Любовь бессмертна

Следующий день оказался очень теплым и погожим; такой обещала быть согласно прогнозу и вся следующая неделя. Когда Элина пошла вместе со своим спасителем гулять по городу, он предложил ей завернуть в магазин модного белья. — Мне звонил владыка Анграл, — пояснил он. — предлагает пойти завтра вместе на пляж, поплавать и поесть мороженого. Думаю, тебе это тоже придется по вкусу, но у тебя нет купальника. Элина смутилась. — Вообще-то он тебя с собой звал, а не какую-то незнакомую женщину. Вы с ним друзья, а я ему никто. Ты иди, а я лучше дома посижу, что я там вам мешать буду. Тот остановился. — Знаешь, я очень не люблю такие разговоры. Если бы я посчитал, что ты будешь нам мешать и у нас там будет некая конфиденциальная беседа, я бы просто туда никого больше не позвал и встретился бы с ним где-нибудь в уединенном месте, а не на городском пляже. Придут два моих друга со своими женами, они мне и сказали — ты тоже возьми с собой кого-нибудь, можешь ту девушку, что у тебя живет. Ну, а почему бы нет? Это же не секретные переговоры или совещание, а просто дружеская встреча. — Ну ты-то им друг, а я кто? — спросила Элина. Малгус на мгновение задумался, потом ответил: — Знаешь, ты пережила много всякого нехорошего, и не каждый разумный смог бы с этим справиться. Однако ты выжила, и ты живешь дальше. Вот и живи дальше. Да, у меня есть свои друзья, но почему бы и тебе тоже не познакомиться с новыми людьми? Может, кто-то из них и с тобой подружится. В конце концов, если вы друг другу не понравитесь, вас же никто не заставит общаться насильно. А теперь давай зайдем сюда и выберем тебе самый красивый купальник. Когда Элина впервые в своей жизни оказалась в магазине, то с большим трудом сдержалась, чтобы не ахнуть от изумления: она никогда в жизни не видела таких прекрасных вещей, да еще в таком разнообразии! Замерев, она удивленно рассматривала товары, даже не обращая внимания на продавца, спросившего, чего она желает. — Элина, ты что, заснула? — раздался у нее за спиной голос Верадуна. — Выбирай, что тебе нравится. — Какой у вашей спутницы размер? — услужливо поинтересовался консультант. — Что именно она предпочитает, спортивные модели, на косточках или с чашечками? Открытый купальник или закрытый? — Я даже не знаю… Может, вон тот, как на фото у вас на стене? На стене магазина висел броский рекламный проспект — очень красивая соплеменница Элины демонстрировала ярко-оранжевый купальник с мелкими белыми и розовыми стразами. Бывшая рабыня совершенно ничего не понимала в том, как нужно выбирать себе одежду, поэтому указала на первую попавшуюся вещь — по крайней мере, на тви’лечке-модели этот купальник смотрелся очень хорошо. — Хочешь этот? — спросил Малгус. — Бери. Если не уверена в размере, то возьми в примерочную несколько, какой-нибудь да подойдет. * Утром следующего дня Элина и ее спаситель отправились на городской пляж. Несмотря на все пережитое, девушка чувствовала себя не слишком уютно в одном купальнике, хотя все посетители тут были одеты соответствующим образом, и то и дело пыталась завернуться в полотенце или парео. Друзья Верадуна — двое мужчин и две женщины человеческой расы — поприветствовали ее довольно тепло, но сама она никак не могла перебороть стеснение и неловкость. — Позвольте представить вам Элину Дару, это моя гостья с недавнего времени, — сказал он. Девушка понимала, что, по идее, должна что-нибудь ответить, но вместо этого смутилась и рассматривала друзей Верадуна с перепуганным видом. — Очень приятно, — Дарт Анграл попытался сделать вид, что ничего не происходит, хотя заметил ее смущение и страх. Малгус попытался разрядить обстановку. — Элина немного стесняется, но у нее были серьезные неприятности, — пояснил он, — она совсем недавно начала приходить в себя. — Ну, нас можно не бояться, — ответила жена Анграла, — мы никого, кроме сторонников Республики, не обижаем. — Простите, — девушка почувствовала еще более сильную неловкость, ей было не слишком приятно, что кто-то на нее смотрит и видит, как она не может даже толком связать двух слов, не говоря уже о том, чтобы поддержать беседу. — Может, пойдем купаться? — предложил ей Верадун. — Только я плавать не умею, — она, кажется, испугалась. — Я первый раз в жизни вижу море. Столько воды… — Пойдем со мной, я тебя научу. В этом нет ничего сложного. Когда они удалились, жена Дарта Анграла подошла чуть ближе к своему мужу и тихо сказала ему на ухо: — Сдается мне, что он к ней неравнодушен. Тот слегка задумался. — Хм, думаю, что ты права. — Она очень красивая, — заключила женщина. — Красивая, только вид у нее какой-то замученный, — ответил тот. — Впрочем, неудивительно, мне Верадун рассказывал, где и как они познакомились. * Весь день Элина провела со своими новыми знакомыми на берегу моря, а потом, когда начало смеркаться, они с Верадуном пошли домой. Зажглись фонари, подул легкий прохладный ветер; девушке подумалось, что со стороны они смотрятся как обычная влюбленная пара, и никто даже не догадывается о том, кто она такая и что ей пришлось пережить. Возле дома они завернули в кондитерскую — Верадун предложил ей купить что-нибудь к чаю; Элина неуверенно кивнула, даже не ответив на вопрос о том, что именно она хочет. — Медовые пирожные, — сказал он, показывая ей коробку. — Ты не против? — Нет, конечно. По знакомой лестнице они поднялись наверх. Дверь захлопнулась, и они остались одни. Элина почему-то почувствовала себя неуютно — словно ее что-то пугало, но поначалу она не могла толком понять, что именно. — Все в порядке? — Да, все хорошо. Спасибо тебе. Она хотела спросить его о чем-то еще, но лишь пробормотала нечто невнятное и замолчала. Верадун как будто ощутил ее состояние. — Элина, ты в безопасности. Тебя никто не тронет. Что тебя так напугало? Ты меня по-прежнему так боишься? Или кого-нибудь еще? Поверь, мои друзья — вполне приличные люди и вреда тебе не причинят. Она села на стул. — Я понимаю. Только не могу ничего с собой поделать. Малгус выдержал небольшую паузу. — Это пройдет. Элина снова встала, отвернулась и вздохнула. — Как тебе объяснить… Разумом я отлично понимаю, что если бы ты и в самом деле захотел сделать со мной что-то ужасное, то ты бы давно это сделал, и никто бы тебя не остановил. Ты не сделал мне ничего плохого, напротив, все время обо мне заботился, но мне все равно очень страшно… иногда, не все время. Он подошел чуть ближе. — Дай мне руку. Девушка с трудом подняла руку — это простое движение далось ей настолько тяжело, как будто ее кости и мышцы весили как минимум тонну — и нерешительно вложила свою кисть в ладонь Верадуна. — Сейчас тебе не страшно? — спросил он. — Нет. — А так? — он сделал еще шаг вперед. — Тоже нет. — Можно мне тебя обнять? Глаза Элины расширились от удивления. — Почему ты спрашиваешь? — Потому что это твое тело. Я понимаю, почему тебе до сих пор так страшно — после всего, что с тобой случилось, ты до сих пор не можешь осознать, что твое тело все-таки тебе принадлежит и что ты вправе им распоряжаться, это не чужая собственность. Если ты сейчас сама решишь, хочешь ты этого или нет, то к тебе наконец вернется понимание того, что ты — это ты и твое — это твое, а не мое. Элина глубоко вздохнула. — Можно. Обними меня. Она ощутила, как сильные руки Малгуса касаются ее тела, но страха больше не было — напротив, ей казалось, что он закрывает ее собой от всех тех ужасов и опасностей, которые могут поджидать любого разумного в этом мире. Наконец она решилась поднять на него глаза. — Знаешь, почему я испугалась? — Могу себе представить. Если не хочешь, не говори. Девушка уткнулась лицом в черную ткань его рубашки — ей казалось, что так ей будет хоть немного легче рассказывать о произошедшем. — Мой бывший хозяин, которого ты убил, — быстро-быстро проговорила она, — любил устраивать вечеринки. Он звал туда своих друзей. — Таких же ублюдков, как сам, — в голосе ситха зазвенел металл. — Поймал бы я хоть одного… мало бы ему не показалось. Мой учитель много рассказывал мне о том, как можно убивать кого-нибудь в течение нескольких недель, при этом человек жутко мучается, но долго не подыхает! Верадун почувствовал, как его рубашка намокает от слез — Элина беззвучно плакала. — Один раз он их пригласил, а меня заставил им прислуживать, — тихо сказала она, давясь рыданиями. — Они много пили. А потом они потребовали, чтобы я взяла одну из бутылок и сама себе… Остатки фразы она проговорила совершенно неразборчиво. Ситх погладил ее по голове, пытаясь хоть немного успокоить. — Это было очень больно, — она наконец смогла договорить. — У меня потом очень сильно шла кровь. Малгус еще крепче прижал ее к себе. — Тебя никто больше не тронет. Я не позволю. А если мне когда-нибудь и попадется кто из тех тварей — заставлю его блевать собственными внутренностями и ему в кишки бутылку затолкаю, — грозно пообещал он. — Почему ты меня защитил? Ситх был заметно выше ее ростом, и Элина смотрела на него снизу вверх. — А как ты сама думаешь? Она судорожно сцепила пальцы. — Я не знаю. Я вообще ничего не знаю, даже того, как разумные в этом мире друг к другу относятся… Сегодня я видела твоих друзей, наверное, так и должно быть, я плохо помню своего отца, но мне сдается, что мои родители так же относились друг к другу, пока мой отец не умер. — Ничего, все пройдет. Ты научишься жить так, как все. Может быть, это займет какое-то время, но все будет хорошо. Я покажу тебе все, что нужно. Он с трудом подавил приступ гнева — ему не хотелось пугать Элину, тем более что рядом не было кого-то из тех, на кого он смог бы выплеснуть свою злобу. Несчастная девушка, которую он из жалости приютил у себя, была не просто жертвой жестокости — она была той, у кого по сути отобрали ее жизнь. Он вспомнил себя и своих друзей: чем они занимались, когда им было десять, пятнадцать, восемнадцать лет? Учились, играли, болтали обо всем на свете, бегали в кафе и развлекательные центры… жили. Жили, а не прислуживали каким-то мерзким ублюдкам, которые считали других разумных своей собственностью, но обращались с ними куда хуже, чем с вещами — по крайней мере, вещи всегда берегут, а не ломают по своей прихоти. Элина неловко обняла его и прижалась к нему всем телом, словно ища защиты, потом снова подняла на него глаза. — Верадун… Ей было все еще немного страшновато, но тут Малгус медленно наклонился к ней, и ее губы словно сами раскрылись для поцелуя — легкого, нежного, словно прикосновение крыльев бабочки. Он не удивился бы, если бы Элина в следующий момент заплакала, вырвалась и убежала, но она лишь вздрогнула и затихла, прижавшись щекой к его плечу. — Тебе не противно ко мне прикасаться? — спросила она где-то через пару минут. — Ведь ты же все видел и все знаешь, что со мной было… — Нет. Мне противно только думать о том, что какие-то твари могли с тобой такое делать, а я еще тебя не знал и не мог от них защитить. На лице Элины впервые за долгое время появилось выражение искренней радости. — Поцелуй меня еще раз.