Игра в слова

Мстители — редкие гости на хелликерьере. По меньшей мере двоим из них не нравятся железные коридоры парящего в облаках крейсера. А если один из них Халк, то это вполне уважительный повод сократить и количество и время визитов. Но сегодня у них нет выбора. Они вынуждены находится в летающей крепости и ждать, терпеливо ждать, когда наконец операторы найдут притаившегося врага. Ожидание мучительно и длится уже много часов. И те, кто не находится на посту, развлекают себя, как могут. Ник Фьюри и Стив Роджерс играют в шахматы в каюте директора. Роджерс напряжен и сосредоточен. Фьюри же расслаблено почти лежит в кресле и вертит в руках черного офицера. Часть фигур этого набора выполнены в виде реальных людей. Это овеществленная память одного из самых могущественных людей на планете. А черный офицер имеет лицо Фила Кулсона. Брюс Беннер и Тони Старк заняли лабораторию. Они воплощают в жизнь очередной безумный проект, попутно обсуждая последний бейсбольный матч. Наталья Романова колдует над туркой, стоящей на одной из плит на камбузе. Проще и быстрее, не путаться под ногами у поваров, а воспользоваться любой кофеваркой, но Наташа не пьет приготовленный машинами кофе. Не пьет после того, как вела расследование в мертвом офисе одной крупной компании, мертвом в буквальном смысле: двести тридцать один труп. Мужчины и женщины, разных возрастов, разных рас, разных должностей — все отравлены быстро действующим ядом, подсыпанным в кофеварки. Щ.И.Т.у потребовалось две недели на розыск убийцы. Наталья, как профессионал, не может не признавать его мастерство и нестандартный подход, но кофе с тех пор готовит сама. Мария Хилл стоит на мостике хелликерьера. Сейчас она — старший офицер смены. Строгая, собранная и сосредоточенная, Мария больше похожа на Снежную Королеву или на идеального человекоподобного робота из романов Азимова, чем на живую женщину. Несколько месяцев назад какой-то шутник, явно из своих, основательно пошуршал в файлах Щ.И.Т.а и добавил букву «Р.» к имени заместителя директора во всех документах*. Марию шутка позабавила. Пожалуй, можно сказать, она ей польстила, хотя Хилл никогда в этом не признается. Сейчас Мария внимательно следит за остановкой на мостике, ловя малейшие изменения в показаниях приборов, прислушивается к обрывкам тихих разговоров. Иногда она спускается со своего места и проходит меж людей и компьютеров, останавливается около некоторых, задает вопросы и отдает короткие приказы. Несколькими палубами ниже мостика в тире Фил Коулсон методично расстреливает мишень. Пули ложатся в цель аккуратно и точно. Звук выстрелов заполняет просторное светлое помещение. Это даже не тренировка: слишком простая задача для опытного агента. Для Фила Коулсона это просто способ отвлечься от окружающей реальности, погрузиться в себя, в свои мысли. Руки вскидывают оружие, перезаряжают обоймы и снова и снова нажимают на курок. Все действия механически и бездумны. Разум Коулсона блуждает далеко от летающей крепости. А за его действиями завороженно и жадно следит тот, кого не должно быть здесь. Асгадский принц и изгнанник Локи, невидимый для камер и людей, стоит за спиной человека, которого чуть не убил однажды, и ловит каждое движение с тем же внимание, с каким кошка ловит движение птицы. А в комнате отдыха Клинт Бартон расчесывает волосы Тору, мурлыча под нос какой-то мотив. Асгардец растянулся на диване, положив голову на колени лучника. Глаза бога грозы прикрыты, а на губах играет легкая улыбка. Бартон сидит, поджав под себя ногу. Он небывало серьезен и сосредоточен, будто выполняет самое ответственное дело в свой жизни, прошлой и будущей. Для человека который хохмит и зубоскалит, даже под пытками или убивая, это странно. И пожалуй, пугающе. Бартон бережно разбирают густую длинную гриву громовержца, разделяет живое белое золото на пряди и со всей возможной тщательностью расчесывает каждую из них можжевеловой расческой. Мощные, перевитые венами, со сбитыми костяшками и мозолями и шрамами от тетивы, руки Соколиного Глаза движутся медленно и аккуратно. Их точные и экономные движения напоминают скорее об управляемых компьютерами манипуляторах на конвейерных линиях больших заводов, чем о биологических существах. Волосы Тора словно живые. Они норовят запутаться вновь, оплести, связать, собой запястья, вырвать из пальцев кусок дерева, оставить на коже ожоги. То ли молнии, то ли змеи Медузы-Горгоны, то ли грива Ночной Кобылы. И во всех случаях неосторожному человеку уже подписан приговор. Но Бартону все равно. Он знает, что его шансы кончились задолго до того, как другой бог коснулся жезлом его груди и затопил и без того светлые глаз лучника синим льдом. Ему уже давно нечего терять. Родных у Бартона никогда не было. Друзья, коллеги, соратники могут однажды не вернуться — это норма. А любовь… есть ли она на этом свете? Или это только красивая сказка для заблудших душ? Свою жизнь Сокол никогда не ценил, чужие тоже. Разум он уже терял, и это совсем нестрашно, это действительно свобода. Потерять душу… А есть ли душа у идеальных машин смерти? Ответ скорее всего отрицательный. И поэтому Клинтон Френсис Бартон не боится ни мифических чудовищ, ни реальных небожителей. — Ты знаешь легенду о Сампсоне и Далиле? — Спрашивает лучник, пропуская пушистую прядь между пальцами. Тор приподнимает ресницы, встречаясь с ним взглядом. — Хочешь срезать мне волосы? — Интересуется он. — А ты от этого потеряешь силу? В глазах Бартона Тору чудятся ледяные синие отблески. Тор поднимает руку и крепко берет его за подбородок, не позволяя отвернуться. — В каждой легенде есть доля правды. Попробуй — и узнаешь наверняка. Соколиный Глаз моргает, хотя нет, не так, скорее на мгновение прячет взгляд за светлыми длинными ресницами. Тревожные синие отблески исчезают, и Тор не может сказать точно: были ли они? Или это просто игра свет? Тяжелая ладонь вновь ложится на золотистый водопад и тонет в нем. Пряди-змеи, наконец получают то, что хотят, оплетая сильную руку, лишая ее свободы и движения. — Знаешь, мне всегда было любопытно, что чувствовала Далила, когда шла срезать волосы Самспону? — Так стань ею, — Тор серьезен. — Нож у тебя на поясе. Один взмах. Еще два, чтобы лишить меня зрения. Бартон смотрит в синие теплые, как летнее небо, глаза громовержца, и чуть поводит головой, стряхивая все ее удерживающие его пальцы. — Не сегодня. Жаль портить такую красоту, — он высвобождает свою руку из шелковистого плена и снова берется за расческу. Тор приподнимается на локте и легко касается губами обветренных губ стрелка, а потом снова кладет голову ему на колени и закрывает глаза, отдаваясь на волю внимательным и чутким рукам. Где-то в жилых каютах Ник Фьюри передвигает черную пешку на клетку вперед. Шах и мат. Стив Роджерс опрокидывает своего короля, признавая поражение. В лаборатории Брюс Беннер устало сжимает переносицу и улыбается Старку, ободряюще положившему руку ему на плечо. Если у них получится, а получится у них обязательно, это будет настоящий прорыв в кибернетике. Взаимоотношения человека и машины выйдут на совершенно новый уровень, раскрыв небывалые возможности в медицине и социологии. Брюс рад этому. Он накрывает пальцы Старка своей ладонью и улыбается в ответ. Беннер благодарен другу за предоставленную возможность. Халк ворчит что-то одобрительное на краю сознания. Ему тоже нравится Тони. Наташа приходит на мостик с двумя чашками кофе в руках. Она кивает Марии и протягивает ей одну из них. Хилл вдыхает упоительный аромат и благодарно улыбается подруге. Наташа садится за стол совещаний, чтобы не мешать. Она отпивает обжигающий напиток и зачарованно наблюдает за тем, как тонкие пальцы Марии обхватывают горячие бока кружки, словно стремясь согреться. «Только не растай!» хочется шепнуть Наташе, но она сдерживается и сама крепче сжимает тяжелое стекло. Фил Коулсон делает последний выстрел. Пуля вылетает из ствола и с предельной точностью поражает мишень. Гильза со звоном падает на металлический пол. Коулсон кладет оружие на стойку, снимает наушники и мягко поворачивается. В его глазах завораживающие безмятежность и спокойствие бескрайнего неба и поэтому Локи оказывается совершенно не готов к тому, что агент делает шаг вперед и кладет ладонь на закованную в черно-зеленую броню грудь трикстера. — Добрый вечер, мистер Лафейсон, — улыбается этот самый невозможный из всех живущих человек. В пустой рекреации по-прежнему светло и тихо. Широкие огрубевшие ладони лучика ласкают льнущий к ним белый огонь. Бартон любовно перебирает пряди, напевая то ли популярную песенку, то ли заклинание, подслушанное в детстве у цирковой колдуньи, которая в самом деле умела усмирять взбесившихся животных и предсказывать будущее. Расслабившийся асгардский бог дремлет у него на коленях, не прислушиваясь к своеобразной мелодии. Мстители — редкие гости на хелликерьере. Но сегодня у них нет выбора. Они ждут врага, ждут, когда тушину коридоров разорвет вой сирен. Это может случится через минуту, а может и через день. Но это неважно. Они готовы. А пока можно просто ждать.

Май 2011 года - Август 2012 года