Любовь бессмертна

Ночью, лежа без сна после своего первого в жизни поцелуя, случившегося по доброй воле, Элина думала о Верадуне и вдруг ощутила страх. Что она делает? Что они оба делают? Хотя иначе и быть не могло — странно было бы иное, если бы Верадун так никогда и не обратил на нее внимание как на женщину. Сейчас она боялась, что он тоже попытается превратить ее в свою вещь и причинить ей физическую и душевную боль; как ни странно, вечером он, поцеловав девушку, спокойно лег спать рядом с ней, пожелав ей доброй ночи, и не стал требовать от нее близости. Наутро он проснулся немного раньше, чем его гостья; когда Элина встала, на столе в кухне ее уже ждал свежесваренный кофе с пирожными. — Доброе утро. Как спалось? — ей показалось, что голос Верадуна звучит немного взволнованно. — Хорошо, а тебе? — тихо ответила она. — Тоже хорошо. Мне кажется, что я вчера зашел слишком далеко. Прости меня. — За что? — Полез вечером с поцелуями, хотя ты была к этому совсем не готова. На тебе вон лица нет, я же вижу. Элина растерялась — ей вовсе не хотелось обидеть своего спасителя. — Не говори так. Я сама этого хотела, просто немного испугалась — ты же понимаешь, меня никто еще никогда так не целовал. — Я хочу кое-что тебе сказать, возможно, тебе покажется, что я вообще сошел с ума, — голос Малгуса звучал взволнованно, — но я каждую минуту думаю о тебе, даже когда я не дома, и мне страшно себе представить, как ты жила раньше и что с тобой происходило. — Лучше не представляй, — глаза девушки расширились от испуга. — Я не хочу тебя оттолкнуть, испугать и тем более потерять, — продолжал он, — но у меня есть одна мысль. Давай попробуем какое-то время побыть теми, кто друг другу небезразличен, но только если ты сама не против… Элина вымыла руки, вытерла их ярко-зеленым полотенцем, села за стол. — Я не против… просто мне страшно… — она была все еще слишком запугана ублюдком и садистом, чтобы окончательно довериться Малгусу и тем паче перейти к более близким отношениям. — Мне кажется, мы оба испытываем что-то, что пока не поддается объяснению. В любом случае нам нужно набраться терпения и просто подождать, пока у нас с тобой все наладится. Ты завтракай, пей кофе, а то все остынет. Элина подняла на него взгляд, в котором была странная смесь страха и надежды. — Ты очень хороший. Спасибо тебе за все. * Тот день прошел как обычно, однако вечером следующего дня Элина сама подошла к Малгусу и обняла его. — Я хочу кое-что тебе сказать, — нерешительно начала она. Ситх подумал, что, возможно, девушка наконец-то начинает оттаивать, но ему совсем не хотелось ее пугать, и он решил вести себя с ней как можно более осторожно и терпеливо. — Конечно, говори, раз хочешь, — он слегка улыбнулся. — Скажи мне честно — я действительно тебе не противна после того, что со мной случилось? Ты же знаешь, что… Малгус сцепил пальцы, а потом крепко обнял девушку и прижал к себе. — Элина, ну скажи вот ты сама мне — зачем ты меня постоянно спрашиваешь об этом? Ты же сама понимаешь, что я к тебе чувствую. Я люблю тебя всем сердцем, и этому уж никак не сможет помешать то, что с тобой сделали. Она подняла на него полный удивления взгляд, словно сама еще не верила в то, что он только что произнес. — Что ты говоришь?! — Что я тебя люблю. Очень люблю. Малгус наклонился и снова поцеловал ее — теперь уже гораздо более крепко и страстно, чем вчера. Спустя несколько мгновений Элина уже сама не хотела, чтобы этот поцелуй когда-нибудь закончился; ей думалось, что сейчас она желала этого человека больше всего на свете и хотела быть с ним, несмотря ни на что; ей казалось, что стоит ему лишь сказать одно слово, как она тут же сделает для него все, о чем он попросит. Верадун безо всякого стеснения прижимал ее к себе. — А ты? — шепотом спросил он. — Ты меня любишь? — Я люблю тебя так сильно, что мне даже страшно, — она сама удивилась тому, что говорит. — Ты спас меня не только от смерти, но и от многого другого, но я боялась признаться самой себе в том, что к тебе чувствую… и мне страшно, что все вдруг исчезнет. Он бережно взял ее руки в свои. — Не исчезнет. Я так люблю тебя, хочу все время быть с тобой, защищать тебя и заботиться о тебе! В какой-то момент Элина оказалась в его объятиях совершенно обнаженной, и Малгус с удивлением понял, что она не остановила его, когда он перешел к более решительным действиям. Он помнил о том, что ей пришлось пережить, и старался быть крайне осторожным, чтобы не причинить девушке даже малейшей боли; как ни странно, она, кажется, была совсем не против того, что он с ней делал — не попыталась его оттолкнуть или вырваться, не плакала, только сильнее прижималась губами к его губам, отдавая ему и душу, и тело. — Элина, — только и смог выдохнуть он, когда все закончилось; он сомневался, что поступил правильно, наконец-то дав волю своей страсти. Она же столько времени провела в невообразимом кошмаре — каково ей сейчас, может быть, ей больно, страшно, мерзко и она теперь утратила к нему всякое доверие и чувствует вместо него омерзение и ужас! — Милая моя… Она едва заметно вздрогнула — еще совсем недавно она и мечтать не могла о таком счастье, что кто-то будет к ней так обращаться, так на нее смотреть. — Мне все понравилось… наверное… почти… — она выглядела растерянной, но не разочарованной и не испуганной. — Все хорошо, только я… мне до сих пор очень страшно, даже с тобой… Малгус провел кончиками пальцев по ее щеке. — Я не хотел причинять тебе боль. — Мне не было больно. Все было совсем по-другому, чем раньше… когда… — Элина беззвучно заплакала. Он сочувственно вздохнул, понимая, что к ней снова вернулись страшные воспоминания; ему хотелось хоть как-нибудь ей помочь, пусть он и не был уверен в успехе. — Я не знаю, станет ли тебе от этого легче, — тихо сказал Дарт Малгус, — но попробуй себе представить, что ничего этого не было. Я понимаю, что это будет достаточно трудно, однако ты все же попробуй. Ты мне веришь? — Да. Я верю тебе, и я тебя нисколько не боюсь. Вот совсем ни капли… Притянув девушку к себе, он положил руку ей на лоб и посмотрел ей в глаза. — А вот теперь послушай меня. Ничего этого не было. Никогда не было. Это был просто сон. Страшный сон. Твоим первым и единственным мужчиной был я. Элина крепко обняла его и положила голову ему на грудь. — Все хорошо. Все хорошо, милый… Малгус подумал, что нет смысла тянуть дальше. — Знаешь что? Выходи за меня замуж, а я всегда буду тебя любить и защищать — со мной ты будешь в безопасности. Элина по-прежнему обнимала его, не говоря ни слова; ее руки гладили его по спине. — Скажи, — чуть более настойчиво шепнул ситх. — Ты согласна или нет? Девушка подняла взгляд. — Я же тебе не пара, — в ее глазах блеснули слезинки. Малгус поспешил вытереть ей слезы. — С чего ты это взяла? Элина тихо всхлипнула. — Ты же говорил мне о том, кто ты такой. У тебя есть все — и деньги, и положение в обществе. Ты думаешь, что я ничего не понимаю? Кто ты и кто я? — А для меня это не имеет вообще никакого значения. Я люблю тебя. Она прижалась к нему чуть сильнее. — Ты уверен, что тебе действительно нужна такая, как я? — тви’лечка нервно облизнула внезапно пересохшие от волнения губы. После того, как Верадун предложил ей забыть все случившееся и представить себе, что это был просто страшный сон, ей стало немного легче, более того, разумом Элина прекрасно понимала, что не виновата в том, что с ней творили — у нее не было никакой возможности ни отказаться, ни даже сопротивляться, но она все равно знала, что все то, чем ее заставляли заниматься — грязно, мерзко, отвратительно, и понимала, что многие разумные вряд ли согласятся на близкие отношения с тем, кто пережил нечто подобное. Именно поэтому она никак не могла расслабиться, успокоиться и осознать, что теперь она в полной безопасности и ей больше ничего не грозит, более того — поверить в то, что Малгус действительно ее любит, а не просто решил поразвлечься с девушкой, которая всецело ему доверилась от банальной безысходности. — Уверен, — твердо ответил он. — Тогда завтра я куплю нам обручальные кольца, а платье для тебя мы выберем вместе. Согласна? — Да, — ответила она с радостной улыбкой. * Вечером следующего дня Дарт Анграл случайно встретил своего приятеля на улице; тот почему-то выходил из ювелирного магазина. — О, привет, — окликнул он его. — Что ты здесь делаешь? Тот обернулся. — Привет. Нужно было кое за чем зайти. Анграл даже удивился — давно он не видел Малгуса таким довольным. — Дела твои как? Ты довольный такой — прямо весь светишься. — Все прекрасно. Я вот собрался жениться — будешь моим свидетелем? — На своей Элине? — спросил тот. — Как ты догадался? — А я сразу заметил, что вы друг другу нравитесь. Трудно было не догадаться. Буду, конечно — ты мне тогда сообщи точную дату. Довольно быстро Дарт Малгус вернулся домой. Элина услышала, как открывается дверь, и вышла в коридор. Сейчас она смотрела на своего Верадуна совсем другими глазами, и ей было так странно осознавать то, что теперь они и в самом деле принадлежат друг другу; и все-таки — чем она так его привлекла? Ведь он сам признался в том, что до знакомства с ней у него были какие-то женщины, и наверняка он мог бы найти кого-нибудь получше, а не бывшую рабыню без гроша за душой. Ситх же смотрел на нее не просто с нескрываемой нежностью, но с обожанием. — Закрой глаза, — попросил он. — Теперь дай мне руку. В следующее мгновение Элина почувствовала, как что-то небольшое и прохладное ложится в ее подставленную ладонь. — Можешь открывать. Она увидела, что в ее руке лежит маленькое, но очень красивое и изящное золотое колечко, усыпанное по всему ободку крошечными бриллиантами. — Нравится? Элина, кажется, потеряла дар речи. — Не то слово… — Примерь. Она бережно взяла кольцо, словно оно было каким-то крошечным живым существом, и медленно надела его на безымянный палец правой руки — Верадун угадал с размером, и оно оказалось ей впору. — Какое красивое! Спасибо тебе! Малгус привлек девушку к себе, и в его глазах было что-то завораживающее и властное; на его поцелуй Элина ответила с такой страстью, которая удивила ее саму. — Я тебя люблю, — сказала она, понимая, что с этим человеком чувствует себя в полной безопасности. — А я тебя, — ответил Малгус. — Я не просто тебя люблю, я тебя больше чем люблю.