Из России, с любовью...

11 января 1992 г. Москва. Хорошевское шоссе, 76.       В совещательном зале Главного Разведывательного Управления собирались старые боевые товарищи, они прошли вместе не одну войну, побывали в таких переделках, на которых гриф «Совершенно Секретно» не снимут ещё лет двести. Ждали только Долохова, вопросов к нему набралось множество. Ветераны боевых действий тихо переговаривались, сравнивая версии, что до них донесли собственные внуки. «Танцы» Долоховых в Новогоднюю Ночь встревожили всех, если от Станислава подобного ожидали, то вот от английского приобретения семейства — нет. Антона тут все помнили, если бы он лично воспитывал свою дочь, они бы ещё поняли, но её вырастили обычные люди… — Здравия желаю, товарищи! — в зал зашел генерал-лейтенант Долохов. — Думаю, все уже догадались, зачем я вас тут собрал? — Мы снова должны предотвратить Мировую Войну? — хмыкнул генерал-полковник Смирнов. — А не староваты? — Ну, Мировую… Это ты, Олег, загнул, — хмыкнул Архип, товарищи слегка расслабились, но он продолжил. — Всего-то Гражданскую! — Вот умеешь ты настроение испортить! — Мрачно отозвался полковник Поляков. — Рассказывай уже.       И Архип рассказал, как получил Свидетельство о Рождении внучки, как встретился с ней в Хогвартсе и кого он там встретил. Заявление о том, что в теле двенадцатилетней девочки оказалась матерая оперативница сначала повергло слушателей в шок, а затем вызвало закономерное недоверие. Долохов жестом активировал штатный проектор, выводя на него сильно отредактированные воспоминания Хелены. Хмурые мужчины смотрели на уже взрослую девушку, вот она сдает экзамен по новейшей истории, рассказывая про конфликт на юге страны — «Первая Чеченская Кампания». А вот она уже получила диплом Голицынского пограничного института ФСБ, а вот всем знакомое здание на Лубянке, где капитан Долохова делит кабинет со своей оперативной группой. Последний день из жизни капитана все смотрели очень внимательно, и они увидели то, что не смогла вспомнить сама Долохова — один очень интересный символ, что и спровоцировал взрыв вертолета. — Семь человек, — мрачно отозвался генерал Соболев. — Они вообще там охренели? — Заверять вас в подлинности, я так понимаю не нужно? — уточнил Долохов. — Да тут сходство налицо, — усмехнулся Смирнов. — Соболя порода. Вне всяких сомнений…  — Придется, видимо, перестать скидывать Станислава в сугроб, — хмыкнул Соболев. — Видно, что не поможет. — Эти сами разберутся, — отмахнулся Архип. — А вот что со страной будет — другой вопрос. Есть предложения?  — Хорошо смеётся тот, кто стреляет первым*, — твердо заявил молчавший до сих пор генерал Лебедь. — Думать надо. И крепко думать. Архип, внучка твоя пусть пока сидит тихо, это даже хорошо, что она в Англии, там её не достанут. — Она решила пободаться с Британцами, — усмехнулся Долохов. — И что-то мне подсказывает, они будут в «восторге». — Пусть развлекается, — согласился Соболев. — Но я тоже хочу её увидеть. — Летом увидишь, — заверил его Архип.       Они уже расходились, когда к двум будущим дедам подошел Поляков и тихо спросил: — И всё же, Архип, а кто её так драться научил? Техника знакомая, но есть отличия, есть… — Да внук твой и научил! — Рассмеялся Долохов. — Инструктором в Дурмстранге служит. — Лешка? — удивился Василий Павлович. — Вот шельмец! — Он самый, — кивнул Архип. — Хороший парень вырастет. — Уговорил, — сдался Поляков. — Отдам я его в секцию дзюдо.       Долохов и Соболев синхронно пожелали юному Полякову пережить творческие порывы деда. 11 января 1992 г. Лондон.       Хелена всё же забралась в свою новую сумку, купленную для неё Мирой в ЦУМе. Признаться, девочка слегка опасалась туда заглядывать, зная своих родственничков: они туда и ящик гранат запихнуть могли. Поэтому обезопасив комнату самыми мощными щитами, она обреченно вздохнула и начала раскопки. Гранат по счастью не нашлось, а вот противогаз и пособие по самообороне — было. Как там оказались молодильные яблочки, Хель даже представить не могла. Шкатулка с большим количеством всякой девчачьей мелочевки, типа зачарованных заколочек, отвлекающих внимание, и защищающих от мелких сглазов порадовала, явно бабушка подсуетилась. А вот финку НКВД точно дед запихнул, заметил любовь внучки к холодному оружию. Но окончательно Хель добила скатерть-самобранка, это уже явно Кузя постарался. Домовой всё время брюзжал, что девочка бледненькая и худенькая. — Ну, могло быть хуже! — честно призналась Долохова. — Спасибо, пулемет не засунули… Нет, я просто не могу поверить!       Это она на кейс со Стечкиным наткнулась. Открыв кодовый замок, бумажка с циферками, благо имелась, Хелен завороженно провела пальцем по вороненой стали, читая выгравированную надпись «Майору Долохову А.А. За заслуги перед Отечеством от Председателя КГБ Андропова Ю.В. 1971 г.». — Я его верну, — грустно произнесла Долохова. — А пока в сейф!       Последний подарок нашел её уже перед поездкой на вокзал. Хелена погрузила вещи в багажник, когда ей на плечо мягко спланировала антрацитово-серая тушка. Девочка с изумлением узнала редкую, даже в магической России птицу — Финиста. Сокол приветливо курлыкнул, и потерся черным изогнутым клювом о её щеку. Это был совсем молодой самец, где-то около года, он ещё обещал подрасти в длину, да и в размахе крыльев. — Привет, Красавчик! — Хель ласково погладила сокола под клювом, заметив под правым крылом записку. — Можно?       Птица распахнула крыло, позволяя забрать почту. Раскрыв записку, Долохова прочитала несколько строк, написанных рукой Станислава.

«Привет, Мелочь! Надеюсь, Ждан удачно добрался до той глуши, в которой ты живешь. Шутка. Я вообще-то, хотел тебе Ворона купить, но Хельга уперлась, и вот результат. P.S. Кстати, ты с ним поаккуратнее, он из меня чуть Одина не сделал».

      Хель на это лишь усмехнулась, Финисты вообще очень своеобразные птицы, если хозяин им не нравится, то вполне могут взять лапы в крылья и сделать адью. Но, судя по так и сидящему на плече Ждану, она ему приглянулась.  — Ну, что, со мной на поезде поедешь или сам полетишь?       Сокол иронически клекотнул и снялся с насеста, четко взяв курс на Шотландию. — Вот и договорились, — довольно заметила Хель, садясь в машину.       Попрощавшись с Грейнджерами, Хелена шустро проскочила на платформу 9 ¾. Она с удовольствием отвечала на приветствия знакомых, пока не заметила Невилла, которого явно отчитывала пожилая леди. Не нужно быть гением, чтобы понять, это его бабушка — Августа. Будь Хелена всё ещё Грейнджер, то подошла бы, но вот с фамилией Долохова лучше не соваться. — Мисс Долохова, как прошла поездка на историческую родину? — раздался у неё за спиной голос Малфоя-младшего.  — Доброе утро, мистер Малфой, — улыбнулась Хелена, оборачиваясь. — Удачно. — Надеюсь тебе понравились подарки? — уже другим, привычным тоном спросил Драко. — Да, спасибо, — улыбнулась девочка.       Слизеринцы поспешили сесть на поезд, искренне надеясь, что им повезет найти свободное купе. К их счастью, об этом уже подумал Невилл, который заметил ребят ещё на перроне. — Привет! — хором произнесли Малфой и Долохова, вваливаясь в купе. — Как каникулы? — Скучно, — честно признался Лонгботтом. — А у вас?       За обсуждением прошедших праздников и подарков время пролетело незаметно. Хелена озиралась по сторонам, пока они шли к каретам, она несколько переживала за Ждана, добрался ли сокол? А вон он, сидит на верхушке фонарного столба, очень профессионально прикинувшись элементом декора. Финист тоже заметил хозяйку, он приветливо помахал ей крыльями, направившись в Запретный Лес. Ну, действительно не в Совятню же его нести? Там же массовый клювобой будет! В этот раз ребята уже спокойно отреагировали на крылатых кляч, быстро забираясь внутрь.       Гарри ждал друзей у ворот, ему тоже было, что рассказать.       Декан пересчитал свой персональный кошмар, который по недоразумению назывался факультет Слизерин, и облегченно вздохнул — все на месте, даже Поттер, который пару дней после Рождества прятался от гнева Снейпа. Правда, сам Северус вовсе не злился, ему оказалось неожиданно приятно получить подарок от первокурсников. Да, они всё же подарили ему черную бандану. Впрочем, у Снейпа были основания радоваться возвращению студентов. Не далее, как вчера, он нашел Поттера на третьем этаже, буквально в двух шагах от заветной двери, хорошо хоть с песиком не поздоровался. Первокурсник дисциплинированно стоял у лестничного пролета, ожидая пока коварная лестница, что его сюда завела, вернется. Северус даже ругать не стал, ну в самом деле, кому в этом замке подчиняются лестницы? Не первокурснику же.       Так что он был рад увидеть, что образовавшаяся в первом семестре компания снова собралась вместе, явно делясь впечатлениями о каникулах. Сейчас вещал Поттер, Северус заметил, что он по ходу повествования непроизвольно оглядывается на него. Видимо, мальчишка рассказывал про встречу на третьем этаже. Друзья слушали внимательно, местами смеялись, но и хмурились. Последнее, правда, Снейп заметил только у Долоховой, ей явно не нравились такие совпадения. Тут Северус был с ней солидарен.       Но всё имеет свойство заканчиваться, закончился и этот ужин. Завтра первый учебный день, не забыть поинтересоваться поездкой в Россию у мисс Долоховой.       Хель переваривала информацию, что поведал ей Гарри: мантия-невидимка вещь не просто дорогая, она уникальна — фамильный артефакт рода Поттер. И кто-то это её на десять лет прикарманил? Вопрос риторический, Дамблдор фактически обрек мать и ребенка на смерть. Если Джеймс по сути смертник, то Лили и Гарри могли спрятаться под мантией и хоть из дома выбраться. В общем, мнение Хель о Дамблдоре стремительно приближалось к характеристике наставников. Охарактеризовать директора, она могла одним словом — Падальщик. И поверьте, это не голословное обвинение, она хорошо помнила рассказ деда об окончании Великой Отечественной. — Мы загнали их в Вевельсбург, последний замок. Он был рассчитан на долгую осаду, взять его с наскока — только народ положить. А руководство требовало результата. Нет, они понимали, что посылают нас на смерть, даже разрешили привлечь союзников, что мы и сделали. — Рассказывал Архип Степанович. — Но, даже с ними нас было слишком мало, слишком. Поверь, мне детка, немцы — серьезный противник. Просто так они не сдавались, даже понимая, что война уже проиграна, они дрались до последнего заклинания, до последнего патрона. Нашей группе пришлось туго, едва мы прорывали внешний слой щитов, как в дело вступала пехота, нет ничего страшнее, чем отчаяние. Они понимали, что идут на смерть, но давали нам эти необходимые минуты для взлома защиты. Мне до сих пор снятся эти парни, Хель. Обычные парни, чуть старше тебя, они не были магами, но они — Герои. Если бы не тот батальон, мы никогда бы не взяли этот клятый замок. Когда пал последний щит, мы на ногах едва держались, а ведь войти — это даже не половина дела, так верхушка айсберга. У Туле было преимущество, они этот замок, как свои пять пальцев знали. И снова вперед пехота, а мы за ними, я тогда зелий на всю жизнь напился, как не сдох, сам не знаю. Мы полили полы этого замка кровью, но дошли до Ритуального Зала и ломали его защиту, когда явился этот Белый Мудак. Не надо на меня так смотреть! Она уже взрослая девочка! — огрызнулся дед, заметив взгляд супруги. — Так вот, приперся этот Дамблдор и давай нам втирать, что Грин-Де-Вальд, конечно, преступник, но он имеет право на справедливый суд, и он, Альбус Дамблдор на этом настаивает. И вообще, берет его на себя. Вот мне бы хоть немного сил, я бы его прямо там положил. Честно, сильно об этом жалею. А что, боевая операция… Шальное Проклятье, и нет Великого Дамблдора. Причем эта его речь взбесила и самого Геллерта, он даже из Ритуального Зала высунулся. Вот тут-то его Дамблдор «Обезоруживающим» и приложил. И заявил, мол, я его победил, я его в плен и беру! Я не буду тебе цитировать, что ему на этот счет сказал сам Грин-Де-Вальд. Но, поверь, даже мне нечего было добавить. И тут понабежали «самые умные» союзнички. Геллерта упаковали и отправили в Нюрнберг, и давай Дамблдора чествовать. А нас задвинули, спасибо товарищи, теперь мы сами разберемся. Суки!       Дальше дед уже откровенно перешел на личности, и кроме новых ругательств, Хель ничего стоящего не узнала.       И в этот раз директор не отличался оригинальностью, как и в 45-м он явился, когда всё уже было кончено. Вот интересно, а спокойно ли спит директор?       Да, и хрен с ним с Дамблдором, самой бы заснуть… Не забыть бы завтра декана осчастливить…