Бессмертный

Во всём мире, Жон Арк ненавидел три вещи. От меньшего к большему это был, во-первых, изюм. Это — плод дьявола. Он убивал всю выпечку, куда его клали, и служил обманкой — ты кусаешь печенье, думая, что оно с шоколадом, но нет! Вместо этого ты внезапно понимаешь, что жуешь кожуру сушеного винограда! Изюм напоминал ему всех лжецов и обманщиков в мире; всю ложь, что люди говорили друг другу. Мир без этих Дьявольских козявок был бы гораздо лучше. Во-вторых, полёты. Жон всегда считал, что, если человек должен был летать, то создатель даровал бы ему крылья. Но высокомерные люди решили подняться в небо сами, в огромных железных смертельных ловушках, которые, вдобавок, вызывали у него тошноту, едва он ступал на борт (и он был уверен, что это был спроектированный эффект, кто бы что ни говорил!). Но что Жон ненавидел больше всего, так это умирать. Хотя, правильнее сказать, он ненавидел быть мёртвым. Конечно, любой, у кого есть хоть капля разума, крайне удивился бы, почему подобное вообще можно ненавидеть. Правильнее ведь выбрать страх смерти, не так ли? Потому что, будем честны, смерть — это то, что случается с каждым один раз. Два, если вам посчастливилось пережить первую попытку. Может быть какой-то редкий, безумно везучий ублюдок был способен получить третий шанс, но дальше… это абсурд! Тогда повторим, вы просто не вселенская груша для битья. Пока Жон сидел, жалко прижавшись лбом к стеклу между собой и небом и наблюдая, как Вейл медленно катится под пассажирским джетом, его ненависть к пункту два безостановочно росла. Он попытался не обращать внимания на тошноту, сосредоточившись на своих мыслях, прокручивавшихся раз за разом. У меня были планы. Были. Было много планов. Я собирался БЫТЬ кем-то! Я собирался БЫТЬ лучшим! Но НЕ-Е-ЕТ! Никто и НИКОГДА не спрашивает Жона, что ОН хочет! Эй Жон, ты будешь охотником! Эй Жон, ты отправишься в Бикон! Эй Жон, ты полетишь на этом тупом самолёте! ДА ПОШЛИ ВЫ НАХЕР! Я покажу вам! Я вылечу из Бикона! Когда я окажусь там, я буду совершенно ХУДШИМ охотником всех времён и народов, и Директору ПРИДЁТСЯ выгнать меня! И, когда я буду свободен, то, наконец, смогу… — Эй, ты в порядке? Жон застонал и обернулся, увидев девушку, проходя мимо которой, мужчины выворачивали шеи и спотыкались, проезжающие мимо, попадали в аварии, а за спиной которой говорили, какие бы извращённые вещи с ней проделали. Девушку… которая не интересовала Жона. Да, она была красива лицом и телом, но его жизненный опыт говорил ему, что свидания с ней будут обходиться так дорого, что никакие попытки очаровать её не стоят того. — Мммпфугу, — удалось ему промычать, пока он изо всех сил боролся со своим желудком. К сожалению, тот был бойцом-чемпионом, и Жон проигрывал. — Уверен? — спросил другой голос, — выглядишь не очень хорошо. Жон оглянулся, посмотрев на... очаровашку и самую милую девушку, какую он когда-либо видел. Она было словно воплощённой юношеской невинностью. Мгновенно возникшее желание обнять её почти оглушило, но Жон сопротивлялся, натренированный на своих сёстрах, использовавших милоту, когда угрозы не работали. На ней было надето чёрно-красное платье и красный плащ с капюшоном, а её серебряные глаза были наполнены самой искренней заботой, какую можно представить. — Ухм, — попытался Жон жестом отогнать их, прижав руку ко рту. Если его вырвет, то он сделает всё возможное, чтобы… это не попало на милашку. Да что там, лучше бы вообще ни на кого не попасть. Это ни капли не подняло бы уважение к нему, и не важно, что через неделю он вылетит отсюда. Блондинка шагнула вперёд, хрустнув кулаками: — Эй, у тебя какие-то проблемы с моей маленькой сестрёнкой? Она волнуется за тебя, и я… Жону этого хватило. Он ненавидел летать, его заставили поступить в Бикон из-за его… особенности, и, словно этого мало, его тошнило, а теперь эта курица блондинистая угрожает ему? Если она была достаточно глупой, чтобы не понять предупреждение, то пусть будет готова к последствиям. Жон согнулся… и его вырвало на девушку. Вернее, на её обувь. — МОИ БОТИНКИ! — закричала она, со смесью гнева и отвращения на лице. — Я… пытался… предупредить… — простонал Жон, вытирая рот рукой. — Он пытался, Янг, — пробормотала очаровашка, сочувственно глядя на блондинку, пытающуюся найти, чем очистить обувь. — О мой бог, Руби, вот почему тебе следует не влезать во всё подряд, — простонала Янг, с отвращением покачала головой и повернулась к Жону: — отличная работа, Тошнотик. Тот лишь глянул на неё в ответ, держась за живот. Ага. Уже ненавижу тебя, жизнь. Знай, мама, это твоя вина.

[Академия Бикон — посадочная зона]

Не успели двери джета открыться, как Жон выскочил оттуда и, рухнув на землю, забормотал: — Ох дорогая земля… милая, любимая земля… больше я никогда тебя не оставлю… — О боже, Тошнотик, это я была той единственной, на кого тебя вырвало! Хватит этой драмы… — услышал Жон саркастичный голос Янг. — Просто… заткнись… — он поднялся на ноги, пошатываясь, — воздушная болезнь это… обычное дело, — хихиканье из-за спины Янг показало, что Руби уже здесь. — Конечно… Тошнотик, — Руби опять захихикала, вызвав унылый стон Жона. — О нет, только не ты! — Руби продолжила улыбаться в ответ: — Прости-прости, я просто не знаю твоё имя! — Я Жон. Жон Арк. Не беспокойтесь. Надолго я здесь не задержусь! — Пф-ф-ф! Я буду звать тебя Тошнотиком, — ответила Янг, закатив глаза. — Просто запомни, когда человек стонет и издаёт странные звуки, держась за живот — есть совершенно крохотный шанс, что его стошнит! – сухо парировал Жон. — Ты ужасно саркастичный человек, верно? – приподняла Янг бровь, скрестив руки на груди. — Только в те дни недели, что начинаются с согласных. — Погоди, почему только… — Янг замолчала, прежде чем глянуть на него. Однако её, судя по всему, яркая реакция была прервана, едва она услышала, как смеётся Руби, из глаз которой текли слёзы, а руки держались за живот, — Р-Руби! — П-прости! Это просто... ха-ха-ха! Так смешно! — Руби продолжила смеяться, заработав от Янг очень грустный взгляд. — Хватит смеяться над своей старшей сестрой! Руби! — По крайней мере, — усмехнулся Жон, — у одной из вас есть чувство юмора. — Руби, хватит смеяться надо мной, и, Тошнотик, хватит быть такой саркастичной задницей! — дёрнулась Янг. — Я перестану таким быть, когда ты перестанешь звать меня «Тошнотиком», — улыбнулся Жон, осматривая толпу студентов. Честно говоря, он никогда не бывал в подобных местах. Он и его родные жили на окраине Витала, в доме, окруженном, в основном, лесами. Проклятье, он даже почти не видел там Гримм, хотя, скорее всего, всё было так, потому что его мать была буквально воплощением самой Смерти. И, что характерно, кто-то до сих пор боится моего отца… — Да никогда! — фыркнула Янг. — …и они называют меня упрямым… — пробормотал Жон, скрестив руки, как Янг. — Эй, я не должна тут стоять и выслушивать всё это! Идём, Руби, нам надо попасть в зал на речь директора! – Янг потащила сестру за собой, пройдясь по Жону недовольным взглядом. — Но Янг! Я хотела пообщаться с Тош... Жоном побольше! — ответила Руби, поправившись в последний момент. Последнее, что она хотела сделать — хоть как-то обидеть нового друга! — Честно говоря, — махнул Жон рукой, — как бы мне не хотелось этого говорить, но твоя сестра права. Вам правда стоит пойти на речь директора. — Но мы даже не показали друг другу наше оружие! — захныкала Руби, как маленький ребёнок. И Янг, и Жон не смогли выстоять перед силой очаровательности Руби и секунды. — Ладно, ладно, хорошо! Оставайся здесь с Тошнотиком, если хочешь. Вы оба совсем не умеете общаться с людьми... — Сказала девушка, которая угрожает людям с воздушной болезнью. Двойные стандарты такие двойные, — хмыкнул Жон. — Вы двое, хватит уже! — встала Руби между ними, подняв руки, — хватит споров! Янг, хватит злиться на Жона за его тошноту! Он ведь даже предупредить пытался! Жон, хватит шутить над моей сестрой! — тот вздохнул, пожав плечами: — Хорошо. Просто привычка. — Прекрасно, как раз то, что я хотела услышать от человека, с которым хочет подружиться моя сестра, — проворчала блондинка. — Янг! — Н-но Руби!.. — та в ответ топнула по земле: — Нет! Плохая Янг! — Хорошо, хорошо, — вздохнула та в ответ, — впрочем, я рада, что ты завела себе нового друга… даже если он — придурок со слабым животом. Жон, тихо застонав, приложил ладонь к лицу. Всего одна неделя, Жон. Тогда директор уже поймёт, что ты — бесполезен и даже вреден, как Охотник, и ты вылетишь из Бикона, чтобы выполнить свои настоящие мечты. Всё, что тебе нужно — просто не умереть. Это ведь легко, правда? Просто не делай ничего, чтобы никто не узнал о твоей… особенности, и ты свободен! — Итак, Жон! — вырвал блондина из задумчивости радостный голос Руби, касавшейся вперёд-назад на ногах, — хочешь увидеть моё оружие? — Эм… да, конечно, — главное, чтобы она не была какой-то безумной оружейной фанаткой — да, она милашка и всё такое, но где-то там есть гостиница, что определённо нуждается в Жоне! Тем временем чуть ли не светящаяся от счастья Руби с гордостью вытащила из-за спины своё оружие, нажав на небольшой переключатель, чтобы полностью его развернуть: — Это моя малышка, её зовут Крессент Роуз! — Ух ты! — свистнул Жон, — крупнокалиберная снайперская коса? Впечатляет! — Ты… — глаза Руби расширились, — знаешь! Ага. Ты виновата в этом, мама. Ты виновата в том, что мне пришлось разбираться с Янг. Ты виновата в том, что я в ужасе перед людьми с фиолетовыми волосами. Ты виновата в том, что я застрял здесь, когда мог бы быть… Жон качнул головой. У него ещё хватит времени, чтобы продолжить эти мысли. — Да, у меня был небольшой экскурс в оружие, так что кое-что я знаю. — Это так круто! — подпрыгивала Руби на месте, широко раскрыв чуть ли не светящиеся глаза, — а какое у тебя оружие!? Уж точно ничего интересного. Не то, чтобы оно было мне сильно нужно — скоро я всё равно скоро уйду из Бикона. — Только это, — Жон вынул Кроцеа Морц из ножен, — ни во что не трансформируется и не имеет других режимов боя. О, у меня ещё есть этот щит, что складывается в ножны. — Правда? — наклонила Руби голову. — Да, даже не уменьшает вес, — Жон пожал плечами, убрав меч на место, — не так впечатляет, как твоя коса. Руби нахмурилась. Она должна была сказать хоть что-то! — Эм… Классика всегда хороша! — она показала выставленные большие пальцы, заработав ещё одну усталую улыбку Жона. — Спасибо, Руби. — Без проблем! — Наверное, теперь нам следует пойти в зрительский зал — не хотелось бы опоздать в первый же день, правда? — ну, я бы опоздал, но не хочется тащить её с собой вниз. Она выглядит счастливой тем, что попала сюда. — Правильно! — подняла Руби сжатую в кулак руку вверх и красным пятном понеслась прочь, оставив Жона в секундном ошеломлении. — Подожди, почему ты бежишь?! Руби! Осторожно! — закричал Жон, видя, как Руби бежала… и как столкнулась с девушкой с белыми волосами и чемоданом в руке. Тот раскрылся и под взглядом Жона наружу вылетело множество флаконов… Прах. Руби! Жон бросился вперёд так быстро, как мог и накрыл Руби собой, пока ни один из флаконов не взорвался. Что тут же произошло. — Ты! — кричала девушка, пока земля дымилась от недавнего взрыва, — смотри куда идёшь, дура! — Эй-эй-эй, — крикнул Жон, отпустив Руби, выглядящую одновременно шокированной и пристыженной, — всякое случается, спокойно! — «Спокойно?!» Тот прах, что она сбила, стоит бешеных денег! Ей повезло, что она не пострадала! Клянусь, никто в наши дни не знает, как надо обращаться с прахом! — девушка в белом притоптывала одной ногой, глядя на Жона и Руби. — Да, и твои крики, конечно, исправят это везде и сразу, — огрызнулся Жон, скрестив руки на груди и встретив её взгляд. — Эй! Ты не можешь говорить со мной в таком тоне! Ты вообще знаешь, кто я?! — она нахмурилась, уперев руки в бока. — Ты имеешь в виду, кроме кричащей дурочки? — её лицо покраснело, прежде чем она, задрав нос, выдала: — Я — Вайс Шни, из семьи Шни! — Бла-бла-бла, — пробормотал Жон так уныло, как смог, сделав соответствующий жест. Глаз Вайс дёрнулся, она скрипнула зубами, высокомерно хмыкнула и, развернувшись на каблуках, принялась складывать в чемодан всё, что могла, бормоча что-то о «блондинистых придурках и красных идиотках». — И что с ней не так?.. — пробормотал Жон, с кривой улыбкой помогая Руби подняться. — Я… я не хотела… — расстроенно пробубнила Руби. — Да ладно, расслабься! Просто не повезло, с любым может случиться. Интересно, какая муха её укусила? — пожал плечами Жон, засунув руки в карманы. — Спасибо, Жон, — улыбнулась Руби. — В любое время, — он зашагал вперёд, но через пару шагов повернулся к Руби, всё ещё виновато смотрящей на Вайс, — разве мы не должны поспешить к церемонии открытия? — Ты прав! — расширились глаза Руби, — нельзя опаздывать! — и, не успел Жон молвить и слова, как девушка исчезла, оставив после себя лишь порыв ветра и облако лепестков роз. Жон моргнул, глядя на оставшийся от Руби цветочный след. — Что-ж… отлично. Где ещё я найду приятную и милую девушку, с которой можно поговорить? — пробормотал он, не видя сосредоточенных на нём изумрудных глаз.

Счётчик смертей: 2.033