Ключевая точка

Прохладный степной ветер ударил в лицо неожиданно, заставляя почти задыхаться, составляя острый контраст с безвкусной затхлостью подземелья. Рокэ распахнул глаза и пошатнулся, едва не вываливаясь из седла. Руки его лихорадочно вцепились в повод, заставляя Моро беспокойно дернуть головой. Моро, безвременно потерянный и давно оплаканный друг… Рокэ уставился на загривок своего мориска, все еще не веря в случившееся: Лабиринт, явившийся из пустоты пугающий Лит, приоткрывшаяся правда о том, что именно представляет собой Долг Ракана своему миру… Он стянул зубами перчатку с руки и, прежде чем коснуться мягкой гривы Моро, с удивлением отметил, что кисть совершенно не похожа на ту воронью лапу, иссушенную болезнью и жаром камеры над пекарней. Рука была гладкой и сильной, а фамильные кольца сидели на ней идеально. Рокэ едва сдержался, чтобы не дотронуться пальцами до своего лица, которое, должно быть, теперь на ощупь больше не походило на полуистлевший пергамент, и вместо этого приласкал коня, а после огляделся по сторонам, пытаясь определить, что же, по мнению Лита, являлось той самой «Ключевой точкой». Услышав о ней, Рокэ счел, что самым логичным было бы вернуться в тот момент, с которого все начало разваливаться — в тот вечер, когда Дик кинул в бокал своего эра яд. Однако у богов, очевидно, свой взгляд на логику. Вокруг была укрывающаяся сумерками степь. Ноздри маршала щекотала ароматная сухость засыпающей Варасты… Светлая полоска неба, с той стороны, куда опустилось солнце, подсказывала Рокэ, что они едут на север. Они… Обернувшись, маршал окинул рассеянным взглядом растянувшееся позади него войско. Победоносная Армия Талига неторопливо и чинно двигалась в сторону Тронко. Неужели? Рокэ чуть слышно хмыкнул и скосил взгляд на… Рядом, приотстав на положенные полкорпуса, задумчиво ехал нерадивый потомок Великого и Ужасного Лита. Рокэ невольно передернул плечами, вспоминая жуткую мощь Абвения. В Ричарде, у которого, по преданию, в жилах текла кровь Лита, не было ничего такого, что делало бы его похожим на Хозяина Надорских Скал. И это… Рокэ вздохнул с некоторым облегчением — это было прекрасно. Но на этом же прекрасное заканчивалось. Так как далее следовало понять, что именно и как ему, непогрешимому и благородному отпрыску вероломного Эридани Ракана, предстоит изменить, чтобы не допустить окончательного морального разложения юного идиота. Может, просто сдохнуть от поднесенного ему яда? Рокэ вздохнул, продолжая разглядывать Окделла. Дикон был совершенно не такой, каким помнился Алве. Сейчас в юноше не было ничего похожего на того горящего внутренней одержимостью идиота, который едва ли не брызжа слюной в зале суда признал Рокэ виновным во всех возможных и невозможных грехах. То были словно два совершенно разных человека. И сознавая это, Рокэ неожиданно для себя допустил возможную правоту грозного Лита. В том, что Ричард сделался добровольной и фанатичной марионеткой белоштанного ничтожества, отчасти была вина неверно сыгравшего где-то Ворона. Ричард вздрогнул, словно почувствовав на себе взгляд монсеньора, и, отрываясь от своих дум, поднял голову, взглянув на своего эра. Спокойно глядя, однако слегка смущенно, словно эр потревожил его во время очень личных размышлений. Рокэ едва сдержал глумливую усмешку — не нужно было быть гением, чтобы понять, о чем именно размышляет сейчас потомок Великого. Не иначе, как о Ее Бледном Величестве. И все же маршал сдержался, вспоминая серьезное внушение, сделанное ему Литом. Возможно, именно подобная несдержанность со стороны Рокэ в прошлый раз и послужила причиной того, что все случилось так, а не иначе. Или все же то была необузданная собственная гордость? Рокэ молча отвел взгляд от оруженосца и, еще раз глубоко вдыхая терпко пахнущий полынью вечерний степной воздух, сощурился на потемневший горизонт. Давно пора было объявлять привал и разбивать лагерь. Но разве ж о подобных вещах подумаешь после всего случившегося? Рокэ натянул узду Моро, останавливая его, и поднял правую руку вверх. — Привал, господа… — А я уж думал, что ты так торопишься добраться до Олларии, что готов ехать всю ночь, — фыркнул подъехавший к маршалу Савиньяк. — Отнюдь, — как-то невесело, почти обреченно, отозвался в ответ Рокэ, игнорируя удивленный взгляд друга, — совершенно не тороплюсь. И то была чистая правда. Неожиданно вспомнились слова, которые Рокэ в прошлый раз сказал своему оруженосцу, когда они стояли и разглядывали двух погибших птиц… Как давно это было? Много лет назад? Или же совсем недавно, пару дней… С ума сойти от всего этого можно. Так вот, тогда Рокэ с уверенностью сообщил юноше о том, что их коням осталось совсем недолго идти рядом, ровно до того момента, когда армия вернется в столицу и вокруг Окделла снова запляшут и зашепчут все его сладкоголосые доброжелатели. Так ведь и получилось. Разве ж он в силах был запретить Дикону общаться, к примеру, со Штанцлером? А ведь именно старый крыс устроил историю с ядом, да еще перед этим раздразнив мальчишку, заставив того лицезреть свою ненаглядную в объятиях негодяя Алвы. Как ладно все было сыграно, просто как по нотам. Интересно, милая Катари знала? Предупредили ли ее о том, что в разгар свидания явится влюбленный в нее щенок? Рокэ припомнил тот день. Он ведь не собирался тискать королевские прелести, явился во дворец для передачи отчетов о положении Северной Армии, но Катарина была так обворожительно настойчива, такой он ее уже давно не видел, и в итоге… Маршал спрыгнул с Моро, давя в себе злой смех, который уже начал першить в горле. «Ну и чем ты после этого лучше тупого мальчишки? Кошкин дурак, возомнивший себя знатоком человеческих душ!» Так стоит ли торопиться? Может, дать себе хоть немного времени для того, чтобы подумать и понять, как быть дальше?