***
Шум переполненной машинами и прохожими улицы пробивался даже через оглушительные басы однотипной музыки, которую почему-то считают мотивирующей. Уши ныли, в висках кололо, но это не мешало, напротив, казалось нужным, поэтому я не думала выключать музыку или делать тише. Хотелось сделать ещё громче, но звук и так на максимуме. Пот ручьём стекал по вискам и пропитывал спортивную кофту, но, даже несмотря на явный дискомфорт, я не планировала останавливаться на отдых. Всё продолжала бежать и бежать, ловко лавируя между спешащими с работы людьми. Бежала быстрее и быстрее, словно скорость и боль во всём теле избавят от назойливых мыслей. Будто они пронесутся в сознании, как мимо меня проносились яркие, бьющие по глазам огни вечернего мегаполиса. Как и следовало ожидать, это бесполезно. Вечерняя пробежка, как и утренняя, не стала для меня спасением от бессонницы. Она не была способом отвлечься. Нет. Это просто пробежка. Просто тренировка. Полезная привычка, которую я вновь решила себе привить. Мышцы ныли, но эта боль была даже приятна. Да и я была готова к ней — шёл всего третий день моей ярой любви к спорту. «Скоро станет легче, и я вернусь в нормальную форму. Выносливость уже не та, — подбадривала я себя и тут же ругала. — Устала спустя два километра. Никуда не годится. Надо тренироваться больше. Ещё больше». Красный сигнал светофора. Я нетерпеливо бежала на месте, не давая сердцу успокоиться и дыханию сбиться. Люди толпились вокруг всё плотнее и плотнее, давили и теснили ближе к проезжей части, где еле-еле тянулись в нескончаемой пробке бесчисленные автомобили. Особо раздражительные водители — в основном таксисты — сигналили и беззвучно ругались одними губами, будто это хоть немного могло разгрузить набитую центральную улицу. «Всё же, мне это не по душе», — убедилась я. Зелёный сигнал, я аккуратно побежала дальше, стараясь не задеть идущих навстречу людей. Пара сотен метров, и я вбегаю в высоченное здание, чья верхушка почти терялась в темноте вечернего неба. Скоростной лифт домчал меня до двадцать второго этажа. Небольшой светлый коридор, с парой бордовых кресел и миниатюрным квадратным столиком на высокой ножке. «И почему он её не заменит?» — я взялась за ручку бежевой с красными разводами двери. Она мне никогда не нравилась, казалась какой-то безвкусной из-за своей цветовой гаммы и глянцевого блеска. — Я дома, — мой голос вместе с усталым выдохом эхом разнёсся по первому этажу огромной квартиры. — Я тоже, — следом за ответом громыхнуло что-то металлическое и послышался шум воды. Стянув кроссовки и сняв кофту, я прошла через небольшую прихожую в необъятных размеров гостиную, а следом на не менее просторную кухню, отделённую от зоны отдыха лишь двумя невысокими ступеньками. Из установленного на специальную подставку телефона доносилась негромкая музыка, узнать которую не удавалось, как бы я ни прислушивалась. «Как-то жарковато, — я помахала рукой на лицо и посмотрела на стеклянную стену гостиной, переходящую в обычные окна на кухне. — Хоть на кухне и открыто, но свежий воздух не дует. И это на такой высоте». Ароматы приготовленной пару часов назад рыбы и чесночного соуса ещё не выветрились до конца и приятно раздражали обоняние. Но к и так притягательным запахам добавились новые, более интенсивные и яркие. Я посмотрела на белые пакеты на овальном обеденном столе и усмехнулась. Знакомая красная эмблема нашего излюбленного ресторанчика китайской кухни. — Давай быстрее, будем ужинать! — не глядя, закричал мне высокий мужчина в белоснежной футболке и чёрных шортах до колен. — Я уже здесь, — заметила я негромко, смотря на широкую спину. — О, я не слышал, — блондин закрыл кран и, взяв в руки полотенце, повернулся ко мне. Уставшая, но определённо счастливая улыбка расплылась на его бледном лице. — Как видишь, я сегодня пораньше. Заехал по пути за едой, но, видимо, зря. — Будет больше выбор, — я с улыбкой пожала плечами. — Это точно, — засмеялся мужчина. — Ладно, бегом в душ. Я голодный, как зверь. — Я не особо голодна, так что можешь не ждать. — Ещё чего, — фыркнул он. — Я, наконец, ем дома и не один. Так что давай. Джас требовательно захлопал в ладоши, подгоняя меня, и кивнул в сторону винтовой лестницы на второй этаж. «Не ты один рад ужинать не в одиночестве, Джас», — со смехом качая головой, я побежала быстрее наверх. Стоило скрыться с глаз брата, как улыбка стёрлась с моего лица. Радость от встречи и приезда чувствовалась, но постоянно притуплялась или вовсе вытеснялась моими переживаниями и сомнениями. Всё никак не удавалось разложить всё по полочкам и успокоиться. Именно сбегая от этих нервов, я приехала в Токио вчера вечером. После случившегося три дня назад находиться дома было просто невыносимо. Не удавалось отвлечься или сосредоточиться на чём-то. Я поняла, что порой просто выпадаю из реальности, снова и снова переживая путешествие в будущее. Мне был необходим не просто отдых, а кардинальная смена обстановки. Конечно, пропускать учёбу нежелательно, но и толку от моего нахождения на занятиях в таком состоянии не очень много. Джас с радостью и распростёртыми объятиями принял меня. Разумеется, он ничего не знал. Для брата я просто «соскучилась настолько сильно, что ждать до каникул было выше моих сил». Но долго пользоваться его хорошим настроением было бы наглостью, так что мой отъезд обратно вопрос пары дней. «Надеюсь, мне станет лучше, — я вошла в светлую ванную комнату и машинально посмотрелась в большое зеркало. — Пока так не очень». Я отвернулась, не желая смотреть на измученное бледное лицо.Глава 11. Беспомощность
19 марта 2019 г. в 19:27
Под ногами вновь была твёрдая опора. Вокруг темно. Судорожно вдохнув, я тут же поморщилась. Воздух спёртый. За ароматом сырости и плесени чувствуется сладковатый запах и резкая вонь, природу которой определять не хотелось. «Где я? — я часто заморгала, пытаясь привыкнуть к полумраку. — Что вообще произошло?». Голова после удара почти не болела, но я отчётливо помнила резкую боль. Несложно догадаться, что именно удар стал причиной моего появления в этом странном месте.
Я со злостью потёрла глаза. Муть отступала, начали вырисовываться очертания помещения. Бетонные стены и пол, металлический стол с какими-то непонятными предметами на нём, открытая железная дверь с решётчатым окошком слева от меня. Я присмотрела к столу. «Ножи? Крюки? Плоскогубцы? — внутри всё похолодело. — Это логово какого-то маньяка? Что я…». Всё тело парализовало. Зрение прояснилось окончательно. Уже не новые предметы пыток были испачканы. Часть стены и пол под ней в тёмных пятнах. С вколоченных в бетон массивных крюков свисали цепи с браслетами на концах.
«Вот что это за запах, — я сглотнула, чтобы расслабить сжавшееся горло. — Столько… столько крови…». По шее скатилась капля пота, и волна озноба сотрясла всё тело. Мозг судорожно пытался сообразить, что делать. Нет времени разбираться, как я сюда попала. Нужно выбираться. Немедленно.
— Мгх.
Я резко повернулась на посторонний звук. Сдавленный стон неизвестного что-то переключил во мне. Как и в стычке со Скуалло подействовал крик Савады. Сердце тарабанило о рёбра от избытка адреналина, но разум был холоден и ясен. Каждая мышца в теле под контролем и готова в любой момент привести тело в движение, чтобы атаковать.
Неизвестный опять застонал, уже громче и болезненней. Я сделала шаг в его сторону. Мученик был закован в кандалы и безвольно висел на них, как на распятье. Его подбородок лежал на груди, светлые волосы, местами липкие и тёмные от крови, скрывали лицо. Голый торс покрыт десятком порезов и заалел от высохшей крови. Она ещё тонким ручьём стекала из израненных кандалами запястий и маленькими каплями выступала на краях более свежих ран.
— Мгх, — неизвестный со свистом втянул ртом воздух. — Дерьмо. Я должен… вернуться… Джудайме…
«Джудайме? Не может быть, — я в два шага подлетела к пленнику. — Не может быть. Нет, нет… Нет». Я убрала пряди белых волосы в сторону. Половина его лица опухла, глаз заплыл, фиолетово-синий кровоподтёк выглядел ужасно. Из уголка рта стекала смесь крови и слюны. «Он же… Почему он? Как такое возможно?».
— Гокудера, — позвала я.
— Ак… Аккер…ман… — безжизненно сказал он и приподнял голову. Уцелевший глаз смотрел на меня неверяще, даже с ужасом, будто перед ним было приведение. — Ты… ребёнок?
— Нет на это времени, — твёрдо сказала я, дотянулась до браслетов и начала раскручивать большие гайки. — Надо вытаскивать тебя отсюда.
— Тупая корова… — Гокудера попытался усмехнуться. — Это всё его базука десятилетия.
— Тебе лучше помолчать, — я откинула один болт в сторону и взялась за второй.
— Из всей Вонголы, — продолжал кряхтеть мужчина, — принесло тебя. Я знал, что… ты придёшь… Всё же ты… глупая женщина.
— Замолчи уже.
Я закончила с одним браслетом. Рука Гокудеры безвольно повисла вдоль тела. Я прижала его к себе и приподняла выше, чтобы от веса его же тела ему не оторвало второе запястье. Гокудера зашипел от боли. «Потерпи, я быстро закончу», — я раскручивала болты на втором браслете.
— Твоя взрослая версия скоро вернётся, — глухо сказал мужчина. — Зачем ты делаешь это?
— Сказала же, замолчи, — прошипела я. Держать взрослого мужчину всё-таки не очень-то просто. — Я ничего не понимаю, но не могу же просто оставить тебя.
— Ты ведь всего лишь… ребёнок.
Браслет был раскручен. Гокудера безвольным мешком упал на пол. «Я не смогу тащить его на себе, — я отодвинулась от мужчины, придерживая его за плечи. — Что же делать? Надо выбираться, но в таком состоянии он не сможет идти. Можно позвать на помощь, но, кажется, здесь никого нет. Чёрт».
— Какой взгляд, — Гокудера предпринял попытку согнуть ноги, но те лишь дрогнули будто в судороге. — Нет страха. Нет сомнений… Нет… шока. Только быстрый… мыслительный… процесс.
— Слушай, — я не придала его словам значения. — Ты знаешь, как отсюда выбраться?
— Не выйдет, — мужчина мотнул головой почти незаметно. — Я не могу встать. А ты… ты не вытащишь меня. Тебе надо бежать, Аккерман.
— Куда я сбегу, скажи? — я опасливо оглянулась на дверь. «Кажется, я слышала шум», — я прислушалась, но кроме нашего дыхания ничего не было слышно.
— Ты из этого времени скоро вернётся, — прошептал Гокудера. — Тебе надо спрятаться. Если ты погибнешь… погибнет и ты будущая. Джудайме… Джудайме не простит мне этого…
Голова мужчины упала ему на грудь. Его дыхание хриплое и затруднённое. «Если ты погибнешь, погибнет и ты будущая»… Я уже поняла, что каким-то образом оказалась в далёком будущем. Видимо, поменялась со своей взрослой версией. Звучит невероятно. И как не вовремя это произошло. «Если бы здесь была взрослая я, она бы вытащила его. Она бы спасла Гокудеру. Я же… Сейчас я не могу сделать ничего». В горле встал болезненный ком при виде крови мужчины на моих руках и одежде. Меня начало трясти. Сначала слабо, после всё сильнее и сильнее. Я сцепила пальцы рук в замок, но это ни капли не помогало.
— Беги уже, — прохрипел Гокудера и усмехнулся.
«Я должна спасти его. Я обязана сделать хоть что-то, — от вида мужчины сердце разрывалось на части. — Ему больно. Что же он пережил? Я не могу оставить его. Но и предпринять что-то не в силах!». Будь я сильнее… Я смогла бы дотащить его на себе. Я знаю, что смогла бы. Будь я стойче духом, руки бы не тряслись так. И навязчивые картинки не всплывали бы мутным образом в сознании. Так давно… Так давно это было в последний раз.
Я злилась на себя так сильно, что хотелось кричать. За эту очевидную слабость. За неспособность спасти кого-то. И всё из-за моего выбора… Из-за выбора, который я тоже считала верным.
Тяжесть опустилась мне на плечо. Гокудера повалился вперёд и уткнулся в него головой. Я почувствовала, как на плечо задавило сильнее. «Он пытается подтолкнуть меня», — его жест ввёл меня в ступор.
— Ну же.
Шёпот настолько тихий, что едва ли кто-то смог бы расслышать его на расстоянии полуметра. Я продолжала сидеть перед мужчиной на коленях, а он всё толкал меня лбом, призывая уйти. «Я ничего… ничего не могу сделать». Мерзкое чувство, что сдавливало виски в тисках и холодило руки, носило вполне себе обычное название. Беспомощность.
Дрожащая рука поднялась и опустилась на липкие волосы мужчины. Аккуратно, чтобы не причинить лишней боли, я прижала Гокудеру к себе. Этот жест излишен, но мне он казался необходимым. Мне он был необходим.
— Прости, Гокудера-кун, — прошептала я, — я слишком слаба.
— Глупая… глупая женщина, — хмыкнул он.
Послышались шаги и чей-то голос, звавший меня и Гокудеру. «Кажется, это помощь, — я испытала облегчение. — Всё будет хорошо. Какая прекрасная новость». Пол подо мной исчез внезапно. Внутренности подкатили к горлу от ощущения свободного падения в никуда. Я поняла, что возвращаюсь обратно. Всего пара секунд падения и я встаю на твёрдый асфальт, а Ямамото потрясённо смотрит на меня. Безотчётно я поднимаю руку к левому плечу. Тяжесть и тепло всё ещё ощущались.
— О, вот ты где, — засмеялся Ямамото. — Так странно. Ты вдруг пропала, а на твоём месте появилась девушка. Она была немного похожа на тебя, хотя мне, наверное, показалось.
— И она была здесь всё время? — удивилась я. «Взрослая я не пыталась убежать куда-то или уйти в дом? Странно».
— Да, она просто болтала со мной.
Ямамото провёл рукой по шее. Его взгляд остановился на моих руках. Всё время я на автомате сдерживала дрожь, и сейчас лишь следы крови могли вызвать у парня недоумение. Я опустила руку вниз и потянулась за собранным пакетом на земле.
— Уже поздно, ты можешь опоздать, — спокойно, с улыбкой заметила я.
— Ой, точно! — Ямамото ударил себя по лбу. — Ладно, пока.
— Удачи.
Я еле переборола желание ворваться в дом. Спокойно подошла к двери, открыла её, вошла внутрь и закрыла. Стоило пакету с продуктами опуститься на пол, я сорвалась с места и вбежала в кухню. Подлетев к раковине, включила воду и опустила руки под мощный поток. Бледно-красный цвет стекающей в сток воды вернул дрожь. Дышать тяжело. Воздуха не хватало. Я снова и снова мыла руки, но кровь будто не хотела смываться. Красные пятна уже давно исчезли, но я яростно тёрла кожу ногтями, до красноты и кровоподтёков.
«Успокойся. Успокойся», — пыталась я вернуть себе самоконтроль. Отвратительное чувство, что сотрясало сердце, не покидало. Я включила ледяную воду и опустила голову под кран. Полегчало. От холода голова сразу заболела, брызжущая в стороны вода заливала кухонный стол и пол. Это не волновало. Главное, что становилось легче. Я закрыла глаза, но вместо темноты перед ними продолжало вспыхивать что-то неразборчивое и красное.
— Всё хорошо, — пробормотала я сама себе. — Всё… в порядке.
Глубокий вдох наполнил лёгкие кислородом и прохладой. Наконец, сердце успокоилось, а дрожь в руках и чувство крови на них исчезли. «Так-то лучше, — я выключила воду и схватила кухонное полотенце. — Так… Надо… Надо всё обдумать».