Карты, деньги и ещё одна бутылка рома

***

Новый день Тортуга встречала пьяными песнями моряков и недовольными возгласами их жён. Обычное дело здесь, мужчины покидают сушу на несколько месяцев, а затем, вернувшись, начинают праздновать прибытие домой в каждом попадающемся на глаз баре. Это может продолжаться неделями, а иногда и месяцами, вплоть до следующего отплытия. Я наблюдаю за этим не одну неделю, гостевой дом, в котором мне пришлось остановиться, находился прямо посреди всего этого месива: алкоголь, распутные девицы, песни, доносящиеся из соседних баров и конечно пираты, ещё с раннего детства отец прививал мне и моей сводной сестре Элли ненависть к пиратам и всему тому, чем они занимаются, с каждым годом увеличивая количество аргументов против их «агрессивной и крайне неразумной» деятельности. Конечно, это наложило свой отпечаток на моём представлении о них, но где-то в глубине души я хранила мысль о том, что возможно они не так жестоки и безрассудны, просто мы смотрим слишком узко, чтобы полностью понять их действия. Думаю, вам будет интересно узнать, что девушка из светской семьи с высокими нравами делает в тесном доме на две дюжины людей (далеко не самых благородных кровей, посмею заметить) на Тортуге, в самый разгар сезона, в который её заполоняют пиратские корабли с моряками, жаждущими вдоволь нагуляться в компании распутных девиц и рома. Так вот, я жила с отцом, мачехой и её дочерью в поместье «hogar para los que tienen todo», как его прозвали жители тех мест или «дом тех, кто ни в чём не нуждается». Действительно, смотря на него ничего другого придумать просто нельзя было: огромный четырёхэтажный дом, с садом, конюшней, бассейном и домиком для прислуги. Для кого-то это всё может показаться вычурным или попросту ненужным, но мой отец считает иначе. Он вырос в небогатой семье торговцев, поэтому, когда его предприятие по торговле оружием неожиданно начало приносить ему большую прибыль, впоследствии сделав его одним из самых состоятельных людей в стране, он решил сделать всё, чтобы его дочери никогда и ни в чём не знали нужды. На протяжении семнадцати лет я росла среди обилия любви и беззаботности, пока полгода назад не началось восстание, более известное под названием «комунерос», массовые беспорядки заполонили город, в котором мы жили, и родители решили отправить меня в пансионат, надеясь на то, что там я буду в безопасности. Сестра в свою очередь уехала жить к семье своего новоиспечённого жениха в Италию. Три месяца бесконечных уроков этикета, занятий по кулинарии и садоводству, приёмы пищи и сон по расписанию — всё это угнетало меня, жизнь там была для меня чередой однообразных и бессмысленных действий. Так продолжалось до тех пор, пока в пансионат не привели парня, смуглый блондин лет девятнадцати в рваной рубашке, покрытой пятнами крови, сразу привлёк моё внимание. — «Ребята, знакомьтесь, это Лео», — сказала мисс Дженкинс, держа парня за плечо — «в ближайшее время он будет жить с вами». — С Лео мы познакомились в первый же вечер, мы сразу нашли общий язык. Он стал для меня спасательным кругом, стремительно вытягивающим меня из болота, в которое я была затянута жизнью в этом месте. Он рассказывал о том, как плавал с моряками в Африку и Новый Орлеан, попутно доставая из карманов то Африканский амулет с изображением слона, то Орлеанские монеты. Все воспитанники часами заворожённо слушали его истории, забывая о поручениях учительницы, от чего та злилась, заваливая их новой порцией заданий. Как-то раз, во время прогулки во дворе он подошёл ко мне, с серьёзным видом оглянулся по сторонам и, убедившись, что никто не слышит, сказал: «Сегодня ночью в порт прибывает корабль с провизией, если после вечернего обхода нам удастся выйти отсюда, мы сможем отплыть вместе с моряками. На том корабле плавает мой хороший приятель, он старпом, поможет нам добраться до ближайшего острова незамеченными. Ты как, со мной?» — я не раздумывая согласилась. Единственное, что меня волновало на тот момент — возможность выбраться оттуда, и, видимо, в ближайшее время это было единственным способом. На следующий день мы уже плыли куда-то на северо-восток от Наветренного пролива, где мы делали остановку. Через два дня меня разбудили крики команды «Земля на горизонте!», «Бросить якорь!». Полчаса и мы уже стояли на берегу. Первое, что бросилось мне в глаза — табличка «Bienvenido a la isla de la Tortuga». — «ЛЕО, ЧТО МЫ ДЕЛАЕМ НА ТОРТУГЕ?!» — «Спокойно Джесс, мы здесь надолго не задержимся, пару дней не больше, тем более для наплыва пиратов ещё рановато, так что можешь не беспокоиться». С этими словами он улыбнулся и повёл меня в ближайшее питейное заведение «расслабиться и обдумать дальнейшие действия». На следующее утро я проснулась рядом с входом в бар без денег и с жуткой головной болью. Спустя несколько часов, проведённых лёжа лицом в песке, я пришла туда, чтобы выяснить у хозяина, что произошло, и куда делся Лео, но он даже слушать меня не захотел и, взяв за волосы, вышвырнул меня за дверь. Первые сутки я была в панике, в голову закрадывались мысли о том, что я либо умру от голода, либо придётся зарабатывать на жизнь, танцуя перед грязными пиратами за деньги. Потом здравый рассудок взял верх над этими мыслями, и я решила для начала найти ночлег. К счастью, прогуливаясь по острову, я набрела на гостевой дом, которым владел пожилой мужчина, он разрешил пожить у него, при условии, что я буду три раза в неделю наводить порядок во всём доме и ходить на рынок за провизией и табаком по средам и субботам. На этом и сошлись. Меня поселили в одну из четырёх жилых комнат, в каждой из которых ночевало шесть человек, в основном моряки и девушки лёгкого поведения. Не лучшая компания, но жаловаться на это будет излишним, всё лучше, чем спать на улице. Так я и попала на Тортугу. Так я живу здесь уже два месяца, полностью влившись в бурлящую в пиратском притоне жизнь. Каждую неделю я посылала письма сестре, но так и не дождалась ответа ни на одно из них. Уже полдень, пора отправляться на рынок, иначе хозяин выкинет меня и прощай, кровать и крыша над головой. С этими мыслями я натянула на себя платье, щедро подаренное мне одной миссис, которой я помогала с домашними делами, и пошла на рынок… …Каждый день я ухаживала за розами, растущими у неё под окнами, сидела с её сыном, пока она ходила на работу, а вечером она заваривала крепкий чай, делала свои любимые лимонные кексы и расспрашивала меня о том, где я бывала раньше, есть ли у меня семья и какого же черта меня занесло на этот остров. Я в свою очередь рассказывала ей всё, потому что она была единственным человеком, который мог меня выслушать, а мне это было просто жизненно необходимо. Платье она подарила на прощание, её мужа отправили в Испанию, помогать разгонять бунтующих, она решила поехать с ним. — «Держи, Джесси, оно тебе ещё пригодится, я перестала влезать в него после рождения сына, а тебе будет в самый раз, помни, мы всегда будем рады тебе, дорогая». — Она протянула мне пакет с аккуратно сложенным платьем и коробкой лимонных кексов… …Рынок был переполнен, впрочем, как и всегда. Я резво протискивалась сквозь толпу, стремительно двигающуюся в сторону порта. Настроение мигом поднялось, когда я увидела на горизонте знакомый прилавок с овощами и фруктами. — «Джесс, рад тебя видеть! Миссис Мария Гонзалес уже уехала?» — Джон, мужчина сорока лет с тёмным хвостиком и шрамом на пол руки, стоял за прилавком и приветливо улыбался, глядя на меня, — «И я рада встрече, Джон». — Теперь он, по всей видимости, единственный человек на этом острове, с которым я могу поболтать, не опасаясь за то, что у меня украдут деньги или изнасилуют. — «Да, Гонзалесы уехали вчера утром». — «Жаль, я, наконец, получил партию лимонов, которые миссис Мария просила у меня неделю назад. Она собиралась испечь свои любимые кексы. Тебе как обычно?» — «Как обычно. Куда идут все эти люди?» — «Сегодня ночью в порт прибывают пираты, поэтому все местные жители, живущие здесь с детьми, в такие периоды стараются перебираться на соседние острова, либо запираются в домах и сидят до самого окончания пиратского уикенда. Эти ребята крушат всё, что попадается им под руку, обливаются ромом и до смерти затаскивают наших девок. Тебе не посчастливилось застать Тортугу как раз на их ежегодном съезде, пожалуй, на самом крупном сборище морских разбойников в мире». — «И куда они отправятся потом?» — «Большинство в Испанию, слышал, есть желающие захватить парочку испанских кораблей». — Джон закончил свой рассказ и с вопросительным видом взглянул на меня — «Собираешься остаться?» — В голове вертелась куча идей: с одной стороны можно залезть под кровать и никуда не выходить, пока это всё не закончится, с другой — можно купить шлюпку, отплыть на безопасное от острова расстояние, переждать и вернуться обратно. И тут одна мысль резко ударила в голову: я попаду на пиратский корабль и вместе с ними доплыву до Испании! Не знаю, почему вообще я об этом подумала, учитывая то, что я никогда не испытывала любви к пиратам, скорее наоборот — неприязнь, страх — не самые тёплые чувства, верно? Но в тот момент это показалось мне достаточно логичным выходом. — «Я, наверное, буду сидеть в комнате, в обнимку с револьвером». — Я взяла мешки с едой, расплатилась и, попрощавшись с Джоном, пошла в сторону дома.