Это его вера в то, что Рей мог справиться даже с концом света, будучи слепым, хромым и без рук, сначала пошатнулась, а теперь и вовсе рассыпалась в пыль. А все остальные, те самые «непосвящённые», отделённые от легендарного «Громоотвода» десятком железных дверей, всё ещё верили.       Сбоку раздалось шуршание. Ал прислушался и понял, что Шоррен опустился на землю и замер. А пару секунд спустя тихо гудящий барьер, который держали близнецы Аттикай, исчез, судя по звуку. Ещё пара мгновений, и в среде Молний началась пальба. Видимо, Шор снова вышел в астрал и стал воевать так, как умел.       Ала ухватили за руку. Экстрасенс дёрнулся было, но затем, вспомнив, что с той стороны стоял Джиссен, позволил увести себя подальше.       Это было ужасно. Ал поскальзывался, запинался и постоянно пытался вытянуть свободную руку перед собой или в сторону, чтобы нащупать стенку, забор или хоть что-то монолитное, с помощью чего можно было проследить направление. Какой-никакой поддержкой был Джиссен, но... Мощный толчок вбок от электромага заставил Ала отлететь на несколько шагов. Оттуда, где стоял сам Джи, раздался звук падения, затем ругань, венчал всю эту прелесть свист. Что-то потянуло электромага назад, в гущу боя, а затем стало тихо.       Ал торопливо прижался к стене.       Сердце колотилось в горле.       Он слышал шаги и понимал, что это не свои. Шору требовалось хотя бы минут пять, чтобы вновь вернуться в строй после такого долгого пребывания в астрале. Джиссен был. Аттикаи… Аттикаев было только двое, а Ал слышал шаги по меньшей мере… Многих. На большую точность его слух и способность анализировать были неспособны.       Стена холодила лопатки.       Новый и до неприятного знакомый звук иглой уколол напряжённый мозг. Ал торопливо кинулся в сторону. Он налетел на ещё одну стену и ощутимо приложился об неё плечом, но не это было главное. Заклятье, от которого он уклонялся, пролетело левее. Экстрасенс ощутил, как лицо окатило теплом от хлынувшей во все стороны магии.       — Вёрткий, — без особого восторга оценил кто-то, Ал не имел желания знакомиться.       Снова шаги. Ближе и ближе.       Ну да, хохотнул внутренний голос немного истерично, сложно быть вёртким и уходить от заклятий, если места для этого не будет. Вот это — логика того мира, в котором он жил. Простая и понятная. В ней не было место высосанным из пальца выводам и головокружительным кульбитам в духе «один армию положил» или «убийца проник в запертую комнату и исчез из неё же». В ней человек совершал «чудеса» лишь в рамках своих физических возможностей. А у Ала их осталось немного. Магия была не при нём, зрение — тоже. Даже та великолепная физическая форма, которой экстрасенс всегда гордился, за неполный год пребывания на Миноне потеряла… Лоск, что ли. Единственное, что он ещё не успел потерять, была-таки сумка.       Сумка.       Ал прижался к стене ещё плотнее, словно желая слиться с ней. Он спешил, слышал смешки, и потому даже расстегнуть её не смог с первого раза. В пальцы ткнулись склянки, много склянок. Ал перебирал их дрожащими руками. Стекло выскальзывало. Ал молился о том, чтобы ничего не разбилось, снова ловил и терял флаконы, флаконы, бесконечные флаконы.       Толстый, выпуклый. Микстура.       Мимо.       Треугольный флакон, запечатан без особых предосторожностей. Скорее всего это было бодрящее, и Ал сделал зарубку в памяти о том, что надо будет после приложиться к нему, если, конечно, «после» вообще будет.       Пока что — тоже мимо.       — О, дык это ж этот, — неожиданно заметил кто-то. Звук шагов перестал терзать мозг и подгонять.       Ал криво усмехнулся, стараясь унять дрожь в руках. Уникальная возможность почувствовать себя рок-звездой: его узнали на улице. Кто бы мог подумать, что это до этого дойдёт?       Пальцы ухватились за новый флакон. Ал торопливо подтянул его поближе, ощупывая. Длинная тонкая ампула.       — Который марионеточник? — уточнил другой голос, и экстрасенс прикусил губу.       Он подчинитель. Не марионеточник. Но здравый смысл подсказывал, что споры о терминологии сейчас неуместны.       Длинная тонкая ампула. Запечатана… Как запечатана? Ал чуть не упустил флакон, в последний момент умудрившись зажать его между пальцев, словно ручку. Пробка была надёжная, и при попытке чуть расшатать её не поддалась. Что-то взрывоопасное?       — Нужен ментальный барьер? — между тем переговаривались Молнии.       Раздался смешок.       — Да ну. Гляньте на его глаза, он же…       — Да, гляньте на мои глаза, — огрызнулся Ал, а затем с силой ударил ампулой по стене рядом с собой.       Руку обожгло. В кожу, ставшую неприятно чувствительной, вонзились осколки стекла. И это экстрасенс ещё успел убрать руку и торопливо упасть на колени, максимально закрывая голову.       Бабахнуло знатно.       Пара камней от разрушенной стены знатно шмальнули Ала по затылку, благо, странная и почти распавшаяся «причёска» авторства Меллы заметно смягчила удар. А вот судя по звуку, с которым камни врезались в тела напротив, Молниям повезло куда меньше.       Пахло травами и пылью. Тихо хрипел кто-то совсем рядом, и в этом хрипе пополам с попытками вдохнуть воздуха Ал не слышал угрозы.       — Не надо было называть меня марионеточником, — проворчал экстрасенс, с трудом поднимаясь на ноги и торопливо следуя вдоль стены по курсу «строго подальше оттуда». В ладони он сжимал ещё одну точно такую же ампулу.       На губы невольно скользнула улыбка. Скорее всего, это было нервное.       Главное — он действительно не беспомощен.       Снова шаги. Быстрые. Человек почти бежал. Ал предупреждающе отвёл руку с ампулой для броска.       — Голову оторвёт, — предупредил он, напрягаясь всем телом.       — Развоевался, — хохотнул Джиссен, и экстрасенс тут же опустил руку. — Убираемся отсюда.       — А остальные?       — Молнии или наши? — снова удивил его электромаг. — Шор посчитал, что если мы разбежимся в разные стороны, то и Молнии тоже разделятся. И тогда придётся куда проще. Идём.       Он хлопнул Ала по плечу, и экстрасенс вымученно улыбнулся. Раньше он до истерики пугался этого жеста. Теперь же внутри словно узел развязался. Ален торопливо пошёл за Джи, ориентируясь на звук его шагов.       — А Молнии? — всё же решил уточнить он, ничуть не сомневаясь: просто так электромаг их бы не упомянул.       — Скажем так, если они выберутся из всего, что я им приготовил, я очень удивлюсь, — весело заявил Джиссен и, судя по звуку, перешёл на бег. Ал спешно последовал его примеру, слыша, как под ногами хрустели и перекатывались обломки камня. — А ты молодец. Красиво справился. Хотя, конечно, заумно. Можно было проще.       Ал прикусил губу.       — Ладно, я запомню. У тебя, наверное, большой опыт набежал за то время, что ты жил без магии? — попытался он.       Это было самым простым ответом. Даже не на загадку, нет — на уравнение.       Дано: талантливый, башковитый, нестандартно мыслящий Джиссен, блистающий невероятной интуицией; сложная ситуация в «Фениксе» и одно пустующее место в «Громоотводе», на которое требовался как раз такой маг. Найти: единственный вариант, при котором Рей мог упустить столь ценный кадр.       Ал считал, что такое возможно только лишь при условии, что Джиссен как раз магом не был.       — О, догадался? — В голосе электромага не слышалось ни гнева, ни удивления. Джиссен отметил свершившийся факт, только и всего.       — Не только ты здесь интуит, — чуть улыбнулся Ал.       Хотя от его интуиции, конечно, не многое осталось, когда ушла магия. Возможно даже ничего.       — Интуит? Я предпочитаю называть это наблюдательностью. — Да, вот теперь он удивился. Ал уже открыл было рот, чтобы возразить, но Джи оказался быстрее. Что, в общем-то, неудивительно с его скоростью речи. — Моя сила — самая лучшая. Вообще самая, — уточнил он, словно Ал собирался спорить. И, откровенно говоря, Ал мог бы, но не хотел. Он знал: сказать однотонному фанатику, что его способности — не венец творения, было почти тем же, что заказать себе билет в тур на два метра под землю. — Но не всё измеряется магией. Я это понял, когда ходил на задания.       Ал чуть улыбнулся, подумав о том, что они бы, пожалуй, нашли общий язык. Было у них что-то общее. Да и вообще, за беседу со столь самобытным магом полагалось продавать почки и душу!       А потом Ал задумался над его словами и понял, что ему только что порвали ещё один шаблон.       — Рей выпускал тебя из поместья без сил?!       — Не так уж и часто, — уточнил Джиссен, ничуть не удивившись такому вопросу. — Но выпускал. Иногда. И только с отрядом. А, ладно, смысл в том, что все слишком много внимания уделяют магии, с ней весело и подвижно, а без неё как бы всё. Грусть, печаль, петля. Никто даже не думает, как можно справиться без магии, и пропускает очень много вариантов. То есть — не видит всей картины. А если ты не видишь картины без магии, то не увидишь и с ней. И если у тебя медленная реакция, с магией она не станет быстрее. И если наблюдательности у тебя ноль, то с магией не станет больше.       Ал переваривал сказанное долго. Дольше, чем привык.       Он помнил, как сражался с Дином вообще без магии, полагаясь лишь на выучку и айкидо — то самое айкидо, которое профессиональные борцы считали вычурным и неэффективным. Помнил, как всегда предпочитал думать, а затем колдовать. Предполагать. Искать варианты. Хотя, пожалуй, и их Ал искал лишь в рамках своей специальности, её преимуществ и запретов. Быть может, потому Деенор так легко читал его?       — Короче, у магии только две функции, — бодро подытожил Джиссен. — Во-первых, она для души, особенно если сила такая же замечательная, как у меня. Во-вторых, она определяет, как тебя называть: просто идиотом или идиотом-колдунчиком. Вот, как бы, и всё. Идём.       Ал улыбался.       Нельзя сказать, что он мгновенно переосмыслил жизнь и пересмотрел взгляды на магию. Но это была нужная, интересная мысль. В последнее время Ал очень старался замечать такие моменты, когда им пытались манипулировать. Он знал, как это работало, огромное спасибо Рею за жизненный урок. И пытался не поддаваться. Но всё равно, даже сейчас Ал, следуя за Джиссеном в абсолютной тьме, окружившей его, нет-нет, да думал о том, какие могли быть потаённые, дополнительные варианты победы, о которых, быть может, не подумали просто из-за их очевидности или условностей.       Ну, ещё иногда мелькала мысль о том, что скажут парни, когда он вернётся не только без магии, но ещё и без зрения. Что же, пункт «принять ситуацию с юмором» он уверенно выполнил.       Они выбрались из проулка. Затем, тихо шипя друг на друга, с трудом и осечками, но сумели забраться в когда-то жилой, а теперь брошенный дом, который на Земле назвали бы многоквартирным. Там обнаружилась уникальная архитектурная конструкция в виде вертикальной лестницы, ведущей в подвал. И всё бы ничего, только лестница была замаскирована похлеще, чем женские намёки, и начиналась она почему-то лишь со второго этажа, с первого же перебраться на неё не было никакой возможности.       — Чего только не придумают люди, лишь бы незаметно смыться из места, которое должны охранять, — заметил Джиссен, когда они с огромными усилиями, но всё же спустились под дом.       Ал бы с радостью с ним согласился, если бы не был абсолютно морально измотан после всех этих перемещений вслепую. Джиссен был дёрганым человеком, он то внезапно предупреждал Ала о тупиках, то неожиданно хватал за руку и помогал преодолеть очередное препятствие, даже если это был всего лишь невысокий порожек, то снова без предупреждения погружался в свои мысли, наблюдения и расчёты, забывая сказать, сколько впереди было ступенек и где они начинались.       У Ала болели голова, колени и рёбра. Может быть, дёргался глаз. Экстрасенс был в этом не совсем уверен, потому как веки он практически не чувствовал. Они казались плёнкой или толстым слоем липкой мази, поднимались и опускались неохотно, медленно, словно склеенные чем-то. В конце концов Ал вообще перестал обращать на это внимание и вряд ли мог бы сказать, открыты или закрыты его глаза.       Ход, по которому они шли, не был единственным. С тех самых пор, как Артаскей стал звать себя центром сопротивления (на самом деле сопротивления в городах, тем более — централизованного, не существовало в принципе, все, кому горело, давно разбрелись по командам подпольщиков и затихарились), таких потайных переходов, берущих начало из подвалов, пещер и подполов, появилось очень много. По ним люди молниеносно эвакуировались из жилых домов, пока Молний, действительно, не принесло по их души. Как правило, пролегали ходы достаточно глубоко под землёй, чтобы не обсыпаться из-за первого же мощного заклятья или неожиданной попытки какого-нибудь земляного подготовить ловушку, и были относительно коротки. Чаще всего по ним можно было забраться в глубокую и крупную нору, по функционалу напоминавшую бомбоубежище, выбежать из дома, чтобы не попасть под обстрел вместе с ним, и так далее. Большинство таких ходов были совсем крохотными. Они соединяли дома и убежища недалеко от них, дома и Агентства Телепортации, если те были рядом, просто несколько домов, если в одном из них проживали сильные защитники, не убитые дефицитом и способные оборонить мирных людей от шальных чар.       Большинство этих крысиных нор, как назвал их Марк, Алу с Джи не подходили. Они вели, как правило, в пригород или вовсе прочь из Артаскея. Ближе к центральным районам ходы становились всё короче и не вели вообще никуда. Точнее, превращались в типичные бомбоубежища, не прямо под домами, конечно, но в непосредственной близости от них.       Тот ход, по которому они продвигались, оказался приятным исключением. Он был просторным и, пожалуй, даже ветвистым: соединяя между собой несколько жилых домов местного «спального района», он вёл в Центральное Агентство Телепортации. Казалось бы, оксюморон, ведь первое правило безопасности во время рейдов Молний — бежать подальше именно из центра. Только в таком случае людям везло — могло повезти. С Артаскеем была другая ситуация. Ал подозревал, что этот ход появился сразу после системы оповещения, внедрённой ими с Реем. Жители бежали в центр не во время атаки, а до неё, ещё на стадии подготовки, и возвращались, стоило только ей миновать гордый огненный город.       Над головой иногда раздался приглушённый рокот, словно вся та масса земли, что нависала над фениксами, начинала неторопливо двигаться, перекатываться с места на место и придвигаться ближе. В такие моменты Ал невольно вжимал голову в плечи и тёр глаза, стремясь не только ощутить прикосновение и движение, а увидеть их. Не то чтобы ему хотелось увидеть, как громада земли обрушится и погребёт их под собой. Просто казалось, что наличие зрения могло что-то изменить, на что-то повлиять. Сделать его менее уязвимым.       — Поднимаемся, — вечность спустя всё же скомандовал Джиссен.       Перспектива оказаться раздавленным весом древнего города плавно уходила в небытие, сменяясь перспективой оказаться расстрелянным заклятьями. И нельзя сказать, что Ал чувствовал облегчение по этому поводу.       Лестница, ведущая наверх, оказалась не менее замороченной, а подъём — сложным, чем в первый раз. Шаря ладонями по чуть влажной, холодной и грязной земляной стене в поисках скоб-ступенек, Ал больше всего надеялся на чудо. Хотя бы одно. Сейчас экстрасенсу казалось, что возвращения зрения было достаточно для того, чтобы полноценно включиться в командную игру.       Пожалуй, это было физическим воплощением самого главного страха Ала: висеть, опираясь на скользкие и тонкие скобы, на краю темноты, не зная, насколько ты глубоко, где дно — и было ли оно. Не зная даже, не сожрёт ли его эта смоляная пропасть. Когда-то Алу казалось, что именно так выглядела его магия. Для экстрасенса соприкосновение с Силой было попыткой зачерпнуть энергии из этой пропасти так, чтобы не сорваться вниз, не потерять себя в падении. Теперь же что-то глубоко внутри подсказывало, что именно его сила от пропасти его и отделяла. Была не тем, что ждало внизу, на границе реальности — магия была скобами, за которые он держался.       Но когда под ногами наконец-то оказался твёрдый, надёжный каменный пол, а в лицо ударил морской ветер, ничего так и не произошло. Перед глазами была чёрная пропасть. Обожжённая рука болела.       Внутри расстилалась мрачная арктическая пустыня, и ничто не отзывалось из её глубины.       — Что? — поинтересовался проницательный Джиссен. А, может, Ал просто выглядел расстроенным и никакой проницательностью тут и не пахло?       — Ничего, — тихо отозвался экстрасенс.       Спасибо за то, что не пришлось пояснять. Джи просто тронул его за плечо, привлекая внимание, и потянул за собой.       — Пригнись.       Ал послушно опустился вниз, прикидывая, на какой высоте могли располагаться окна, кусты или за чем там они прятались.       Звуки здесь были куда более чёткими. Ал снова мог разобрать голоса. Неожиданно поймал себя на мысли, что вполне отличал по звукам направленное заклятье: его тонкий, свистящий писк врезался в мозг, пробуждая воспоминания о днях, когда Алу прилетало ими от Рея по сто раз за тренировку. Дни, когда ничего опаснее этих самых направленных заклятий не врезалось в тело.       Они не распрямлялись, Ал слышал дыхание Джиссена впереди, на уровне своих коленей, и тоже пригибался ниже.       Воздух посвежел, был сырым, лип к лицу, как влажная плёнка. Когда Ал протянул руку влево, он нащупал шершавую низенькую оградку, за которой они и прятались. На пальцах остались капли, быть может, росы.       Двигались бесшумно. Не разговаривали. Даже когда сзади пронеслось заклятье, раздробив край оградки и обсыпав Ала каменной крошкой, экстрасенс лишь прикусил губу, ниже опуская голову, практически опускаясь на землю, но не издал ни звука.       Вскоре Джиссен, до сих пор передвигавшийся резво и тихо, остановился. Ал услышал, как электромаг щёлкнул пальцами, а затем ладони коснулось какое-то тёплое заклинание. Ал подставил руку, ощущая, как магия трансформировалась, вытягиваясь, пока не обрела форму короткой стрелки, указывающей влево. Словно подгоняя, заклятье плюнуло электрическими разрядами, заставляя вздрогнуть.       Они выскочили одновременно, сразу развивая приличную скорость. Ал так вообще подорвался с максимально низкого старта, следуя за тем, как «стрелка» вращалась в ладони, помогая не потерять направление.       За спиной раздался выкрик, и Ал усилием воли заставил себя не оборачиваться.       Конечно, им в спины попытались послать заклинание. Конечно, щит у Джиссена уже был готов. С той стороны не стоило ждать опасности. Право, они ползли вдоль стены столько времени, что можно было заготовить с десяток барьеров.       И всё равно, в груди отчего-то поселилась странная, безотчётная тревога.       Экстрасенс вслушался в треск электричества за спиной, показывавший, что щит ещё стоял, оберегая их тыл. Воздух пах только что разожжённым костром, людьми, морем и совсем немного — палёной плотью. Выстуженная за ночь улочка, казалось, дышала могильным холодом и заставляла уставшие ноги примерзать к себе.       Будь его воля, Ал бы убежал отсюда гораздо раньше. Но он понятия не имел, почему это желание так захватило его сейчас.       — Джи? — хрипло выдохнул он на бегу. — Что-то не так?       — Что? — в голосе электромага слышалось явное удивление. Нет, он явно не видел ничего, что могло бы заставить волосы вставать дыбом. Чуть подумав, Джи дёрнул Ала за локоть, заставляя свернуть, послал за спину заклятье и сбивчиво затарахтел. — Не нервничай! Нормально всё… Будет.       Не нервничать?       Возможно. Отсутствие зрения и магии, обоих сразу, заставляли сердце постоянно заходиться нервной ускоренной дробью. Постоянно хотелось оглянуться, чтобы убедиться, что всё в порядке, и невозможность увидеть этот «порядок» давила на мозги. И всё же, всё же… К этому ощущению Ал уже почти привык и не видел причины, почему оно так обострилось.       Дыхание перехватывало, а ладони странно вспотели, несмотря на холод. Что-то нехорошее сковывало сердце, подсовывая малодушное желание спрятаться, а ещё лучше рвануть обратно к Агентству и подземному ходу. Или не к ним, а просто подальше.       Где-то над головой колко и насмешливо смотрели звёзды. Они точно знали что-то, о чём не догадывались фениксы, и теперь наслаждались представлением.       Снова это странное чувство дежавю.       Горло сжало ледяной ладонью.       Ал кинулся вперёд, в кромешной тьме нашарив воротник Джиссена, и дёрнул его в сторону. Его повело, за ногой оказалась клумба, и Ал потерял равновесие. Правильно падать без зрения оказалось той ещё задачкой. Но, даже отбив ладони и потревожив свежий ожог, экстрасенс знал: так было лучше.       Не было грохота, криков. Казалось, звук вовсе умер, изничтоженный по чьему-то злому умыслу. Только мягкая волна тёплого воздуха прокатилась по земле, омыла пылью лицо. Ал чувствовал запах гари.       Снова тоненький, тревожный укол, отдавшийся дрожью в подсознании.       Ал резко перевернулся на спину, оказываясь лицом к защите Джиссена. Щит всё ещё умиротворённо гудел, как старый трансформатор. Но пальцы внезапно стало пощипывать, словно на них устроили пляс огненные искры, и плотину прорвало.       Мягкая хмельная волна наития заставила Ала вскинуть руки перед собой, направляя, указывая путь.       Ещё до того, как экстрасенс услышал свист распарываемого воздуха, до того, как Сила, опьяняющая и чистая, хлынула из него, защищая, Ал знал: теперь всё действительно будет хорошо. И что с того, что он всё ещё ничего не видел? Что с того, что их было один против пятнадцати? Какая разница, что за карты оставались у Деенора в рукаве? Ал чувствовал себя непобедимым.       И пусть Ористалл был сильнее него — кому какое дело? Всего лишь нужно было поискать другие варианты.       Какие проблемы, какие беды? Он — громоотводчик, которого уже узнавали на улицах; экстрасенс, которому боялись посмотреть в глаза. В его ладонях грёбаный космос!       Ему некого бояться.       Что-то закрывало его от чужих заклинаний. Вокруг летели щепки и камни, лицо обжигало короткими искрами, наверняка от взорвавшегося барьера Джиссена, а Ал чувствовал себя счастливым. Свободным. Целостным.       — Ты… — радостно вскинулся Ал, но Джиссен оборвал его восторг ещё до того, как тот поднялся до наивысшей точки, что, как известно, напрочь отшибала мозги.       — Видел. Идём, — он хлопнул Ала по плечу, и экстрасенс, в который раз за день вскочив на ноги, стал пятиться за ним.       С его стороны Алу почудилось лёгкое движение воздуха, словно Джи сплетал заклинание, а затем все звуки вновь перекрыл треск электричества. Но пьяное ощущение всемогущества, обуявшее Ала, ещё не улеглось.       В самом деле, стихийные чары разбивались так просто и банально!.. То ли дело что-нибудь посложнее, позаковыристее, да ещё и из сферы магии разума. Что-нибудь такое, отчего не увернуться.       — Ты чего? — чуть нервно поинтересовался Джиссен, видя, что Ал не собирался двигаться. — На нас кинутся.       Экстрасенс усмехнулся, формируя мысленный приказ.       — Не кинутся. Они будут заняты. Надо же с предателями разобраться.       — Думаешь, среди Молний есть предатели?       — Сейчас будут, — улыбнулся Ал, поднимая голову, обшаривая темноту слепым взглядом.       Обычно Ален старался установить зрительный контакт, зацепиться, поймать кого-то конкретного. Заглянуть в глаза человеку и поймать его было просто. Сделать то же самое без зрения — сложнее в разы. Но Ал уже разогнался, как паровоз, в печку которого непрестанно подкидывали дров, он распалял себя и свою Силу, будил её, словно заряжая оружие, которое у него ненадолго выбили из рук.       Он не видел чужих глаз? Подключалась телепатия, теперь экстрасенс ориентировался на мысли.       Не понимал, в какую сторону смотреть? Интуиция работала на полную.       В ладонь сама собой легла колода карт, тёплая, родная, как ластящаяся кошка.       Ал собирался кинуть столько внушений, сколько возможно за один раз. В конце концов, ему нужно было время, чтобы добраться до своих, и пять, десять, пятнадцать адептов Молний, внезапно напавших на своих же товарищей, вполне могли это время обеспечить. Точнее, десять или пятнадцать адептов могли обеспечить ещё и пространство, ведь они вполне могли считаться угрозой, для подавления которой неплохо бы перебросить сюда ближайшие отряды. Но снова это ощущение, странное и почти болезненное, похожее на тычок под рёбра, на оклик из темноты — именно оно внезапно заставило Ала изменить задумку.       Армии тупых, послушных и запертых в своей голове магов не было. Был один-единственный адепт, что, судя по звукам, уже бросился кромсать своих.       Ал прикусил губу и бросился за Джиссеном, ориентируясь на звук его шагов.       — Не много предателей получилось, — подметил электромаг.       На мгновение Ал захотел с ним поделиться этим ощущением. Рассказать о том, что так давило на его мозг и сковывало руки. О том, как он каждый раз, думая о своём мощном гипнозе, всегда представлял толпы безмолвных, послушных кукол, полностью зависящих от него, всё равно подчинял лишь кого-то одного. Ал мог бы рассказать о том, что кто-то начал обратный отсчёт всё внутри сдерживало его от этого шага, как от непоправимой, страшной ошибки. Но экстрасенс не стал. Предпочёл отбрехаться:       — Жалко Силу тратить.       — Ладно, — после короткой паузы сменил тему Джиссен. — Идём.       Они снова бежали куда-то сквозь тьму, сворачивали, отбивались. Ал то и дело слышал треск электричества и свист воздуха, пронзаемого очередным заклятьем. Иногда наитие толкало его в нужную сторону, и Ал избегал чужих чар легко и изящно, так, как у него, быть может, не получилось бы и со зрячими глазами. Иногда же его интуиция начинала работать в своих лучших традициях и «предупреждала» только через раз. Или вовсе выключалась, оставляя Ала полагаться на Джиссена, слух и удачу — именно в таком порядке.       Снова это ощущение, словно они летели сквозь пучину космоса, а куда, зачем и имело ли это какой-то смысл — неизвестно. Порой Ал даже не понимал, правда ли они двигались, или давно плутали в одном и том же месте, словно беспомощный экипаж «Тантры», вляпавшийся в убийственное притяжение тёмной звезды.       — Как скоро мы придём? — в конце концов не выдержал Ал.       Он очень надеялся, что это не было похоже на нытьё. Право слово, он был бы спокойнее, представься возможность тупо и банально с кем-нибудь подраться. Выматывающий бег с препятствиями осточертел ещё в самом его начале.       — Скоро, — лаконично отозвался Джи.       Он остановился так внезапно, что Ал врезался в него. Кажется, уже в третий раз. Или в четвёртый.       — Можешь перестать так делать? Я не стенка, чтобы биться об меня головой.       — Можешь перестать так дёргаться, будто тебя током бьёт? — огрызнулся в ответ экстрасенс. — Не могу не налетать. Неудобно ходить слепым.       — Ну так не ходи! Предложение это было до того… Неожиданным, что Ал в первые секунды даже не понял, как не наорал на Джиссена. После взять себя в руки оказалось чуть легче, и экстрасенс спросил очень тихо, звенящим от гнева голосом:       — Как ты себе это представляешь?       — Закон резонанса… — Начал было Джиссен, но Ал выругался так доступно, что электромаг, видимо, решил пересмотреть своё внезапное решение болтать о магтеории. — Прогонку делать умеешь?       Ал испепелил бы его взглядом, не будь глаза слепыми.       Он даже не стал отвечать на этот дурацкий вопрос. Просто демонстративно свёл руки и чуть шире расставил ноги, ощущая, как распрямились потоки Силы. Энергия перемещалась по телу, развивая скорость, кончики сведённых вместе пальцев покалывало.       Глаза резануло. Ал машинально вскинул руки к лицу и замер, увидев их.       Мир вокруг стал чётким и осязаемым в один момент. Как будто с глаз сдёрнули повязку, и за кромешной тьмой оказалось что-то ещё.       Высокое небо, что скромно укрывалось тучами. Любопытные глаза звёзд, виднеющихся за поверхностью лёгких, как пух, облаков. Столбы дыма, поднимающиеся к небу и щекочущие животы этих облаков, словно в отчаянном желании тоже превратиться в тучи. Дома, тёмные, заброшенные, разбитые. Кучи мусора на улицах, тела в переулках.       Битое стекло — чей-то хрустальный замок, отвесно рухнувший с небес и засыпавший Минон осколками.       Весь огромный Минон внезапно предстал перед Алом, на мгновение выбив из колени.       Джиссен смотрел на него без удивления, этак выжидающе, словно хотел сказать: «Ну что? Наигрался? Можно было уже давно это сделать». И вот это выражение лица Алу не понравилось категорически.       — Вот только не говори мне, что это можно было сделать раньше.       — Ну, чары на тебя накладывали, пока ты без Сил был, — пожал плечами Джиссен. — Сила вернулась. Для них и для чар стало мало места, что-то одно, что неплотно приделано, вполне можно было выкинуть. Надо было просто раскачать Силу, чтобы вышибить чары.       Ярость, немного притухшая от его непрошибаемого спокойствия, слегка улеглась.       — И по какой-такой причине ты сказал об этом только сейчас?!       Но только «слегка».       Джиссен пожал плечами.       — Я думал, ты в курсе, это типа очевидно. И вообще, вдруг тебе так прикольнее?       Мгновение, всего одно, Ал боролся с желанием опробовать все те ножики, что собрали для него целительницы, и выцарапать ими электромагу глаза. Потому что это было глупо. Вся эта ситуация была глупой. И если до сих пор Ал был просто шокирован логикой Джиссена, то теперь он был возмущён и считал, что всё это…       Не просто так.       Нет.       Ала не вела под руку интуиция. Он не чувствовал внезапного наития, жжения в кармане от карт, что так и желали намекнуть на что-то, помочь разобраться в ситуации. Подсказку давала — как там Джи говорил? — обычная наблюдательность.       Благо, теперь, когда зрение вернулось, наблюдать стало проще.       — Мы идём слишком долго, — снова заметил Ал, оглядываясь.       Артаскей был большим городом. Но они и не ставили себе целью пройти его из конца в конец. Им нужно было добраться из окраин даже не до центра, а, срезав большой угол, подобраться к другим, соседним окраинам. И сделать это, по расчётам Ала, можно было часа за полтора. Ну, при условии, что идти нужно быстро и нигде не задерживаться.       Шли они и правда быстро. Задержки… Были, но не такие, чтобы удвоить время пути. А у Ала уже возникало ощущение, что оно утроилось.       — Мы просто идём безопасной дорогой, — не оглядываясь, отозвался Джиссен.       Ал остановился.       — Не-а.       — Ах вот как? Хочешь сказать, тебя переломали и переубивали? — Электромаг наверняка заметил, что он остановился, но не спешил так же оборвать свой путь или хотя бы обернуться. — Я отдал больше половины резерва просто на то, чтобы нормально прощупывать местность и не вляпаться, а ты в претензии?       — Джи, — прохладным тоном оборвал его экстрасенс, — со слепым доверием уже всё. Я сейчас вижу куда больше, чем пару минут назад.       — Перенимаешь от людей худшее? От этого твоего «слепого доверия» веет Марком, как…       — Как от твоей попытки перевести тему — Реем, — снова перебил Ал, но на сей раз не сумел удержаться от улыбки. Уговаривать людей, ровно как и спорить с ними, Ал не любил, так что идея побренчать цепочкой от кулона показалась самой удачной. На удивление, удачной она и была, ведь Джиссен всё-таки обернулся и уставился на него. Ал же, не прекращая улыбаться, предупредил. — Давай вдвоём подумаем, что надо ответить Дину на вопрос: «Вы где шляетесь, придурки?»       — Правду?       — Уже лучше, — медленно кивнул экстрасенс.       Кулон качался в его цепочке, прихотливо струящейся между пальцами. Туда-сюда летал крохотный феникс, ловя крыльями отблески световых вспышек. Джиссен следил за его полётом, не отрываясь, и по его тёмным, как ониксы, глазам Ал читал: манёвр выбран удачно.       — Мы идём через полгорода, цель — добраться живыми. Понятное дело, мы не можем бежать по прямой и не обращать ни на что внимания. И не важно, как медленно мы идем, ведь главное…       Ал чуть расслабил пальцы, и кулон скользнул вниз, как капля росы по травинке, и замер, так и не очутившись у экстрасенса в ладони.       — Именно это мы ему и скажем, если я сейчас услышу адекватную, нормальную версию.       На мгновение показалось, что Джиссену было проще попытаться выбить кулон из рук Ала, чем открыть рот. Но кулоны «Громоотводчиков» экранированы от враждебной магии, да и Джиссен, опять же, был куда рассудительнее, чем казалось на первый взгляд.       Ал решил поторопить его.       — Куда мы идём, Джи?       — Мы идём на разведку, — отозвался электромаг без особого запала.       Это было что-то новенькое. До сих пор экстрасенс не помнил ни за собой, ни за временным напарником талантов в области быстрого маневрирования, побегах или хотя бы следящей магии. Прямой, как палка, стихийник, пусть и обладающий незаурядным умом, да экстрасенс, привыкший стоять за спиной и выжидать, были, по скромному мнению Ала, такими себе шпионами. Не самыми худшими из возможных, конечно, но точно в десятке лузеров. Но, по крайней мере, это было интересно.       — Что разведываем?       — А ты оглядись, — неожиданно предложил электромаг.       Шутка про глаза утратила актуальность, да и ситуация к веселью не располагала, так что Ал просто послушно повертел головой в разные стороны, привычно отмечая особенности обстановки.       Не сказать, чтобы нечто определённое резко бросалось в глаза. Скорее наоборот, всё было как обычно и не выбивалось из общей картины сегодняшнего дня. Очередной переулок, узкий и грязный, весь раскисший от дождя. В радиусе нескольких десятков метров — неестественная тишина, словно они вновь угодили в нуль-зону. Дальше — гулкие взрывы, похожие на отзвуки далёкой канонады. Иногда по стенам домов, вплотную обступивших фениксов, метались яркие сполохи. Они гасли так быстро, словно не хотели быть замеченными, и это было странно.       Опять же, в их планах было пробиваться сквозь толпы врагов, с боями, но, желательно, без потерь. Ни о каких «пустынных улицах», «далёких звуках борьбы» и прочем речи не шло. Серьёзно, их расклад звучал как «пятнадцать на одного». Тем поистине невероятным количеством ловушек и нуль-зон, которые фениксы расставили в городе, Дин планировал понизить ставки до «десять на одного».       Но Ал что-то всё равно не видел тех двадцати гадов, которых им с Джиссеном предстояло порешать.       Да, зрение вернулось к экстрасенсу недавно. Но это не мешало Алу слушать и делать выводы.       Бои выглядели локальными по всему городу. Только там, где был «Громоотвод», всё вроде как шло по плану: огромная толпа Молний, что то росла, то уменьшалась, ежесекундно пыталась прикончить противников, и потому каждая улица, на которую перемещалась их большая драка, сразу начинала смахивать на клуб, в котором проходил рок-концерт. Этакий классический, с оглушительными звуками, давкой и светомузыкой, способной убить глаза куда надёжнее, чем всякие там заклинания. Но что происходило вокруг?       Стычки в закоулках.       Пустующие улицы, выглядевшие так, словно по ним прошли всадники Апокалипсиса: разрушенные и пустые.       Отряды Молний, малочисленные и сосредоточенные на том, чтобы добить остатки команд из «Феникса». Они иногда пытались задержать Ала и Джиссена, но всё чаще просто посылали в спину заклинания, не пытаясь при этом преследовать убегающих. Словно им и без дробления отряда не хватало личного состава.       — Видишь? — настойчиво бросил Джиссен, непрестанно гоняющий крохотную шаровую молнию по ладони.       Ал видел, и потому выпустил цепочку кулона из пальцев.       — Где все? — продолжал злиться электромаг, и искры то и дело вспыхивали на кончиках его острых, как иголки, прядей. — Я не пойму, у нас обеденный перерыв или «стоп-игра»?       — У нас скорее «надо же, не только «Феникс» подготовился к бою», — задумчиво отозвался Ал, снова оглядываясь. Пока что всё выглядело так, словно Деенор приказал своим людям зачистить город, чтобы «Громоотвод» остался в одиночестве. Иначе говоря — отдал самое очевидное распоряжение.       Что ни говори, а к этому они с парнями были готовы. Не просто так Дин лично выдавал каждому фениксу защитные амулеты, продумывал позиции, не просто так готовил «нычки» и чуть ли не бронированные бомбоубежища для «полевых госпиталей». «Феникс» мог держать оборону против Молний, неважно, сколько их было: десять или пятнадцать на одного. В их подпольном «детском садике» каждая собака была мастером боя с превосходящими силами противника.       Да и, если подумать, не в первый раз ведь. Каждый, кого выбрал Рей, каждый, кого он повёл за собой, прекрасно знал, как выживать в кровавой бане. Большая часть этих магов уже попадала в окружения и выходила живыми из затяжных, сложных боёв. И Ал просто не верил, что почти всех их могли уничтожить за полночи.       Точнее, Ал не верил, что их могли уничтожить в обычных условиях, без особенных придумок Деенора и хитровыделанных планов.       А ещё Ал не верил, что за целый день Деенор не сумел бы такой план продумать.       На сердце было неспокойно.       — Об этом надо бы Дину сообщить, — наконец заметил экстрасенс, который всё ещё считал, что из них двоих разведчики были ужасные.       — Не надо.       Ал вскинул глаза на Джиссена, думая, влезть ему в мозги, или пока не стоило.       Видимо, Джи решил, что не стоило, потому как быстро пояснил:       — Дин сразу попытается это приспособить под ваш план.       Строго говоря, Ал и сам пытался. Другое дело, что у него не очень-то получалось из-за недостатка информации. Ален не представлял, ни в чём заключался план Деенора, ни на какой стадии выполнения сейчас находился их собственный. Правду сказать, экстрасенс сомневался, что у Дина «приспособить» эти огрызки данных и наблюдений к их плану получилось бы лучше. Но если бы всё же вышло, то и флаг ему в руки. Ал был бы только рад, и потому на категоричное заявление Джиссена ответил с явным удивлением:       — И что тебя не устраивает?       — То, что ваш план — дурацкий. — Джиссен нервно дёрнул плечом и заговорил ещё быстрее, буквально не давая вставить ни слова. — Учли наши сильные стороны? Решили играть от этого? Молодцы, нечего сказать! А сильные стороны Молний? Ах, ну да, если рассказать о них, кто-нибудь да догадается, с кем мы на самом деле сражаемся, и, может, не только об этом. И так во всём. Вы просто не можете решить, играть вам в героев или шпионов, пытаетесь кинуться за всем, а в итоге — пшик. Нихрена у вас не получается ни с тем, ни с тем. Всё половинчатое и недоделанное, такое же, как сама ваша идея! Мне это уже вот где сидит. — Электромаг ударил себя ребром ладони по подбородку. Искры коротко прыснули во все стороны от его волос и погасли. — Надоело метаться туда-сюда. Так что ты уж выбирай, герои, — он указал на кулон на шее Ала, а затем его палец плавно переместился, указывая туда, где ослепительно полыхали яркие вспышки, — или шпионы. И тем и тем я больше заниматься не собираюсь.       Ал молчал.       Он прикидывал варианты, но с обеих сторон его ждали лишь туманные коридоры то ли в никуда, то ли просто в неизвестность.       Он анализировал всё то, что они с Джиссеном видели по дороге и приходил к выводу, что информация им необходима. Ровно так же, как необходим был его дар подчинителя «Громоотводу».       Он спрашивал свою интуицию, но та молчала, словно напуганная самим этим городом, его домами, скверами, морским воздухом. Силе не нравилось здесь, это факт. Но этот факт всё так же не помогал принять решение.       Джиссен скрестил руки на груди и отвернулся, чересчур явно показывая, что он не собирался помогать, давить, уговаривать и вообще любым способом влиять на решение экстрасенса.       — Шпионы, — наконец решился экстрасенс, перебирая в уме всё, что знал о следящих и сигнальных заклятьях и как в них не попасться.       Джиссен улыбнулся с явным облегчением и поманил Ала за собой. И Ал пошёл, ощущая себя практически соучастником преступления прямо сейчас, и зверски убитым в перспективе, если Дин узнает об их вылазке.       — Какой план?       — Идём к взрывам, — фыркнул электромаг. Ал мог бы ему сказать, что «Громоотвод» по жизни всегда шёл к взрывам, а не от них, но решил не мешать. — Мы до сих пор старались избегать стычек… — Ал молча посмотрел на Джиссена. Тот поморщился, но признал. — Ну да, я пару раз сворачивал. Но каждый раз, когда мы начинали приближаться к месту событий, там уже никого не было. Ни магии, ни людей. Я долго был без магии, ещё дольше — с ней, и прекрасно помню, как проходят такие стычки. Они статичные, к месту привязаны. То, что Дин решил побегать — выглядит глупо, реализуется глупо, пользы от этого мало, но да, это… необычно. Обычно из-за мельтешения и перекрёстного огня очень сложно хотя бы позицию поудобнее выбрать или от заклятья увернуться, а это обычно вопрос пары метров. О том, чтобы бегать, и речи не идёт. Как и о том, чтобы исчезнуть без следа за пару минут. Стой. Смотри.       Ал замер, чуть не наткнувшись на его выставленную руку, и скользнул взглядом вверх.       Они смотрели на сплошную стену нетипично высокого жилого дома, возвышающегося над остальными, как Энди возвышался над соотрядниками. И на ней, как на экране, разворачивалось действие, трудночитаемое, но всё же вполне доступное. Яростная перестрелка выглядела так, будто кто-то, всего два или три мага, огрызались на явно превосходящего противника. Слева чары так и вспыхивали, бросались вперёд, и след от них перечёркивал каменные кладки домов стеной света. Магия всех оттенков мешалась, дробилась, отзывалась разными звуками. Именно по звукам Ал понимал, что происходило-то всё совсем рядом, может, прямо на параллельной улице. Там, точно за стенами одного из домов, несколько магов (магия, редко, но, видимо, метко выпускаемая с их стороны, не отличалась богатством оттенков. Оранжевый-синий-оранжевый, изредка с ними смешивался тусклый фиолетовый, мигающий и обрывистый, словно маг, через раз присоединяющийся к товарищам, смертельно устал или был серьёзно ранен) отбивались от большого отряда Молний. Ал понимал, что нужно было им помочь, но не мог оторвать взгляда от стены-экрана, словно за секунду что-то могло кардинально поменяться.       Прошла секунда.       И всё кардинально поменялось.       Очередное заклятье назрело слева. Ал увидел жемчужно-серую дымку, выглянувшую на улицу и тут же исчезнувшую, будто её втянуло в самое себя. На стену плеснуло Силой. Нечто мощное, крепко запертое в крохотной оболочке, на мгновение выглянуло в мир, и отблеск этого колосса упал на камень отблесками серебра. Всё замерло.       Ал ожидал типичного сценария. Кто бы ни отбивался от Молний неподалёку, поддерживал их синий маг. Именно его щиты то и дело вырастали перед армадой заклинаний, заставляя их распадаться беспомощными искрами. Этот ворожей не пропустил ни одного залпа — но сейчас не колдовал вообще.       Ал ожидал возобновления борьбы. Он готов был осознать, что обороняющихся стало меньше, что какой-то цвет, оранжевый, синий или фиолетовый, больше не возникнут справа, но остальные должны были продолжать сражаться. Защищать себя или мстить, в конце-то концов.       Но ни один отблеск Силы не лёг боле на сплошную стену непривычно высокого дома.       Экстрасенс вглядывался в стену, скользил по ней глазами, как по полотну великого художника, цепляясь взглядом за каждую трещинку на камне, за каждый отсвет фонаря. К горлу подступил липкий ком, а к сердцу — ощущение катастрофы. В голову лезли странные мысли о том, что…       Обратный отсчёт только что оставил позади ещё одну цифру.       Ал помотал головой.       — Что там случилось? — шёпотом спросил он, оборачиваясь, и с изумлением увидел, что Джиссен уже мчался на место событий.       Какой там разведчик! Электромаг бежал, не скрываясь, ловко перемахнул через вырванную из земли покорёженную скамейку и кинулся в обход дома. И плевать ему было, кто мог это заметить и как отреагировать. Ал выругался в голос и бросился за ним.       …чтобы налететь на электромага минуту спустя.       Джиссен стоял прямо на проходе. Плечи его вздымались от тяжёлого дыхания, а голова так и моталась туда-сюда, как у любопытной птицы. Ал потёр плечо и тоже осторожно огляделся, одновременно боясь и желая увидеть, что здесь произошло.       Казалось, не произошло ничего.       Холодный ветер безразлично обметал пустую улицу. Оставленные дома с выбитыми стёклами, такие же, как и везде, молчаливо созерцали двух магов, очутившихся в полном одиночестве. Воздух всё ещё казался тёплым от Силы, разлитой в пространстве, и только это указывало, что кто-то вообще был здесь недавно.       — И вот так каждый раз, — прошипел Джиссен, сжимая кулаки. Электричество в его волосах зло затрещало.       Честно сказать, Алу тоже хотелось сломать что-то прямо сейчас. Но он взял себя в руки.       — Как такое вообще возможно?       — Я тоже очень хочу это узнать, — отозвался Джиссен, а затем снова кинулся вперёд, но на сей раз куда аккуратнее, держась в тени домов и практически прижимаясь к ним спиной.       Ал пошёл за ним, не раздумывая, но всё же спросил:       — Что нам делать теперь?       — Проследим за ними, — бросил Джи, почти не разжимая губ. Ал уже хотел было спросить, за кем именно, как впереди послышались голоса.       Джиссен среагировал мгновенно. Метнувшись в сторону, он столкнулся с дверью и распахнул её, а затем даже умудрился придержать рукой, чтобы та не ударилась о стену. Ал, замерев на секунду, кинулся за электромагом. Ещё мгновение, и Джиссен уже прикрыл дверь, оставив между ней и косяком лишь тонкую щель.       Спасибо хоть дверь не скрипучая попалась.       — Дурацкий тупик, — пожаловались с улицы.       Ал скорее почувствовал, чем увидел, как ухмыльнулся Джиссен. Тупики, бесконечные и глухие, были придумкой артаскейцев. Местные и «друзья города» знали, куда и как идти, чтобы не попасть в них, и что делать, если уж попал. Предполагалось, что у Молний это должно было занять куда больше времени: что разнести стену, что обойти её, было затратно по времени, особенно учитывая статичные заклятья, вшитые в каменную кладку и активирующиеся при её разрушении. Артаскейцы, как большие оптимисты, спокойно говорили, что, «возможно, эта мера поможет хоть кому-нибудь выжить, если начнутся преследования или чистки».       Молний было много. Крохотная щель не давала достаточно обзора, да и темнота сливалась с форменными айторре магов, так что Ал не мог точно сказать, отряд каких размеров сейчас двигался к, видимо, единственному выходу с улицы. Но то, что там было не меньше двадцати магов — факт неопровержимый.       — По крайней мере, этот лаз мы вычистили, — флегматично заметил кто-то из этой толпы.       На мгновение, всего на одно, Ал даже поверил, что прямо здесь и сейчас Молнии готовы были выболтать всё, что нужно, начать хвастаться достижениями или планами. В тот момент экстрасенс не думал о том, что это нелогично и неосмотрительно, что в отрядах, лично отобранных Деенором, дисциплина была гранитной, вообще ни о чём. И потому испытал мощнейшее разочарование, когда разговор Молний так и не потёк в нужную сторону, а стал вертеться вокруг каких-то чересчур бытовых проблем.       — А сколько их ещё по городу?       — Дофига, — отозвался кто-то.       — Дофига минус вот эти вот ребята, — возразил всё тот же флегматичный, словно полусонный, голос.       Ал услышал тоненький звон, словно кто-то потряс монетами в кулаке.       — Есть хочется…       Ален чуть не саданул кулаком по полу с досады. Голоса медленно удалялись, в щель у двери уже нельзя было разглядеть говорящих, а рисковать, увеличивая её, не хотелось. Так что Ал, шагнув вглубь комнаты, пригнулся и перебрался к ближайшему окну. Тихое шуршание подсказало, что Джиссен полез за ним, и вскоре фениксы осторожно выглянули на улицу.       Адепты Молний шли спокойно, но быстро. Иногда кто-то из них оборачивался, и тогда Ал машинально опускал голову, даже зная, что в доме царила абсолютная тьма и вряд ли кто-то мог его увидеть. Скорее уж — среагировать на движение. Но экстрасенс ничего не мог с собой поделать. Казалось, его нелюбовь к прямым взглядам усилилась стократно и давила на мозг.       Сложно было сказать, наткнулись ли они с Джиссеном на какой-то специальный зачищающий отряд, карающую длань Деенора, на людей, которым он поручил исполнение своей задумки, или же это была рядовая команда, отличающаяся от остальных лишь тем, что с противником им удалось расправиться довольно быстро.       Опять же, Ал не хотел думать, что Деенор додумался, как наделить даром мгновенного неотвратимого убийства вообще всех своих людей. Потому как в таком случае велик шанс, что они даже не смогли бы сообщить Дину разведанную информацию.       Джиссена, видимо, в этот самый момент беспокоило другое.       — Только бы не телепортировались, — напряжённо прошептал электромаг, придвигаясь ближе к окну.       Ал ощутил, как чужая рука легла на плечо, и прикусил губу, чтобы не дёрнуться. Пальцы у Джиссена были тонкими и острыми, как спицы. Это тоже заряжало тревогой.       Они не окружали Артаскей антителепортационным куполом, чтобы дождаться сестрицу Деенора и поймать всю семейку разом. Против этой идеи изначально протестовали. Все знали, как мобильны Молнии, в отличие от своих оппонентов, и каким подарком стало бы для них это разрешение на свободное перемещение. Особенно учитывая то, что как минимум один телепортирующий артефакт у них имелся. Дин отбивался. Он был уверен, что этот амулет оставили для сестры Деенора. Дроссвел приводил аргументы и доводы, но больше ругался, конечно. И в конце концов с ним решили не спорить.       Сейчас Ал думал о том, каковы шансы, что среди Молний нет пространственника, и этот отряд не улетит своими силами, безо всяких амулетов.       Но нет. Маги скоро свернули за угол, явно намереваясь идти пешком и дальше. До сих пор вообще ничего не указывало на то, что им страсть как хотелось юркнуть в пространственную дыру и оставить наблюдателей с носом.       — Пошли, — коротко бросил Джиссен, снова почти беззвучно скользя к двери.       И они пошли.       Они ещё из дома не вышли, как Джиссен уже стал просвещать Ала:       — Колдовать только в крайнем случае. Они очень целенаправленно куда-то идут, а заклятий связи я не чувствую. Похоже, как минимум один из них — сенсор. И, если он нас до сих пор не засёк, значит, реагирует он на активную волшбу. Короче — лучше думать, что магия к тебе и не возвращалась.       И Джиссен бросился вслед за адептами так быстро и неприкрыто, что Ал схватился за голову. Серьёзно, такими темпами им даже колдовать не придётся, чтобы попасться!       Опасения оказались напрасными. Едва только впереди замаячил перекрёсток, как Джиссен практически упал на колени и пополз, прячась за крыльцом жилого дома и практически не выглядывая. Даже искры на его волосах, которые Ал вообще-то считал непроизвольной волшбой, теперь погасли и явно не собирались зажигаться вновь.       Что удивительно, слежка оказалась не таким уж сложным делом. Практически по-пластунски ползая по битому камню и подсыхающей грязи, Ал как никогда ясно понимал, почему Джиссен называл слепыми тех магов, что полагались лишь на свою Силу. Серьёзно, за слепцами проследить было бы сложнее: у тех хотя бы слух хорошо развит, они могли среагировать на шорох. Молнии не реагировали ни на что.       Нет, естественно, они оборачивались и смотрели по сторонам, но как-то… Для проформы, что ли. Озирались адепты быстро и без интереса, так что вполне могли пропустить не только Ала с Джи, но и ещё десяток таких же недошпионов. Сложность оказалась в том, что оглядываться Молнии начинали и без предупреждения тоже, так что порой прятаться приходилось за доли секунды.       Потом пошло проще. Ал умудрился вскрыть замок на двери магазина и умыкнул оттуда зеркало. После этого стало совсем хорошо: Алу с Джи даже выглядывать не нужно было. Они смело оставались за стенами домов, прятались за крылечками и клумбами, наблюдая за Молниями исключительно с помощью зеркала. Никакой магии, только ловкость рук — Ал понимал, почему это работало на Земле, но почему срабатывало и на Миноне тоже, даже предположить не мог.       Шли долго. К счастью, отряд Молний явно старался избегать лишних толп, так что обошлись без столкновений с дружественными адептами в масках. И со своими же, что могли попытаться привлечь внимание Ала или Джиссена.       Ал вслушивался в бытовой трёп Молний, звук их шагов; осматривался вокруг, выискивая, куда можно было перебежать, чтобы не отстать от «объектов» и при этом не попасться никому на глаза. Он совсем потерял счёт времени. И только тепло, сухо «дышавший» в грудь кулон громоотводчиков иногда нагревался, словно кто-то из своих осторожно проверял, жив ли он. Это яснее ясного говорило, что Ала ждали. Но, уже начав преследование, оторваться было просто невозможно.       Ну, или то вновь поднял голову его комплекс «мне тоже хочется сделать что-нибудь полезное».       — Осторожно, — внезапно предупредил кто-то из Молний.       Ал послушно замер. Осторожно так осторожно, никто не спорит. Джиссен глянул на него, беззвучно хмыкнул, но тоже на всякий случай забился дальше за стенку и вытянул руку с зеркалом, медленно вращая его.       На гладкой поверхности отразились спины Молний, что спокойно и неторопливо сплетали какие-то заклятья. Ал подался было ближе, стараясь разглядеть и запомнить движения их рук и плетения, но Джиссен быстро помотал головой. Видимо, заклятья оказались самыми обычными и никак не объясняли исчезновение фениксов или странное поведение Молний.       Новый оборот кистью — зеркало чуть наклонилось назад, и Ал увидел, как невдалеке небо посветлело от ослепительного магического залпа. Картина, знакомая настолько, что даже жуть брала. Или это предвкушение стиснуло сердце?       Едва только слух уловил звук удаляющихся шагов, как Джиссен опустил руку с зеркалом и шёпотом сказал:       — Выжди минутку и окутывай нас иллюзией. Они нашли что искали, вряд ли их сенсоры всё ещё мониторят ситуацию. А если и мониторят — там явно драка. В воздухе столько магии, они тебя не засекут.       Ал понимал, что если уж Джиссен заговорил вслух, значит, можно было чуть расслабиться и ответить так же. Но горло словно сжало невидимой рукой, и экстрасенс лишь кивнул, боясь подать голос. Да и ждал он, видимо, дольше, чем требовалось, начав сплетать иллюзию лишь после того, как Джи иронично вздёрнул бровь и явно вознамерился его подколоть.       Иллюзия плотно обхватила тело, скрывая его из глаз. Ал старательно разматывал тугие спирали, в которые собиралась его Сила, распылял их ровным фоном вокруг себя, представляя, как стирались черты его лица, одежда, а затем и само тело. А когда Джиссен молча кивнул, подтверждая, что получилось убедительно, Ал накинул точно такую же иллюзию и на него. А затем фениксы, не сговариваясь, кинулись туда, где так резво скрылись Молнии.       Шли тихо. О том, что это было излишне, Ал понял, когда очередное шальное заклятье раздробило ближайший балкон, и обломки камня с грохотом осыпались прямо под ногами экстрасенса. Ал лишь прикусил губу, чтобы не издать ни звука, и быстро огляделся.       Ото всех этих практически одинаковых внутренних двориков у Ала уже начинало рябить в глазах. Честное слово, он мог пройти по любому из них с закрытыми глазами, огибая нелепые заборчики, ограждающие клумбы или деревца и ловко избегая столкновений с балконами.       И тактику Молнии всегда здесь использовали одну и ту же: загнать в угол подальше от единственного (естественно, а как иначе-то?) выхода на большие улицы и обстреливать заклятьями до тех пор, пока у противника не кончатся силы на щиты. Не слишком быстро, но очень действенно. Да и некуда было Молниям торопиться.       Их было здесь очень, очень много. Ал бы сказал — слишком много на несчастные остатки «Мимикрии», что уже второй раз в своей карьере не успела вовремя слиться с окружающей средой. Пожалуй, даже без солидной прибавки в виде отряда, за которым следили Ал и Джи, адептов Молний осталось бы видимо-невидимо. Они справились бы с разведчиками и без посторонней помощи, пусть и немного медленнее. Зачищающий отряд вполне мог пройти мимо, направиться дальше, поискать более многочисленную команду фениксов, чтобы расправиться с ними. Но они почему-то остановились здесь и уходить явно не собирались.       Здесь действительно намечалась зачистка. Кто бы ни были эти маги и каким бы оружием они ни располагали, цель их стала кристально ясна для Ала. Прийти, увидеть, не оставить никого. Без шансов и без вариантов.       Хотя шансов у «Мимикрии» и так и так было немного.       Ал видел: из семи человек живы были пятеро, боеспособны — двое.       Аирек, такой талантливый и такой удачливый, был известен тем, что всегда выходил живым оттуда, где выжить невозможно. Он выбирался с потерями, оставляя за спиной тела товарищей и воспоминания о том, как правильно улыбаться, но всё равно выбирался. Теперь, стоящий на коленях, с перекошенным от ярости лицом, весь в грязи и крови, он не походил на человека, что мог сбежать от смерти в очередной раз. Алу тошно становилось от одного взгляда на его руки, похожие на переломанные сухие ветки. Кровь, что стекала по ним, вся уходила в ярко-полыхающий барьер, которым разведчик закрывал «Мимикрию». И казалось, что Аирек пошёл на сделку, желая на сей раз сделать всё наоборот. Сделать всё правильно: погибнуть, но так, чтобы его друзья смогли идти дальше.       Поддержку ему оказывал совсем ещё «зелёный» разведчик — Ал помнил его слегка пришибленным и непомерно медленно реагирующим. Сейчас жёлторотик посылал сквозь барьер такую волну Силы, что Ал невольно даже попятился, чтобы не попасть под этот выжигающий поток.       Всё внутри Ала кричало: нужно им помочь. Отбить и выпроводить к Агентству. Ведь не так это и сложно, теперь-то, когда и Силы, и зрение при нём. А то, что Молний больше… Ну так не в первый раз ведь.       Пожалуй, самым сложным было именно это. Стоять и смотреть.       Краем глаза Ал видел, как напрягался Джиссен каждый раз, как очередной удар отвесно падал на барьер, заставляя Аирека ниже пригибать голову и стискивать зубы. Отмечал, как истерично, непрестанно танцевало вокруг него электричество, словно желая броситься в бой и пожрать тут всё и вся.       Но электромаг не двигался тоже.       И пусть это звучало страшно даже в уме, но Ал мысленно просил Силу, небо и провидение, чтобы всё это закончилось побыстрее.       Обратный отсчёт откатился ещё на одну цифру.       Очередное заклятье встретилось с защитными чарами. Видимо, от отдачи Аирек глухо вскрикнул, подтягивая искалеченную руку к груди, и пошатнулся. Этого хватило, чтобы барьер мигнул и исчез. Мальчишка-разведчик, что до сих пор только атаковал, бесстрашно выскочил вперёд, отбил Блоком заклятье, нахально ухмыльнулся, явно демонстрируя: он готов был убить все руки о чужую Силу, но мимо него не пролетело бы ни одно заклятье.       Но теперь в них полетел не магический удар.       Быстро размахнувшись, один из адептов Молний метнул что-то прямо под ноги юноше. Разведчик ещё успел опустить голову, в недоумении уставившись на небольшой предмет, как вдруг мир раскололся.       Ал видел, как дрогнул воздух. Как он внезапно стал зримо толще и мутнее, словно бы накрывая часть дворика толстой измятой плёнкой. Сквозь эту плёнку экстрасенс чётко разобрал, что ровные, аккуратные стены домов словно бы прогнулись и «уехали» в самое себя.       Линии потеряли целостность.       Словно кто-то разбил ровную линию кубиков, попросту чуть перетащив лишние фрагменты.       Воздух сминался и распарывался, будто его резали изнутри невидимым ножом, а затем копировали и копию вставляли на задний план, добавляя пространству глубины, превращая его из трехмерного сначала в четырехмерное, а затем — в пятимерное, шестимерное… Мир словно бы получил двойное дно и, насладившись результатом, решил, что этого мало.       Когда очередной «разрыв» воздуха пересёк мостовую, перемешав, раздробив идеальный и продуманный каменный рисунок, он потёк дальше, словно под линейку пересекая тело Аирека.       Ал успел заметить непонимающие глаза разведчика, а затем и он потерял форму, перемалываясь вместе с реальностью.       Капли крови, куски плоти и обломки костей дробились прямо в воздухе, разбиваясь, как корявые пиксели.       А через секунду уже нельзя было разобрать, кто был где: бесконечная кривая карусель реальности смяла и размолола всех разведчиков, что ещё минуту назад так бодро держались против превосходящих сил противника.       — М… — Ал не успел ничего сказать: Джиссен моментально закрыл ему рот рукой. Действительно мгновенно, словно ожидая срыва.       Ладонь у электромага слегка подрагивала. И Ал с усилием, но взял себя в руки, напоминая, что не ему одному приходилось смотреть на всё это.       Взгляд упал на предмет, который так легко швырнул в грязь кто-то из адептов Молний.       Это был небольшой аккуратный амулет продолговатой формы, похожий на множество свивающихся волнообразных линий. На толстой цепочке грубого плетения он выглядел до того просто и скучно, что, если бы не обстоятельства, Ал ни за что не обратил бы на эту побрякушку внимания. Азатонцы ваяли не так. Их артефакты были изящными, сложными, с переплетением узоров, множеством спиральных и геометрических элементов. Немудрено: королям мира важен был экстерьер, в их окружении не могло быть столь грубо, словно «на отвали» сделанных вещей.       Хотя по убойной силе — вполне себе азатонская манера.       Реальность снова дрогнула, а затем начала заворачиваться. Казалось, этот раздробленный и перемолотый «карман» медленно закрывали на застёжку-молнию. Деактивирующийся артефакт попросту запечатывал эту странную область, отодвигал её на изнанку мира, но не уничтожал.       Крошево реальности вместе с последним воспоминанием о «Мимикрие» исчезло из глаз. Мир вернулся на круги своя. И никаких следов драки не осталось. Как только это произошло, кто-то из Молний осторожно пошёл к артефакту, явно намереваясь его подобрать. В движениях мага чудился тщательно скрываемый страх. Медленные, словно из-под палки, шаги, неестественная, маловыразительная мимика… У Ала внезапно появилась мысль добавить ему поводов для боязни.       Они сделали это одновременно.       Джиссен бросился к амулету с высокого старта, в мгновение ока набирая огромную скорость.       Ал вскинул руки и послал в Молний обломки того балкончика, что совсем недавно чуть не рухнул им на головы.       Электромаг буквально свалился на землю, перехватил амулет, перекатился и снова с потрясающей ловкостью вскочил на ноги, в движении посылая в опешивших Молний пучок электрических разрядов.       Экстрасенс наблюдал, как камни, движимые его волей, на полной скорости врезались в тела Молний. И если раньше Ал целился по рукам, чтобы не получить в ответ, или по коленям, то теперь мишенями были головы.       Элемент неожиданности — это прекрасно, когда он на вашей стороне. Но, увы, явление это переменчиво и непостоянно. В самом лучшем и близком к фантастике случае, им можно пользоваться пару минут. Но куда чаще Молнии спохватывались быстрее.       Едва только кто-то догадался послать в него заклятье, как Ал тут же бросил волшбу (ну как бросил — последним усилием поднял камни над головами Молний и оборвал заклинание) и отскочил назад, поближе к электромагу. Адреналин захлёстывал, и, чёрт возьми, Алу этого не хватало! Новый мысленный приказ, короткий и острый, как нож, и один из адептов Молний начал расстреливать своих же прямо в толпе. Воцарилась лёгкая неразбериха, и Ал быстро повернулся к Джиссену.       — Мы можем эту дрянь на них натравить? — отрывисто спросил он, кивнув в сторону амулета. Джи держал его очень аккуратно и непосредственно к кулону не прикасался, сжимая в ладони одну лишь цепочку. Пожалуй, это был тот самый случай, когда экстрасенс целиком и полностью поддерживал такие замороченные меры предосторожности.       — Сомневаюсь, — отрывисто бросил электромаг, и Ал понял: он думал о том же. — Я не вижу, как это активируется. А рисковать, пытаясь…       Ал уже хотел было послать в кого-нибудь из адептов Молний внушение, чтобы дали ответы на вопросы, но сумел только бессильно выругаться, вновь ощутив, как сила его мысли беспомощно разбилась о барьер. На мгновение сознание укололо досадой: не захотелось бы повыпендриваться и бессистемно поподчинять этих идиотов, они бы и не среагировали. Сейчас делать было нечего: Ал не мог пробиться сквозь барьеры, как ни пытался.       Он отступил назад, делая вид, что собрался бежать, а затем быстро метнул в Молний очередную продолговатую капсулу со взрывоопасным составом.       Джиссен среагировал моментально. Возвёл щит и бросился вслед за Алом, не тратя ни секунды на то, чтобы кого-то добивать или хотя бы просто проверить, принес ли маневр Ала хоть какой-то результат.       Красная вспышка не перед глазами, а прямо внутри головы. Опасность.       Ал бросился на землю, перекатился и вскочил, вновь переходя на бег. Заклятье, что пронеслось над его головой, чиркнуло по забору, оставив в зеленоватом камне глубокую ровную борозду.       Свернули.       За спиной слышался крик. Молнии редко читали заклятья в голос, чтобы не лишать себя свободы маневра — да и в принципе совсем мало чар требовали прочтения, но сейчас, видимо, был особый случай. Ал слышал «Дей нам головы оторвёт!» и испытывал самую настоящую гордость за их с Джи вылазку.       Вот бы и правда оторвал. Всё же пятнадцать на одного — очень много, и Ал бы был благодарен Ористаллу, если бы он своими руками помог с сокращением разрыва.       Драться — не вариант. Это снова означало бы потерю времени, а теперь и риск тоже. Не хватало ещё упустить только что заполученный амулет.       Точно, амулет.       Ал сжал в кулаке кулон «Громоотвода» и отрывисто бросил:       — Где вы?       Мгновение ничего не происходило, а затем алая птичка согрела руку ласковым теплом и прерывающийся, как во время бега, голос Дина столь же коротко сообщил:       — Седьмая позиция.       В переплетении магических сигналов и почти беззвучного дыхания связующего заклятья Ал услышал приглушённый расстоянием свист чар, а затем тихий, натужный смех Марка.       — Мы думали, ты уже благополучно сдох.       — Жив и двигаюсь к вам, — поспешил огорчить его Ал и широким жестом махнул рукой. Несколько ножей из его «набора», цветочные горшки и вообще всё, что сумело подхватиться телекинезом, полетело экстрасенсу за спину. Джиссен от себя добавил ровную, длинную стенку из ветвящихся электрических разрядов, преградившую улицу за спинами фениксов. Помогало это мало: Молнии отбивались так, будто от этого зависело больше, чем их жизнь, и не отставали ни на шаг. — Мы в районе больницы. Хотите выйти навстречу?       — Может, тебе ещё ковровую дорожку постелить? — огрызнулся Марк, обрывая связь.       Ал прикусил губу. Ну, в общем-то, на иной результат он и не рассчитывал. Судя по звукам, доносившимся на заднем фоне, «Громоотвод» снова оказался на каком-то очередном дне. В идеале поддержка была нужна им самим, причём немедленная.       Типичная ситуация: помощь нужна одним, помощь нужна другим, но они не могли помочь друг другу.       — Ничего, — сипло утешил его Джиссен, бросая заклятья через плечо. Яркая вспышка легла на мостовую, отсвет скользнул под ноги, словно кто-то всё-таки расстелил ту самую ковровую дорожку. — Справимся. Седьмая позиция? Это недалеко.       — Насколько недалеко?       Джиссен не ответил, и Ал прикусил губу. Видимо, снова как минимум минут двадцать бежать в этом же темпе. Впрочем, неудивительно. У Джи и дорога через город была «незатяжным» мероприятием. Если бы Ал решил посчитать, сколько тысяч шагов пролегало между каждым «мы почти пришли» от электромага, то наверняка узнал много интересного.       Очередной укол прямо в сердце от интуиции, и Ал кинулся в сторону.       Второй укол последовал сразу за первым. В незавершенном движении, увлекаемый инерцией и наукой физикой, Ал понял: для уклонения он выбрал неправильную сторону. А затем чужие чары врезались в рёбра, и экстрасенса швырнуло на мостовую.       — Если будешь так падать, вообще никуда не дойдём, — заметил Джиссен, отбивая Блоком новый поток чар и посыпая электрический разряд в ответ.       А затем сердце прыгнуло куда-то в горло, и ощущение падения на мгновение вышибло из Ала дух. Полыхнуло насыщенной синевой. Секунду спустя экстрасенса ухватили за шиворот и небрежно вытащили из портала.       — А где ковровая дорожка? — хмыкнул Ал, снова принимаясь копаться в сумке, успевшей стать почти родной.       Марк лишь ухмыльнулся и, дождавшись, пока Джиссен выскочит из портала, потянулся закрывать пространственный переход.       В пальцы удобно легла очередная длинная и тонкая ампула. Экстрасенс усмехнулся и метнул её в синий зев портала. Было приятно наблюдать за тем, как сосуд, кружась и переливаясь в глубине пространственной дыры, летел вперёд, чтобы…       То, что ампула не бабахнет, а просто бесполезным фиалом выкатится под ноги Молниям, Ал понял одновременно с тем, как Джи послал вдогонку ампуле слабое электрическое заклятье. Отзвуки грохота от взрыва были ещё слышны, когда Марк всё же запечатал переход.       — Прекрасная работа, — хмыкнул Ал, втайне досадуя на себя, что продумать удалось не всё.       Джи усмехнулся, и огоньки на кончиках его волос засияли ярче.       — Ал.       Экстрасенс обернулся.       Дин был слегка помят, порядком перепачкан и явно вымотан. А ещё у него явно недоставало привычного объёма волос: видимо, во время очередного заклятья Дин (снова) не рассчитал затраты и (снова!) поджёг себе шевелюру.       Воистину, некоторые вещи не менялись.       В серебре глаз Синего Феникса полыхнули искры гнева.       — Где вы шлялись, позволь спро…       — Не позволю, — быстро перебил его Ал, а затем торопливо огляделся по сторонам. Они всё ещё были на улицах, но отсутствие армады Молний во главе с Деенором намекало, что прямо сейчас ждать заклятья в затылок, возможно, не стоило. — Сколько у нас времени?       Дин, ещё секунду назад явно собиравшийся объяснить Алу, в чём он неправ и кто он вообще такой, мгновенно собрался и вопросительно поглядел на Марка.       — Пара минут, — правильно понял его энергетический маг. — Я не чую активных чар прямо очень близко, но ты же помнишь, как эти гады быстро перемещаются.       Дин прикусил губу и перевёл вопросительный взгляд на Ала, словно спрашивая: «Хватит?» Как будто Ал мог предвидеть это, угадать, сколько будет вопросов и как быстро все «въедут в тему». То есть… Он, конечно, мог, но только в теории. На практике… Скорее всего, одно только гадание на простой вопрос «хватит-не хватит» и займёт эти пару минут.       Ал решил положиться на судьбу и начал:       — Молнии где-то надыбали странный амулет. — Джиссен разжал кулак, и экстрасенс телекинезом подхватил их приобретение, подтягивая его ближе к Дину. — И зачищают с его помощью наши посты. Он создаёт что-то вроде…       — Не «вроде», а самые натуральные пространственные аномалии, — фыркнул электромаг.       Неудивительно, что Марк сразу же сунулся ближе. Энди подходить не стал, остался стеречь один из путей, откуда могли заявиться Молнии. Но Ал не сомневался: оборотень и так всё прекрасно слышал.       — Эта штука просто в клочья целые толпы перемалывает.       Дин устало потёр переносицу, а затем повернулся к Марку.       — Что?! — моментально окрысился тот. — Я не разбираюсь в артефакторике! И не обязан так-то.       — А в пространственной магии — да.       — Не клекочи на меня, павлин ты коронованный! Если я увижу аномалию, которую создаст эта штука, я тебе легко скажу, какого она уровня, насколько опасна, может быть, смогу её закрыть или хотя бы предположить, как это можно сделать. Но кроме этого — ничего. Это не входит в мою специальность, вообще-то. — Марк решительно шагнул к амулету, но Ал оттащил его подальше. Энергетик раздражённо фыркнул. — Да не собираюсь я его руками трогать, просто посмотрю.       Секунд на десять повисла тишина. Марк критично оглядел магический предмет, а затем вздохнул.       — Ну, я могу сказать три вещи. Первое — эта дрянь не Азатонская. У тех обязательно присутствуют либо треугольник, либо спираль. Второе — делал кто-то хитрожопый, свойства не сканируются.       — В смысле? — удивился Ал. Признаться, он действительно рассчитывал, что Марк мог просто посмотреть на эту убийственную игрушку, определить плетения и сообщить хоть что-то полезное. Допустим, способы активации, деактивации и возможные пути применения.       — В смысле — тут стоит очень сложная обманка. Причём, судя по тому, что я вижу, она вшивалась в металл ещё в процессе подготовки сырья для амулета, так что я действительно не вижу ничего полезного.       — Ладно, а третья вещь? — перебил его Дин.       — Эта вещь новая. Вряд ли ей есть хотя бы месяц-другой. Я бы сказал, создана буквально «на неделе». — Поймав недоумённый взгляд Ала, Марк фыркнул. — Нет, я это не по плетениям определил. Сплав из «новых», очень модный сейчас. Да и обрати внимание на качество металла! Это же…       — А, то есть в этом ты разбираешься. И это вообще никак не выходит за пределы твоей специальности.       — Дроссвел, — с угрозой протянул Марк.       — Вы что… Умудрились поссориться? — неверяще протянул Ал, переводя взгляд с Дина на Марка и обратно. Нет, оба они, конечно, жили без царя в голове, но чтобы настолько! Они с новенькими, в отряде с неполным составом против врага, чьи силы в разы превосходят их — и они решили вдобавок ко всему разругаться в хлам?! — Да вы с ума съехали?       — Тебе это нужно прямо сейчас выяснить? — спокойно поинтересовался Джиссен. То есть это только казалось, что спокойно. Если знать, куда смотреть, неприязнь электромага читалась так же легко, как букварь. А куда смотреть, Ал уже выяснил.       Как оказалось, не только он.       — Вы что, тоже? — иронично осведомился Марк.       — Парни, — раздражённо рыкнул Энди.       Ал не стал оборачиваться к нему.       — Нам это по крайней мере не мешало работать. А вы… Седьмая позиция? Серьёзно? Я был уверен, что вы добрались до пятнадцатой, и это как минимум. А вы, видимо, предпочитали ругаться вместо того, чтобы…       Как именно получилось, что никто не заметил заклятье, Ал так и не понял. Просто сияющая багрянцем сфера свистнула чуть выше его плеча и зависла точно между громоотводчиками, начиная пульсировать.       Дину потребовалась всего одна вспышка, чтобы среагировать.       Целых три барьера внезапно закрыло Ала.       А затем бабахнуло.       Его откинуло. Вообще-то их всех раскидало в разные стороны, но, скорее всего, только Ал, запертый в щит-чарах, как хомяк в шарике, не испытал на себе никаких последствий от взрыва. Его даже с ног не сбило, просто пихнуло назад на пять-шесть метров, оставляя возможность наблюдать за тем, как остальных вышвырнуло по всем сторонам света.       — О, ты жив, — устало бросил Деенор, величественно спускаясь по каменным ступеням. Видимо, за прошедшие часы Ористалл успел досконально изучить сильные и слабые места «громоотводчиков с подтанцовкой». Поняв, что Энди и Тейллу всегда готовы защищать своих с двух сторон, Молнии начали наступать с трёх. Правда, это понимание Дею явно нелегко далось. План Дина «измотать» противника давал свои плоды: Ористалл выглядел уставшим. В движениях его появилась нетипичная вялость, словно Деенору приходилось прилагать усилия, чтобы шевелиться. Вот только в голубых глазах полыхала хорошо знакомая полубезумная решимость идти до конца. Сейчас Дей смотрел чётко на Ала, и, прямо скажем, восторга в его взгляде не было. — Тоже бессмертным заделался? Хотя неудивительно, с такой-то защитой. Три щита? Три? Серьёзно?       Ал тоже считал, что это многовато, но вряд ли Ористалл интересовался его мнением.       — И с чем пришёл? — Деенор, не глядя, шагнул вперёд, и клубок синих энергетических заклятий пролетел мимо него. Экстрасенс же с преувеличенной заботой продолжил. — Снова собираешься насаждать разумное, доброе, вечное? Или новые сказки порассказываешь?       Он видел перед собой цель, в груди всё полыхало от сдерживаемой Силы, а в ладонях трепетал целый космос. Ал ощущал себя другим человеком. И наступать на те же грабли больше не хотелось.       — Да я вообще с тобой разговаривать не собираюсь, — проворчал Ален, поднимая голову коротким, злым движением.       Внушение было мимолётным, но мощным.       Ал собирал Силу, изменял её, как кузнец изменял форму металла, чтобы создать смертоносный клинок, наполнял собственными эмоциями, напитывал тьмой. Казалось, можно было почувствовать всю глубину его ненависти, только прикоснувшись к этому невидимому, но сильному заклятью.       Честь прикоснуться выпала, естественно, Деенору.       Ористалл пошатнулся. На мгновение Ал искренне возжелал увидеть, как этот напыщенный нахал, полностью оторванный от реальности, свалится со своей пафосной лестницы, что разворачивалась прямо под его ногами. Но Деенор, естественно, устоял.       — Ого, — насмешливо хмыкнул он, разгибаясь. — Мощно. А про барьеры ты забыл, да? Кто бы…       Ал не дал ему договорить, послав точно такое же внушение.       Он смотрел точно в глаза Деенора, раз за разом собирая Силу в ладонях и швыряя её крупными комьями, что разбивались о незримые ментальные щиты — и оставляли на них трещины.       Ал не верил в невозможное. И помнил о своём уровне. Ему не под силу было добраться до Деенора сквозь его щиты. Он не пытался даже серьёзно задеть его. Но привлечь внимание, заставить отвлечься, выпустить на мгновение поводья тотального контроля над полем боя — да, этого Ал и добивался. Почти с тем же рвением, с каким он хотел стереть ухмылку с лица Ористалла.       На третьем ударе взгляд Деенора стал снисходительным. Пожалуй, с таким лицом можно наблюдать лишь за тем, как мухи бьются о стекло в паре сантиметров от открытого окна.       На пятом в голубых глазах наконец-то возникла настороженность.       А на седьмом Деенор раздражённо, но уже не демонстративно рявкнул:       — И чего ждёте?       Ал коротко глянул в сторону своих. Дин сплошным потоком огня, а Джи — электричества удерживали Молний подальше. Тейллу так и кружился вокруг них, закрывая щитами то одного, то другого. Марк с Энди же оказались чуть в стороне от остальных, но Ал, осознав, чем они занимались, понял: за эту парочку можно было не волноваться. Сейчас воплощалась одна из «фирменных» комбинаций этого мини-отряда, пожалуй, самая энергетически затратная и сложная в техническом плане, но оттого не менее эффективная. Марк в секунду передавал напарнику большое количество чистой Силы, отчего того чуть ли не швыряло вперёд. Скорость и мощь ударов увеличивалась в разы. Ал обратил на них внимание как раз в момент, когда Энди ударом кулака раздробил одному из адептов Молний грудную клетку и отшвырнул его подальше. А затем — Марк снова оказался рядом, снова синяя вспышка злорадно сверкнула, и Энди, оказавшись совершенно в другом месте в неуправляемом рывке, резанул когтями, прорезая кости, как циркулярная пила, только без вращения.       — Все видели?! Заряд бодрости на всё утро. Да моим именем нужно кофе называть! — восторженно объявил Марк, получил заклятьем в ухо, упал и перед тем, как распасться, снова послал в Энди «заряд бодрости».       Нет, Дей был бы гением, сумей он придумать, как бороться с этим чудовищем.       Хотя, судя по выражению лица самого Ористалла, куда больше проблем, чем мощь оборотня, ему доставляли Марк и его чувство юмора.       Внезапный грохот навалился со всех сторон.       Ал расставил ноги чуть шире, принимая борцовскую стойку. Видимо, приказ Деенора относился к нему, ведь Молнии, что до сих пор пассивно стояли вокруг и охраняли своего лидера, теперь кинулись на Ала. В обычной ситуации экстрасенс бы сразу попытался уйти подальше и спрятаться за спины товарищей. Там он всё же был полезнее, да и лишний риск сразу сводился на нет. Но теперь Ал лишь оскалился и послал в Деенора новое внушение.       Просто так на него, что ли, с неожиданной щедростью повесили целых три щита?       Первый из них, судя по характерному сиянию и столь же характерной мощи, принадлежал Марку и пока ещё выдерживал непрерывный перекрестный огонь.       Нервы были, как натянутая тетива.       Звук заклятий, ударяющихся о щит со всех сторон, заполняли всё пространство вокруг Ала резонирующим грохотом, а яркие вспышки от них же слепили глаза. Экстрасенс уже не видел глаз Ористалла и почти не видел его самого. Он швырял внушения наугад, ориентируясь только на его нематериальную, ошеломительную ментальную мощь. И это вело лучше и надёжнее, чем сигнальные указатели и тот самый свет в конце тоннеля.       Впрочем, бессистемно тратить Силы на одно и то же Ал не собирался. И, швырнув в Дея очередную ментальную команду, Ал быстро обернулся вокруг своей оси, резким движением разводя руки в стороны. Десятки разномастных ножиков полетели от него веером, легко проходя сквозь барьеры. Ал не целился, не желая терять времени, и даже не проверял, достигли ли они цели — по той же причине. Просто, «поманив» оружие обратно, Ал, ещё даже не завершив движения, послал в Деенора новое внушение.       Первый щит испарился беззвучно, распавшись синими искрами, что растворились в воздухе, как мираж в пустыне.       — Да ты не бессмертным стал, ты с ума сошёл, — проворчал Деенор, машинально прижимая одну руку к виску, а другой опираясь о плечо одного из своих безликих «телохранителей».       Ал не пробил его барьеров. Но его попытки отвлекали, причиняли боль и доставляли дискомфорт — не самый полезный в их условиях набор, куда полезнее было бы заиметь вражеского лидера под своим контролем, но это уже было хоть что-то. И Ален не собирался останавливаться на достигнутом.       Второй щит из тех, что окружал его, совершенно точно ваял Джиссен. Это стало понятно сразу же, как Ала попытались атаковать. Электрическая защита дрогнула от мощи заклятья, а затем ярко вспыхнула и выплюнула в атакующего разряд молнии. Ал впервые видел, чтобы щиты давали сдачи. Впрочем, это было абсолютно в духе Джиссена и действовало на руку.       Новый ментальный удар.       Ал давил и давил своей силой, ощущая, как расступались перед ним чужие барьеры, как статичная, оборонная магия давала трещины и рассыпалась, словно старая деревянная плотина под натиском воды. И Ал продолжал наступать, направляя в атаку всю свою Силу, прекратив считаться с затратами и прочими глупостями. Ему жизненно необходимо было сделать это сейчас. Одержать маленькую победу. Разбить щиты.       Он знал: дальше будет проще. Ментальная защита — магия очень высокого уровня, как, в общем-то, и любая качественная защита. На Деенора накладывали её перед боем, в тишине и условиях нулевого риска — теперь такого курорта Ористаллу бы никто не сумел обеспечить. А значит, даже если бы он и смог защититься вновь, то уже не так основательно. Да и если Алу хватило бы мощи разобраться со столь совершенной защитой, значит, об обычной и речи не шло.       И Ал давил.       Продолжал атаковать, растворяясь во внушении без остатка.       Его не волновало, что рухнул второй щит, ударив электричеством по области, словно желая оставить напоминание о себе.       И то, что Дин рычал на него по внутриотрядной связи, раскаляя кулон на груди, и требовал вернуться, пока защита не развалилась, Ала не беспокоило тоже.       Потому что интуиция кричала: почти всё. Ещё пять, четыре, три удара, и Дей открыт. Открыт для внушения, для удара, для всего. Ради этого стоило рискнуть. И Ал рисковал, ни секунды не думая о том, что последний щит, почти чёрный, мощный, созданный по велению Дина, уже фактически рассыпался на части.       Снова укол прямо под сердцем.       Ал так и не понял, чей щит рухнул первым: его или Дея. Просто чужое сознание в один миг оказалось невероятно доступным и слабым. То была мишень, по которой грех не ударить, и долгожданный приз, который стоило заполучить. И Ал послал внушение, не задумываясь, весь обмирая от осознания, что у него получилось.       В глазах Деенора были и насмешка, и снисхождение, и настороженность — а теперь в них поселилось ничто, непроглядное, как иллюзионный туман.       А затем Ористалл тихо хохотнул, прикрывая рот рукой, и рассмеялся в голос, снова цепляясь за плечо всё того же адепта.       — Ох, прости… Не удержался. Я честно пытался, но у тебя такое лицо сейчас. — Ал машинально отступил назад, а Дей довольно улыбнулся. — Что, кончились «вау какие» приёмы? Больше удивить нечем, только прямое, наглое, неприкрытое внушение, без изюминки и придумки?       Ал снова шагнул назад, пытаясь заставить себя не паниковать и не думать над тем, как это случилось, а просто искать пути отхода, причем как можно быстрее. Но тут руку и живот обожгло, а затем и сознание словно бы взорвалось от уже знакомого удара Хранителя Менталистики.       — Это вот так делается, мальчишка, — раздражённо прошипел Деенор, наступая на него.       Его разрывало между двумя центрами боли. Краем сознания он отмечал, как на запястье вздувались крупные волдыри от прямого попадания огненного заклятья, и снова придвигалась жара, сушило рот, словно его забросило в сердце пустыни, забросило давно, настолько, что уже не имело никакого смысла искать выход. И темнота наступала, срубая мысли на корню, отгоняя и ощущение тошноты, и боль, и реальность.       Он просто провалился, придавленный чужой Силой.       Чьей?       Куда проваливался?       И кто был он?       За мгновение до того, как Ал потерял ответы на эти вопросы, Сила внутри встала сплошной стеной, а в лёгкие ворвался кислород. Ал шумно вдохнул и закашлялся, прижимая руки к груди и тут же морщась от боли, ударившей по нервам, как плеть.       — Да как ты это делаешь?! — не выдержал Деенор, заметно нервничая. — На тебе ни защиты, ничего! А ты…       Окажись тут ещё загипнотизированный Марк, и всё было бы совсем как несколько часов назад, когда Деенор впервые попытался прикончить его, попросту задавив своей концентрированной ментальной мощью.       Марк здесь оказался. К счастью, не загипнотизированный.       Энергетик собрался из аквамаринового тумана чуть ли не прямо над головой Ала. Он спрыгнул на землю, ударяя по ней обеими руками и потянув пространство на себя. Ал торопливо закусил губу и зажмурился, чтобы мерцающий зев портала не вызвал у него новый приступ тошноты.       Ал предсказуемо повалился на землю и хрипло выдохнул, прижимая руку к себе и сдерживая желание взвыть от прикосновения к ткани мантии. Марк, тяжело дыша, поднимался рядом с ним. Он явно был вымотан после их с Энди «манёвра» и едва держался на ногах. Точнее, вообще не держался, понял Ал, когда увидел, как энергетик свалился обратно на колени и обреченно махнул рукой.       — И чего полез? — раздражённо фыркнул Дин, в два шага оказываясь рядом. Он быстро глянул на Ала, потянул его руку к себе, вызвав безотчётное желание подбить аристократу глаз, и нахмурился, призывая Силу.       Чары были знакомыми. Не в первый раз Дин уже вытягивал при нём (или прямо из него) огненную мощь, что нанесла ожог, тем самым сглаживая и его самого. — Думать же надо перед тем, как куда-то кидаешься. Стратегия, Ал, слышал о таком?       Боль медленно уходила. Ал не знал, было ли это связано с тем, какие махинации Дин проводил над его ожогом, или просто Дроссвел снова забирал его ощущения себе, но так или иначе был побратиму благодарен. Правда, удержаться всё равно не смог.       — Стратегически я всё делал верно. А вот тактически, возможно, и допустил пару ошибок, — иронично отозвался он, садясь и пытаясь понять, как много резерва растратил на свой бросок камикадзе.       — Вот не начинай.       — А нечего выпендриваться перед теми, кто лучше тебя разбирается в вопросе.       — Какой кошмар, Дину вообще ни перед кем теперь нельзя выпендриваться, — прохрипел Марк, подавая всё-таки признаки жизни. До сих пор он сидел в обнимку с силовым накопителем и тянул из него энергию, полуприкрыв глаза и опустив голову.       Дин поморщился, но головы не повернул.       — Молодец, что попытался, — негромко сказал он, хлопнув Ала по плечу и распрямившись. — Жаль только, что не вышло нифига.       — Будем считать это новым девизом нашего отряда, — криво улыбнулся Ал и, ухватившись за протянутую ладонь, поднялся на ноги.       Щиты, которые держали Тейллу и Джиссен, так и горели, словно на них ежесекундно падали маленькие метеориты и большие кометы. Энди не было видно, но было слышно: по ругани, что то и дело слышалась в рядах Молний, и редким, коротким крикам оттуда же.       — Больше не кидайся в лоб, — напоследок распорядился Дин, и руки его засветились синим и золотым от пламени, объявшего кулаки.       Ал не думал, что вся проблема была в том, что он кинулся в лобовую атаку. Ухищрения и обходные варианты действовали на Деенора ещё хуже, словно он с одного взгляда проникал в их скрытую суть и за секунду придумывал пути спасения.       Сдаваться было глупо и бесполезно. Но Ал не мог не признать: то, что против Ористалла выставляли его, было ошибкой. Ведь он пытался, правда пытался, и не раз. Дей уделал его, даже не вступая в противостояние, не пытаясь защититься своей собственной силой. На давление Ала он ответил очередной изящной хитростью, и внушение, которое должно было сесть, как влитое, улетело в никуда.       Впрочем… Хорошо, что Ористалл не давил своей мощью Хранителя в ответ на попытки Ала его достать. Экстрасенс сомневался, что в таком случае его бы не размазало по всей минонской земле.       Произнести это вслух было трудно. Но Ал надеялся, что открытое признание его слабости заставило бы Дина искать новые варианты. И — кто знает? — может, хотя бы один из них мог стать успешным.       — У меня так или иначе не получается его зацепить, — сообщил экстрасенс, привычно перемещаясь вслед за Дином, чтобы, в случае чего, прикрыть его. — Он сильнее в разы. Поставь против него кого-нибудь другого. Я поддержу, но сам…       — Кого? — раздражённо рыкнул Дин.       — Ему всегда было сложно справляться с Марком…       — Марк уже провалился, — перебил Дроссвел, выпуская огненный поток в адепта Молний, что сунулся неоправданно близко. — Даже при том, что ему помогали. Не вариант.       Ал тоже помнил, как Дей без видимого труда оборонялся от их троицы «мелких, юрких, непредсказуемых». И как «Громоотводчики» сбежали по одной просто причине: у них был хорошо проработан план отхода.       И всё равно признавать правоту Дина не хотелось.       — Он тоже кидался в лоб! Надо попробовать по-другому. Дей его боится. Его — и исполнения Клятвы. Надо снова попытаться использовать это, и тогда…       Дин снова перебил его.       — Ты помнишь, что Дей говорил про предсказуемость? Так вот, такой манёвр — максимально предсказуемый. И я очень удивлюсь, если у Деенора нет десятка-другого вариантов, как спастись от Марка, в лоб он нападёт или нет. А, зная Ористалла, я предположу, что как минимум половина этих вариантов предполагает не только спасение, но и ответный удар. И не факт, что мы сами сможем его избежать.       Дин говорил так, что становилось понятно: он думал об этом, и не раз. Быть может, перебирал варианты, но не так, как это делал сейчас Ал: хаотично, пытаясь придумать что-то стоящее за пару минут под перекрестным огнём, а вдумчиво, в безопасной обстановке, долго и старательно. Но Ал не хотел верить, что вариантов не было вообще. И не хотел, чтобы на него надеялись.       — А сам? — чуть тише предположил Ал. — Ты ведь тоже Хранитель. Слабее его ты точно быть не можешь.       Дин снова послал сквозь барьер заклятье нервным, быстрым движением, словно его в последний момент толкнули под локоть. И от этой непродуманной атаки Молнии легко закрылись собственным щитом.       — Он слишком хорошо меня знает.       — Знал, — поправил экстрасенс и, выждав момент, послал несколько ножей сразу же, как Молнии начали убирать свой барьер. Попал два раза из пяти и чуть приободрился. — С тобой происходит что-то такое, что я и сам не уверен, насколько хорошо тебя знаю.       Дин остановился, глядя на то, как Тейллу вплетал в свой щит всё новые и новые плетения, отчего тот мутнел и становился толще, всё больше отстраняя опасность от фениксов. На мгновение Алу показалось, что Дроссвел собирался вновь ответить какой-нибудь разумной и справедливой, но всё равно отговоркой. Но Дин лишь тихо отозвался:       — Ладно. Я попробую. Эй, Тейллу! Давай сюда.       Защитник оказался рядом ещё до того, как Дин договорил.       Они сменили позицию невероятно быстро. До сих пор все фениксы, за исключением Энди, прятались за широким барьером, что поддерживали Марк и Тейллу. Теперь же Дин вместе с защитником «провалились» в синий портал, оказываясь у самого носа Деенора, оборотень, оценив ситуацию, бросил прополку рядов Молний и проскочил в барьер к товарищам, а Джиссен, напротив, подошёл к самому его краю, чтобы отражать потенциально опасные удары и поражать прицельными электрическими разрядами телохранителей Ористалла.       Ал подался ближе, почти прижимаясь носом к краю барьера.       «Взял бы хоть амулет, вдруг поможет!» — мысленно крикнул он, нащупывая тот самый страшный артефакт, что выкрали они с Джиссеном. Правда, нащупывая сквозь ткань: трогать его руками всё ещё не было желания.       «А что, ты придумал, как им пользоваться?» — иронично осведомился Дин.       Ал хотел было ответить, но побратим решительно оборвал их связь.       Он видел, как Дин выполнил Призыв в падении, и, заполучив в руки призрачный двуручник, попытался обрушить его на голову Деенора. Ал лишь поморщился. На айкидо его учили основам боя с оружием и защите от вооружённых противников. И он хорошо знал, насколько легко уйти от таких ударов, направленных сверху-вниз, широких и слишком мощных, чтобы можно было оборвать движение. Будь Ал на месте Деенора, он мог избежать гибели примерно пятью способами. Обратить неосторожную атаку Дина против него же — ещё тремя.       Вряд ли Дей знал айкидо, но избежать удара смог очень просто. А вот в Дина, увлекаемого инерцией, тут же полетели заклятья Молний. Благо, Тейллу снова сумел молниеносно среагировать, и ни одно из них так и не достигло цели.       Мгновение растянулось, как предсмертный крик. В нём не существовало добра, зла, реальности и лиц — только танец лунно-серебристого клинка, похожий на беснование раздражённой и смертельно опасной змеи. Призванный меч рассекал воздух и только воздух, хотя ему под силу было громить сильнейших магов одним ударом.       Ал уже видел такое: Феникса, увлекаемого серебром, и Хранителя Менталистики, что уходил ото всех ударов с неуловимостью ветра в степи.       Ал уже знал: кто-то из них должен был умереть.       Очередной рубящий удар распорол воздух. Дин замер, чтобы перехватить меч поудобнее, и Тейллу тут же закрыл его щитом, о который разбились весёленькие оранжевые чары. Сработано это было чётко и быстро, но Дей внезапно усмехнулся.       — А вы редко работаете вместе, а?       Ему тут же пришлось вновь уклоняться. Дин послал перед собой электрический разряд, подскочил к Дею и закрутил клинок в такой комбинации, что Алу показалось, будто он видел взмахи серебряных крыльев фантастической птицы. И, правду сказать, Алу не хотелось бы попасться такой «птичке».       Он не понимал, почему Дей внезапно сказал такую странную фразу.       И уж тем более — почему Ористалл, даже зная всё об опасности призванного оружия, испробовав его на себе — улыбался, уходя от атак предельно собранного Дина.       «Осторожнее», — мысленно попросил Ал, надеясь, что побратим мог услышать его.       Всё повторялось, как будто драку двух лидеров засняли, а запись — закольцевали. Дин бил. В него стреляли, но Дроссвел двигался так быстро и непредсказуемо, что попаданий до сих пор не было. Дей уклонялся. В Дина снова палили. Тейллу защищал его.       Удар-уклонение-залп-оборона.       И так по кругу.       И интуиция молчала, ведь в опасности был не Ал.       Удар. Хитрый, кручёный — остриё меча так и скользило сквозь реальность, в последний миг меняя направление. Дей отступил назад, а затем ещё и ещё.       Очередной рой заклятий, которым щедро попытались засыпать Дина, был моментально отражён. Дин чуть отвернулся, прикрывая глаза, пока чары ослепительно взрывались у самого его лица. Из этой позиции Дроссвел обычно атаковал: невозможно было заглянуть ему в глаза, прочитать намерения. Дей каждый раз уходил в сторону только из-за своей нечеловеческой реакции.       Любой обстрел, магический или обычный, всегда приходил волнами. Волны могли быть длинными и короткими, хитрыми или целенаправленно бьющими «в лоб», однако они всегда имели начало и конец. Тейллу читал их, успевая защитить Дина за секунду до того, как его накрывало вражескими чарами. Дин читал их, срываясь в новую атаку в тот же миг, как магическое давление на него начинало иссякать.       Однако на сей раз всё пошло не по плану.       Барьер Тейллу исчез, чтобы не мешать. Дин распахнул глаза и кинулся влево, избегая чар и стараясь обойти Деенора.       И тут прямо перед его носом, слишком близко, возник новый щит, возведённый одним из Молний. Прямо по поверхности защитных чар шарахнуло мощным заклятьем.       Дин отскочил назад, закрывая глаза рукой, а затем принимаясь тереть их, словно к его лицу прилипла уйма песка, который следовало счистить сию секунду, чтобы не запорошить себя окончательно.       Тейллу, надо отдать ему должное, среагировал мгновенно, сразу начиная окружать Дина куполообразными чарами. Ему не хватило всего мгновения. Прямо перед ним выскочил Деенор.       Ал не знал, был ли способен Дин победить Ористалла в долгом, честном бою. Прямо сейчас положение его побратима стремительно двигалось к отметке «проиграл раунд». Вот только дополнительных жизней тут не было, и требовалось срочно что-то сделать.       Ал сиганул за барьер раньше, чем осознал: он даже не знал, чем именно можно помочь.       Он хотел было поступить как обычно, начаровал простую иллюзию в виде плотного белого тумана… В тот момент он готов был кинуться напрямик, скрываясь за мороком, и попытаться вытащить Дина и Тейллу хотя бы так, «по-земному». Но, видимо, Сила сама по себе решила, что план дурацкий, и туман попросту развеялся, игнорируя все команды хозяина. Ал бы порассуждал над этим феноменом, но…       Под ноги выкатился Марк.       — А ну-ка отпихни эту сволочь, — скомандовал он, тут же выставляя щит-чары: вслед за ним «выкатились» и направленные заклятья.       Ал машинально чуть шире расставил ноги, чтобы облегчить ток Силы, глянул на Деенора…       Руки опустились.       Он был зол и полон энергии. Хранитель Менталистики, чтоб его, уверенный в себе и плюющий на каких-то там земных экстрасенсов, вторгающихся в его разум.       Новый залп разбился о барьер Марка.       — Давай сам. Я не смогу, — с усилием выдохнул Ал, понимая, что он мог сделать только хуже — или вообще никак не повлиять на ситуацию.       Дин уклонялся от заклятий, которыми его поливали, но куда менее удачно, чем Дей уворачивался от меча. Того же Ористалла даже не зацепило. А вот по Дину, полуослепшему, держащему в одной руке меч, а второй — трущему глаза, попадали с завидной частотой. Ал видел, как Дин пошатнулся. В его руке поверх меча вспыхнуло бесполезное пламя, как будто ощущение огня в ладонях помогало Дроссвелу совсем не потерять голову. Но Дин не мог метнуть его в кого бы то ни было.       Тейллу закрылся ментальным щитом, но его тут же достали стихийными чарами. И, пока защитник разбирался с ними, Дей снова отступил, смешиваясь со своими помощниками и, — в этом Ал не сомневался, — возвращаясь к Дину.       Новое заклятье, упавшее на щит энергетика, больше всего напоминало тонны льющейся сверху воды. Над громоотводчиками словно водопад Силы открылся, и она всё падала и падала отвесно, отодвигала защиту, погружала её в ладони Марка.       — А ну-ка заткнулся и прекратил истерику, пока я тебя через портал прямо к Дину не выкинул! — шипел Марк, машинально опускаясь на одно колено, чтобы найти новую точку опоры.       Энди, не глядя, обернулся в прыжке и рванулся прочь из барьера: искать тех, кто заведовал этой атакой.       Джиссен, быстро оценив обстановку, скрылся в противоположной стороне, скорее всего, с той же целью.       Каждый что-то делал, вокруг царило непрекращающееся движение. Ал выдохнул — и позволил этому потоку увлечь себя.       Закрыл глаза. Ударил. Просто послал перед собой мысленный приказ, надеясь, что его возможностей хватит… Пусть не на полноценный захват, но хотя бы на дезориентацию. Дину ведь немного надо — лишь на секунду вырваться из чужой власти и ударить. Да и Деенор, в отличие от предыдущего раза, не ждал такого манёвра!       Ал надеялся, но не верил, что ему хватит сил дать напарнику эту секунду. Ведь даже на такой короткий срок вывести Дея из равновесия — чудо, а чудес…       Деенора откинуло.       Просто отшвырнуло, будто удар Ала принял материальную форму — форму кулака, что врезал Хранителю Менталистики по челюсти и опрокинул бы, не подхвати Дея его люди. Дин рвано выдохнул, закрылся мечом от нового заклятья и тут же нырнул в портал, который за его спиной создал Марк. Секунда, и Дроссвел уже стоял рядом со своими людьми. Ещё одна — и поток Силы, хлещущей сверху, иссяк, словно кто-то закрыл кран. Марк зашипел и отряхнул обожжённые руки.       Джиссен Блоком отбил заклятье, что предназначалось Тейллу. Защитник, получив маленькую фору, вырвался из окружения…       Секунда помогла всем.       Но Ал, честное слово, так и не понял, каким чудом обеспечил её друзьям.       — Да ты совсем страх потерял, мальчишка, — процедил сквозь зубы Деенор и вырвался из рук тех, кто помог ему не свалиться на землю. Голубые глаза полыхали безумием. Вил был прав: оно действительно чувствовалось на расстоянии. — Думаешь, нахлестался Силы, так сразу стал непобедимым?!       — Что? — растерянно пробормотал Ал, останавливаясь. Ладно, если бы он действительно был на пике возможностей. Но камень под сердцем ощущался слишком ясно. Половина резерва экстрасенса всё ещё была надёжно заблокирована. Ал не нахлестался Силы, а стал вполовину слабее, чем раньше.       И он вообще не понимал, что случилось.       Драка замерла тоже. Молнии останавливались, укрывались барьерами — они явно не понимали, что заставило их лидера так себя вести, и предпочитали не импровизировать, а дождаться приказа. Только чуть левее Ал заметил движение: то Тейллу слегка неловко, явно стараясь не привлекать к себе внимания, пытался сбросить с копья наколотый на него кусок какого-то адепта, да ещё глубже, в толпе Молний, царила суета вокруг мага с изуродованным боком.       Дин с сомнением покосился на Ала, явно тоже прося объяснить, когда это он обзавёлся такой мощью, чтобы усилием воли швырять людей. Сам Ал, правда, не смог бы даже объяснить, почему он не свалился от удивления от успеха своего удара.       И только Марк улыбался довольно и как-то так, что становилось понятно: ничего другого он и не ожидал.       Ал не успел задуматься, чего же такое важное он знал: Деенор, злой донельзя, ударил в ответ. В памяти осталось лишь то, как он хлестнул рукой пространство, словно отправляя в атаку всю эту странную реальность, и свист рассекаемого воздуха. Да ещё тот факт, что Марк, внезапно совершив поистине великолепный рывок, буквально повис на руке Дина, выставляющего щит-чары.       Кажется, они с Деем впервые за сегодня сошлись в подобии дуэли, один на один. Стали обмениваться ударами и попадать, а не биться во взаимные щиты или от нечего делать швыряться друг в друга насмешками.       «Лучше бы уж и дальше пикировались на словах», — мелькнула глупая мысль.       Собственная реакция казалась замедленной. Ал даже не рассмотрел, чем именно Деенор кинул в него. Не постучалась в череп и мысль о том, что Ал никогда, ни при каких обстоятельствах не мог перехватить удара Хранителя Менталистики. Его собственный телекинез не то что рядом не валялся, о нём стыдно было вспоминать в одном предложении с мастерством Ористалла. Ален вообще ни о чём не думал, рефлексы были быстрее. И он как обычно вскинул руку, по старой привычке закрывая лицо, словно это могло как-то помочь…       Свист рассекаемого воздуха захлебнулся.       Ал медленно и очень-очень осторожно опустил руку чуть ниже и, наконец, увидел. По странному стечению обстоятельств (или же у судьбы был такой специфический юмор?) Деенор, как и Марк, из всего оружия предпочитал ножи. И сейчас один из клинков, филигранный, узкий, висел в воздухе в двадцати сантиметрах от горла экстрасенса. Но висел не как обычно, чуть подрагивая, покачиваясь или вибрируя. Нож не двигался вообще, словно его с размаху вогнали в невидимую стенку. Или, скорее, замуровали в ней же.       — Как ты это делаешь?!       Честное слово, Ал впервые был солидарен с Деенором: он и сам ничего не понимал. Никто ничего не понимал, надо сказать, ведь драка так и не возобновлялась. Теперь Молнии на Ала косились со священным ужасом. И экстрасенс сильно сомневался, что, получив приказ, эти маги так просто кинулись бы его выполнять.       Только один Марк хохотал, веселился, сволочь, не обращая никакого внимания на лица окружающих и на разгорающееся в глазах Деенора бешенство.       Теперь Ористалл даже не шевелился. Просто вокруг него вылетали из ножен ножи, скамейки вырывало из земли, обломки камня взвивались роем злющих пчёл. И всё это атаковало вместе, подчиняясь злым взглядам, коротким жестам — силе мысли экстрасенса.       Ал чувствовал азарт. Вся площадь внезапно превратилась в поле для их дуэли. Скажи кто-нибудь раньше, что ему придётся драться с Деем один на один, и Ал бы вообще в Артаскей не полетел, слишком свежи были воспоминания о собственной беспомощности, о чужом влиянии, нависавшем над головой, как своды готического собора.       Но теперь… Не было ничего, только пьяный восторг. Ал руками ловил всё, что бы ни посылал в него Деенор, прямо в воздухе перехватывал. Сначала не успевал, и снаряды могли подлететь к нему поближе, почти к самому лицу. Потом наловчился. И они замирали чётко между экстрасенсами, словно уткнувшись в невидимую границу. Ругаясь, Ористалл отпускал не нашедший цели снаряд и хватался за следующее, что видел, чтобы снова ударить, не добиться успеха, бросить скамейку или кирпич — и поднять в воздух следующее орудие его гнева.       Почему драться с Деем казалось проще и безопаснее, чем бегать от него же?       Почему не появлялось ощущение предопределённости, преследовавшее Ала всё то время, что он оказывался против Деенора.       И ведь даже на мозги не давило то самое, жуткое влияние Дея, словно его власть надо всеми менталистами исчезла тоже! Ал больше не улавливал подавляющей древней мощи Хранителя, от которой у него раньше на раз выбивало дух.       Появилось другое. Каждый раз, когда Деенор ещё не бросил очередной снаряд, а продолжал всей своей Силой давить на него, пытаясь ещё дальше продвинуть сквозь воздух, а Ал, наоборот, не давал этого достичь, у него возникало странное ощущение, будто он играл с самим собой в перетягивание каната. Или пытался ладонями сдвинуть стену. Это было… Не то чтобы безнадёжно, просто бессмысленно.       Словно силы действия и противодействия были равны.       Ал никогда не мог трезво оценивать свои возможности. Окружающие в один голос сладко пели о его необозримой мощи и потрясающем резерве, но на деле получалось как-то так, что все вокруг всё равно были сильнее. Действительно все! Громоотводчики, рядом с которыми Ал начал ставить себя не так и давно, да и то скорее по привычке; Рей, непобедимый, белоснежный, непостижимый; аристократы, за которыми стояли их опустившиеся, но всё же крепкие Дома; Деенор, которого молодой и неопытный землянин даже ударить не мог… Неудивительно, что теперь одна лишь мысль: «А сейчас?! Сейчас… могу?» заставляла Ала опьянеть, как от хорошего вина.       На первый взгляд Ал снова парировал телекинетическую атаку, удерживал тяжёлый замок, совершенно по-свински вырванный из чьей-то двери. Но, едва только Деенор с одержимостью истерички, обстреливающей гулящего мужа всем, чем придётся, схватился за новый снаряд, как ситуация изменилась. Ал не поспешил бросить с мясом вырванный кусок железа, а, собрав из глубин тела столько сил, сколько вообще получалось нашкрябать за один раз, швырнул его в Деенора.       И снова замедлилось время.       И снова рвануло руки, как будто Ал схватился за канат, пытаясь пересилить самого себя.       Снаряд замер перед Деенором. Этот позёр рук не воздевал и вообще не двигался, явно демонстрируя своё превосходство, но Ал-то знал, чувствовал, что он тоже был напряжён. Что он наконец-то прикладывал усилия, стремясь удержать атаку своего визави. Это окрыляло… Но как бы Ал ни давил на свой снаряд, как бы не пытался ещё продвинуть его в пространстве, тот не двигался. И не вибрировал.       Словно в невидимую стенку вонзился.       — А ну, — внезапно азартно воскликнул Марк и от души врезал Алу открытой ладонью по плечу.       То рвануло. Вообще Ал чуть не упал, так обожгло его это вроде как простое прикосновение. Казалось, что тысячи игл вонзились в тело и потекли по венам вниз, упали в руки, чтобы позже вырваться смертоносным смерчем Силы. И всё это — слишком быстро для понимания, осознания, даже для простого описания. Деенор, вон, тоже не успел среагировать, когда покорёженный кусок металла, преодолев невидимое сопротивление, рванул вперёд и хорошо так двинул его по лицу, заставив пошатнуться.       «Двойник бы сказал, что нормальный маг сначала прицеливается, а потом бьёт», — с неудовольствием подумал Ал, от неожиданности забыв, как ему хотелось хотя бы раз ударить этого человека, что уж говорить о его убийстве? Просто сейчас, глядя на то, как Деенор машинально, словно для него это тоже оказалось сюрпризом, прижал ладонь к оцарапанной и покрасневшей щеке, Ал думал: ведь окажись удар более удачным, таким куском металла можно было и голову проломить.       А потом Молнии начали тревожно переговариваться. И снова стало весело, хмельно и дико.       Плевать на практическую пользу! Ал уже сделал то, на что и надеяться не смел! Конечно, с посторонней помощью, но всё же.       — Чего ж у тебя такая Сила-то ядрёная? — хмыкнул он, растирая плечо, на время потерявшее чувствительность.       — Какой маг… — глубокомысленно заявил в ответ энергетик.       Он не отводил взгляда от Деенора, и экстрасенс понимал, что не зря. В глазах Ористалла плескалось такое безумие, что дрожь брала. Видимо, когда Рей цеплял его в драке, это ещё можно было как-то стерпеть. Аристократ ведь! Мастер магического боя… Ала же равным себе Деенор явно не считал.       Ал, справедливости ради, тоже на такое равенство и не замахивался. Его слишком часто роняли, по нему, беспомощному, слишком часто проходились, чтобы тешить в себе подобные амбиции. И тем более интересен был вопрос…       — Почему?       — А ты ещё не понял? — залихватски хохотнул Марк и скатал в каждой руке по заклятью. Они вспыхнули яркими огнями, чтобы тут же погаснуть. На мгновение энергетик остановился, недоумённо глядя на свои руки.       — Я тоже ничего не понял, — напряжённо бросил Дин, косясь то на Ала, то на Марка.       — Какие же вы иногда тупоголовые всё-таки! — с неописуемым довольством в голосе протянул Марк, гордо поглядывая на товарищей. Судя по выражению лица, он уже и забыл о распавшихся из-за незамкнутых плетений (или из-за чего там?) чарах. — Хотя вам и понимать ничего не надо. Осознайте просто, что наш экстрасенс — не слабее этого нахала, который нам столько времени угрожал.       «Был, точнее… Пока не запечатал ровно половину своей силы вместе со своим же сумасшествием», — мысленно тут же поправил Марк сам себя, словно устыдившись такого порыва. Или испугавшись его же.       Ал не собирался подслушивать его мысли. Просто хотел разобраться.       Информации для него было мало.       Деенор криво ухмыльнулся… А затем рассмеялся сам.       Ала продрало холодом по позвоночнику, и он торопливо отступил назад, чуть не навернувшись под пристальным взглядом Дина. Энди, к величайшему ужасу Ала, просто покосился в их сторону, а затем пожал плечами, что в его лаконичной системе координат вполне могло сравняться с: «ничего удивительного» или даже с: «ну, меньшего-то мы от него всё равно не ожидали».       — Ты с ума сошёл! — пробормотал Ал, борясь с ощущением ирреальности происходящего и подступившей паникой. — Я? Он размазывает меня по стенке, стоит только подойти поближе!       Ему внезапно стало очень страшно, как будто это не они тут были ловцами, подготовившими Молниям огромную клетку. Все недавние успехи показались теперь чередой случайностей или, что хуже, поддавками. Сама ситуация внезапно дрогнула, поплыла, Ал даже успел ощутить жар пламени и лёгкую усталость, словно он просыпался или приходил в себя после обморока… Но потом словно что-то плеснуло в лицо, и он лишь помотал головой, сбрасывая навязчивые образы.       Уже открывший было рот Марк явно хотел адресовать Ористаллу какую-то гадость, но внезапно замолк, с изумлением глядя на свои ладони. На тонких запястьях внезапно проступил силуэт сложной вязи сдерживающих плетений.       — Что происходит?.. — растерянно прошептал энергетик перед тем, как кануть в темноту.       Несуществующий ветер развеял его фигуру так легко, словно она была соткана из песка и дыма.       Ал стремительно обернулся, но никого из друзей уже не увидел. Исчезли Тейллу и Джиссен, так опрометчиво согласившиеся помочь их ударному отряду отвлекать внимание. Растворились в воздухе ряды Молний… И только улыбающийся ему Деенор, снова принявший свою обычную невозмутимость, остался недвижим и неизменен — страшная константа их поражения, которое Ал, кажется, умудрился проморгать.       — Естественно, ты не можешь быть равен мне, — с каким-то даже сочувствием в голосе проронил этот человек, и Ал машинально отступил на шаг назад. — И я тебе сейчас объясню, почему. Потому что ты неопытный, — боль стегнула неожиданно, заставив стиснуть зубы и отступит ещё на шаг, — начисто лишённый творческой фантазии, — теперь странное ощущение коснулось ступней, как будто Ал залез глубоко в грязь, и каждый шаг давался с огромным трудом из-за лишнего веса, — и бесхребетный мальчишка. — Деенор стёр со щеки кровь, посмотрел на почти не испачканную в ней руку и пожал плечами. Видно, он и сам ожидал, что его лицо будет как минимум изорвано в кровавые лоскуты. Ал наблюдал за его нарочито неторопливыми, изящными движениями и чувствовал, как спирало грудь. — А я ведь приглашал. Звал тебя. Говорил, что мог бы обучить. Ты бы такое умел сейчас… И нет бы для приличия согласиться, посмотреть на действия второй стороны, научиться паре трюков, а потом предать, как поступил бы всякий приличный экстрасенс!       Ал машинально дёрнулся, когда Ористалл рявкнул на него, а затем сам себя спросил — почему? Почему он чувствовал такой стыд из-за того, что разочаровал этого человека? Потому что Дей был самым сильным экстрасенсом из всех, что попадались на пути? Из-за его титула Хранителя Менталистики? Или тот просто чересчур напоминал Рея, настоящего, без масок и тёплых улыбок — настоящего кукловода и великого полководца, мастера многоходовок, чьё признание означало, что жизнь удалась? Ал не хотел над этим думать, но прямо сейчас он чувствовал себя странно. Словно его главный в жизни соперник впервые увидел в нём не опасного врага, а мальчишку, на которого жаль было тратить время.       Словно в дурацком вестерне, в той самой сцене, где шериф и ковбой сходились на дуэли. Только вот ковбой пришёл во всеоружии, явно рассчитывая на кровавый поединок не на жизнь, а на смерть. А шериф в лице Ала по дурости сунул в кобуру не револьвер, а морковку.       — Но нет, у нас же принципы, — продолжал Деенор, и в его тоне слышалась незлая, скорее, усталая насмешка человека, что смотрел прямо в остриё морковки и про себя думал: и как это он, опытный стрелок, сразу не понял, что с кобурой недруга что-то не так? — У нас талант, который негоже портить шлифовкой! Так, Ал? — Он пожал плечами, и из тумана, из небытия, в которое провалились его друзья и весь город, начали выступать спутанные силуэты. — Глупо. Безумно глупо. И, главное, я не понимаю, почему ты? Я ведь так много отличных экстрасенсов знаю! И с Земли тоже. Один был так хорош, что мы взяли его к себе. Точнее, одна, но не суть. Жаль, не выдержала того, как легко будущее раскрывалось перед ней, покончила с собой. И ведь она такая не единственная! Я видел много людей стопроцентно лучше и достойнее тебя. Так почему всё-таки ты, скажи мне? — От взгляда в упор, такого вопросительного и безжалостного, Ал чувствовал себя пришпиленной к стене мухой, что и двинуться не могла. Впрочем… У этого подлого ограничения подвижности совершенно точно была магическая природа.       И, хоть убейте, Ал и сам не понимал, чего именно от него хотел добиться Деенор!       — Спроси кто раньше, предложил бы целый список кандидатур, куда более подходящих на такую-то роль, — флегматично подвёл итог, а затем, остановившись, немного подумал и добил. — Хотя да. Раньше я и предположить не мог, что на Земле тоже могут быть Хранители. И что их силы будут равны нашим. — Ал машинально замер, забыв, как дышать. А Деенор, не обращая на него внимания, рассуждал, подчёркнуто не замечая, что каждое его слово словно выбивало из его визави способность трезво мыслить. — Ведь такая отсталая планета! В магическом плане, конечно. Да и в плане развития человека. Мир тех, кто предпочитает пойти лёгким путём. Вечно вы пытаетесь всё упростить, геройство — это не про вас. Кинуться умирать за что-то эфемерное? Прыгнуть в когти Феникса, чтобы сгореть и унаследовать огонь? Кинуть вызов смерти? Убить целый город? Да хотя бы просто верить в чудо? — Дей усмехнулся и развёл руками, всем своим видом демонстрируя, что он думал о родном мире Ала. — Ты — просто идеальное воплощение этого мирка. Сам не знаешь, чего хочешь, всего боишься, включая себя самого, ты как никто не подходишь своей специальности. И вот, надо же! Вот он ты, равный по силам Хранителю Менталистики. Быть может, даже с такими же силами, как у меня. Живое доказательство того, что всё возможно… И что талант — не единственное, что может привести к победе. — Ористалл повелительно щёлкнул пальцами, и лепестки того сложного цветка морока, в сердцевине которого оказался Ал, начали медленно, постепенно опадать, открывая скрытое глазу. Деенор же с издёвкой продолжал. — Магическое мастерство — это тебе, мой дорогой, не только врождённые способности и красивая атрибутика. — Он снова щёлкнул пальцами, и колода Ала, выскользнув из кармана мантии, внезапно ударила своего же хозяина по лицу — Дей не склонен был не отвечать на пощёчины. Глядя на то, как бессильно осыпались на мостовую карты, Ал почувствовал, что готов был пойти на что угодно, лишь бы Деенор замолчал. — Ты легко заметил, что я достроил твою детскую недо-иллюзию, только потому, что я сам позволил. Хотя сложно было не заметить — тебя же просто перестал слушаться твой же туман! А вот о том, что я достроил для иллюзии двойное дно, ты, похоже, даже не догадывался.       — Иллюзия в иллюзии? — одними губами прошептал Ал, чувствуя, как закружилась голова.       — И в иллюзии, и в иллюзии, — расхохотался в ответ Деенор. И взгляд голубых глаз гипнотизировал, не пускал. — А потом запустить отдельные иллюзии каждому из вас в сознание, чтобы ваша хвалёная команда профессионалов даже не заметила, что мы мысленно выключили вас из игры. По одному. И это было легко в том числе и потому, что экстрасенс ты поганый, пусть и первый земной Хранитель. Или предпочтёшь, чтобы я теперь называл тебя коллегой? — Дей чуть склонился, словно в поклоне, и Ал снова ощутил, как его обожгло мучительным стыдом. А Ористалл неожиданно смягчился. — Хотя не думай, что это — только твоя вина. Ваша проблема, детки, ещё и в том, что не только ты, а все вы — просто мальчишки, лишившиеся направляющей руки. Как ни печально осознавать, но вы прохлопали наследие Рейнольда. А это уже, конечно, его собственная ошибка. Умнейший человек из всех, что я знал — а так глупо оставил всё, что имел, талантливому, но безмозглому братишке. — Словно кто-то сомневался, о ком могла идти речь, Деенор вздёрнул голову Дина за волосы. Дроссвел даже не дёрнулся. Такого пустого взгляда Ал не видел у него даже когда в сознании стихийника прочно обосновалась стенка гипноза.       Сил смотреть на это не было. И Ал опустил голову, против воли уткнувшись взглядом в свои карты.       На которых плясали чёрно-синие Джокеры.       На всех.       На каждой!       Десятки и сотни разукрашенных лиц заливисто смеялись из своего не-пространства.       Десятки и сотни бубенчиков на шляпах звенели, заполняя реальность задорными мотивчиками.       Десятки и сотни плутов, наглых обманщиков готовились вот-вот сменить власть.       И туман в голове исчез совсем.       «Деенор опасен, — повторял Дин вчера, на крыше, когда пытался объяснить свой странный, диковатый план. — У нас есть только один шанс — придётся переиграть Ористалла. А значит, на каждый его возможный туз у нас должна иметься козырная карта. Дей приведёт с собой армию? Наставим в городе ловушек, чтобы косить целые отряды. Решит взять под контроль меня? Он не сможет, если я уже буду подконтролен. А чтобы он не увидел этого раньше времени, проведём один забавный ритуал и подчистим тебе память. На время: нужно придумать какой-нибудь сигнал, который напомнит тебе о нашей задумке, когда её уже можно будет реализовать».       Ал смотрел на танец джокеров и старался скрыть улыбку.       Надо признать: сработано было чисто. Их и в самом деле переловили легко, как птенцов. Самого Ала впечатало в стенку земляных чар. Ал буквально провалился в мостовую по колено. Руки по локоть утонули в каменном барьере: теперь проще было их сломать, чем пошевелить хоть пальцем. Марк не шевелился. На нём не было видимых повреждений, как Ал не видел ни следа сдерживающих чар. Видимо, на энергетика свалилась ментальная атака. Быть может, Марк, как и Ал когда-то, провалился на нижние уровни подсознания и искал выход в темноте. Энди обнаружился ещё дальше, в центре наслоений барьеров. Оборотень насмешливо скалился: чары, что разбивались о мощное тело, не причиняли никакого вреда — правда, выйти на свободу он не мог. Джиссен и Тейллу, на удивление, среагировали лучше всех. Электромаг спрятался за спиной защитника: теперь Тейллу держал щит, и по его упрямому взгляду можно было прочитать: даже если пришлось бы стоять годами, он бы не сдвинулся с места. Их мощный барьер Молнии обступили так, что взгляд рослого Хантонна был единственным, что удавалось заметить: всё остальное скрывалось за головами подпевал Деенора.       Все — на порядочном расстоянии друг от друга. Деенору и правда понравился принцип «разделяй и властвуй», которым он теперь беззастенчиво пользовался. Но идеала не бывает — это Ал усвоил так же чётко, как и то, что сдаваться никогда нельзя.       Ошибка Деенора заключалась в том, что он оставил Дина рядом с собой.       И да, для того, чтобы отдать приказ, руки Алу были не нужны.       — Отлично. А теперь прибей его уже.       Мгновение — взгляд у Дина вновь обрёл вменяемость, а сам стихийник, даже не поворачиваясь, просто напряг руки. Стальные шипы на его перчатках рванулись вперёд, удлиняясь, словно в отчаянном желании напиться крови. Ал со своего места видел, как соприкоснулись металл и живое тело.       Деенор рванулся назад. Его руки ещё мгновение выглядели как обычно, а затем из десятков ранок выглянули любопытные красные ягоды, чтобы ещё секундой позже расчертить белую кожу кровавыми ручейками.       Не глядя, Дин кинулся дальше. И он восхищал. Стихийник не останавливался, зная: одна пауза, и его обстреляют заклинаниями. Так что Дроссвел метался смерчем силы, каждое положение, даже самое невыгодное, превращая в позицию для страшной атаки.       А, может, то просто были последствия гипноза Ала. Всё-таки экстрасенс приказал убивать, а не щадить себя или заниматься прочими глупостями.       Вот рука Синего Феникса сверкнула, лезвия вновь вытянулись… Они пронеслись в паре сантиметров от груди быстрого Деенора. И в ту секунду, когда они разминулись, Дин чуть изменил позицию пальцев, и вслед за его рукой потянулась волна белоснежного пламени. Деенор успел лишь закрыть лицо руками, которые теперь стали похожи на что-то страшное. Побратима у Ористалла точно не было, чтобы забрать боль от ожога.       Ал прикусил губу.       Снова. Они снова вернулись к этому. К тому, что он уже видел. Впереди бились непрерывно отступающий Деенор и Дроссвел, сияющий белым и золотым, бессильно пытающийся поймать ветер.       — Ностальгия накатила? — рычал Дин, не глядя уклоняясь от заклинаний Молний. Один раз он даже умудрился встать так, чтобы при увороте чары попали в Деенора.       Что же, уроки из прошлой их стычки он всё же извлёк.       — Если я правильно помню, в прошлый раз по такому сценарию я победил, — насмешливо улыбнулся Дей, не пытаясь, впрочем, ответить на удар. Ал догадывался, почему. Ористалл шатался, а стоило ему только чуть двинуть рукой, как его обычно неприступное лицо искажала гримаса боли.       В пальцах Дина вспухли электрические разряды. Он ударил, а потом ещё и ещё — ещё — на мгновение Ал отвернулся, потому что смотреть на это светопреставление было попросту больно.       Ему было мало того, что он видел. И мало было знать, что Дей замедлился из-за боли и кровотечения. Мало оставаться беспомощным зрителем. И Ал закрыл глаза, настойчиво отправляя своё сознание в полёт.       Собственного тела не существовало. Была только дорога из карт, на которой танцевал хохочущий, залитый кровью Джокер, которому нужна была помощь.       Естественно, Дин почувствовал его. Ал ощутил это по тому, как вздрогнул стихийник, едва успев уклониться от заклятья. А затем понял, что к нему обращались.       «Я тебя не звал».       «А надо бы, Динка, — мысленно хмыкнул Ал. Вот так, глядя глазами Дроссвела, было куда комфортнее. Он успевал заметить каждое движение, ощутить напряжение тела Дина, как своё собственное, и разделить с побратимом все отвлекающие моменты. — Давай я помогу?»       «Проваливай».       Стихийник раскружил меч, закрываясь его широким клинком и буквально распарывая все чары, которые пытались метнуть в него. Дей вновь постарался отступить, но Дин, хохотнув, подскочил к нему и рубанул от бедра, вновь вынуждая включиться в бой.       И это было настолько не тем, что следовало делать, что Ал перестал просить и оглушительно рявкнул:       «Хватит идиотничать, Дроссвел!»       Быть может, он перестарался. Дин оступился, получил заклятьем в плечо, а затем вновь ушёл в оборону. Но ответил, как всегда, до противного боевито:       «Ты бросил своё тело в окружении Молний, парализованное и беззащитное, а теперь говоришь мне не идиотничать? Возвращайся к себе и постарайся не сдохнуть. Я тут справлюсь».       Словно желая доказать это, Дин выставил перед собой огненный щит, а затем растянул свой огонь дальше, докрасна разогревая камни мостовой. В темноте они светились жарким внутренним светом и походили на угли на дне чёрной реки. Некоторые камни попросту трескались, осыпались. Молнии предсказуемо отвлеклись на это, а Дин снова бросился на Ористалла.       «Да ничего мне не сделается, — протянул Ал, наблюдая за этим танцем на углях. — Деенору выгодно, чтобы мы выжили. Он хочет нас поймать, загипнотизировать и представить победителями, чтобы дальше действовать от имени и руками героев. Меня он поймал — больше ничего делать не будет. Так что я остаюсь».       «Ты сваливаешь!» — шикнул Дин.       Ал ощутил слабое движение, если, конечно, так можно было назвать нечто нематериальное, происходящее в чужом сознании. Экстрасенс огляделся, словно стараясь понять, что это было, и довольно скоро осознал: то Дин старался вытолкнуть его из своей головы. Ал усмехнулся и отвесил ему ментального щелбана.       На сей раз стихийник был к такому готов, и потому не позволил себе замедлиться или остановиться. Он нападал, наседая со своим мечом на Деенора, кружил вокруг него, как коршун кружил над подыхающим зверем. Вот только Дей «подыхающим» точно не был. Его ранили, ему было больно, но взгляд у Ористалла вновь сделался кристально ясным, как горный хрусталь. Полусумасшедший Хранитель Менталистики, что мог пойти на что угодно, уступил место рассудочному и хладнокровному аристократу, который не позволял себе ни единой ошибки.       Ал не знал, какое из этих двух состояний, этих крайностей, опаснее.       Но он точно знал: если позволить затянуть бой, этот Деенор снова выкинет фортель. И не факт, что им хватит сил оправиться от удара.       Положение Дина виделось ясно без карт и без гадания. Закрывая глаза, Ал видел поражение побратима и понимал: так нельзя. Это не его судьба.       Дин — Феникс в небе, а не в кулаке. Быть может, не классический положительный герой, которого не судят, а сам судья, что покарает других. Он — страж дороги в будущее; земледелец, которому придется ронять семена в слой пепла…       Ал понял. Если у него и была какая бы то ни было роль в этой войне и в этой битве, то звучала она просто: не дать Дину проиграть.       Судьба над Алом смеялась. Теперь ему предстояло стать голосом из темноты.       «Дай-ка я», — тихо попросил он.       «Что?»       «Я просто покажу, где ответ, — сразу же успокоил его Ал. — Никаких захватов разума».       Ал помнил, что чувствовал, впервые доверив себя непонятно кому и непонятно зачем, уступив управление собственным телом двойнику. Тогда он хотел избежать падения лезвия гильотины на шею своему отряду. Дин не мог не хотеть того же.       В уме как будто зелёная лампочка зажглась. Ал легко представил, как поменялся сигнал светофора. «Дороги нет» дало место «Поезжайте».       А Дин дал место Алу, безмолвно отступив в темноту.       Правда, его тут же вытолкнуло обратно.       Задумка Ала была проста и сложна одновременно. Оказаться вдвоём «у руля» было… Тесно. Некомфортно. Теперь Ал понимал своего двойника: быть может, даже не желая прогонять его, тот делал это, просто чтобы избавиться от раздражающих ограничений. Ему, как и Алу сейчас, не нужно было, чтобы настоящий владелец тела дёрнулся, испугался, засвоевольничал или крикнул: «Я лучше знаю, что делать!», чтобы через секунду начать рвать из рук управление.       И в то же время Ал понимал: в их с Дином случае две головы совершенно точно лучше одной.       «Вообще не понимаю, что ты делаешь», — чуть растерянно заявил Дин, однако даже не попытался снова занять лидирующую позицию.       Ал решил не злоупотреблять столь редкой для него покладистостью и мысленно слился с чужим телом. Не только стал видеть его глазами, а ощутил каждую клеточку тела, расправил плечи, на пробу пошевелил руками и тут же увернулся от заклятья. Тренированное тело слушалось, как хорошо отлаженный механизм.       То, что нужно.       «А пока и не надо, — азартно заявил Ал, отводя меч в сторону. А затем предупредил. — Одеяло только не перетягивай».       Дин лишь пожал плечами, а Ал на пробу попытался зажечь огонёк в пальцах.       Он помнил, что стихийник говорил о своей магии. Ал представил пока ещё мирное, не стремящееся обжечь тепло, а затем почти моментально перевёл взгляд на Деенора и ощутил, как чистая ненависть заструилась по венам.       Ладонь наполнилась пламенем легко и естественно, словно так и надо.       «Неплохо, — хмыкнул Дин. — Слева».       Ал рывком развернулся и метнул огненный шарик перед собой. Короткая злая вспышка ослепила на мгновение. Экстрасенс торопливо отошёл назад. Он не считал нужным двигаться как Дин, отбивать заклятья мечом, как Дин, да и вообще сосредотачиваться на одном только оружии, как всё тот же Дин. Напротив, сейчас он был собой. А тело значения не имело.       Он решил «спраздновать Дроссвела» только раз, когда, бросившись прямо на Деенора, сделал вид, что его целью было нанести очередной рубящий удар. Ал бил, доворачивая корпус, целясь в то плечо, что уже было поранено Реем. Неудивительно, что Деенор ушёл влево. Ал тут же выпустил из ладони поток пламени, сосредотачиваясь ещё сильнее. Он ощущал, как Сила бурлила внутри Дина, как переливалась разными цветами. «На ощупь» она тоже была разной. Острая, раскалённая — стихийная мощь. Липкая и одурманивающая — антимагия. И сухая, чуть пыльная, как трава в степи — стоп-магия.       Ал бы ни за что не сумел сам сделать то, что собирался. Он и своими способностями не слишком быстро оперировал, с трудом переключаясь с одного на другого. Но тут… Сила Дина была не такой глубокой и путанной, в неё не требовалось уходить с головой. А если и требовалось — Дин справлялся с этим сам. Он читал мысли Ала, видел его намерения, которые экстрасенс и не думал прятать. Стоило только подумать о комбинации заклинаний, как Дин сам буквально под руку подпихивал нужные плетения, не заставляя Ала самого морочиться с чужой силой.       Когда кто-то кинул перед Деенором защиту от огненных чар, пламя действительно замерло и беспомощно сползло вниз, словно брызги воды по каменной скале. А вот мощные стоп-чары барьер преодолели легко.       Деенора снова откинуло, протащив по земле. А подняться он уже не смог.       «Ну вот, — удовлетворённо протянул Ал. — А ты — проваливай, проваливай…»       Он хотел спокойно передать Дину «управление» обратно и отступить, чтобы экономить силы, но при этом быть готовым помочь снова. И тут в сознание ворвалась боль.       Она ворвалась под рёбра, как лезвие ножа, и стала распространяться во все стороны, парализуя, не давая сосредоточиться. Ал не отдал управление — его просто сдёрнуло, вмиг сбив концентрацию.       «Проваливай!» — рявкнул Дин.       На сей раз спорить не хотелось.       Ал снова закрыл глаза, покидая насиженное место и возвращаясь в собственное тело.       Боль не казалась такой жуткой, как в первое мгновение удара. Ал ещё даже не нашёл в себе сил, чтобы открыть глаза, но уже чувствовал, что тело сотрясала дрожь от миллионов маленьких иголочек, которые так и кололи под кожей.       Весь мир стал каким-то зеленоватым — вот первая мысль, которая посетила голову Ала, когда он окончательно пришёл в себя. Потребовалось секунд тридцать, чтобы осознать: то Тейллу умудрился оказаться рядом и закрыть его щитом. Не сразу, да, об этом чётко говорили ощущения Ала, но всё равно своевременно. Экстрасенс сглотнул вязкую слюну, уловив едва заметный металлический привкус во рту, и огляделся.       Тейллу и Джиссен, как единственные, кого не удалось крепко поймать, теперь старались освободить остальных. Получалось неплохо: когда Ал повернулся, то заметил, как Джи швырнул в дезориентированного Марка шаровую молнию. Сверкнуло так, что глазам стало больно. Электромаг торопливо побежал назад, подальше от заклятий, а Марк упал, словно подкошенный. Электрический удар убил его быстро, а смерть сбросила все лишние заклятья. Уже через минуту Марк уже тяжело поднялся и выругался, сбивая с себя пламя.       Ал прикусил губу. Убийство — это, конечно, весьма радикальный метод снятия гипноза. Но нельзя не признать, что он работал.       — Можешь как-нибудь с этим помочь? — хрипло поинтересовался Ал, взглядом указав на каменную глыбу, в которой был замурован.       Тейллу быстро кивнул. Западня рассыпалась пылью от прикосновения его ладони. Ал зашипел, растёр запястья и подошёл ближе к защитнику, укрываясь за его барьером.       Одного Тейллу, несмотря на весь его талант, явно было мало. Ал видел, как Марка, ещё не отошедшего от удара молнии, убило во второй раз, а ведь энергетик ещё ничего и сделать не успел. Джиссен отбивался от заклятий, как мог, и получалось это вполне неплохо — вот только выдыхался электромаг быстрее, чем надо бы. А до Энди ещё требовалось добраться.       Казалось бы, ситуация отвратная. Вот только Дин всё ещё наступал, и этого хватало.       Деенора лечить не успевали. Дин вечно прерывал целителей «на самом интересном месте», то бросаясь на них с мечом, то переключаясь на магический обстрел. Поняв мысль Ала, он постоянно комбинировал свои Силы. Особенно Алу понравился металлический барьер, что при прикосновении накладывал на Молний паралич. Вот только такой креатив в сочетании с тем, как быстро уменьшалось количество помощников Деенора, начинал беспокоить.       «Стой, рано! — мысленно крикнул Ал. Дин, что уже собирался испепелить очередного адепта Молний, замер, а затем сам стал уворачиваться от ударов. — Ты же знаешь Дея! Прижми его к стенке, и он сбежит! А мы ещё не вызвали сюда его сестру!»       «Так вызывай, — устало отозвался Дин. — Применяй уже свои Хранительские силы, ну!»       Ал прикусил губу.       Он не хотел это обсуждать.       Трёп Деенора был иллюзией. Ористалл прикрывался этой глупой импровизированной речью, чтобы закончить с мороком и дать своим людям переловить громоотводчиков, не больше.       И не о чем тут говорить.       Вообще не о чем.       Если бы Ал оказался Хранителем, кто-нибудь заметил бы. Хоть кто-то. Хотя бы он сам! Всё-таки сложно не заметить, если ты создаёшь душу для предметов мебели…       «Ну, или раздваиваешься», — невольно дополнил Ал, но не отправил эту мысль Дину. Он и сам не хотел бы её слышать, не хотел думать об этом, не собирался разбираться в том, насколько его доппельгангер походил на якобы идеальную копию Хранителя Менталистики.       Так и повторно сойти с ума недолго.       «Давай не сейчас, — мысленно попросил Ал, а затем слегка покривил душой. — Даже если бы я мог эти силы использовать, я не знаю, как. Экспериментировать нет времени. Дей сейчас просто свалит».       «Ладно. Что ты предлагаешь?»       Ал задумался ровно на секунду.       Они были не в том положении, чтобы ещё повышать ставки и идти на новый риск. Но других вариантов экстрасенс не видел.       «Нам нужно допустить ошибку».       Дин не стал переспрашивать.       Оставалось только придумать, какую бы ошибку, не слишком критическую и не слишком опасную, «Громоотвод» мог совершить, чтобы не самоубиться и в то же время заставить Деенора поверить, что ему нужно переходить в наступление.       Дин очень удобно укоренился рядом с Деенором. Соверши глупую ошибку он, это будет выглядеть подозрительно. Марк бессмертен, и то, что он подставлялся под удары, никого особенно не удивляло и не радовало. Джиссен — хороший маг, но Молнии, да и сам Ористалл не так уж хорошо его знали. Он воспринимался одним из «подтанцовки», и Дей не стал бы рисковать собой и своими людьми, чтобы поймать его на ошибке. У Энди вообще было не так уж много пространства для того, чтобы накосячить: запертый в центре множества барьеров, оборотень не в силах оказался и три шага сделать в сторону, чего уж говорить о роковых ошибках?       А вот если попытаться вытащить его, «налажать» можно препорядочно.       — Обойдём их, — скомандовал Ал, одновременно дёрнув Тейллу за рукав и послав Дину короткий образ.       Что хорошо с Хантонна — тот не спорил. Вот и сейчас защитник заставил барьер взорваться, а затем они с Алом бросились к домам, где было хотя бы немного свободного пространства, в отличие от центра улицы.       Под щитами они взобрались на крышу. Ал собирался одновременно убить трех зайцев: оказаться подальше от гущи схватки, чтобы описать Тейллу свою идею, освободить Энди и совершить ту самую «ошибку»: подставиться под удар, естественно, защитившись максимально незаметными, а в идеале — невидимыми барьерами. Вот только ни одна его задумка ещё не проходила так, как надо, на сто процентов.       Во-первых, освобождать Энди первым кинулся Марк.       А, во-вторых, Джиссен всё-таки перестал творить чудеса под названием «боевой маг обороняется лучше классического защитника». Чем именно в него попало, Ал не разобрал. Но то, что электромага швырнуло об землю, он увидел. Как и то, что Джи не поднимался.       Тейллу дёрнулся, как будто этот удар пришёлся по нему, и обрушил с высоты защитный барьер. Ал впервые видел, чтобы щит-чары были такими убойными. Барьер рухнул, как металлическая пластина, как гигантский, но тонкий пресс, и мостовая разверзлась от его удара. Плеснули камни. Джиссен нервно глянул на то, как чары дробились о щит в метре от его лица, сглотнул и отполз назад, а затем вскочил на ноги и торопливо отошёл подальше. Его шатало, но, видимо, удар всё же был не смертельным. Выверенная боевая стойка в его исполнении стала доказательством того, что за электромага можно не беспокоиться.       Тейллу потянулся, чтобы убрать барьер, который потихоньку вытягивал его силы. Ал краем глаза заметил какое-то движение слева от него и швырнул Тейллу ментальный образ увиденного.       Защитник моментально развернулся, выставил перед собой щит… Антимагический клинок прорвал его, как игла — лист бумаги. А затем по Тейллу ударили заклинанием в живот. Защитник пошатнулся и рухнул с крыши спиной назад.       — Марк! — поспешно рявкнул Ал. И энергетик не подвёл: Тейллу упал не на мостовую, а исчез точнёхонько в синем портале.       Кулон на груди нагрелся. Ал отметил это краем сознания: теперь прятаться пришлось уже ему самому.       «Идея сглупить хороша, но можно было как-нибудь без фанатизма? — послышался в голове голос Дина. — Спускайся оттуда!»       Эта идея тоже была хороша. Реализация, правда, оказалась сложной. Пока Ал спускался с крыши по наружной лестнице, его чуть не прикончили четырежды. Он считал. И не сказать, что на твёрдой земле стало намного легче. Защита Тейллу распалась, и узкая улочка превратилась в подобие тира. Экстрасенс с трудом увернулся от теневых чар, а затем Марк сбил его с ног.       Они вдвоём закатились за груду строительного мусора, что когда-то была фонтаном. Тоненькая струйка мутной от грязи воды стекала Алу за шиворот, но Ал не мог тратить время на то, чтобы найти более удобное место. Какое-то мощное заклятье врезалось в их ненадёжное укрытие. Битый камень и обломки труб посыпались сверху. Ал поспешно закрыл голову руками, радуясь, что основной удар пришёлся чуть левее.       Кулон, нагрелся вновь и хрипло сообщил голосом Дина:       — Осторожнее теперь.       Ал же, тяжело дыша, лишь тихо-тихо застонал.       Им нужно быть ещё осторожнее.       Их положение стало ещё хуже.       Если без Феннара у них ещё оставалось предостаточно боевых магов, то второго такого же универсального защитника в рукаве не имелось. Серьёзно, кто-нибудь должен был сказать Рею в своё время, что собирать коллекцию уникальных магов — глупая идея. На них привыкаешь полагаться — а потом вечно получается так, что их некем заменить. Вот что бы Дроссвел делал, лишись он, скажем, той же Меллы с её уникальными знаниями в области целительной магии? Или без Марка, который, как выяснилось, мог стать ключом к разгадке тайны дефицита магии? Или…       Прямо сейчас злой донельзя Ал думал: хорошо, что Рей умер раньше. Сейчас у Ала было к нему чересчур много… вопросов.       Сбоку раздался странный нервный смешок. Ал повернулся к Марку и на мгновение увидел в синих глазах друга отчаяние. А вот губы у энергетика дрожали, словно от сдерживаемого хохота. Марк силился сплести заклинание, но руки у него дрожали тоже, а Сила не собиралась даже в одно-единственное плетение.       «Нет, только не истерика, — заторможенно взмолился Ал и тут же послал Марку ментальный подзатыльник. А затем и сам подумал. — Интересно, у него Сила-то ещё осталась? Сколько раз он распадался вообще?»       Марк вздрогнул, поймал его взгляд и криво ухмыльнулся.       — Всё н-нормально, — едва слышно отозвался энергетик. Кое-как отцепив дрожащими руками силовой накопитель от пояса, он сжал его двумя руками, прижимая к груди. Бесцветная, похожая на пар над кастрюлей, Сила заклубилась вокруг, и энергетик стал судорожно вдыхать её, насыщая наверняка давно опустошённый резерв.       И тут очередное заклятье с грохотом врезалось в их укрытие: должно быть, Молнии ощутили мощное напряжение Силы и поняли, куда следовало целиться. Длинные тонкие чары, похожие на кривую вязальную спицу, пробило и их укрытие, и грудь Марка.       Из синих глаз исчез свет.       Силовой накопитель, задетый самым кончиком снаряда, всё равно раскололся, и энергия стала утекать тонкой струйкой, рассеиваясь в пространстве.       Ал рванулся вбок, пригибаясь и защищая голову, и выдернул из пальцев Марка накопитель. Их осталось куда меньше, чем хотелось бы. Растрачивать запас вот так было глупо.       Накопитель был скользким от крови, но Ал всё равно сумел крепко ухватить его, глубоко вдохнуть… Ощущение было таким, словно он глотнул воды сразу после того, как сжевал пару-тройку мятных леденцов. Во рту стало свежо, глаза защипало… А затем дышать стало легче.       Накопитель окончательно распался на две половинки. Он больше не светился изнутри и теперь походил на разбитый пустой флакон от духов.       — Веришь, нет, но мне лучше, — хрипло поделился Марк. Ал покосился на него.       Дыра в его груди заросла, а вот на одежде — нет. Но это были мелочи. Взгляд энергетика вновь стал уверенным, от него несло Силой. Видимо, на сей раз Марку повезло, и смерть восстановила его резерв. Ал покосился на пустой накопитель и хотел было оправдаться, но Марк лишь решительно кивнул, без слов понимая все объяснения, и затащил Ала в портал.       По лопаткам что-то ударило. Ал глянул глазами Дина и увидел, как укрытие, за которым прятались они с Марком, разнесло в пыль.       Они выскочили метрах в пяти от исходной точки, и, естественно, смена дислокации не спасла от обстрела. Здесь негде было прятаться.       Марк вскинул руки, чтобы возвести барьер, но ему не пришлось напрягаться. Энди выскочил прямо перед ними — в который уже раз? — встречая не предназначенные ему чары грудью.       — Спасибо, — отрывисто бросил Марк, распался туманом… Ал видел, как он прыгнул в круг, где несколько Молний готовили какие-то сложные чары, и начал сеять там неразбериху.       Отставать не годилось, так что Ал высунулся из-за спины оборотня, подхватил то немногое, что осталось от их с Марком укрытия, и швырнул в Молний. В основном это была пыль и мелкие-мелкие камни, так что целился Ал по глазам. Джиссен с Дином сориентировались сразу. Длинная очередь стихийных заклятий понеслась следом за заклинанием Ала.       Оборотень тоже не стоял на месте. Ал не успевал следить за его перемещениями. Пот стекал по лицу, оставляя полосы в слое пыли и грязи, мышцы казались тяжёлыми, словно устав двигать его тело в пространстве. Ал бросался туда-сюда, уклоняясь от заклятий или отбивая их — отвечая агрессией на агрессию. Но каждый раз, когда ему удавалось улучить мгновение чтобы глянуть, как там его напарники, он видел одну и ту же картину. Чем бы ни занимались остальные, Энди всегда обнаруживался стоящим перед очередным спасённым. И осколки Силы клубились вокруг него, показывая, что ещё как минимум одно заклятье было нейтрализовано почти полной неуязвимостью мага тела.       Однажды Ал встретился с Энди взглядом. И сквозь зелень «нехорошего леса», как сквозь заросли чащоб, проглядывали уверенность и нечеловеческое напряжение.       Тейллу сейчас с ними не было. Вряд ли кто-то успел заметить, насколько серьёзно его ранили. Никто не знал, как скоро защитник мог вернуться от целительниц — и мог ли он вернуться вообще. А значит, они остались без защитника. Лучшего из двух. И теперь Энди приходилось метаться, чтобы уберечь всех.       Ал почти видел, как оборотень выкрутил все свои рефлексы на максимум, стараясь успеть везде. Он походил на призрака, скользящего по полю боя. Или на ангела-хранителя, что принимал на себя все удары судьбы. Энди даже не пытался подобраться поближе и ударить, забраться в ряды Молний, как Марк, и показать, что мог маг с таким сопротивлением чарам, дорвавшийся до врага. Дрались здесь другие. Энди же закрывал этих «других» собой.       Честное слово, самого Ала только за последние пять минут убили бы дважды. Но широкая спина каждый раз перекрывала обзор. И каждый раз экстрасенс оставался стоять на ногах.       «Осторожнее», — послал он короткую мысль оборотню.       В тот момент ему показалось, что чары, которые он встретил своим телом, закрывая Дина, были из разряда антимагии. Повезло, на счастье.       Энди коротко глянул на него, усмехнулся — и снова обратился, оттолкнулся от земли мощными лапами, вновь стал человеком, буквально вырастая перед Джиссеном…       Лично Ал считал, что за такое ему уже могли бы выдать звание поцелованного Силой. И медаль. Потому что Энди определённо побеждал смерть. Не свою — чужую, в последний момент отводя её от друзей. Но, видимо, это так не работало. А жаль, ведь оборотень действительно заслуживал такого признания своих достижений.       Иногда казалось, что он опоздает. В последний момент не сумеет закрыть собой, и тогда они вновь лишатся — на время или навсегда, — одного из своих. Но Энди успевал всегда.       Никто из громоотводчиков и «подтанцовки» за последнее время не использовал ни единого защитного заклятья. Им это было не нужно.       Защитник, не по Силе, но по сути, их зелёный маг, был быстрее и надёжнее убивающих чар. И он предоставлял прекрасную возможность думать только об атаке.       — Что ты хочешь сказать нам, оборотень? — внезапно с любопытством спросил Деенор, снова провокационно снимая маску. Энди стоял перед Джиссеном, буквально дымясь: огненные чары потухли, лишь коснувшись его кожи. И, несмотря на явную усталость, оборотень улыбался, привычно демонстрируя клыки. Деенор хмыкнул. — Значит, никого из них мы не тронем, пока ты тут?       Энди чуть пожал плечами. Это было смело с его стороны: рубашка оборотня не обладала таким же сопротивлением, как её хозяин, и держалась буквально на лоскутах… Ну, и на честном слове.       Оборотень не вёл переговоров со врагом. Он вообще мало с кем в этой жизни вёл переговоры, надо признать.       И Молнии, и фениксы пользовались передышкой, что давало его молчание.       — Так героически бросаться подо все заклятья… — продолжал между тем Деенор, а затем язвительно поинтересовался. — Ты что, думаешь, что неуязвимый?       — Думаю, да, — не менее язвительно, но куда более неожиданно отозвался Энди и демонстративно выпустил когти.       Ал, честное слово, видел, как Молнии попятились. Маг, который просто шёл на тебя и с которым ты ничего не в состоянии сделать, не мог не пугать. С гранатой под танк люди, как водится, бросались лишь в одном случае: если верили, что танку от этого хоть что-то будет. Дураков делать это просто так, от безысходности, среди Молний, видимо, не водилось.       Деенор нахмурился.       — Всё равно придумаю, что с тобой делать!       — Договорились. Додумаешься — дай мне знать, — разрешил Энди и снова улыбнулся. Ал представил себе улыбающийся танк и поёжился. — Я всегда здесь.       И он в роскошном прыжке, обращаясь в полёте, преодолел несколько метров и приземлился прямо перед Дином. В следующую же секунду о его грудь разбилось очередное заклятье.       «Всегда там, где нужен», — мысленно закончил за него Ал и вновь принял боевую стойку.       Дурной пример заразителен.       Смотреть на то, как бесстрашно Энди встречал опасность лицом к лицу, стремясь сделать для друзей всё, и одновременно опускать руки, было попросту невозможно.       Подумать об инсинуациях Деенора и проблемах Хранительствования в разных мирах Ал собирался позже. Ровно как и о пространственном амулете, что лежал у него в кармане. Сейчас его занимали куда более насущные и что главное — реальные проблемы.       — Предлагаю отступить, — очень тихо сказал экстрасенс, прикасаясь к кулону на шее.       — Куда? — тут же хрипло бросил Марк.       Он с трудом стоял на ногах и постоянно вытирал со лба пот широкими, нервными движениями. Синие глаза были мутными от усталости и по цвету больше напоминали ночное море. Видимо, идея снова сменить позицию нравилась Марку хотя бы тем, что она обеспечивала новую маленькую паузу в бесконечном танце под звездопадом из убивающих заклятий.       — На десятую позицию.       Ал быстро глянул на Дина.       — А как же…       — Без Тейллу мы не справимся на восьмой и девятой, — с неудовольствием признал Дин. — А Марк сейчас начнёт умирать не от чар, а потому что выдохся. Нам нужна помощь. И пространство для манёвра.       Ал сделал вид, что не понял, что под «пространством» Дин подразумевал людей, которые кинутся вместо них на передовую, умрут, но, делая это, подарят «Громоотводу» пару (а может и пару десятков) минут.       — Жди нас, Ортонн, — предупредил Дин, схватив свой кулон так резко и крепко, что Ал ожидал увидеть, как из его кулака на землю осыпятся осколки драгоценного камня.       Фениксы — остатки сильного, манёвренного отряда наглецов — теперь сбивались в кучку, чтобы Энди не приходилось метаться между ними по всей улице. Марк хрипло выдохнул, пошатнулся, прикрывая глаза, и выпустил поток чистой Силы, даже не пытаясь сформировать из него заклятье. Ал помнил: такая волна энергии ощущалась как сильный порыв ветра, хлестнувший по лицу. Она заставляла отворачиваться и жмуриться, даже если никакой опасности не было, а на коже не оставалось ни следа.       Смотреть, сработало ли это с Молниями, никто не стал.       Ал крепко сцапал Марка за предплечье и потащил за собой, мысленно считая дома. Они были на седьмой позиции. Самый высокий дом — точка отсчёта. Первый, третий, пятый, седьмой…       За спиной рокотало. Ал старался одновременно прислушиваться к интуиции, чтобы избежать удара в спину, и не пропустить нужную точку, естественно, не отмеченную ничем, чтобы не привлекать внимание Молний. За спиной грохотало: что же, план сработал на все сто. Деенор даже не думал отступать теперь, когда фениксы сами признали поражение в этой точке. То, что происходило, уже даже дракой не было: просто стрельба по бегущим магам, что лишь изредка позволяли себе развернуться и выставить на скорую руку сляпанный щит.       Ал чуть пригнулся, пропуская над головой заклятье. Глянул на Марка. Тот старался бежать, но оступался на удивление часто, как будто уже был в полуобморочном состоянии. Всё же хорошо, что энергетик был лёгким и мелким: Ал фактически тащил его, не испытывая при этом особенных трудностей.       Оглушительный свист. Ал обернулся и увидел, как к ним летел барьер Дина, а сразу за ним — несколько заклятий. Они соприкоснулись с лязгом, вышибая искры. Марк попытался было протянуть к ним руку, чтобы вобрать излишки Силы из слабнущих плетений. Но его неуверенные, медленные движения подвели. Чары рассеялись до того, как Марк успел хотя бы дотронуться до них.       Ал вновь потащил его за собой.       — Выносливости у тебя, конечно… — выдохнул он, находя, наконец, взглядом одиннадцатый дом и сворачивая к нему.       — Нельзя быть идеальным во всём, — вяло отозвался Марк. В его голосе одышка ощущалась ещё сильнее, но они уже почти пришли.       Очередной подземный ход из тех, что так спасали его с Джиссеном, брал начало в этом непримечательном здании, заметно искривлённом вбок. Он был совсем коротким, вёл всего лишь в соседний двор, откуда было больше выходов на улицы. Дин, конечно, не собирался бежать до Ортонна с командой несколько кварталов — пробежки под прицелом вражеских заклятий не то чтобы полезны для здоровья. Именно поэтому там была спрятана новая печать телепортации, вторая и последняя из тех, что они заныкали в Артаскее.       Дожидаться других пока что не было смысла: Дин и Джиссен прикрывали отход, а Энди прикрывал их. Редкими заклятьями фениксы пытались хотя бы немного оторваться от преследователей: для активации печати нужно было время, хоть и немного. Иначе говоря, пока у Молний был шанс попасть по Марку и Алу, остальным приходилось делать двойную работу. Поэтому Ал сразу юркнул в дом и огляделся.       Первый этаж жилого дома походил на крысиные лазы. Множество поддерживающих колонн визуально сужали пространство, превращая его в подобие лабиринта. Ал знал: в такие «опоры» при строительстве вшивали защитные заклятья.       — Ломай, — приказал Ал, отпуская напарника.       Марк подошёл к одной из колонн. Положил руку на её зеленоватую поверхность. Закрыл глаза. Ал ощутил едва заметную вибрацию, пробежавшую по каменному полу и стенам. Затем всё стихло. Энергетик переместился к следующей колонне, чтобы повторить свою махинацию.       В здание не вошли, а прямо-таки влетели остальные «Громоотводчики». Только Энди задержался на пороге, чтобы Блоком послать какие-то чары обратно в Молний, но и он уже секунду спустя подошёл к товарищам.       Больше никого не ждали.       Когда на пороге зазвучали шаги, Марк ещё успел шарахнуть ладонью по поверхности одной из колонн, а затем Ал потащил его дальше, к двери, за которой начиналась лестница вниз.       От колонны, по которой зарядил Марк, в сторону двери распускались огненные цветы. Пламя находило волнами, шевелилось, опаляло. В буквальном смысле: Ал видел, как колебался воздух, словно в горячечном бреду, и как у тех Молний, что сунулись вперёд, загорелась одежда.       — Здравствуйте! Вы дозвонились на гор-р-рячую линию, — устало, но довольно объявил Марк, картинно грассируя.       — Ты уже даже меня пугаешь, — протянул Ал, утягивая его за ближайшую колонну: кто-то палил наугад, пытаясь попасть в источник пламени. Заклятья летели во все стороны, дробя стенки и выбивая осколки камня.       За спиной выругался Дин, который явно никак не мог вспомнить плетение, которым открывалась дверь. А ещё через секунду послышался оглушительный треск: видимо, кто-то решил, что эта самая дверь тут не так уж и нужна.       Ал осторожно выглянул из-за колонны, чтобы выбрать момент, когда в них ничего не будет лететь, и потянул Марка за собой. Энергетик выглядел возмущённым.       — Это ещё почему?       — Думал бы не о шуточках, а о нашей цели. Мы тут как бы важным делом занимаемся.       — Получаем люлей? — невинно осведомился Марк. Дин, который уже начал распутывать заклятье в проходе, обернулся через плечо и недовольно глянул на него. — Да ладно тебе. Сам знаешь, что мир спасём не мы, а красота.       — При чём тут это? — устало выдохнул Ал. Он внимательно следил за тем, что происходило на входе в здание. Ему было крайне интересно, что такого намешали артаскейцы в своих защитных заклинаниях, что Молнии всё никак не могли прорваться. На вид — огонь как огонь.       — При том, что мой юмор — прекрасен, — отрезал Марк. — А если ты не эстет, так не мешай мне заниматься нашим спасением.       Непонятно, где там возилась красота и почему игнорировала их положение, но на сей раз «спасением» пришлось заниматься Алу. Что-то тихо щёлкнуло, словно кто-то разломал пластиковую трубку, и огонь погас, напоследок обдав жаром и светом. Экстрасенс думать не стал, просто отпихнул Марка в сторону от чар. Остальных закрыл Джиссен.       — А быстрее можно? — нервно бросил электромаг.       — Я что, виноват, что эти параноики накрутили тут даже больше, чем в своих охранных заклятьях? — зарычал в ответ Дин.       В том, что артаскейцы не продумали такой щекотливый момент, Дин точно был не виноват. Но Алу тоже внезапно захотелось на него прикрикнуть, когда заклятья так и посыпались им на головы, а дальний конец комнаты стал заполняться Молниями. Просто экстрасенс внезапно понял, как выглядело сейчас их положение. Они были прижаты к сплошной стене без окон, с единственной нужной дверью, которая прямо сейчас была заблокирована. В изолированном пространстве, которое в любой момент могли засыпать, уронив на голову фениксам десяток этажей. И даже если у Дина получилось бы разобраться со щитами на двери, это не особенно помогало: Молнии получали уникальную возможность обстрелять «Громоотвод» в узком пространстве, где банально некуда промазать. Или засыпать их там же.       — Валим отсюда, — предложил Ал, тут же падая на колени. Заклятья так и летели за ним, заставляя откатиться и спрятаться за колонну.       Пыль и камни сыпались со всех сторон. Уже сложно было определить, откуда летело заклятье и где были свои.       — Да гори ты! — зарычал Дин где-то за серой завесой.       — Теперь по опорам, — флегматично скомандовал Деенор с другой стороны.       Ал торопливо кинулся подальше от колонны, которую в этот самый момент разнесло заклинанием.       Чары лупили во все стороны. В фениксов больше никто не целился: Молнии разбивали колонны и крушили стены. Ал бы оценил логическое мышление Деенора, если бы не был в этот момент вместе с друзьями в обрушивающемся доме.       — Да чтоб тебя, — тише, но с ещё большей экспрессией протянул Дин.       Ал с Марком переглянулись.       Это был знакомый тон. На него «Громоотвод» всегда реагировал быстрее, чем на прямой приказ.       Они кинулись на голос, и в эту же секунду Марк стал торопливо возводить барьеры. Выдыхаясь, хрипя, практически падая на колени, он колдовал, отдавая остатки силы. Джиссен среагировал лишь на пару секунд позже. Вряд ли он что-то понял, но тоже стал плести защитные заклинания.       Сквозь треск электричества и грохот, раздающийся со всех сторон и над головой, Ал едва расслышал привычное: «Сгораю».       Если бы кто-нибудь попросил у Ала описать, каким он видел Преисподнюю, то после сегодняшнего он ответил бы именно описанием этой сцены. Все чувства словно выкрутили на максимум, превращая «рацио» во что-то крохотное и ненужное. Грохот стоял такой, что голова раскалывалась. Всё вокруг тряслось, горело и падало. Множество барьеров искажали обзор, и Ал мог разобрать только как огромные каменные плиты падали на их щиты, но, не долетая, разбивались об огромное крыло и разлетались шрапнелью во все стороны.       Жар давил на мозги. Ал не знал, отчего так сложно дышалось: от огня, что покрыл весь мир живым покрывалом, или от пыли, что поднялась на метры вверх и забивала лёгкие.       Иногда казалось, что пол проседал, грозя обвалиться, и тогда становилось по-настоящему страшно.       Барьеры лопались, как гитарные струны. Марк, бледный, как покойник, тихо ругался, резал ладони ножами, оставляя уйму лишних царапин, и старался удержать щиты, но только терял Силу вместе с ними.       Хлопок огромных крыльев в воцарившийся тишине прозвучал пушечным выстрелом.       Ал поднял голову. Глаза слезились от жара и дыма, зато сквозь значительно поредевшие щиты можно было разобрать, как Синий Феникс метался в чёрном небе, силясь увернуться от заклятий. Те взмывали вверх, проносясь совсем рядом с его крыльями, «павлиньей» короной или изогнутой шеей. Но чары не гасли и даже вниз не падали. Напротив, замирали прямо в небе и связывались друг с другом, как тонкая сеть.       Экстрасенс никогда не видел такой волшбы. И сильно сомневался, что хотел видеть.       Всё-таки превращение в огромную огненную птицу было коронным и когда-то любимым тузом в рукаве Дина. А значит — очередным очевидным ходом. А раз он очевиден, значит, Деенор должен был придумать нечто такое, что обратит это оружие Дроссвела против него же.       «Снижайся!» — мысленно крикнул Ал, видя, как росла сеть, постепенно покрывая небеса сплошной паутинкой угрозы.       Марк последним усилием взорвал свои щиты. От мощи лопнувших заклинаний несколько самых лёгких обломков, подгоняемые чистой Силой, понеслись от «Громоотводчиков» во все стороны, поражая ближайшие ряды Молний. На них стали оборачиваться, и Дин начал плавно, быстро снижаться. Марк довольно улыбнулся, но затем сразу же закашлялся, прижимая руки к груди.       Плохо.       — Присмотри за ним, — тихо попросил он, поворачиваясь к Джиссену.       Электромаг чуть прищурился, а затем неслышно прошептал что-то. И вместе с его дыханием колыхнулась Сила, прогревая стылый воздух. По пальцам Джи заскользили едва заметные электрические разряды. Ал не знал, что это за чары и как они могли помочь Марку, но в Джиссене он не сомневался. Он повернулся к Энди.       — А мы с тобой пойдём прикроем Дина.       Ал редко командовал. Куда привычнее ему было оставаться за спинами тех, кто раздавал приказы, и помогать им советом, поддержкой или хотя бы своим присутствием. Он никогда не хотел больше, никогда на большее не замахивался. И пусть не любил это, помнил своё место. Позади. Под защитой. Всё же возможностей у него было очень мало. И это тоже Ала всегда устраивало — быть обычным экстрасенсом, с обычными слабостями и силами.       Ему не хотелось чего-то сверх этого. Сверх нормы.       Никогда.       Но сейчас Ал командовал, пусть и не любил это дело. И старался не думать о том, могла ли судьба подкинуть ему ещё один совершенно лишний «подарок».       — Эй, Ал. — Экстрасенс, который как раз искал, как можно выбраться из-за завала, не привлекая к себе внимания и не переломав ноги, обернулся. Джиссен снова смотрел так, словно видел его насквозь. — Не надо этого делать, лады?       Энди тоже остановился. И вот от его взгляда Алу стало очень неуютно. Оборотень вряд ли что-то понял, но присматривался так, что становилось очевидно: поймёт очень скоро. И об Але, и о его переживаниях, и, может, о чём-то таком, о чём и сам Ал не имел ни малейшего представления.       — Я просто хочу помочь Дину.       — Попробуй ещё раз, — хмыкнул Джи, и его волосы вновь встали торчком, как колючки у мультяшного ежа. А вот тёмные глаза остались серьёзными. — Всё, что я тебе говорил, помнишь? Я сказал это не для того, чтобы ты сейчас глупостей натворил. Давай без идиотских идей. Нам и Динкиных многовато.       Говорить, что у него не возникало никаких идей, показалось глупым. Были люди, с которыми просто не хотелось спорить. Они имели наглость постоянно оказываться правыми. Джиссен оказался из таких.       А ещё из таких был Энди. Ал ждал от него замечания, и ничуть не удивился, когда оборотень, миновав опасную зону обломков, сказал:       — Что-то все частенько стали учить тебя жить. Получил очередной ценный совет?       И говоря, и отбивая заклятья собственным телом, оборотень выглядел невозмутимым и в лице не менялся. Алу всегда было сложно его понять.       — Это ирония?       — Ничуть. Не сомневаюсь, что Джиссен сказал тебе что-то здравое. — Заклятье свистнуло мимо. Само: Энди даже не шевелился, чтобы разминуться с ним. Проводив чары скептическим взглядом, оборотень пожал плечами и заметил. — А ещё я не сомневаюсь, что ты собрался и его тоже проигнорировать.       Ал прикусил губу и ударил воздух рукой. Остатки его превосходного набора ножей прыснули во все стороны стальным веером. Но сделать вид, что он был страсть как занят боем, Ал не смог.       — И откуда это в тебе? — вздохнул Энди, и экстрасенс внезапно ощутил усталость в его голосе. Это было так неожиданно, что Ал замер, пялясь на оборотня, как на восьмое чудо света. — Запечатали же такую дурь.       Камень под сердцем тяжело, неприятно ворочался, постоянно напоминая о себе.       Запечатали, да.       Ал не был уверен, правда, что именно. Одновременно ему хотелось попробовать кое-что, проверить странную мысль, неожиданно пришедшую ему в голову, и в то же время казалось, что это как раз то, против чего предостерегал Джиссен. Идиотская идея, от которой следовало бежать, как от огня.       Решительно выбросив эти мысли из головы, Ал приказал:       — Хватит болтать. Нужно дать Дину место для снижения. Идём.       О том, что это означало «снова кинуться в толпу», никто не говорил, но это было очевидно.       Молнии прибывали. Медленно и почти незаметно, но беспрерывно. Ал догадывался, что это были те отряды, что уже выполнили какую-то свою цель и теперь могли помочь команде Деенора.       Ал не знал, сколько отрядов слились с тем, против которого «Громоотвод» так долго и отчаянно огрызался. Но понимал: страшнее всего было далеко не растущее преимущество Дея, а то, что все эти команды явно расправились со своими предыдущими противниками.       Окончательно снизиться Дину так и не дали. Как только Синий Феникс опустился достаточно низко для того, чтобы высокие дома стали мешать его свободному полёту, Молнии тут же начали плести свою «сеть» и внизу, не давая приземлиться. Это всё больше напоминало птичьи силки.       Да ещё и Деенор куда-то запропастился. В нём тоже было что-то от паука. Видеть его страшно. Но просто кошмарно — когда он пропадал из виду, и при этом ты знал, что эта тварь где-то тут.       Они с Энди врезались в колдующих магов, как ледоколы. Энди — в своей любимой манере, расшвыривая людей так легко, словно те были набиты ватой. Ал его невосприимчивостью к магии не обладал, но помнил: когда ты находился в центре вражеского отряда, атаковать тебя обычно опасались. Слишком уж велик шанс увернуться от удара. Ал так и сделал. Когда кровное проклятье угодило в адепта Молний за его спиной, произошёл лёгкий переполох. А когда экстрасенс, плюнув на магию, стал, как и Энди, работать вручную, вспоминая вообще все броски, которым его когда-либо учили, произошло незапланированное. Молнии не бросили заклятье-сеть, хотя вообще-то должны были. Напротив: увидев опасность, они активировали его.       Яркая вспышка, и силки сработали. Сеть кинулась на Феникса со всех сторон, словно желая запечатать его в саркофаг. Дин среагировал. Вспыхнув ещё ярче заклятья, он сложил крылья и обратился человеком. Сеть схлопнулась вокруг него. Ал ожидал взрыва. Или новой вспышки. Хоть чего-то. Но нет, решение оказалось верным: чары ударили вхолостую. Всё было нормально.       Ну, кроме того, что Дин падал с высоты десятого этажа.       Ал быстро глянул в сторону Марка. Увидел, как Джиссен отбивался от нескольких магов, что сунулись чересчур близко, а энергетик так и сидел на земле, цепляясь за обломки камня и словно бы силясь не потерять сознание. Помощи в виде портала ждать точно не стоило.       Молнии, что до сих пор были погружены в свою волшбу, теперь кинулись на Ала с Энди. Ал прятался за оборотнем, управляя ножами исподтишка, и страстно мечтал на пару минуточек вернуть свой криокинез, чтобы нормально защититься и атаковать. И, может быть, попытаться поймать Дина или замедлить его падение.       Ярко-оранжевое пламя хлынуло с высоты, как водопад из лавы. Это было до того неожиданно, что Молнии попросту не успели закрыться. Ал отвернулся от жара и увидел, как Дин легко спрыгнул с какой-то платформы, плохо различимой в темноте. Но то, что он был в порядке, было совершенно точно.       — Становится людно, — флегматично подметил Энди.       Ал был согласен с ним. Чем больше он всматривался, тем яснее видел, что маги, подступившие со стороны площади, были не из ватаги Деенора. Экстрасенс узнавал их, всех, по именам и силам. Он узнавал фениксов, слегка потрёпанных, но, вопреки ожиданиям — живых. Собравшихся в одном месте и в одном отряде, хотя Ал точно помнил, как Дин разделял их на отдельные команды, а уже их разбрасывал по точкам в разных частях города.       — Вас долго не было, — усмехнулся Ортонн, подходя ближе. Детта, что шла рядом с ним, с каменным лицом пригасила свой огонь, но только пригасила: яркая пламенная черта всё ещё разделяла Молний и фениксов. И она, эта черта, выглядела такой провокационно-простой, незамысловатой, что Ал сразу понял причину промедления Молний. Не могло всё быть так легко. Этот огонь скрывал некую ловушку, и соваться в неё желающих не было. — Мы решили отправиться к вам навстречу.       — Ты! — заорал Марк, с трудом подтягиваясь на руках. Джиссен помогал ему встать, но тягаться с силой притяжения он явно не мог. — Ты все запорол! Вас не для того сажали на позицию, чтобы вы бегали по городу!       Отчасти Ал был с ним согласен. Десятая позиция, которую стерёг Ортонн вместе с его разведчиками, была продуманной и пестрила огромным количеством ловушек, в которые фениксы научились не попадаться чёрт знает с какой попытки. И всё же…       Ал сильно сомневался, что им дали бы дойти до этой земли чудес.       — Фалаттер, — задумчиво отметил Дей. Ал обернулся и прикусил губу. Целители у Молний были неплохими: пусть все последствия драки с Дином они устранить не смогли, Ористалл уже явно не загибался от боли, не истекал кровью и мог двигать рукой, не боясь потревожить ожоги. — Ладно, ты не стал сюрпризом. Где же ты ещё мог быть, кроме как в стане своего дружка-приятеля…       Ортонн, услышав голос Дея, тут же повернулся к нему. Сощурил свои голубые внимательные глаза, словно прицениваясь, а затем презрительно бросил:       — О, Деенор. А ведь Рей был прав насчёт тебя. На людях — этакий милашка, миролюб, почти святой… А на самом деле тебе только власть и нужна.       Ал же считал, что Рей был прав, когда говорил, что его людям хронически не хватало мозгов. Ортонн явно не видел главного, самого животрепещущего: того, кому на самом деле только эта самая власть и была нужна. И этим человеком был точно не Деенор.       — Что мне нужно?! — тут же вспылил Ористалл. — Да пусть катится в бездну твой ненаглядный Рей и его обвинения!       Ортонн улыбнулся мягко, выжидающе, шагнул вперёд, чуть развёл руки, словно желая обнять весь мир… Но, видимо, что-то снова пошло не так. Дей чуть повёл плечом. В Ортонна полетела пара заклинаний, который едва успели отразить Энди и Дин. А Дей зло рассмеялся, демонстрируя, что вспышка злости была не больше, чем игрой на публику:       — И твоё самомнение пусть катится туда же! Я уже говорил — очевидно, что ты здесь. Естественно, на всех моих людях давно висят щиты против твоего пожирания эмоций.       Ортонн чуть поморщился, а затем быстро глянул на Марка. На тонких губах появилась та самая неприятная ухмылочка, за которую многие так не любили этого аристократа.       — Ой, нужны мне твои люди, — презрительно бросил Ортонн. И тут… — У меня достаточно неадекватные союзники, чтобы наесться.       Ал протёр глаза.       Осторожно глянул через плечо.       Ортонн уже каким-то чудом оказался рядом с Марком. Энергетик злобно шипел, но принимал от него Силу. И с каждой секундой синие глаза открывались шире, а сонливость уходила из них, словно не вынеся соприкосновения со жгучим аквамарином. Движения Марка становились всё более уверенными, а вскоре энергетик смог даже встать без посторонней помощи. Чтобы такое стало возможным, требовалось отдать очень много Силы. Вот только Фалаттер, казалось, вообще не ощущал её потери.       Деенор вновь скомандовал нечто, Ал не разобрал: слова потонули в общем гомоне. Но раньше, чем адепты Молний успели предпринять хоть что-то, Ортонн оказался у них за спинами и…       Это было самое мощное ударное заклятье из всех, что Ал видел в своей жизни.       Серьёзно, «ударочка», как легкомысленно звал эти чары Рей, была простейшим преобразованием чистой Силы. Это заклятье могло отвлекать внимание, использоваться для придания атаке внушительности, для маскировки, ведь, хоть било ударное и не больно, сияние от него всегда исходило крайне яркое, за ним было очень удобно прятать опасные заклинания.       Стандартная «ударочка» могла оставить синяк. При правильно просчитанной точке касания с телом — снять кусок кожи. И только если вбухать в эти чары уйму Силы, ими получалось повредить мышцу или сломать кость. С поправкой на очень сильное везение — убить, но для этого требовалось соблюсти просто невероятное количество условий. Например, дождаться, пока противник повернёт голову так, чтобы подбородок располагался параллельно плечу, выбрать точку удара, при которой получилось бы «довернуть» чужую голову до щелчка, и, наконец, влить туда примерно в двадцать раз больше Силы, чем требовалось для обычной версии этого бесполезного, в общем-то, заклинания. Куда рентабельнее было использовать другие, менее затратные и при этом более убойные чары.       То, чем швырялся Ортонн, точно считалось ударными заклятьями.       А то, что они пробивали людей насквозь, было ненормально.       Однажды на вопрос о том, почему Ортонн большую часть времени торчал в поместье, Рей сначала смеялся, мол, чтобы Марка побесить, а затем всё же ответил: «Да он просто в поле по большей части бесполезен». Марк часто и с удовольствием говорил то же самое, он вообще был не дурак в Фалаттера ядом плюнуть. Дин, хоть и никогда не говорил об этом аристократе плохо, всё же запихнул Ортонна на одну из дальних и самых безопасных позиций в Артаскее, чтобы не мозолил глаза. Никто не говорил этого вслух, но все понимали: если уж «Громоотвод» в своём забеге по городу дошёл бы аж до позиции Ортонна, значит, ситуация была хуже некуда, и любая помощь оказалась бы к месту.       Ал привык. К тому, что Ортонн передавал приказы начальства, но сам едва ли их выполнял. К тому, что он бесполезен и ничего не мог сделать на поле боя. Правду сказать, когда настроение было совсем фиговым, а самомнение стремительно падало вниз, пробивая очередное дно, Ал утешал себя простой мыслью: по крайней мере, он не самый ненужный человек в «Фениксе». Ведь был ещё Ортонн.       Теперь, когда Ортонн несколькими ударными, чтоб их, заклятьями, изничтожил около десяти человек, бесстрашно встретил грудью магический залп из самых разнообразных чар, а затем с нечеловеческой скоростью снова оказался рядом с Дином, мыслей не осталось вообще.       Он ведь даже не помнил, чтобы у Ортонна была какая-нибудь невероятная специальность.       Да, он питался чужими эмоциями. Буквально питался: просто переводил их в чистую Силу и свободно ей пользовался, не ограничиваясь размерами своего резерва. В зависимости от того, какая атмосфера царила вокруг, Ортонн то оказывался силён, как пятьдесят магов, то вообще не мог колдовать. Правда, когда Сила всё же оказывалась в распоряжении Фалаттера, он мог пользоваться ей как угодно. Вложить в удар? Банально, но ладно. Использовать, чтобы увеличить свою сопротивляемость чужим чарам? Здорово, дайте секунду. Перевести в новую форму, добавляя себе скорости и физической мощи? Легко. Это всё впечатляло, но… При таком потенциале доступны Ортонну были лишь самые простые заклинания. Стандартная атака. Стандартная защита. Арсенал Фалаттера насчитывал едва ли десять заклинаний, причём плетений в каждом из них было по одному, по два — даже думать об этом смешно.       Ортонн Фалаттер для Ала всегда был идеальным примером огромного потенциала, убитого малыми возможностями.       И вот тот же Ортонн Фалаттер раскатал человека удивительно тонким и равномерным слоем, лишь швырнув в него ударное заклинание.       «Это ненадолго, — услышал Ал голос Ортонна в своей голове. — Передай остальным, чтобы думали, что нам делать. Почти никто из наших не отзывается на сигналы. Мне кажется, их перебили. Нужно выбираться».       Экстрасенс кивнул, даже зная, что его не видели, и кинулся назад, к Дину. Ортонн предусмотрительно закрыл его барьером, и от Силы, на мгновение окутавшей Ала, можно было задохнуться, такой она казалась насыщенной.       Дин выглядел уставшим, но в целом его состояние было оскорбительно хорошим. Если бы Ал не видел, как Дроссвел кидался впереди всех, бросаясь на Молний, как хищная птица — на мелкую дичь, он бы точно надумал лишнего. Например, при взгляде на совершенно целого и здорового Дина в голову так и лезли мысли о том, что он наверняка зажрался и прятался за спинами своих людей, надеясь сберечь собственную шкуру.       И всё же вопрос, почему на Дине не было ни царапины, оставался открытым.       «Как заговорённый», — подумал Ал, подбегая к нему.       — Есть мысли?       Объяснять не потребовалось. Дин понял легко, как понимал его всегда, без слов и уточнений.       — Только ругательства, — сквозь зубы отозвался Дроссвел. — Я не знаю, что делать. Эти идиоты собрались со всех позиций и припёрлись сюда. Теперь бесполезно бегать по проложенным маршрутам: большинство ловушек не сработают, засад вообще не осталось. Когда Деенор отдаст приказ, сюда начнут стягиваться его люди, тоже со всего города. И что-то мне подсказывает, что их будет гораздо больше, чем нас. Дею не нужно будет вызывать Эрелин, потому что он не в критической ситуации, а даже если и вызовет, то некому незаметно активировать барьер против телепортаций. И да, отсюда мы не может даже взорвать город: нужная точка слишком далеко, и на ней сейчас, конечно же, никого нет. Если нас перебьют, то всё было зря.       Обычно в критические моменты приходили самые лучшие решения. Но прямо сейчас интуиция Ала молчала. И здравый смысл молчал. И даже та творческая жилка, которая иногда выкидывала фортели и помогала Алу придумать очередной дерзкий, но рабочий план, тоже затихла. Грохотали лишь заклятья, вновь заполоняя реальность оглушительной канонадой.       — А если попробовать вот это? — тихо спросил Ал, скосив глаза на свой карман.       Дин проследил за направлением его взгляда и тихо выругался.       — Артефакт опасен! А мы всё ещё не знаем, как им пользоваться! — На секунду Дроссвел чуть оживился. Ал как никогда ясно осознал: сейчас он должен был выслушать очередную безумную идею. — Или ты думаешь, что можешь забраться в голову Деенору и узнать это?       — Не думаю.       — Но в теории это может получиться, — продолжал настаивать Дин. — Ведь ты же…       — Тебе лучше не заканчивать фразу.       Дроссвел послушно замолчал, но Ал видел по глазам: он не согласен. В понимании Дина, нужно было всегда выкладываться на максимум, использовать все средства борьбы. Даже если они очевидны. Даже если они затратны. Даже если они опасны. Даже если вообще нереальны.       Прямо сейчас Ал не хотел даже пытаться вновь играть с Деенором в перетягивание каната. В лучшем случае, если Марк всё же был прав и что-то такое жило в Але, то это окончилось бы выматывающей ничьёй. В худшем — Дей снова размазал бы его.       — А, чтоб тебя, — недовольно выдохнул Дин, а затем, сжав свой кулон в пальцах, тихо сказал. — Если тут есть кто-то, кто хоть немного разбирается в артефакторике — дуйте сюда. Срочно.       Синяя вспышка обожгла глаза. Ещё до того, как Марк вышел из портала, Дин склочным тоном поинтересовался:       — О, так ты внезапно начал разбираться?       — Вы решили достать кролика из шляпы? — не слушая его, поинтересовался энергетик. — Он же кусается.       — А то эти беззубые, — проворчал в ответ Ал, кивком указав в сторону Молний. Прямо сейчас за «Громоотвод» дрались другие, и Ал не мог сказать, что ему это нравилось.       Марку — тоже. А ещё он явно не собирался сдаваться.       — Как заткнуть «этих», мы хотя бы знаем! А эта штука, — он указал на амулет, — совершенно неуправляемая. Я вообще не видел в ней активирующих плетений!       — А я не вижу особенного ажиотажа, — флегматично присоединился к обсуждению Дин. — И не вижу толп специалистов-артефакторов, спешащих на мой зов.       — Потому что артефакторика — самое нудное и отстойное, что только можно придумать! — тут же взвился Марк.       — Ага, и специальности для неё должны быть специфические, и в общеобразовательном курсе её нет, поэтому шарят в ней только маньяки и фанатики, — снова подхватил Дин. Если бы Ал не знал, что телепат тут только он, решил бы, что эти двое сговорились. — Я вообще не понимаю, где Дей нашёл кого-то, кто смог ему сляпать эту дрянь.       — В позапрошлом веке, — презрительно хмыкнул Марк. — Не верю, что в наше время кто-то в здравом уме мог изучать это.       — Дай посмотреть.       Энергетик шуганулся так, словно ему отвесили порядочного пинка. Мелла же требовательно протянула руку, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, зачем она пришла.       — А… — начал было Дин.       — Брала дополнительный курс по просьбе Рея, — не глянув на него, отозвалась Мелла, и повторила, на сей раз с раздражением. — Дай посмотреть.       Кто бы сомневался.       То, что Рей всегда был на шаг впереди, даже после гибели, немного пугало. Хотя, конечно, если бы очередной гениальный план старшего Дроссвела сейчас их всех спас, было бы неплохо.       Мелла осматривала амулет меньше минуты. Ал хотел вкратце описать его действие, но целительница оказалась быстрее.       — Пространственный, — тихо сказала она, возвращая побрякушку Алу. — В теории должен создавать аномалию второго или третьего уровня, не выше. Локальную. Щиты не пробивает. В нём много накручено и полно всяких дополнительных условий, так что пользоваться — та ещё морока. А ещё он активируется привязками.       Дин нахмурился.       — И это значит?       — И это значит, что использовать вы его не сможете, — просто отозвалась Мелла, этими несколькими словами выбивая почву из-под ног. — Артефакт магически связан с конкретным человеком. Может, с двумя, тремя или парами сотен. Он отзовётся только на их приказ, остальных магов для него не существует. Так что вы, парни, можете брать эту побрякушку руками, вешать на шею или в зубах ей ковыряться, всё равно активировать не сможете.       Напарники потрясёнными или огорчёнными не выглядели. Дин так вообще казался успокоенным: состояние неопределённости ушло, теперь можно было снова наехать на напарников.       — Кажется, тебе всё-таки придётся выходить против Деенора.       — А я бы предложил сначала эту штуку уничтожить, — вздохнул экстрасенс, стараясь не смотреть на амулет у себя в руке. А затем интуиция тоненько, напряжённо задребезжала. Ал поднял голову и увидел, как загорелись у Дина глаза. — Так, стой где стоишь. Я сам.       — Когда у тебя в последний раз получалось что-то качественно сломать? — ухмыльнулся Дин, бросаясь вперёд.       — Психика считается? — хмыкнул где-то на фоне Марк.       Дин бы ни за что не добрался до амулета, если бы не шарахнул Ала лёгким электрическим разрядом по пальцам. Уже зная, что активировать эту штуку у них бы не вышло, Дин схватился за неё уверенно, не размениваясь на всякие глупости вроде «держать только за цепочку» или «не касаться зачарованных предметов голой кожей». Ещё до того, как Ал успел выдернуть у него артефакт, Дин, размахнувшись, подбросил его высоко в воздух и послал вдогонку клуб губящего чёрного пламени.       Смоляная южная ночь слилась с огнём. Стёрла границу между ним и собой.       Ала отшвырнуло и протащило по земле. Без звука, без вспышек. Только ветер хлестнул вкруговую секунду спустя. Алу показалось, что он забыл как дышать, забыл как вставать и ходить, таким неожиданным и оглушающим оказался этот невидимый удар.       Голова гудела. Алу показалось, что он оглох, и около минуты потребовалось на то, чтобы осознать происходящее.       Слух при нём — это раз. Иначе бы ругательства Марка не доносились до него, тем более так чётко. Ну а то, что утихли грохот множества заклинаний и постоянный трёп Ортонна, который пытался привлечь к себе как можно больше внимания, всего лишь означало, что битва замерла и прекратилась совсем.       Откинуло не только его — это два. Всех, кто стоял рядом с Дином, расшвыряло в разные стороны. Среагировать успел только Марк, накрыв себя и Меллу щитом.       Амулет даже не поцарапало — это три.       — А, так вот куда он делся, — тоном, буквально залитым довольством, протянул Деенор. — Молодцы, что притащили амулет сюда.       Ал нашёл Ористалла взглядом. Тот держался в стороне от драки и даже не пытался выйти против Ортонна. Наоборот: приняв роль командующего, отдавал приказы своим людям. И на первый взгляд это помогало: нельзя сказать, что число Молний хоть как-то сократилось за эти пять минут.       Одного взгляда хватило, чтобы понять: Дей собирался отдать ещё один приказ.       — Вернуть. — В наступившей тишине прозвучал голос Ористалла.       — Фродо! — заорал Марк, хватая побрякушку и подбрасывая её в воздух. — Тащи эту дрянь в Мордор! Она неразрушимая. Надо выкинуть её в вулкан, Фродо!       Ал подхватил амулет телекинезом до того, как всё вновь пришло в движение. У него были определённые мысли насчёт того, кто именно в их отряде хоббит. И почему-то не сомневался, что с мнением Марка они не совпадали.       — Тут нет вулканов, — проворчал Ал, удерживая амулет. Стало сложнее, как только он вновь почувствовал это. Сопротивление. И ощущение, будто он пытался сдвинуть с места каменную стенку.       — Тут есть достаточно глубокое море, — не растерялся энергетик.       Экстрасенс лишь усмехнулся. Ладно, притянуть амулет поближе он не мог. Но и Дей заполучить его был не в состоянии. Марк бы в такой ситуации точно стал действовать Дею на нервы, хохоча и интересуясь, «что с лицом». Ал, конечно, не собирался опускаться до такого уровня, но на соперника всё же покосился.       И тут же увидел, что с лицом у Ористалла всё нормально. На нём было написано такое предвкушение, что стало даже как-то жутковато. Ощущение, что они влипли, усилилось, когда Ал увидел, что Дей двигал рукой, словно разворачивая плетение. Знакомое плетение.       Амулет перед глазами Ала сверкнул, словно внутри него подожгли маленькую свечу…       Электрический куполообразный барьер упал сверху, прибивая амулет к земле. Ал видел, как внутри защитных чар, под каруселью электрических разрядов дробилось пространство, складываясь, перемалываясь, наслаиваясь и уничтожая кусок мостовой так же легко, как до этого уничтожалась «Мимикрия».       — Скажи честно, тебя молния шандарахнула? — тихо, но внушительно прошипел Джиссен. Он не убирал барьера, ждал, пока пространство под его чарами перестанет вести себя, как лист бумаги, сминаемый ветром. Ал машинально покосился в сторону адептов Молний и злющего Деенора. Но Джи явно говорил не о них. — Ты же сам видел, как работает этот амулет, с чего вдруг тебя коротнуло, что ты решил подставиться?       Ал мог бы ответить. Вот только в горле стоял комок, а в голове так и стучала противная мысль: это мог быть конец. Вот такой, глупый и нелепый. Не из-за того, что они не додавили или все пали, этак героически, в честном бою, показав по-настоящему красивую магию. Нет. Легендарный «Громоотвод» едва не прекратил своё существование из-за невнимательности.       И медлительности.       Дей вот не ждал, пока Джиссен начнёт сворачивать свой щит: сразу отдал приказ и сам кинулся отбивать артефакт. Грохот, отсутствие которого так давил Алу на уши, снова развернул свой тяжёлый полог над головами. Чары снова проносились со всех сторон, разнося город по кирпичикам.       Снова короткая вспышка резанула по глазам. Ветер ударил в спину, заставив пошатнуться.       — Ты не разобьёшь его! — кричала Мелла где-то далеко на заднем фоне. Даже её звучный голос тонул в непрекращающейся канонаде. — Все плетения амулета обращены внутрь, в аномалию, их не существует в нашем пространстве. Хватит по нему палить!       Светало. Чернильный мрак расступался, но оглядеться, найти товарищей, скоординировать действия всё равно не получалось. Не хватало времени, возможностей, пространства.       Куда подевались Дин с Марком?       В какую пропасть унесло их оборотня?       Ал не видел ничего. Машинально уклоняясь от какого-то заклятья, он замечал только крохотный барьер Джиссена, блокирующий смертоносную мощь пространственного артефакта, и понимал: Деенор придёт. Он не мог не прийти за проклятой побрякушкой. И ничто не в силах его остановить.       Дей бы всё равно придумал какой-нибудь план. Ему не сложно развернуть очередной безумный манёвр, пробиться сквозь ряды фениксов и отобрать то, что принадлежало ему. И тогда не факт, что им удалось бы спастись. Значит, нужно было разобраться с Деем раньше. И Ал, пожалуй, знал как.       Всё внутри кипело.       Ал ненавидел это опьяняющее, злое чувство беспомощной решимости, когда даже категории жизни и смерти казались нелепыми. Когда против воли в голову лезли планы, от которых люди в здравом уме отказывались. Когда накатывало осознание: только эти планы и могли сработать.       Они с Деем равны — эту мысль следовало принять так же, как Ал принял мысль о своём сумасшествии. Легко. То есть — просто осознать и начать отталкиваться от этого при составлении плана. Да, он сошёл с ума — что это могло дать? А какие возможности перекрывало? Но никогда не — «боже мой, как теперь жить, за что мне такое наказание?!»       Они с Деенором равны. Силы действия и противодействия на одном и том же уровне.       Что будет, если схватиться за канат и тянуть его в разные стороны с равной силой?       Дин тревожно обернулся. Теперь, когда их связь побратимов работала на полную, он мог почти что слышать мысли Ала, улавливать эмоции. И наверняка ему не нравилась эта решимость, что зрела в экстрасенсе. Но Ал не отвлекался на него — у него перед глазами была карта сегодняшней игры и, наконец-то, возможность сделать ход.       Канат не сдвинется с места. Ни туда, ни обратно. Ни входа, ни выхода, ничего, пока кто-нибудь не сдастся и не перестанет тянуть на себя. Ал не сдавался никогда. Громоотводчики не сдавались.       По губам скользнула улыбка.       — А ну держи его! — рявкнул Дин.       Энди коротко развернулся, но Ал послал в него мощное короткое внушение и поднырнул под рукой оборотня. Интуиция протестующе вякнула. Ал поймал взгляд Дина. Моментально ушёл в сторону. Стоп-чары свистнули мимо.       Это было форменным безумием. И то, что он сбежал от хватки громоотводчиков. И то, что Молнии от неожиданности и невозможности предположить, что он задумал, так и не сумели его задержать. А, может, безумным был сам план. Но Ал уже победил сумасшествие и больше не боялся его.       — Да ты двинулся? — протянул Деенор. Ал ощутил, как что-то невидимое ляпнулось на него: видимо, Дей попытался ментально ударить, но для Ала это теперь было, как самоубийственный удар мухи о лобовое стекло.       Да, обидно, да, потом мыть его. Но не опасно ни капли.       Спохватившись, Ористалл телекинезом швырнул в него что-то; Ал вскинул руку, остановил снаряд, не глядя. А затем напряжённые пальцы вцепились в ткань айторре на Дее. Ал собрал пальцы в кулак. Глянул в глаза.       Экстрасенс не знал, как именно Деенор проворачивал этот трюк «выбить в нижние уровни подсознания и оставить выбираться». И тем более не мог он даже представить, какими силами его двойник так легко утаскивал жертву туда же, на свою территорию. Как… Он сам это делал?       Это было скрытым, подсознательным знанием. Экстрасенсорным инстинктом, если угодно. Рей когда-то говорил, то магия разума относительна. Что не обязательно точно знать, как она работает, чтобы добиться желаемого.       Основа стихийной магии — искренние эмоции. Оборотничество требовало полного бесстрашия. Энергетическая магия нуждалась в потрясающей приспособляемости и гибкой психике носителя. А вот для экстрасенсорики нужна была сильная воля. И пусть Ал не представлял, как осуществить задуманное, пусть противник достаточно силён, чтобы желать оказаться от него подальше, Ал был уверен в необходимости своих действий. И уж тем более он не сомневался, когда потребовал:       — Идём со мной!       — Не стрелять! — отчаянно заорал кто-то, быть может, даже из Молний. Алу уже не было до этого дела.       Мир схлопнулся.

***

      Безликая чарующая тьма разлилась вокруг, бросилась во все стороны чернильными пятнами. Ал словно бы утонул в мрачных водах реки Стикс.       Мрак был сверху, снизу, обнимал сзади за плечи… И только прямо по направлению взгляда эта космическая, беззвёздная чернота обрывалась, колыхаясь, как обрывки ткани на ветру, тянулась щупальцами… Но натыкалась на звенящую голубизну. Выглядело это так, словно злобная душа оборвавшейся непогоды рвалась покрыть собой чистое небо, невероятно высокое и свежее после грозы.       Так, теперь главное — не показывать неуверенности.       — Добро пожаловать! — насмешливо протянул Ал.       Деенор вздрогнул и обернулся.       Голубая муть за его спиной колыхнулась.       — Всего один вопрос, — негромко заявил Ористалл. — Зачем?       Было весьма занятно наблюдать, как тревога мешалась с иронией на лице Деенора. Словно он подозревал подвох, но не видел оснований для него и уже думал, как обернуть сложившуюся ситуацию в свою пользу.       — Мог бы просто вышибить меня в нижние уровни подсознания. В смысле, одного. Зачем за мной-то полез? Выбираться придётся обоим. Потеряй я сознание один, Динка и компания могли бы хоть попытаться меня убить. Ну, если бы мои люди их пропустили. А так — мы ментально связаны. Не факт, что удар по мне убьёт и тебя, но хорошо тебе точно не будет. А вот мы с тобой вреда друг другу тут не причиним…       Ал ухмыльнулся.       И тьма за его спиной голодно ощерилась.       Экстрасенс слишком хорошо помнил их бесконечные сражения с двойником, боль во всём теле, спутанное сознание, панические атаки, мощнейшую психосоматику — всё родом отсюда. Всё, что могло убить, но не убивало банально из-за нежелания двойника причинять вред.       Двойник великолепно владел этим не-пространством. Ал слишком поздно понял, что и как именно он делал, чтобы противостоять ему. А когда понял, не хотелось уже вступать в бесполезные драки. Тогда, не сейчас.       — Не причиним друг другу вреда? — глумливо переспросил Ал. — Честное слово, Дей, это не я, это ты неопытный!       — Что ты несё…       Ал закрыл глаза, и тьма поглотила его.       Этой реальности не существовало. Они сами — эта реальность, и они на стыке двух материй, двух мотиваций, двух сущностей. Там их силы равны, спору нет. Но если утащить врага к себе… На своей территории маг разума мог всё. Не мог он только проиграть.       Алу нужно было помнить это и действовать по бессловесной науке двойника.       Появиться за спиной Деенора. Смоляной мрак явился туда за Алом. Руку на плечо. И вспышку Силы туда же. Исчезнуть…       Крик Деенора, разлетевшийся в не-реальности, заставил её задрожать.       Тьма ластилась к рукам и урчала, как большая кошка, понимающая, что её собрались накормить. Ал собирал её в горсти. Клочки ментальной энергии покрывали его руки, как доспехи, переходящие в сплошные лезвия.       Снова закрыв глаза, Ал не думал. Он видел перед собой цель. А через секунду уже ощущал, как рука по локоть ушла в живое и теплое вслед за клинком.       Мрак хлынул ещё ближе. Стикс разливался, выходил из берегов, напитываясь кровью, но не меняя своего похоронного цвета. И эта безумная, неостановимая река пожирала небесную голубизну, не пережевывая.       В одном Деенор был прав. Всё здесь было слишком условно, чтобы причинить реальный, физический вред. Зато можно было заставить Дея поверить в то, что он смертельно ранен, что истекал кровью. Но проще и надёжнее было не ориентироваться на материальное тело. Оно — снаружи, и оно неважно.       Ал планировал полностью стереть то, что было внутри. Здесь. Напротив него. На куски разорвать.       И мрак пожирал чужую эманацию, рос, занимая всё больше места. Загонял в тупик.       — Пошёл вон! — рявкнул на него Деенор, и Ал понятливо переместился подальше.       Сам так делал когда-то, когда впадал в панику. И да — короткая яростная вспышка Силы всколыхнула лазурь. Будь Ал поближе — ударила бы. А так он лишь издевательски протянул:       — Ну что, успокоился?       — Как ты это делаешь? — Деенор с усилием отнял руку от живота. Мгновение его ладонь была красной и липкой от крови. А затем все следы удара исчезли. Ал нахмурился. Нет, Деенор, конечно, вряд ли проводил в не-пространстве время так часто и разнообразно, как сам Ален, но кое-что он явно понимал. Например, то, что астральное тело не может кровоточить, ведь крови у него просто не было. — Мы равны. Ты не можешь…       Ал вспомнил, как страшно ему порой становилось в этой реальности, и ухмыльнулся. Он демонстративно покачал пальцем. Палец, как и всё предплечье, были в иллюзорной крови. И тьма собирала её с кожи, словно языком слизывала.       Деенор поёжился.       — Не-а, — насмешливо отозвался Ал, наслаждаясь единением со своей силой. — Это не так работает. Мы равны? Это всего лишь означает, что от взаимных ударов нам будет одинаково больно. Ну… — экстрасенс демонстративно пожал плечами и, движением плеча чуть отстранив навязчивый мрак, уже сам ловя маслянисто поблескивающие капли губами. А вот Ористалл разве что не позеленел. — …если удар достигнет цели, конечно. А здесь трудно такого добиться, скажу я тебе.       Он не двинулся. Но мрак плеснул вперёд, как океанская волна, достаточно высокая, чтобы затопить собой скалистый берег.       Деенор сначала попятился, а затем гневно сжал кулаки, и его Сила начала свиваться, скручиваться, словно змея, недовольная вторжением в её логово.       Но это было слишком медленно. И, к тому же, бесполезно.       Ал куда больше месяца осваивался в этой реальности. А Дею что, хватило бы пяти минут и двух ударов, чтобы во всём разобраться? Не смешно.       В мгновение ока приняв устойчивую борцовскую стойку, Ал обрушил кулак сверху-вниз. И мрак, стягиваясь в длинный острый шип, упал на территорию Деенора. Он вонзился в самое плотное и сложное завихрение Силы, а затем рванул на себя, подключая иллюзию.       Клочки светлой и чистой лазури открывались, как плотная кожа: со скрипом, повисая клочьями, за которыми тянулись тонкие струйки крови.       Деенор пошатнулся… А затем Ал увидел, как его визави сначала расставил ноги шире, затем — развернул ступни… Медленно и неуверенно, не сводя с него глаз, Деенор принял точно такую же стойку.       Ал расхохотался.       — Серьёзно? Думаешь, всё так просто? Принял позу и понял, какое нужно плетение, и всё, ты гроза астрала? — выдавил экстрасенс сквозь смех. А затем без перехода рванулся вперёд, привычно используя отточенную позу вместо высокого старта. Растворился во мраке. И возник вместе с ним в центре «территории» Деенора, закрывая её смогом. — Ну да… Ты же у нас всегда думаешь, что тяжело только тебе.       Снова рывок вперёд, распарывая небесную лазурь. Деенор на этот раз не отступил, попытался ответить. Сила вокруг него уплотнилась, не пуская. Ал на скорости отлетел от неё, словно резиновый мячик от стены.       «Интересно, почему я в своё время до этого не додумался?» — задался вопросом экстрасенс, глядя на эту простую до гениальности защиту и ощущая, как синева под ногами начала расступаться, поглощая, затягивая, как топи.       Ал не пытался выбраться. Мрак за его спиной распахнулся, как крылья или паучьи лапы, и вцепился в защиту Деенора, с каждой секундой отрывая клочья от невидимого барьера.       — Как обычно, тебе всё далось непосильным трудом, — язвительно говорил Ал, и его тьма голодно заглатывала обрывки чужой энергии. С каждым новым куском Деенор становился всё более нервным. У него менялся взгляд, превращаясь в затравленный, полубезумный. А у Ала с увеличением нагрузки начинала болеть голова. — А у остальных талант с неба упал, везение оттуда же, и всё это готовым мастерством придавило. Да если бы можно было научиться изменять эту реальность, только приняв нужную позу и разозлившись… С ума сойти, сколько всего мы бы избежали.       Защита разлеталась на куски. Деенор характерно повёл рукой, словно планируя зажечь огонь. Ал же лишь ухмыльнулся. Привычные способности здесь трансформировались в нечто иное. Нельзя разжечь огонь в центре своего мозга. Можно стать им, точнее, воспринять себя жарким пламенем и ударить. Но действительно зажечь — нет, а именно это Ористалл и пытался сделать.       Дей непонимающе глянул на свою руку, словно удивляясь такому предательству.       — Как?! — бессильно рявкнул он, пятясь.       Хранитель Менталистики пятился, не сводя глаз с Ала, словно не желая выпускать его из поля зрения. Дожили!       Ал усмехнулся.       — Второй раз этот вопрос задаёшь.       — Это уже моя территория, моё сознание, ты не можешь просто прийти и начать изменять его! — не слушая его, повысил голос Деенор.       И действительно: казалось, будто нефть потекла из голубого «пола», куда Ал провалился по колени. И этот поток черноты вытолкнул экстрасенса, освобождая из «ловушки». Ален лишь пожал плечами и шагнул вперёд.       — Это только ты считаешь, что вся моя суть описывается словами «неудачник» и «неумёха», — ухмыльнулся Ал и махнул рукой: и теперь уже Деенор провалился по пояс. Но не в черноту, а в свою собственную энергию. Рот его распахнулся, словно в немом крике. Ал шагнул ближе. — А я — подчинитель. Я прихожу куда хочу, беру, что хочу, и меняю, что хочу, и мне не важно, чья это территория! Если я уже пришёл, значит, всё здесь, — Ал улыбнулся, — моё.       И кровь хлынула со всех сторон, закрутилась, затопила Деенора, погребая под собой.       Они провалились ещё ниже.       С каждым таким погружением всё сложнее было управлять подсознанием. Но и выбраться обратно, в мир материальный, тоже становилось тяжелее.       …вокруг были лишь кровь, замёрзшая, кристаллизовавшаяся, похожая на багровые сталактиты, и тьма. Иногда капли оттаявшей крови падали вниз и со звоном разбивались о несуществующий пол. Звуки дробились, эхо подхватывало их и кружило, разбивая о своды кровавой, холодной пещеры. Здесь не было выхода — только путь, ведущий во тьму, петляющий между кровавыми зубьями кинжальной остроты. И не было надежды: она не приживалась на таком промозглом внутреннем холоде.       Ал представлял себя в такой пещере каждый раз, как ему было особенно плохо и одиноко. В тёмной, бездонной, похожей на безразмерный гроб, на лабиринт, в котором было предостаточно минотавров, но не имелось ни единой ниточки Ариадны — к чему артефакт, что ведёт к выходу, если выхода нет? Иногда она наполнялась кровью убитых принципов и веры, друзей, что умирали у Ала на глазах, и его самого, так странно решившего сделать всё, чтобы помочь чужому миру. Эта пещера была собирательным образом, сотканным из всех ночных кошмаров, из всех погребальных пророчеств, что обрывками мысли просачивались в его голову, как шумы, как обрывки сообщений с разных радиостанций; из всех предупреждений, что подсовывал его двойник.       И можно было сколько угодно смотреть в потолок и молиться, кричать, злиться, напрягать все силы, звать на помощь — небо не подмигивало ни из единой трещинки, и проход не открывался в сплошной ледяной глыбе. Эта стена перекрывала путь к тому светлому будущему, на которое так хотелось надеяться, так же, как фигура Синего Феникса закрывала дверной проём от тех, кто был недостоин, чтобы пересечь его.       Быть может, где-то в этой пещере призраками блуждали отзвуки отчаянных криков самого Ала, что больше всего на свете хотел, чтобы его выпустили отсюда: хоть во свет, хоть во тьму. Главное — чтобы перед глазами больше не было всего этого.       Крови, заполонившей ограниченное пространство.       Мрака, что душил смоляными потёками.       Сплошных стен, что погребали под собой заживо.       Это место было точкой. Островом погибших кораблей, где концентрировались его страх, его отчаяние, его растоптанная вера в лучшее и светлое.       Или, может быть, это была точка в его персональной страшной сказке, куда он так боялся попасть, но, разумеется, попал.       Деенор провалился глубоко в подсознание Ала — и, честное слово, сам Ал не завидовал ему. Он уже привык к этому нарыву в душе, что периодически болел, нагоняя мрачные мысли, и начинал источать гной и кровь под ночь, когда требовалось лечь спать. Честно, экстрасенс почти и не помнил, каково это — провалиться сюда в первый раз. Но что-то ему подсказывало: приятного мало.       Деенор сидел, нервно поводя ладонью по ногам. До этого он панически ощупывал их, словно ожидая увидеть свои кости раздробленными и разорвавшими кожу. Но теперь, когда гнетущая, кладбищенская атмосфера этого места накатила на него, он явно забыл про свои страхи. И напитывался теперь страхами Ала, широко раскрытыми глазами глядя на этот пейзаж, невероятный в своём кошмарном сюрреализме.       — Что ты сделал с собой? — одними губами прошептал Ористалл.       Ал понимал его. Честно. Всегда неуютно в чужом сознании. Это словно попасть в другой город, где ты ничего не знал, без денег, без связей и знакомых. Местные всегда были подкованее и сильнее — и эта паника перед массой потенциально опасных людей обычно и вынуждала сидеть по домам, опасаясь незнакомых страшных мест.       А уж как должно быть неуютно в сознании психа!       Должно быть, Деенор ощущал себя как турист в зоне отчуждения под Чернобылем — смятым, уничтоженным отчаянием этого места.       — Всего лишь плата за навык управлять этой реальностью, — усмехнулся Ал и шагнул вперёд.       Под ногой что-то громко захрустело, словно он шёл по старым костям, ставшим хрупкими от времени.       — А ещё ты, помнится, спрашивал, зачем я полез в подсознание вместе с тобой, — вкрадчиво продолжал Ал, и эхо подхватывало его слова, игралось ими, передразнивало, лишь подчёркивая ощущение одиночества. Они были только вдвоём в этой огромной не-реальности. И никто не мог им помочь, кроме них самих. — Хочешь, отвечу? Выбросить тебя в нижние слои подсознания — такое простое дело! Вот только ты наверняка знаешь, как оттуда выбираться. Да, это требует времени, это давало фору… Но не мне нужна фора. Мне нужно, чтобы тебя вообще не было. Именно поэтому я утащил тебя в своё подсознание. — Ал ухмыльнулся и чуть наклонился вперёд, нависая над Деенором. — Потому что отсюда ты не выберешься, это я тебе гарантирую.       Ал устал. Но он добился своего, добился столького, о чём раньше и мечтать не мог.       Он видел страх в глазах Деенора, вдыхал его и кормил им свою тьму. Ористалл был у его ног — истерзанный обломок сознания, что надломила сначала ноша Хранителя и теперь добивал Ал. Он…       Напрягся, когда Дей вскинул усталые, мутные глаза смертника и улыбнулся.       — Поздравляю. В таком случае ты проиграл.       Звонкий стук капель крови о камень, что до сих пор казался капелью победы, внезапно стал действовать на нервы.       Ал раньше, чем успел осознать сказанное, встал в защитную стойку и напряг Силу, готовясь ударить или оборониться в любой момент. Но Деенор, казалось, и не думал нападать. Лишь смотрел с вызовом, как шулер, что умел всё, кроме блефа. У него в рукаве точно была какая-то карта, но не было ни умения, ни сил, ни желания это скрывать. Напротив, весь вид Ористалла как бы говорил: «Ну давай, раз ты такой крутой, додумайся сам, где просчитался!»       И Ал пытался додуматься. Он хаотично, панически перебирал варианты. Отодвигал и задвигал условные ящички в своей голове, по крупицам, по секундам перебирал свои действия, начиная с настоящего момента и уходя всё дальше в прошлое. Но в упор не видел, где оставил лазейку.       Они точно были в сознании Ала. Деенор не мог создать это место с помощью иллюзии, ведь откуда ему знать о том, что обитало на самом донышке подсознания Ала? Командовать Молниями отсюда, дабы не лишать их руководства и сохранить преимущество, он не мог. Из такой глубины докричаться до кого-то невероятно сложно, особенно если ты не связан с адресатом очень и очень крепко. Ал был так связан с Дином. Деенор — вряд ли. Да, у него имелась сестра, но пробить ментальным зовом чужое сознание и сотни километров, чтобы дозваться до неё — на такое не был способен даже Хранитель. Или способен, если чётко знать, что и как делать. Дей не знал. И выбраться без разрешения Ала он тоже не мог. Ведь в этом месте Ал сильнее. И даже если Дей припрятал в рукаве способ усилиться, сравняться, то всё равно это не обеспечивало ему пути наружу. Ведь сравняться — значит вернуться на исходную позицию, где силы действия и противодействия равны, а значит…       Как и в первый раз, в уме мелькнул резонный вопрос: «И всё же интересно, а почему именно мы равны? Ну, допустим, мы оба Хранители. Значит, наш полный потенциал идентичен. Но я запечатал половину резерва, значит, по логике, Деенор должен быть ровно в два раза сильнее. Если только он не сделал то же самое…»       И осознание пришло.       Ал дёрнулся, выпадая и из задумчивости, и из самоуверенности, и из победного ликования. Если бы было, куда ещё проваливаться, он бы точно провалился, потому что пол, казалось, разверзся под его ногами.       — Ты — дубль! — потрясённо выдохнул Ал, отступая на шаг.       Деенор ухмыльнулся.       — О, то есть вы серьёзно думали, что я настолько сошёл с ума, чтобы выпереться перед вами без маски и помахать ручкой компании магов, которые прицельно охотятся за мной? Мне вас жаль. — Он тяжело оперся о ледяной кристалл, растущий из пола, и великодушно предложил. — Так что ты там хотел сделать? Уничтожить моё сознание? Вперёд, герой. Можешь начинать.       — Где оригинал?! — рявкнул Ал. Пещера завибрировала, реагируя на нервное напряжение.       Ярость и страх — худшая комбинация из возможных для мага. Она заставляла ошибаться чаще, чем любая другая.       — Пошёл ты, — раздельно выговорил Ористалл.       И Ал пошёл.       Его замысел, вроде бы беспроигрышный, разбился о тот самый козырь, что Деенор всё же достал из рукава. И Алу больше нечего было здесь делать. Ему нужно было предупредить своих о том, что их главная проблема номер один жива, здорова, в трезвом уме и, что обиднее, всё ещё на поле боя, прячет морду лица под электрической маской. И наверняка готовит удар.       …Ну, точнее, Ал попытался пойти отсюда подальше. Но Деенор, неожиданно оказавшись рядом, вцепился пальцами в плечи. И экстрасенс ощутил, что не в силах двинуться с места.       — Ты отсюда не выберешься, — прошипел он, хищно улыбаясь. Ал смотрел в нездоровое, искажённое торжеством лицо и чувствовал, как уверенность покидала его. — Это я тебе гарантирую.       «Дин!» — оглушительно рявкнул Ал, напрягая все свои ментальные силы. Не-реальность вокруг зазвенела, словно этот зов обратился разрушительным горным эхом, что мог в любой момент вызвать лавину.       Мгновение было тихо, и Ал уже засомневался, возможно ли вообще докричаться до побратима из такого глубокого астрала. А затем слабо и тихо-тихо раздался ответ:       «Ты очнёшься, и я убью тебя».       Ал лишь криво усмехнулся. Реже и бездарнее Дина угрозы выполнял разве что Деенор. Чтобы получить от Дроссвела, нужно было сначала выбраться, а с этим у Ала возникли определённые сложности.       «Это дубль! — ещё громче, ещё отчаяннее крикнул Ал, и на сей раз сразу ощутил, что послание дошло. Хотя, честное слово, ментальная схватка, которую они прямо сейчас вели с Деенором, оставляла мало времени на то, чтобы прислушаться к себе. Напряжение Дина полоснуло по нервам, усиливая его собственное. — Хватай Марка и валите. Я не знаю, где оригинал и чем он занимается, но если он ничего не предпринимал, значит, готовится. Валите, говорю!»       «Но, Ал…»       Экстрасенс резко поставил на своё сознание блок. Он не собирался выслушивать, что его не бросят. Ал и сам это знал. Порой Дин был упрямее барана. Даже если фениксы могли потерять всё, Дроссвел всё равно продолжал рисковать, медлить, ошибаться — делать кучу вредных для себя же мелочей, чтобы помочь друзьям.       Но на душе всё равно стало спокойнее. Да, Дин бы скорее убился, чем ушёл без побратима. Но он хотя бы предупреждён о потенциальной опасности.       Судорожно отбиваясь от хаотичных, но всё ещё не слишком организованных атак Деенора, Ал мог наконец-то подумать и о своём положении. Пока что перед глазами вырисовывалась дилемма.       Деенору выгоднее было остаться здесь. Ал с трудом, но мог стереть, уничтожить дубля, но это потребовало бы уймы сил, которых у него осталось немного, и времени, которого было еще меньше. И это, опять же, на руку Ористаллу. В отличие от того же Ала, он мог вовсю воспользоваться задержкой, ведь частично оставался в реальности. Он рисковал лишь порядочным куском Силы — половиной, точнее, что со временем все равно восстановится.       Нужно было срочно что-то делать. Но пока что Ал лишь сумел кое-как, от нервов, наверное, сгруппировать Силу для удара и обрушить его на Деенора. В мыслях был такой раздрай, что Ал даже и не мечтал, что эта сумбурная атака по Ористаллу попадёт. Но, на удивление, удар пришёлся куда надо.       Ментальная атака попала Деенору в грудь, но тот лишь слегка пошатнулся, будто его толкнули в транспорте. А затем прямо перед глазами полыхнула голубая вспышка.       …Ал лежал на спине, глядя, как содрогалась вся «пещера» внутри его головы. Лёд таял, кровь капала беспрерывно. И с каждой новой каплей в левый висок словно бы что-то вонзалось, что-то длинное и острое, достающее прямо до мозга.       — Так вот в чём секрет, — довольно протянул Деенор. — Как быстро ты, кстати, концентрацию теряешь! Только покусишься на твои «достижения», как ты сразу выпадаешь из боя. И — прощай, экстрасенс-подчинитель, здравствуй, напуганный земной мальчишка.       Ал хрипло выдохнул, прикрывая глаза, прислушиваясь к Силе. Может, он был в нескольких шагах от энергетического истощения. Возможно, слегка… Ну, допустим, сильно сбит с толку. Но стадию «напуганный земной мальчишка» он уже совершенно точно перерос.       Он окутался защитой ещё до того, как ощутил опасность. Просто в страшную, рокочущую песню пещеры вплелась новая высокая нота, и магия хлынула как бы сама собой, впитала удар, а затем усилила его собой и метнула обратно. Ал не интересовался тем, как Деенор избежал удара. Эти несколько секунд экстрасенс потратил на то, чтобы вскочить на ноги и снова собрать Силу: оружие нельзя выпускать из рук, даже если половина ударов улетает в никуда.       О том, что Ористалл последнего из них избежал, Ал знал наверняка, пусть и не видел этого. Не было короткого, как вспышка, ощущения единения, почти физической близости, которое всегда сопровождало соприкосновение потоков ментальной энергии. Оно возникало даже в мире «реальном», невзирая на защищенность сознания физическими оболочками с их блоками, невосприимчивостью и прочими важными мелочами, хотя и было порядком слабее. Здесь же они с Деенором как будто сражались полностью обнажёнными: уйти некуда, закрыться нечем, тайны испарились. И каждый удар — как ножом по телу, как борьба в тесном захвате, когда ощущалось чужое сердцебиение, а Сила врага становилась словно бы продолжением собственной.       В такие моменты экстрасенс ощущал, как устал Деенор, как он задыхался, мучился от осознания, что его труды обращались прахом, а благие намерения растаптывались кучкой детей. Ал чувствовал его Силу — одинокую, чуть горькую от тщательно сдерживаемого безумия, похожую на крик отчаяния, который так никто и не услышал.       Быть может, когда под удары попадал он сам, Деенор тоже чувствовал смятение Ала, видел дыры, оставленные в сознании когтями тревоги?..       Да.       Ал хрипло выдохнул и отступил назад.       Вместо того, чтобы сфокусировать энергию для рывка и атаки, Ал просто ударил издалека. Не думая. Не стараясь. Так, чтобы плетения не замкнулись и свободно выскользнули из рук. Сила выливалась из заклятья, словно Ал кинул во врага пробитым шариком с водой. Только вместо брызг не-реальность заливало капелью дымчатого стекла.       Дей отвёл атаку почти играючи. Ал снова отступил назад. Ну да, от такого удара даже уклоняться не особенно-то и нужно: большую часть своей мощи он растерял ещё в полёте.       — Иметь такой талант и так бездарно им пользоваться, — сокрушённо покачал головой Деенор и неожиданно добавил. — Жаль тебя.       Ал чувствовал: ему действительно жаль.       Быть может, окажись Дей чуть быстрее и жёстче, если бы ему хоть немного повезло, Ал бы пошел за ним и… Что?       Вырос в хорошего экстрасенса?       Покорил новые горизонты?       Не обманывался харизматичными подонками, что играючи обходят детектор лжи?       Стал… Кем? Чем? Почему было так нехорошо, тревожно, словно сама его Сила, само нутро, чуткое, настроенное на пророчествование и всеведение — считали эту упущенную возможность самой лучшей?       — Да? — хрипло спросил Ал, начиная снова демонстративно плести чары. — Этой «бездарности» хватит, чтобы не выпустить тебя отсюда.       Новый удар.       Деенор уклонился.       И ведь даже защиту не возводил! Ористалл, как назло, не отвечал на попытки огрызнуться. Не обращал свою энергию разрушительными ментальными ударами, хотя мог, это Ал знал наверняка. Видимо, ему всё же и правда было чересчур жаль Ала и его не успевшего отцвести таланта.       Ала бесила эта медлительная добросердечность.       — Хотя да, тебе ведь не привыкать сидеть взаперти, — отрывисто бросил экстрасенс, молясь, чтобы этого хватило.       Серьёзно, он ведь не Дин, чтобы знать все болевые точки этого человека.       И даже не Марк, что их чуял прямо-таки интуитивно.       Он знал о Дееноре совсем мало, всё — со слов друзей и собственных редких, обрывочных наблюдений. Не знал, на что следовало давить, чтобы Дей пусть не взбесился, но хотя бы оскорбился и посчитал своим долгом ответить на удар. И потому напирал на то же, на что и Дин, хотя и не верил до конца, что повторный удар по той же мишени будет успешен.       Ядро дважды в одну точку не падает и всё такое.       Но этого хватило.       Когда ментальный удар обрушился на сознание, Алу пришлось изо всех сил сдерживать экстрасенсорику, чтобы не дать ей закрыть, защитить себя. Напротив, он кинулся под удар, мысленно убрал все блоки, всё, что могло помешать. Но Сила всё же была наготове.       И когда его накрыло болезненным ощущением единения, когда от мощи, чужой, неправильной, вышибившей его собственную, перехватило дыхание, Ал ломанулся прямо в подставленное сознание.       Айкидоки использовали энергию удара и вес противника против него же, чтобы не вкладывать собственные ресурсы. Для магов это было нехарактерно, во многом потому что увеличивало фактор риска и далеко не всегда приводило к успеху. Но Алу было плевать на то, что делали, а что не делали минонцы.       У него было несколько секунд.       Он наконец дорвался до Силы Деенора.       Запустил туда руки. Потянул на себя, подчиняя, путая, разбрасывая зацепки и приказы. Обращая сильные стороны Хранителя Менталистики против него же.       Он как будто записал сообщение, чтобы пробраться на чужую радиостанцию и отправить его, потому что мощности собственной не хватало.       И сигнал ушёл.       Когда Сила улеглась, а сложная, запутанная вязь чужих плетений перестала плавать перед глазами, Ал вынырнул в царящую вокруг не-реальность и бегло оценил свои повреждения. Всё болело, но ничего существенного экстрасенс не обнаружил, а потому усмехнулся. Деенор рано обрадовался: каким бы он ни был талантливым и обучаемым, сколь бы сильное наитие его ни вело, он не успеет стать угрозой. Ористаллу нужен был не день и не два, чтобы понять правила игры и уловить, как в этом пространстве нанести хоть сколько-нибудь существенный урон. Ал хотел верить, что у Ористалла не будет этого времени.       — Что это было? — мрачно спросил Деенор.       Ал усмехнулся. Реакция его не удивила: вряд ли сознанием Ористалла, мощнейшего телепата, так нагло пользовались, применив его вместо громкоговорителя. Ну, или телеграфа.       — А это ты, любезный, панически вызвал свою сестру, потому что всё пошло не по плану и только её присутствие на поле может, — тут Ал не удержался от ухмылки, — переломить ход битвы.       Деенор побледнел стремительно, как от кровопотери. Нахмурился. Ал отметил его взгляд, направленный внутрь себя, и… Решил не мешать. Раз уж идти быстрым путём, то во всём.       Словно убедившись, что старые приёмы в этой не-реальности не действовали, Деенор прижал пальцы к левому виску и зажмурился. Но и эта концентрация ни к чему не привела. Только Ал усмехнулся ещё веселее и предположил:       — Что, силёнок мало? Не хватает на то, чтобы докричаться отсюда до сестры? Смирись, ты провалился в подсознание глубже, чем думаешь. Твои крики не выберутся в реальность.       — Твои же выбрались! — огрызнулся Ористалл. В его голосе ощущалась беспомощность.       — Так у меня и опыта побольше, — подтвердил его опасения Ал. — И да, это моё подсознание.       Что там Дей говорил о предсказуемости? Мог повторить ещё раз, но уже обращаясь к себе. Ал видел его насквозь. Сейчас Ористалл наверняка корил себя, что так много сил потратил на свой обманный манёвр. Создавая астрального дубля, Деенор должен был понимать: «урезанная», слабая копия, имеющая в своём распоряжении лишь половину телепатического потенциала оригинала, не обманула бы «Громоотвод». Только не когда Ал успел так близко познакомиться с его мощью. Чтобы трюк с подменой оригинала на копию прошёл удачно, нужно было отдать копии больше, чем половину. Быть может, весь талант Дея к проникновению в мысли, всю ту мощь, что порой пригибала Ала к земле, обрывая на корню его тщетные попытки защитить сознание.       А значит, оригинал, где бы он ни был, что бы он ни делал, тоже не мог дозваться до сестры и отменить вызов. Но не потому, что был изолирован от реальности, как двойник. Ему банально не хватало сил.       — Кажется, теперь тебе надо в реальность не меньше, чем мне, — решил подтолкнуть его к правильному выводу Ал, сдерживая ухмылку.       Тьма, ощущая его настроение, свивалась тугими кольцами, скалилась в предвкушении. Резче становились углы, контрастнее — тени, бездоннее — мрак.       — Твои условия? — отрывисто бросил Деенор, принимая его игру.       И что, что эта игра — догонялки с ветром, прятки со смыслом жизни? Или даже с человеком, который вообще не прятался, но найти его ты не мог, не имел права? Дей был здесь птицей подневольной. И не играть он не мог.       — Я не мешаю выбираться тебе. Ты отвечаешь тем же. — Ористалл уже открыл было рот, но Ал перебил его. — А в реальности — каждый сам за себя. Никакого нейтралитета. Повезёт тому, что придёт в себя раньше.       Деенор молча прикрыл глаза, и сполохи его Силы заколебались вокруг экстрасенса, медленно, но верно стирая его отсюда, возвращая сознание на его законное место. Ала позабавила эта молчаливая поспешность. Тем более что они ничем Ористаллу помочь не могла.       Они оба знали, кто очнётся первым.

***

      Пробуждение прошло рывком. Ал не выбирался из сложных, запутанных глубин подсознания, а просто выкинул себя в реальность. Свалился в собственное тело, как в клетку, и был готов действовать… Почти сразу.       В не-реальности сложно оценить степень своих повреждений. Там экстрасенс не ощущал никакой связи с собственным телом, как будто и не было его никогда. Да и боль там… Проще всего сказать — смазанная. Ведь нервные окончания тоже «остались» в теле, и в отрыве от него не сообщали никакой информации. Теперь же Ал сполна ощутил: он действительно дрался. Болел зашибленный при падении бок и голова, но это уже из-за мощнейшего напряжения. А ещё он препорядочно замёрз. И это наименьшая из его проблем.       Движение рядом он ощутил интуитивно и осторожно открыл глаза, стараясь не двигаться. Его боялись трогать только пока он был связан с Деенором. Но теперь, когда началось пробуждение, ничто не помешало бы Молниям его быстренько нейтрализовать.       Перед собой Ал видел грязную мостовую, покрытую влажным коричневым налётом, как после слабого дождя, что сумел лишь размазать пыль, а не смыть её. Ночную тьму вокруг постоянно прорезало то короткими, как выстрел, вспышками, то долгими и вдумчивыми озарениями, поливающими грязь и влагу синими, красными, зелеными цветами. Деенора Ал тоже видел. Он лежал рядом. Светлые волосы, упавшие на лицо, слегка колебались от дыхания, а белёсые ресницы подрагивали. Казалось, Дей видел сон. Пытался проснуться. Рвался в реальность. И — Ал снова чувствовал это, и его ощущение было надёжнее академических знаний, — должен был скоро очнуться.       Нужно было его связать. Или вырубить ещё сильнее. Жаль Ал не знал ни одного подходящего заклятья. А его криокинез… Нет, думать об упущенных возможностях не хотелось.       Всё решилось, когда Деенор открыл глаза.       Ал просто испугался. Он так старался придумать максимально эффективный план, план, который, возможно, позволил бы им не только выиграть сегодняшнюю битву, но и заполучить массу полезной информации… И когда все его задумки и наброски внезапно встали под сомнение, когда Ал понял, что ещё секунда, и все усилия пойдут прахом, что это путешествие в нижние уровни подсознания окажется всего лишь лишним манёвром, он перестал думать вовсе. Просто схватился за подаренный нож, ощущавшийся чужим и лишним на бедре, и ударил.       У него не было ощущения удовлетворения от хорошо сделанной работы. Или радости от свершённой мести. И даже Сила, измученная, почти исчерпанная, не радовалась новой жертве. А, может, такое опустошение он ощущал, потому что добил дубля, а не человека? Хотя, видит магия, дубль был идеален.       Его первое осознанное убийство вызывало чувство гадливости и омерзения. Алу не нравился тихий хруст пробитого виска, не нравилось, как на секунду вспыхнувший в голубых глазах страх уступил место безразличию. Не нравилась и кровь, красными бисеринками начавшая скапливаться у клинка. Экстрасенс чувствовал глубокую, застарелую усталость и пульсирующую боль в затылке.       Ощущение опасности не успело уколоть сознание. Дин буквально выкатился перед ним, проехавшись по земле, обдирая колени. Его боль отдалась лёгким покалыванием по коже. А стихийник моментально возвёл щит-чары.       — Ну кто так делает? — недовольно протянул Ал, косясь на ноги побратима.       — Я делаю, — огрызнулся тот. — А вот кто падает в свой идиотский астрал, чтобы мы не могли уйти?!       Ал прикусил губу и отвёл взгляд. Он хотел вытащить свой нож из тела дубля и уже «предвкушал», каким это будет неприятным процессом. Эти мысли помогали ему отвлечься от ощущений, передаваемых ему связью побратимов, от вязкой, липкой усталости Дина, его тёмных, неприятных эмоций, почти погасшей надежды.       Но, как только экстрасенс протянул руку к дублю, тот внезапно рассеялся в воздухе, как клуб дыма, вырвавшийся из костра. Ножик, тихо и влажно чавкнув по грязи, упал на землю. Ал едва успел подобрать оружие, как барьер Дина, тусклый и подрагивающий, разлетелся на куски, а громоотводчики провалились в аквамариновый портал под ногами.       Ал выставил перед собой ладони, чтобы не расшибиться, и с усилием, но быстро поднялся на ноги. Дин же, пусть и пытался продемонстрировать уверенные, чёткие движения, всё же слегка пошатывался от усталости.       — Насколько всё плохо? — спросил Ал, отступая назад, за спину Джиссена. Он отчаянно желал услышать, что всё лучше, чем могло показаться, что план продолжал реализовываться, а фениксы и дальше удерживали позиции. Но знал: не услышит.       Джиссен сплюнул в сторону кровь и выбросил руку перед собой. Электрический разряд, похожий на короткое копьё, встретился с заклятьем кого-то из Молний. Короткая вспышка. Волна Силы, похожая на порыв ветра, ударила по лицу. Чары и той, и другой стороны рассеялись в воздухе.       — Было б хорошо, мы б тут не стояли, — процедил электромаг сквозь зубы.       Дин зажёг огоньки на кончиках пальцев. Но на сей раз — не чёрные, жаркие, так и фонящие мощной энергией, а бледно-синие. И этот тусклый, неброский цвет сказал Алу больше, чем все слова двух миров.       Ал слушал его, обводя взглядом улицу. Ни Феннара, ни Тейллу не было видно. Ещё не вернулись из лазарета? Отрезаны от своих? Погибли? Ал не мог и не хотел предполагать. Он видел, что подход к товарищам оборонял один Марк. На поясе энергетика висело семь тусклых, опустошённых накопителей. При движении они тихо звенели, как подвески на хрустальной люстре. А двигался Марк постоянно. Его давно знакомый танец всё ещё нёс смерть и боль. Энергетик уходил от заклинаний, блокировал те, что были обращены к товарищам, и при этом умудрялся ещё и атаковать в ответ. Он распадался, прыгал к кому-то из адептов Молний. Коротким касанием вытягивал Силу, если успевал — полностью, но чаще — на сколько хватало времени. И тут же выпускал эту захваченную энергию простыми, но мощными заклятьями, отдавая в каждый удар ровно столько, сколько взял. Он двигался очень быстро, но Ал почти сразу заметил, что это видимость. Марк перемещался порталами и распадами не потому что их невозможно было отследить. Ему просто не хватало дыхания на иную активность. А ещё энергетик заметно прихрамывал.       — Дей. Ты сказал, что это был дубль, — стихийник бросил косой взгляд туда, где ещё недавно свалились оба экстрасенса. — Но оригинал… Я думаю… Х-х-х, чтоб ты сгорел, — проскрипел он, с трудом уклоняясь от водного заклятья, погасившего его чары. — Я думаю, оригинала вообще тут нет. Деенор шляется по городу, разбивает наши отряды и переключает заклятья-ловушки. Или развеивает. Все наши перестали выходить на связь, а мы ещё даже не…       — Я вызвал Эрелин сюда, — раньше, чем Дин успел кинуть в его огород камень, выпалил Ал. Дин и Джиссен остановились, глядя на него мрачно, тяжело. Без надежды, но с интересом.       — Погасни моё Пламя, если нас хватит на то, чтобы драться ещё и с ней, — горько отозвался Дин. Новое заклятье он не заблокировал, а просто уклонился от него, причём не слишком ловко. — У нас кончаются силовые накопители.       Вот это действительно было, как удар в спину. Ал всё-таки прокусил губу, и теперь её пекло, напоминая: это не сон, ведь он чувствовал боль. Это реальность, в которую он, видимо, вынырнул зря.       — Каким образом? Четыре склада и то, что мы забрали с поста Меллы…       — Два взорваны, один вне доступа и, скорее всего, уже обворован, — фыркнул в ответ Джиссен. — А накопители с поста Меллы улетели первыми. Всем нужна подзарядка.       — Когда там должна прилететь эта стерва, не знаешь? — хрипло спросил Дин, обрывая поток дурных новостей.       — Нет. Это важно? Мы же не успеем ничего подготовить.       — Я всё-таки попробую, — протянул Дин, морщась. — Хотя мне, конечно, потребуется время.       Задать вопрос Ал не успел. Молнии предсказуемо не стали ждать, пока они доболтают.       В Марка впереди прилетело каким-то мерзким заклинанием, и энергетик, с криком покрывшись гноящимися волдырями, просто растёкся по мостовой, как жёлто-коричневое желе. Чары, которые он до сих пор уверенно сдерживал, накрыли фениксов, словно одеялом.       Ал, закрыв глаза, ушёл от одного заклятье, от второго, третьего, полагаясь исключительно на интуицию, потому что зрение сейчас подводило. Яркие вспышки, прорезающие сплошную тьму, били по глазам больнее, чем магия — по телу.       Четвертое и пятое заклятья летели совсем рядом, и какое-то из них Ала всё же опрокинуло. Прижимая руку к горящему болью боку, Ал видел, как чары пронеслись прямо над лицом, сглотнул и торопливо откатился.       — Где остальные? — рявкнул он, стараясь перекричать рёв магии, что наступала, как океанские волны, и затапливала, погребая под собой.       Дин услышал.       — Уносят амулет!       Неожиданно, но у Ала случился разрыв шаблона. В отряде, надёрганном Ортонном из самых разных команд, было человек пятьдесят.       — Все вместе?..       Дин появился рядом, выскочил из серой мути надвигающегося рассвета, и дёрнул Ала за плечо, оттаскивая с линии огня.       — А вот обязательно спрашивать это вслух и привлекать внимание? — прорычал он, с усилием вытягивая руку. В пальцах стихийника задрожал огонёк. Или то дрожал от усталости сам Дроссвел?       — Да не беспокойся, тут и без этого понятно, что вы что-то задумали, — задумчиво отозвался на эту реплику новый голос. Женский. Ал никогда раньше не слышал его. Ни в видениях, ни в воспоминаниях. Экстрасенс мог бы перепутать его с любым другим, если бы не увидел, как напрягся Дин.       Новая провокация?       Ал не видел, кто это говорил, но голос раздавался совершенно чётко. Даже слишком.       — Сейчас? — шёпотом спросил Марк, отступая. Он уже вытянул руку так, словно хотел создать портал, прыгнуть за несколько кварталов и накрыть город непробиваемой сетью, запрещающей телепортацию. Превратить Артаскей в большую ловушку.       Но Алу было тревожно. Всё ещё было. На самом деле неприятное ощущение, что он где-то ошибся, всё нарастало, противное беспокойство стало навязчивым и зудело на периферии сознания. Вспыхивало красным цветом, предупреждая об опасности. Ал не знал, где они налажали. Но собирался выпутываться, пока предупреждающий красный не окружил их со всех сторон.       — Нет, погоди, — так же тихо ответил экстрасенс.       Марк опустил руку.       Дин на мгновение обернулся через плечо, непонимающе глядя на них. Световые блики от активного барьера падали на его лицо, придавая коже нехороший, синюшный оттенок. Но Дроссвел всё же ничего не сказал, видимо, решив довериться тому, кто хотя бы изредка приблизительно знал будущее. Он одним движением распорол плетения щита, ударил по нему рукой. Короткий яростный взрыв прогремел на улице. Энди исчез в этой вспышке и, судя по тому, что Ал так и не увидел его плечистой фигуры в толпе, обратился. Быть может, он кинулся искать источник голоса, который вот так их поманил, провоцируя, и затих.       «Может, попытаемся отойти поближе к пригороду? Оттуда проще будет активировать щит», — послал напарникам мысль Ал. Он не добавил «и не сдохнуть при этом», но считал, что все и так всё поняли.       «Какой ты резвый стал, как выспался, — проворчал в ответ Дин. Даже если мысленный голос казался непривычно замедленным, словно Дроссвелу приходилось прикладывать усилие, чтобы думать. — Ладно, отходим».       «Ладно отойти» не получилось. «Громоотвод» ещё даже развернуться не успел, как их накрыло таким роем заклинаний, что в глазах зарябило. Энди невесомо шагнул вперёд, и артобстрел превратился в фейерверки. Разноцветные вспышки заклятий окутали его фигуру так, что казалось, будто на оборотне вырастали и распускались огненные цветы.       — Может, кинешь на кого-нибудь гипноз?       Ал покосился на Дина.       — У меня есть кандидат.       — Естественно, вон там какая толпа, — фыркнул Дроссвел, не испугавшись даже для приличия. — Давай, давай, приноси пользу.       Напрягая Силу, Ал выискивал глазами подходящую жертву и старался на взгляд хотя бы приблизительно определить уровень магической мощи.       — Ты же просто хочешь, чтобы я «Похранительствовал», — проворчал экстрасенс, закрывая глаза. Его магия устремилась вперёд, как сплошная волна невидимого, но хищного мрака, чтобы облепить, поглотить, подчинить того, кому не повезёт оказаться слишком близко. Кого-нибудь беззащитного, слабого…       Сила океанской волной налетала на одного адепта, на другого, распадалась на «волны» поменьше. Ал и сам не заметил, как бросил попытки подчинить. Теперь он искал кого-нибудь, хоть кого-то, кто был хоть немного уязвим… И не находил никого.       Стенка.       Со всех сторон была стенка.       Ал натыкался на сплошную, мощную, продуманную защиту от ментального влияния. Решил пойти против собственных принципов и мер безопасности одновременно, попытался прочитать мысли хоть кого-нибудь, кроме напарников… И вновь ткнулся в эти идеальные и похожие, как клоны, щиты.       — Они все защищены от меня, — непонимающе протянул Ал. На границе восприятия маячило нехорошее предчувствие. Экстрасенс тихо сказал. — Джи, а ну-ка швырни в них чем-нибудь не слишком мощным, чтобы Силу не тратить.       Электромаг прищурился, словно перед настройкой точнейшего механизма, а затем тонкий и изящно изогнутый дуговой разряд ударил прямо перед Джиссеном, целясь в тесно сомкнутые ряды Молний.       Первым делом Ала напрягло то, что они не отвечали.       На этом фоне факт, что заклятье не причинило никакого вреда, казался вполне безобидным. Строго говоря, Ал, который ждал чего-то подобного, даже не удивился.       — А ну, дай-ка я, — азартно потребовал Марк.       Молнии не двигались.       — Не нужно, — быстро сказал Ал, хватая его за плечо. — На них щиты. И я не сомневаюсь, именно такие, чтобы мы не причинили никому вреда. Они защищены чётко от наших специальностей.       По крайней мере, вопрос, чем занимался Деенор, сразу отпал. То есть Ал хотел верить, что занимался он только защитой своих людей, но, откровенно говоря, сомневался в этом.       Марк оскалился так, что Ал на мгновение уверился: ударит. Проигнорирует и ударит так, чтобы разом лишиться половины резерва и ничего не добиться. Но нет. Невзирая на всю агрессию, на ясное, как день, желание затопить тут всё в крови, энергетик удержал себя в руках.       Ещё сложно было сдержаться Дину. А вот Энди и Джи выглядели айсбергами в океане, настолько они были внушительными и холодными. Даже невзирая на то, что Джиссен постоянно двигался.       — Почему не раньше? — тихо бросил оборотень. У Ала имелся на это ответ.       — Если бы мы поняли, что они так защитились, ушли бы. А сейчас нам идти некуда.       Глаза Дина гневно сверкнули. Серебряная жгучая муть всколыхнулась… И осела густым пеплом.       — Ну, значит, придётся пользоваться тем, что нельзя заблокировать, — очень тихо сказал Дин, кивнул Марку, а затем в мгновение ока принял традиционную позу для выполнения Призыва. В загорелой руке, обращённой к предрассветному небу, колыхнулись отголоски тумана. Дымчатая муть слилась с серой пеленой, застлавшей небо.       Призрачный двуручник снова рассёк ледяной воздух.       Кровь так и пульсировала в ушах.       Хотя… Какая кровь? Её не осталось в теле. Да, снаружи, на руках, на губах, на замёрзших улицах её было предостаточно. Но внутри вся она превратилась в чистую панику.       Марк повторил его стойку, явно пытаясь добиться тех же результатов и обзавестись неблокируемым оружием. Но вокруг пальцев энергетика лишь едва-едва дымок заклубился, да и он растаял в считанные секунды. Марк выругался. По рядам Молний пробежал смешок.       — Не надо, — тихо попросил Ал. Дин не двинулся. И Молнии тоже не двигались. И их пассивность невероятно напрягала. — Что-то не так. Нужно уйти. Сейчас.       Словно по команде, Молнии кинулись на них.       Ал получил двумя заклятьями почти подряд. Левую руку он не чувствовал. Бок зато словно прожигало насквозь. Экстрасенс торопливо сбросил с себя мантию, по которой, коротко вспыхивая, распространялось заклинание.       Новая вспышка прямо перед глазами.       Ал увернулся, наполовину на рефлексах, наполовину — по зову интуиции. Свернул любимую мантию, придавая ей некое подобие обтекаемой формы, а затем запустил в ближайшего адепта Молний.       Такого фокуса тот явно не ожидал. Да, прав был Джиссен: полностью настроенный на драку маг становился слепым, глухим и недальновидным, как будто его сознание сужалось исключительно до нескольких простых действий.       Нет, конечно, простых — это чересчур. Любой хороший маг мог поставить щит-чары меньше, чем за секунду, уйти от заклятий, показывая чудеса ловкости, и вести огонь, поражая противников своей находчивостью. Любой хороший маг знал правила боя, его нюансы и изящно пользовался им, выгрызая себе преимущество. Да, маг, захваченный горячкой боя, готов к любому броску. К любому…       Видимо, кроме броска мантией.       Ал метнул ножи следом за ней. Обидно захрустела разрываемая ткань. На плечо лёг едва уловимый отблеск, Ал развернулся…       Энди снова оказался перед ним, принимая на себя вражеские чары. Магические искры прыснули во все стороны, как капли воды, разносимые ветром.       И всё казалось правильным, много раз проделанным.       И всё казалось смертельно опасным, ведущим прямиком к непоправимому.       — Что с лицом? — напряжённо бросил Энди, а затем едва уловимо покачал головой. Ал понятливо двинулся в указанную сторону, стараясь держаться за спиной оборотня. — Обычно ты так смотришь, когда готовишься напророчить какую-то гадость.       Ал не собирался пророчить. Ему не нравился процесс гадания. Попытки прикоснуться к лёгкой, но плотной завесе будущего рождали ощущение, будто его окатили кровью с ног до головы.       У Ала не было боязни крови. И боязни собственных Сил, спасибо большое всем тем внештатным мозгоправам, что щедро раздавали ему советы и рекомендации, тоже не имелось. Именно поэтому экстрасенс и не понимал, почему всё его существо наполнялось ужасом, стоило только взять карты в руки.       — Я не собираюсь ничего пророчить, — хрипло ответил экстрасенс. — Просто…       А в уме так и билось: кровь. Огонь. Пустые, разбитые улицы неземных, нездешних городов. Безумная пляска пространства, перемалывающая сильное тело. Нож, вогнанный с безумной силой прямо в череп. Алые ягоды, оставляющие дорожки на лезвии. Лезвие трансформировалось во вздымающуюся грудь, и всё те же капли, спускающиеся вниз, мелко вздрагивающие от дыхания. Безумие в глазах. Какого цвета? Темно не было, но Ал не различал оттенков. Только отголоски пламени в расширенном, как от боли, зрачке. Ощущение одиночества. Крик. Голос знаком. Это…       Ал торопливо зажмурился, чувствуя, как его затошнило, словно на бесконечной безумной карусели. Реальность возвращалась тяжело и неохотно. Экстрасенс ощутил холод, покусывающий голые предплечья, боль, но уже давно не резкую, а полустёршуюся, вялую, и хватку Энди, который утаскивал его подальше, на плече.       — Просто образы, — с усилием выдохнул Ал. — Лица. Ничего не могу с ними сделать.       Ал не любил гадать.       Дин знал это. Должно быть, почувствовав эмоции Ала от гадания один раз, он больше никогда не просил побратима взяться за карты.       Чары летали.       С Марком он уже ссорился на почве гадания. Да и, если сказать откровенно, энергетик всегда скептически относился к его пророчествованию. Бывало, Марк требовал от него «прочитать мысли вон того адепта, Деенора и Кэннди перед смертью», загипнотизировать змею или вражескую армию или просто «по-быстрому» выиграть войну с помощью ментальных приёмчиков. Но гадать — нет, это требование звучало очень редко по сравнению с остальными. Видимо, Марк старался совсем уж в абсурд не опускаться.       Иногда Ал чувствовал, как армада заклинаний ерошила его волосы, как они, проносясь мимо, обжигали голую кожу, контрастируя с мерзким холодом.       Рей, хоть и относился к гаданиям Ала серьёзно, всё же старался их избегать. Сейчас Ал понимал: он боялся. У старшего Дроссвела были особенные отношения с пророчествами. Вряд ли, узнав в детстве о том, как и в каком возрасте он умрёт, Рей преисполнился восторга по отношению к чтению будущего. Да и реальная опасность тоже была: однажды Ал уже, сам того не осознавая, прикоснулся к многочисленным тайнам лидера. Продолжая гадать, он мог бы понять всё уже тогда. Разобраться в хитросплетениях чужих мотивов, заглянуть за полог интриг, которые плёл Рей, увидеть его планы и… Да, Рей не напрасно запрещал Алу пророчествовать и очень удачно прикрывал это беспокойством за своего ученика.       Энди же… Он никогда не просил Ала взяться за карты. Не давал понять, что ему интересно знать, чем закончится эпопея, в финал которой они вляпались, как мухи в варенье. Но сейчас Ал отступал, прикрываемый им, прятался за спиной оборотня и понимал: сейчас он собирался сделать и то, и другое.       Дурацкое всеведение.       — Что ты видишь? — потребовал Энди.       Образы, словно отпечатавшиеся на внутренней стороне век, обожгли калёным железом.       — Кровь, — хрипло выдохнул Ал.       Снова перед глазами темнело, несмотря на медленно приближающийся рассвет. Ал не видел, куда оборотень тащил его, не видел опасности от заклинаний, что перекрёстно прошивали морозный воздух. Вокруг была только кровь, хлещущая из чьего-то разорванного горла, алыми бусинами выступающая из-под кожи, заливающая насыщенным цветом улицы незнакомых, нездешних городов.       — Чью?       Боль раскалывала череп.       Ал выдернул руку из захвата Энди, схватился за виски. Казалось, глаза готовились выпасть из глазниц.       — Слишком много, — ответил экстрасенс, прижимаясь спиной к ближайшей стене. — Слишком много, разобрать уже нельзя, да и смысла нет: всё перемещалось, закрутилось. Сегодня её пролилось много. Затем будет ещё больше. Будут реки — а мы сейчас равняем для них русло.       В руках у экстрасенса не было карт. И в карманах тоже было пусто. Любимая, дорогая сердцу колода, которую Ал никогда не выпускал из рук, перед сном клал под подушку, та, с которой он не расставался, даже если и не любил гадать — сейчас она размокала в уличной грязи далеко отсюда. Но Ал, закрывая глаза, всё равно видел перед собой карточные комбинации, вспоминал интерпретацию и символику.       Человеческое присутствие мешало сосредоточиться, провалиться в морок гадания полностью. И в то же время чужие слова не позволяли отрешиться от него, вынырнуть в реальность.       — Дальше, — услышал он голос Энди.       Невидимый обруч вокруг головы стиснулся плотнее.       — Идёт обратный отсчёт, — прошептал Ал, стремительно теряя связь с реальностью. Видения приходили к нему часто, бросались, как хищные звери, вписывались клыками в тело. Иногда Ал не мог от них отделаться. Но чаще, гораздо чаще, предчувствуя их появление, экстрасенс успевал занять себя чем-то, убежать на тренировку, начать пререкаться с двойником, Дином, Марком или собственной совестью. Видения отступали. Ал радовался. Он не хотел знать, что они несли ему. Сейчас выбора не было. Вопросы, которые задавал Энди, правильные и точные, те, что сам Ал не хотел себе задавать, открывали давно и прочно закрытые двери, выпуская то, что жило за ними. — Идёт давно. Кто-то начал его, тронул механизм, и теперь всё рушится, как карточный домик. Связь теряется, нити рвутся. Пять, четыре… Одна разорвалась, вторая натянута так, что аж дребезжит. Это…       — Это пророчество младшего Ористалла? — чужая реплика на мгновение развеяла хищную дымку вокруг Ала.       Экстрасенс потряс головой. Неизвестно, то ли мозги встали на место от движения, то ли просто пророческий экстаз медленно отступал, но чёткость возвращалась к окружающему миру. Ал увидел Энди. Сначала как смазанное светлое пятно, выступающее из предрассветной мглы. Затем — как безликий человеческий силуэт. И только несколько секунд спустя получилось разобрать черты лица, складывающиеся в весьма обеспокоенную мину.       — С чего это ты вспоминаешь пророчество Ористалла? — повторил вопрос Энди.       Ал устало прикрыл глаза.       — Я не знаю. Оно не выходит у меня из головы.       — Ага, мы в курсе, что ты вечно думаешь о какой-то фигне, — перекрикивая нарастающий гул, проорал Марк.       Да. Реальность вернулась, не утратив ни навязчивости, ни неприглядности. Пора уделить ей внимание.       Поморщившись, Ал сначала поднялся на четвереньки, а затем с помощью Энди встал на ноги. Джиссен защищал их всех барьером. Только Дин кружился где-то вдалеке, размахивая Призванным мечом, как ополоумевший. Молнии всё так же мало обращали внимание на остальных громоотводчиков, как и раньше. Обходили Дроссвела с разных сторон, кружили вокруг него, как хищные птицы. Почти не колдовали, и лишь короткими, мощными заклятьями огрызались в ответ на агрессию, заставляя стихийника отходить.       «Стараются загнать его к нам и ударить по всем вместе», — подумал Ал сразу, как увидел этот манёвр. Секунду спустя он уже послал эту же мысль своим. И всё равно не успел.       Сердце ёкнуло.       — В стороны! — одновременно крикнули Ал и Джиссен. Команда от Дина, не привыкшего быстро раздавать указания, так и не прозвучала.       Марк обратился синим туманом.       Энди снова рванул Ала за плечо, пытаясь то ли опрокинуть экстрасенса, то ли утащить подальше из опасной зоны. Ал устоял, побежал за ним…       Молнии резко сменили тактику. Огромный барьер накрыл фениксов. Всех, и даже Дина, что стоял в двух десятках метров. Правду сказать, несколько Молний тоже оказались отрезаны от своих: Ал сам видел, как один из них с разбегу врезался в барьер, упал и теперь истерично колотил по магической стене, силясь пробить её ударом кулака.       — Ломай эту дрянь! — рявкнул Энди, разворачиваясь к Дину.       Стихийник коротко кивнул и бросился к ближайшей границе щит-чар.       Тихий шелест, словно от разворачиваемой конфеты, привлёк внимание Ала, заставив его поднять голову. У высокого «потолка» барьера, в нескольких метрах над землёй, закручивалось что-то, напоминающее грозовое облако. Нечто сверкнуло в его глубине, как первый предвестник бури.       В этой короткой вспышке, залившей барьер неприятным зеленоватым цветом, запрокинутое вверх лицо Энди на мгновение приняло неприятный, трупный оттенок.       «Обратный отсчёт», — напомнил внутренний голос.       — И что, и всё? — насмешливо поинтересовался голос «внешний», принадлежавший, естественно, Марку. — Да я вас умоляю.       Энергетик размахнулся, почти припадая к земле. Что он хотел сделать, открыть портал или швырнуть под условный «потолок» щит, Ал так и не понял. Густо-серое облако, колыхнувшись, разрослось до невиданных размеров. Казалось, Ал моргнул, а когда открыл глаза, оказался в слое ваты.       Сравнение оказалось очень точным. Так было почему-то теплее, и зубы перестали выстукивать звонкую дробь. Движения казались замедленными, веки — тяжёлыми. Алу даже показалось, что это какие-то сонные или парализующие чары. Но сознание осталось на удивление чистым, да и мышцы всё же слушались, хоть и медленнее, чем нужно.       За пеленой полупрозрачного тумана Ал внезапно увидел, как меч, сияющий опасностью и лунным серебром, исчез из рук Дина.       Ясно. Не парализующие.       — Антимагия? — пробормотал экстрасенс.       Энди коротко глянул на него, нахмурился и поднёс руку к лицу. Судя по всему, пытался выпустить когти или отрастить шерсть, но ничего так и не произошло.       Одновременно тем, как осознание зрело в голове, на лицо упала тяжёлая маслянистая капля.       Захваченный мыслями, Ал машинально потянулся стереть лишнюю влагу, не задаваясь вопросом, откуда она взялась. И только когда щёку, казалось, прокололо тупой, ржавой, горячей иглой, экстрасенс пришёл в себя, быстро стёр каплю и уставился на неё.       Жжение тут же перешло на пальцы. Ал увидел, что зеленоватая жидкость запузырилась и сразу же ощутил, как начала облазить кожа. Больно. Ал судорожно дёрнул рукой, пытаясь сбросить с себя эту дрянь. Ещё капля упала на предплечье, другая — на плечо и медленно заскользила по ткани футболки. Ещё несколько секунд — и влага полилась сверху тугими струями, словно начарованные облака решили уподобиться небесным братьям и обрушили на землю карающий дождь. Впрочем, вряд ли такому ливню потребовалось бы сорок дней, чтобы истребить человечество.       Энди смутился всего на пару секунд. Осознав, что от этой атаки он защитить экстрасенса не мог, оборотень ухватил Ала за плечо и подтолкнул куда-то. Куда? Ал не мог бы сказать этого при всём желании. Вокруг были только туман, проклятый дождь, неприятный запах разъедаемой кожи и боль, от которой перед глазами всё плыло. Марево вокруг пульсировало. Ал закрывал руками голову и лицо. Дурнота и слабость подкрадывались с насмешливой неторопливостью.       Ал понимал: если упадёт — не встанет.       Но он всё же упал, запнувшись о Марка, и с размаху свалился на мостовую.       Энергетик сидел на коленях, шаря руками по стене барьера Молний. Обезображенная, словно бы обваренная в кипятке нижняя губа то ли дрожала, то ли шевелилась. Ал не слышал слов: шум дождя оглушал, от него кружилась голова. Зато он видел, как руки Марка на мгновение словно бы ныряли в барьер, шарили там, распутывая невидимые нити. И щит истончался.       Казалось, боли энергетик не чувствовал. Скупые, уверенные движения профессионала вселяли уверенность в то, что Марк действительно мог отыскать «концы» щит-чар, мог их распутать и подарить товарищам выход из этого ядовитого ада. И всё это — без магии. Просто с помощью невероятного зрения.       Казалось недолго. Марк дёрнулся, коротко задушено вскрикнув, и прижал руку к глазу, словно боясь, что тот мог вытечь. Или он и правда мог? В парализованное болью сознание ещё не успела ворваться мысль о том, что, если Марк прервётся, бросит всё, то им не выбраться, как вдруг проход открылся. Щит-чары расступились.       Правда, с противоположной от громоотводчиков стороны.       С трудом опираясь на руки, Ал чуть приподнялся, шатаясь, и увидел, как к ним в барьер швырнули что-то, от соприкосновения с чем тяжёлые зеленоватые капли разлетались мелкими брызгами. Очередное заклятье?       Ответ ляпнулся в липкую грязь в нескольких шагах от экстрасенса. Секунда потребовалась на то, чтобы узнать грубоватую цепочку и нелепую подвеску артефакта, создающего пространственные аномалии. Ещё одна — чтобы увидеть свет, зажёгшийся в его глубине.       Стрелка часов с треском переместилась на одно деление назад.       Марк, сухо всхлипнув от боли, дёрнул плетения чужого щита на себя, и тот осыпался крупными осколками, открывая взгляду приличную дыру.       В спину ударилось нечто тяжёлое. Ал услышал ругательства Дина и понял: стихийника попросту швырнули к получившемуся выходу.       Они выпали «на свежий воздух» вместе с туманом, что выливался из барьера, как из переполненного сосуда. Ал перекатился и тяжело приподнялся на локтях, отмечая, что направление оказалось удачным: от Молний громоотводчиков отделял барьер. Да и Молниям, судя по всему, было не до них: Джиссен, видимо, выскочил из ловушки в тот же миг, как Молнии распахнули её, чтобы закинуть амулет. Как электромаг умудрился провернуть это за долю секунды, оставалось загадкой, но теперь Джи вполне удачно огрызался электрическими разрядами. Треск стоял невообразимый, и Ал знал: пока он не затих, за Джиссена можно было не волноваться.       Волнение вызывало другое.       — Он же успевал, — тихо сказал Марк, с трудом поднимаясь на одно колено.       Ал обернулся.       За тонкой стеной барьера туман складывался, дробился, закручивался в неестественные, изломанные спирали, растягивался, как жевательная резинка, и снова схлопывался, обращаясь практически в ничто. Ал видел, как изящные завихрения крошились, напоминая сухой хлеб, получившиеся частички обращались пылью и прахом, а затем уже они наслаивались и перемешивались, словно песчинки, гонимые морской волной. Молнии попытались убрать свой барьер, видимо, надеясь, что аномалия поползёт во все стороны, растягиваясь и поглощая всё новые метры и, быть может, пожрёт и громоотводчиков тоже. Но нет. Аномалия оказалась статичной и расти не собиралась. В бесконечной карусели пространства и серой, разбитой, как стекло, мути, не разобрать было, что происходило внутри, в самой смертельной круговерти.       Энди было не видно.       — Успевал, — тихо согласился экстрасенс. Он не представлял ситуации, при которой их оборотень мог не успеть хоть что-то. Ему вполне хватило времени, чтобы найти Дина в тумане, под ядовитым ливнем, и выкинуть его к напарникам. После этого у самого Энди были доли секунды, чтобы броситься туда же. И Ал не видел причины, которая могла бы помешать Энди выскочить из ловушки. Ну… Разве что он сам захотел спасаться.       Дин хрипло выдохнул, сжал руки в кулаки. Ал почувствовал тепло чужой магии и понял, что Дроссвел собирался выпустить в аномалию такую волну стихийной мощи, что шансы Энди выбраться обратились бы в ноль — если они вообще были, конечно.       Они с Марком схватили Дина за руки одновременно, едва только увидели, как на кончиках пальцев их лидера зажглось пламя.       — Стой! — зашипел энергетик.       Вдали треск электричества шепеляво пел на разные лады.       Тихий хруст сминаемого пространства действовал на нервы.       — Надо его вытащить, — тут же огрызнулся Дин, но огонь погасил. Он тихо спросил. — Может, Призывом?..       Ал с надеждой посмотрел на Марка, но тот даже не задумался ни на миг.       — Не сработает. Все плетения амулета вшиты в саму аномалию, а на аномалии не действует даже антимагия. — Это было новым фактом лично для Ала, но, чуть подумав, экстрасенс пришёл к выводу, что это даже логично. Ведь, если Призыв не дотянется до плетений, то не сможет их уничтожить. Все «концы» заклятья были спрятаны внутри аномалии, а значит… — Её можно уничтожить только изнутри. Об этом Мелла говорила.       Если бы руки не ощущались, как сплошная болевая точка, Ал бы схватился за голову.       — Вы говорили об этом при Энди?!       — Нет, конечно, — зарычал на него Марк. — Мы говорили вслух, этого достаточно, чтобы этот ушастый разобрал всё, что ему нужно!       Ал снова посмотрел на безумный калейдоскоп раздираемого пространства. Каков был шанс выжить в этой круговерти? У обычного человека, наверное, около ноля. У мага, быть может, чуть выше. А у оборотня с огромной сопротивляемостью ко всем возможным видам волшбы?..       — Ты ведь умеешь создавать аномалии, — тихо сказал Дин, не отводя взгляда от той, что расплескалась прямо перед ними, похожая на бушующее море. Шторм — девять баллов, не меньше. И каждая волна — волна-убийца. — И уничтожать их. Разве никак нельзя…       — Ну да, я могу её убрать, и всё то, что попало в аномалию, тоже, — проворчал Марк. — Я спец по порталам, а не по аномалиям!       — Ты говорил, что порталы — это аномалии, — тихо заметил Ал. — Первого уровня.       Энергетик медленно повернул голову и посмотрел на Ала так, что тот торопливо прикусил язык. Нет, вопреки обыкновению, взгляд Марка не сулил мучительную гибель или вечные страдания. Ал видел: будь возможность спасти Энди реальной, напарник бы первым кинулся колдовать, растрачивая резерв, встречая грудью заклятья и, окажись это необходимо, умирая без конца. Но Марк сидел на земле, баюкая изуродованные руки, прикрывая один глаз, а вторым глядя так, что всё внутри ёкало, и ничего не делал.       Если и существовало в мире что-то более красноречивое, то точно не на этой планете.       «Видимо, не такой уж он и неуязвимый», — внезапно потянул голос Деенора в голове экстрасенса.       Ал торопливо вскинулся. Ярость вскипела в нём моментально, заколыхалась внутри лавовым потоком. В эту секунду Алу внезапно стало плевать на боль, раскалывающую тело на такие же мелкие осколки, как те, на которые амулет Молний дробил пространство. Захваченный адреналиновой волной, Ал подорвался на ноги и сжал кулаки.       «Посмотрим, как ты запоёшь, когда он выберется! — мысленно рявкнул экстрасенс, а затем с силой отправил эту мысль в полёт. — И не делай вид, что ты не думаешь об этом: аномалия-то твоя всё ещё крутится. Что, боишься, что наш оборотень может выйти невредимым?»       Марк поднял голову и посмотрел на Ала. Вопреки опасениям, глаз энергетика был цел, а вот веко — практически уничтожено. Впрочем, самым страшным на лице Марка всё равно было выражение спокойной, расчётливой жестокости. Казалось, маг не только понимал, что Ал вёл телепатическую беседу, но и с кем он говорил, о чём и какие слова использовал.       — Скажи этой твари, что он нарвался, — тихо и невыразительно попросил энергетик.       Дин ничего не добавил, только ниже опустил голову, словно сдерживая рвущееся наружу пламя. Ещё секунда — и язвы на его руках затлели, а затем стали схватываться корочкой, прижигаясь. Сукровица перестала течь, зато от стихийника, склонившего голову, потянулся лёгкий дымок, как от костра       Деенор молчал. Быть может, он видел эту тихую, ледяную агрессию, что растекалась вокруг «Громоотвода». Или он действительно боялся того крохотного шанса, что Энди мог расколошматить артефакт изнутри, а затем выйти из аномалии и добраться до самого Ористалла?       «Оттуда невозможно выбраться, — наконец протянул Дей после оглушительно долгой паузы. — Невозможно. В этой аномалии больше нет ничего живого. И ты прекрасно…»       Слушать его разглагольствования Ал больше не собирался, и потому перебил:       «Откуда у тебя снова взялся этот амулет? Наши люди выбросили его в море!»       «Не выбросили».       Когда Дей угрожал, это было страшно, но возможно пережить.       Когда подмазывался — можно было не слушать, и это тоже не было проблемой, ведь подмазывался Дей постоянно в его бесконечном стремлении решить конфликт с наименьшими потерями.       Но вот такой спокойный, уверенный тон, в котором не было ни грана фальши, ведь это был мысленный голос… Он действительно пугал.       «Отобрали, значит, — мрачно подытожил Ал. — И что с нашими людьми?»       На пару секунд снова воцарилось молчание.       «Они в целости и сохранности? — вопросительная интонация в голосе Ористалла напрягала. — Я тебя умоляю, ну головой подумай. Что с ними может быть, по-твоему? И заставь болтливого мелкого помолчать, а то мне кажется, это он тебе идиотские варианты подсказывает».       Марк молчал. И что-то Алу подсказывало, что Деенор прекрасно об этом знал, и этот его манёвр должен был заставить его поверить, что лидера Молний поблизости не было. Но Ал не поверил.       «Сам-то в какую аномалию провалился, сволочь? Выбирайся! В жизни не поверю, что ты утопал любоваться красотами города и бросил всё на самотёк».       Чужой смешок, переданный по ментальному каналу, прошёлся по нервам, как лёгкая дрожь.       «О, тебе есть, что мне сказать?» — вкрадчиво хмыкнул Деенор.       «Я очень многое могу сказать, и тебе это не понравится».       «Больше не боишься меня?»       Ал прикусил губу.       Он вспомнил, каким впервые увидел Дея: грозным, сильным воином, что сумел драться с Реем на равных. Каким тот был позже: непобедимым экстрасенсом, что одним взглядом заставлял голову Ала раскалываться, а Силу — выходить из-под контроля. Раньше… Пожалуй, Ал и правда боялся его. Не как опасного врага, с которым стоило считаться, а просто как человека, с которым больше никогда не хотелось пересекаться.       Сейчас боялся Ал другого.       Ал посмотрел на то, как кружилось сминаемое пространство. Там действительно не могло остаться ничего живого, но амулет всё работал, аномалия пульсировала и хрипела. Ал поймал себя на мысли, что её шелестение походило на шёпот, громкий, навязчивый, как шёпот будущего, напоминающий об обратном отсчёте. И ничто не в силах было пробиться сквозь этот непрекращающийся звук. Ничто, кроме…       Звонкое «хрусть!» оказалось таким неожиданным, что экстрасенс дёрнулся, отскочил назад, махнул рукой, заставив ножи взмыть вокруг головы. Он был готов отразить любой удар.       Но удара не последовало. Зато амулет, который так и сиял, полыхая Силой, и выпускал в мир смертоносную аномалию, внезапно разлетелся на осколки, как стекло, в которое зарядили камнем.       «Да чтоб этого оборотня!» — рявкнул Деенор. Ал услышал эту мысль как бы фоном, понимая: Дей не собирался её передавать, просто подумал слишком громко.       Марк шарахнулся в сторону, уходя от обломка оплавленного металла, а затем кинулся ближе к аномалии, которая сворачивалась, словно молоко, и медленно уменьшалась в размерах. Звук, который Ал раньше идентифицировал как шёпот, превратился в безостановочное гудение и с каждой секундой становился всё громче.       — А сейчас что-то можно сделать?! — крикнул Дин, бросаясь к аномалии.       Марк не ответил. Только, оглядевшись, с силой ударил руками о мостовую, окончательно раздирая язвочки, украсившие его ладони после ядовитого дождя. Кровь снова потекла, заскользила вокруг рваных лоскутов кожи. Марк зажмурился, на расстоянии разворачивая какие-то плетения. Ал снова видел, как руки энергетика словно бы ныряли в пространство, практически исчезая, и только капли крови задерживались в реальности, на мгновение повисали в воздухе, а затем растягивались, как нити, и истончались по полного исчезновения.       Аномалия прекратила самоуничтожение.       Казалось, в воздухе парил огромный серый полураскрывшийся бутон пиона. Аномалия медленно и почти беззвучно пульсировала. Ал не знал, могла ли она всё ещё представлять опасность. Видимо, да, ведь когда Дин попытался сунуться поближе, Марк сдавленно рявкнул на него:       — Пшёл вон, пичуга любопытная! Убьёт!       Руки энергетика дрожали. Марк жмурился, как от боли, упирался ногами в камень мостовой и стискивал зубы, словно всё это могло ему помочь удержать аномалию, не дать ей исчезнуть. Ведь тогда шансов выбраться у Энди точно не было. А сейчас?       «Чтобы разбить артефакт изнутри, нужно быть живым, — упорно напоминал себе Ал. — Он был жив ещё меньше минуты назад. Значит, жив и до сих пор!»       Вдали рокотало море.       Тихий треск электричества напоминал, что где-то на другой стороне аномалии Джиссен всё ещё не давал Молниям начать шкодить.       Когда Ал услышал тихое, но ровное гудение, исходящее от аномалии, он мысленно похолодел.       — Марк?! — рявкнул Дин, тоже почуяв неладное.       Одним коротким рывком, словно невидимые руки на мгновение расслабились, края аномалии вновь поджались. Процесс разрушения, запущенный самоубийственным броском Энди, силился вновь запуститься.       — Чё-ё-ёрт, — хрипло застонал Марк, крупно вздрагивая всем телом.       Плетения рвались у него из рук. Новый рывок аномалии. Гудение взыграло громче. Казалось, что плетения вокруг пястей энергетика тоже сжались и рванулись прочь, как синицы в руках, которым тоже хотелось в небо, к журавлям. И от этого магического усилия новые кривые, кровоточащие царапины вытянулись на коже Марка.       Аномалия не пульсировала, как активный портал, из которого вот-вот должен был выйти маг. И не расширялась, чтобы выпустить чрезмерно живую жертву. Напротив, она медленно, упорно сворачивалась, а нарастающее гудение теперь казалось Алу победоносным.       Громкий взрыв ударил по нервам. Аномалия схлопнулась так, словно ждала этого тысячелетия — и тут же исчезла без следа, оставив после себя лишь неглубокую яму в земле, заполненную редкими обломками битого кирпича и каменной пылью.       Марк сидел на земле, прижимая к груди кровоточащие руки, и смотрел на Молний. Молча.       Осколки пространственного артефакта всё ещё дымились.       «Нет, я больше тебя не боюсь, — неожиданно для самого себя рявкнул в телепатический «эфир» Ал. Никто не ответил, но экстрасенс был уверен: сигнал дошёл до получателя. Ал обвёл взглядом толпу Молний. — А вот ты испугался. Слишком ярко и быстро отреагировал на уничтожение амулета».       Если раньше Ористалл делал вид, что не наблюдал за аномалией, не видел всего того же, что видел «Громоотвод», то теперь он прикидывался, что разучился пользоваться телепатией. Но Алу было всё равно.       Сила наполняла его. Холодная, такая же яростно-жестокая, как и её Носитель сейчас. Она скользила по венам, с удовольствием располагаясь по привычным местам, и щерилась, разделяя жажду крови Ала.       Физически было лишь немного больно. Самую малость кололо сердце, как будто камень, который экстрасенс представлял себе, тот, которым он задвинул «проход» к половине собственной Силы, был материальным, и он успел порядком натереть мышцу.       Моральная боль была такой, словно Ал окунулся в кипящую смолу, обжёгся весь, а теперь ещё и ощущал, как она заползла под кожу и тлела там. И только немного легче становилось ото льда. Нет, не от компресса, а от мысли, что надо будет покромсать сосулькой всю эту толпу, что застыла напротив в насмешливом молчании.       «Ты где-то здесь, — уверенно заявил Ал. — И я найду тебя».       — Отступаем, — очень тихо и очень неожиданно сказал Дин. — Накроем этих мразей антителепортационным колпаком, перегруппируемся, а потом…       Тихий смешок сбоку заставил Ала вздрогнуть. Он скосил глаза и увидел, как Марк стирал со лба пот, размазывая его и кровь по лицу, и смеялся от этого только громче. Опять истерика? Ал никогда бы не подумал, что хоть кто-то из легендарного «Громоотвода» мог опуститься до такого. А тут, надо же, дважды за день…       Нет. Ал надеялся, что это и в самом деле истерика. Потому что другая версия, появившаяся, когда он глядел в спокойные, решительные глаза энергетика, ему вообще не понравилась.       — Перег-группируемся? — переспросил Марк, разорвав простое слово нервическим смешком, а затем снова расхохотался, прижимая руки к животу. Сияние разрасталось вокруг него, захватывало глаза, лицо, поглощало смех. — Я поубиваю их всех, тогда перегруппируемся!       Такого стремительного распада Ал не видел ни до, ни после. Марк обратился синим туманом в один стук сердца, а затем стрелой кинулся к Молниям, растворяясь на фоне черноты. Он собрался обратно? Или всё ещё выбирал удобную позицию, путал и мешался под ногами? Ал не знал, но чувствовал, что готов настучать напарнику за любое решение.       Дин, видимо, тоже.       — У них невосприимчивость к нашим способностям, придурок, что ты сделать им собрался?! — орал он, словно надеясь превратиться в голос разума и вытянуть Марка обратно из пучины безумия.       Почему-то Ал знал, что ответил бы на это энергетик.       — Формально, он может справиться и так, у него ведь ножи.       — Да какой идиот будет кидаться на такую толпу с двумя ножами? — От бессильной ярости, проступившей в голосе Дроссвела, на мгновение похолодели кончики пальцев. Или то криокинез напоминал о себе?       Ал легко повёл кистью — тонкий слой льда покрыл кожу, как перчатка, а затем исчез так же мягко и незримо, как и появился. Теперь можно было и повоевать. Тем более что Марк уже начал: Ал видел, как энергетик обращался туманом, запрыгивал на крыши домов, избегая ударов, а затем прыгал в толпу Молний — да, с ножами, — ломая ноги себе и шеи тем, на кого приходилась его пикирующая атака.       — Бессмертный, — тихо отозвался Ал, не отрывая глаз от этой дикой атаки многоразового и злого камикадзе. — Бессметный идиот. И мы сейчас пойдём за ним.       — Мы не бессмертные, — не похоже было, чтобы Дин спорил. Просто напомнил, как будто сомневаясь, что Ал мог это помнить.       — Зато ножи у нас тоже есть, — тихо ответил экстрасенс, а затем хлестнул воздух рукой, и лёд навалился со всех сторон, сверкая гранями.       Чёрный лёд захватывал всё пространство вокруг. Ал скользил быстро, как с горки и при хорошем ускорении, чётко регулируя каждое движение. Короткий, как прыжок в бездну, рывок, и Ал ворвался в толпу Молний так же нахально, как и Марк.       Ему не было интересно, следовал ли Дин за ним.       Не было интересно, действительно ли где-то в этой безликой чёрной толпе «масочников», скрывающих лица, мотивы и индивидуальность, прятался Деенор.       Ему было плохо. А когда Ал на скорости наскочил на ближайшего адепта Молний, загоняя нож под маску — стало легче.       Он провалился в безумие. Никакой магии — ну, почти. Лёд, послушно стелящийся под ногами, ускорял движения, придавая им непредсказуемость и завершённость. Ал увернулся от заклятья, схватился за ножик, метнул его. Развернулся на опорной ноге, с размаху врезав кулаком по лицу, трусливо закрытому электрическими разрядами. Костяшки обожгло, интуицию — тоже. Ал, кажется, смеялся, полуприкрыв глаза, не шёл, а скользил, пропуская мимо себя всё то, что могло послужить причиной его гибели. Три шага вперёд, плавная, незаметная смена направления. Рука, которой один из адептов метнул перед собой заклинание, прошлась совсем рядом. Ал ухватился за неё, чётко рассчитав стойку и точки приложения силы. Рывок показался простым, словно Ал не мага через себя швырял, а легко перебрасывал полотенце с плеча на плечо. Только ноги мелькнули. Удар — маг рухнул на вытянувшиеся навстречу ледяные шипы. Снова бесконечное скольжение по путаным узорам холодной Первоосновы.       Молнии на льду поскальзывались. Ал не пытался атаковать, но заставлял кривые ледяные крючья хвататься за одежду магов, жалить ноги, цепляться в них, обхватывая ступни и лодыжки.       Шум позади: Марк прыгнул Алу за спину, тоже едва не поскользнувшись, и ударил наотмашь по тому, кто пытался подобраться к экстрасенсу. Ещё секунда, и они разошлись. Ал — мягкой поступью борца обходя Молний. Марк — простлавшись могильным туманом.       Ужалив лезвием ножа очередного дурака, что не сумел убежать достаточно быстро, Ал краем глаза увидел лопасть полупрозрачного меча, наполненную энергией лунного серебра: Дин вплёлся в лебединую песнь так же легко, как вплетался в любую активность. Только один раз он приблизился к своим, перехватил Джиссена, что-то шепнул ему, и электромаг исчез в толпе. Что? Зачем? Эти вопросы больше не беспокоили. Они больше не касались экстрасенса.       Всё раскололось.       Впервые на памяти Ала громоотводчики больше не дрались вместе, не сбивались тесной кучкой под одним общим щитом. Всё происходило по-новому, и Ал понимал: стрелки часов, ведущих обратный отсчёт, сейчас двигались быстро, как никогда раньше.       Дрались безмолвно. Не встречаясь взглядами. Не было никаких планов, попыток скоординироваться, ударить вместе. Никто больше ни на кого не надеялся и никто никому не удивлялся. Не было больше их команды, успевшей обрасти байками, почти легендами.       Какой-то части Ала не хватало этого: насмешливых ремарок Марка, его неуместных восклицаний типа: «Дроссвел, осторожнее, не шлёпай по крови — забрызгаешь пёрышки, а они, вообще-то, национальное достояние!»; незримой, но мощной поддержки Дина, что, даже оказавшись зажатым со всех сторон, вынужденный вертеться волчком и спасать свою жизнь, продолжал следить взглядом за каждым из своих людей, и надёжности Энди, который готов был кинуться под любой удар, если это обеспечивало безопасность его друзей. Не хватало…       Сейчас, кружа по ледяным венам, дышащим его Силой, выходя против магов «на кулаках», обращаясь к любимому когда-то давно, в прошлой эре, боевому искусству, Ал впервые принимал мысль о том, что ему не хватал и Рея тоже. Даже теперь. Не хватало его тихой, изящной иронии, видимой только во взгляде, движении губ, тончайших оттенках интонаций. Его уверенности, его золотого света, его слов, что могли отогреть и направить. Ал хотел бы услышать его «всё будет хорошо, выдохни», даже чётко зная, что ему снова врали.       Ему было холодно, а руки и лицо, похожие на сплошную открытую рану, пекло.       И ему было жутко от мысли, что так, как прежде, уже не будет. Не потому что они потеряли ещё один столп, поддерживающий трон «Громоотвода», ещё один золотой идол из тех, что, казалось бы, существовал и должен был существовать всегда. А потому что обратный отсчёт продолжался.       В голове Ала звучал чёртов ме-тро-ном; шёпот будущего, придвинувшийся со всех сторон, у-би-вал, и Ал резал ножом так, чтобы тем, кому не повезло попасться под горячую руку, было побольнее, ведь визг заглушал эти речетативы. И ему было всё равно. Кричали не свои — и ладно.       Сердце дрогнуло, когда всё-таки закричал свой.       Громкий, короткий вопль прозвучал, как выстрел, разбился эхом в окружении высоких домов и унёсся к морю. Ал быстро обернулся, ища глазами Марка, и успел увидеть, как его разметало по округе каким-то заклятьем. Снова пришлось менять местоположение. Останавливаться нельзя, ни в коем случае, Ал напоминал это себе, твердил, как мантру, раз за разом мысленно повторяя: «Это ничего, Марк бессмертен, бессмертен, бессмертен. Он уже поднимается, нет, в ту сторону лучше не смотреть, не быть мне патологоанатомом. Бой продолжается, мы будем огрызаться столько, сколько сможем, а если что, Марк прыгнет через портал к нужной точке, запечатает и взорвёт город. Но пока что не нужно. Нет, не нужно. Вот, Марк уже поднялся, он уже в строю, уже нашёл того, кто убил его. У них всё хорошо, они могут, могут, могут, они — «Громоотвод», даже втроём!»       Но что-то внутри него, всезнающее и тёмное, упорно заставляло Ала крутиться неподалёку от энергетика, следя за ним взглядом. И непрошенные, нехорошие мысли лезли в голову вслед за тем, как сердце отсчитывало секунды. Ал вспомнил одно из старых своих видений: змея Уробороса, гадкого, ужасного в своём непрестанном самоуничтожении, его рваную плоть, искусанную и истерзанную, и боль в знакомых глазах. Тогда он не мог отвернуться, не мог не смотреть на это чудовище, словно закованные в кровавые цепи, стиснутый реальностью со всех сторон. Сейчас Ал двигался легко и быстро, избегал ударов, щедро проливал кровь сам, но ощущение почему-то было точно такое же: словно он не распоряжался собственным телом. Словно ему проще умереть, чем оторвать взгляд от Марка.       И внутренний голос шептал: «Втроём, вчетвером, впятером, какая разница? Если везде ошибся, если с самого начала шёл не туда, разве можно прийти к счастливому финалу? Откуда вообще взялась мысль, что одна команда может выстоять против всего мира? Механизм запущен, обратный отсчёт идет. Так смотри, экстрасенс, как грядущее сожрёт ещё одного!»       И Ал смотрел.       Хотел закричать — но не знал, что именно.       Хотел предупредить — но опасности вокруг не было.       Джиссен пропал бесследно. Дин, весь окутанный серебром, нёс смерть и разрушение, злой настолько, что его даже поранить никому не удалось.       Марк нападал, умирал, падал, поднимался снова — что станет-то с бессмертным существом?       Почему-то в голове крутилась мысль, что Деенора действительно могло не быть на этом поле боя. Ведь Дей наверняка бы сумел заставить атаку «Громоотвода» захлебнуться. Ористалл талантлив, неумолим, он знал о таких областях магии, о которых Ал даже не догадывался — разве мог его дезориентировать самоубийственный бросок трёх юношей с устаревшим холодным оружием, почти без магии, но на эмоциях?       А впрочем… Может, и мог. Это, по крайней мере, было нетипично — а Дей, увы, всегда был рабом пусть и изящных, но шаблонов.       А ещё — сложно не офигеть от того, насколько фениксы забыли себя в своём смертельном марше. Тот же Ал, например, не мог даже сказать, попало ли по нему хоть одно заклятье. Тело ощущалось механизмом, совершенным и послушным, способствующим достижению цели — но сохранность этой чудо-машины экстрасенса не беспокоила. И вряд ли так думал только он один.       Единственное, за что Ал мог серьёзно волноваться, так это рассудок их энергетика. Казалось, тот не замечал смертей, не замечал боли, он кричал, и его голос звенел над полем боя, оглушая, дезориентируя.       — Что такое?! — Марк не спрашивал, он орал, ни к кому конкретно не обращаясь. Ал думал о том, что так и не удосужился узнать, почему они с Энди были так близки. Как случилось, что два мага, искренне бесящих друг друга, сумели сдружиться, да так, чтобы практически читать мысли друг друга без телепатии, побратимства и прочих нелепых излишеств? Откуда пошли истоки это дружбы? Как маргинальный подросток, потерявший всю семью, и отстранённый от социума оборотень помогли друг другу в чужом мире? Марк хохотал, как умалишённый, снова прыгая с крыши на чужие щиты. — Почему не празднуем, собаки? Легендарных громоотводчиков снова трое!       Энергетик всадил свой нож в сияющий барьер. Лезвие, зачарованное почти всеми возможными чарами, вскрыло защитный купол, как консервную банку. Марк вцепился в рукоять излюбленного оружия, дёрнул его на себя, как рычаг — кусок барьера отлетел в сторону. Марк вцепился всё ещё кровоточащими ладонями в получившуюся брешь. Вспышка Силы — и громоотводчик принялся руками рвать щиты, чтобы затем прыгнуть внутрь, как в маленькую комнату через слуховое окно.       — В прошлый раз все от восторга визжали! — кричал Марк, устраивая резню в замкнутом пространстве. Барьер мигнул, исчез, Молнии послали на его место десятки заклятий — и попали в своих, ведь Марк вновь распался завихрениями тумана, избегая чар. Он снова стал собой в нескольких метрах от прошлого месторасположения, выписал изящную подножку колдующему адепту Молний и накинулся на него, корёжа ножом вздрагивающее и кричащее тело. — Или что, уже не весело?! Жи-и-ить захотелось?       Стрелки вращались быстро-быстро. Ал получил каким-то заклинанием, замешкавшись, послал перед собой рой ножей, почти не глядя, но двинуться дальше не смог. Всё смотрел, как Марк, перерезав очередному магу горло, оттолкнулся от его спины, ухватился за подоконник окна на втором этаже, повис, дождался, пока в него начнут стрелять, и снова распался туманом, уже не глядя на то, как Молний засыпало пылью и битым стеклом.       Жить и правда хотелось.       Ал не понимал, как так случилось, как Дей это допустил, как сами Молнии допустили — но безумная атака «Громоотвода» возымела действие. Те маги, что видели, как убивал Марк, как Дин пробивался с фланга, не обращая внимания на то, кто вставал перед ним, а просто скашивая нежеланных гостей, словно молодую траву, те, кто соприкасался со льдом Ала вблизи — они просто не выдерживали. И бросались прочь, стряхивая с рук недоплетённые чары, поскальзываясь на льду и частенько — зажимая уши. Они тоже слышали этот метроном? Видели стрелки часов, что предопределяли всё? Испугались безумия, затопившего поле боя?       Или крик Марка так действовал на неподготовленных слушателей?       — Можете не беспокоиться! — хохотал энергетик. Он, видимо, тоже заметил беглецов, ведь, прицелившись, метнул в одного из них нож, а затем распался и появился прямо перед жертвой, заставив её замереть. Нож вонзился в тело сзади, Марк вытащил его до того, как адепт Молний успел упасть, и кинулся дальше. — Можете вообще больше ни о чём не беспокоиться!       И Ал думал, что безумен?       Безумие творилось сейчас.       — Никто. — Лезвие ножа Марка снова скользнуло по горлу мага. — Отсюда. — Ещё секунда — и Марк нацелился на очередного убегающего, прыгнул, вцепился в него, прокатился по земле. Они вскочили на ноги, маг собрался что-то сделать, но Марк, игнорируя щиты, что стали расти с ужасающей скоростью, и заклятья, что изрешетили воздух перед ним, снова распался. — Не уйдёт! — почти прошептал энергетик, собираясь из частиц вплотную к магу. Нож его был вогнан прямо в лоб беглецу, зачарованное лезвие проигнорировало и защиту электрической маски, и крепость черепной кости. — Догонялки были моей любимой игрой в детстве, не заставляйте ностальгировать.       Ал не видел опасности.       Он знал: она уже здесь.       Сердце колотилось быстро-быстро, его затапливало прямо на суше. Кровь, огонь и вино не давали дышать, не давали думать. Время растянулось, тоненько зазвенело и обратилось в ничто.       В Ала почти не стреляли, раз он ещё был жив, даже замерев истуканом. Быть может, он бы и не понял, что задет, если бы левая нога не подкосилась, и экстрасенс не свалился бы в грязь, едва успев сгруппироваться так, чтобы пострадали только ладони и самую малость — гордость. Алу казалось, что его контузили. Голоса раздавались словно из-за стены. Слов было почти не разобрать, только полустёртые, невнятные интонации, только вереница чужих мыслей, что кружили вокруг, сталкиваясь и не давая думать самому.       Ал видел, как падал Марк — плавно, словно в замедленной съёмке. Всё происходило не дольше доли секунды, но Ал успел заметить и сохранить в памяти всё: и изумление в глазах энергетика, и его позу, нелепую, словно Марка «срезали» в самом начале движения, и теперь он не успевал сгруппироваться, и влажный чавк грязи, и звон ножа, улетевшего куда-то в сторону.       — Что вы наделали?! — раздавался визг где-то в стороне, громкий, страшный. Алу хотелось кричать так же, когда он увидел, как добивали Белого Феникса.       Стрелка невидимых часов со щелчком переместилась на ещё одно деление назад.       Ал видел, как Марк медленно вытянул руку перед собой, непонимающе глядя на неё. Ничего не происходило секунду, две, а затем на светлой коже стали прорезаться новые отметины. Не кривые следы от ядовитых капель, не ожоги от вражеских чар — нет, они больше всего напоминали волнообразные буквы минонского алфавита. Обычно изящные, сейчас они походили на каракули, выведенные в спешке тупым ножом. Алые струйки потекли по руке Марка, спеша к локтю, чтобы собраться там в крупные капли и стремительно начать срываться вниз, на землю и в раструб футболки — куртку энергетик тоже где-то потерял.       — Что за?.. — Марк дёрнулся, беззвучно зашипел и торопливо откинул голову назад, прикасаясь к собственной шее.       Как заворожённый, Ал наблюдал за тем, как такие же символы стали проступать на теле друга, словно некто невидимый старательно очерчивал их контуры, снимая кожу, как стружку с древесины. Стойкий запах крови пропитал всё вокруг. Он был таким мощным, концентрированным, что казался иллюзорным. От него становилось дурно.       Символы обхватывали шею и запястья энергетика, как кандалы, словно напоминая, что он не свободен.       Был несвободен?       Кровь капала вниз, смешивалась с грязью. Марк скользил на них, силясь подняться, но руки его не слушались. Он свалился дважды, пытаясь подползти к лежащему в шаге от него телу, рывком перевернул его, но Алу казалось, что это уже бессмысленно. Случившееся было очевидно без лишних доказательств, без взгляда на разметавшиеся по грязи длинные блондинистые волосы и застывшее лицо Деенора. Очевидно по тому, какой недоброй, гнетущей становилась Сила вокруг, как придвигалась тишина, впиваясь кривыми щупальцами, как усиливался и без того невыносимый, тошнотворный запах проклятой крови.       Марк сидел рядом с телом поверженного аристократа. Его кровь падала вниз, заливая собой, пряча лицо мага, что так нелепо, невероятно глупо попался. Ал не хотел сейчас думать о том, почему Дей пытался сбежать с поля боя, отчего так спешил, что не предусмотрел себе десяток путей отхода, как обычно. Он понимал: что-то произошло, что-то такое, с чем им ещё нужно было разобраться. Некое событие заставило Деенора бросить всё и кинуться наугад, напролом, видимо, понадеявшись, что обезумевший Марк не станет бросаться на каждого дезертира.       Что-то заставило его ошибиться.       И тёмная магия проклятья, что раз за разом сводила Дея и Марка, что тесно связала их, практически не оставляя вариантов спасения, теперь была свободна. Экстрасенс чувствовал, как она давила на мозги, заставляя опускать голову, как путала восприятие, словно желая забрать с собой рассудок и счастье как можно большего количества людей.       Молнии бросались врассыпную. Никто больше не колдовал.       А Ал… Чувствовал внутреннюю суть проклятья, как чувствовал внутреннюю суть людей, и понимал её. Он разделял эту извечную, голодную жажду крови, желание заставлять всех вокруг мучиться как можно дольше. Ал ощущал это каждый раз, когда экстрасенсорика наваливалась на него, когда он сдавался под её напором, желая поскорее забыться в собственном безумии.       Сейчас он понимал, почему Марк всегда говорил, что гибель от выполнения Кровавой Клятвы долгая: кто бы ни был тот, кто придумал это проклятье, он мог считаться превосходным садистом. Сквозь тьму веков Ал видел его желание сделать так, чтобы Носитель загибался от боли, орал, чувствуя исполнение сокровенного желания, заливал кровью свой триумф — чтобы он всё успел осознать и прочувствовать.       Сквозь застилающую глаза алую пелену экстрасенс видел: порезы на руках энергетика углублялись.       Их количество тоже росло. Алу казалось, что он видел процесс убийства острой, но невидимой гарротой. Ещё секунду назад на фаланге пальца Марка ничего не было, как вот уже возникла алая полоса, пока ещё невинная, похожая на план будущего разреза на коже. Ещё мгновение, и кожа послушно расходилась в стороны, послушно давая выход тяжёлым толчкам крови. Рвались мышцы и сухожилия, обнажались кости. Ал почувствовал, как его замутило, когда он увидел, как в первых, самых широких, разрезах на руках Марка стали крошиться и они…       Осознание было мгновенным.       Марка просто разрывало на куски.       И на этот раз никакое проклятье не собиралось воскрешать его.       Марк кашлял и захлёбывался кровью. Не пытался зажать порезы: их было слишком много, да и руки уже не слушались: без сухожилий не гнулись пальцы, изничтожаемые мышцы больше не слушались сигналов мозга. Зрачки синих глаз расширились до предела, и крик уже не рвался сквозь распахнутый рот. Марк только хрипел, пытался вдохнуть воздуха и снова заходился кашлем в ответ на каждую попытку. Его боль была такой осязаемой, что впору кричать самому.       — Дин, — позвал экстрасенс, пытаясь подняться. Ногу прострелило болью, от идеи встать пришлось отказаться. — Дин!       Сознание снова раскалывалось. В одно и то же время Ал пытался добраться до Марка, подволакивая ногу по грязи, и глазами Дина видел яростную, безумную драку. Призванный меч сталкивался с такими же серебристыми защитными барьерами, а затем уже сам служил укрытием от болезненных заклинаний очередной беловолосой фурии.       — Сейчас! — рявкнул Дин, с усилием закрываясь мечом и отпихивая противницу от себя. Он пятился назад, не сводя глаз с врага, старался не свалиться и громко, зло декламировал слова очередного ритуала, настолько же старого, насколько и спорного в их ситуации. — Я, правом первенства и правом Силы Глава огненного Дома, призываю Магию в свидетели!       Было скользко, мокро, больно. Ал вцепился в плечи Марка, удерживая, не давая упасть или покалечить себя ещё сильнее. Энергетик метался, кровь хлестала, и не нужно было носить звание экстрасенса, чтобы понимать: это начиналась агония.       — Как птица сбрасывает перья, а дерево роняет листья, так и мой дом отринет лишнюю ветвь, — быстро, почти речетативом говорил Дин. Эрелин атаковала. Дин с трудом уклонился от заклинания, попытался ударить мечом, но не попал. На мгновение Алу показалось, что Дроссвел готовился выругаться, нарушить ритуал. Но Дин стиснул зубы и, закрывшись мечом, принялся отступать. — И тот, кто не носит имя моё, и те, кто могли бы носить его, отныне не почувствуют Пламени в себе.       Дин оступился. Глаза Эррелин полыхнули торжеством, девушка кинулась вперёд, целясь в голову... Дин подставил под удар уже раз покалеченную руку. Его крик слился на мгновение с криком Марка, словно их рвало на куски одно и то же проклятье. Вот только энергетик не в силах был даже сесть ровно. А стихийник сумел не только это. Дроссвел откатился, а затем снова поднялся на ноги. Когда он говорил, его голос дрожал:       — Кровью писанный договор кровью и сотрётся. Ветер свободы задует угли в тебе. Возьми себе имя и ищи свою дорогу. Огненный Дом больше не стоит за твоей спиной!       Марк заорал.       Ал не узнал в этом звуке, состоявшем наполовину из хрипа, наполовину из бульканья, голоса друга.       Казалось, вместе с кровью его тело покидало что-то ещё. Пламя, скрытое, запертое в теле безымённого дома Дроссвелов, на мгновение окутало Марка, а затем распалось, как непрочный кокон, как облако дыма, которое развеяли несколькими движениями руки. Сам Марк уже не видел это. Опустив взгляд, Ал увидел его пустые глазницы, несколько углубляющихся разрезов, сеткой накрывших лицо, и нервические движения, словно энергетик готов был скрести ногтями землю, да только руки не слушались, да и хруст ломающихся костей напоминал, что скоро слушаться будет нечему.       Вот только проклятье, тёмное и жестокое, не давало Марку ни умереть до того, как всё кончится, ни выпасть из сознания и забыться. И Ал надеялся, что это могло им помочь.       — Распадайся! — крикнул он, сжимая плечи Марка так, что от его пальцев тут же потянулись новые разрывы.       Энергетик заметался.       Быть может, он слышал. Скорее всего. Вот только понимал ли?       Ал чувствовал, как вся одежда взмокает от крови, видел, как футболка Марка проваливалась вовнутрь, словно кожа больше не поддерживала её, слышал хруст ломающихся рёбер и видел, как отрывалась со всех сторон плоть, словно её неаккуратно тянули острыми, зубчатыми щипцами.       Ал чувствовал отчаяние.       Вся его задумка строилась на том, что Марк прекрасно переносил боль. Что он должен был оставаться в сознании, мог услышать, понять и выполнить в нужный момент одну простую команду. Да, Ал допускал, что в медленной гибели под влиянием Кровавой Клятвы мало приятного, что до энергетика могло быть сложно докричаться, но весь масштаб проблемы дошёл до него только сейчас.       Что на самом деле означал обратный отсчёт?       Время, оставшееся до конца войны?       Минуты до поражения фениксов?       Или каждая цифра, откатившаяся назад, символизировала собой оборвавшуюся жизнь кого-то из них?       Ал не знал, как остановить эти часы.       — Распадайся, ну! Сейчас! — повторял он, стараясь доораться до безостановочно кричащего Марка. Повторял команду снова и снова, вслух, мысленно, он готов был выучить азбуку Морзе и отстукивать эти слова по чему угодно…       Вот только ни проблеска понимания не промелькнуло на залитом кровью лице, что было запрокинуто к небу.       Марк кричал. Потом хрипел. Кажется, он откусил себе язык, и какой бы чёрный юмор ни приветствовала экстрасенсорика, это было не смешно.       — Перебейте всех, их всего пятеро осталось! — кричала женщина где-то далеко на заднем фоне.       Ал видел отблески барьера совсем рядом, но не поднимал головы. Ему не было интересно, о каких «пятерых» шла речь, кого Джиссен умудрился привести к ним и чем это грозило. Он вообще перестал обращать внимание на окружающий мир.       Ал не знал, сколько времени прошло, как много осталось от тех полутора минут, что были отведены на попытку спастись. Двадцать секунд? Две? Или Марка должно было не стать уже сейчас, вот так, неприглядно и кроваво?       Мелькнула мысль о том, что у Ала на бедре вообще-то целый арсенал ножей. Что уж лучше быстро закончить всё, чем оставить напарника захлёбываться в крови и жёлчи ещё хоть пару секунд. Но до того, как экстрасенс успел потянуться к оружию, вес Марка, давящий на руки и колени, обратился в ничто.       Хрип затих. Исчез запах крови. В лицо дохнуло свежестью и морским бризом.       Ал смотрел на синий туман, что тускло мерцал, растянувшись вокруг него у самой земли, и чувствовал, как его колотило. Боль и усталость навалились разом. Нервное напряжение заставило руки подрагивать. Ал смотрел на то, как при каждом нервическом движении с пальцев капала кровь, и думал о том, как странно, что при их образе жизни нервный тик проявился так поздно.       Туман светился изнутри тусклым аквамарином. Привычное ослепительное сияние возвращалось медленно, по крупице, словно магия очень осторожно приходила в норму. Секунды истекали, синева набиралась мощи — в какой-то момент Ал поймал себя на мысли, что пациент уже больше жив, чем мёртв. Это было очевидно даже без осмотра самого Марка, просто по его ровной, спокойной Силе.       Энергетический маг превратился в себя без вспышек и лишних жестов. Просто туман внезапно кинулся в к одной точке, собираясь в человеческую фигуру вместо растянувшейся на много метров волны. Марк пошатнулся, упёрся руками в землю для устойчивости. Вздрогнул, словно только сейчас осознав, что это его руки, и уставился на них так, что стало даже немного неловко. Нет, Ал его понимал: вряд ли Марк ожидал ещё когда-нибудь увидеть своё тело целым, а не в виде отслаивающихся прямо на глазах запчастей. Вряд ли он вообще планировал вообще что-то увидеть в этой жизни.       Пауза растягивалась. Марк тихо, неглубоко дышал, словно прислушиваясь к себе, а затем, когда окончательно понял, что это не иллюзии в умирающем мозгу, поднял взгляд на экстрасенса. В глазах энергетика крупными буквами читалось: сейчас пойдут вопросы. Дурацкие. А у них Эррелин живая, Молнии по городу косяками ходят, Дин вымотался так, что едва стоял, короче, некогда, некогда. Так что Ал решил обезоружить напарника первым.       — Какое ужасное у тебя посмертие, — растягивая разбитые губы в улыбке, посочувствовал Ал. — Ну вот никакого покоя.       Если у Марка и были какие-то — вполне закономерные, кстати, — вопросы, то они застряли в горле и озвучены не были. Потому что моменты, которые очень важно прояснить прямо сейчас — это одно. А вот огрызнуться в ответ — совсем другое. Таким энергетик не разбрасывался.       — Да уж, сдохнуть — и всё равно продолжать видеть ваши рожи, ну надо же, — машинально оскалился Марк. Да, вот теперь Ал за него не волновался.       Энергетик резко вскочил на ноги, чуть пошатнулся, зажмурился, словно приноравливаясь к ощущениям. Он выглядел потерянным и бледным, а ещё постоянно озирался так, словно ожидал нападения. Это было странно, учитывая то, что вокруг него и Ала полыхали разными цветами множество барьеров. Ал хотел уже было окликнуть напарника, а затем услышал отголоски чужих мыслей, хаотичных и смазанных, и всё понял. Марк боялся не нападения, он ждал, когда Проклятье опомнится и доделает то, что начало; не понимал, почему не умер, и ждал удара, инсульта, оторвавшегося тромба или падения метеорита в любую секунду.       Щиты светились так, что больно было смотреть. А ещё их наставили столько, что Ал не слышал ничего, что происходило по ту сторону. Только видел, как Дин орал на Молний, и в глазах его была такая претензия, что сразу возникало множество самых интересных вопросов. Ал видел, как высокая женщина, такая же светлая и голубоглазая, как и её братья, слушала всё, что бы Дин ни говорил, и только лёгким взмахом руки отдавала приказы. Отряд, стоящий у неё за спиной, не был большим. Но энергия их заклинаний была такой матовой, дымчатой, без привычных Алу вспышек и яркости, что становилось понятно: они антимаги, все до одного.       Такая вот команда была совсем не тем, что хотел увидеть экстрасенс под конец боя. С антимагами сложно сражаться, даже если в отряде их один или двое. Удержать несколько десятков Алу не представлялось возможным.       Проблемы уже возникали. Барьеры, которые выставляли фениксы, разбивались за одно заклятье, неважно, какой они были мощи и прочности. Щит, за которыми укрыли Ала и Марка, тоже пробили бы уже давно, если бы напарники не стояли прямо перед ним и не выстраивали всё новые линии защиты. По щиту на каждое заклятье — это было очень затратно и нерентабельно. Необходимость постоянно играть от защиты сводила на нет весь атакующий потенциал отряда. Фениксы не огрызались, они не могли ничего сделать Молниям в таких условиях — да и успех обороны был сомнительным, он мог продолжаться только до тех пор, пока у кого-нибудь не кончатся силы, не дрогнет рука. Одной ошибки вполне достаточно, антимаги выводили из строя менее болезненно и эффективно, чем кровники, но куда быстрее.       Оставить такой отряд на подхвате — вполне в духе Деенора. Вытащить его из рукава так поздно — нет.       Да и Эррелин… Ал почти ничего не знал об этой женщине, только то, что она по большей части оставалась «дома», на базе Молний, и могла утащить туда же братьев или их отряды, если что-то начинало идти не по плану. Вызвав её сюда, экстрасенс поставил под угрозу эту хорошую, работающую систему взаимовыручки Ористаллов. Видимо, Эррелин переместилась сюда уже давно, ведь на местности она ориентировалась прекрасно и отряд расположила очень умно. Но ведь Деенор уже понял, что «Громоотводу» хотелось выманить его семью. Показать, что у него это получилось, означало пойти на поводу у врага, развязать ему руки. И до сих пор она не показывалась. А сейчас…       Снова ошибка?       Сразу две похожих ошибки от двух умнейших людей?       Нет, конечно, увидев гибель Дея, Эр могла прийти в ярость и запороть всю маскировку. Ал вполне допускал эту версию. И всё же… Что-то было не так. Что-то заставило Деенора скомандовать отступление и кинуться бежать, не разбирая дороги. Быть может, Ористаллы на что-то надеялись, увидели некий новый вариант победы или продолжения борьбы, продумали план перегруппировки… Убив Дея, Марк мог убить и эту надежду.       Ал оглянулся и молча покосился на лежащего на земле Ористалла. Несколько минут назад, пытаясь докричаться до Марка, экстрасенс вообще не обращал на это тело внимания. Сейчас же находиться в одном небольшом барьере с трупом показалось до безумия неловким.       Очень тихо, словно боясь кого-то спугнуть (хотя, честное слово, некого было), Ал подошёл к Деенору и замер перед ним. Ничто не намекало на то, что на теле могли быть какие-то подсказки, но других вариантов не оказалось. Не веря, что он действительно это делал, Ал обшарил карманы, а затем, чувствуя себя идиотом, проверил, не сжимал ли Дей что-нибудь в кулаке.       Мокрая от крови одежда липла к телу.       Было холодно.       Тяжёлый взгляд Марка ощущался, как дуло пистолета, направленное точно в голову. Энергетик стоял у самого барьера, придерживаясь за него рукой, и молча наблюдал за творящимся вокруг безумием.       — Это ведь не может быть ещё одним дублем? — наконец тихо спросил он.       Ал убедился, что в руках поверженного врага не было ничего, и теперь думал, что делать дальше. Над вопросом Марка он даже не задумывался.       — Нет. Дубль не стал бы надевать маску и прятаться между своими же людьми. Он бы снова вышел перед нами, чтобы подразнить и утянуть за собой в какую-нибудь ловушку. Да и… — Ал как никогда ярко ощутил, что перемазался в крови полностью, так, что можно было всего лишь отжать одежду, чтобы набрать полные ладони. — Проклятье активировалось. Значит, убил именно ты и именно настоящего.       Ошибка.       Ал не хотел сейчас говорить о проклятье, объяснять нюансы своей задумки и отчитываться, насколько они рисковали. Но слово уже прозвучало, и Марк, естественно, вцепился в него.       — Я могу узнать, как ты это сделал? — ещё тише спросил энергетик.       — Не я. На самом деле, всё сделали вы с Дином.       — Ну да. — Марк нетвёрдо шатнулся вперёд, а затем медленно пошёл к Алу, не сводя с него глаз. — И гениальны именно умные компьютеры, а не люди, которые писали к ним программы. И умница собака, которая подаёт лапу, а не хозяин, который её этому научил. Это снова был ты, твоя… задумка. — Слово далось с трудом. Ал не знал, отчего Марк так ненавидел его «задумки», но не решался спросить раньше. А сейчас, пожалуй, напарник ему бы ответил, рассчитывая на взаимную откровенность, но язык не поворачивался задавать такие вопросы. Язык вообще отказался поворачиваться, когда Ал посмотрел в глаза Марку. Там плескалось такое отчаяние, что дурно становилось. — Или ты думаешь, я поверю, что Дин сам взял и вспомнил какой-нибудь древний обряд для снятия высших проклятий? Птичка — кладезь информации и ящик с сюрпризами, но не настолько же.       Ал тяжело вздохнул, а затем снова посмотрел на Деенора. Внезапно родившаяся идея вывернуть его карманы по второму кругу, чтобы создать иллюзию деятельности, показалась очень заманчивой.       — Я могу сказать, что это профессиональный секрет?       — Нет, — огрызнулся Марк, презрительно глянул на то, как Ал снова неловко стал копаться в карманах, отпихнул его и стал проводить обыск тела сам, скупыми и чёткими движениями ощупывая ткань. — Ты ждёшь, что я начну просить? Ладно. Ал, пожалуйста…       Кажется, проклятье ударило по нему сильнее, чем ожидалось. Это «пожалуйста» прозвучало именно как мольба, а не как обычно перефразированным «либо говори, либо я сделаю кубок из твоего черепа».       — Остановись, хорош рвать мне шаблон! Это не совсем моя задумка, Рей подсказал, — тут же перебил экстрасенс. Марк покосился на него совершенно больным взглядом, даже не став издеваться по поводу всеведения Дроссвела, и Ал сдался окончательно. — Рей всегда говорил, что твои распады похожи на совершенно убойную наследную способность. Как будто это не проклятье тебе подарило возможность умирать и оживать снова, а тот факт, что ты сам победил смерть. И он ведь прав! Ну да, сначала ты постоянно дох, потому что не был уверен, что именно тебе нужно от распадов, и воскрешало тебя именно проклятье. Но потом именно ты придумал такой способ трансформации энергии, что проклятье стало тебе не нужно: ты распадался и собирался снова только напряжением собственной Силы. Это как сгорание Дроссвелов, только цели разные. То есть, ты победил смерть и вполне мог претендовать на звание поцелованного Силой. Точнее, мог бы, ведь ты — безымённый дома Дроссвелов, и по магическому контракту ваших семей ты не имеешь права принимать титул или фамилию. Этот договор древнее и мощнее того факта, что ты победил смерть, так что твои распады оставались самым обычным заклинанием, твои заслуги перед магией просто как бы не считались, да здравствуют минонские условности. То есть, в теории, тебе нужно было перестать быть безымённым. Опять же, в теории мог помочь ритуал изгнания из рода, перечёркивающий контракт. Вот только, если это сделать бездумно, то ты бы просто перешёл из категории безымённых в категорию поцелованных, и всё. Лежащее на тебе проклятье так не сбрасывается, всё, чего ты добился бы, это просто гибель с красивым титулом. Смотри, в чём фокус. Если Дин просто отказывается от тебя, ты побеждаешь смерть один раз, получаешь титул, но после этого проклятье полностью владеет тобой и запросто убивает. Потому что не убить оно не может, это очередное как бы правило, условие, при котором человек не может не погибнуть. И я подумал — а что, если Дин откажется от тебя в тот момент, когда ты снимешь проклятье? В ту секунду ты станешь свободным от титула безымённого и в теории можешь победить смерть. И тогда всё, что нужно сделать — распасться в правильный момент, чтобы подтвердить заслуги перед Силой, иначе говоря, уйти от смерти, которую тебе обязано было принести проклятье. Условность на условность — какая-то из них точно окажется сильнее. Я поставил на условность про поцелованных и… Чуть не проиграл. Кто ж знал, что это такая жесть? — Ал снова оглядел мокрую и липкую от крови одежду.       Марк слушал его молча, опустив глаза, и только его руки продолжали обыск. Алу страшно было даже одним глазком заглядывать в его мысли, он и так догадывался, что там творился абсолютный кошмар.       — Почему меня не предупредили? — наконец спросил Марк.       Ал бы соврал, если бы знал, какой вариант тут звучал лучше всего. Но всё, что ни лезло в голову, выглядело ещё хуже правды, так что он, вздохнув, признался:       — Не был уверен, что сработает. Не хотел зря обнадёживать. Да и ты был так жёстко настроен: «Убью его и стану свободен, лучше всё прекратить, чем жить в этой неопределённости!» Мало ли, вдруг ты бы рогом упёрся, что не хочешь рисковать, и вообще не стал убивать Дея? Или кинул бы его в портал и убил на другом краю света, чтобы нам помешать. Ты ведь и не такую глупость можешь учудить.       Марк едва заметно улыбнулся, а затем снова посмотрел на свои руки. Те дрожали. Когда-то давно энергетик сказал, что из-за проклятья видел всюду иллюзорную кровь и иллюзорные же порезы, которые и послужили началом его кошмару. Сейчас, должно быть, он не видел на своих руках ничего. И, судя по взгляду, всё ещё не мог поверить.       — Спасибо, — наконец тихо сказал энергетик и тут же, словно не желая акцентировать внимание на том, что вежливые слова всё же были в его лексиконе, спросил совсем другим тоном. — А что мы, собственно, ищем? Или нам просто прикольно надругаться над трупом врага?       Ал ничего прикольного не видел, а потому поморщился.       — Он бежал, когда ты на него кинулся. Я хочу знать, почему.       — И ты думаешь, у него это где-то написано? Ты его с забором перепутал? — тихо хмыкнул энергетик. Он так навязчиво пытался казаться беззаботно-весёлым, что гнетущее ощущение усиливалось в разы. Марк вздохнул. — Не получается, да?       — Вообще нет.       — Ладно, — сдался энергетик и больше давить улыбку не стал. А затем ощупал кольцо Деенора, что-то отщёлкнул на нём и достал из-под откинувшейся крышки обрывок бумаги. — Хотя и правда написано. «Прорываются, заканчивай с детишками».       Ал непонимающе уставился на записку. Короткая, накарябанная на зеленоватом клочке бумаги размером в пару сантиметров, к тому же — в явной спешке. Письмо слабо фонило магией: видимо, кольца, если они парные, конечно, служили для обмена такими вот записками через пространство. От самого кольца Ал, впрочем, не чувствовал никакой активности. То ли эта штука была одноразовой, то ли перезаряжалась безумно долго, кто его знает. Много нелепых фактов — и никаких ответов.       — Кто прорывается?       Марк пожал плечами.       — Инферналы?       — Они существуют?       — Если и да, ты придумаешь, как их остановить. — Марк протянул ему записку.       Губы тронула лёгкая улыбка. Сейчас Ал был благодарен Рею за постоянные «бесполезные» тренировки с проникновением в прошлое предметов и людей. Казалось бы, это точно не могло пригодиться, ведь всё важное было легко закрыть от его взгляда парой простых заклинаний. Но записку никто «скрывать» не стал, и Ал, закрыв глаза, на мгновение провалился.

***

      Он оказался в чужой голове. Чувствовал смазанные, путанные мысли, что-то вроде: «Вот и хранили бы дальше свой драгоценный нейтралитет!» Видел женские руки, что быстро и сбивчиво чёркали по обрывку бумаги, силясь уместить на нём хотя бы три коротких слова. Слева оглушительно свистнуло, женщина — быть может, Эррелин? — вскинулась, отчаянно сжимая в руке записку, отскочила от заклинания, попыталась дрожащими руками открыть крышку кольца.       Вокруг царил кромешный ад. Толпы и толпы людей, тысячи и тысячи магов вели обстрел. Чёрные айторре Молний тонули на фоне разноцветных одежд их противников. Эреллин выругалась, одной рукой швырнула заклятье в мага, что приближался к ней. Она отдала на эти чары уйму Силы и зарычала от ярости, когда они прошли сквозь иллюзию, естественно, не причинив вреда. Снова отскочила, поставила щит, но и заклятья, что полетели в неё, тоже были высокохудожественным творением в духе Шаммерана Лланара и его компашки: они даже не ударились о барьер. Зато зелёная сеточка, «прыгнувшая» на магичку сбоку, вцепилась в предплечье, и ток Силы прервался. Эр дёрнулась, подогнала Силу в другую руку, попыталась отодрать прилипчивое заклятье, но всё новые летели и падали ей на голову. Часть ударяла сильно и беспощадно, другая проходила сквозь женщину: иллюзии не причиняли вреда, но нервов могли попортить знатно. Тёмно-серые фигуры, словно сотканные из сигаретного дыма, кидались на адептов и утаскивали в пелену предрассветного тумана, а уже крики, что раздавались из него, показывали: спасать оттуда нечего. И всё это давило, давило на сознание, мешая принять решение, отдать правильную команду, заставляло руки дрожать.       Молнии не были готовы к такому повороту. Они не собирались драться на два фронта и уж тем более не собирались оставлять свои лучшие отряды на глухом краю мира, чтобы сдержать всех этих выскочек, малочисленных, но таких…       — Они двигаются к Агентству, госпожа! — закричал кто-то.       …упорных.       Эреллин тихо застонала, а затем с усилием поднялась на ноги и призвала себе призрачную плеть. Ал чувствовал решимость женщины пройти до конца, уничтожить иллюзионный строй и показать «этим нахалам», что зря они повылазили из своих глубоких катакомб и северных болот.       Последнее, что показала записка — захлопывающаяся крышка кольца.

***

      Ал открыл глаза и уставился на записку, не смея поверить, что Сила не обманывала его. Это действительно было? На самом деле? Или то была очередная ловушка Молний, на которую должен попасться «Громоотвод»? Экстрасенс спрашивал у интуиции, но не получал ответа, словно это было несущественно и ничего не меняло.       А ведь это меняло всё!       — Ну что там?       — Там… — Ал нервно сжал записку в пальцах, но клочку бумаги больше нечего было сказать. — Кто-то прямо сейчас бьёт Молний в другом городе. Я не знаю, где и почему, но Эррелин я вызвал именно оттуда.       — Быть не может! — категорично заявил Марк, а затем осторожно покосился на Ала, словно спрашивая: не может ведь? — И что, ты думаешь, Дей решил, что на нас можно плюнуть, и рвался на второй фронт?       Ал задумчиво посмотрел на Ористалла. Тот был бледным и осунувшимся, кровавые разводы на лице контрастировали с зеленоватой кожей. Казалось, что он умер уже давно: таким изнеможённым выглядел. Худое лицо, тонкие руки, вокруг одной из них было обвязано что-то вроде нити. Нить затянулась не туго, но даже этого хватило, чтобы оставить синяки на истончившейся коже.       «Он бы построил хороший мир, — подумал экстрасенс. — И он слишком боялся мира, который построим мы, чтобы бросить этот бой ради кого-то другого».       — Нет, я так не думаю, — тихо ответил Ал. — Тут что-то другое. Больше ничего интересного нет?       Марк лишь пожал плечами. Впрочем, Ал и сам понимал, что нет, если только Дей не вшил ещё какую-нибудь улику под кожу. Марк буквально разворошил его айторре, разрезал рукава, из-за чего нить и стала видна, даже рот, кажется, покойнику открыл — мало ли. Хорошо хоть не выпотрошил, а то проглотить Деенор тоже что-то мог. Впрочем, Ал решил не подавать напарнику таких идей. На чужие внутренние органы он за сегодня насмотрелся, спасибо большое.       — Ладно, — наконец с неудовольствием признал Ален. — Давай уже маякнём нашим, чтобы убрали эту капусту из барьеров, не выберемся же сами.       Марк кивнул и поднялся на ноги. Его всё ещё шатало, и кто его знает, от усталости или от пережитого стресса. Он что-то колдовал, пытаясь привлечь внимание. Ал же в очередной раз машинально покосился на Деенора. Нож Марка так и валялся рядом с ним. Понимая, что энергетик его не убьёт, а живьём закопает, если Ал забудет его оружие, экстрасенс потянулся за ним. Снова перед глазами тончайшая нить, опутавшая запястье и предплечье Деенора. В отблеске от заклинания Марка она сверкнула, словно была вылита из металла, и Ален нахмурился. Подозрительно знакомая вещь.       — Ну зачем так-то сразу? — обречённо прозвучало за спиной. Ал быстро обернулся и увидел заклятье, летящее в их защитный купол по высокой дуге.       Казалось, в них попал метеорит.       Ал запутался, где верх, а где низ, его закрутило, отшвырнуло вместе с осколками доброго десятка барьеров. Когда он попытался замедлиться, сгруппироваться, ухватиться за что-то, в конце концов, руки рвануло. Ал прикусил губу, чувствуя, как снова закровили ранки на коже.       Очередной удар об землю оказался крайне болезненным. Ал сипло выдохнул, сел и машинально ощупал рёбра. Марк обнаружился рядом, выкинуло его в ту же сторону. Энергетик отплёвывался от грязи и шарил в ней же руками, словно пытаясь что-то отыскать. Ал заметил, как Марк покосился на пустые ножны на бедре, а затем снова стал озираться. Прикусил губу. Видимо, энергетик попросту забыл, что, прирезав Деенора, он ножик больше не трогал. Правда, ненадолго. Марк вскинулся и хищно посмотрел на барьер, откуда их столь удачно выкинуло, видимо, не без его помощи.       Антимагические заклятья всё ещё падали туда, разнося мостовую в крошево. Короткий свист — чары обрушивались отвесно. Глухой удар. Клочья земли фонтаном вырывались из обломков щит-чар. Снова свист… Чары были дымчаты и не сияли, но так многочисленны, что им удалось залить светом всю округу.       Марк, прикусив губу, кинулся обратно.       Ал успел среагировать в последнюю секунду. Он телекинезом ухватился за одежду напарника, заставив его замереть, а затем подскочил сам и взял Марка на болевой, оттаскивая подальше от зоны обстрела.       — Ты с ума сошёл? — зашипел Ал.       Судя по всему, да, сошёл. Энергетик рвался под чары антимагов так, словно ему дико хотелось почувствовать, как Сила в нём бунтует и разрывает его изнутри. А то в первый раз, видимо, ощущений не хватило.       — Мой нож! — прохрипел в ответ Марк.       Ал с усилием, но затащил его за угол дома, чтобы их не обнаружили.       — Ты больше не бессмертный, смирись. — Он разжал руки. Марк снова коротко оглянулся на звук взрывов, но больше кидаться под них вроде как не собирался. — А нож… Я тебя умоляю! Другой будет.       Он потянул за первый попавшийся нож из своего набора и сунул напарнику. Энергетик скривился.       — Ты сейчас серьёзно?       — А что не так? Режет? Режет. Что тебе не нравится?       О том, что не стоило задавать этот вопрос, Ал догадался сразу. Марк недобро прищурился, а затем поднял нож на высоту глаз, явно собираясь вычислить все его недостатки.       — Гравировка. Нож с гравировкой? — он скептически выгнул бровь.       — А какая разница?       — Никакой, если не учитывать, что изображены цветочки и сердечки. Тут ещё камень какой-то у рукояти, спорим — розовый? — Ал моментально вскипел и подумал о том, что не важно, какого цвета камень. Если бы Марк продолжил болтать, экстрасенс собирался продемонстрировать полезность такого девайса и выбить балаболу зуб. Но Марк, естественно, не остановился, а продолжил нудеть. — И баланса никакого…       Честное слово, ему очень повезло, что их атаковали в этот самый момент. Потому что убить у Молний всё равно не получилось, а вот Ал почему-то был уверен, что у него вполне бы вышло.       — Хорош трепаться, — фыркнул экстрасенс, выглядывая из-за ледяной глыбы, что послужила им барьером. — Давай к нашим.       Короткое ощущение падения заставило его проглотить следующую команду. Мелькнула синева, и вот Ал уже чуть не свалился за спиной Дина.       Стихийник выругался.       — Я думал, так и будете там торчать.       — Надо было торчать, — тихо сказал Марк, прижимая руки к животу, словно его внезапно начало резать. Энергетик морщился и в целом выглядел так, будто только восстал из мёртвых. — Жесть какая-то, проклятье почти весь резерв выжрало.       — То есть ты не можешь колдовать? — недобрым тоном уточнил Дин. Он резко повёл руками с зажатым в них призрачным мечом и разрубил летящее в них заклятье пополам.       Теперь на Марка покосились все. Ал успел отметить, что волосы Джиссена больше не искрились. А когда у человека отказывала непроизвольная волшба, это означало, что он вымотался на полную. Мелла и Детта, непонятно откуда здесь взявшиеся, выглядели, в общем-то, свежими и колдовали вполне бодро, но Ал не знал, насколько на них можно положиться в боевых условиях. Даже странно, что на подхвате Дин оставил именно их.       — Могу, — после короткого раздумья заявил Марк. — Но недолго. Ещё один портал, может быть, потяну. Или пяток минут боя. Но потом упаду и больше не встану, если вы не притащите мне ещё накопителей.       — Было бы что притаскивать, — поморщилась Мелла. Видимо, подрыв её медпоста с огромными складами девушку всё ещё нервировал.       — Тогда стой позади.       Дин раскрутил призрачный клинок так, что серебристое лезвие казалось быстро вращающимся кругом. Не прекращая движения, стихийник плавно перемещался туда-сюда, принимая на этот смертоносный «веер» все заклятья антимагов. Но Ал видел: этот манёвр, пусть и удачный, не мог исполняться вечно. Дин уставал и в любой момент мог начать сбиваться. А если он сбивался и не мог защитить своих друзей, то не мог никто.       В таких ситуациях до жути не хватало Энди.       — А нам вот прямо обязательно оставаться здесь? — Ал повернулся к Детте. Огневица хмуро оглядела напарников. — Защищаемся мы так себе, ударить не можем, поле боя за ними. Нам бы отойти, выбрать место получше, план продумать… Ты ведь сказал, что портал потянешь?       — Хочешь в пространстве застрять? — возмутился в ответ Марк. — Перебросить всех я точно не смогу! Или как, думаешь, можно кого-то пропустить вперёд, а остальные пусть пешком топают?       Дин чуть опустил голову. Лезвие меча сияло, создавая вокруг Дроссвела чарующий ореол лунного света. Фон был удачным. Казалось, прямо сейчас Дин продумывал феерический план, с помощью которого можно всех спасти, победить в войне и установить мир на много тысячелетий. Вот только Ал знал: наоборот. Прямо сейчас его побратим договаривался с совестью, пытаясь принять какое-то трудное решение. Ал слышал его мысли так, словно они набатом звучали в его собственной голове.       Они уже потеряли Энди и чуть не потеряли Марка. Практически весь «Феникс» сложил крылья и сгорел, не сумев после этого восстановиться. Остатки «Громоотвода» с подтанцовкой вымотались так, что кто-то уже едва мог колдовать. Планы летели в бездонную пропасть… Всё было плохо. И вариантов не оставалось.       — Джиссен, — тихо позвал Дин, не оборачиваясь. Меч кружил, пело лунное серебро — Джокер танцевал в огне, на ходу меняя маски. — Марк перебросит тебя на сверх-позицию. Там остались незамкнутые плетения антителепортационного купола. Замыкай их. Никто не должен выбраться из города. Справишься?       Электромаг прищурился и кивнул.       Всё.       Распарывая пространство, хватаясь за него тонкими грязными пальцами, Марк выглядел задумчивым и чуть грустным. Должно быть, думал о том, как причудливо сплёлся план его проклятья: сначала пощадить, подарить надежду, а потом забрать. Причём не только его, а всех вокруг.       Ал задыхался. Буквально на каждом лице вокруг него мысли были написаны крупными буквами. Экстрасенс смотрел и видел неутешительную картинку: все были готовы к большому взрыву. Никто не собирался бороться, искать варианты, задаваться вопросами «а что будет потом?» и «кому тогда новый мир строить?» Это была полная капитуляция, не перед Молниями, а перед обстоятельствами, а ведь Ал был уверен, что уж его-то отряд никогда не сдавался. Впрочем… От его отряда как раз осталось немногое.       «Ну нет, — мрачно подумал экстрасенс, наблюдая за тем, как собранный и спокойный Джиссен исчезал в портале. — Ещё повоюем. Я это всё так не оставлю!»       — Не смейте сбегать, детишки! — полоснуло по нервам. В этом голосе было всё: угроза, истерика, ненависть и боль. Ортонн от такой гремучей смеси мог зарядиться Силой на неделю. Вот только жив ли он вообще?..       Оборачиваясь, Ал уже знал, что происходило.       Обратный отсчёт продолжался.       Медленно двигалась влево стрелка часов.       Быстро рассекало реальность ослепительное заклятье.       Чары ударили по порталу Марка и по нему самому. Казалось, кто-то капнул белой краски в банку с аквамарином. Тонкие светлые отростки заструились по завихрениям пространственной дыры, скрутились в спирали, словно змеи… Ещё секунда — и змей дёрнули за хвосты, заставляя их распахивать пасти и атаковать синеву. Пространственный переход истончался, плетения рвались, Сила скручивалась тугими глобулами.       Они бросились врассыпную одновременно, только увидев, как бутоны белоснежной магии стали сливаться в один и набухать. Взрыв прогремел, когда Ал упал на землю, прячась за обломками какого-то дома и закрывая голову. Камень дрогнул, несколько глыб съехали вниз, не в силах удержаться на месте от силы удара.       «Ты видел, перемещение завершилось? — сбивчиво вопрошал Дин, настойчиво колотясь в голову Ала дождём из панических мыслей. — Марк перебросил его или нет?»       Ал не стал строить теорий, а просто перенаправил этот вопрос самому Марку. И в общем телепатическом поле тут же развернулась дискуссия.       «Я не знаю! У меня резерва осталось чуть, я с трудом пространство пробивал, чтобы Джи попал, куда нужно, поэтому так медленно. Но заклятье попало точно в портал. Антимагическое! В лучшем случае оно просто перенастроило координаты, а в худшем — вообще схлопнуло портал. Как ты пропустил эти чары вообще?!»       «Я был занят».       «Ага, пялился на краси-и-и-ивый пространственный переход!»       «Ты вообще видел, какой залп по нам устроили? Я просто не успел отразить всё! Никто бы не успел!»       «Энди бы успел, — подумал Ал, но отправлять эту мысль товарищам не стал. И так настроения упаднические. Вместо этого он нарочно громко подумал. — А какой смысл теории строить? Если Джи жив, то он активирует купол. Сил у Марка сейчас не густо, даже при сбившихся координатах дальше пары кварталов в сторону он не улетел бы. Значит, нам нужно продержаться, а ещё лучше — двигаться в сторону Пятого Пригородного Агентства, чтобы взорвать город быстро и тихо».       «Прекрасная идея, — ядовито оценил Дроссвел. — Вот только есть одна проблема».       Да, проблема была. Заклятья летали так часто, что Ал даже не думал о том, чтобы попытаться выбраться из-за своего укрытия. Антимагия не действовала на каменный завал, неживой и в котором, к тому же, не было ни капли магии, и потому это оставалось безопасным местом. Слева Мелла укрылась за стеной высокого дома, прижавшись к нему спиной. Ал мог глянуть глазами Дина и увидеть, что тот тоже отыскал себе подходящее укрытие, укатившись за одну из клумб. Куда подевались остальные, Ал не имел ни малейшего понятия, но, судя по тому, что Молнии продолжали упорный обстрел и не выказывали никаких признаков особого восторга, они тоже умудрились найти безопасное место.       Перекрестный огонь на мгновение оборвался, чтобы через секунду возобновиться. Среди снежно-белых отблесков словно огонёк вспыхнул, напомнив одинокий костёр во время метели. Ал на мгновение высунулся из-за каменной насыпи, чтобы увидеть огненную вспышку и тут же свалиться обратно, но уже не в одиночестве.       — Прекрасная перебежка, — оценил экстрасенс, отползая от Детты подальше, и заодно — забиваясь за каменную насыпь. Огневица испепелила его взглядом. — А смысл какой?       — Пока мы все в разных местах сидим, нас легко накрыть по одному. Да и координируемся не очень… — Детта серьёзно глянула на Ала. — План есть?       Белого вокруг было так много, что казалось, будто старший Дроссвел воскрес и снизошёл на землю в форме Феникса, скрывая весь мир своим огнём. Ал не мог ни на секунду высунуться из-за укрытия, чтобы оценить диспозицию, понять, насколько далеко от него напарники, и как-то изменить ситуацию.       — Может, подождём, пока они выдохнутся? — Видимо, Детта заметила его сомнения и решила помочь. И, как ни странно, это помогло. Алу ведь главное начать строить версии. Даже дурацкие. Дальше всё шло, как по маслу, и логика начинала творить привычные чудеса.       — Не вариант. Отряд многочисленный, никто из них не выглядит измотанным. Да и мы не можем быть уверены, что у них нет запаса накопителей или чего-нибудь такого. Это уже забывая о том факте, что времени у нас точно нет. — Ал встрепенулся и слегка нервно улыбнулся Детте. — Я тут порассуждаю вслух?       Огневица усмехнулась. На фоне прерывистого белого сияния она казалась огоньком, трепещущим на ветру. Таким же тёплым и опасным.       — Давай-давай. Рей тоже любил проговаривать всё вслух.       Ал помнил привычку Рея разжёвывать всё «детишкам», потому что дурные и сами не поймут. Привычка загадочно молчать, пока они преодолевали дурнину и догадывались обо всём сами, тоже за ним водилась. Но вот прямо озвучивать мысли…       — Очень давно это было, — согласилась с так и не озвученным опровержением Детта. — Да и избавился он от этой привычки быстро. Но было за ним такое.       Ал попытался представить ситуацию, в которой Рей, рассуждая о планах на будущее, проговорился бы при ком-то из друзей о своих идеях, осведомлённости в вопросах дефицита и о нелегальной деятельности по сокращению поголовья аристократов. Картинка получилась настолько дурацкая, что тянуло на «ха-ха», невзирая на то, что ситуация мало располагала к веселью.       — Ладно, что у нас есть? — Ал прикрыл глаза, защищаясь от слепящего белого света. — Высунуться некуда, мы все раскиданы по улице. Собираться будем долго, да и опасно это, кинут ещё среди прочего что-нибудь блокирующее, опять кто-нибудь без магии останется. Надо одновременно подготовить путь отхода, быстро скооперироваться и отойти на безопасное расстояние, и при этом в идеале обеспечить себе хотя бы одну минутку, свободную от обстрела. Хм…       — Звучит чересчур хорошо, чтобы стать реальностью, — оценила Детта.       Ал мрачно кивнул. Да, бред, конечно. Примерно такие же мысли крутились у него, когда он прочитал прошлое записки и увидел, что в сегодняшней борьбе против Молний «Феникс» оказался не одинок. Ещё одно чудо, в которое даже верить было немного неловко.       Идея родилась моментально и заполонила собой все мысли Ала. Экстрасенс довольно улыбнулся, а затем посмотрел на Детту.       — Прикрой меня, если что. И после команды — не отставай.       Он закрыл глаза, тщательно мешая образы в своём сознании, словно они были разноцветными красками, вываливаемыми на палитру. Доставал из закромов памяти воспоминания о том дне, когда они с Дином познакомились с подпольщиками «Острия морока» и их методами борьбы, основанными на гигантских, невероятно реалистичных иллюзиях. Старательно припоминал картинку, что передала ему записка: количество людей, цвета эманаций, фигуры в сигаретном дыму…       Иллюзия так и струились из-под пальцев. Вот только на этот раз Ал не стремился сразу же сделать её заметной, растянуть по всему полю боя и использовать как прикрытие. Около десяти секунд ничего вообще не происходило, а затем раздался истошный крик.       Начарованная Алом зелёная иллюзорная сеточка прыгнула на Эррелин, впиваясь в поясницу. Магичка заметалась, словно чувствуя боль — или мучаясь в её ожидании.       — Откуда вы здесь взялись?! — завопила Эррелин, отступая назад.       Со стороны, противоположной укрытию фениксов, наступала призрачная дивизия. Серый дым, прогорклый, пахнущий крепкими сигаретами и пеплом, наступал на Молний, карабкался на дома и лёгкими водопадами скатывался с обломков растерзанного города. И что-то скрывалось за ним. Хищное. Недоброе. Точно такое, как Ал и запомнил.       На мгновение воцарилась неразбериха. Молнии явно не понимали, по кому палить: по фениксам, что там удобно прятались неподалёку, но могли в любой момент начать действовать, или по неизвестному лично для Ала, но явно опасному врагу, что вероломно подобрался со спины и готовился атаковать… Видимо, первым делом — лёгкие Молний, чтобы помучились. И вот этим мгновением замешательства, пока Молнии ещё не поделились на команды, не выбрали себе мишени и не перестроились, фениксы и воспользовались. Разом.       Кулон на шее так и не потеплел. Никто ничего не спрашивал. Просто все бросились назад с низких стартов, как будто внезапно началась гонка века, несколько секунд спустя завернули на перекрёстке и понеслись туда, куда в теории должно было выкинуть Джиссена. Антителепортационный барьер так и не был активирован, а ведь прошло уже минут семь. И, пусть Алу и не хотелось верить в худшее, вариантов тут было всего два: либо электромага вышвырнуло из портала совсем далеко, и он никак не успевал выполнить поручение вовремя, либо его убило при экстремальном перемещении.       — Кажется, Эр не всегда торчала у них на базе, как царевна у окошка и с амулетом в руке, — подметил Марк, догоняя Ала. Веки его уже выглядели целыми, ни малейшего следа язв и порезов не осталось. Мелла времени не теряла. — Она, походу, выходила на поле, когда у Молний появлялись проблемы с кем-то, кроме нас. Какая боль, я-то думал, мы у них единственные… — энергетик картинно прижал руки к сердцу.       Ал с Дином переглянулись и рассмеялись. Девушки веселья не поддержали, и Ал чётко знал, почему. Обе «воспитанные» Реем, они привыкли вести себя в бою серьёзно и собрано, вертеть головой на триста шестьдесят, смотреть в четыре глаза, включая те, что на затылке — словом, идеальные напарницы, незаменимые маги. И, естественно, очень далёкие от «Громоотвода» кадры. Потому что для «Громоотвода» самая смешная шутка — всегда та, что могла оказаться последней.       — Как долго продержится иллюзия? — по-деловому спросила Детта, обрывая веселье.       Ал поморщился.       — Понятия не имею.       — Что?       — Иллюзии Ала — вообще прикрытие хлипенькое, — ухмыльнулся Дин.       — Что-то я не вижу, чтобы нас всех вытащил твой непобедимый огонь, — рыкнул Ал, недобро сощурившись. — В этой иллюзии я уверен, и она вообще-то сработала. Я задал ещё несколько действий, которые она должна отобразить. Потом, скорее всего, она рассеется.       — И как много времени займут эти твои «несколько действий»?       Они опять свернули. Алу уже смертельно надоело бегать по бесконечным улицам огненного города. Каждый дом, каждый закоулок внезапно показались экстрасенсу одинаковыми, серыми и пустыми. Он как никогда ясно осознавал, что фениксы ходили кругами. Может быть, не в буквальном смысле, но где-то они наткнулись на тупик и теперь вынуждены кружить уже хожеными тропами.       Света в конце тоннеля не будет, если тоннель закольцован.       Голубая вспышка ударила по глазам. Ал отшатнулся, Мелла — тоже, а вот остальные среагировали. Бок лизнуло жаром: Детта окуталась пламенем с ног до головы, вспыхнула, как сухая веточка. Марк, видимо, на всякий случай, выставил щит, и теперь стоял, одной рукой держась за стену дома, а второй пытался удержать защиту. Но быстрее и правильнее всех среагировал Дин. И секунды не прошло, а он умудрился выполнить Призыв, заполучить меч и выполнить полуоборот с блокированием.       Призрачная сталь рассекла заклинание, вылетевшее прямо из портала, и теперь удерживалась на весу, заблокированная такой же призрачной рукоятью плети.       — Нашла, — оскалилась Эррелин.       Отряд выходил из портала за её спиной.       Марк размахнулся и метнул свой барьер вперёд. Встретившись с залпом заклинаний, он распался на осколки. Огонь вокруг Детты распалился ещё ярче, жар оранжевого пламени медленно оплавлял камни. Девушка не пыталась атаковать, просто пошла вперёд, уклоняясь от заклинаний, приближаясь к отряду Молний. Она не била даже не пробу, а теснила магов назад, в замкнутое пространство, словно внезапно пожелав устроить им баню с последующим сжиганием или смертью от обезвоживания.       Дин не реагировал ни на кого. Только с силой давил на клинок, заставляя его медленно опускаться.       Призрачное лезвие едва-едва коснулось лица Эр, а кровоточащая царапина вспухла на нём тут же.       Мелла повела рукой, отыскивая воду. Влага поднималась из грязи, что тут же засыхала, обращаясь ломкими корочками. Вода была мутной, коричневатой, но не менее пригодной к бою, чем любая другая. Ещё один короткий, трудночитаемый жест рукой, и водяные потоки уже схлестнулись вокруг ног Эрелин, заставляя скользить по грязи и искать равновесие. Дин снова замахнулся мечом, ударил.       Призванная плеть на глазах трансформировалась в высокий щит. Эр хмыкнула, играючи отразила атаку Дроссвела, а затем сама попыталась ударить его основанием своего оружия по колену. В момент удара щит снова мягко и естественно превратился в копьё.       Ал впервые видел, чтобы оружие, создаваемое по велению Призыва, меняло форму. Впрочем, Призыв — чистая антимагия, и кто знал, какие ещё фокусы могли провернуть Носители этой специальности? Выяснять настроения не было.       — Давайте вперёд, мы догоним, — прохрипел Дин, почти играючи ушёл от острия копья и тут же попытался ухватить Эрелин за плечо. Золото его стоп-чар заклубилось вокруг пальцев, выдавая все намерения мага. Эр отступила на пару шагов. — Активируете барьер вдвоём.       Ал с Марком переглянулись.       До «сверх-позиции», как Дин обозвал место, где сходились плетения защиты над Артаскеем, действительно было не так уж и далеко. Ал предполагал, что бежать придётся минут пятнадцать в быстром темпе. Они могли это сделать — опять же, в теории. Но Ал не хотел снова дробить отряд, снова оказываться в оторванном от напарников состоянии. И к тому же, что-то подсказывало ему: несмотря на то, что Эрелин выглядела простой и склонной к лобовой атаке, она тоже что-то приготовила для противников. И вряд ли Дин, Детта и Мелла, три стихийника, блокируемых в одно заклятье, могли с этим справиться.       — Вместе пойдём, — хрипло отозвался экстрасенс. Его ножи, с гравировками и без, закружились вокруг тела, а затем отвесно взмыли вверх, теряясь на фоне неба. Оттуда же они и спикировали на головы Молний.       — Ага, эта идея звучит гораздо лучше, — кивнул Марк, забыв даже сверкнуть обычной своей ухмылкой, а затем расставил ноги шире и вскинул правую руку к небу.       Он всё ещё выполнял это движение медленно и неуверенно, словно сравнивая его с некоей своей внутренней инструкцией. Но на сей раз это энергетику ничуть не помешало. Вокруг его пальцев заклубилось нечто, похожее на светло-серый туман. Серебряные искры мерцали в нём, словно драгоценные камни.       Когда Марк опустил руку, в ней был зажат нож. Точно такой же, как и тот, что сейчас висел у него на поясе, правда, выполненный не из металла, а из дыхания тумана.       — Сменил шило на мыло, — проворчал Ал, наблюдавший за ним со смесью скепсиса и интереса.       — Как вы мне осточертели! — взревел Дин, раскручивая свой клинок в череде свистящих восьмёрок. Эррелин не отступала. Казалось, ей всё равно, что Марк и Ал прямо сейчас угрожали её команде издали, а Детта так и кружилась в огненном ореоле прямо в его середине. Казалось, ей вообще на всё было плевать: Ал видел в движениях магички то же злое отчаяние, что управляло всеми ими. Дин зашипел и с усилием отпихнул от себя Эррелин, попытавшись припечатать её сверху барьером. — Ты же говорил, что не сможешь долго колдовать. Призыв сожрёт твой резерв быстрее, чем любое другое заклинание!       — Да какая разница? — с непривычным для него флегматизмом поинтересовался Марк. Безмятежная улыбка на его бледнеющем лице Алу не понравилась. — Я и так живу уже на двадцать минут дольше, чем должен.       Кажется, так энергетик и смог выполнить правильный Призыв: он вошёл в состояние абсолютного спокойствия и, пожалуй, покорности. Обычно в таком люди вовсе переставали бороться. Громоотводчики — продолжали, но безо всякой надежды на успех.       Марк пронёсся мимо, как летний дождь: быстро, незаметно и… Чересчур резво для человека, который якобы мог в любой момент подохнуть от усталости. Мелла дёрнулась, словно желая схватить его за руку и удержать, но скорости ей не хватило.       Если внутри Ала шёл обратный отсчёт до финала этой большой битвы, то Марк, видимо, отсчитывал минуты, перепавшие ему при помощи друзей, минуты, за которые нужно было успеть сделать как можно больше. Ал видел, как Марк врезался в ряды Молний, словно ледокол, перешёл в контактный бой, стремясь использовать остаток своего резерва по максимуму…       «И героически сдохнуть, — понимал Ал, обращая льдом водные плети Меллы и ими загоняя Молний в угол. — Он говорил, что у Энди заразно бешенство, но заразился от него самопожертвованием».       Дин с Эр снова сошлись в лобовой атаке. А затем одновременно повели её дальше. Дин бросился на магичку со стоп-чарами. Ористалл вцепилась в больную пясть Дроссвела, почти повиснув на ней. Дин закричал, отшатываясь.       Самоубийственный бросок Марка не помог ему совершить очередное чудо. И минуты не прошло, как нож в его руке распался завихрениями тумана. Энергетик пошатнулся и упал. Детта хлестнула потоком жидкого пламени поверх его головы, подступилась ближе. Ал впервые наблюдал, как дралась эта девушка, и теперь ему казалось, что над ним посмеялись. Потому как все эти изящные движения, пируэты, эта нечеловеческая гибкость, манера превращать драку в смесь танца и акробатики — всё это было знакомо Алу. И огневики так не дрались. Так дрались водные. Казалось, Детта даже не подозревала, что вокруг неё распускались огненные цветы, что она не захватывала врагов в плен режущей влаги, а сжигала их дотла. Девушка копировала стиль боя Носителей противоположного элемента легко и привычно, и Молнии явно не понимали, что со всем этим делать. Пока не понимали. Чем больше времени проходило, тем легче они подстраивались, словно вплетаясь в танец огневицы и начиная путать её движения.       «Нет, не так, — кричало всё внутри Ала, заставляя его ускоряться, атаковать всё быстрее и быстрее, высовываться из-за спины Дина и подбираться ближе к отряду Молний. — Всё должно быть не так!»       И, словно отвечая на его мольбу, по небу проскользнули сложные вязи. Казалось, чья-то невидимая рука попросту опустила на город сверху воздушную решётку. Тени магического влияния ещё мгновение задержались на фоне светлеющих облаков, а затем растаяли, как мираж в пустыне. Ал выдохнул с непередаваемым облегчением.       — Джи. Живой, — тихо сказал он.       — И приказы исполняет, в отличие от вас двоих! — возмущённо фыркнул Дин, тщательно скрывая крайнюю удовлетворённость ситуацией. — Так, ладно, теперь давайте снова соберёмся здесь и…       Раньше, чем он успел договорить, Мелла хлестнула рукой, поднимая всю воду, что была вокруг. Казалось, что узкий, но бурный поток подхватил целительницу и в мгновение ока швырнул вперёд, как сухой листик. И ещё до того, как Дроссвел успел осознать происходящее и начать ругаться, девушка вытянула водяной поток вверх, словно захватив всех в аквариум с невидимым стенками. Огонь мигом потух, зато Марк оживился. Наверняка ледяная вода привела его в чувства быстрее, чем запах еды. Энергетик сразу же загрёб обеими руками, приближаясь к краю «аквариума», выпал из него, перекатился и вскочил на ноги. Мелла выскользнула следом и вцепилась в его руку. Буквально вцепилась: Ал видел, как ногти девушки впились в кожу, словно Мелла ожидала, что Марк вновь кинется в бессмысленную и безнадёжную битву, чтобы поскорее исправить ошибку судьбы и сдохнуть.       Хуже всех купание перенесла Детта. Огневица едва выбралась из бурлящего потока, отжимая потемневшие волосы, и дрожала так, словно весь холод мира напал на неё, пробирая до костей.       Ал прикрыл глаза, с удовольствием представляя всех этих сильных, крепких магов в электрических масках вмёрзшими в лёд и вымерзшими, как мамонты. И вода в «аквариуме» мгновенно затвердела, превращаясь в идеальный по форме ледяной короб.       Эррелин закружилась волчком. Теперь, когда Мелла, Марк и Детта (из-за холодной воды практически не имеющая возможности колдовать, но не суть) заходили ей в спину, а в лоб всё ещё атаковали Дин и Ал, шансов аккуратно выскочить из кольца и ударить самой практически не было. Ористалл оскалилась, лёгкий меч с тонким лезвием в её руках снова обратился плетью. Эр описала запястьем изящный полукруг. Плеть не щёлкнула, но воздух распорола со свистом. Ал не сомневался, что остроты и убойной силы этого оружия вполне хватило бы, чтобы снести человеку голову. В ту же секунду раздался треск. Плетения простого стихийного заклятия не выдерживали натиска антимагов. Лёд крошился и рассыпался на куски, выпуская из одного за одним. Мелла вскинула руки, пытаясь возвести щит…       — Парни, это я, — внезапно слабо-слабо раздался голос Ортонна, искажённый расстоянием и передачей сквозь пространство. — По городу снова начинается движение. Резервы Молний стягиваются сюда.       Алу показалось, что Дин тоже решил по-дурацки встретить быструю смерть.       Дроссвел кинулся прямо к Эррелин, с трудом подстраиваясь под движение быстрой плети. Призрачный меч в его руках уже совершал замах.       Сначала лезвие, сияющее лунным серебром, легко прошло сквозь плоть. Затем слабый поток магии ударил в лицо, словно прямо перед Алом разорвались несколько энергоёмких плетений. И только затем на белой коже появилась линия разреза и потекла кровь.       Дин медленно опустил меч. На двуручнике не осталось ни капли крови, словно ничто, имеющее отношение к миру живых, не в силах было удержаться на этом клинке. Под ноги снова натекала лужа крови. Глубокая царапина на лбу Дроссвела кровоточила тоже. Ал понимал: она не зарастёт, как не зарос порез на руке Дина.       Ал понимал: этому идиоту повезло, что ему череп не раскроило. Близко ведь было.       Все они знали, что со смертью Ористаллов не могло случиться внезапного и приятного чуда. Да, потеря лидеров всегда вводила неразбериху в армию и любые организации. Жизнь, магия, человеческий разум и воля толпы — всё это подчинялось одним законам. Если устранить твёрдую руку, что удерживала поводья, всё это спятит. И станет агрессивным. Ровно как и Молнии, лишившись руководства, скорее всего начали бы мстить и атаковать снова, на сей раз — без приказов.       Это было очевидно. И всё равно каждый надеялся, что этого не произойдёт. Что стоит только уничтожить Деенора и Эррелин, как начнётся массовая паника, и Молнии побегут, бросив оружие, заклятья и надежду на лучшее. Но надежда — вещь живучая. Быть может, именно она помогла Молниям начать палить сразу же, как упала Эр.       И именно она отвлекла Ала, заставив его получить заклятьем в плечо.       Мгновенная боль показалась ничтожной по сравнению с открывающимися перспективами.       Солнце вставало над морем, и в его лучах больше не осталось Ористаллов. Только фениксы с подрезанными крыльями, которые больше не могли улететь. Функции отмены антителепортационного купола никто не предусмотрел. Противники оказались запертыми в одной клетке. Молнии и фениксы видели одни и те же стены — и друг друга. Больше ничто не имело значения.       Рядом вздрогнул и захрипел Марк.       — Что? — спросила Мелла, внезапно бросив недоделанный барьер и обернувшись к нему.       Ал стиснул зубы. Совет да любовь, конечно, но момент всё же можно было выбрать более подходящий. И откуда вообще в людях это стремление найти себе вторую половинку прямо в бою, на всю свою недолгую оставшуюся жизнь, то есть в лучшем случае минут на пять?       Детта потянула Марка за стену одного из домов. Дин снова остался позади, используя свой призванный меч как последнее средство защиты.       — Нормально всё, — прохрипел энергетик, силясь вздохнуть. — С-с-с, канал Силы перерезали. Жить буду.       — Будешь, — убеждённо поддержал его Ал.       Дин пихнул их в спину, заталкивая в двери того же дома. Сценарий был знакомым, Ал уже напрягся, готовясь ощутить очередную дрожь земли и монолитный плач разрушающегося здания. Но было тихо, даже заклятия не барабанили в дверь, и Ал вспомнил, почему. Антимагия действовала только на живое.       — Не факт. — Куда подевался оптимизм Дина? Сейчас Дроссвел походил на чёрного ворона, что готовился ночами залетать в окна задумчивых странников мысли и каркать о суетности бытия и отсутствии любых выходов. Птица ты иль дух ужасный, искусителем ли послан, иль грозой прибит сюда, всё такое... — Надо взрывать город.       — Но Эррелин…       Ал не успел договорить, снова получил тычок под рёбра и послушно побежал сквозь дом, огибая общий зал в центре и лестницу прямо за ним.       — Да какая разница? — проворчал Дин. — Ты слышал, что сказал Ортонн? Молний припёрлось ещё больше, мы где-то сильно дали маху с подсчётами их количества. Все они озлоблены, напуганы и хотят с нас бошки поснимать. Убьют нас — плохо, найдут способ сбежать — ещё хуже, они растреплют всем правду о дефиците, старой знати, Рее и Дееноре. Даже если мы выживем в такой ситуации, это будет полный провал. Лучше уж всех с собой забрать. Всех свидетелей.       Ал смотрел и не верил, что видел перед собой именно Дина, которого уже давно называл лучшим другом. Как давно в нём назрела эта скрытая ядовитая злость? Как давно он стал задумываться о свидетелях и цене победы? Или эти мысли ютились в Дроссвеле уже давно, скрываясь от посторонних глаз, чтобы пробудиться в нужный момент?       Ал не хотел верить, что это лицо, показанное им Джокером, истинное, а не выполняющее роль очередной маски. Но, подняв голову, Ален внезапно осознал: всё шло так, как должно было. Ощущение неправильности, ирреальности происходящего исчезло с громким пшиком.       Дин стоял, прислонившись плечом к дверному косяку. Одна его рука лежала на ручке двери, готовая секунду спустя повернуть её и показать дорогу, единственный, желанный путь, пройти сквозь который хотелось бы всем. То была дорога в будущее, освещённая лишь холодным синим и антрацитово-чёрным оттенками.       Именно таким Ал увидел этого человека впервые. Именно таким Дин появлялся в его навязчивых видениях. Стражем грядущего и его вершителем, верховным судьёй, кому под силу решать, стоит ли человек того, чтобы идти дальше, или дверь надо захлопнуть прямо перед его носом. Правда, раньше, сравнивая этот образ с «оригинальным» Дином, Ал всегда находил ряд мелких отличий, иногда практически незаметных для глаза, но невероятно важных.       Сейчас же всё было идеально. Ал узнавал взгляд Дроссвела, тяжёлый, недобрый и чуть задумчивый, словно Дин знал что-то такое, о чём не положено даже догадываться простым смертным, пришедшим на его суд. Узнавал его позу, лёгкую и непринуждённую, словно величественная роль никак не давила стихийнику на плечи и вообще была для него привычна. Узнавал и это холодное, выверенное спокойствие без единой эмоции, словно одна-единственная капля гнева или радости могли повлиять на беспристрастное решение Дина.       Джокер танцевал. По пеплу, сбрызнутому кровью, по осколкам чужих надежд и воздушных замков. Танцевал, раня ноги, меняя маски, улыбаясь, плача и смеясь. От его движений быстрее раскачивалось колесо Фортуны, а стрелки часов ускоряли свой бег.       Бег назад.       Обратный отсчёт продолжался.       У Ала кружилась голова.       — Нам предстоит пробежка до Пятого Пригородного, — глухо объявил Дроссвел, не обращая внимания на Ала, не зная, что он одним своим присутствием, позой, взглядом толкал друга к пропасти. — Валите всех, кто вылезет на дороге, но не останавливайтесь. Погнали.       Едва заметное движение на ручке двери, и она распахнулась, маня, приглашая, обещая что-то лучшее на пустынной и скованной туманом дороге будущего…       Правда, на сей раз за дверью всего лишь оказался город безумия.       Молнии заполонили улицы. Ал больше не видел ровных рядов и выверенных команд. Прямо перед его глазами сотни «масочников» метались, словно Артаскей обратился большой клеткой, пытались создать портал, но получали только несколько искр, презрительно выплюнутых в лицо, и сбивались неорганизованными группами. Когда Дин распахнул дверь, обернулись лишь десяток-другой магов. Мелла с Деттой возвели щиты, но им не удалось сдержать и половины заклятий, что полетели в фениксов с самых разных концов улицы.       Прыгая в сторону, Ал видел, как Молнии сами бросались под заклятья товарищей, не имея возможности нормально координироваться. Как многие срывали с себя электрические маски и уже сами становились мишенями бывших друзей. Как маги мазали, не имея возможности и времени прицеливаться. Эмоциональный и мысленный фон, слабо ощущавшиеся телепатией Ала, походили на запечатанную и тщательно перемешанную бутылку газировки: в любой момент могли рвануть, и тогда всех, кто оказался рядом, окатило бы откатом.       — У нас есть план Б — добраться до Агентства и взорвать город, если все будет плохо, — перекрикивая рёв заклятий, проорал Марк. — А у нас не предусмотрен план В на случай, если мы не сможем туда добраться?       Дин обернулся в сторону дома, откуда они пришли, размахнулся и метнул туда огненный шарик, заливая первые этажи густо-чёрным пламенем. Ал видел: вопрос ему не понравился.       — Просто импровизируем и стараемся не сдохнуть.       А самому Алу не понравился ответ:       — Стой, мне казалось, это был план А.       — А мне казалось, это ваш каждодневный план, — скептически протянула Детта.       Новое заклятье и глухой взрыв, прозвучавший в здании за спинами фениксов, заставили их ускориться. Или, точнее говоря, сорваться с места в карьер. Они сталкивались с Молниями, избегали заклинаний, терялись в толпах собственных врагов. Массовое бегство не начиналось по одной простой причине: бежать было некуда. О единственном Агентстве Телепортации, свободного от действия блокирующего перемещения барьера, не знал никто, кроме фениксов. И потому безнадёжного метания по улицам было куда меньше, чем Ал опасался.       По ним палили, конечно. Ал попытался создать напарникам иллюзию в виде айторре и электрических масок, но идея оказалась неудачной. Стоило только личинам закрыть их лица, как Молнии словно взбесились. Казалось, у них переключился какой-то тумблер, сделавший из пассивно-агрессивных адептов настоящих маньяков.       И, что обиднее, эти маньяки точно знали, куда им целиться. Почему-то.       — Посмотри, есть где-нибудь наши?! — кричал Дин, хотя Марк шёл в двух шагах от него.       Сразу за ним Детта и Мелла пятились спиной вперёд. Огонь и вода сплетались, взаимно усиливая друг друга, резерв заклинаний смешивался, словно у девушек был единый поток магии. Но мощи такого щита всё равно не хватало.       — Магическая активность везде! — в сотый, наверное, раз повторял Марк. — Но я не вижу ни одного места, где бы кто-то всерьёз дрался.       — Смотри лучше. Они не могли всех наших перебить. Может, если мы сделаем небольшой крюк…       — То стопроцентно сдохнем!       Ал получил заклятьем по предплечью. Сила чужих чар надорвала его футболку, заставив ткань повиснуть на тонком и хлипком лоскуте, открывая взгляду глубокую кровоточащую ссадину.       Щит стихийниц мигнул и исчез, вытянувшись кверху редкими островками белого пара от выкипевшей воды. Детта тут же получила какими-то чарами по ноге, запнулась, Мелла ненадолго замерла возле неё, и на её точёном лице Ал увидел решимость кинуться в омут с головой. Целительница была готова развернуть полевой госпиталь прямо здесь, не сходя с этого места, и сделать так, чтобы Детта вновь получила возможность бежать от накатывающей волны безумия.       Дин не успел отдать команду. А вот Детта — да. Огневица уверенно отстранила руки Меллы и взглядом указала себе под ноги.       Ал машинально опустил глаза и увидел мостовую, такую же грязную и разбитую, как и везде в этом настрадавшемся городе. Шагах в пяти светилась мирными магическими огоньками беседка, художественно обвитая зеленью. Точнее, то, что от беседки осталось: одна её часть казалась выломанной, обломки древесины и щепки лежали по всей округе, как иглы на фоне спаленного стога сена. Но даже в таком ополовиненной виде Ал всё равно узнал эту беседку. Один из подземных ходов Артаскейцев начинался прямо под ней.       — Прекрасно, — зашипела Мелла, тряся сводную сестру так, что рыжие волосы Детты метались туда-сюда, как маятники. — Просто превосходно, вот выход, вытяни ногу, я тебя вылечу и мы вместе смоемся!       — Да какая разница? — процитировала Детта Марка. Энергетик нахмурился. — Всё равно скоро город подорвём. Можете считать это первым охраняемым тоннелем в Артаскее.       Танец пламени в барьере Дина замедлялся. Температура падала, и Ал понимал: ещё минута, и щит-чары огневика перестанут поглощать вражеские заклятья, а затем рассеются вовсе. Дроссвел прикусил губу, а затем рассеял свой призванный меч. Тихий звук, похожий на горький вздох ветра, раздался на грани слышимости. А Дин, избавившись от чар, что ежесекундно жрали его Силу, сразу приободрился и в два плетения расширил барьер, буквально откидывая им Молний, что сунулись чрезмерно близко. Ещё усилие — и защита охватывала и полуразбитую беседку…       Руки Меллы светились целительными чарами. От них исходил чарующий, свежий аромат проточной воды и первых ландышей, как в просыпающемся лесу. Вот только губы Меллы дрожали. Ал тоже видел, что ногу Детты сковало очень нехорошим заклинанием, от точки удара вверх и вниз распространялась синюшность, показывая, что под кожей происходили очень неприятные процессы. Экстрасенс не мог на взгляд определить, какие именно, но он точно знал: такие чары не рассеивались за пару минут. Чтобы справиться с ними, Мелле нужен был набор лекарств, оборудование, спокойная обстановка и не меньше получаса, каждую минутку из которого можно посвятить больной, а потом ещё несколько месяцев на реабилитацию. Вылечить ногу Детты сейчас не было никакой возможности.       Ал понял: сейчас «Громоотвод» впервые готовился бросить товарища.       — Проваливайте, — повторила Детта, скептически выгнув бровь. И было отчего: Марк, молчаливый и непривычно собранный, подошёл к Мелле и мягко потянул её за плечи, оттаскивая в сторону беседки. Огневица залихватски присвистнула. — Удачи вам двоим!       Несмотря на абсурд ситуации, Мелла умудрилась покраснеть.       Каменная плита, на которой расположилась беседка, треснула. Вплетённое в неё земляное заклятье заставило камень расколоться надвое. Большая его половина осталась целой, меньшая, в которую мог пройти взрослый плечистый мужчина, осыпалась пылью вниз, в чёрный провал. Секунда — и Мелла нырнула туда. Ещё одна — Марк последовал за ней.       Отбегая в сторону выхода, Ал слышал, как ругался Дин, бросая барьер. Как Молнии, что бились в него, словно мухи о светящуюся люстру, падали вперёд и не могли встать на ноги из-за «товарищей», что рвались вперёд и не гнушались пройтись по подставленным животам и спинам. Казалось, десятки огненных гейзеров вырвались из-под земли, с грохотом изничтожая улочку. Пламя бесновалось, как голодное чудище, прямо за спиной Ала, а обернуться времени просто не было.       Провал впереди. Прыжок, короткое падение, и Ал уже ощутил твёрдую землю перед ногами. Перекатился, давая Дину место, а затем, не спрашивая, телекинезом подхватил с поверхности всё, до чего дотянулся. Мысленным приказом он заставил обломки потяжелее и побольше взлететь и хлопнуться сверху, перекрывая вход в тоннель. Заклубилась пыль. Ещё пару секунд звонкий голос Детты, рассуждающей о правилах готовки мяса на открытом огне, мешался с рокотом движущихся каменных глыб, а затем всё стихло.       Мелла безмолвно плакала, зажимая рот ладонью, как будто один-единственный звук, вырвавшийся из её рта, мог стать началом конца. Марк слегка неловко топтался рядом, явно сомневаясь, нужно ли было обнять целительницу, или потенциальная опасность для внутренних органов того не стоила. И только Дин оставался невозмутим.       — Идёмте, — тихо скомандовал он, отворачиваясь.       Ал бы поверил ему. Честное слово, поверил бы. Стихийник играл хорошо: ни мимика, ни стальной взгляд, неприятный и пронизывающий, не выдали эмоций Дроссвела. Вот только его внутренний крик, отчаянный и ломкий, передавался по связи побратимов с точностью до последнего обертона. Алу казалось, что каждая потеря, которую они переживали, каждое имя на несуществующей посмертной доске почёта что-то ломали внутри Дина. Стирали его образ солнечного ребёнка, как влажные тряпки. И на руинах этой потерянной, сломавшейся личности они же выстраивали что-то новое. То самое, что Ал заподозрил уже давно и от чего всячески старался держаться подальше.       В длинном и пустом тоннеле тишина и Дин были единственными чудовищами, и путь оказался безопасным.       — Выходим метрах в двухстах от нуль-зоны, — тихо предупредил Марк, едва только впереди замаячил подъём в горку, знаменующий окончание тоннеля.       — Пойдём. — Дин кивнул Мелле и снова призвал себе меч. — Оглядимся, насколько вокруг дурдом.       Ал моментально вскипел от ярости.       Попытки Марка изящно убиться об кого-нибудь просто в крошево распадались по сравнению с тем, что творил Дроссвел. Броситься под удар призванного оружия? Сделано! Постоянно выходить вперёд, плюнув на свою некомпетентность как мага защиты? Вообще не проблема. Лезть вперёд своих людей на разведку? А почему бы и нет? Отдать приказ взорвать город, чтобы погибнуть вместе с этой войной? Хм, звучит как план.       А ведь на самом деле плана не было. Дин глупо импровизировал, постоянно рисковал и вообще не хотел думать о будущем. Каждый его поступок, каждое решение, принятое за последние два часа, жирными красными линями перечёркивали удачные распоряжения Дина как лидера и даже достижения Рея, а ведь чтобы похерить и их, нужно было очень постараться.       Видимо, Дин считал, что если обе воюющие стороны оказывались уничтожены, то результат схватки можно трактовать как «никто не выиграл». Ал же верил, что в этом случае куда ближе к истине было «все проиграли».       А проигрывать он не собирался.       Плевать на метроном в голове, на предостережения интуиции и тот факт, что Молний на выходе оказалось больше, чем в бесславно павшем отряде Деенора. Внутреннее пламя заставляло вскипать пряное вино, что текло вместо крови, и ветер, холодный осенний свободный ветер плясал в пустой голове, смешивая обрывки мыслей, путая подсчёты вероятностей, а Сила, согревающая кончики пальцев, так и рвалась в мир. Алу мало было прикоснуться — он хотел покорить этот антрацитовый космос, что сгущался вокруг.       Молнии проводили диагностики. Нуль-зона, огромная и старательно сформированная, наверняка вызывала у них опасения и, может быть, наводила на правильные мысли о подставе. Закрывая глаза, Ал представлял поле боя с множеством кукол. Обрезанные нити тянулись от них не вверх, а вниз, плыли в жидкой грязи и ждали, когда их подберут и очистят. Ал этого делать не стал.       Магия вела его. Шаг, полуоборот, Сила выплёскивалась в воздух, мгновенно замерзая, и уже лёд летел вперёд, погребая под собой реальность. Раньше, чем Молнии успели побросать свои диагностирующие, сканирующие и следящие заклинания, Ал уже доминировал над полем боя. Чёрный лёд подкрадывался беззвучно, бросался под ноги, вонзался в тела, вырастал прямо в руках магов, что не успели среагировать… И минуты не прошло, а первые два десятка метров из двух сотен уже были свободны.       И минуты не прошло, как оставшиеся в живых Молнии безо всяких приказов ударили в ответ, понимая: «Громоотвод» собирался идти по головам.       — Молодец! — в голосе Дина было столько злого, ядовитого сарказма, что даже странно, почему это новые язвы не распустились на теле от контакта с ним. Дроссвел попытался выставить щит, но усталость брала своё. Барьер был и вполовину не такой яркий и толстый, как обычно. Первое же заклинание оставило на нём вмятину. Второе — разбило. — Всех решил сюда стянуть? Потише было никак?       Ал бы посмотрел на то, как эти гении маскировки, не владеющие ни одним скрывающим заклятьем, прошли «потише». Его собственные иллюзии явно тревожили какие-то сигналки, а больше чар, чтобы не привлечь внимание, он не знал. В других обстоятельствах, Ал был в этом уверен, ему не пришлось бы ничего объяснять, Дин и сам не слепой и прекрасно улавливал нюансы ситуации. Вот только все были на взводе. Усталость, боль и страх — вот и всё, что осталось после прошедшей безумной ночки, остальное сгорело в пламени. В таком состоянии, конечно, только разумные доводы выслушивать.       — Шанс того, что мы бы прошли незаметно, равен…       Марк Блоком отбил очередное заклинание, а затем метнул тот самый нож с гравировкой, который вызывал у него столь бурное негодование.       — Жизнь — это тебе не математика, Ал, — язвительно заявил он. — Тут думать надо!       Ал не успел ответить. Чары накрыли Марка, чуть было не заставив его свалиться обратно в тоннель, выход из которого они так и не запечатали: смысла не было.       Минонская гидра, или организаций Молний, не выращивала себе новые головы взамен отрубленных. Да и старые навыки, вроде поразительной чёткости и слаженности защиты и нападения, эти типы успели растерять. Взамен они обезумели. Бросались в бой, неукротимые и яростные, как берсеркеры, растрачивали весь резерв столь легко, словно у них имелся запасной — Ал внезапно понял, что ими тоже двигал страх. Молнии потеряли стольких людей, свою «верхушку», и сами же устранили великое множество хороших магов, и только «Громоотводу», казалось, всё было нипочём. Снова вылезли из ниоткуда, навели паники, начали творить что-то непонятное… И только их устранение могло помочь Молниям снова вернуться к привычной жизни и доминации над полем боя, миром и собственной жизнью.       Вот только, что бы там ни казалось со стороны, «Громоотвод» и сам оказался смят и придавлен бесконечной дракой. Рей и Энди выбыли из игры, и отряд теперь с трудом балансировал на трёх столпах. Марк выдохся, это стало очевидно, когда даже Блоки, простейшие преобразования Силы, стали подводить энергетика. Попытавшись отбить чужое заклятье в очередной раз, Марк лишь чуть-чуть смягчил удар. Металлическая игла, засевшая в его руке, дрогнула, растянулась, обращаясь сплошным лезвием. Затем форма снова сменилась… Дин тут же переключился с защиты на поддержку, попытался перехватить управление чужим заклятьем, заставить металл убраться из тела до того, как рука окажется покромсанной в лоскуты. Но и Дин уже выдыхался. Он слишком часто выскакивал вперёд, принимая на себя остриё чужой атаки, а теперь ещё и вынужден был защищать свою команду, выполнять непривычную роль и тратить из-за этого в разы больше Силы, чем мог бы. Мелла не устала, но толку от неё не было. Обычно боевая, уверенная в себе девушка теперь двигалась неуверенно и смотрела пьяно, словно её ударили по голове, и целительница вынуждена была драться с сильной контузией. Что дело хуже, чем казалось, Ал понял, когда увидел, как Мелла выронила целительное плетение, из-за чего рана Марка, начавшая было затягиваться, снова открылась.       Каждый шаг вперёд давался с таким трудом, что в голове так и билась мысль: это того не стоило. Так ещё и Молнии теперь получили возможность окружить «Громоотвод». Заклятья разбивали ледяные глыбы. Осколки льда рассыпались, как брызги от фонтана. Ал подхватывал уже их, бил и бил, бесконечно, бессмысленно, ведь уже секунду спустя снова приходилось переключаться на защиту.       Ал понимал, что за одну такую мысль у него стоило отобрать отрядный кулон, но не мог отпустить её: друзья ему мешали. Если бы не приходилось постоянно упираться рогом, раз за разом выстраивая одноразовые, бесполезные ледяные барьеры, он бы разгулялся и принёс куда больше пользы. Правда, в таком случае остальные продержались бы недолго.       Обратный отсчёт остановился.       Ал не сразу понял, что больше не слышал его ритмичного боя.       Сила текла ровным широким потоком. Лёд рос, высился, как сплошная крепостная стена, щерился в сторону Молний острыми отростками. Ал осознавал: стоит только чуть ослабить напор, как защита пала бы секунд за двадцать. И потому он продолжал давить, наседать, отпихивать Молний, давая напарникам время, чтобы отошли хотя бы на десяток метров.       Уловив, что Дин уже отвернулся, продвигаясь вперёд, Ал схватил Марка за руку и одними губами прошептал:       — Взорви город. Но перед этим — выкинь Дина в портал. Кому-то нужно ведь и новый мир строить.       В темноте глаза Марка казались глубокими провалами в неизвестность. В небытие, куда летели легендарные громоотводчики, перерубив страховочные ремни. Но Ал, чувствительность которого выкрутили на максимум, даже в этой кромешной тьме увидел: энергетик не удивлён. В нём чуялась решимость идти до конца — и едва уловимая насмешка, словно Марк и сам думал о таком исходе.       Словно, даже не отдай Ал такую команду, он бы всё равно вышвырнул Дина через портал в безопасное место, и лишь потом подорвал бы многострадальный Артаскей.       — Сделаю.       Ал выпустил его руку.       Иногда у него с напарниками удивительно синхронно работала голова. Конечно, иногда это только вредило. Как сейчас, например.       — Я не собираюсь… — начал Дин, который непойми каким образом снова оказался рядом. Видимо, почуял подвох. Может, включившаяся интуиция Ала работала и на нём?       Что же. У Ала тогда работала позаимствованная у Дроссвела наглость.       — Плевать.       Дин прикусил губу.       — И как это понимать? — отрывисто бросил он, упрямо наклоняя голову, как молодой норовистый барашек, собирающийся бодаться. Как рогами ни крути, а вдвоём нельзя пройти… Ал неожиданно заподозрил у Сергея Михалкова наличие экстрасенсорных способностей. — Что это за самоуправство?       Правда, как Ал смел надеяться, в этой речке ранним утром утонут не оба барана. Хоть один должен выплыть. И экстрасенс ставил на Дина.       — Да как хочешь, так и понимай, — огрызнулся он. Лёд трещал, руки тянуло, Ал всем собой ощущал, что его барьер истончался. Заклинания Молний отрывали от него крупные куски, и экстрасенсу не хватало мощи, чтобы это преодолеть. И потому он говорил быстро, зло и почти сам верил в то, что вылетало из его рта. — Самоуправство. Захват власти. Смена командования. Предательство, удар в спину…       Дроссвел поморщился, явно ожидая услышать совсем не это. Улыбка, появившаяся на его губах, была чуть нервной и неуверенной, словно Дин не рисковал, но очень хотел посмеяться над хорошей шуткой.       — Очень смешно. Ал, ты никогда не бьёшь в спину.       Ал ударил быстрее, чем успел задуматься, осознать собственные действия. Ледяной шип вырос в его пальцах и разорвал воздух острой гранью. Экстрасенс знал: Дин не сумел бы закрыться, даже будь он на пике своих возможностей, бодрым и сильным. Слишком близко он стоял. Это не было расстояние удара: на такой дистанции только руки пожимали. Обнимали, возможно. Врагов Дроссвел никогда не подпускал так близко. У Ала туда доступ был.       Дин рухнул, как подкошенный. Попытался схватиться за осколок льда, похожий на обломанное лезвие меча, и тут же отдёрнул руки, словно впервые осознав, какой тот холодный. Кровь выбиралась из-подо льда и расплывалась кривым пятном на одежде.       Марк даже не дёрнулся, только чуть ниже опустил голову. Ал не удивил его и этим.       — Это было не в спину, — спокойно заметил экстрасенс.       Мелла упала на колени рядом с Дином. Её руки дрожали, когда целительница пыталась остановить кровь, зафиксировать кости. Впрочем, усугублять ситуацию, заставлять обломок льда в теле Дина расти, Ал всё равно не собирался. Всё, что нужно, он уже сделал.       — Наш лидер тяжело ранен, — продолжил Ал, сам удивляясь невозмутимости в собственном голосе. Дин смотрел на него так, словно не узнавал. В серых глазах изумление мешалось с болью, а всё то тёмное, страшное, что Ал замечал в Дроссвеле раньше, попросту не могло выбраться из-под них. — Его нужно переправить в безопасное место.       — Разбежался! — прохрипел Дин, хватаясь за ледяной клинок в своём животе. Казалось, он решил вытащить его, и лишь Марк и Мелла, вцепившиеся в его руки с двух сторон, не дали ему этого сделать. Дин дёрнулся, кривя окровавленные губы, и зарычал. — Да я останусь тут просто для того, чтобы тебя в море выкинуть!       Лёд оглушительно хрустел, тонкая сеточка трещин ползла по нему, как хищная паутина, как сеть, что падала на «Громоотвод» с высоты. Ал пытался стягивать их, но не успевал везде. Сила уходила.       — Кровью истечёшь. Вообще не соображаешь от боли, — сокрушённо помотал головой Ал. Сейчас он смотрел на Дина так, как Мелла иногда смотрела на тяжёлых «лежачих», которые жаловались, что им не хватало бега и драк. — Берите его и сваливайте.       — Мы остаёмся! — закричал Дин, силясь подняться. Кровь пузырилась на его губах.       Марк внимательно посмотрел сначала на Дроссвела, а затем на Ала, и едва заметно кивнул экстрасенсу.       — Будет сделано.       Глаза у Дина расширились. Видимо, Ал был последним, кого Дроссвел подозревал в попытке захватить власть. Впрочем, Ал тоже никогда не думал, что до этого дойдёт.       — Сколько вам нужно времени? — отрывисто спросил он, наблюдая за тем, как Мелла старательно возводила нечто, напоминающее водяной матрас без оболочки, на котором бесновался Дин.       Марк прикусил губу.       — Минут десять. В идеале.       Короткая мысленная команда, и лёд сковал запястье, тихо захрустел, принимая форму наручных часов. Стрелок на них не было, зато был приказ, щедро сдобренный Силой: растаять строго за определённое время. Марк наблюдал за этим, не отрываясь, и глаза у него были грустные.       — Дам пятнадцать.       — Увидимся, — тихо сказал Марк, протягивая ему руку.       Они теряли время. Ал чувствовал, как поддержание барьера вытягивало из него энергию, словно гигантский насос, и понимал, что каждая минута промедления вдвое ускоряла неизбежное. И всё равно, сухую тонкую ладонь он пожал с удовольствием.       — Прощай, — улыбнулся экстрасенс в ответ.       Мелла кусала губы, словно опять стараясь сдержать крик. Отряд таял на глазах — да и был ли он теперь, тот отряд? Ал видел перед собой только растерзанных, уставших магов, что уже не могли сражаться ни за себя, ни даже друг за друга.       Они с Дином переглянулись, но так и не сказали ни слова.       — Время пошло, — шепнул Ал, а затем закрыл глаза, выпуская Силу сплошным потоком.       Словно прорвав хлипкую плотину, она прыснула во все стороны. И во все стороны прыснул лёд, словно внутри него взорвалась бомба.       С закрытыми глазами почему-то видно было лучше. Ал ощущал, как капала на мостовую кровь, смешиваясь с грязью. Он замораживал и её тоже, заставляя возвращаться обратно к тем, кто терял её, но уже не в виде безопасных, тёплых капель, а ледяными иглами, короткими, но крепкими, словно отлитыми из металла. Иллюзия разворачивалась вокруг него смоляным цветком. Казалось, что ночь вернулась в Артаскей, выбираясь из внутренней тьмы одного-единственного мага. Эта тьма была хищной. Она подкрадывалась к Молниям исподтишка, сливаясь с тенями, и впивалась острыми клыками в живые тела. Тянула на себя кровь и энергию, жадно давилась ими, упивалась, как сладким нектаром… Ал никогда не воздействовал на чужие болевые ощущения, но теперь понимал: это не сложнее, чем подчинить чужую волю или обмануть зрение. И уж точно это не проблема для Хранителя Менталистики. Теперь — единственного на этой планете.       Границы и стены вокруг Ала шатались и падали, как карточные домики.       И Ал видел, что они действительно не крепче карточных домиков. Только люди предпочитали хвататься за них и панически скреплять эти грани цементом, чтобы придать самим себе уверенности в их нерушимости. Но Ал больше не хотел этого делать. Прямо на его глазах человек сегодня совершил невозможное и победил смерть — не глупо ли после такого верить, что в чарующей, яркой минонской реальности есть какие-то запреты?       Первая капля воды упала с его «часов» — прошла минута.       Иллюзии хороши лишь до тех пор, пока жертвы не осознавали, как они на самом деле безобидны. Каким бы мрачным и страшным ни было то, что жило внутри Ала, оно не в силах проливать кровь самостоятельно. Нуждалось в жертвоприношениях, как те тёмные языческие боги, замершие в виде деревянных изваяний и ждущие, что люди сами понесут им дары. Молниям потребовалась минута, чтобы осознать, что тьма, растёкшаяся во все стороны, не отрывала от живых тел куски, не перемалывала кости и не спрессовывала плоть. Зато она надёжно скрывала напарников Ала, только что пересёкших границу нуль-зоны.       Прямо сейчас, оказавшись без магии и возможности защищаться, они были великолепными мишенями. А значит, Алу нужно было напугать Молний так, чтобы они забыли о выгоде и здравом смысле в попытке убить его, а не кого-нибудь другого.       Ал ушёл от заклятья, развернулся на опорной ноге, метнул нож. Рой из остальных клинков тут же полетел в противоположную сторону. Кружа по ледяной пустыне, прикрывая глаза, чтобы защитить их от сияния чужой магии, экстрасенс отчего-то думал о том, что так и не научился телекинезу без рук. Не комильфо для Хранителя, конечно. Не комильфо для громоотводчика. Так жаль.       Одиночество ощущалось остро, как нож, нежно введённый под рёбра. Интуиция больше не кричала. Она отключилась вовсе, словно больше ничто не имело для экстрасенса значения. Привычная мантия осталась где-то далеко, в переплетении разбитых грязных улиц. Ал не хотел больше прятаться, но ощущать мягкую ткань, какую-никакую защиту казалось жизненно важным. И даже колода карт, та самая, что подарил Рей, та, которую Ал никогда не терял, которой он привык мягко касаться кончиками пальцев в кармане, теперь была не с ним. Алу казалось, что он остался голым и беззащитным в холодной ледяной пустыне, что он тонул в чёрной воде, и сквозь пальцы, бессильно вытянутые к поверхности, скользили пузырьки теряемого воздуха.       Ему нужна была рука, что вытащит из пучины.       Что вложит в руку нож и направит.       В такой момент до дрожи не хотелось оставаться одному.       И Ал, скользя по ледяным тропам, прячась от смертельных ударов разъярённых врагов, звал, не вслух, конечно, а обращаясь к собственной Силе, к тому, что он так хотел в себе запереть.       Сейчас, чётко видя перед глазами закрывшуюся дверь в грядущее, Ал понимал, как ошибался, выдумывая себе врагов там, где их не было. Он вспоминал печальные и словно бы промёрзшие изнутри глаза своего двойника, его тихий шёпот, язвительно и колко раздающий советы, бьющий по больному, умоляющий одуматься, и понимал, что тот никогда не был тем, за кого Ал принимал его.       Двойник появился не из-за того, что Ал убил человека и не выдержал осознания случившегося.       Не возник он и из боли, что захлестнула экстрасенса в тот миг, когда Белый Феникс осыпался пеплом.       Он родился с первым дождём осени, с успокаивающим дыханием ветра, с призывом не сдаваться, идти до конца. Тогда, в тот день, на той улице Ал ощущал себя почти таким же одиноким, слабым и брошенным, как и сейчас. Сила и подсознание, смешавшись, не подбросили ему проблему, не посмеялись над беспомощностью Носителя. Они сделали ему подарок, самый ценный, тот, который Ал желал всем сердцем. Они позволили ему не остаться в одиночестве.       В тот момент Алу не нужна была безмозглая иллюзия, которая не в состоянии сделать ничего, что не регламентировано приказом. Ему нужна была личность, сильная, надёжная, что могла помочь, а могла и принять командование на себя, забирая и право принимать решения, и ответственность за них. И Сила помогла ему эту личность воссоздать с ноля. Обретённая сила Хранителя Менталистики случайно помогла Алену наделить душой то, у чего её быть не должно: идеального дубля, похожего и не похожего на хозяина одновременно.       Ал никогда не сходил с ума — просто не знал, как обуздать бунтующую после «посвящения» в Хранители Силу.       А двойник никогда не насылал на хозяина кошмаров: то бунтовало предвидение, которое Ал не хотел слушать. И которое предупреждало об этом самом моменте, в который Ал загонял себя каждым своим решением. Интуиция предупреждала об Артаскее, об этой ночи, о небольшом открытом пространстве перед нуль-зоной, шансов уйти с которого Ал для себя не видел. Сила надрывалась, предупреждая Носителя о ситуации, в которой он оставался один против множества отрядов Молний, тянул время и заново воссоздавал себе двойника, чтобы не сойти с ума от одиночества перед лицом приближающейся бездны.       Он представлял знающий, спокойный взгляд морозно-голубых глаз. Фигуру, полностью идентичную его собственной, только не измазанную в засыхающей крови сверху-донизу. Вспоминал самые мелкие детали характера и манеру речи. Алу не нужен был никто другой. Он не пытался заново подарить сознание и жизнь случайной сущности, что ещё не накопила опыта и не научилась ориентироваться в окружающем мире. Алу был нужен его двойник, даже если он был всего-навсего дублем: сложным, обладающим собственной душой, но всё же — заклятьем.       Чужие чары пролетели сквозь расплывчатый пока силуэт, в очередной раз напоминая о его ирреальности. Алу было всё равно. Он снова делил остатки собственной Силы пополам, чувствовал, как звенело в ушах, и надеялся, что шальное заклятье не подрежет его в самый ответственный момент.       Словно отвечая на его мысли, Молнии попытались обойти экстрасенса. Чары полетели в него с самых неожиданных сторон. Мгновенное осознание того, что отступать было некуда, казалось, провернуло в теле десяток невидимых ножей. А ведь и трёх минут ещё не прошло!       Ледяная куполообразная защита накрыла Ала. И было это особенно неожиданно потому, что сам экстрасенс криокинез не использовал. Да и не мог, в общем-то, отдав эту способность двойнику без остатка.       Заклятья ударялись об лёд, и казалось, что кто-то включил мигающую гирлянду под катком.       Двойник открыл глаза.       — Ну кто бы сомневался, — протянул он, показательно разминая запястья. Обстрел ненадолго прекратился, словно Молнии не могли понять, откуда взялся второй голос. — К чему же ещё могла привести гениальная идея Дроссвела? Только к тому, что все вы снова загнаны в угол… Это Артаскей?       Прозвучало это так, словно двойник даже не сомневался в истинности своего предположения. А ещё — за его вопросом точно скрывалось что-то большее, чем простое любопытство. Это чётко слышалось в характерных интонациях и…       Ал устало усмехнулся. Сейчас он и сам не понимал, почему так упорно гнал мысль о том, что его раздвоение было живым, самостоятельным. Ведь даже собственные интонации и привычки стали появляться! И экстрасенс неплохо научился в них разбираться.       — Что не так с Артаскеем?       — Зная вас, с ним точно что-то «не так», наверняка ведь город с землёй сравняли. — Отвечал двойник с усмешкой, вот только его ледяные глаза оставались серьёзными и, пожалуй, обречёнными. — Всё всегда заканчивается на Артаскее.       Что-то происходило за барьером. Ал слышал странный звук, словно в мире поднялась невидимая метель. Разбирал тихий треск льда и крики, но не мог даже представить, что именно творил его доппельгангер.       — Столько вариантов будущего, столько решений, планов, альтернатив, но всё всегда приходит именно в эту точку! — Двойник развёл руками, даже не пытаясь оглядеться. Видимо, окружение он знал прекрасно и без этих глупостей. — Артаскей, Пятое Пригородное за спиной, и ты в полном одиночестве. Потому что — кому же ещё глупо жертвовать собой, как не гостю из другого мира, которого изначально тут быть не должно? Минон ничего не теряет без тебя, баланс сил не меняется. Добро пожаловать в кульминацию плана старшего Дроссвела!       — При всём уважении к Рею, — начал Ал, прямо сейчас этого самого уважения не чувствуя, — он не мог знать, что я решу тут остаться. Даже я этого не знал ещё полчаса назад.       — Ты — знал, — флегматично поправил двойник, и кривая улыбка заставила дрогнуть уголки его бескровных губ. — А Рею и не нужно было. Какая разница, кто конкретно будет его жертвенным барашком? Избранные тут ни к чему, они-то как раз могли бы и выжить. А ему нужен был обычный человек. Не ты, так другой. Иномирец. Посторонний. Тот, кто ничего не знает, ни на что не повлияет, полностью задуренный его обаянием, лучистыми невинными глазами Дина и несчастным, погибающим Миноном, которому без жертвы пары сотен дураков — ну вообще никак!       Ал устало усмехнулся. Избранность. Исключительность. Он спросил Рея об этом сразу же, как оказался на Миноне, и получил прямой ответ: их нет в истории войны между Молниями и «Фениксом». Под бело-золотые знамёна никогда не взяли бы того, кому с рождения предначертана великая судьба, звание героя и долгая, счастливая жизнь с множеством побед. А впрочем… Ал вообще не верил в то, что такие избранные, отмеченные с рождения счастливой звездой, вообще существовала.       Исключительность состояла не в этом.       Талант всегда был стартовой точкой. Великое прошлое — стимулом, побуждающим к действию. Гипотетическое великое будущее, некая труднопонимаемая избранность — иллюзией. Настоящая исключительность заключалась в том, как ты работал над собой. В том, какой путь прошёл, чтобы стать тем, кто ты есть, и добиться чего-то значимого.       Реем восхищались не из-за его положения и богатства, а потому что он из «гляньте, какой слабак, его уложит на лопатки пятилетка» вырос в «самого сильного мага поколения».       Дином восхищались не из-за его природного дара быстро схватывать всё, а потому что он решил освоить три стихии — и сделал это, прихватив еще десятка два разнообразных сложных заклинаний смежных специальностей.       Марком восхищались не из-за его незамутнённой наглости и родства с Дроссвелами (о котором, опять же, никто даже не знал), а из-за его извечного стремления стать лучше: изучить новый язык, освоить сложную специальность, стать лучшим магом-сенсором в «Фениксе».       Даже Энди, пусть и осторожно, но всё же восхищались, и вовсе не из-за того, что его было… Почти невозможно убить. Он заслужил свои восторженные взгляды тем, что сумел стать незаменимым. Другом. Помощником. Напарником. Он заслужил место в «Громоотводе» — а это что-то да значило.       Ал думал над тем, стал бы он Хранителем Менталистики, если бы слушал Рея и всех остальных. Если бы купился на их многоголосое: «ты талантлив, у тебя перспективная Сила и небывалый потенциал, главное — не напрягайся так и не бойся» и действительно перестал напрягаться, бояться, бороться. Ал думал — и не знал ответа. Очевидно было только одно.       — Я ни о чём не жалею, — тихо сказал Ал, сжимая кулаки. Холодная вода стекала по коже. Ему нужно было продержаться ещё десять минут. — Вообще ни о чём.       Двойник чуть улыбнулся. Именно с такой улыбкой сам Ал прощался с Марком. Давно. Тысячу лет назад.       — Я знаю. Какой план?       — Продержаться не меньше десяти минут. — Экстрасенс перевёл взгляд на ледяную стену перед собой. Двойник поддерживал её без усилий, в отличие от того же Ала, что едва не сдох от натужных попыток не дать разнести щит. — Не важно, скольких мы заберём с собой, главное — чтобы Марку хватило времени. Прикрывай меня, ладно?       — Для того ты меня и придумал. — Говорил дубль спокойно и без претензии, на Ала всё равно неприятно царапнули его слова. Он создал живое существо, с душой и собственным разумом, чтобы дважды его убить.       Самым умным решением было сидеть под защитой ледяного купола. Тот был таким толстым, что Ал уже не видел за ним света местной звезды, силуэтов Молний и сияния многочисленных заклятий. Вот только что-то подсказывало Алу, что так просто громоотводчики ещё ни одного дела не проворачивали, а значит, нечего и начинать.       Видимо, поняв, что «грызть» ледяной купол себе дороже, Молнии, судя по звуку, направились к нуль-зоне.       — Не пойдёт! — тут же возмутился Ал.       — О, кстати об этом, — неожиданно оживился двойник.       Лёд хлынул вперёд, как живой. Дубль едва заметно повёл руками, и улицу стало затягивать изморозью, что росла, крепла, обращаясь морозным зеркалом, заставляла тех, кто не успел быстро отойти, вмерзать ногами в бесхитростную ловушку. Это было странно, ведь обычно доппель был крайне изобретателен, и уйти от его ударов было сложно. Видимо, его мысли занимало что-то другое. И Ал понял, что именно, как только увидел, как двойник с непривычно довольным лицом вытянул в руках высокий ледяной посох, а затем протянул его экстрасенсу.       Алу никогда ещё не было так стыдно за своё раздвоение.       — Ты сдурел?       — Ну давай, — умоляюще протянул двойник и уже настойчивее попытался сунуть Алу дурацкую палку. Чары, что полетели в них, он просто отстранил рукой, как нечто, не стоящее внимания. — Не говори, что ты вообще об этом не думал!       — У меня нет времени думать о глупостях, — чувствуя, что начинает сдавать позиции, отбивался Ал. — Сам фигнёй страдай, если хочешь.       — Правда можно?       Глянув в его умоляющие глаза, Ал хмыкнул и махнул рукой.       — Да на здоровье. Но если всё-таки решишь позориться, после этого сделай, пожалуйста, вид, что мы не знакомы.       Двойник его уже не слушал. Перехватив дурацкую ледяную палку обеими руками, он чуть приподнял её, словно желая показать всему миру, и с силой вонзил в землю, рявкнув:       — Ты не пройдёшь!       Земля раскололась.       Двойник заботливо потянул Ала в сторону. Под ногами соткалась устойчивая ледяная платформа. А вот в метре от экстрасенса каменная мостовая крошилась так, словно была стеклянной. Земля проваливалась вниз, открывая взгляду очередной бункер артаскейцев, к которому, собственно, изначально и вёл тоннель, так выручивший «Громоотвод». Видимо, двойник заставил крепления и балки под ногами Молний промёрзнуть, а последним ударом — раскрошиться.       Сейчас он хохотал, явно довольный своей выходкой, выражением лица Ала и жизнью в целом.       — Ну признай, круто получилось! — радовался он. Сбоку раздался какой-то звук. Двойник развернулся и метнул свой «колдовской посох», как копьё: Ал точно помнил, что Гендальф так не делал. Снаряд вонзился в нечто, скрытое маскирующими чарами. Ал, недолго думая, метнул туда же один из ножей.       От искреннего восторга двойника и Ал тоже невольно улыбнулся.       — Пока ты не призовёшь эльфийскую армию или хотя бы гигантских орлов, мы не будем это обсуждать.       — О, кто-то всё-таки захотел сбежать? — ирония в голосе двойника была не злой, скорее, вялой. Словно ему и самому надоело повторять одну и ту же шутку по миллиону раз, но остановиться мешали обстоятельства.       Капли воды медленно стекали по руке, привлекая внимание, напоминая: у него не было права отойти сейчас в сторону. Ал покачал головой.       — Да я с места больше не сдвинусь, — пообещал он, чуть шире расставляя ноги. Левая — чуть вперёд. Спина прямая. Сила опускалась от сердца вниз, стекала в ладони, обжигая, и в то же время — струилась к глазам, концентрируясь на донышках зрачков.       Ал давно уже задавался вопросом, почему никогда не пытался подчинить себе не одного человека, а десяток, два, три, сотню. В теории ему хватало на это и наглости, и резерва.       Глаза закрылись. К чертям зрительный контакт.       Перед Алом — толпы марионеток с оборванными нитями. Оказавшись на свободе, предоставленными собственной воле, эти люди больше всего на свете хотели снова почувствовать крепкую руку у штурвала своей жизни.       Экстрасенс бил именно туда. В самое нутро. В тщательно скрываемое людское желание подчиняться, ни о чём не думать, ничего не решать. И его чёрная Сила проникала в людские головы, как заноза: не заметишь — не вытащишь. Никто не замечал. Чужие головы были открыты для него, словно незапертые квартиры для домушника.       Голова закружилась. Ал мысленно порадовался, что закрыл глаза, иначе он наверняка бы потерялся в том многообразии образов, что передавали чужие глаза, и богатстве ощущений, что шли от тел. Ал чувствовал, как напрягались десятки нитей в руках, и не понимал, почему Деенор соглашался терпеть это. Создавая себе дубля, он никогда не наделял его собственной душой, предпочитал управлять обоими вариациями собственного тела, метаться между восприятием каждого из них и реагировать в два раза быстрее.       Может, управлять двумя телами одновременно было не так тяжело. Может, то было дело привычки. Ал не знал. Но сейчас он загибался, ощущая, какое давление выдерживала его голова. Алу казалось, что нечто невидимое, но тяжёлое, давило на его череп, вынуждая медленно опускаться на землю… Но он так и не позволил себе пошевелиться.       Чары полетели прямо в лицо. Ал не мог двинуться, он не понимал даже, какое тело из тех десятков, которыми он управлял, принадлежало ему. Впрочем, сейчас это не имело значения.       Один из адептов Молний встрепенулся, а затем кинулся наперерез заклятью товарищей.       Ал видел то, как его разрывало на части, с множества разнообразных ракурсов. Видел, как его двойник короткими и точными ударами добивал Молний, которые выжили после падения в бункер. Чёрный лёд парил вокруг него, как осколки стекла. Как летали заклятья, а по морю скользили золотые блики.       Он был вне этого поля боя. Смотрел на него сверху, как будто действительно был кукловодом, разыгрывающим представление на крохотной арене. И до собственного тела, неподвижно стоящего на одной половине поля, дела не было. Всё его внимание занимала неразбериха, которую наводили его куколки на другой.       Огненные чары взвились к бледно-розовому небу. Молнии поставили щит. Снаружи его тут же атаковал двойник. Ал занимался другим. Он чувствовал, что внутри барьера был один из «его» людей. Облако ядовитого тумана заполонило барьер. Язвы на руках аж зачесались. Это ощущение чуть не вернуло сознание Ала назад в тело. Экстрасенс торопливо откинул его, как и всё, что мешало.       А мешало многое. Например, лёгкое ощущение тошноты и тяжести, но не в животе, а в голове. Они усиливались с каждой секундой, что Ал управлял своей маленькой армией.       А ещё очень отвлекала боль. Когда двойник отвернулся, нападая на двух магов, что подобрались к ним с Алом вплотную, какое-то заклятье таки попало по экстрасенсу. Мгновенная боль ударила в голову, заставила подавиться воздухом и забыть, где он, с кем он, что делал. Чужих мыслей, слабого копошения, обозначающего попытки освободиться, ощущений на мгновение стало слишком много, и Ал понимал, что его разорвёт тоже, в эту же секунду. Разорвёт, как лёгкий платок, за разные концы которого ухватились и начали тянуть. Он слышал хруст, с которым разрывалось его сознание, силясь успеть везде, охватить всех и каждого…       Над губами чётко ощущалась влага. Чужими глазами Ал видел, как двойник поддерживал его в стоячем положении. Крови стало ещё больше, она медленно стекала из носа и весело хлестала из покалеченной руки. Ал смотрел издали и с трудом разбирался в том, что видел, но что-то ему подсказывало: пальцев на руке у него стало заметно меньше.       Холодная вода стекала вниз, мешалась с кровью и капала на мостовую.       Семь минут.       Двойник хлестнул рукой воздух. Ледяные глыбы внезапно ударились друг о друга, распадаясь сияющими каплями воды и меленькими осколками. В поднявшемся вихре Молнии снова переключились на двойника. Ал напрягся, посылая команду сразу пятерым. И снова чары засияли в толпе. Снова маги, не помня себя, бросались наперерез враждебным заклятьям, принимая на себя всё то, что предназначалось Алу.       Время истекало. Не потому что таял лёд на запястье и не потому, что Марк мог в любой момент взорвать Артаскей. Просто пальцы ощутимо мёрзли, а ощущение головокружения усиливалось. Ал чувствовал, что Сила уходила из него быстрее, чем нужно, и причина была очевидна: кровотечение и не думало останавливаться. Двойник попытался окружить рану Ала сплошным слоем льда, но помогало это мало. Кровь утекала, и секунды — вместе с ней. Ощущение жажды и слабости мешали сконцентрироваться, реальность уплывала, затягивалась алым маревом.       — Обороты-то сбавь, — хрипло прошептал двойник, отступая к Алу. Обычно он крутился впереди, поддерживая экстрасенса, вплетаясь в его атаку, но иногда возвращался поближе, чтобы не дать упасть. И пусть он был нереальным, почти как вымышленный друг, Ал был безмерно благодарен тому, что оказался здесь не один. — Будешь так напрягаться, сдохнешь быстрее, чем планировал. У тебя вся морда в крови.       Кровь действительно пульсировала в висках, алые потёки раскрашивали мир во все оттенки багрянца. Иногда из-за неё настолько темнело перед глазами, что Ал с трудом разбирал, что происходило в шаге от него.       Но остановиться он не мог.       Ведь чем меньше времени оставалось, тем больше обострялись рефлексы.       Ал переключался с жертвы на жертву. Вселялся в головы, шёл против всех принципов. Нападал со спины, бил точно по головам, старался действовать как можно более кроваво, чтобы привлечь внимание. И как только видел, что его марионетку заметили, исчезал из сознания скомпрометированной жертвы до того, как её настигало смертельное заклятье.       Ониксовый лёд сверкал острыми гранями на солнце. Алу казалось, что он попал в пустыню, где не было никого, кроме него, и в то же время — он был всеми. И собственным двойником, и тем магом-световиком, у которого при атаке использовалось почти в четыре раза больше энергии, чем нужно; и воздушным контактником, что при касании перекрывал жертве дыхательные пути, и пространственником, что под антителепортационным куполом чувствовал себя пойманным в ловушку и мог только швырять во все стороны ударные заклятья. Ал проживал сотни жизней и надевал чужие судьбы, как капюшон своей мантии: легко и быстро, чтобы так же их сбросить.       «Пять минут», — подумал Ал перед тем, как закашляться кровью.       Темнота подступала к нему, как сплошная чёрная рамка. Ал пытался и не мог удержать в руках поводья ментального контроля. Его марионетки срывались с поводков.       — Да чтоб тебя, — простонал двойник, пытаясь как можно быстрее прикончить мага, который упорно пробирался к громоотводчику, и вернуться к Алу.       В тот момент, когда дубль повернулся к Молниям спиной, сразу несколько заклятий ударили по нему. Ал успел увидеть, как он начал заваливаться набок, а затем перед глазами снова потемнело. Надолго. Экстрасенс отчаянно бросал мысленные приказы в пустоту, надеясь «уцепиться» хоть за кого-то, наложить контроль уже не на толпу, а хотя бы на одного мага, что позволил бы выгадать хоть пару секунд.       Тьма не отступала. Алу казалось, что каждый новый приступ становился всё более продолжительным. Он ждал, что очередная смоляная волна накроет его с головой, и всплыть больше не удастся.       Ещё четыре минуты.       Ал ударил ладонями по земле вслепую и с трудом поднялся на ноги. Ледяные пики, что вытянулись к светлому небу, были тонкими, как спицы, и легко ломались.       Ещё целых четыре минуты, а перед глазами уже темнело. Ал судорожно хватался за воздух, дышал широко раскрытым ртом, как рыба, выброшенная на берег, и понимал, что кислорода всё равно не хватало.       Чтобы уклониться от заклинания, пришлось прилагать нечеловеческие усилия. Ноги шевелились с трудом. Ал почти не чувствовал своего тела. Даже боль теперь казалась чем-то несущественным. Новое заклятье полетело в его сторону. Новый смертник, захваченный мощным гипнозом, закрыл экстрасенса собственным телом. Кровь брызнула во все стороны, как из бочки.       Три минуты.       Ал внезапно подумал, что метроном затих не просто так. Теперь обратный отсчёт вёл он сам.       Не до взрыва, нет. Кровь наступала, темнота подкрадывалась сзади, сужая угол обзора, тело подводило, и казалось, что именно оно и было последней границей, которую Ал отбрасывал прямо сейчас. И не ограниченное ничем сознание летело, свободное и упивающейся собственной мощью.       Самому Алену не было дороги в будущее. Но перед его магией грядущее расступалось. И не было тайны, что в силах скрыться от его глаз, и не было вопроса, на который сейчас не нашлось бы ответа.       Ал видел тёмную, жестокую эпоху, полную крови и страха. Молодую поросль, выросшую из пепла, перенявшую его характер, вкус, напитавшуюся горечью. Он видел силуэт Феникса в огне, и это не было символом надежды — наоборот, страшной кары, упавшей с небес. Перед его глазами проходили люди, боящиеся собственной тени, кричащие по ночам, озирающиеся во время разговора. Лужи крови, стекающие с ножей, и лестницу из человеческих костей. Эта лестница вела к могуществу, что не должно доставаться, но достанется одному из людей. Приближался век скрытого террора и зреющей ненависти, спрятанной под вежливыми улыбками и показной беспомощностью.       Взрыва в этой реальности не было. Гордое сердце древнего Артаскея продолжало биться ровно и сильно. Не было нужды обрывать его ровный перестук. Город, лишившийся поддержки огненных Фениксов, внезапно оказался под защитой другой силы. Не орлов, конечно, и не эльфийской армии, но возникшей столь же внезапно. Ал видел сферическую защиту вокруг Артаскея. Видел барьер из дубовой сердцевины и острия морока, нацеленные на всех, кто угрожал огненной твердыне.       Ал видел реки крови, полноводные и широкие, заботливо прикрытые мишурой, спрятанные так, что никто и никогда не узнал бы, что они вообще проливались.       И это всё: боль, страх, кровь, все жертвы, что уже сложили головы и те, что только должны были слиться с небытием, было последствием и его выбора тоже. Не сегодняшнего, конечно. Всё началось куда раньше, когда на прямой вопрос: «Хочешь вернуться домой?», Ал ответил не так, как было нужно.       Наверное, с ним было что-то не так. Нет, с ним точно было что-то не так. Ведь, снова падая, встречая телом заклятья, чувствуя боль и слабость, Ал всё равно ни о чём не жалел. Только о том, что обещанные пятнадцать минут не сумел выстоять. Впрочем, вряд ли кто-то, кроме него, засекал время.       Ал сделал всё, что хотел. Подарил нужную отсрочку. Теперь хвататься за секунды не было нужды. Ал продолжал сражаться просто из вредности. Он уже не мог по-другому, хотя и видел, что все его попытки разбивались о каменные стены.       Экстрасенс хотел было воспользоваться энергоёмким телекинезом, поднял руку, задавая ножам путь, и понял, что сил не осталось. Всё ушло. Не на магию, не на попытки спастись, а вместе с кровью.       Темнота подступила ближе.       Заклятье обожгло щёку. Другое ударило в живот.       Отчаянная попытка захватить чужое сознание внезапно оказалась удачной. Ал заставлял последнюю марионетку, попавшуюся к нему в руки, кидаться на товарищей, огрызаясь заклятьями, и сеять неразбериху. Но маг этот упал быстро.       Реальность уплывала.       Непрошенная мысль о том, что всё могло быть иначе, мелькнула и исчезла. Да, сейчас Ал не сомневался, что он мог сдать ЕГЭ на сто баллов — или чуть меньше, это больше не казалось важным. Мог устроиться на престижную работу, купить квартиру в большом городе, найти хорошую девушку, влюбиться без памяти, создать семью и крутиться в привычной реальности, разбавляя тихое счастье редким обращением к айкидо как к единственному источнику адреналина. Почему-то такой вариант казался смешным. Ал думал о том, что никогда и не хотел всего этого богатства для себя.       Он слишком привык полагаться на других, следовать за их стремлениями и надеждами. Но что-то внутри него яростно и отчаянно требовало самостоятельности. Требовало уйти из этого мира, где каждый видел его шаблонным отличным школьником, что обязан сделать великолепную карьеру.       Минон стал спасением. Миром-мечтой. И не потому, что он позволил ему почувствовать Силу в теле, прикоснуться к чуду кончиками пальцев — просто он заставил Ала принять мысль, что он до сих пор так упорно гнал прочь.       Не все созданы для того, чтобы стать успешными. Предназначения и судьбы различны, как различны невероятно яркие и выразительные глаза минонцев.       Кому-то на скрижали судеб написано стать творцом и совершать безумства. Одним было предначертано дружить и любить без остатка, другим — всю жизнь сражаться, не щадя себя. А есть и такие, для кого жизнь — праздник, и они пройдут по ней, дурачась, не в силах быть серьёзными.       Один путь приносил золотые горы. Другой — обожание дорогих сердцу людей. Третий оборачивался болью и кровавой рекой. Миллионы дорог вели в чёрную бесконечность. И Ал знал: странно и глупо выбирать одну из них лишь потому, что тебе так сказали, что кто-то, стоящий на обочине и наблюдающий за тобой, мечтал увидеть на твоей макушке корону из золота — или оливы. Ровно как странно и глупо слепо бежать от другой дороги, боясь того, что она предлагала, хотя сердце лежало именно к ней.       Ал не боялся: время испуга прошло.       Теперь, отбросив лишние надежды, оставив страх за гранью восприятия, признав, наконец, что ему всегда противна была мысль о том, чтобы оказаться в родном мире и снова впрячься в ярмо условностей, Ал понимал: всё происходило так, как и должно было. Более того: он изначально знал, что всё именно так и случится.       Что все дороги приведут в Артаскей. Что он окажется в одиночестве среди людей, которым нет дела до какого-то там иномирца, что по непонятным причинам играл в героя, набивал шишки — и продолжал кидаться грудью на амбразуру.       Как давно это знание было с ним? С тех ли пор, как Рей, хмурясь и оговариваясь, протянул ему такой желанный кулон громоотводчика? Или раньше, когда Ал впервые вместе с отрядом совершил вылазку, почувствовал свободу, утонул в адреналине — и больше не смог жить без этого ощущения пузырящегося под кожей азарта? А, может, всё было предрешено, ещё когда «Громоотвод», тогда неполный, неидеальный, но всё равно сияющий, негласно принял его в свои ряды?       Или же кровавые кошмары, что преследовали Ала ещё на Земле, уже предупреждали его, что он стоял на перепутье, что ему нельзя, категорически нельзя было становиться на дорожку, после которой — лишь боль, кровь и смерть?       Да… Пожалуй. Его чёрная заботливая Сила всегда стремилась уберечь его от опасности. Она позаботилась о том, чтобы, ещё даже не вступив на этот путь, Ал знал, чем всё закончится. И, быть может, изменил решение. Но он не изменил.       Больше полугода назад он сбежал из дома, чтобы драться за чужой мир, жестокий и прекрасный.       Он исчез после утра, проведённого в горячке и лихорадке, наверняка до смерти перепугав родителей.       Он прошмыгнул через подоконник, как вор, унося в сердце вину и пепел, чтобы последовать за незнакомым парнем в кровавую спираль, ведущую в антрацитовую бесконечность.       Сбежал в восемнадцать лет, решительно перечеркнув своё великолепное будущее, своё прошлое, проведённое в любящей и заботливой семье, и свои мечты — которые, быть может, никогда и не были настоящими.       Он сбежал из родного дома через окно, чтобы никогда не вернуться обратно.       Очередное заклятье ударило в грудь, заставляя упасть. Ал не чувствовал боли, не видел опасности, отключился от собственного тела, и магия позволяла ему это, помогала уйти от того, что испытывала плоть. Сквозь сплошное облако забвения, сквозь толщу смолы, залепившей глаза, рот и нос, Ал ощущал лишь, как согревал грудь драгоценный кулон «Громоотвода».       А потом вино обратилось ядом.       Кровь вскипела и стала топить под собой.       Огонь изничтожал изнутри.       Боль была мгновенной и острой, а падение в бездну — плавным и вязким.       Холодное белое осеннее солнце развеивало остатки ночной тьмы над лежащим в руинах Артаскеем.