Из России, с любовью...

      Впрочем, поспать Хель сегодня было не суждено. Поскольку оставшийся один Поттер не только на третий этаж влетел, но и умудрился найти какое-то стремное зеркало. Пришлось оставить мечты о сладком сне и, скомпоновавшись под наследством Гарри, красться по коридорам ночного замка. Удовольствие то еще, откровенно говоря. Хель опять мрачно подумала, что ей просто необходимы берцы. Иначе она рискует лишиться пальцев на ногах, что для девушки будет крайне печально. Пыхтящий на ухо Невилл тоже не добавлял радостей жизни, так что в кабинет, где стояла находка Поттера, она вошла, уже будучи прилично разозленной. — Ну, свет мой зеркальце скажи, — ехидно начала девочка, подойдя к зеркалу. — Кто на свете всех милее, всех прекраснее и белее?       Зеркало то ли оскорбилось и не ответило, или просто не умело говорить, но вот тянуло от него хорошо. Такая знакомая холодная, тяжелая со специфическим кладбищенским запашком, энергетика. Хель даже встрепенулась, это кто же такую красоту в школу приволок? Внутренняя жаба потирала ручки, и закатывала в экстазе глаза, тихо шепча — Моя Преееелееесть! Мы же её заберем? — Не подходить! — жестко произнесла Хель, заметив, как Поттер потянулся к зеркалу. — Это не простое зеркало.       Девочка незаметно спустила с кончиков пальцев распознающее заклинание. Она уже в принципе поняла, что это такое, но хотелось ясности. Пока Хель думала, как бы объяснить мальчикам, что же нашел Поттер, на зеркальной глади начали проявляться белёсые тени. Это души тех, кто оказался слишком зависим от своих желаний. — Я показываю не ваше лицо, но ваше самое горячее желание, — прочитал Драко надпись на раме. — Ты права, Хель… Это слишком опасно. — Именно, — кивнула Долохова. — Гарри, сколько раз ты смотрел в это зеркало?       По растерянному и виноватому виду Поттера было ясно — много. — А что ты видишь, Хель? — тихо спросил Гарри. — Тех, кто отдал этому зеркалу — всё! — Резко ответила Долохова. — И поверь мне, этому предмету не место в нашем мире. — Пойдемте, уже отсюда, — передернул плечами Невилл. — Я верю Драко и Хель, мне тоже эта штука не нравится.       Вновь спрятавшись под мантию-невидимку, на этот раз построившись в каре, где первым шел Драко, за ним Гарри и Невилл, а замыкала фигуру Хель, они аккуратно направились в сторону гостиной. Не дошли. Навстречу им шустро выскочила миссис Норрис, а за ней в белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалеристской походкой… Ой, это не отсюда. Но, все же шаркающей походкой спешил завхоз. Долохову начали терзать смутные подозрения, что кто-то их ведёт, а играть втемную она не любила. Делать нечего, надо делать ноги, первым это осознал Малфой, и поскольку именно он был сегодня ведущим, то первым и сменил курс, поведя всех в сторону ближайшей лестницы, которая вот-вот должна была повернуться. Они успели заскочить на неё в самый последний момент. — Я вас ненавижу, вы в курсе? — прошипела девочка, открывая первую попавшуюся дверь и пинками вгоняя туда мальчишек. — Мать вашу, какой дебил приволок сюда цербера???       Хель быстро реабилитировалась в глазах общественности и схватила Драко и Невилла, за что получилось. Лонгботтому повезло — его Долохова схватила за воротник, а вот Малфоя она поймала за волосы, взвывший от боли Драко уцепился за мантию Поттера, в результате чего трое мальчишек выкатились прямо под ноги Филчу. Хелене повезло, в куче-мале её не заметили, и она нагло завернулась в мантию-невидимку. Нечестно, скажете? Да! Ответит вам Долохова, но друзей она не бросила. И вот теперь лицезря любимого декана, подорванного с кровати, со стоящими дыбом со сна лохмами и жаждой убийства на лице… она не ушла. — Спасибо, мистер Филч, — прошипел Снейп. — Я дальше сам разберусь. — Вы всегда можете на меня рассчитывать, профессор, — пробормотал завхоз, оставляя первокурсников на растерзание руководителю. — Долохова, где? — резко спросил декан. — Да, тут я, тут… — мрачно отозвалась Хель, вылезая из-под мантии. — Вы же сами знаете, их же одних отпускать нельзя. — Под вашим присмотром ничего не изменилось! — рявкнул Снейп. — Профессор, потише, весь факультет перебудите… — проворчала девочка, демонстративно проверив ухо. — Вы мне лучше скажите, кто у нас в замке сидит на тяжелых наркотиках? — На наркотиках — не знаю, — ошарашено ответил декан. — Если только Трелони, но она больше по алкоголю… — Обалдеть! — восхищенно произнесла Хель, устраиваясь на парте. — Директор — псих, профессор — алкоголичка, страж — готов сожрать любого заблудившегося ученика тремя пастями, про лестницы я просто промолчу… — Долохова, как Вы с деканом разговариваете? — окончательно озверел Снейп. — Как со взрослым, и я искренне надеюсь, адекватным человеком, — спокойно отозвалась девочка. — Или я не права?       Пока мальчишки стояли, ни живы, ни мертвы, Долохова даже не напрягалась. Нет, Снейп выглядел грозно, и будь она действительно двенадцатилетней девочкой, то она, вероятнее всего, не отличалась бы от мальчишек. Но Долохова была битым жизнью оперативником, который и не такое в жизни видел. Она Горыныча с больным зубом пережила, а тут всего-то Снейп… — Хорошо, лесть засчитана, — выдохнул декан. — Так, может, Вы мне объясните, как вы оказались здесь? — Запросто, — кивнула Хель. — Видите ли, товарищ декан, у нас в школе помимо трехглавой псины, ещё темномагические артефакты в прямом доступе находятся. Я не в курсе, как этот артефакт называется в Англии, но бабушка мне рассказывала про зеркало Мораны, так вот заверяю Вас — это зеркало со схожими эффектами!       Мальчики смотрели на однокурсницу с почти благоговейным ужасом, ТАК с их деканом ещё никто не разговаривал. Создавалось впечатление, что это профессор проштрафившийся ученик, а Хель мудрая, но суровая учительница. Снейп же услышав про зеркало, и вовсе побледнел, словно привидение увидел. — Где вы видели это Зеркало? — справившись с собой, выговорил Снейп. — Да на втором этаже, в Северном крыле, — проинформировала его девочка. — Да, я признаю, что мы возле него застряли, это в общем-то, не удивительно. И когда мы выходили из этой комнаты, то буквально через пару поворотов встретили миссис Норрис и мистера Филча. Ну, побежали. Так это уже условный рефлекс. И вообще, мы же не виноваты, что на Запрещенный Этаж ведет куча лестниц. Мы честно не сразу поняли, что уже на третьем. Да, дверь открыла я. Алохоморой, профессор. Я же ребят за шкирки и выдернула, прямо в руки завхоза. Мальчики, извините.  — Да не за что, Хель, — отозвался Драко, непроизвольно касаясь макушки. — Это же я в тот коридор свернул. — Драко прав, — хитро блеснув, очками заявил Поттер. — Это он виноват. — Вообще-то, это Зеркало ты нашел! — Возмутился Малфой. — Значит, это ты во всём виноват! — Опять… — обреченно протянул Невилл, присаживаясь на парту рядом с Хель. — Задолбали. Ой, простите, профессор Снейп.       Северус еле сдерживал желание ущипнуть себя, чтобы удостовериться, что он не спит. Но абсурдность ситуации подсказывала — это не сон, а суровая реальность дурдома по имени Хогвартс. Сюрреалистической картине «Поттер против Малфоя» не хватало только попкорна в руках у зрителей, в роли которых выступал сам декан и Долохова с Лонгботтомом. Но тут Невилл сломал систему. Изначально тихий и робкий мальчик, попав в эту компанию, превратился в тихого интригана. В отличие от Серебряной Троицы, он занимал место Серого Кардинала, которого не видно и не слышно, но главным стратегом в этой команде был именно он. И вот сейчас он сломал мнение своего декана, ибо именно тихий и скромный Лонгботтом достал из кармана упаковку конфеток, предлагая их и подруге и самому профессору. «M&M’s», машинально отметил Снейп, Долохова подарила, больше некому. — Прекратите этот балаган! — рявкнул профессор, помассировав виски. — Так, живо по спальням. Завтра с вами разберусь.       Дважды им повторять не пришлось, первокурсники вымелись из кабинета на сверхзвуке, только тихий шелест мантий по плитам каменного пола показал, что направились они именно в гостиную. — Ну, Хель ты даешь! — восхищенно выдохнули мальчики, добравшись до любимого места у камина. — Даже баллы не снял. — Угу, — кивнула девочка, потирая ушибленный локоть. — Завтра снимет, вместе с головами… Хотя есть вероятность, что он с этой ситуацией переспит и сделает правильные выводы. — Кто с кем переспит? — раздался любопытный голос Флинта у неё за спиной. — Декан, — ехидно сообщила девочка, оборачиваясь. — С кем? — вытаращился на неё старшекурсник. — Не с кем, а с чем! — поправила его Хель. — Маркус, с тобой всё нормально?       Выражение лица Флинта не поддавалось описанию, что творилось в голове у гормонально озабоченного подростка, Хелена примерно представляла и даже пожалела декана. Ведь нет на свете более болтливой девчонки, чем парень после тренировки! Декан её точно под Дракучей Ивой прикопает, вот не зря она контрабанду везла, не зря… — Всё, давайте по кроватям, — зевнула девочка. — У нас завтра тяжелый день.       Мальчишки согласно закивали, и потянулись в сторону своего крыла. Хелена же заснула, едва голова коснулась подушки.

***

      Утром первым делом четверка проверила количество баллов в факультетских часах, после чего вздохнули спокойнее, направившись на завтрак. Хель быстро бросила взгляд на преподавательский стол: судя по мрачному лицу декана, он сегодня не спал. Бедные пятикурсники Гриффиндора, он же с них три шкуры спустит…       Да, она оказалась совершенно права, ало-золотой факультет потерял около полусотни баллов уже к обеду. Первокурсники вообще побаивались показываться декану на глаза, и поэтому отправились погулять на улицу. Для Хелены, привыкшей к дисциплине ещё в Смольном, было дико, что в Хогвартсе нет никакой физической активности. Сама Долохова с пяти лет занималась балетом, она не собиралась блистать на сцене Большого Театра, но гибкость, ловкость и выносливость эти занятия давали превосходные. Уже в пансионе она продолжила занятия, теперь уже бальными танцами, несмотря на довольно серьезную нагрузку на уроках физической культуры. Тут толпа подростков, которым свою энергию девать некуда. Сама Хелена даже оказавшись в новом теле, не изменила привычному ритму жизни, начиная каждое утро с зарядки. Поглядывающие на неё соседки через пару недель тоже присоединились к ней, так что утро в девичьей спальне начиналось не с поиска расчески. А вот мальчишки вообще расслабились, и если Поттер обладал неплохими навыками — жизнь закалила, то и они скоро сойдут на нет. А вот про Малфоя и Лонгботтома даже этого сказать нельзя. Поэтому Хель не упускала возможности вытащить ребят из замка.       Сегодня на улице было много народа, погода стояла морозная, но солнечная, прямо, как у Пушкина, так что ученики выползли на свежий воздух. Барсучки лепили снеговика, Львята затеяли снежное сражение, маленьким Воронятам старшие показывали, как сосульку превратить в ледяной цветок, даже Змейки, помимо четверых первокурсников, о чем-то шушукались в уголке двора. — Я тоже хочу, — решительно произнесла Долохова, указав на Гриффиндорцев. — Ты серьезно? — Вытаращился на неё Драко. — Хель, они же зашибить могут, — поддержал его Невилл. — От синяков ещё никто не умирал, — заявила девочка, доставая из кармана перчатки. — А ты что скажешь, Гарри? — Я тебя прикрою, — усмехнулся Поттер, последовав примеру подруги.       Они живо ввязались в перестрелку, и Малфою с Лонгботтомом не оставалось другого варианта, как поддержать друзей. В итоге Гарри и Хель взяли на себя роли «мечей», тогда как Драко и Невилл стали «щитами». Тактика слизеринцев была проста и эффективна, пока Долохова и Поттер короткими очередями из трех-четырех снежков атаковали противников, Малфой и Лонгботтом стоявшие у них за спинами старались поймать снаряды Левиосой, а если не получалось, то принять на простенький щит. Этим заинтересовались и Барсучки, тоже присоединившиеся к сражению, Воронята и вовсе сделали вид, что они тут с самого начала.       Примчавшегося же с желанием всех разогнать Перси Уизли тут же осадила староста Когтеврана — Пенелопа. Малышня резвилась почти час, и только когда они уже с трудом держались на ногах, старосты скомандовали остановку, признав боевую ничью. — Пошли к Хагриду? — предложил Гарри, отряхиваясь от снега. — У него чай горячий… — Пошли, — согласно кивнули все, и направились в сторону хижины лесничего.       Полувеликан им обрадовался, велев быстро снимать сырые мантии, налил по кружке горячего настоя. Пока ребята отогревались, лесник ворчал, что они про него совсем позабыли. Но тут его сбил с мысли Невилл, всего одним вопросом: — Хагрид, а ты не знаешь, кто решил завести в замке цербера? — Это вы, как про Пушка узнали? — Удивился лесничий. — Неужто на Запретный этаж лазили? — Мы нечаянно, — покаянно произнес Гарри, и поведал Хагриду вчерашнее приключение, без подробностей.  — Не лезли бы вы в это ребята, — покачал головой лесничий. — Это дело Дамблдора и Фламеля. — Да мы и не собирались, — пробормотал Драко. — А скажи Хагрид, у нас в школе только один Пушок? А то я не удивлюсь, если у нас и дракон где-то есть… — Ну, теоретически… — Протянула Хель. — Если вспомнить девиз нашей школы, то ты Драко прав, где-то есть… — Эх… — крякнул Хагрид, но тут вспомнив о чем-то, хлопнул себя по лбу. — Дракон это было бы здорово…  — Лучше не надо, — пробормотал Невилл. — Нам и Пушка хватило. — Ага, — согласно кивнул Драко. — А мы у родителей единственные дети. — Вот и забудьте об этом! — попросил лесничий. — Нечего вам во взрослые дела лезть… — Ты прав, Хагрид, — согласилась Долохова. — У нас и без того проблем хватает… Кстати, мне Вороны шепнули, что Макгонагалл устроила им блиц-опрос, так что поползли Трансфигурацию повторять.       На обратном пути мальчишки познакомились с новым другом их одноклассницы: Ждан просто в очередной раз спикировал на плечо хозяйки, уронив ту в сугроб. Когда Гарри и Драко вытащили запутавшуюся и ругающуюся Хель из снега, сокол выглядел весьма пристыжено. Хотя его вины в этом собственно и нет, Долохова поставила себе галочку обзавестись специальной перчаткой, а то такое приземление войдет в привычку, а зима скоро закончится. — Такой маленький, — удивленно заметил Драко, разглядывая взъерошенную птицу. — Это с какой же он силой тебя толкнул? — Около 20 килограммов, — поморщилась Хель, переманивая Ждана с головы на протянутую руку. — Он ещё подросток, через год уже около 40-50-ти будет, но это в момент пикирования. На меня он всё же не охотится. — Красивый, — заметил Гарри, бесстрашно протянув руку, чтобы погладить птицу. — А что за вид? — Финист, — ответила Хель, печально глядя, как рукав превращается в лоскуты. — Это самое быстрое создание в мире. — Я думал, что самый быстрый — гепард, — удивился Поттер. — Из млекопитающих, — согласно кивнула Долохова. — А так Ждан лидирует. — Это же магическая птица? — уточнил Малфой. — Да, — кивнула девочка. — Видишь ли, Драко. Эту породу вывел славянский маг, который и сам оборачивался в сокола. Но, с ним вышел казус, так сказать… — Что за казус? — тут же спросил Драко.       А вот тут Долохова зависла, ибо сказка-то, вообще, ни разу не детская. Уважаемый маг был большим любителем женского пола и развлекался тем, что портил доверчивых крестьянских девушек, пока не нарвался на деятельную Марьюшку… Что не побоялась выданной Финистом вводной и пошла на его поиски. Как «обрадовалась» законная супруга, лучше опустить, скажу только, что дворец пришлось перестраивать с нуля. А, ладно расскажу им сказочный вариант, до реального не доросли ещё… — Жил да был крестьянин. — Начала Хель, медленно идя в сторону замка. — Умерла у него жена, осталось три дочки. Хотел старик нанять работницу — в хозяйстве помогать. Но меньшая дочь, Марьюшка, сказала: — Не надо, батюшка, нанимать работницу, сама я буду хозяйство вести.       Ладно. Стала дочка Марьюшка хозяйство вести. Все-то она умеет, все-то у нее ладится. Любил отец Марьюшку: рад был, что такая умная да работящая дочка растет. Из себя-то Марьюшка красавица писаная. А сестры ее завидущие да жаднющие, из себя-то они некрасивые, а модницы-перемодницы — весь день сидят да белятся, да румянятся, да в обновки наряжаются, платья им — не платья, сапожки — не сапожки, платок — не платок. Поехал отец на базар и спрашивает дочек: — Что вам, дочки, купить, чем порадовать? И говорят старшая и средняя дочки: — Купи по полушалку, да такому, чтоб цветы покрупнее, золотом расписанные. А Марьюшка стоит да молчит. Спрашивает ее отец: — А что тебе, доченька, купить? — Купи мне, батюшка, перышко Финиста — ясна сокола. Приезжает отец, привозит дочкам полушалки, а перышка не нашел. Поехал отец в другой раз на базар. — Ну, — говорит, — дочки, заказывайте подарки. Обрадовались старшая и средняя дочки: — Купи нам по сапожкам с серебряными подковками. А Марьюшка опять заказывает; — Купи мне, батюшка, перышко Финиста — ясна сокола. Ходил отец весь день, сапожки купил, а перышка не нашел. Приехал без перышка. Ладно. Поехал старик в третий раз на базар, а старшая и средняя дочки говорят: — Купи нам по платью. А Марьюшка опять просит: — Батюшка, купи перышко Финиста — ясна сокола. Ходил отец весь день, а перышка не нашел. Выехал из города, а навстречу старенький старичок: — Здорово, дедушка! — Здравствуй, милый! Куда путь-дорогу держишь? — К себе, дедушка, в деревню. Да вот горе у меня: меньшая дочка наказывала купить перышко Финиста — ясна сокола, а я не нашел. — Есть у меня такое перышко, да оно заветное; но для доброго человека, куда ни шло, отдам.       Вынул дедушка перышко и подает, а оно самое обыкновенное. Едет крестьянин и думает: «Что в нем Марьюшка нашла хорошего?»       Привез старик подарки дочкам, старшая и средняя наряжаются да над Марьюшкой смеются: — Как была ты дурочка, так и есть. Нацепи свое перышко в волоса да красуйся!       Промолчала Марьюшка, отошла в сторону, а когда все спать полегли, бросила Марьюшка перышко на пол и проговорила: — Любезный Финист — ясный сокол, явись ко мне, жданный мой жених!       И явился ей молодец красоты неописанной. К утру молодец ударился об пол и сделался соколом. Отворила ему Марьюшка окно, и улетел сокол к синему небу. Три дня Марьюшка привечала к себе молодца; днем он летает соколом по синему поднебесью, а к ночи прилетает к Марьюшке и делается добрым молодцем. На четвертый день сестры злые заметили — наговорили отцу на сестру. — Милые дочки, — говорит отец, — смотрите лучше за собой! «Ладно, — думают сестры, — посмотрим, как будет дальше».       Натыкали они в раму острых ножей, а сами притаились, смотрят. Вот летит ясный сокол. Долетел до окна и не может попасть в комнату Марьюшки. Бился, бился, всю грудь изрезал, а Марьюшка спит и не слышит. И сказал тогда сокол: — Кому я нужен, тот меня найдет. Но это будет нелегко. Тогда меня найдешь, когда трое башмаков железных износишь, трое посохов железных изломаешь, трое колпаков железных порвешь.       Услышала это Марьюшка, вскочила с кровати, посмотрела в окно, а сокола нет, и только кровавый след на окне остался. Заплакала Марьюшка горькими слезами — смыла слезками кровавый след и стала еще краше. Пошла она к отцу и проговорила: — Не брани меня, батюшка, отпусти в путь-дорогу дальнюю. Жива буду — свидимся, умру — так, знать, на роду написано. Жалко было отцу отпускать любимую дочку, но отпустил. … (ну, не буду же я вам ВСЮ сказку здесь писать) — И стали они жить-поживать да добра наживать. Поехали в свое государство, пир собрали, в трубы затрубили, в пушки запалили, и был пир такой, что и теперь помнят. — Закончила Долохова. — Ну, а сам маг, помня такой провал, решил вывести особую породу птиц, что любые преграды преодолевали. Так и появилась порода Финистов — они не только быстрее всех летают, но и умеют находить изломы пространства, так же называемые «Серыми Тропами», вообще, они могут доставить послание даже к черту на кулички. — А разве «Серые Тропы» не выдумка? — удивленно спросил Невилл. — Нет, они действительно существуют, — ответила Хель. — Просто не каждый может их найти. — Странно… — отозвался Малфой. — Мне родители рассказывали, что с уходом Мерлина они закрыты. — Если есть замок, то нужно лишь найти ключ, — пожала плечами Долохова. — Да и поверь, славянам на Мерлина с высокой колокольни, у нас торговцы, как ходили, так до сих пор шастают. — Ты утверждаешь, что какие-то торговцы равны по силе Мерлину? — возмущенно возопил Драко. — Ты таки не знаком с Ефимом Яковлевичем Хейфецем! — хмыкнула Хель. — Если верить этому уважаемому магу, то он самолично в Нижний Мир ходил. — Слушай, Хель, если вы такие крутые, — недовольно спросил Малфой. — То почему Славяне не правят Миром? — А ты вообще в курсе, что Магическая Россия — это самое большое государство в мире? — Уточнила Долохова. — Смысл захватывать весь мир? — Не знаю, — ответил Драко. — Но Магическая Война в Британии отразилась на всем Мировом Магическом Сообществе.       В эти слова было вложено столько пафоса, что Долохова не выдержала, она просто согнулась пополам в приступе истерического смеха. — Да Мерлин с вашей политикой! — произнес Невилл. — Я вот тут про птичку уточнить хотел… — Угу, — выдавила из себя Хель, вытирая выступившие от смеха слезы. — Так, чего уточнить-то? — Я тут подумал, если твой сокол знает короткие пути, — робко спросил Невилл. — То за сколько он долетит из Австралии в Шотландию? — Ну, суток за трое-четверо, — подумав, ответила Долохова. — Это туда и обратно. А ты с какой целью интересуешься? — Да тут такое дело… — замялся Невилл. — Так получилось, что мой дядюшка Элджи сейчас в Австралии. И у него там образовались проблема с транспортировкой Ризантеллы Гардена, дело в том, что при использовании портала эти редчайшего вида подземные орхидеи разрушаются. А если кораблем, пересыхают и не приживаются, несмотря на все чары. Опытным путем было установлено, что луковицы сохраняют возможность к прорастанию лишь в течение 72 часов от изъятия из родного грунта до пересадки. — И ты хочешь, чтобы Ждан сгонял в Австралию за этой ядовитой гадостью? — уточнила Долохова. — Это вовсе не гадость! — Насупился Невилл. — Очень даже полезное растение. — Заметьте то, что оно ядовитое — он не отрицает, — хихикнул Гарри. — Это глупо, Гарри, — усмехнулся Лонгботтом. — Все орхидеи ядовиты. — Нет, мне в принципе, не жалко, — подумав, ответила Хель. — Но только с одним условием, Невилл! — Каким? — с надеждой спросил мальчик. — Ты мне обещаешь, что никогда и ни при каких условиях, — серьезно произнесла девочка. — Я не обнаружу это растение в подаренном мне букете! — Да легко! — Счастливо улыбнулся Невилл. — Ведь это просто невозможно, потому, что она цветёт под землей и при контакте со светом тут же вянет и отвратительно воняет. — Договорились, — удовлетворенно произнесла Долохова и спросила у птицы. — Ну, что метнешься в Австралию?       Судя по довольному курлыканью, Ждан вовсе не был против, что не могло не радовать. Под конец этого разговора они уже вошли в замковый двор, и сокол потершись клювом, о щеку хозяйки взмыл в небо и взял курс на Запретный Лес.       За ужином хмурый Драко, которого не отпускал факт того, что Хель владеет чем-то, что самому Малфою не купят ни за какие деньги, спросил: — Вот ты говоришь, что твой сокол может преодолевать любую магическую защиту? — Ага, — кивнула Долохова, отвоевавшая у старшекурсников салат. — А ты сомневаешься? — Ну, я уверен, что Азкабан ему не по лапам! — с апломбом заявил слизеринец. — А это интересный вопрос, — согласилась девочка. — Вот он из Австралии вернется и проверим! — Хель, ты шутишь? — спросил побледневший Лонгботтом. — Нет, Невилл, — покачала головой девочка. — Моя мама умерла, а отца я никогда не видела.       Лонгботтом смерил подругу внимательным взглядом, тяжело вздохнул, а затем кивнул. Да, он понимал Долохову, какими бы ни были наши родители, они остаются родителями. Кстати, Невилл не мог не спросить у бабушки про Антонина Долохова. Сначала Августа громко ругалась, но потом всё же рассказала. О том, что Долохов — Советский шпион, в Министерстве знали. Сам он ни в каких карательных операциях никогда не принимал участия, являясь инструктором по боевой подготовке. Да, именно он выдрессировал лучших боевиков Лорда, таких, как Беллатрикс, Снейп, Эйвери, Мальсибер и многие другие. Законопатили его по законам военного времени — Метка есть? Да. С карательными акциями связан? Да, занимался подготовкой боевого состава. Виновен. Но Августа, которая лично знала славянского мага, честно призналась внуку, что посадили его именно из-за шпионажа. Очень уж много он мог рассказать. Так что Невилл понимал желание Хель пообщаться с отцом. Они с Долоховой обменялись понимающими взглядами и, к своему удивлению заметили, что Гарри с ними солидарен. Действительно, Поттер был бы рад любой родне, пусть даже осужденной на пожизненно в Азкабане… — Я к декану, — тихо произнесла Хель, когда они возвращаются с ужина. — Я ему кое-что привезла в подарок на День Рожденья. — А когда у него? — спросил Гарри. — Уже прошел, — ответил Драко. — 9 Января был. — А я и не знал, — растерянно произнес Поттер. — Хоть поздравил бы. — И хорошо, что не поздравил, — заверил его Малфой. — Он не любит его отмечать. — Ладно, мальчики, — Хель притормозила на повороте. — Если я не вернусь, считайте меня Коммунистом!