***
Каждая секунда тянулась словно вечность, пока я ожидала вердикта, который вынесет Лозовой на мои отчаянные попытки что-то вернуть. Он промыл мою ногу и осторожно вытащил пару мелких осколков, которые застряли в ранке. Я терпела боль от пореза и от его молчания одновременно, закусывая губу почти до крови. — Ростик, это значит «нет»? — жалобно протянула я, так и не дождавшись ответа. — Наши отношения разбились на миллион осколков, как та бутылка, да? Я несла откровенную чушь, лишь бы эта оглушая тишина прекратилась. — Ленская, ты пьяна, успокойся, — мидер даже не поднял на меня взгляд, вновь поднял на руки и отнес на диван, а сам отправился на поиски аптечки. — Надо перевязать рану, а потом иди проспись. Я не знала радоваться ли такой безграничной заботе или печалиться от отсутствия ответа на мой вопрос. Наверное, я так жалко выглядела в этот момент, что он даже не посчитал нужным заметить, что я что-то пыталась у него спросить. — Я нормальная, Ростик! Ты можешь хотя бы сказать «нет», чтобы я от тебя отстала, я устала изводить себя этим. Последние пару месяцев между нами творится какая-то неразбериха. Ты, вроде, и заботишься обо мне, а вроде и плевать ты на меня хотел, я ничего не понимаю, я устала, — на глаза навернулись слезы, я говорила настолько искренне, насколько могла. Из последних сил я старалась достучаться до этого человека и затронуть его сердце, но мне все больше стало казаться, что у Лозового его вообще не было. — Пожалуйста… Ростик, я… Не буду мешать тебе в твоей карьере. Ты просто сам хотел получить меня после «TI», говорил, что ревнуешь к Нильсену, проникся чувствами, открылся мне, переступил через себя, так куда все это улетучилось? Это все пустые слова? А как же принципиальный Лозовой, который отвечает за каждое свое действие? Или ты добился чего хотел, и я тебе больше не нужна? Я пыталась надавить на гордость и принципы молодого человека в попытке вывести его на эмоции и хоть какое-то разрешение вопроса, но он продолжал молчать и думать о своем, словно меня здесь не было. Меня начинало выводить это из себя, да и откуда Ростик набрался такого железного терпения? — Ладно, я тебя поняла, — я скрестила руки на груди, надула губы и отвернулась, невероятно похожая в этот момент на обиженного ребенка. Да и вела я себя соответствующе. — Не нужна мне твоя помощь, я сама все сделаю… Пошатываясь, я встала с диванчика и, опираясь на него одной стороной, поковыляла в коридор с неперевязанной ногой, из которой от нагрузки вновь заструилась красная жидкость, оставляя следы на паркете. — Ёб твою мать, Лина! Какого хуя ты творишь? — в момент вспыхнул блондин и рванул ко мне. Убежать я явно от него не в силах, поэтому я готовилась к худшему. — Мне привязать тебя к кровати, чтобы ты посидела спокойно хоть немного? — Так, а почему ты молчишь? — Потому что я ищу аптечку и думаю, что тебе ответить, не? Парень с укором посмотрел на меня, а я мысленно пожурила себя за свою нетерпеливость. Уголки моих губ невольно поползли вверх, так как появилась слабая надежда. Парень достал небольшую коробочку из нижнего кухонного шкафа, выудил оттуда перекись водорода, бинты и пластырь и направился ко мне. Я с ужасом посмотрела на баночку с перекисью и поморщилась от мыслей о том, как больно будет щипать порез. Ростик сел на диван рядом и положил мою ногу себе на колени. Аккуратно повернув ступню, парень выдавил на порез немного жидкости, которая тут же зашипела и превратилась в пену, внутри ранки очень неприятно защипало, отчего я вцепилась руками в сиденье дивана. Затем Лозовой промокнул остатки кусочком бинта и уже новым замотал порез и закрепил конструкцию пластырем, чтобы туда не попала грязь. От всех этих действий во мне сильнее просыпались чувства, это беспокойство и молчаливая забота… Я обессиленно уткнулась лбом в плечо мидера и выдохнула: — Ростик, почему?.. — А сама не задумывалась? — равнодушно и холодно произнес парень. Однако он не оттолкнул меня и позволил лежать на своем плече. — Но ты игнорировал меня целый месяц! Что мне думать вообще? Я не понимаю, что творится в твоей голове, черт побери! — я злилась из последних сил, но все больше угасала от накатившей усталости. Лозовой тяжело вздохнул и посмотрел куда-то вдаль. Мне показалось, что в этот момент его глаза наполнились печалью: — Слушай, Ленская, все закончится так же, как и было в Гамбурге. Я не могу уделять тебе должного внимания, мы все время срёмся. Со мной ты точно не обретешь тех отношений, которые хочешь. Что? Я слышу это из уст Ростислава Лозового? Кажется, это был косвенный намек на беспокойство о моем счастье. Ничего себе, так он из-за этого так переживает. Кто бы мог подумать. — Тогда почему меня не покидает стойкое ощущение, что все не должно кончаться вот так, Лозовой? Почему меня преследует навязчивое чувство, что мы должны быть вместе? — я аккуратно придвинулась ближе к нему и обняла со всей теплотой и нежностью, на которую только была способна. — Я разве говорила, что меня что-то кардинально не устраивает? Это ты меня решил бросить, позволь заметить. Ты думаешь, я просто так держусь за эти отношения? — Почему-то тебя это ощущение не посещало, когда ты с «Критом» в Сиэтле развлекалась, — едко бросил Ростик. Я вспыхнула за секунду. — Ты что, охренел? Сколько можно?! До конца жизни будешь меня этим попрекать? Какой ты омерзительный мудак! Как ты меня бесишь, я не знаю кого я ненавижу больше, чем тебя в эти моменты! — Ха, вот тебе, блять, результат налицо. Ты не выдержишь еще хоть немного, я думал об этом, пока мы не общались. У нас сложный сезон и много игр, мы почти не будем видеться, понимаешь? Ты ебнутая что ли совсем, нахер тебе такое надо? — Я просто не понимаю, ты сейчас ищешь какую-то отмазку, чтобы оправдать свою трусость перед тем, что ты бросаешь меня и отказываешься от своих слов? Я увидела, как в глазах парня появился недобрый огонек. Ой, похоже я его разозлила этими словами. Это человек слова, который всегда несет ответственность за сказанное, а я тут выдаю такие ляпы. Мне сейчас точно конец, как и нашим отношениям… — Ты что ли охуела? — Ростислав встал с дивана и даже слегка навис надо мной. — Да нет, я не это хотела сказать… — я начала мямлить себе под нос. Но в какой-то момент ко мне пришло осознание того, что это может быть наш последний разговор в принципе, а тогда какой смысл сдерживаться? — Хотя, знаешь, это ты сбегаешь от меня все время? Как я могу судить иначе? Ты бросаешь меня, что в Гамбурге, что в ситуации с тестом, ты не хотел со мной ехать, что сейчас пытаешься убежать под какими-то глупыми предлогами, что мне с тобой будет плохо. Да будь мне плохо, я бы старалась сейчас за нас двоих? — Ты полная идиотка, не понимаешь, что я о тебе же беспокоюсь? Господи, блять, как донести это до твоей пустой головы? — Да плевать ты хотел на всех, кроме себя. Так зачем тебе это все? — Либо ты реально тупая, либо хорошо прикидываешься, ответ лежит прямо перед тобой, я заебался, — парень развернулся и собрался куда-то уйти, но я схватила его за руку. В этот момент мне словно выстрелило реальностью в голову. Той самой, что я так упорно не хотела замечать. Я удивленно вылупила на молодого человека. Ростик? Он боялся сказать, но показывал всем видом. Тогда, это объясняет все его странное поведение и… В голове не укладывается, что Лозовой на такое способен. Очень своеобразное, загадочное и странное, но оно есть. Он пытался уколоть и отогнать меня своей внешней оболочкой, которую вырастил за это время, но сейчас он протягивал мне себя буквально на открытой ладони: такого беззащитного, искреннего и настоящего. А я все никак не решалась принять, потому что в какой-то момент испугалась ответственности за его чувства. А вдруг, на самом деле, разочаруется во мне он, а вовсе и не наоборот? Надо перестать выставлять его монстром, неспособным на сильные чувства. Он просто стесняется их и хорошо скрывает. — Серьезно? Это, самое… — я подбирала слова, чтобы выразить эти чувства не прямым текстом. Я знаю, что так ему будет проще. — Три слова, десять букв? — Ага, — кивнул Лозовой. В этот момент всё будто остановилось и застыло на месте, даже ноющая боль в ступне отошла на второй план. Я еще не совсем понимала, как реагировать на это, но была безумно счастлива и обескуражена. Ведь это значило, что все последнее время не прошло даром, хоть и провели мы его в разлуке и изоляции друг от друга. Я смотрела на него и не понимала, что делать. Я бы могла подумать, что он ждет взаимности, однако я видела, что он дает мне абсолютную свободу, несмотря на свои чувства. И тут я спрашиваю себя: а чувствую ли я то же, о чем он только что сказал мне? Я не знала, для меня это что-то новое и… Неизведанное? Никогда не испытывала прежде любви и поэтому мне трудно дать ответ на этот вопрос. Как вообще понять, что вот, это оно? Лозовой же как-то пришел к этому… Все еще не могу поверить, что это Ростик, и что он, можно сказать, практически обезоружил себя передо мной, даря мне эти чувства. — Ростик, спасибо, — я потянула блондина за запястье на себя и почувствовала, как он обмяк и буквально сам свалился ко мне на колени. Он обессилено лег, закрыл глаза и глубоко вздохнул, словно освободившись от тяжелого груза. Он лежал, я гладила его волосы и крепко сжимала руку, стараясь насладиться моментом спокойствия и абсолютного счастья. В тишине, без слов и звуков. Великолепно.***
Когда она наконец успокоилась и совсем устала, я отнес её к себе на кровать, чтобы она могла лечь спать. Неугомонная, ёбнутая дурочка. Надо же было, блять, придумать приехать на буткемп, чтобы напиться передо мной для привлечения внимания. Такое только Ленской могло прийти в голову. Частично, я ведь виноват в её травме на ноге, не случись все это между нами, она бы и не поранилась. Интересно, мы вообще способны на нормальные адекватные отношения, а не бесконечную драму? Почти вытащила из меня признание, не хотел говорить ей об этом, не отстанет ведь теперь. И как ей это удается? Я хотел похоронить нас и оставить в прошлом, но она каждый раз снова появляется в моей жизни и не дает отпустить это. Я не ебу, что с этим делать, но пока она работает в «Империи» наша история никогда не будет закончена. Чувство, что мы должны быть вместе? Впервые слышу. Интересно, она сама себе эту хуйню придумала или хотела меня на неё поймать? Когда-нибудь она, наконец, вырастет надеюсь. Как только она уснула, зазвонил её телефон. Я моментально отключил звук, чтобы она не проснулась вновь, заставить её лечь спать стоило мне больших усилий. Через минуту вновь раздался звонок и так еще три раза. Обычно не в моих правилах лезть в чужую личную жизнь, но мне вдруг стало интересно, кому она так внезапно понадобилась в половину пятого утра, что нужно так усиленно ей названивать. Владос? Это ещё что за хуесос? Если он звонит еще раз, ему пизда. Снова звонок. Ему пизда. Беру телефон и спускаюсь на первый этаж, чтобы не разбудить Ленскую. Тяну ползунок и подношу телефон к уху: — Алло, Лина, ну что, добралась до своего кибер… Этого… Ты просто нам отписать обещала, мы ждали, а теперь они заставили меня звонить. Разурила… Тьфу, разрулила там все? Чувак явно был нетрезв, потому что слова давались ему с огромным трудом. — Вообще-то она сейчас спит. — Оп, понял — не дурак, значит, разрулила, — парень поспешил скоропостижно бросить трубку. С кем это она там, блять, пила сегодня? В этот момент я с ужасом понял, что Лина довела меня до крайней точки ревности. Я начинаю контролировать звонки на её телефон, сам того не замечая. В конце концов, я же мог спокойно их отключать, с остальным она разобралась бы сама. Пиздец, ну приехали…