Это не было ошибкой...

      Неделю назад.       Парень в спешке мчится по институту в поисках Лили. Девушка жила тут уже около трёх дней, отсюда было удобнее вести поиски Магнуса. Сейчас Саймон хотел вернуть себе вампирскую скорость. На самом деле ему трудно перестроиться. Не так давно он мог бегать со скоростью света, слух и обоняние были на высоте, теперь же он чувствует себя неполноценным, будто у него отняли что-то важное. Но он получил гораздо больше, так что это можно назвать простой акклиматизацией, привыканием. — Ну наконец-то, — выдохнул, выкрикнув, юноша.       Лили спала на диване в одной из гостиных здания. — Что случилось? — не поняла она. — Мы нашли Магнуса.       Наши дни. — Повторим план, — серьёзный голос Алека раздался на всю комнату.       Это его первая война. Первая война, на которую он ведёт людей. Он отвечает за них, он умрёт за них, если придётся. — Мы проберёмся в подземные туннели со всех известных ходов, оставив на каждом по два охранника, обыщем каждую комнату, каждый угол, найдём Валентина, сумеречного охотника, в котором он хочет совместить гены всех рас, и схватим их, — повторил, сотни раз обговорённый план, Джейс. — Поправочка, — раздался голос, вошедшего в помещение заведующего Конклава, мистера Смитта.        Этот чуть полноватый, но устрашающий мужчина не так давно был выбран на должность начальника Конклава. И честно сказать, сильного доверия не вызывал, но с ним спорить нельзя. Он заправляет всем и вся. — Простите? — скрывая раздражение, обернулся старший из младших Лайтвудов. — План изменился, ваша задача не схватить Моргенштерна, а убить его. Убить на месте и без лишних слов. — Но это не было обговорено. — Перечислите мне его преступления, Александр, — мужчина улыбнулся, поправляя чуть съехавший галстук. — Измена Конклаву. Предательство. Начало войны. Убийство сотен представителей каждого вида. — И вы считаете, он достоин жизни?       Парень задумался, он знал, что Валентин достоин только того, чтобы мучительно умереть. Но не умрёт ли часть его, прими он неправильное решение. — Александр, я понимаю, вы в замешательстве.       Лицо Алека не выражало совершенно ничего. Так бывало, когда он раздумывал над серьёзным решением. Внутри он действительно в замешательстве, испуган, соблазнён возможностью отомстить за всё. Но вот снаружи он полностью спокоен.       Изабель положила руку на плечо брата. — Вы отличный охотник, хороший человек, замечательный начальник института, — начал мистер Смитт, — мне бы не хотелось потерять столь ценного сумеречного охотника. Да и к тому же я же не зря предоставил вам почти две сотни нефилимов для этой войны. Я хочу чтобы их вёл достойный человек. — Достойный человек не убивает себе подобных, — как можно более уважительно произнёс парень. — Я отлично вас понимаю, но подумайте о других. — Я только о других и думаю, — начал закипать юноша. — Разве вы не хотите обезопасить от этой опасности, от этой гнили свою сестру, братьев, друзей, родителей, свою девушку, будущих детей. Валентин весьма изобретателен. Схвати мы его, он, не сомневайтесь, найдёт способ выбраться и отомстить. Истребив эту гадость вы обезопасите весь мир. — Вы говорите о нём как о заразе, какой-то болезни, — вмешалась Кларисса, но после быстро заткнулась, осознав, что её могут неправильно понять. Но Альберто Смитт оказался на удивление проницательным мужчиной. — Не смотрите так на меня, Кларисса, я понимаю, что вы не защищаете отца, а просто проявляете свою человечность. Но будьте осторожны, — он чуть прищурил глаза, — многие могут подумать, что кровь Моргенштерна берёт над вами верх. А на счёт ваших слов, — мужчина вздохнул, — Валентин и есть зараза, и мы должны её уничтожить. А вернее, это должны сделать вы, — он посмотрел на Александра. — Почему я? — Вы предводитель. Вы ведёте за собой народ, вы их король. И вся ответственность лежит на вас. Как только в Конклав двадцать с лишним лет назад поступила новость о рождении нового Лайтвуда, все знали, что именно вы, Александр, однажды спасёте всех нас. Валентин и сам в это верил, даже больше остальных. Но кто же знал, что вы спасёте нас именно от него.       Молчание. Никто не знает что сказать. Напряжение повисло в комнате.       Казалось бы, одно убийство для сумеречного охотника ничего не значит, тем более если это убийство спасёт тысячи жизней. Но что-то мешало парню принять это решение. — Могу я наедине переговорить с Александром пару минут, — осторожно попросила Кларисса.       Альберто кивнул, притворно, а может и нет, улыбнувшись.       Пара вышла из главного зала и переместилась в один из коридоров. — Алек, — начала девушка, взяв руку своего парня, — я понимаю каково тебе сейчас. — Правда? — чуть уныло спросил он. — Да, я чувствую это. Чувствую твои эмоции. Не знаю, из-за благословления душ ли это или из-за того, что я люблю тебя, — она чуть прикоснулась своими губами к его. Казалось бы, мимолётный поцелуй, а парню это помогло. — Я не знаю, Клэр, — он прижал девушку к себе, — что-то мешает мне согласиться на это. Это ведь убийство.       Девушка улыбнулась. — Я знаю, что мешает тебе Лайтвуд, — она разомкнула объятия, заглядывая парню в глаза, — слушай и запоминай. Это называется человечность.       Юноша ухмыльнулся. — Я не шучу Алек, ты стал в сотню раз добрее и лучше, чем раньше. Ты стал человечнее. Поэтому тебе так трудно согласиться на это. Ты боишься потерять себя, боишься стать убийцей. — Убить человека и значит стать убийцей. — Нет, Алек, нет. Убийца — человек чёрствый, без эмоций, без жалости. То, что ты сомневаешься уже доказывает, что ты хороший человек. Не недооценивай себя. Никто в тебе не разочаруется, и ты не должен.       Парень молчал. Клэри и правда понимала его лучше, чем он сам. — Валентин плохой человек, мистер Смитт прав, он заслужил смерти. И это не жестокость. Это справедливость. — Но справедливость порой бывает жестока. — Но оно того стоит. Я и сама не в восторге, если уж честно. Но я не хочу, чтобы ты считал себя плохим человеком из-за этого, ведь это совсем не так.       Лайтвуд притянул к себе девушку, без слов благодаря её за всё. — Ну что ж, убить отца своей девушки, при этом обезопасив весь сумеречный мир, в принципе не так уж и плохо, — ухмыльнулся он. — Зато моя мама точно тебя примет. — Странная у тебя семейка, Фрэй. — Еще раз назовёшь меня по фамилии и я тебя тресну.       Оба улыбнулись. Вот так вот стоять в обнимку, когда в соседней комнате готовятся идти на войну, уже не казалось странным. Сохранять спокойствие, когда вокруг хаос — лучшая черта Лайтвуда. — Пойдём, — выдохнул юноша.       Взявшись за руки, пара зашла обратно в комнату. — Я согласен, — серьёзно проговорил парень.       Начальник удовлетворительно кивнул и, улыбаясь, посмотрел на Клариссу, благодаря её. Но она сделала это не ради него. Она сделала это ради Алека. — А что насчёт гибрида, если Валентин уже успел осуществить свой план? -задал вопрос Саймон. — В пророчестве друг Магнуса сказал, что после победы над Валентином нас ждёт нечто намного страшнее, — напомнила Изабель. — Ну мы хотя бы победим Валентина, — оптимистично заметила Кларисса, — хотя я в этом и не сомневалась, — она посильнее прижалась к Лайтвуду. — Если он успел завершить свои извращённые эксперименты, — отвращённо начал Смитт, — то вы вряд ди убъёте это существо, но не дайте ему уйти, заприте в подземелье, нацепите маячок, что угодно, постарайтесь узнать его личность. — А если нам повезёт и эксперимент не будет закончен? — поинтересовался Джейс. — Схватить живым и доставить сюда. Надо проверить, насколько существо безопасно для окружающих. Может этого, как вы предполагаете, сумеречного охотника, держат там насильно. — Когда выдвигаемся? — чуть подождав, спросила Изабель. — Как только ваш предводитель даст приказ, — он указал на Александра, — я буду ждать вас здесь, — он удалился в коридор. Никто и не думал, что столь важная шишка пойдёт на войну.       Алек молчал. Сейчас они пойдут на войну. И он поведёт две сотни охотников, приняв на себя ответственность за их жизни, за их смерти. Он поведёт на войну свою младшую сестру, с которой прожил всю жизнь. Поведёт на войну брата, девушку, друзей. Смерть каждого несчастного будет на его руках. Но он готов, ибо знает, что никто из дорогих ему людей не умрёт, он не позволит. — Выдвигаемся, — спустя пару минут проговорил он и первый направился к выходу.       Как сказал Уинстон Черчилль: «Когда идёшь через ад, не останавливайся». И Алек не остановится, ведь идёт он именно в ад.