Полнолуние сродни полоумию

Травля — это что-то из детства, что-то из маггловской школы, что-то почти стёршееся из памяти. Тычки, придирки, насмешки. Тогда можно было сказать: «В Хогвартсе всё будет по-другому». Травля — это что-то из юности, что-то из школы магии, что-то навек просочившееся под кожу. Постоянно порванная одежда, испорченные учебники, ссадины на лице, синяки и шишки по всему телу. Печальные глаза той, которой когда-то говорил, что в Хогвартсе будет по-другому. Травля — это когда слабаком считают даже свои. И не планируют грызться с буянами, принадлежащими другому факультету. По крайней мере, не поддерживают ни одну из сторон. Девушке по фамилии Лавгуд повезло меньше. Прочный кокон, который вокруг Полумны вырастил её собственный отец, ежедневно подвергается атаке. Парадокс в том, что задумывалась эта скорлупа, чтобы защитить девочку от всего мрачного в этом мире. С девяти лет Лавгуд начала интересоваться фестралами. Она сама рассказывала. В тот роковой день малютка просила маму показать фокус. Наивной безалаберной женщине, естественно, захотелось доставить своему чаду максимум удовольствия. Северус Снейп искренне надеялся, что произошедшее с матерью Полумны подходит под категорию «самоубийство по неосторожности». Не хотелось допускать мысли о том, что миссис Лавгуд таким оригинальным образом решила уйти из жизни по доброй воле. Однако, учитывая поведение дочери… В середине первого курса Северус даже пытался связаться с отцом девочки. В магловских школах так делали. Чуть что, вызывали родителей. Никакого эффекта встреча не давала ни учителям, ни ученикам, ни тем более их ближайшим родственникам. К сожалению, всевластный директор не позволил Снейпу довести начатое до конца. Нужно было заниматься другим студентом. Профессор до зубовного скрежета ненавидит любовь Дамблдора к контрастам. Зельевару одинаково омерзительны как почти осязаемая ненависть Гриффиндора и Слизерина, так и подобострастная снисходительность Когтеврана и Пуффендуя. Достославный педагог-манипулятор обязательно использовал бы Полумну в качестве козла отпущения, примирил бы два факультета, да ещё и завоевал авторитет среди студентов, присоединившись к этому беспочвенному глумлению. Как правило, преподаватель ограничивался снятием баллов за потерянное домашнее задание. Воровали свои. По-видимому, когтевранцы испытывали извращённое удовольствие, наблюдая за тем, как мисс Лавгуд в очередной раз жалуется профессорам на мозгошмыгов, досаждающих ей с самого детства. Испорченная статистика ребятам настроения явно не портила. Пока Северус Снейп препирался с Полумной на зельеварении, на какой-нибудь травологии или трансфигурации другие курсы с лихвой компенсировали потерянные баллы. Девушке не нравилось вспоминать смерть своей матери, но о дне похорон она всегда говорила со счастливой улыбкой. Папа собственноручно расчесал её длинные светлые волосы, умостил на голове два огромных белых банта. Достал новые носочки с кружевами и подарил лаковые туфли на крохотном каблучке. Полумна хотела надеть сияющее блёстками серебристое платье, которое, по мнению мамы, идеально подходило к глазам. Но отец настоял на бледно-жёлтом. «Ты же хочешь быть для мамы самой красивой?». Маленький солнечный зайчик на чёрном полотне скорбящей толпы. Скромного погребения не вышло. Мама советовала Полумне, обжигая своим дыханием то правое, то левое ушко, быть снисходительнее по отношению к папе и по возможности, во всём с ним соглашаться. После прощания Лавгуд отдал дочери стопку старых колдографий и номер «Придиры» со статьёй о фестралах. И это, по словам Полумны, оказалось куда эффективнее приторных причитаний Дамблдора по поводу чужого сиротства. Чем старше становится Полумна, тем изощрённее шалости студентов. Полное выпадение волос. Мантия, порхающая под потолком большого зала. Новые прозвища: Психумна, Поехавшая Лавгуд. Ещё было приворотное зелье. Судя по всему, приготовленное неправильно. Лавгуд говорила, что ничего не почувствовала, выпив его. Только лёгкий запах ледяного моря. Тогда Полумна посетила Северуса Снейпа в неурочное время, попросив антидот. Испытывать на себе даже частичное влияние амортенции девушке не хотелось. «Я очень любила маму, ей пришлось погибнуть. Это была действительно злая шутка». В первый и последний раз профессор услышал от Лавгуд претензию к окружающей действительности. Оставаясь внешне всегда спокойным и невозмутимым, за исключением особенных бесед с Дамблдором, внутри Северус кипел подобно зелью в котелке. Раскалённый клубок ненависти к миру, начиная от обиды на собственную мать за угрюмость и равнодушие до неприязненно-жалостливого отношения к Лили Поттер. Как она могла оставить его? Предать. Выйти замуж за другого. Быть счастливой. Погибнуть. Серебристо-серые глаза-океаны Полумны Лавгуд немного навыкате. Такое ощущение, что в любой момент душа девушки может выплеснуться наружу. Тем не менее, за всё время обучения в Хогвартсе Снейп ни разу не видел когтевранку плачущей. Держит ли она всё внутри или девушке каким-то образом удаётся растворять горести и обиды без применения зелий с эффектом эйфории? Два несовпадающих мироощущения. Два противоположных способа защиты от окружающих. Два совершенно разных человека. Будущий зоолог и бывший зельевар. Блондинка и брюнет. Девушка и старик. На втором курсе Лавгуд просила научить её варить крысиную микстуру. Домашнего зверька у неё не было. Но надо же было с чего-то начинать. Северус тогда был взбешён новой интригой Дамблдора и пожелал максимально устраниться от мальчика-который-уже-в-печёнках-сидит. Дополнительные занятия с когтевранкой были хорошим предлогом. Скорость, с которой девочка усваивала зелья, вылечивающие животных, буквально кричала о склонности Лавгуд к врачеванию. Однако Полумна мягко, но ощутимо отбрыкивалась, заявляя, что здоровые звери интересуют её куда сильнее больных. Вдохновившись гением Северуса, став постарше, Лавгуд пыталась сама изобретать зелья. Несмотря на чуткое руководство профессора и тонну мельком пролистанных справочников, попытки, как правило, проваливались. Когда Снейп в очередной раз попытался отделаться от назойливой студентки информацией о том, что она и так чересчур истощила запасы его кладовой, храбрая девушка вызвалась пойти в Запретный лес, чтобы добыть недостающее. Сгоряча преподаватель с неё даже баллы снял. Не за нарушение школьных правил. Если бы учителя следили за этими мелочами, Гриффиндор уже к концу сентября уходил бы в такой минус, что никакие ухищрения Дамблдора в конце года не помогли бы упомянутому факультету занять первое место. Зельевара поразила наивная улыбка, с которой Полумна произнесла «В нём же нет ничего запретного. Лес — самое подходящее место для таких, как мы». Безусловно, личное местоимение тоже резануло по ушам. Теперь же Северус в полнейшем замешательстве. По словам директора, Флитвик лично пожаловался Дамблдору на неподобающее отношение преподавателя зельеварения к одной из студенток Когтеврана. Выражался треклятый маг как всегда пространно, постоянно отвлекаясь на сторонние темы, то и дело возвращаясь к раздумьям о судьбе мальчика-который-уже-в-печёнках-сидит. В итоге, Снейп так и не понял, в чём именно его обвиняют. Травля? Растление? Насилие? Единственное, что позволил себе профессор по окончании беседы, — просьба не вызывать Полумну. Мужчина собирался по-свойски побеседовать с пронырой-Филиусом, решившим спрятаться за спину директора. Пришёл ли он к Дамблдору по просьбе самой Лавгуд? Если да, то какие претензии предъявляет студентка? Поддался ли школьным сплетням? Если да, то какие именно слухи бродят по замку? Образ девушки, рыдающей на плече у карлика, сквозь всхлипы повествующей о своей нелёгкой доле, никак не вязался с Полумной, до одури влюблённой в жизнь и положительные эмоции. Скорей всего, очередные проделки её сокурсников. Что ж, придётся признать, в этот раз ребята превзошли сами себя.