Литература.

После ужина Майк и Люц развалились на диване, переваривая съеденное. - Я чувствую себя чёртовой анакондой, - усмехнулся Люц, - знаешь, они так заглатывают свою жертву целиком, например человека, а потом три месяца переваривают. - Какое точное сравнение, - фыркнул Михаил, - то есть могу тебя теперь три месяца не кормить? - Эй... - еле поднял руку, чтобы пихнуть того Люцифер. - У меня глаза слипаются... - промямлил Михаил. - И у меня... - заваливаясь на друга ответил Люцифер, - Михаил, прости но ты такой удобный и мягкий... - устроил голову у того на коленях, - мм... как же хорошо. - Нет, вставай, сволочь... Я ведь тоже засну... - зевнул Майк. *** - Сэм, ты восхитительный просто... - Гейб обнял стоящего у плиты Сэма сзади, и выглянув из-за широкой спины того, принюхался. - Спасибо, - смутился Винчестер. - Приготовить из этого, - указал на то, что когда-то было продуктами, - это, - на сковородку, - просто невозможно... И за такое короткое время. Ты волшебник? - Для тебя могу им быть. - Уже... - Как вкусно пахнет, Саманта! Ты превзошла сама себя! - на кухню ввалился Дин, усаживаясь за стол в преддверии вкусняшки. Гейб поспешил отстраниться от Сэма. - Диана, а ты опять руки не помыла? - закатил глаза Сэм. - Помыла... Меня Кас заставил, - с ноткой жалости к себе отозвался Дин. - Ну, хоть какая-то управа на тебя нашлась, молодец, Кас, - похвалил входящего парня Сэм. - Да он и не сопротивлялся, - отмахнулся Кастиэль. - Да ладно? А дома знаешь, как упирается, и ещё плохими словами меня обзывает, да Дин? - не поворачиваясь, усмехнулся Сэм. - Сэм! - надулся Дин, а Гейб тихо захихикал, наблюдая за братьями. Он пока что накрывал на стол, расставляя тарелки и бокалы. *** Около одиннадцати вечера Люцифер лениво приоткрыл глаза. Он обнаружил, что уснул на коленях у Михаила и вставать ему не очень хочется. Последний раз потёрся щекой о джинсы Майка и с тихим стоном принял сидячее положение. Повернувшись, он увидел, что Михаил ещё спит, откинув голову на спинку дивана. Пеллегрино на некоторое время даже залюбовался им. Хотелось дотронуться до его скулы, обвести её, пройтись по губам, еле касаясь, и когда тот открыл бы глаза, поцеловать. Однако Люц одёрнул себя и, потягиваясь, встал с дивана. Время уже подходило к полуночи, а значит можно и подарки дарить. Люц быстренько дотянулся до своего рюкзака и достал оттуда красиво упакованный томик Шекспира. Его взгляд зацепился за краюшек конверта, в котором лежало письмо, прилагающееся к книге. Он вынул и его, покрутил в руках и так помятый конвертик и небрежно кинул обратно. Михаил совсем недавно сказал, что любит его и Пеллегрино не хотел рушить это. Ему казалось, что те слова Майка - маленький ключик от его сердца, а если сейчас он заявит, что хочет от Майка всё, что обычно хочет парень от девушки... В общем Люц решил не торопиться, пускай и письмо уже было дописано. - Merry Christmas!!! - заорал Люцифер, наклонившись к лицу Михаила, спрятав подарок за спину. Михаил испугано дёрнулся и чуть не ударился о самого Люца, но во время остановился и замер в паре сантиметров от довольной улыбки друга. - Дьявол! - фыркнул Михаил, устало откидываясь обратно. Люц же забрался на диван с ногами и, усевшись рядом, вручил тому подарок. - О, это мне? - сначала обрадовался Михаил и Люц довольно кивнул. Однако пока Коэн разворачивал подарочную бумагу, он вспомнил, что за подарок его там ждёт. Томик Шекспира... только это не самое страшное. Там должно быть ещё письмо, черновик которого он читал пару дней назад. И вот это пугало Майка, нужно ведь будет что-то сказать, а он так и не придумал. Поэтому движения Михаила были медленными и вялыми. - Ну же... соня, давай! - подгонял того Люц. - Сейчас, не торопи меня, - Майк-таки раскрыл подарок. Перед его глазами лежала красиво переплетённая книга. - О, книга... - констатировал он, надеясь, что выглядит не самым большим идиотом. Во вранье у него было слишком мало практики, - Шекспир? Избранное... - озвучил он, - здорово! Как ты узнал, что я люблю Шекспира? - Майк старательно прятал глаза, которые сдали бы его с потрохами. - Тебе нравится? Я запомнил... – смущаясь, ответил Люцифер, - ты как-то его цитировал в школе, - Люц счастливо улыбался, теребя в руках край подарочной бумаги. - О, ты запомнил... Это круто. Мне правда нравится. Предпочитаю всё же электронным книгам и интернету бумажные... Такой у меня нет, - Михаил обнял Люца, благодаря за подарок, радуясь, что он это пережил. Однако, когда страх раскрыться перестал терзать Майка, он вдруг осознал, что письма-то и нет. Он ещё раз всё осмотрел, пролистал книгу, но ничего не обнаружил. - Эм... Люц это всё? - немного наивно спросил Коэн. - Что ты имеешь в виду? - не понял тот. - Ну, это всё, что ты мне хотел... - Майк замолк, понимая, что это звучит грубо. - А должно было быть что-то ещё? Прости, я подумал, книги будет достаточно и... - начал оправдываться Люц, пытаясь понять, в чём же он ошибся. - Нет-нет, я не то имел в виду, - остановил того Михаил и тяжело вздохнул, - всё забудь. Всё прекрасно! Спасибо огромное. - Точно всё в порядке? - недоверчиво уточнил Люц и Майк заверил того, что всё прекрасно. - Ну что, теперь моя очередь? - решил сменить тему Михаил. Люц смущённо заулыбался в ожидании. Михаил вышел из гостиной, но скоро вернулся с большим подарочным пакетом. Встал напротив сидящего на диване Люцифера. - Ну!! - от нетерпения вырвалось у Люца. Его глаза одновременно выражали нетерпеливость, счастье и интерес. - Ну, ты мне сам говорил когда-то... - начал Коэн, - что изменился под моим влиянием. Что стал меньше пить и больше спать и учиться лучше... - Да, - гордо кивнул Пеллегрино. - Так вот мне немного стыдно из-за этого. Знаешь, мне ведь очень нравился такой ты... - Пьющий и забивающий на всё? - хмыкнул тот. - Нет, ни в этом смысле... Ты! Молчать! - фыркнул Михаил, которого поймали на словах, - просто ты привлекал внимание и был абсолютно другим. Нет, ты не был плохим или криминальным элементом... - Боже, Майк, какие сравнения... - Сказал же, заткнись, а то ничего не получишь! - Молчу-молчу. - В общем, доля безрассудства и мятежа в твоих действиях мне нравилась, и нравилось то, как ты уживаешься с этим. То есть твои поступки всегда оправданы для себя самого, а то, что подумают другие не так важно. Знаешь, это очень ценное качество. Не все умеют так, слишком многие и я, в том числе, находимся под давлением чужого и общественного мнения. Нам не всегда бывает так просто сделать что-то... что хочется именно нам, - Майк сделал паузу, оценивая, дошли его слова до Люца или нет. Тот примолк. Дошли, - и не совсем понимаю, как мой подарок связан с этим. Но это можно расценить как напоминание о том, что нужно быть самим собой и не бросать какие-то привычки, только если это не нравится остальным. Конечно, и пагубные из них делать не надо… В общем вот, - Михаил достал из пакета бутылку Виски, отдавая её Люцу, затем бутылку Текилы и затем бутылку Рома - мне сказали они достаточно хорошие, - Майк опустил глаза в ожидании реакции. Люцифер сначала немного нервно рассмеялся, с восторгом рассматривая бутылки, и только потом нашёл в себе силы ответить. - Коэн, ботаник, ты чёртов! Вот от кого, а от тебя не ожидал! Мм мне прямо сейчас выпить? - рассмеялся. - Они твои, но не думаю, что это лучшая затея, - отозвался Михаил. - Споиииить меня решил, гад. Нет, слушай, они правда классные. В смысле достаточно дорогие и не палёные... - взглядом профессионала оценил Пеллегрино. - Я рад, что тебе нравится. - Иди сюда!! - Люц притянул того за рубашку ближе к дивану и опрокинув на себя, прижал в объятьях. - Мне дышать нечем! - пискнул Майк, и его отпустили. *** - Да вы сговорились что ли? Я так не играю! Вы... вы... - Сэм не мог подобрать подходящего слова для брата и Габриэля. Младший Винчестер стоял в вязанном красном свитере с лосями, который ему подарил Дин, и в вязаной шапочке с забавными рогами, которую ему подарил Гейб. Те в этот момент бесстыдно ржали над тем, как идентично сошлись их мысли по поводу Сэма, и как тому идёт. Кас же тихо посмеивался в стороне, не желая обижать Сэма. - Сэмми, ну посмотри, как тебе идёт, - смеясь, поправил шапочку Гейб. - Саманта, да тебе просто на конкурс красоты можно, - добавил Дин и получил ощутимый тычок от брата. Потеху над Сэмом прервал звон духовки, в которой к этому моменту подошёл пирог и Сэм поспешил достать его. - О, пирог! - Дин даже смеяться перестал и внимательно следил за тем, как брат достаёт заветное лакомство. Он поспешил добавить, - Сэм, ну ты же знаешь, как мы тебя все любим, ты такой хороший, умный, высокий... и в тебе от лося... только самое лучшее, правда, Гейб? - Да-да, совершенно точно, - серьёзно закивал тот. - Подлизы, - фыркнул Сэм, смягчаясь. *** - Так, ну что? Время для десерта? - спросил Михаил, разворачиваясь к Люциферу. - А ты что ещё успел и сладенькое что-то сделать? - обрадовался Пеллегрино, - как? - Ловкость рук и ничего более, - покачал головой Михаил, - там кексики шоколадные в духовке стоят, и чай надо заварить, - встал с дивана, собираясь осуществить свою затею. - Стой, - Люц дёрнул того за руку, - я сам. Я хочу тоже хоть что-то сделать. Чай заварить и кексики принести я сумею, верно? - Надеюсь, - скептически посмотрел на него Михаил, - с чегой-то столько альтруизма? - Ну, ты мне такой подарок сделал и Рождество... - довольный свалил. Майк хмыкнул и сел на место, удивляясь тому, чего можно добиться от Люцифера, по средствам доброго отношения к нему. - Майк, ты какой чай?! - послышалось с кухни. - Зелёный! - крикнул Михаил. - А где он лежит? - Сейчас покажу, - Михаил встал и начал обходить диван, как внезапно обо что-то споткнулся и грохнулся на пол. - Не надо уже нашёл! - послышалось с кухни, а Михаил лишь тихо выругался. Причиной его падения оказывается был рюкзак Люцифера, который тот бросил где попало. Майк встал, поднял портфель и бросил его на кресло. В процессе полёта из рюкзака выпал бумажный конверт и плавно спланировал на пол. Михаил, тяжело вздохнув, пошёл поднимать его. "Михаилу" - ровным подчерком было написано на белом конверте. Майк так и застыл, держа его в руках. И снова в нём боролась совесть и любопытство. С одной стороны он начал всё это, когда читал тот черновик и останавливаться теперь... Михаил воровато обернулся, убеждаясь, что Люц занят чаем. Он устроился на диване и достал из конверта сложенный пополам лист. Его глаза быстро забегали по строчкам. Он угадал. Это было то самое письмо, которое должно было прилагаться к подарку. Это явно был конечный вариант, потому что почерк был ровный, зачёркиваний не было и пропусков тоже. Прочитав его до конца, Михаил понял, почему Люц его всё же не отдал. Видимо в этом письме он решил написать всё честно и сам же потом испугался своей откровенности. Там, где раньше был пропуск, теперь значилось: "... Если ты сейчас читаешь это письмо, то, наверное, я мёртв, и ты его просто нашёл. Или же я окончательно сошёл с ума и всё же отдал его тебе. Или если я узнал, что жить мне осталось меньше недели. Других причин быть не может, потому что я безнадёжный трус." Чуть ниже этого, перед самым стихотворением, был ещё кусок: "В какой-то момент... я почувствовал, что люблю тебя не просто, как друга или одноклассника, а совсем по-другому... сильнее. Я даже помню, когда это было. Это было утро дня, после того, как я пришёл к тебе весь в слезах в свой день рождения. Было солнечно, первый раз за долгое время. Утром мы посидели в кондитерской, а потом ты потянул меня идти домой через парк и уговорил немного посидеть на солнышке. Ты обнял меня, скрывая от ветра. Твоя шея была такой горячей и уютной, что я не мог в неё не уткнуться. Ты заснул, а вот я лишь дремал. И в этой дремоте, мне отчего-то отчаянно захотелось попробовать тебя на вкус, почувствовать твою кожу губами. Я поцеловал тебя тогда в самую скулу. Ты не проснулся... а я только потом понял, что сделал. Вот с того момента в моей жизни и начался ад. Потому что моя спокойная жизнь кончилась, а я осознал, что влюбился. Всё бы ничего, но мне слишком часто хотелось тебя обнять, поцеловать или потрогать. Я старался не обращать на это внимания, но... В итоге я сдался, решив, что так будет проще. Легче стало, но не намного. Я всё так же упивался редкими минутами твоих объятий и прикосновений. И теперь я знаю точно, что пути назад нет. Ты сделал столько добра для меня... Мне так стыдно перед тобой за эти глупости. Стыдно, что я опошлил твою любовь, снижая её до физического желания тебя. Не знаю, если честно, зачем я пишу тебе обо всём этом. Просто хочу, чтобы ты знал. Требовать от тебя взаимности? Это глупо и безнадёжно. Пожалуй, я попрошу тебя лишь о том, чтобы ты не прекращал общение со мной. Я смогу быть тебе просто другом, и ты никогда не заметишь ни одного более длинного и пристального взгляда, чем положено другу, только не бросай меня..." Кончалось письмо, как и прежде, стихотворением Шекспира. Михаил перечитывал предложения снова и снова, выхватывая то отдельные куски, то целые абзацы. Это письмо поразило его ещё больше, чем тот черновик. Потому что здесь так подробно было написано, что чувствует Люц, почему и как... Михаил тоже хорошо помнил то утро... Он пытался мысленно представить или вспомнить целующего его Люцифера... Из задумчивости Михаила вывел звук разбившихся чашек. Он резко дёрнул плечами, оборачиваясь с письмом в руках. Перед диваном стоял Люцифер, который был бледнее, чем труп, а под его ногами валялись осколки двух чашек. Руки Люцифера мелко дрожали. Взгляд был прикован к письму, что держал Михаил в руках. Немая сцена, как по Чехову... Только вот занавес не опускается, а им обоим нужно что-то делать и как-то жить дальше. А что делать? -Ты... ты читал это? – заикаясь, спросил Люцифер, вдруг севшим голосом, выхватывая письмо из рук Михаила. Он готов был сейчас душу продать за ответ "нет" и съесть это письмо. - Да... - кивнул Михаил, - оно же... мне, - прокашлялся. - Только вот я не умер, и не заболел смертельно, и не сошёл с ума... - нервно хихикнул Пеллегрино, - а значит, ты не должен был его читать. - Оно… выпало из твоего рюкзака. Там было написано "Михаилу" и я... - И? - Что и? - Мне уйти? - спросил Люцифер, опуская глаза. - Нет, с чего ты так решил? - Михаил взял того за руку и заставил сесть рядом с ним на диване. Пеллегрино сидел так неестественно прямо, что казалось, будто он проглотил палку. Его выдавали трясущиеся руки и бегающие по комнате глаза. - Ну, ты же ясно прочитал, что я тебя хочу... В самом пошлом смысле этого слова. - Да? А я прочитал, что ты любишь меня? Разве не так? - ответил Михаил, пытаясь заглянуть тому в глаза. - Это одно и то же... - Нет, это разные вещи... - Мм... Так значит, - Люц робко посмотрел на Михаила, - ты решил не прогонять меня? Я честно не буду делать ничего такого, и никак не буду смущать тебя. Я очень хочу остаться твоим другом... - Я этого тоже не говорил, - после этой фразы Михаила Люцифера, как током ударило, и вот уже он задрожал всем телом, а к горлу подступил ком. - Что же тогда... - Я... - Михаил вздохнул и взял того за руку, чувствуя, что Люцифер дрожит, как осиновый лист, - я же тебе уже сказал пару дней назад, что люблю тебя. - Но... но не в том смысле! Ты имел в виду как друга и вообще, а я... - А ты что меня не любишь вообще? - улыбнулся Майк. - Люблю... - жалостливо ответил тот. - Вообще-то я говорил о чём-то подобном, о чём ты говорил в этом письме... Я понял это. Просто моя проблема в том, что я боюсь не почувствовать физически того, что я чувствую к тебе самому, - попытался объяснить Михаил. - То есть, моё тело... Я некрасивый для тебя? - Люцифер был в замешательстве. Он до сих пор не мог понять, то ли ему Майк в любви признаётся, то ли кинуть хочет. - Нет-нет, дело не в тебе. Помнишь, я тебе рассказывал про то, что встречался с Анной? - С рыженькой из библиотеки, ну да... - закивал Люц. - И первый поцелуй, и секс, и другие физические вещи... Я не чувствовал того, что хотел бы или того, что ожидал. Мне не то чтобы не нравилось, мне было просто всё равно. Хотя мне очень хотелось почувствовать это по-другому. И сколько я не старался... - Михаил пожал плечами, - ты мне очень нравишься и внешность у тебя классная, просто я боюсь, что история повторится, и я не хочу обманывать тебя и обнадёживать. Люцифер пялился на Михаила, как на инопланетянина. Его объяснение в любви было не похоже ни на чьё другое. Вообще Люц с трудом понял, что тот имеет в виду и сейчас пытался осознать. - Скажи что-нибудь... - испугался Михаил, потому что Люцифер сейчас больше напоминал застывшую статую. - То есть ты боишься... Но хочешь, - медленно произнёс Люцифер. - Я думаю да, - кивнул Михаил. - А ты... ты кроме Анны с кем-нибудь пробовал, ну... - Нет, это не имело смысла. - Так откуда ты знаешь, что... - Люц почему-то разозлился, - Майк не будь дебилом! Если тебе не понравилось целоваться с одной девушкой, это ещё не значит, что тебе не понравится больше ни с кем и никогда! Может быть, тебе просто она не нравилась, может быть, обстоятельства были плохие или она сама виновата... В конце концов, может тебе с парнями зато целоваться бы понравилось! Откуда ты знаешь? Неужели ты думаешь, что ты такое вот исключение во всём мире, кому не нравится целоваться? Конечно, вот единственный Михаил Коэн такой вот проклятый... Знаешь секс с первого раза тоже не очень приятная штука, а если сесть на велосипед и сразу упасть, то можно вообще больше никогда не ездить на нём. Как можно делать такие выводы, ты, ботаник чёртов? - Люцифер от переполняющих его эмоций выдернул руку из рук Михаила и встал, начиная нервно ходить перед диваном. Михаил сидел не менее поражённый, чем в своё время Люцифер. Его отчитывал Пеллегрино? Серьёзно? Майк вообще не понял, что он сделал не так, хотя он начал подозревать, что, наверное, Люцифер прав и, он правда дебил. - То есть ты... - внезапно продолжил Люцифер, - всё это время примерно чувствовал тоже что и я, и был не против отношений со мной, но молчал, потому что боялся, что придётся целоваться и так далее? - Ну, в общем да... - тихо ответил тот. - И тот факт, что мы оба парни тебя смущает меньше всего в этой истории? - Угу, - немного подумав, ответил Майк. - Коэн, ты... ты... - Люц соединил руку со лбом во всем известном жесте. - Хватит на меня наезжать! - дёрнул того за руку обратно на диван, - сам хорош тоже тут. Читать письмо только, если ты умрёшь и так далее... Тоже мне Ромео... Сам ведь не меньше меня боялся! - Да, но я-то боялся вполне логичной вещи. Что ты меня пошлёшь из-за того, что ты не гей! - А я и не гей! Просто ты мне... нравишься. - Представь себе я тоже. Чёрт, ну почему ты раньше не сказал? Я хорошо целуюсь, честно, и если тебе не понравится, я тебя, блять, целовать буду столько раз, пока не понравится, ясно?! - Да, сэр! - рассмеялся Михаил. Следующую минуту они смеялись над собой же и пытались немного прийти в себя. - Так.. То есть ты не против? - уточнил Люц, - ну... хочешь попробовать? Сейчас... Поцеловаться. Со мной. - Давай.