Ключевая точка

Голоса в темноте… Странное перешептывание, шорохи, утраивающиеся сырым каменным эхом… Рокэ зябко передернул плечами и допустил мысль, что изрядно свалял дурака, сунувшись в эту дыру. Предназначение, конечно, вещь великая, но… Он шел, как ему казалось, уже больше часа. Шагал, слепо ощупывая перед собой дорогу, с каждым шагом ощущая, что делает свое возвращение в мир живых все более невозможным. Пусть старые легенды и утверждали, что выход из Лабиринта есть, но вот в том, что он попал именно в Лабиринт, а не в какой-нибудь позабытый Создателем и облюбованный нечистью могильник, маршал начал сомневаться. И ведь где-то совсем рядом ушедший под землю кошкин Надор со всеми его… Тьфу… Повстречать неупокоенный дух эреа Мирабеллы Рокэ совершенно не улыбалось. Темнота и шорохи… Но дрогнуть и повернуть назад, туда, где ласково светило самое обычное солнце, маршалу не позволила бы гордость. Проклятущая черта, доставшаяся от предков, которая много крови попортила последнему из Алва… Гордость, легко затыкающая голос разума и остужающая плачущее сердце. Именно она правила бал тогда… А впрочем, к чему теперь об этом? Окделл, юный безмозглый стервец, который дерзнул просочиться в холодную гордую душу своего эра, а потом плюнуть в нее и не раз, приказал долго жить, наделав до своей кончины много шороху, ну так туда ему и… Темнота вздохнула и, словно расступившись перед Рокэ, забрезжила лиловой дымкой. — Карьярра, — выдохнул Рокэ, вглядываясь в лиловое, — похоже, все-таки Лабиринт. Рука его привычно отыскала прохладный эфес шпаги. Хотя, какой здесь от нее может быть прок? — Прелесть какая, — прошелестел из светового сгустка насмешливый голос. Слова знакомые, но вот тон… Вроде тихо сказано, но проступившие из тьмы каменные замшелые стены завибрировали. — Прошу прощения, — Рокэ упрямо сделал шаг вперед, освобождая шпагу из ножен, — с кем имею честь? — А сам что думаешь? — темнота, откуда шёл низкий глубокий голос, переплетаясь с лиловыми разводами, постепенно приобретала человеческие черты. — Ты в сердце Надорских гор, герцог. Кого ты ожидал тут встретить? Астрапа? — Эм… — пожалуй, впервые в жизни Рокэ не знал, что ответить. Надор, лично для него, был связан только с одной фамилией. Но не Окделл же перед ним. Ставшая различимой, фигура казалась слишком массивной и высокой для Ричарда, ее нельзя было бы принять и за Эгмонта. Во все прочее Рокэ верил с трудом. — Мое имя Лит, — прогудел светящийся, — если уж ты настолько недогадлив, Ракан… Рокэ по-птичьи склонил голову набок, размышляя, верить ли. Впрочем, вариантов было маловато. Пожалуй, либо действительно Лит, либо охватившая бывшего маршала от сырости подземелья лихорадка… И то, и другое не слишком приятно. Алва непочтительно молчал, вглядываясь в проступившие черты великана. Поглядеть было на что. Черты лица того, кто назвал себя Литом, были грубы, словно выточены из камня, и лишь очень отдаленно напоминали фамильные особенности его далеких и, одновременно, недалеких потомков. Рокэ скривил губы, ощущая некую горечь от того, что снова мысли его вернулись к тому, кто не заслуживал памяти. Стоящий напротив Лит, словно прочитав мысли Алвы, сурово свел брови. — Он, может, и дурак, но вина в том скудоумии лежит по большей части на дурном воспитании и отвратительном окружении, — загудели и дрогнули камни возмущением своего создателя. Рокэ тоже дрогнул, и ему показалось, что стены Лабиринта подкрались к нему вплотную и вот-вот стиснут в своих смертоносных объятиях. Один из Великих гневался, и испытать этот гнев на себе Алве хотелось меньше всего. — У тебя была возможность раскрыть ему глаза, — продолжал Лит, делая гулкий, раскатившийся громом по сделавшемуся очень узким тоннелю, шаг. Рокэ хотел отступить, но… — Ты же, идя на поводу своей гордыни, лишь развлекся с мальчишкой, а потом, даже зная, что он обречен на измену, счел его виновным в том, что он не оправдал твоих ожиданий. И кто после этого дурак, ммм? — И чего же Великий ожидает от бестолкового слуги своего? — спросил Рокэ, сохраняя дерзость в голосе, хотя на самом деле смелости совершенно не чувствовал. Он не трус — это факт общеизвестный, но одно дело противостоять реальным врагам, пусть превосходящим его во многие разы, а другое дело стоять перед лиловым гигантом, ощущая, как его стихия берет тебя в плотное кольцо, угрожая просто расплющить. — Ты Ракан — Сердце этого мира и должен найти в себе силы соответствовать своему Предназначению. Ты же веруешь в него, не так ли? — Лит согнулся и приблизил к Рокэ свое огромное лицо, которое вблизи оказалось еще более каменным и неживым. Холодные нечеловеческие глаза глядели сурово, и Рокэ под этим страшным взглядом позабыл как дышать. — Ты человек долга, в предательстве тебя упрекнуть никто не сможет, — продолжал Лит, — вот только о том, что есть твой долг, Сердце мира, ты осведомлен довольно посредственно. Твоя главная задача — сохранить равновесие в мире, не позволить чужакам разъесть его изнутри. Ты же собственноручно подарил одного из Повелителей пособникам мерзких тварей. Да еще и обиду на него затаил. — Я не… — Рокэ действительно не понимал, о чем ведет речь Лит, кроме, пожалуй, того, что говорил Великий об Окделле. — Я объясню… — прогудело более мягко, и Рокэ смог наконец-то вздохнуть полной грудью, так как нависавший над ним Лит распрямился и значительно отодвинулся, больше не пугая. — А потом ты вернешься в ключевую точку ваших отношений и сможешь все исправить.