Как же у людей чертовски разнятся характеры. На планете их миллион, и даже если те похожи, то хоть какая-то крупинка разницы оставалась. Такая незаметная для посторонних глаз, о которой знают лишь единицы, из-за чего различие с кем-то бывает затруднительно. Люди индивидуальны в большинстве своём, если не следуют за порывами моды, а именно имение изюминки отличает их кого-либо. Обнаружить её не так-то просто, как покажется на первый взгляд, но вполне возможно, если приложить усилия. Но можно обнаружить не то, что хотел, особенно случайно. Не в то время, не в том месте, как говорится.
Старшая школа Йокогамы встречала своих учеников солнечной погодой, самый раз для начала лета. Сейчас бы посидеть дома с мороженым и в лёгкой одежде, а не тратить своё время на уроках, слушая нудные объяснения о том, как важен этот промежуточный тест на первом году обучения новой ступени. Хотелось забить на всё и полежать прямо на парте, но статус, который тут старались поддерживать многие, не позволял.
Девушка совсем отвлеклась от урока, накручивая свои рыжие локоны на палец и смотря в никуда. Ну, как в никуда? Она пребывала в собственных мыслях и вовсе не могла заметить, на кого пялилась в этот раз. Никакой концентрации, только размышления о чём-то и не больше. Из этого состояния «покоя» вывели сенсей и смешки одноклассников, раздавшиеся вокруг.
— Накахара, я понимаю, что у тебя такой возраст, но прошу, не смотри на Дазай и возьмись, наконец, за тест. Быстро! — под конец голос стал совсем грубым и громким, испугав девушку, отчего та подскочила на месте, но, ударившись ногами об парту, оказалась опять на стуле, чудом не свалившись. Больше всех это позабавило Осаму, оказавшуюся также в центре внимания из-за учительницы.
Неловкое положение неслабо так смутило Чую, краска с щёк которой не могла отойти ещё долгое время. Глупая женщина, зачем было так громко кричать и указывать именно на Дазай? Теперь она весь урок поглядывала на одноклассницу, как-то победно ухмыляясь, словно сама это и подстроила. В любом случае, отношения у них были всегда не очень, как считала рыжая.
Соперничество — третья их «подруга», которая преследовала девушек ещё со школы. Кого поставить старостой, если у обеих оценки и навыки социализации отличные? Конечно же Дазай, ведь она любым способом обходила на тесте одноклассницу, в который раз доказывая, что она лучше. И всегда Накахара её заместитель. Без каких-либо разговоров, это было словно традиция. Осаму видела в Чуе достойную соперницу, но той стоило подняться со своими успехами до её уровня. Хотя бы на сантиметров этак десять.
Баскетбольная и футбольная школьные команды, в которых участники обычно соревнуются среди своих, однако Дазай и Накахара полностью перевернули представление о соперничестве. Даже если разные характеристики и правила. Казалось, что у них обеих одинаковый потенциал, да и цель тоже — обойти соперницу, — но отличие было. Осаму делала это ради забавы, Чуя ради собственного признания, что она не хуже какой-то там девочки в бинтах, которые она носит якобы из-за того, что её брат игрался с ней и оставлял неплохие такие увечья.
Нет никакого брата. Есть лишь верёвка, лежащая на подоконнике за занавесками, и несошедшие пятна крови на полу под ковром. Об этом знала только Чуя, старающаяся узнать о сопернице как можно больше, чтобы воспользоваться информацией. Приходилось порой следить за ней, даже изредка ненавязчиво попроситься в гости под видом объяснения дома непонятной темы по физике — работает безотказно. Плевать, что приходится изображать из себя саму вежливость, оно того стоит. Только вот Дазай тоже было чем воспользоваться против Чуи, но лишь в крайнем случае, чтобы не портить отношения раньше времени.
Вечно яркая помада и натурально вьющиеся огненные волосы — такие критерии позволяли Дазай безошибочно найти Чую, чтобы в очередной раз начать надоедать. Белоснежные бинты и рост тоже выделяли Осаму из толпы. Две противоположности с почти что одинаковым характером. Но он не может быть таким, всё же у каждого человека свои черты в нём. Дазай более нейтрально относилась к попыткам Чуи преуспеть её в чём-либо, ведь всё получалось как-то само, но это давало лишний повод поиздеваться и посмеяться над «неудачницей». Только Осаму признавала все те попытки, ведь они действительно неплохи. Однако оплошности… В памяти девушки хранились не только они.
Окружающие с интересом наблюдали за этим. И если в средней школе на последнем году уже привыкали, то в старшей этим ребятам пришлось нелегко, наблюдая за вечными перепалками со стороны дам. Хоть каждый день подсчитывай, сколько Чуя раз со злостью посмотрела на Дазай и огрызнулась. Действительно, даже во время своих же оплошностей она умудрялась в чём-то обвинить Осаму и при этом послать куда подальше. Учителям не попадались на глаза во время таких разговоров — и это главное. Все остались живы и с хорошей успеваемостью, без приказов остаться после уроков. Для этих двоих данные факторы были важны, точнее, для их личного дела.
Тест по английскому как обычно написан раньше всех, поэтому учительница позволила Чуе выйти из кабинета отдохнуть. Но нельзя ведь просто взять и спокойно покинуть помещение. Проходя мимо парты Дазай, та подкинула ей записку со словами «Надеюсь, ты спутаешь времена глаголов, милая. ihu» и, словно ни в чём не бывало, вышла за дверь, негромко хлопнув ею. Как обычно, старалась показать лучше, но это лишь смешило девушку, уставшую от этих бесконечных издевательств друг над другом. Пора бы уже проучить её, чтобы доучиться в старшей школе спокойно, но не было подходящего момента. И плана действий. С этой особой довольно трудно.
Прошли всего лишь несколько минут, после которых Осаму следом закончила работу и вышла из класса. Тест сложный, не поспоришь, но справиться возможно, если ты знаешь программу и больше. А для Дазай это не составляло труда — изучить внеклассный материал, который поможет на занятиях, ведь учителя частенько делали акцент именно на этом. Снять напряжение та хотела в уборной — умыть лицо и проверить состояние новых ран, перебинтовать снова, если что-то не так. По привычке тихо открывая дверь, словно крадучись (только так дома ночью можно было проскользнуть в ванную), девушка замерла, прислушиваясь. Знакомый тембр, только вот… В новом исполнении. Аккуратно прикрыв дверь, она постаралась не делать лишних движений, чтобы её не раскрыли. Из ближней кабинки послышался рваный вздох, а за ним последовал тихий стон, настолько знакомый слуху Дазай, что сомнений не было. Чуя решила развлечься, по видимому, и ей это удалось. Только вот она не учла, что одноклассница может зайти в любой момент — да кто угодно. Но все же Накахара рассчитывала, что в учебное время никто не решится пойти сюда. «Прослушивание» продолжалось недолго, но Осаму хватило и этого, чтобы достаточно насладиться приятным для ушей голосочком, мягким на данный момент и не срывающимся на крик. Прелестно. Но пришлось стремительно покинуть уборную, чтобы не выдавать себя, иначе потом ругательств не оберёшься. Не первый и не последний случай, что поделать.
Разумнее было бы пойти домой, ведь это последний урок, но всё же Осаму подумала постоять на крыше и выкурить пару-тройку сигарет, припрятанных в сумке. Заодно и подумать, как же можно заставить Накахару успокоиться и перестать приносить проблем в чужую жизнь. Это действительно проблема, ежедневно влазиющая в её повседневную жизнь, но… Становилось веселее. Обычные будни превращались в интриги и перепалки, после которых обе уходили с хорошенько потрёпанными нервами. Да и окружающие тоже… Людям лишь бы наблюдать за чьими-то неладящимися отношениями, но они ведь не видят, что скрывается за стенами школы. Это такая информация, которую лучше держать под замком, а это Дазай делала лучше всего, никогда не используя это даже против Чуи. Но, кажется, не сегодня, так в следующий раз она сорвётся и припомнит многое. Терпение уже кончалось, даже лёгкая физическая боль была сильнее, чем должна.
— Если засекут, то виновата будешь ты, — равнодушно предупредила появившаяся рядом Накахара, уже доставшая из чужой сумки упаковку дешёвых сигарет и зажигалку. Иногда она составляла компанию в этом неприятном деле Дазай, но лишь после того, как устанет сама. А это… Происходило довольно редко. — Уяснила?
— Да-да, всё как обычно, — закатив глаза, ответила ей Осаму. Будто она и без слов этих не знала, что так и будет. Глупое напоминание. Рыжая заботилась о своей репутации в плане вредных привычек, поэтому пока никто не узнал, что она переодически курит. — Специально взяла твои нелюбимые, вспомнила, что ты таскать их любишь.
— Уже заметила, поверь, — стоит привязаться к какой-то определённой марке, так Дазай словно чувствует и берёт проклятые яблочные, такие ненавистные Чуе. Отвратно-приторный аромат, но сейчас он бесил ровно столько же, сколько и девушка, находящаяся сбоку. — С тебя газировка для избавления от этого привкуса. Ненавижу.
В ответ лишь усмешка. Дым тонким и еле видным шлейфом поднимался выше, к небу, а одноклассницы тихо стояли недалеко от ограды, облокотившись на стену. Невозможно без конца переговариваться, они давно это поняли, почему и случались такие моменты умиротворённости. Каждая думала о своём, будто ничего и не было. Словно пауза в обычный школьный день, когда всё должно быть обдуманно. Если бы такой отдых от мира был частым, то нельзя и исключить вероятности, что Чуя перестала бы так сильно ненавидеть Дазай. Или это вовсе не ненависть? Скорее, просто стремление быть лучше кого-то, самое обычное для её возраста, но воспринятое серьёзно, из-за чего и был брошен вызов лучшей ученице класса. Удивительно, что сейчас они курили вместе и общались. То ли тихая ненависть, то ли действительно отстранённость от мира — знают только они. Но когда пепел дошёл до фильтра, делать на крыше было уже нечего. Для таких случаев Чуя всегда держала у себя мятную жвачку, которой и поделилась с Осаму, после чего они покинули крышу, но уже под очередные перепалки. Недолго длилось дорогое спокойствие, но оно стоило того, чтобы убивать себя и свои лёгкие.
Учительница, видимо, услышала знакомые голоса, чему была действительно рада. Стоило её увидеть этим двум, как они сразу замолкли и тихо поздоровались, в мыслях моля, чтобы та ничего не учуяла. Как же не вовремя…
— Дазай, мне надо срочно идти, — начала та свою речь. — Сегодняшняя контрольная так и осталась непроверенная, а результаты надо огласить уже завтра. Прошу, проверьте их за меня, я постараюсь больше такого не повторять, — сенсей была молодая, и девушки просто не могли ей отказать, ведь это просьба старшей. Показав им критерии, по которым стоит оценивать, она сразу же попрощалась и скрылась из виду. Удивительно, что у неё вообще могло быть настолько важного?
Тетрадей было немало — два класса. Это займёт много времени. Им стоило остаться на крыше, чтобы избежать данного «наказания», иначе это просто не назвать. Словно жизнь решила наказать девочек за то, что они делали на школьной крыше. Проверка только началась, а Дазай уже встала из-за стола и подошла к Чуе, наклонившись и опираясь руками об её стол. Без того высоко поднятая юбка (кажется, раньше она была ниже, если рыжая не ошибается) задралась выше, а чёрная матроска через ворот открывала вид на тело брюнетки, что Накахара старалась игнорировать. Главное быстрее закончить, чтобы не провести ни секунды дольше рядом с ней. Редко та отвлекалась от работы, но это особенный случай.
— Чу-уя, ну же, оставь эти тетради! — возмутилась Дазай, хватая ту за руку и останавливая. Игнорирование выводило из себя, особенно эту девушку.
— Я не хочу задерживаться тут по твоей вине, Осаму. Отпусти, — нахмурив брови, Накахара соизволила посмотреть на одноклассницу, только взгляд скользнул в неправильном направлении. Открывшееся виду тело было слегка исцарапано, почему она постаралась перевести взгляд на лицо Дазай. Появившийся на лице румянец не заставил себя ждать, а лицо старосты исказилось в ухмылке. — И я уверена, что у тебя точно такое же желание. Не мешай.
И так всегда. Чуя даже предположить не могла, зачем её сейчас отвлекают — пришлось перехватить ручку левой рукой и проверять ею, пускай это давалось не так-то легко. Такой расклад не устроил Осаму, потому она решила немного отвлечься от главной цели и, взяв одну из тетрадей, пробежалась глазами по написанному. Глупейшие ошибки, что даже смотреть противно: пользовались не теми формулами, там ошибка в вычислениях, одно задание не решено до конца. Глубоко вдохнув, она кинула эту тетрадь на пол, не желая прикасаться к ней более.
— Тебе самой хочется проверять? Не строй из себя такую порядочную, — мигом все тетради оказались в компании той «одиночки», некоторые из них открылись. Стоило сразу обратить на неё внимание и ничего этого не произошло бы. По покрасневшим кончикам пальцев было понятно, с какой силой она надавливает на стол. — Я знаю тебя настоящую.
— Да что ты творишь?! Иди куда хочешь, я сама всё сделаю, — словно не обратив внимания на последнюю фразу, Чуя резко поднялась с места, отталкивая Дазай и подходя к тетрадям. Чёрт бы её побрал, теперь это всё надо собирать… Ещё плюс несколько минут к задержке, просто великолепно.
Усевшись на полу, Накахара начала быстро собирать тетради в стопку, но в этом деле ей опять помешала Осаму. Когда предплечье было близко к ровной поверхности, она наступила на запястье ногой, наклоняясь к уже порядком разозлённой Чуе. Неприятно, лучше дождаться, когда та сама отпустит, иначе будет только хуже.
— Спасибо, теперь послушай меня: я имею такие компроматы на тебя, о которых ты даже не предполагаешь, — всё же убрав ногу с её руки, Осаму опустилась на колени перед одноклассницей, подхватывая пальцами её лицо за подбородок. — На твоём месте я бы прислушивалась к любому скрипу, когда находилась бы в туалете и делала кое-что не принятое уставом школы. Как тебе такое?
Глаза рыжей моментально расширились, а губы едва задрожали — она не ожидала такого… Удара. Совсем нечего ответить. Если Дазай говорит серьёзно, ей лучше верить, потому что лжи в подобном быть не может. Слушать дальше или предложить что-нибудь взамен на неразглашение? Оптимальнее второе, но это с другим человеком. На Осаму такое не действует. В целях собственной безопасности Чуя стала отодвигаться от одноклассницы назад, но ни к чему это ни привело — позади почувствовалось железо. Она упиралась в ножку стола.
— Да, это бесполезно, ты и сама видишь, — безразлично пожала плечами Дазай, разблокировав телефон и открыв в нём галерею. Прокрутив на не такую уж и давнюю дату, она выбрала фото и повернула телефон экраном к Чуе, пододвинувшись совсем близко, не давая той путей к отступлению. — Ты намного забавнее, когда пьяна, помнишь? Я вот да. Хотелось бы повторить?
Не совсем ожидаемые фото хранились в памяти телефона. У них это происходило как с сигаретами: спонтанно, когда в голову взбредёт. Дома находился алкоголь, но не родители, из-за чего девушки могли позволить себе такой вид «развлечения». Только вот из памяти Чуи это быстро выветривалось, в отличии от Осаму. Забыть такое невозможно. Уже практически нависая над её ухом, Дазай опаляла его своим дыханием, которое показалась другой обжигающим. Нет, это пробрал стыд до самых кончиков ушей. Неуверенно пролистнув дальше, Накахара увидела иконку «play» и небольшое превью. Видео. Уже страшно представить, что происходит там. Сквозь громкую музыку слышались разговоры, а на смутной картинке видны были они обе. Дальше Накахара смотреть не решилась, потому что уже смогла всё вспомнить, почему и зажмурила глаза.
— Весело, правда? Мне тоже тогда было интересно проводить время, буду честной. А сейчас… Ты почему-то стесняешься, странно, — Осаму едва касалась губами ушка Чуи, откладывая телефон в сторону и кладя руку ей на плечо. Больше открытости не помешает. — Тебе неприятно находиться рядом со мной?
Положительный ответ вполне возможен, но почему-то Накахара забывала об этом в моменты близости у Осаму дома. То ли алкоголь на неё так действовал, то ли Дазай обладала даром гипноза, но… Зачем тогда ей манипулировать так? Это в крайнем случае глупо и неправильно, как считала заместитель. Она не могла принять факт, что между ними что-то было, это казалось чем-то нереальным. Но на видео и фото все доказательства, никак не отвертеться.
Тем временем рука стала опускаться всё ниже, а Дазай спустилась к шее, осыпая её лёгкими поцелуями вперемешку с засосами. Плевать, что кто-то увидит и подумает не то — это должно напомнить Накахаре о том, что было недавно, в самых мельчайших подробностях. Об этих искрах в глазах, когда язык Осаму вытворял не самые приличные, но до умопомрачения приятные вещи — в те моменты всего было слишком. Слишком много Дазай, слишком много приятного, слишком много алкоголя. С одной стороны это хорошо. Нет, отлично. Есть ли другая сторона? Нет, и быть не может.
— Давай, скажи мне ещё раз, что не хочешь этого; солги, смотря прямо в глаза, — оторвавшись от оставления меток на теле, произнесла Осаму, проводя длинными пальцами по внутренней стороне бедра Чуи. Видно, что та хочет этого, но не может признаться самой себе — время ещё есть. — Или… Мне продолжить?
Один простой кивок послужил разрешением к дальнейшим действиям. Но неуверенный. В любой момент мог зайти кто-то из учителей, ведь они сидят у себя в кабинетах и могут решить пройтись по коридору. Игра в молчанку тут как нельзя кстати. Сама локация, где они находились, заставляла подавать в кровь малые дозы адреналина, а осознание того, что сейчас произойдёт, возбуждение. Тело покрылось мелкими мурашками, заставляя слегка вздрогнуть — если Осаму отступит, Чуя не простит ей этого.
Оказавшись на уровне лица рыжей, Дазай приблизилась, но не целовала. Аккуратным движением она провела языком по нижней губе Накахары, позже цепляясь за неё зубами и слабо оттягивая, уже захватывая губами и посасывая. Рукой та уже пробралась под чёрную юбку, касаясь пальцами резинки белья, обтягивающей бедро и ведущей к одному сокровенному местечку, которое не должен видеть никто, кроме Осаму. Совершенно. Это не собственничество, просто чувство того, что доставлять удовольствие этой девушке может — и имеет право — только одноклассница. Плевать на будущее, сейчас они тут, думать о другом глупо. Плавно эти действия с губами переросли в поцелуй, а рукой сквозь ткань белья Осаму медленно массировала чувствительный участок тела. Ему будет уделено немало внимания.
Когда Дазай отстранилась, соединяла их совсем тонкая ниточка слюны, которая разорвалась в то же мгновение, как и разорвались все надежды на отступление. Оно и не нужно сейчас, потому что дальнейшие действия не должны оставить Накахару равнодушной ко всему этому. Находясь на полу, практически под небольшой школьной партой, избавляться от мягкой ткани, не дающей Осаму простор действий, было довольно трудно, но возможно, после чего она отлетела в сторону, ближе к следующей парте. Решив не принуждать к этому делу Чую, Дазай сама смочила пальцы слюной, делая это всё на глазах «партнёрши», которая, в общем-то, и не была против. Будь сейчас тут выпивка, то девушка не стала бы стесняться, а была бы более открытой, но придётся смириться с тем, что этот случай она не забудет, как бы ей того не хотелось.
Влажные от слюны пальцы едва коснулись нежной кожи, как Чуя отвела взгляд, чтобы Дазай не смущала хотя бы своим наблюдением. Поначалу движения были медленными, настраивающими на нужный лад: раздвигая большие половые губы, она меж пальцев зажимала малые, продолжая массирующие движения, большим пальцем задевая наливающуюся кровью головку клитора. По этому стало ясно, что действия Накахаре действительно приятны, иначе бы она не начала возбуждаться, желая покинуть это место. Выбрали они положение на этот раз весьма неудобное, но так даже интереснее — надо пробовать что-то новое, экспериментировать. Может, им обеим это понравится.
Кожа, обтягивающая сильно выпирающие ключицы, была порядком искусана и измазана бесцветным блеском для губ, которым любила пользоваться Дазай. Чуя могла лишь позволить себе облокотиться головой на твёрдую железку, ведь запрокинуть её назад не предоставлялось возможности в таком положении. Пожалуй, одна из самых неудобных поз, но почему-то она заставляла чувствовать каждое движение руки острее. Мурашки не покидали её хрупкое тело, изредка вздрагивающее от ловких пальчиков Осаму, пробирающихся даже внутрь и двигающихся там довольно быстро. Возможно, это неправильно, но Накахаре нравилось ощущать в себе именно девушку, которая понимает, что ей нужно. Нет этих кроссвордов, где надо угадывать правильный подход. Есть только чувство, которое ещё не подводило Осаму.
Нельзя позволить Чуе получить разрядку раньше времени. Это сломает все планы, поэтому заметив, что она уже в нужном для дальнейшего состоянии, Дазай напоследок оставила поцелуй на её щеке, чтобы дать понять, что нет какого-либо неприятного умысла в её действиях, и начала медленно опускаться ниже, изменяя своё положение и сильно выгибаясь в пояснице, чтобы устроиться удобнее. Доверие, возникающее между одноклассницами в такие моменты, никогда не пропадало, а лишь отходило на третий план, который не видно за лживой пеленой ненависти Накахары. Кажется, что это всё портило, но нет: это служило неплохим прикрытием, за которым никто из окружающих не узнает о таком виде отношений.
Вот горячий язык проводило линию от уретры выше, к капюшончику, прикрывающему маленькую, но такую чувствительную к воздействию на неё горошину клитора, являющуюся неплохой стимулирующей точкой, но пользоваться ею всё время не стоило, ибо могло быстро надоесть. Нервные окончания реагировать не перестанут, зато однообразие запомнится надолго как неприятный момент во всём вроде бы чудесном воспоминании. Пальцы внутри продолжали двигаться, разводясь ножницами, а Осаму посасывала малые губы, не забывая после этого каждый раз проводить языком по возбуждённой плоти. Вздохи становились частыми, но вот шуметь было нельзя ни в коем случае, иначе какой-нибудь любопытный учитель решит войти и проверить, что же тут происходит.
Чтобы слегка разнообразить свои действия, Дазай стала вырисовывать языком иероглифы из различных азбук, то надавливая сильнее, то проводя совсем невесомо, тем самым дразня и заставляя подаваться к ней ближе. Это доставляло удовольствие, что ласки сейчас так желанны и востребованы у этой юной особы. Держать ноги разведёнными становилось всё труднее, это слово испытание, но Чуя просто не хотела доставлять дискомфорт Осаму этим, однако так та поймёт, что достигает своей цели.
Краем глаза Дазай уловила движение двери. Её закрыли, кто-то заходил.
Она не стала заострять на этом сейчас внимания, чтобы не беспокоить свою покрасневшую Чую, пытающейся не выдавать своей дрожи в теле, а особенно в ногах. Невероятно трудно, особенно сдерживание стонов, получающееся ну совсем плохо: тихие, которые могла слышать только Осаму. Они и предназначены только ей, никому больше. Жмурить глаза уже было больно, в этой темноте появлялись пульсирующие круги, точно в такт движений языка Осаму. Развязка была уже близко, Накахара же несильно сжимала голову одноклассницы в своих бёдрах, уже не в силах долго держать проклятый порыв.
— Ацуши-чан, так почему мне нельзя туда? — пытался выяснить недоумевающий Одасаку, вопросительно смотрящий на свою взбудораженную ученицу. Та внезапно выбежала из класса и теперь не позволяет ему зайти и проверить причину такой резкой реакции.
— Прошу вас, помогите мне найти свою… Сумку! — самая глупая отговорка, но Накаджима всеми силами старалась уберечь своих знакомых от такой неприятной встречи с сенсеем. Она даже схватила его за руку и потянула в противоположную от кабинета сторону. — Там лежали важные вещи, а я оставила её где-то в школе, но не помню точно место…
Сработало.
Дрожь становилась всё сильнее, а услада слуха Осаму всё громче. Голосок почти сорвался на писк, и в это же мгновение Дазай поняла, что сделала всё правильно и наконец довела Чую до самого пика. В очередной раз ей удалось сломить этой слабостью своего заместителя, это успокоит её на некоторое время. Приподнявшись, она самодовольно ухмылялась, глядя на устало прикрытые веки и приоткрытые губы, через которое проходил воздух.
— Надеюсь, ты и дальше продолжишь мне надоедать. Если тебе это, конечно, нравится.
