***
Мы приехали в бар с забавным названием «Барсук» в начале двенадцатого. Вечер был сравнительно теплый для конца ноября, однако на улице валил снег, затрудняя движение машин. Интерьер ресторана был в фиолетовом стиле, с одной стороны его тянулась огромная черная барная стойка, за которой работало сразу три бармена, по другую сторону стояли столики как для большого количества гостей, так и для маленьких компаний. Нас посадили в самый конец зала, где места были завешаны длинными шторами из бусин, чтобы никто не мешал нам спокойно посидеть. По обе стороны длинного черного стола стояли мягкие кожаные диваны на три персоны. Я сидела между Антоном и Арсением, Оксана сидела рядом с Димой и Сережей. Стас, которому не хватило места, сидел во главе стола на кресле, которое ему любезно предоставили работники ресторана. Я негодовала, изучая меню. Среди всевозможных роллов и диетических салатов, не было ничего, что я бы любила. Я решала дольше всех, поэтому Арс уже начал шутить над моей «эстонской» медлительностью, а Сергей начал закатывать глаза. С горем пополам, я заказала себе огромный стейк со спаржей, и официант убежал с нашим заказом. — Для такой стройняшки, ты необычайно много ешь. — отметил Дима, от чего я сразу почувствовала себя на пару десятков килограмм больше. — Нужно было заказать красное сухое для стейка. Я уже было собралась ответить, как меня прервала Оксана: — У нас вылет в 8 утра, вы же не собираетесь мне куралесить? Ребята дружно начали мотать головой в знак отрицания, а мне стало смешно от того, как такая маленькая девчонка умудрялась держать парней в ежовых рукавицах. — Агата, у тебя немецкие корни? — Стас перевел все внимание снова на меня. — Для России у тебя явно необычные имя и фамилия. — Мой отец из Германии — я вдруг смутилась, словно я не журналист, а человек, у которого берут интервью. — В детсве, я жила в Мюнхене, пока мама решила не вернуться на родину. — Так ты можешь ругаться на немецком? — Арсений оживился — Ну-ка, фройляйн, скажи что-нибудь. — Arseny, wenn du mich mit diesen Dummheiten stört, werde ich dich bestrafen müssen* — я прошпарила на чистом немецком так, что Дима с Сережей и Стасом, начали хлопать. — Я ничего не понял, но, кажется, я влюблен. — Антон локтем слегка ткнул меня в бок, и я подумала, что если он будет продолжать в том же духе, то я сама могу в него втюриться по уши. Совсем скоро нам принесли наши заказы. За нашим столом стоял громкий смех, зачастую другие посетители оборачивались, пытаясь увидеть источник шума. Однако только время перевалило за полночь, всем стало все равно, все постепенно перемещались из-за своих столиков на танцпол. Алкоголь лился рекой, но для других. Оксана так же запрещала парням пить, нам же со Стасом приходилось отказываться в знак солидарности. Неожиданно для всех диджей объявил старый добрый медляк, сказав, что заказ от самого красивого мужчины в мире. Вся наша компания сразу перевела взгляд на Арсения, который сидел с довольным лицом и потирал руки. — Вы тут и без меня посидите, а я пойду подкачу к вон той брюнеточке. Он подошел к миниатюрной девушке с длиннющими волосами и пригласил ее на танец. Конечно же она его узнала и согласилась, буквально повиснув на шее Арса. Наблюдая за танцующими, я не заметила, что Антон протянул мне руку с предложением потанцевать, я вложила свою ладонь в его и мы вышли в самый центр зала. Я обняла Антона за плечи, чувствуя тупую неловкость, словно это был мой первый медляк. — Этой песне лет двадцать? Арс в то время уже наверное во всю зажимался с девчонками — первым заговорил Шастун. — Наверное, молодость сейчас вспоминает. — А мы с тобой можем вспомнить детство. Нам сколько тогда было? Лет по пять? Мы оба засмеялись, развеяв всякое стеснение. Я ближе прижалась к Антону, а он крепче обхватил меня за талию. Весь остальной танец мы не промолвили ни слова, меня начинала мучить совесть, ведь если подумать, я танцевала с чужим парнем и уже тайно представляла нас вместе. Но потом я заставляла себя просто наслаждаться моментом и надеяться на то, что Антон ведет себя так мило со всеми девчонками, и мне не стоит вкладывать в это какой-то смысл. Песня закончилась и все начали разбредаться в сторону своих столиков. Мы же с Антоном так и стояли в центе зала, даже когда диджей уже включил быструю музыку. Я отстранилась и посмотрела на парня, он собирался что-то сказать, как вдруг нас с обнял Арсений и проорал о том, что у Стаса есть хорошие новости. Момент улетучился и Антон убрал руки с моей талии и мы втроем направились к нашему столику. — Я только что узнал о том, что все утренние рейсы отменили. — Шеминов был слегка напряжен, потому что боялся, что график гастролей может съехать. — Стас, Стасяо, Стасямба — Арсений потряс парня за плечи. — Расслабься, решим эти проблемы завтра утром. — Он прав. — в разговор вмешался Дима. — Мы не отдыхали уже очень давно, может оно и к лучшему? Стас подумал немного и махнул рукой в знак согласия. — Вылетим вечерним рейсом, успеем. — А теперь можно мы все бахнем по паре шотов? — Сережа сорвался с места, подзывая к себе официанта.***
Благодаря Оксане я вспомнила большую часть всех событий. Я вспомнила, как Арс первый испарился со своей брюнеткой, как Матвиенко чуть не подрался с охранником, из-за чего нас всех выперли из заведения, как я смотрела в след уезжающим в какой-то ночной клуб Оксане, Диме и Сереже. Как уговаривала Антона пойти до квартиры пешком, как он вытаскивал меня из сугроба, как растирал мои окоченевшие в капронках ноги пока за нами не приехало такси. Как он на руках тащил меня до самого лифта. Как в знак благодарности я разрешила спать ему на моей кровати, как я попыталась поцеловать его в щеку, но попала в шею. И как я настойчиво требовала парня подарить мне свою футболку. И я так же вспомнила, что Антон со всеми не пил... Со стыда я готова была провалиться сквозь землю. Я сделала еще глоток воды и приняла взрослое решение. Все отрицать...