Lux in tenebris

      Холодный взгляд прожигал дыру в затылке, мощная аура человека с непоколебимой волей давила на плечи, не позволяя мне не то что встать на ноги, но даже голову поднять. Гулкие шаги походили на раскаты грома и заполняли каждый уголок квартиры. Проникали в мою голову и соединялись с шумом крови в ушах. Колоссальное напряжение.       — Итак, — хрипловатый голос звучал сухо и сдержанно, — представитель клана провинциальных военных, получивший титул сэйи тайсенгуна и вставший у власти наравне с самим императором?       — Минамото Ёритомо, — негромко ответила я.       — В каком городе основалось новое правительство Японии?       — Камакура.       На каждый новый вопрос я отвечала с замиранием сердца, но уверенно и незамедлительно. Он спрашивал спокойно, но от этого давление на мою психику только усиливалось. Я ведь прекрасно знаю, чем может обернуться один неправильный ответ. В самом лучшем случае, если звёзды сойдутся и планеты выстроятся в ряд, меня всего-то заставят трижды перечитывать всё заново, а после по памяти восстановить каждую главу максимально подробно. Не менее семидесяти процентов совпадения с оригиналом, иначе… Последующее наказание ещё хуже. Чтобы не переживать это снова и снова, приходится учить сразу и толково. И кажется, сейчас всё вышло.       — Хорошо, — совсем незаметно его голос потеплел. — Вы прекрасно запомнили пройденный материал.       Я облегчённо выдохнула — проверка выученного периода истории Японии подошла к концу. «Наконец, я смогу отдохнуть, — расслабившись, я блаженно потянулась и услышала, как хрустнули уставшие от сидения в одной позе позвонки. — Хочется побегать. И поработать над чем-нибудь интересным. Может, съездить к Джасу на работу и зайти в его техотдел?».       — Теперь перейдём к следующей теме, — его слова разбили все мои надежды и планы вдребезги. — Период Муромати…       — Хирасава-сан, — пробормотала я, — это ведь материал второго года. Может, на сегодня закончим?       — Не поймите неправильно, Аккерман-сан, я безумно рад видеть вас. И ваш брат выглядит посвежевшим, что меня радует ещё больше. Однако, — это слово было сказано таким тоном, что я поняла, сейчас будет суровое напоминание об ответственности. — Вы пропускаете занятия в школе. Нельзя, чтобы вы отстали и ваши оценки снизились. Я делаю это только для вашего блага, Аккерман-сан.       Возражать не было смысла. Какие бы доводы я сейчас ни привела, он будет непреклонен. Сдвинуть с места гигантскую скалу проще, чем заставить этого человека сжалиться и изменить своё решение. С тяжким вздохом истерзанного страдальца я открыла учебник по истории на нужной странице. Мужчина продолжал неспешно расхаживать за моей спиной. Послышался шелест страниц, сдержанный кашель, и началась лекция.       Хирасава Юичиро — заместитель брата и по совместительству мой «домашний» учитель. Этот человек всегда проявляет поразительное сочетание терпимости и непреклонности, когда приходит время занятий. Он даже выглядит соответственно: неизменный строгий костюм всегда идеально выглажен, ботинки начищены до блеска, чёрные волосы аккуратно убраны назад, и ни одна прядь не смеет выбиться и упасть на уши или лоб. Даже его руки и ногти выглядят безукоризненно. Если подумать, я никогда не видела в нём ни единого изъяна.       Хирасава-сан не прерывался. Размеренно, с расстановкой читал вслух главу, пока я следила за текстом в учебнике и делала записи в тетради. Он вставлял замечания, указывал на то, что обязательно нужно запомнить. Сухо и сдержанно, но с какой-то странной почтительностью, как и подобает чистокровному японцу. «Хорошо, что он не сидит напротив, — я порадовалась такой мелочи. — Когда его тёмные глаза дырявят мне лоб, сосредоточиться совсем сложно».       Время тянулось нескончаемо долго. Уже трижды хотелось взвыть и молить о пощаде, но я стойко держалась, продолжая упорно писать, читать и слушать. И вот, когда казалось, что мозг уже взорвётся от количества информации, по квартире разнёсся спасительный хлопок закрывшейся двери.       — Я дома! — громко отозвался пришедший. — О, вы ещё не закончили?       — Добрый вечер, — поприветствовал его Хирасава-сан.       «Ладно, не отвлекайся», — я быстрее и ещё неразборчивей застрочила конспект. Джас вошёл в гостиную и слишком живо поздоровался с нами, на что я лишь коротко махнула рукой на манер «не мешай». «Надо закончить с этой главой», — дала я себе установку. Мужчины за спиной негромко разговаривали, но я не прислушивалась, о чём именно. Всё писала и писала, пока, наконец, не дошла до точки в конце раздела.       — На сегодня всё, — огласил зам директора.       «Самые прекрасные три слова, — я откинула в сторону ручку и запрокинула назад голову, победоносно подняв вверх большие пальцы. — Но я даже горжусь собой. Блин, голова раскалывается». Мой протяжный стон вызвал негромкий смех за спиной.       — Ты как всегда, Хирасава-сан, — сказал Джас. — У тебя ведь выходной. Мог бы провести его с семьёй, а не мучить Кейт. Я безмерно благодарен, но мне немного неловко.       — Мне несложно, — Хирасава-сан подошёл ко мне и заглянул в конспект. — Вы хорошо постарались сегодня. Теперь я спокоен. Хотя и не приветствую такое своевольное поведение.       — Неужели вы решили этой учёбой наказать меня? — выказала я догадку. Мужчина в ответ только улыбнулсь чуть теплее обычного. — Вот значит как. Знаете, это довольно жестоко.       — Думаете?       — Но я не жалею, Хирасава-сан.       — Правда? — кажется, он слегка удивился. Я утвердительно кивнула. — Вам это было нужно, Аккерман-сан?       Я, как и он, в ответ лишь улыбнулась. Хирасава-сан усмехнулся, выпрямился и, подхватив с кресла свой чёрный дипломат, направился к выходу. На автомате собирая тетради и учебники, я слышала отрывки прощального разговора брата и его зама. Хирасава-сан, как я поняла, решил наведаться в офис, прежде чем вернуться домой, а Джас говорил что-то про отдых. «Бесполезно. Вы же одинаковые», — я громко попрощалась с учителем.       Брат сказал, что примет душ, и скрылся на втором этаже квартиры. Я закончила с учебниками и пошла на кухню, подогреть ужин. Хлопок дверцы холодильника отозвался резкой болью в висках, и перед глазами заплясали цветные пятна. «Тц, неприятно, — я попыталась не обращать внимания на головную боль. — Сегодня надо лечь раньше. Хотя это вряд ли получится». Да, нормального сна снова ждать не приходится. Слишком многое вертится в голове и не даёт мозгу отдыха. И всё потому, что стоит мне остаться одной, как мысли возвращаются к тому, что не прекращает терзать меня с самого Намимори.       Я поставила на столешницу две глубокие тарелки и замерла, невидяще разглядывая затейливый геометрический узор на них. Снова неприятная тяжесть возникла в груди, и огонёк злости вспыхнул где-то в глубине. «Мне до сих пор тяжело», — перед глазами проскочило израненное тело Гокудеры из будущего. Рука дрогнула, и тарелки звонко стукнулись краями друг о друга. Мотнув головой, я прогнала недавнее воспоминание. Картинка не исчезла — она сменилась на иную, более красную и старую. «Жестоко».       Прогнав неприятное видение ударом ладоней по щекам, я решительно продолжила своё занятие. «Меня так злит это. Я не смогла помочь Гокудере, потому что так и не переборола свою слабость. Думала, что справилась, но ошиблась, — я в досаде сжала челюсти. — Вид крови на руках до сих пор вызывает дрожь и приступ паники. Она сжимает сердце и затрудняет дыхание. Чтобы успокоиться пришлось приложить колоссальные усилия. Но всё случилось так, как случилось не только из-за этого».       Мне по силам перебороть приступ и действовать рационально. Я знаю это. Хоть проявление духовной слабости взбесило, но другое разозлило больше. Я не смогла помочь Гокудере из будущего по причине физической слабости. Если бы я не решила так, как решила, всё могло быть иначе. Я оградила себя от опасностей и отказалась от силы, ответила Саваде отказом, потому что хотела дружить с обычными ребятами, у которых самая великая проблема — это тест или неразделённая любовь. Этот выбор я сделала давно и придерживалась его последние годы. И до этого всё было в порядке. Произошедшее же напомнило мне, что слабые могут легко потерять то, что им дорого.       «Я не ошибаюсь, но всё же… — я устало выдохнула. — Я запуталась». Ком из собственных переживаний, страхов и сомнений становился всё более спутанным и тугим. Слабые теряют то, что им дорого… Гокудера не был мне дорог и близок, но всё же я хотела помочь ему. И мне было тяжело видеть его таким. Это не просто человеческое сострадание к попавшему в беду. Нет. Здесь большее. Самую малость большее, но я это прекрасно осознаю и признаю.       — Фух, будто заново родился, — Джас появился на кухне, на ходу высушивая волосы белым полотенцем. — Сегодня в конференц-зале сломался кондиционер. Думал, умру, пока закончится собрание.       — Рада, что ты всё же выжил, — усмехнулась я. «Прочь все лишние мысли».       — Я тоже рад, что ты выжила после занятий, — брат сел на один из высоких стульев около узкого овального стола. — Хирасава-сан иногда меня пугает.       — В отношении меня ты не лучше, — заметила я, ставя на стол две тарелки с рисом и карри.       — Может иногда, — мужчина пожал плечами. — Но эти несколько дней я хотел дать тебе передохнуть.       — Это лишнее. Я благодарна Хирасаве-сану за сегодня, хоть и голова готова разлететься на кусочки.       Джас расплылся в улыбке и коротко усмехнулся. Совместное: «Приятного аппетита», и мы начали есть. Джас уплетал свою порцию с таким аппетитом, что сразу стало ясно — он опять весь день питался кофе и энергией Вселенной. Хотелось упрекнуть, но это всё равно, что доказывать слепому, что трава зелёная.       — Кстати, — пробубнил Джас с набитым ртом, — расскажи немного о школе. Подружилась с ребятами?       — Да, вполне, — кивнула я. — Киоко и Хана — замечательные девушки. Такие разные, но с ними интересно.       — М-м-м, ясно. И? — мужчина запихнул в рот полную ложку риса.       — Что «и»? — не поняла я.       — Подробности, — требовательно сказал Джас. — Расскажи больше, мне же интересно.       — Мне нечего добавить, — пожала я плечами. — Обычное общение с одноклассницами, вот и всё.       — Ай, всё с тобой ясно, — брат махнул на меня рукой. — Ну, а что насчёт парней?       — Ты серьёзно хочешь говорить со мной об этом? — я со смехом выгнула брови.       — А что не так? У тебя такой возраст, самое время для первой влюблённости и…       — Остановись, пожалуйста!       Я уже не сдерживала откровенного смеха. Джас обиженно надул губы и с раздражением съел ещё ложку карри. Разговор со старшим братом о делах любовных, что может быть более неловко? Ещё бы начал рассказывать, откуда дети берутся.       Успокоить приступ смеха удалось далеко не сразу. Даже вернувшись к еде, я порой вздрагивала от короткого смешка. Из любопытства, я попыталась представить себе что-то подобное, но от этого смеяться захотелось ещё больше. «Нет, это определённо не про меня», — покачала я головой. Не скажу, что подобное казалось глупостью. Возможно, мне бы даже хотелось испытать чувство влюблённости, но сомневаюсь, что во мне есть эта черта. Любовь родственная и дружеская мне понятны, а вот романтическая…       Я оторвала взгляд от тарелки и посмотрела на Джаса. Мужчина продолжал молча жевать, отведя взгляд в сторону и всем видом показывая, что моё веселье его до глубины души обидело. «Как маленький».       — Есть пара ребят, — нарушила я тишину. Джас моментально оживился и с интересом подался вперёд, положив локти на стол. — Не в том смысле.       — Ага, понял, — улыбнулся брат.       — Мы всего лишь одноклассники, общались не так много, — я вспоминала ребят, и слабая улыбка сама собой приподнимала уголки губ. — Они забавные и хорошие ребята. Очень дружелюбные. Уверена, они замечательные друзья.       — Это ведь хорошо, — Джас чуть наклонил голову набок. — Хотя мне кажется, что сейчас будет «но».       — Нет, — я отрицательно покачала головой, — не будет. На этом… всё.       Рассказать всё Джасу невозможно, но и толком объяснить ничего не получается. Да и брату мои терзания ни к чему. «Надо взять себя в руки», — я улыбнулась мужчине напротив и встала из-за стола, прихватив с собой наполовину полную тарелку. Брат задумчиво промычал, собрал ложкой остатки карри и риса и запихнул в рот.       Весёлость улетучилась, я снова почувствовала смятение и замолчала. «В будущем я стала частью Вонголы, несмотря на свой отказ сейчас, — эта мысль не прекращала звучать в голове, всё громче и твёрже с каждым разом. — Может, это предначертано, как и у ребят? Не знаю. Мне ведь это не нужно, но почему… Почему после случившегося от этой мысли становится паршиво?».       — Знаешь, Кейт, — прервал затянувшуюся паузу Джас, — это большое везение встретить таких людей. Как я понял, они тебе нравятся, верно?       — Да, — не стала я лукавить. — Но не думаю, что это такое уж везение. Они ведь просто… дети.       — Ты не права, — Джас заговорил тише. Я в недоумении обернулась и взглядом попросила конкретики. — Они не «просто дети». Эти люди смогли затронуть что-то в тебе. Это дорогого стоит, Кейт.       — Да, я знаю, — согласилась я. — И я рада, что познакомилась с ними.       — Хм, вот как. Тогда отлично, — он поднялся со стула, взял тарелку и подошёл к раковине. — Друзья — очень важные люди в жизни каждого человека. Они не только скрашивают твои будни, но и поддерживают. Дают чувство уверенности и спокойствия, что ли. Порой кажется, что ты можешь сделать всё на свете, особенно, если это ради настоящих друзей. Найти их, конечно, непросто, но если такие появляются, за них нужно держаться.       — Да, наверное, — я попыталась улыбнуться, но вышло натянуто.       — Дружба делает человека сильнее, — Джас выключил воду и повернулся ко мне. Бледно-голубые глаза потеплели. — Поэтому я очень надеюсь, что ты заведёшь друзей, Кейт.       — Ты напрасно волнуешься, Джас. Я и так всё это прекрасно знаю, так что…       — Да? — мужчина пронзил меня взглядом.       — Да, — твёрдо ответила я и кивнула в подтверждение.       — Хм, тогда хорошо, — он вытер руки полотенцем, — иди сюда.       Не дожидаясь, Джас притянул меня к себе. Твёрдый подбородок уткнулся в мою макушку, а крепкие руки согрели теплотой братских объятий. Я втянула носом воздух. Пахло смесью мужского геля для душа и порошка. «Странный разговор получился, — подумала я. — Он будто видел и понял всё, о чём я промолчала. Неужели мои сомнения настолько очевидны?». Джас пригладил мои волосы и нежно поцеловал макушку. Всё тело расслабилось от охватившей его волны спокойствия. Я сцепила руки за спиной мужчины, позволив утонуть в тепле его тела.       — Ты разумнее всех, кого я знаю, Кейт, — негромко пробормотал Джас. — Но не забывай слушать своё сердце. Тогда я точно буду спокоен.       Он отстранился. Должно быть, в моих глазах всё читалось, как в открытой книге, потому что Джас мягко улыбнулся и как всегда взъерошил мне волосы. Развернувшись, мужчина побрёл в сторону лестницы на второй этаж.       — Я поработаю немного, а ты ложись отдыхать, — сказал он напоследок уже веселее. — Завтра утром в аэропорт.       Он ушёл, но я ещё несколько минут стояла на том же самом месте и рассматривала тёмный пейзаж за окном. «Он понимает меня даже лучше, чем я полагала, — это открытие приятно удивило. — Слушать сердце, да? Звучит не так уж плохо».