Lux in tenebris

      Тяжёлый во всех смыслах день медленно клонился к своему завершению. На улице уже было смеркалось, но в моём доме до сих пор стоял весёлый гул и громкий смех. Кто же знал, что Реборн был в курсе о моём дне рождения и поздравит меня при всех? Наверное, Киоко и Хару узнали об этом в тот же момент и сразу начали действовать. Когда я вернулась домой, меньше чем через полчаса в дверь позвонили и с того момент тишина покинула родные стены. Киоко, Хару, Хана, Бьянки с детьми, Шимон полным составом и Тсуна с ребятами, Дино и Базилем. Народу было столько, что в первые минуты я даже растерялась, но потом стало даже приятно, что все пришли ради меня.       Пока парни общались в гостиной, мы с девушками быстро организовали импровизированный стол, что-то приготовив своими руками, что-то заказ из ресторанчика в квартале от дома. Честно признаться, для меня это было в диковинку и оттого несколько неловко. «Зато большой обеденный стол, наконец, используется по назначению», — почему-то я обрадовалась этому факту.       Спустя примерно полчаса после начала веселья все разбрелись по первому этажу дома, собравшись в компании по три-четыре человека, и весело общались о чём-то маловажном. Сегодня я, наконец, познакомилась со всеми членами семьи Шимон. Сузуки Адельхейд оказалась довольно сдержанной, даже высокомерной девушкой, хотя во время нашей первой встречи она произвела иное впечатление. Когда она в первый день Битвы бросилась к пострадавшему Энме, я подумала, что она очень милая и заботливая, будто мамочка в семье Шимон. Как же я ошибалась. Эти её хорошие стороны распространялись только на Козато, остальным же доставался острый взгляд красноватых глаз и надменный тон. Со мной произошло именно это, когда нас представили. И то, что девушка была выше ростом, только усиливало эффект. «Она напоминает Хибари. Да, у них определённо есть что-то общее».       К счастью остальные члены семьи Шимон были дружелюбнее, некоторые даже слишком. Като Джули, парень с рыжеватыми волосами и бородкой, со сладкой улыбочкой и озорными карими глазами, был буквально молодой версией Шамала. Как только Энма представил нас, Като бросился на меня с объятиями и вытянутыми трубочкой губами. Я увернулась, и парень упал плашмя на пол, смачно поцеловав тёмно-синий ковёр вместо меня. И его это ничуть не расстроило. Джули сразу вскочил на ноги, поправил лимонного цвета рубашку и фетровую шляпу и вновь попытался заключить меня в объятия. Я быстро ухватила его правую руку.       — Очень приятно, — сказала я с милой улыбкой.       — Ой, а мне как приятно, красавица! — сладко улыбнулся Джули и подался вперед. Моя рука сильнее сжала его кисть, отчего парень опешил и остановился.       — Попрошу соблюдать приличия, — с неизменной улыбкой сказала я.       Но меня будто не слышали. Игнорируя мою просьбу, Джули опять стал наклоняться ближе. «Вот же настырный», — я ещё сильнее сдавила его руку. Парень вскрикнул и беспомощно опустился на одно колено, будто это помогало избавиться от боли. Отпустив его, я с улыбкой посмотрела на Като сверху вниз.       — Чёрт, больно, — простонал Джули, потирая ноющую кисть.       — Будешь держать руки при себе, Джули. С Кэтрин-чан такое не пройдёт, — посмеялся Энма вместе с Адельхейд.       Самым милым из всех Шимон оказался большой парень по имени Ояма Рауджи. Несмотря на высокий рост и крупное телосложение, Ояма был спокойным, добрым малым, который обожал слушать музыку и играть с детьми. Он был одним из тех немногих людей, которые спокойно терпели выходки Ламбо и выполняли почти все его прихоти. На этом вечере Ояма играл роль няньки для детей, хотя ему это, казалось, было только в радость. И вот сейчас Ламбо забрался на спину Ояме и катался на нём, как на коне, заливаясь смехом и наслаждаясь игрой. Рауджи басовито смеялся, выполнял приказы телёнка и на всё отвечал: «Слушаюсь, Ламбо-сан». Выглядело это комично, но бесспорно мило.       Я отвернулась и наткнулась взглядом на Сасагаву. Рёхей сидел по одну сторону от стола в гостиной, положив правый локоть на него, а напротив него сел Аоба Коё и так же выставил руку. «Боже, всё-таки боксёры неисправимы», — я ударила себя рукой по лбу. Соревнование по армрестлингу началось. Рука Сасагавы опустилась наполовину, казалось, что сопернику нужно лишь небольшое усилие и победа у него в кармане, но Сасагава сделал рывок, и теперь рука Аобы была опущена почти к самому столу. Противостояние длилось ещё несколько секунд, и закончилось победой Сасагавы.       — Это экстрим! — заорал Рёхей, поднимая обе руки вверх.       — Чёрт! Ещё раз! Я не проиграю такому идиоту! — пытался перекричать соперника вскочивший на ноги Коё.       В воздухе чувствовалась эта горячая аура здорового соперничества. «Один буйнее другого», — я обречённо покачала головой. А ведь вначале Аоба не производил впечатление такого пылкого парня. Парень был несильно выше меня, не особо крупного телосложения, а его квадратные очки и временами задумчивый взгляд бардовых глаз придавали ему вид интеллектуала. Но стоило пообщаться с ним лишь пару минут, особенно в присутствии Сасагавы, сразу становилось ясно, что внешность ох как обманчива. Не сказала бы, что Коё был глупым, но и интеллектом не блистал. Хотя он открыто признавал это, что не могло не вызывать уважение и даже толику восхищения.       Я усмехнулась и осмотрела комнату. Тсуна, Энма, Шитт Пи и Гокудера играли в приставку, а Мизуно Каору хмуро следил за их соревнованием «пара на пару». «Странная компания, ничего не скажешь». Киоко, Хару, Хана, Адельхейд и Джули стояли возле Сасагавы и Аобы и поддерживали. Мимо меня пронеслись Ламбо и И-Пин, вслед за которыми поспешили Фуута и Рауджи. «Хм, кого-то не хватает…».       — Я отойду на минуту, — сказала я Дино.       Покинув компанию Каваллоне, Базиля и Бьянки с Реборном, я вышла из гостиной и поднялась на второй этаж. «Как тихо, — я устало выдохнула. — Дети убежали на кухню за сладостями». В полумраке коридора я заметила тонкий луч света из приоткрытой двери. Я подошла, открыла дверь спальни шире и остановила в проходе, прислонившись плечом к косяку. Шторы на окне были раздвинуты и впускали в комнату холодный голубой свет полной луны, который осветил высокую фигуру гостя. Он стоял недалеко от окна и рассматривал приставленные к стене катаны. «Даже не шелохнулся. Так глубоко задумался, что и отвлекать не хочется», — я тоже не двигалась. На первом этаже послышался стук и вывел Ямамото из оцепенения. Мечник будто устало вздохнул и взъерошил волосы на затылке.       — Ты такой тихий и задумчивый, — я прошла в спальню. — Очень необычно.       — А? Кейт? — Ямамото обернулся и смущённо замахал руками. — Ой, прости. Мне не следовало…       — Всё нормально, — я встала рядом с другом и посмотрела на катаны. — Расскажешь, что тебя так тревожит?       — Тревожит? — переспросил Ямамото. — Да так… Я просто думал о сегодняшнем дне. Благодаря тебе малыш и остальные спасены. Это супер круто!       — Моя заслуга здесь преувеличена. Мы все постарались на славу, — заметила я с улыбкой, которая, только появившись, тут же исчезла с лица. — Да, они спасены, но плата за это слишком высока.       — Что? О чём ты? — недоумевал Ямамото.       — Вы ведь все об этом думаете, просто не хотите говорить. Жизнь, которую теперь будут вести Аркобалено… — я цыкнула. — Это лишь звучит «круто». На самом деле, все довольно печально.       — Но они сами согласились, разве нет?       — Да, поэтому я особо не волнуюсь, — согласилась я уже без капли сожаления.       Ямамото ухмыльнулся, но ничего не ответил. Мы стояли и просто смотрели на мечи, думая каждый о своём. Отчего-то мне казалось, что Ямамото был со мной не до конца честен сейчас. Да, возможно, он думал об Аркобалено, но не это было главным. «Он пришёл в мою спальню, смотрел на мои мечи… Может быть думал обо мне? Не знаю. Однако уверена, его мучают не совсем веселые мысли».       — Я вот ещё о чём подумал… — спустя минуту молчания нерешительно начал Ямамото. — Те люди, что убили Кавахиро… Почему-то мне кажется, что они ещё объявятся.       — С чего ты это взял? — я была сбита с толку его проницательностью.       — Это просто предчувствие… — выдохнул Ямамото и нервно провёл рукой по шее. — Я много думал… Они ужасают. И то, что мы ничего не знаем о них, делает их ещё более пугающими.       — Тебе было страшно?       Я не сводила глаз с Ямамото. Парень плотно сжал губы и сгорбился, а его сосредоточенный взгляд был устремлён куда-то вниз.       — Да, — признался Ямамото. — Я бы хотел быть как ты и не знать, что такое страх, но ничего не могу поделать.       — Почему ты думаешь, что я не боюсь?       Мой вопрос и явное удивление в голосе заставили Ямамото повернуться. Бейсболист удивлённо вскинул брови, но не нашёл, что ответить. Я отвернулась и посмотрела на катаны.       — Мне… всегда страшно, — призналась я негромко. — Я боюсь своего пламени. Боюсь причинить боль близким людям, не справившись с эмоциями. Прямо как тогда… Боюсь вновь увидеть то… — я остановила себя. — Ямамото, теперь, каждый раз, когда беру в руки оружие… мне страшно.       — Понимаю, — угукнул парень согласно. — Мне тоже страшно, когда ты берёшь в руки оружие.       — Ха, вот уж спасибо, — засмеялась я.       — Я не в том смысле. Ну, может, раньше и в том, но не теперь, — Ямамото хмыкнул. — Сейчас я не боюсь, Кейт.       — Отрадно слышать, — сказала я сквозь тихий смех.       Почему-то его уверенное и спокойное признание не отдалось теплотой в груди. Вообще ничего не изменилось. Наверное, я просто уже давно поняла, что мои друзья если не побороли свой страх передо мной, то запрятали его глубоко-глубоко внутри себя. Сейчас ребята вели себя так, словно ничего страшного не произошло, а большего мне и не было нужно.       — Страх — это естественно и совершенно не постыдно, — сказала я, утихомирив смех. — Иногда он сковывает нас, лишает возможности действовать и мыслить, но это инстинкт, без которого мы вряд ли понимали бы ценность собственной жизни. Искоренить страх невозможно, а не поддаваться ему бывает слишком трудно, но если мы не позволяем ему взять верх, то становимся способны на многое. Благодаря нему мы противостоим смерти изо всех сил, цепляемся за жизнь когтями и зубами. Так что не нужно стыдиться страха. Его нужно принять, как часть себя. Тогда и подчинить его будет проще.       — Ого, я об этом даже не думал никогда, — Ямамото задумчиво взялся пальцами за подбородок. — Иногда ты говоришь так, будто живёшь уже лет сто. Жуть.       — Серьёзно? — не поверила я. Ямамото закивал. Я снова засмеялась, Ямамото подхватил мой смех. — Да уж, оказывается я престарелая бабулька. Можно уже ворчать на всех и завести двести кошек.       — Не многовато ли? — сквозь смех спросил Ямамото.       — Хм, — я задумалась. — Да нет, в самый раз.       — Хотя это звучит не так плохо. Двести кошек, — Ямамото последний раз усмехнулся и перевёл взгляд на мечи. — Они красивые.       — Нравятся? — я взяла в руки клинок, вытащила из ножен и подставила гладкую сталь под лунный свет.       — Да. Только давно хотел спросить, почему они разные? — Ямамото вопросительно приподнял бровь.       — Потому что они принадлежали разным людям, — я убрала меч обратно в ножны и взяла в руки второй. — Как и мои коробочки.       — В каком смысле?       — В прямом. В этом времени у меня было больше коробочек, чем вы видели, но в будущем их каким-то образом удалось объединить. Однако, кроме Зуры, все животные не мои. Они принадлежали другим людям, а я просто присвоила их себе. Звучит плохо, да? — усмехнулась я. Ямамото промолчал. — А насчёт мечей. Вот этот, — я подняла перед собой меч с бордовыми веревочками, — принадлежал моему учителю. А этот, — я подняла меч с синими веревочками, — очень близкому мне человеку.       — Принадлежал? — переспросил Ямамото, и его дыхание на миг прервалось.       — Да. Ты правильно понял. Они уже мертвы, — сказала я. — Ты видел их. Во время битвы с Нишимурой.       — Тот старик и парень с колючими волосами? — прошептал Ямамото.       — Да, — подтвердила я. — Старик — мой сэнсэй. Его звали Аккерман Рэйден. А парень — его внук и мой названный брат, Ренджиро.       Губы дрогнули в улыбке. Я уже свыклась с тем, что их не было в моей жизни, но говорить о них без грусти всё равно не могла. Каждый раз сердце болезненно сжималось, стоило мне вспомнить о них или взять в руки мечи.       — Знаешь, Тсуна очень похож на Ренджи, — с теплотой сказала я. — У него такой же взгляд. Открытый, добрый, иногда наивный… Я сразу заметила сходство, ещё при первой встрече. Должно быть, поэтому и привязалась к Тсуне. О чём не желаю ни капли.       — Мне жаль, Кейт, — пробормотал Ямамото.       — Не стоит. Это случилось давно, дело прошлое, — я улыбнулась свободнее. — Да, мне грустно. От этого нельзя избавиться. Но знаешь, каждый раз, когда беру в руки их мечи, пусть мне и непросто, но вместе с тем я будто вновь ощущаю их рядом с собой. Частички их душ живут внутри мечей, их даже можно «услышать», если постараться. Ну, мне так говорили.       — Как можно слышать меч? — недоверчиво спросил Ямамото.       — Сразу видно, что ты только начал постигать путь мечника, — посмеялась я от вида потрясения, смешанного с сомнением, на лице Ямамото. — Во время медитации можно установить связь с мечом. И «слышать» его, не в прямом смысле, конечно. Это позволяет лучше понять своё оружие, стать с ним единым целым. И познать себя. Такое под силу только мечникам. Кстати, у твоего меча ведь есть имя?       — У меня теперь два меча, — с гордостью сообщил Ямамото. — Мои собака и ласточка стали ими, поэтому и имена остались те же. Джиро и Коджиро. Постой, то есть я могу общаться с ними? А как это сделать? А у твоих есть имя? Ты научишь меня?       — Тише, тише, не так быстро, — попросила я. Способность Ямамото переключаться с негативных эмоций на позитивные была поразительна. Пожалуй, никто больше не мог делать это так, как он. — Я могу научить тебя, если хочешь. А насчет имён… — я приподняла меч с синими веревочками. — Его имя — Райку. Это значит «наступающая пустота».       — Ого! Круто звучит! — восхитился Ямамото.       Я сомневалась секунду, но потом уверенно протянула катану бейсболисту. Ямамото опешил и даже пошатнулся, потеряно переводя взгляд с меня на протянутый меч и обратно.       — Можешь взять, — заверила я его.       Ямамото несмело поднял руки и с трепетом, очень аккуратно подхватил оружие. Я опустила катану. Ямамото, почувствовав её вес, весь засиял от восторга. Как ребёнок, которому доверили в руки дорогую игрушку.       — Кейт… Спасибо, — прошептал он, не отрывая светящихся глаз с чёрных ножен.       — Я никому не доверяю их. Они слишком много значат для меня, — откровенно сказала я, чем вызвала ещё больший восторг и трепет Ямамото. — Ты первый человек, кому я позволила дотронуться до них.       — Ого. Это… Обалдеть!       Ямамото несмело взялся за рукоять катаны. Он с опаской посмотрел на меня, спрашивая разрешения. Я слегка улыбнулась ему, и парень медленно оголил часть лезвия. Полюбовавшись недолго, он вновь заключил катану в плен ножен.       — А второй? — спросил парень.       — Казашини, — ответила я и, забрав меч из рук парня, вручила ему второй.       — Казашини… — медленно повторил Ямамото, проделав тот же ритуал с мечом сэнсэя.       — Это значит «ветер смерти».       — Звучит ещё круче!       Ямамото весь светился, а его широкая улыбка, кажется, добавляла света в сумрак комнаты. Хоть и нехотя Ямамото отдал мне катану, и я вернула оба меча на свои места около стены.       — Кейт, а почему ты доверила их именно мне?       Бросив последний взгляд на катаны, я повернулась к озадаченному Ямамото. Забавно, но я не могла толком объяснить это даже самой себе.       — Я… Я просто доверяю тебе, вот и всё, — я пожала плечами. — И мне кажется, только ты сможешь понять то, что эти мечи значат для меня. Как мечник мечника.       — Ясно. Это классно! — закинув руки за голову, Ямамото повернулся к окну. — Я очень рад!       — Я тоже, — согласилась я и встала рядом.       Сказав всё, что хотели, мы молча смотрели на дрожащие на ветру веточки дерева за окном. Снизу доносились крики детей, топот маленьких ног, заливистый девчачий смех и громкий ор двух боксёров, вновь принявшихся соревноваться. «Так хорошо…».       — Интересно, что мы будем делать теперь? — Ямамото потянулся. — Все эти дела, связанные с мафией, кольцами и прочим. Как думаешь, что будет дальше?       — Не знаю, — честно ответила я, старательно скрывая горечь в голосе.       — Я вот тоже. Но уверен, что это только начало! — слишком радостно, на мой взгляд, сказал Ямамото. — Я должен стать достойной Правой рукой Тсуны! Да и нам всем ещё многое предстоит. Но мы будем все вместе, так что любые трудности будут по плечу!       Ямамото широко улыбнулся мне. Столько уверенности в его голосе, столько огня надежды в глазах и искренности в улыбке. В такое сложно не поверить.       Перед глазами стали проноситься картинки. Громкий смех сквозь слезы радости, когда мы вернулись с базы Мелоне в будущем. Добрые подколы и невинные оскорбления всегда разряжали атмосферу, даже когда казалось, что все катится к чертям. Широкие улыбки, светящиеся глаза… И сейчас все были счастливы. Громкий гул и гогот внизу подтверждали это.       «Разве я могу лишить их этого? Хотя кого я обманываю. Я сама не хочу это терять. Хочу видеть их улыбки, слышать их искренний смех и видеть блеск в глазах снова и снова. Мне это необходимо, — я приняла решение. — Пока что… Пока что я буду молчать. Пусть я не вижу в будущем свет, который так отчётливо различают Фонг и Ямамото, но приложу все усилия, чтобы будущее этих потрясающих ребят было светлым. Буду ограждать мою семью от жестокости и опасности, насколько это возможно. Пусть недолго, пусть это будет лишь один день, но они будут жить нормальной жизнью. Да, это эгоистично, да, это нечестно по отношению к ним! Возможно, я буду жалеть об этом, буду корить себя, даже ненавидеть, но сегодня и сейчас, я хочу просто радоваться вместе с ними. А дальше… Не могу сказать, что будет дальше, но одно знаю точно — в этот раз я не позволю никому отнять то, что мне дорого. Даже ему».       — Да. Ты прав, Ямамото, — усмехнувшись, тихо согласилась я.