Турнир. Несостоявшееся пополнение ДА-5

Арена перед "забегом мутантов". ДА-5 Энсьерро (исп. encierro, от encerrar — запирать) — испанский национальный обычай, состоящий в убегании от специально выпущенных из загона быков, коров или телят. Прогон быков в специальное помещение перед выходом на арену. Разумеется, никто из ДА-5 никуда уходить из спецгруппы не собирался. Наоборот, вышестоящее начальство, а, по слухам, это была чуть ли не сама доктор Айрис, непосредственный руководитель всего проекта, решило усилить команду, добавив пару новых модифицированных. Члены ДА отнеслись к этому известию по-разному. Шарк, как всегда, ворчал, что, мол, его мнения не спросили. Хаммер равнодушно пожал плечами, Тао обтекаемо сказал: "Посмотрим..." Такео и Кранцу было не все равно, но оба понимали, что их пожелания будут учитывать в последнюю очередь. И вообще, вся эта шумиха с Турниром на самом деле служила не только фильтром для отсева новоиспеченных модификантов, но и законным способом снизить напряженность в отношениях между обычными военными и измененными "мутантами". Ну и, конечно, народ требовал зрелищ. Сегодня ДА будет снова нести охрану, сначала на полигоне, затем внутри самой арены. Перед последним этапом Турнира будет проводиться так называемый "бег быков". Или же в в реалиях военнослужащих Союза - "забег мутантов". Модифицированным, чьи вышедшие из-под контроля специальные возможности ученые уже не могли контролировать, предоставлялся еще один шанс доказать свою адекватность и управляемость. Их, подобно боевым пиренейским быкам, демонстрировали перед финальной схваткой, где мутантам предстояло сражаться друг с другом, как древнеримским гладиаторам. Выжившим и отличившимся в поединках экземплярам в исключительных случаях могли даровать "помилование". Что-то вроде "индульгенции", как на настоящей корриде. В этой "забаве" могли принимать участие все желающие, в том числе и модифицированные, состоящие на службе Союза. На арене разрешались любые действия, и использовалось практически любое силовое или парапсихическое оружие. При таких условиях выживали немногие вышедшие на арену, чего, собственно говоря, и добивались военные, организаторы этого мероприятия. Потенциально опасные мутанты уничтожали себя сами. Каждый "дэашник" готовится к Турниру по-своему. Хаммеру однозначно запрещено применять свое оружие. Поэтому он прячет в карман кастет, а на широкий пояс цепляет металлическую дубинку. У Шарка самый широкий выбор средств как для самообороны, так и для нападения. Его сегодняшний выбор - метательные ножи, нож-балисонг и нож-кукри в придачу. Снайпер заканчивает установку новой боевой пружины на табельный пистолет. У него таких несколько про запас - не именные, для специальных заданий, а обычное служебное оружие. На голову он надевает черный платок-бандану, прячет длинные волосы, хотя поступает так очень редко. Кранц вооружен непробиваемым высокомерием и непререкаемым авторитетом. Остается один вопрос - чем вооружиться Тао? - Э-э, а мне что взять? Обычно хакеру охотно давали различные практичные и не очень советы, но в этот раз члены ДА только глянули в его сторону с мрачным спокойствием и отвернулись, ожидая напутственной речи лидера. Кранц, как всегда, выждал минутную паузу, затем сложил на груди могучие руки - не руки, а прямо-таки манипуляторы робота-убийцы, и кратко очертил ситуацию. - Как вы уже знаете из расписания Турнира, сегодня перед заключительными этапами соревнований будет проводиться «бег быков», эль энсьерро. Это самая трудная часть нашего сегодняшнего задания. Выступления на арене и охрана периметра – все это цветочки. Помните, что мутанты, выпущенные на свободу, непредсказуемы и опасны. В случае укуса, попадания в открытую рану каких-нибудь жидкостей и других выделений этих уродов, следует немедленно произвести обработку зараженной поверхности и применить противоядие. Модифицированные нашего уровня, как правило, нечувствительны к такому воздействию, но лишняя предосторожность не помешает. Такео, будешь присматривать за новичком. Тао хотел было возмутиться, что он уже девять месяцев в группе, почти… Однако вовремя заткнулся, поймав неодобрительный взгляд снайпера. Даже брюзжащий по поводу и без повода Шарк предпочел быть серьезным. Тао еще раз развел руками, показывая, что у него нет при себе оружия, в то время, как остальные, судя по всему, собрались биться насмерть, как какие-нибудь спартанцы. - У тебя есть служебный пистолет? Снайпер отнесся к поручению Кранца со всей серьезностью. Хакер достал из своего личного шкафчика «Глок». - Неплохое оружие, но лучше возьми что-нибудь из металла. Такео слегка улыбнулся, но как-то мимолетно, почти по-хищнически. - Если на тебя навалятся вплотную, не стесняйся, бей в полную силу. Если что-то сломается, пистолет пойдет на запчасти. Тао видел такую коллекцию у него в ящике. - Чуть не забыл, - Такео слегка вытянул из прикрепленных к ноге пластиковых ножен длинный обоюдоострый клинок. Кинжал. – Попросишь у Шарка или Хаммера такой же или даже чуть-чуть покороче. Легче будет орудовать в рукопашной. После того, как все члены ДА снарядились подобным образом, хакер, как всегда перед таким ответственным заданием, прочел краткую язвительную молитву, отражающую суть их специфического отношения к возложенным на них "должностным обязанностям": - Отче наш, Да сбудется тяжкая кара О полубратьях В адовых объятьях. Иже еси, Чашу спасения мимо них пронеси; На небеси Да не окажется из них единый, как ни проси… Эта молитва «наоборот» средневековых вагантов как никогда отражала самую суть предстоящей «работы» Когда даже Шарк произнес положенное "Amen", все одновременно ответили: "К черту". М-24 с недоумением наблюдал за подготовкой к началу последнего этапа турнира, установкой заграждений и щитов вдоль прохода на арену. Его недоумению не было предела, ведь раньше, даже когда бои проходили нешуточные, этого не делали. - Зачем? - коротко спрашивает одного из рабочих, спешащих побыстрее сделать свою работу и убраться подальше, М-21. Тот, несмотря на спешку, все же нашел возможность остановиться и пояснить: - Парень, ты слыхал когда-нибудь про Памплону? Это где-то в Испании, так говорили по телеку. Там ежегодно проводится бег быков по случаю какого-то национального праздника. Так вот, это почти такой же забег, за исключением того, что в роли "быков" - модифицированные. Тот самый "генетический мусор", "уроды", которые в процессе модификации потеряли рассудок или стали совсем неуправляемыми. Участники турнира должны сразиться с этими уродами, потому и загоны, как для зверей, и турнирная площадка обнесена пластиковой стеной, да еще и проволокой под напряжением. Участники сражаются на арене по принципу "все против всех уродов", те, кто сможет продолжать участвовать в турнире дальше, выйдут в заключительный финал турнира. - Зачем?- снова спросил он. - Ну, это проверка сил тех, кто не хочет оставаться простым солдатом, а метит куда повыше. Тут основное правило: будет подчиняться любым приказам или сломается. Третьего не дано. Армии, да и Союзу не нужны сильно задумывающиеся и сомневающиеся слабаки. - Мужик, видимо, был под небольшим воздействием М-24, потому что решил расщедриться на новую порцию объяснений. - И потом, модификация - это не только наращенные мускулы, но и способности, выходящие за пределы человеческих возможностей. Тот, кто получил сверхспособности, например, может внушать чужому человеку свои мысли или всякие штуки двигать, чувствуя свою уникальность, могут и “звездочку словить”, зазвездиться, попросту говоря. Вот турнир и опускает на землю слишком зарвавшихся. Показывает, какими они могут стать, если не будут осторожными. Ну и еще, надо же как-то избавляться от этих уродов? А так заодно и тренировка новобранцев, и отсеивание мусора. Выбраковка. М-21 задумался. Он знал, что по модификациям шло разделение, но не предполагал, как далеко ученые могли продвинуться в своих работах и насколько сильно могли изменить человеческое тело. - Теперь мы сможем воочию посмотреть, какими бывают модификации, - прочел мысли друга М-24. Часть людей он уже "просмотрел" своим "контролем разума", но тому, что он там нашел, сможет поверить лишь после того, как увидит сам. - В прошлом году несколько десятков мутантов были убиты. Пострадали и военные, и даже зрители из гражданских вольнонаемных. А те монстры, которых пристрелили, уже подошли к той черте, когда начали терять рассудок. Турнир отсеивает и тех, кто уже не сможет быть собой и начинает думать, что ему все дозволено. М-21 не стал спрашивать, откуда друг это узнал. Небольшая одышка и принятое лекарство подсказало, что “читал”, потихоньку пробравшись в чужое сознание. Когда приготовления были закончены, в проходах, ведущих на арену начал собираться народ. В отдалении замерли группы спецназначения, в том числе и ДА-5. Собранные, при оружии, они разительно отличались от того, какими их видели ранее. Несколько вспомогательных отрядов из еще каких-то военных, может быть даже из внутренней полиции, замерли, расставленные по своим местам, готовые в любую минуту открыть огонь на поражение либо пустить газ. М-24 углядел даже огнемет и водомет в руках одного из бойцов. Это действительно были уже не игрушки. Зрители тоже как будто изменились. С них слетела напускная бравада, и многие были готовы на все, чтобы не попасть между заградительными отрядами и взбешенными модификантами, вышедшими из-под контроля. И вот началось. Чрезмерно развитая мускулатура была практически у всех, кто вышел на арену. Стальные когти-ножи, выдвигаемые из тел, казались нереальными, и если бы Двадцать четвертый не чувствовал запах крови, он не поверил бы своим глазам. Странные, порой раздражающие его обоняние запахи, разложения или выделения склизкого вещества из пор на изменяющихся телах, будили неприятные воспоминания об экспериментах в лабораторном корпусе. Они имели мало общего с обычными запахами людей. Эти запахи заставляли его не просто нервничать. Он чувствовал угрозу. Несуществующая шерсть каждый раз вставала дыбом, а рычание вырывалось само, когда в очередной раз чье-то тело врезалось в хлипкую ограду. Ток бил, но на арене о нем словно забыли. Адреналин и возбуждение отключало у многих чувствительность к боли. На глазах М-24 некоторые бойцы теряли рассудок, превращаясь в бездушных животных, действующих по принципу берсерка – «я убиваю и наслаждаюсь этим». Тот, у кого в мыслях он прочел это, мог многое поведать об этом состоянии “слета с катушек”, но мысли этого человека путались и постоянно меняли свое направление. М-24 беспокойно шарил глазами по зрителям, пытаясь отыскать в толпе своего напарника. “Жить надоело?” - хотел было крикнуть Двадцать четвертый, увидев М-21. Тот приблизился вплотную к барьеру, встал в стойку. Глаза горели лихорадочным огнем, клыки удлинялись, но, к своему облегчению, М-24 понял, что его товарищ просто готовится отразить возможную атаку, а не собирается броситься на кого-нибудь. Впрочем, сам Двадцать первый неким полузабытым инстинктом ощущал некое родство с этими первобытными существами. Ноздри его раздувались, жадно впитывая атмосферу того самого "боевого безумия", отличающего еще дикое, необузданное животное от заискивающего жалкого скота, вымаливающего подачек у своего хозяина. На этой арене перед его глазами как бы воспроизводились основные этапы эволюции человека. Или же животного, пожелавшего стать разумным. Мутант, на котором повисло нечто, пытающееся содрать с него кожу выросшими шипами-наждачками на ладонях, отлетел в сторону. Точнее, врезался в проволоку под напряжением. Запахло паленой плотью и тем, что может сопровождать любое “постороннее” копание во внутренних органах - испражнениями. Кто-то менял структуру костей руки, используя ее как нож, для того чтобы пробить чью-то плоть. Кто-то использовал шипы, отрубал-отгрызал конечности, обрубки которых тут же начинали сочиться зелено-желтой “кровью”. Резкие запахи били не хуже ударов бича. На арене сражались не только такие существа, окончательно утратившие человеческий облик, но и те, чья физическая сила была многократно увеличена, но внешний вид остался неизменным. Среди кучки относительно не изуродованных трансформацией бойцов, М-24 заметил и Джейка. Он был похож на гигантского орка с огромным телом, лысой головой и клыками, как у моржа. Кожа его напоминала шкуру из металла. Он снова не пытался сражаться по-честному, с равными ему если не по силе, то хотя бы по размеру противниками. Зато бил тех, кто казался ему слабее, чем он. Закрывался чужими телами, бил в спину и казался весьма собою довольным. Внезапно толпа возле барьера заволновалась. “Пирокинез”, - мысль нескольких зрителей прозвучала почти с одинаковой скоростью. Кто-то отбежал на приличное расстояние от барьера, кто-то, наоборот, приблизился, чтобы получше рассмотреть действо. “При чем тут способность вызывать огонь или повышать температуру на расстоянии силой мысли?” - недоумевал М-24. Но это длилось только несколько секунд. Ослепленный монстр, взревев не хуже того быка, с кем они ассоциировались у зрителей и военных, кинулся вперед, оттолкнув изменившегося Джейка. Не видя куда, он просто бросал сгустки пламени наугад. Чаще всего попадая в заграждение, от чего проволока начинала плавиться, плюясь электрическими искрами. И вскоре защитная стена пала. Те, кто не успел отбежать, пожалели, что подошли ближе. Те, кто обезумел или не смог найти себе более слабого противника, решили, что это их звездный час. И ломанулись вперед, снося напрочь остатки заграждения, не обращая внимания на предостерегающие крики. Почти одновременно с бегущими с арены мутантами в бой рванулись и силы боевого оцепления, однако, не с арены, а наоборот. Первым бросился «закрывать амбразуру» Акула, словно и впрямь был настоящим подводным хищником, учуявшим запах крови. Однако его, как всегда, опередил снайпер. На целых сорок секунд, чем вызвал неминуемую вспышку ожесточенно-ревностного раздражения. "Опять эта быстроглазая тварь выпендривается". Ближний бой, врукопашную Шарк небезосновательно почитал именно своей стихией, и именно в нем ему хотелось властвовать единолично, в гордом "королевском" одиночестве. Впрочем, яростный выплеск эмоций в данном случае только способствовал общему делу. Боевик кружился и нападал, словно бездушная машина для убийства. В эти мгновения, то сжимающиеся до нескольких десятков атакующих движений в секунду, то, наоборот, растянутых, словно замедленная киносъемка перед осознанием собственного промаха или получением ответного удара, Шарку казалось, что именно он - Бог. Он всевидящее око, карающая и милосердно дарующая еще мгновения жизни избранным десница Бога. Что для этого он и создан был в экспериментальных лабораториях Союза. Это и есть настоящее его предназначение. Нести волю небес. Или руководителей Союза, неважно. Важно, что именно он определял, кому предназначено еще пожить, а кто сегодня распрощается с бренной жизнью. А те, кто считает иначе, рано или поздно встретятся с ним на узкой дорожке. И уж тогда все и решится наверняка. И наверняка он снова окажется победителем. А в это же время один из мутантов попытался вцепиться в М-21. Тот только чудом увернулся, проявляя всю свою изворотливость, и тут же атаковал сам. Не мог справиться с захлестывающими его естество эмоциями. Он должен был показать, что не слабее, чем кто-либо другой. Именно в этот момент М-21 как никогда напоминал зверя. Хищника, который в минуту опасности нанесет удар первым, не дожидаясь решения противника. В ту секунду Двадцать первый походил на того, кого пытались “воссоздать” в его модификации - оборотня. Звериная суть вырвалась. Мысли парня сосредоточились на противнике, пытаясь нащупать слабое место. А если попробовать так? Ударил. М-24 даже восхитился своим товарищем. Целых несколько секунд восхищался, а потом его самого чуть не втоптали в пол. Оружия в руках друга Двадцать четвертый не заметил, но пять кровавых полос тот на шкуре модификанта чем-то оставил. Рыча, он снова занес руку и ударил. Неужто отрастил когти?! Атака помогла остановить мутанта, но ненадолго. М-21 был сбит с ног ударом хвоста. Правда, растоптать, пока тот лежал на полу, монстр не успел. Кто-то из ДА перехватил удар и ввязался в сражение. Понимая, что толку от них мало и им не по силам справиться, М-24 изловчился, схватив напарника в охапку и врезав по затылку, чтобы не кусался и не царапал его, и вылез из общей кучи. Пришлось вспоминать те уроки самообороны, что вбивали в их головы военные, в ходе их “недолгого обучения в качестве агентов наблюдения”. Расчищая себе кулаками путь в толпе озверевших модификантов, он постарался вывести за собой нескольких зрителей, уводя в безопасное место. Полученный коридор тут же захлопнулся за теми, кто пошел следом. В бой вступили вспомогательные отряды. Прямо по верхушкам голов, по спинам и по плечам обороняющихся, метнулся чей-то смазанный силуэт. М-24 только ухватил краем глаза темно-фиолетовое нечто, развевающееся то ли как чей-то хвост, то ли как какой-то вымпел или знамя. Части внутренней охраны выставили заходящие друг на друга непроницаемые ряды пластиковых щитов. При попытке перепрыгнуть этот барьер живая стена мгновенно вырастала на целый метр и даже выше. Стоящие позади орудовали баграми, выстреливали нейлоновыми сетями и молотили металлическими дубинками. Именно здесь Тао впервые ощутил гипнотизирующее влияние боевого транса, когда все захвачены одной и той же целью. Действуют, словно единый, мощный, отлаженный механизм, когда теряется всякое ощущение собственной индивидуальности. Когда собственная значимость умаляется перед значимостью чего-то большего, целого. И тогда даже собственная смерть кажется невозможной, ведь его собственный порыв, его дело будет продолжаться в его товарищах. Эти же ощущения он читал и в лицах других солдат, тех, что стояли рядом. Именно тогда он почувствовал, что желает и дальше оставаться членом ДА, военным. Может, военное братство заменит ему то, что когда-то он потерял? Работу, семью, увлечения, флирт, маленькие незаметные радости обычной жизни. В эти минуты он гордился тем, что принадлежит к когорте избранных, профессионалов, на кого равняются. От кого ожидают защиты, пусть даже такие не совсем уже люди, модифицированные. Тао показалось, что он услышал нечто, напоминающее искреннюю благодарность. Но не в наушниках и не обычными органами слуха, а каким-то десятым чувством. Он беспокойно завертел головой, разыскивая своих, нащупал глазами Такео. Снова поймал чье-то мимолетное чертыханье. Что за ерунда? Мысленно?! В некотором отдалении, уже после того, как все стихло, М-24 выпустил своего напарника из своеобразных объятий. Тот вздрагивал всем телом и с трудом дышал, то ли оттого, что он его сильно сдавил, то ли приходя в себя от пережитого. Сам Двадцать четвертый чувствовал себя не лучше. “Словно в мясорубке побывал”, - подумал он. - Теперь понятно, почему к этому этапу готовились так тщательно, - вдруг сказал он. На операцию по ликвидации стихийной драки, возникшей в ходе “прорыва” с Арены, ушло десять минут. Потом военные долго пересказывали те события, делая свои выводы и совершенствуя виды оружия, испробованные в том “бою”. По всеобщему мнению, и организаторов, и осведомленных зрителей Турнира, этот "забег мутантов" прошел на редкость благополучно. Пострадавших оказалось всего лишь 30 человек, выбывших из участников окончательно - 13. Четверых мутантов, доказавших свое стремление выжить, помиловали, о чем было сообщено поднятием на флагштоке официального белого флага. В случае отсутствия помилования на соседнем флагштоке подняли бы красный. После завершившегося этапа некоторые члены ДА расслабились настолько, что решили снять поддетые под форменную одежду легкие бронежилеты. И, как оказалось впоследствии - совершенно напрасно. прим. Перед "забегом мутантов" члены ДА читают так называемую "Молитву о монахах-полубратьях" сб-к Поэзия вагантов 1975 .