Врачи

Юнги не знает, как держать на лице треснутую маску и эта проблема. Потому что по-другому никак нельзя. Нельзя показывать Намджун, как Юнги плохо, как без него его в узел скручивает. Как распирает изнутри, ломает и крутит. Нельзя. Юнги ведь сильный. Только бороться и что-то доказывать альфе, у него сил нет. Они будто с каждым часом вытекают из него литрами. Расползаются по полу противной жижей. И Юнги осознает, что боль сейчас никуда не уйдет, она пропадет со временем и ему всего лишь нужно перетерпеть и попытаться пережить этот момент. Попытаться не сломаться, принять все удары в спину. Чтобы ненароком не навредить тому, кто стал новым смыслом. У него под сердцем теперь живёт крохотный человечек, которого нельзя потерять. Юнги стоит перед зеркалом в своей новой квартире. Смотрит на свое отражение и пихает все чувства поглубже. Сейчас нельзя расстраиваться, нельзя плакать это может привести к последствиям, которых омега боится. Юнги поворачивается боком, задирает вверх белый свитер и смотрит на ещё плоский животик. Аккуратно дотрагивается пальцами, будто проверяя, набирается смелости и кладет ладонь чуть ниже пупка. Юнги чувствует тепло где-то внутри, растекающее по крови. Это приятно. Омега пальчиками трепетно поглаживает кожу не убирая ладони и почти не дышит. Улыбается счастливо, закусывает губу, а в глазах слезы стоят. Сейчас, смотря на свое отражение, омега будто новый вдох делает. Юнги боялся стать плохим папой, до сих пор этот липкий страх внутри него сидит, дышит в загривок, и вот вот готов прыгнуть на него. Но Юнги больше себе не позволит о таком думать. Он станет лучшим папой для своего сына. Теперь это цель на всю оставшуюся жизнь. И Юнги начинает свой путь. Омега вдруг на секунду закрывает глаза, представляя Кима рядом. Он бы стоял сзади, смотрел бы на Юнги своими глазами, смотрел так счастливо и с любовью. Искренне бы улыбался, положил бы свою ладонь поверх Юнги, чтобы тоже почувствовать, чтобы поверить, в полной мере осознать, что да! Правда! Мы скоро станем родителями. После бы крепко обнял и поцеловал, вкусно, по-своему, так как умеет только Он. Но, в реальности все не так. Намджун бы мог стоять сейчас с ним рядом, разделять это счастливый момент, когда осознаешь, что внутри образуется новая жизнь. Частичка тебя и любимого. Но Альфа от них отказался. От собственного ребенка. От Юнги. И омега ему это не простит. Омега выдыхает глубоко воздух, опускает свитер и начинает собираться на работу. Это было лишь секундное помутнение, с этим нужно завязывать. Жить в реальности, а не придуманными моментами, которых быть теперь не может. На работе Юнги все делает буквально на автомате. Голова забита лишь проблемами пациентов и ближе к обеду, когда намечается небольшое окно до трёх часов дня, Юнги решает прогуляться по территории больницы и заодно пообедать. — Юнги, — Чимин кричит через все отделение, машет рукой и чуть ли не бежит на встречу. — Привет! — улыбается, целует в щеку и отстранившись смотрит в глаза. — Привет, — Юнги выдыхает, заставляет себя улыбнуться уголками губ и отводит взгляд. — Ну-ка, пойдем, — Чимин тянет за руку к лифту и смотрит периодически на зажатого Юнги, недовольно. — Сколько? — спрашивает, как только заходят в кабинет к Паку. Чимин моет руки в раковине, вытирает их одноразовым полотенцем и надевает перчатки. — Около трёх недель, — Говорит и снимает халат, точно зная, что сейчас будет. Скрывать бессмысленно, особенно от Чимина который гинеколог. Чимин кивает сухо, Юнги видит, что тот дуется и спешит сказать. — Я сам узнал пару дней назад. — идёт за ширму и скидывает одежду. — Намджун знает? — Чимин улыбается скомканной, видя что терапевт слишком бледный. — Знает. — Юнги сглатывает вязкую слюну и ложится на специальную кушетку. Чимин начинает осмотр. — Тошнит по утрам? Голова кружится? Боли есть в животе? — Чимин снимает перчатки, отъезжает на кресле и идёт мыть руки. — Нет, все хорошо. — Юнги приводит себя в порядок и выходит присаживаясь в кресло. — Я не буду тебя мучить вопросами, хотя мне очень хочется. — смотрит в глаза и пишет что-то на бумаге. — Постарайся не нервничать и питайся хорошо. Особенно не пропуская обед. Я выпишу тебе витамины, будешь пить три раза в день. Тяжести не поднимать, одеваться теплее, не носится по коридорам и вообще быть предельно аккуратным. Не курить и не пить. Узнаю, прибью. — Чимин тычет ручкой Юнги в нос и улыбается. Юнги смеётся коротко и благодарит. — Не думай, что я что-то то скрываю, просто не хочу грузить Вас своими проблемами. Сейчас главное Джина поставить на ноги. — Юнги забирает рецепт и надевает халат. — Как он отреагировал? — Чимин встаёт и прикусывает губу, видя как Юнги вздрогнул. — Он не принял.

***

Хосок печатаете в телефоне сообщение и получив ответ, глупо улыбается. Хосок Чонгука не понимал, не признавал, когда тот на Тэхена смотрел, не верил, что вот так бывает. Пока сам в сети не попал. Альфа вчера вечером решил прогуляться по городу. Чтобы остудить голову, немного придти в себя и отдохнуть. Альфа гулял, пока не услышал смех. Звонкий, красивый, и такой, что прям в душу запал и против воли улыбаться заставил. А когда обладатель смеха вывернул из поворота, Хосок чуть на колени не упал, готовый преклоняться божеству. Омега словно плыл, не шагал, улыбался, ведя за поводок собаку. Хосок смотрел глаз не отрывая, смотрел и понимал, что вот все. Конец. Пропал, провалился, канул в бездну. И вдруг понял, Чонгука, поверил сразу. И осознал, что с Тэхеном была даже не симпатия, тут всё просто, как дважды два. Хосок завидовал. Но не сейчас. Сейчас он смотрел, как это чудо, все ближе подходит, все ещё смеётся, даёт собой насладиться и нервничать от того что, через пару метров они столкнуться. Хосок даже не заметил, как начал разговор, он лишь наслаждался красотой и застенчивостью. Омегу зовут Ендже. И они уже сутки переписываются. Хосок снова печатает сообщение, и чувствует внутри тепло. Омежка неземной, добрый и стесняется до жути. Хосок думал, что такое невозможно. Чтобы раз! И все. Будто мозг отключили. Думал, пока вчера смех не услышал. А теперь сам смеётся, когда Ендже начинает рассказывать шутки из детства. Альфа теперь верит и ни за что не отпустит. Хосок застает Кима в ординаторской где тот сидит, забившись в угол дивана и ревет. — Что с тобой? — тихо начинает альфа и присаживается возле. — Что я наделал Хосок, я не знаю, что со мной было в тот момент, просто до этого никогда, а тут так и мне теперь плохо, а самое главное, что мне ему сказать? — Тэхен слезы вытирает и сглатывает ком. — Из всего что ты сказал, я понял только, что ты что-то натворил. — альфа смотрит на залитое слезами лицо омеги и тянется вытереть их рукой. — Расскажи мне, может получится помочь. — Хосок улыбается уголками губ и слабо кивает, смотря на Тэхена. — Чонгук видел, как меня альфа в щеку поцеловал. А я ведь его люблю, только его, а он не разговаривает со мной целый день, я не знаю, что делать. — Тэхен плакать опять начинает и утыкается лицом себе в руки. — Ой дурачок, — Чон улыбается и приобнимает омегу рукой. — Он ревнует просто, а не разговаривает, потому что обидеть боится. Ты его толком еще не знаешь, вы же вместе всего ничего. А он знаешь какой вспыльчивый, он и вдарить может когда зол, на счет тебя навряд ли, а мне вот доставалось. Так что подожди, он отойдет, и вы помиритесь. Не вижу тут ничего такого. Не ты же целовал. Хотя, этому альфе я бы вмазал. — Хосок гладит по волосам Кима и осматривает глазами кабинет. — Правда? — тихо спрашивает Ким и поднимается. — Правда. — Хосок улыбается ободряюще и поправляет воротник на халате Кима. — Почему я раньше не замечал какая у тебя улыбка красивая? — Тэхен улыбается в ответ и стирает рукавом остатки слез. — Может, потому что кроме Чонгука своего ничего не видишь? — альфа щурится и смотрит с насмешкой. — Ты не понимаешь просто. — Тэхен теребит подол халата от стеснения. — Все я понимаю, вчера я встретил одного омегу. Он такой… — восторженно говорит Хосок, но замолкает, не зная, как выразить. — Твой. — помогает Тэхен смотря на альфу. — Мой. — гордо заявляет Хосок. — Я рад за тебя, друзья? — Тэхен тянет ладошку к альфе, чтобы закрепить дружбу. Хосок смеется и сгребает омегу в объятия. — Друзья. Тэхен подхватывает смех альфы и обнимает в ответ. В этих объятиях нет ничего такого, но, когда дверь открывается и слышится рык, становится не до смеха и Тэхен отталкивает от себя альфу. — Блять, — говорит Тэхен, смотря на разъяренного Чонгука. — Сейчас ты ему все объясняешь, а я сматываюсь, ибо мне пиздец. — Хосок кидает виноватый взгляд на друга и быстро сматывается через заднюю дверь. Чонгук хочет ринуться следом, уже толкает дверь, как Тэхен к нему со спины прижимается и руками торс обхватывает. — Чонгук, — и столько чувств в этом Чонгук, что альфа глаза на секунду прикрывает. У него внутри весь день хаос был, он был готов сломать любого, разодрать, только куда это сейчас делось Чон не знает. Ким его успокоил одними объятиями, зверя на лапы усадил и гладить стал. Чонгук скулить готов, потому что он злится должен, отругать хотя бы, но повернувшись смотрит на Тэхена и не знает, что сделать лучше, к себе прижать или поцеловать сначала, потому что отругать он не сможет. — Прости меня, хорошо? Я тебя люблю, тебя только и никаких других мне не нужно. — Тэхен поднимает глаза и смотрит прям в чонгуковы, он четко видит, как злость, на нежность меняется, как чернота уходит и улыбаться начинает. Чонгук выдыхает и зажимает Кима в своих объятиях. — Еще раз, Ким Тэхен, и ты две недели сидеть не сможешь. — рычит Чонгук в шею Кима и целует туда же. — Поедем домой? — спрашивает Тэхен. — Я за этим и пришел. — говорит Чонгук и целует уже в подбородок. Тэхен улыбается счастливо и жмется к своему альфе сильнее. В этих руках так тепло и надежно, что даже выбираться не хочется. Но дома будет лучше, нужно лишь немного потерпеть.