Полнолуние сродни полоумию

После Святочного бала в позапрошлом году у Полумны появилась дурная привычка кружиться по девичьей спальне Когтеврана. Чтобы не сбиваться с ритма, блондинка, напевала себе под нос. Как правило, заслышав первые рулады, соседки мгновенно перемещались в гостиную, оставляя поехавшую Лавгуд в гордом одиночестве. Два года назад Невилл сетовал по поводу того, что пригласить можно только одну девушку. Даже просил прощения, а ведь решение подарить возможность Джинни было коллективным. Подруге важнее увидеть бал, Гарри, может быть, даже потанцевать с ним. А с Полумны довольно и когтевранской спальни. Кто знает, если она наденет своё любимое платье, которое каким-то чудом до сих пор не подверглось заклинаниям хулиганов, её навестит мама. Расскажет, каково это наблюдать за всем с высоты птичьего полёта, заметит, какой красивой выросла её дочь. Заглушающим чарам профессор Флитвик научил девочку ещё на первом курсе. Соседки по спальне жаловались, что она разговаривает во сне. Полумна злоупотребляла заклинанием на протяжении трёх лет. Мама прилетала каждый вечер. Иногда их беседы длились до самого рассвета. Лавгуд плохо помнила последнюю встречу. Тогда Полумна рассказывала матери о своём новом друге. Мама долго не отвечала, а потом в свойственной ей бестактной манере задала вопрос в лоб: «Я больше не нужна тебе здесь?». И девушке пришлось честно ответить: «Здесь — нет». С тех пор мама стала появляться только во снах, которые, как правило, были связаны с воспоминаниями о детстве. Та мама была живой. О ней приятно рассказать профессору Снейпу или поговорить с папой. Женщина, ненароком обидевшая Полумну своей прямотой и эгоизмом, была мертва. И о ней не знал никто кроме самой Лавгуд. Так странно на занятиях защиты от тёмных искусств видеть профессора зельеварения. Ещё страннее было общаться с Горацием Слизнортом. Если б не вечно теряющиеся свитки с домашними заданиями, Полумна обязательно бы попала в «Клуб Слизней». Правда, если верить Гарри и Невиллу с Джинни, потеряла Лавгуд не так уж и много. Полумне без надобности близкое общение с ещё одним преподавателем. Настоящих людей в жизни в принципе не бывает много. — Мисс Лавгуд, почему вы не выполнили домашнее задание? — видимо, уже не в первый раз, страдальчески поинтересовался профессор Слизнорт. — Я выполнила, просто свиток исчез из моей тумбочки, — нежно растягивая слова, реагирует девушка, стараясь не обращать внимания на волну тихого смеха, прокатывающуюся как по рядам Когтеврана, так и по партам пуффендуйцев. Мужчина смотрит на неё недоумённо. Ученица самого мозговитого факультета не может справиться с простым конспектом. Видимо, Распределяющей шляпе действительно пора завершить карьеру. Слишком уж много промахов. Позволив блондинке сесть, Слизнорт обращается к другому студенту. Пока происходит разбор домашнего задания, Полумна полусонными глазами шарит по спинам однокурсников. От кого профессор Флитвик узнал о её дружбе с Северусом? Может, она опять начала разговаривать во сне? Тогда нужно подозревать ближайших соседок по спальне, а они старше. Преподаватель зельеварения просит студентов перестать летать в облаках и подключаться к занятию. Лавгуд решает оставить вопрос без внимания и продолжает биться над непосильной задачей. Может, Лайза Турпин? Девушка с каштановыми волосами и потухшим взглядом. Или Мэнди Броклхерст? Хотя, с её дикцией только на парселтанге разговаривать, а не жаловаться декану факультета абы на что. Самого профессора не спросить. Директора — тем более. Вспомнив последнюю беседу, Полумна поёжилась, будто в аудитории ни с того, ни с сего распахнулось окно. Может, кому-то из слизеринцев не понравилось, что декан их факультета дополнительно занимается с когтевранкой? Опустив взгляд на парту, Полумна обнаружила проявляющуюся на ней надпись: «Слизеринская подстилка». От неожиданности девушка вскрикнула. Преподаватель зельеварения понял её по-своему: — Мисс Лавгуд, как насчёт того, чтобы реабилитироваться и продемонстрировать процесс приготовления зелья, о котором я только что рассказывал? — воззвал Слизнорт. — Простите, профессор, я не могу, — поднявшись из-за парты, девушка незаметно сдвинула свой котёл, дабы спрятать обидные слова. — Дело в мозгошмыгах? — заискивающе осведомился преподаватель, настороженно бегая глазами по лицам студентов в поисках поддержки. — Нет, дело в том, что я вас не слушала. Более того, боюсь, до конца занятия ничего не изменится. Прошу вас, не жалуйтесь директору, ещё одной беседы с ним я не вынесу. Последнюю фразу девушка прошелестела уже возле выхода из класса. Сумка с учебниками осталась сиротливо лежать возле покинутого стула. Преподаватель с вытянувшимся от удивления лицом немо взирал на строптивую студентку. Такого можно было бы ожидать от бунтарей гриффиндорцев, например, от младшей Уизли или магглорождённой Грейнджер. Но никак не от всегда сдержанных и надменных когтевранцев. Дверь в класс зельеварения захлопнулась под полувосхищённый вздох остальных учеников. По крайней мере, Слизнорту он показался именно таким. Стараясь унять дрожь в голосе, профессор дал задание и поспешил в кабинет директора. Многолетний опыт преподавания подсказывал, что пускать ситуацию на самотёк нельзя ни в коем случае. Ещё не хватало, чтобы по школе прошёл слушок, будто на его уроках можно творить, что в голову взбредёт. Любой проступок должен быть наказан. В спешке мужчина позабыл снять с когтеврана баллы за плохую дисциплину, но оплошность была исправлена, как только профессор вспомнил об этом досадном упущении. Тем временем бунтарка, сбежавшая с урока, пристально вглядывалась в расписание занятий. Строчки плыли перед глазами, буквы перемешивались во что-то невообразимое. Девушка пыталась выяснить, во сколько сегодня освободится профессор Снейп. Сердцебиение всё не унималось. Кровь практически кипела, в голове стояло что-то вроде красного тумана. Звон в ушах не предвещал ничего хорошего. Сейчас Лавгуд была готова сорвать не только своё собственное зельеварение, но и наведаться к любимому декану когтеврана и схлопотать предупреждение о возможном отчислении из школы чародейства и волшебства. — Нужно идти в факультетскую гостиную, — ни к кому не обращаясь, раздельно произнесла Полумна, тряхнув светлой копной волос. Однако ноги потянули девушку в совятню. Несмотря на окна, лишённые стёкол, в круглом помещении стоял терпкий запах птичьего помёта. Стараясь не наступать на обглоданные трупики мелких грызунов, Полумна прошла вглубь совятни. Выглянув из окна, девушка вдохнула немного свежего воздуха. За спиной клекотали совы, перед глазами моросил мелкий дождь. Зима в этом году вновь запаздывала. К Рождеству замок опустеет. Если Лавгуд не усыпит в себе внезапно очнувшуюся хулиганку, она этого не увидит. Придётся сразу пойти в издательство к папе. И не писать о магических существах, а приносить кофе всей редакции, терпеть полушёпоты за спиной из разряда «семейное дело, сами понимаете», править статьи нерадивых журналистов, которые считают себя творцами первого сорта и никогда не опускаются до элементарной вычитки текста. — Надеюсь, ты их не подкармливаешь, а то они обленятся, разжиреют и перестанут не только охотиться, но и доставлять почту, — сухая женская рука опустилась на плечо Полумны. По голосу девушка узнала профессора магловедения Чарити Бёрбидж. Улыбнувшись своей студентке, мисс Бёрбидж подозвала одну из сов, привязала к её лапке бежевый конверт с красной печатью. Погладив пернатое создание по голове, женщина ласково произнесла: «Министерство магии. Отдел магических происшествий и катастроф. Комитет по выработке объяснений для маглов». — Хочу провести открытый урок с приглашённым специалистом, — пояснила Чарити Бёрбидж, отпустив сову, — не стой здесь слишком долго, а то продует или голова заболит из-за запаха. Проводив взглядом старушечью спину, Лавгуд понуро поплелась вон из помещения. Профессор не выглядела на свой возраст. Лицо довольно рано начало покрываться морщинами. И вся женщина с каждым годом как будто сильнее и сильнее сжималась. Она была гораздо моложе Северуса Снейпа, но по виду, могла сойти за его мать.