Одна боль на двоих

Рукия была безмерно удивлена, когда после занятий преподаватель остановил её и сказал, что с ней хотят встретиться. Её попросили спуститься и подождать в приёмной директора. Уклонившись от ответа на вопросы «кто?» и «зачем?», её оставили одну. Переодеваться смысла не было, другой одежды всё равно нет. Привести лицо в порядок? Умыта – и то хорошо. Волосы пригладила. Так что ей осталось просто ждать. Характер девчонки, выросшей на улице, не позволял ей бояться, а упрямство делало ожидание сносным. Смущал Рукию только её маленький рост, но она превосходно компенсировала его остротой своего язычка, а для особо непонятливых или придирчивых в ход для вразумления могли пойти и пинки, и подзатыльники. «И всё же, кто бы это мог быть?» Родных у Рукии не было, знакомые могли легко найти сами, так что кому и зачем она могла понадобиться, девушка и близко не представляла. Когда дверь, наконец, открылась, и в приёмную вошли несколько человек, Рукия сразу поняла, какого ранга, звания и клана оказались вошедшие. И фигура, показавшаяся в проёме двери последней, была знакома. Даже самые ленивые в академии шинигами, а таковых было немного, знали, как выглядят капитаны и лейтенанты. И уж конечно, как выглядит недавно назначенный капитан шестого отряда Кучики Бьякуя. Рукия слегка растерялась, оглядывая исподлобья вошедших, пока не наткнулась на пристально-холодный, обжигающий взгляд капитана. Было там что-то такое, точнее, что-то вспыхнуло в глубине его глаз за кажущейся невозмутимостью, что заставило её замереть и испуганно опустить глаза. Что-то по силе равное ревности или ненависти, похожее на ураган, сметающий всё на своём пути. Впервые в жизни Рукии захотелось просто исчезнуть, только бы не чувствовать на себе этот взгляд, и она облегчённо вздохнула, когда кто-то из присутствующих начал задавать вопросы. А Кучики Бьякуя стоял и не мог вымолвить ни слова, призвав на помощь всё своё самообладание. Казалось, очень глубоко упрятанные и забытые чувства на долю секунды вырвались на свободу. Входя в приёмную, он размышлял о предстоящем разговоре, собирался наблюдать, формулировал вопросы, предполагал ответы, и оказался совершенно не готов к тому, что увидит - маленькую худенькую копию Хисаны с фиалковыми глазами. Бьякуя застыл. Сердце остановилось, дыхание замерло: мгновение превратилось в бесконечность. Память услужливо подбросила кадры из недалёкого, но такого нереального прошлого: чумазая хрупкая девочка с большущими глазами, сжимающая маленькими пальчиками его рукав и смущённо дающая согласие пойти с ним. Воспоминания принесли резкую боль, а через секунду со дна его души поднялась бешеная волна протеста. «Только не это!» Гнев на себя, на невесть откуда взявшееся существо, одним своим видом уничтожившее так долго и тщательно возводимую защиту! Бьякую раздирали изнутри противоречивые желания: оказаться сейчас как можно дальше отсюда, забыть всё, что увидел, и броситься к этой девочке, сжать её в объятиях. Рукия даже испугалась совершенно как Хисана: так же сжалась в комочек под его взглядом. Сердце Бьякуи колотилось так, что казалось, будто слышит пол-Сейрейтея. Нет, он справится и с этим! Не ему, Кучики Бьякуе, терять контроль! На секунду закрыв глаза, чтобы выровнять дыхание, и ухватившись за спасительную мысль: «Это не Хисана, это – Рукия», он вернул взгляду спокойную невозмутимость. Благо, молчание Бьякуи было расценено спутниками как сигнал к действию. Слушая их вопросы, вслушиваясь в ответы Рукии, он всё больше и больше успокаивался. «Конечно, это не она». Бьякуя снова на мгновение закрыл глаза, а когда открыл, то уже знал, чем и как кончится этот разговор. Даже если это не Хисана, он не сможет отпустить эту беззащитную и хрупкую на вид, но задиристую и удивительно сильную девочку, похожую на взъерошенного воробья. Просто не сможет. Так же, как и не сможет смотреть на неё без щемящей боли в груди. Будет держать её на расстоянии, будет тайком защищать и делать всё от него зависящее, чтобы с ней ничего не случилось. Будет пересиливать и успокаивать сжимающееся при виде неё сердце, и получать от этой пытки какое-то болезненное удовольствие. Сделает всё, чтобы Рукия даже не догадалась, что твориться в его душе от одного только взгляда на неё, но всё это внутри, глубоко внутри, почти не признаваясь себе. А сейчас Бьякуя просто дослушал до конца её сбивчивую речь, проигнорировав вопрос «почему», и, сказав: «Я жду ответ завтра», – спокойно покинул приёмную. Нужно было осознать произошедшее и с кем-нибудь поговорить, а потому, отпустив всех, он отправился в единственное место, где всё ещё мог быть собой - на кладбище, к жене. Вновь вернувшиеся после долгого перерыва и обострившиеся до передела чувства требовали как осмысления, так и решительных действий. Пока неясно каких. Подойдя к могиле жены и поставив в вазочку колокольчики, Бьякуя немного помолчал. И, собравшись с мыслями, стал рассказывать, что нашёл Рукию, что она жива и здорова. Рассказал, что примет её в клан и что она станет его приёмной сестрой, как Хисана и просила. Рассказал, что дал ей время подумать, и пообещал в любом случае не оставлять Рукию. Рано или поздно она тоже станет Кучики. На этом месте Бьякуя запнулся и, подавив так некстати опять всколыхнувшиеся боль, горечь, гнев и… радость?.. попрощался, пообещав прийти ещё. Подойдя к могилам родителей и так и не разобравшись, что же с ним происходит, он поклялся, что это будет самое последнее нарушение закона в его жизни. Тем временем Рукия действительно пребывала в раздумьях. Она мысленно перебирала все заданные ей вопросы, а перед глазами то и дело возникало лицо Кучики Бьякуи. Сколько бы Рукия ни размышляла, она не могла понять, зачем понадобилась могущественному и богатому клану. А уж сам глава вызывал у неё что-то вроде паники. Она не могла объяснить ни вспышку почти что ярости в его глазах, когда он увидел её, ни того, что прощаясь, его лицо выражало только отстранённое спокойствие и уверенность. Предложение было, несомненно, лестным. Любой оборванец из Руконгая даже в самых розовых мечтах не смог бы породниться с этой семьёй. Об их силе и могуществе ходили легенды. Всем и каждому было известно, что клан Кучики – один из главных четырёх столпов, поддерживающих Короля. Вот только Рукию это мало трогало. Проведя детство в нищете, добившись своими силами поступления в академию, она хотела только защищать. Всех, кого сможет, помня о том, как нуждалась в защите сама. Может быть, породнившись с этой семьёй она станет сильнее, и возможности станут больше? И всё же, какой странный этот Кучики! Сильный. Надменный. Холодный. И… одинокий. Да, именно так. Если она согласится, то будет называть его «нии-сама»... Но что она могла сделать для него? Да ничего… Так, пребывая в сомнениях и получив от Ренджи совет соглашаться, не заметив при этом боли, мелькнувшую в глазах друга детства, Рукия свалилась спать. А поутру, устав от размышлений, махнув на всё рукой, недолго думая дала согласие. И переселилась в поместье Кучики. Поначалу она просто боялась Бьякую, стараясь показываться ему на глаза как можно меньше и реже, потому что в её присутствии взгляд капитана Кучики приобретал вымораживающий до костей оттенок, каждый раз вызывая в ней недоумённый вопрос: «Зачем же тогда?..» Спустя время Рукия привыкла к его холодной надменности и молчаливости. Поняв, что названный брат от неё ничего особенного не требует, она успокоилась. Ежедневно отчитываясь Бьякуе обо всём Рукия изо всех сил старалась соответствовать, но его внешнее безразличие и спокойствие создавали впечатление, что названная сестра ему не особо интересна и ей просто предоставили возможность жить так, как она считает нужным, но в рамках клана Кучики. Непонятно почему. Больше никаких устрашающих вспышек в глазах брата она не видела. Он вёл себя с ней очень ровно, строго в рамках этикета и установленных приличий. Даже более чем. Не сказать, что Рукия была очень счастлива, но и повода считать себя несчастной тоже не видела. В конце концов, разве это не счастье для оборванки из Руконгая – жить в одном из самых больших и красивых поместий Сообщества и считаться сестрой одного из сильнейших и красивейших капитанов?