Его желание

      Санс похолодел. Он заметался на канате решения: кого спасать и как? Уже почти упал в пропасть невозможности выбора, как вдруг понял простую и жестокую истину.       Зачем ему спасать Папайруса?       Произойдет перезапуск, и брат вновь позовёт на завтрак. А этот осьминог, по всей видимости, не в состоянии удержаться в чужом теле при перезапуске. Значит, брату ничего не будет. Наверное, Папи проснется, увидит лиловую тварь и прихлопнет, как таракана. Лишь после будет охать и ахать, что погубил такое интересное неизученное существо.       А жаль. Паразита жаль. Возможно, он может помочь спастись от непрекращающегося цикла. Или хотя бы позволит узнать больше об этом феномене.       Ведь как-то же осьминог избежал перезагрузки и, как и Санс, остался при своей памяти… Это нужно было изучить! Этого паразита нужно сохранить!       — Слушай сюда, — зло зашептал скелет, — за этой дверью тварь, которая нас обоих в порошок сотрет. Но если я помучаюсь и вернусь в следующей временной линии, то ты – сомневаюсь. Ты гость! Кто знает, как Пес относится к непрошенным гостям. Уверен, он не сажает их за стол и не кормит спагетти.       Осьминог быстро сделал выводы. Папайрус широко открыл рот, и осьминог выполз наружу. Прыгнул на Санса и заполз тому под одежду. Вовремя.       Не успело Санса передернуть от отвращения, как им завладела новая эмоция. Он смотрел, как брат рассыпается в прах. И все, что он смог испытать, – это сожаление. Слишком часто тот умирал, слишком густо осыпал пальцы старшего скелета прахом. Слишком страшными были его смерти.       Потому такая, тихая, почти прошла мимо сердца Санса. Он просто сел рядом с оставленной остывать одеждой и зачерпнул немного праха, перетер между пальцами. Бездумно лизнул и засмеялся в осознании: он, наконец, рехнулся.       — Вижу, я не вовремя, — Пес стоял в комнате. Дверь так и осталась закрыта. Значит, воспользовался «коротким путем». Он беспокойно водил носом, ощущая тонкую нить постороннего запаха. Запах ему не нравился. Пес Санса уже обнюхивал, его дом тоже, и лабораторию. Но источника так и не нашел. А значит, в этом мире творилось нечто, требующее более радикальных мер, чем обычно.       — Ага, — Санс не мог контролировать выражение лица, на котором застыла болезненно широкая улыбка психопата. — Видишь, избавил брата от страданий.       Пес сел, склонил голову набок и в недоумении посмотрел на челюсть скелета, на которой остались крошки праха.       — Я с предложением, ученый, — сказал Пес, продолжая сверлить скелета странным взглядом.       — Я весь во внимании, — Санс раскинул руки. От чего прах брата немного разметало. — Кстати, а где же Смерть? Мне казалось, без черной шестерки белый Бог не ходит?       Пес поморщился. Да так сильно, будто хотел комок шерсти срыгнуть.       — Черная шестерка у своей «глючной лапочки, на которой так хорошо смотрятся травмы разной степени тяжести и которой не грозит судьба умереть легкой смертью». У любовника он.       Заявление вызвало волну смеха. Санс не смог поверить в возможность Смерти кого-то любить.       — И как же зовут несчастного?       — Гено... Ах, хватит! Я к тебе с серьезным предложением, — пес топнул лапкой, едва слышно зарычал.       Сансу пришлось сломать себе один из пальцев – боль помогла остановить истерику и воспринимать информацию адекватно.       — Говори уже, что в этот раз ты хочешь сделать со мной.       — Полный перезапуск.       Пес сказал так, будто предложил решение всех проблем, страхов и болей. Протяни руку и возьми. Но скелет не верил в бесплатные дары.       — Что ты имеешь в виду?       — Весь твой мир очистится от ошибок, и ты лишишься воспоминаний о всем с тобой произошедшем. Начнешь все с чистого листа, а то, гляжу, спятишь скоро.       Не помнить всего произошедшего кошмара. Забыть, как умирал, как страдали друзья и брат.       На мгновение Санс заколебался. Ему хотелось бы забыть, но он понимал: забвение – не решение проблем. Он забудет, но перезапуски не прекратятся. Человек придет вновь, и цикл продолжится. Этот Бог никуда не денется и продолжит наблюдать и наказывать Санса.       — К чему такая забота?       — Считай, что я сегодня добрый. И готов признать, что переборщил в воспитательных мерах против твоего упрямого нежелания играть по правилам.       Скелет фыркнул. Он не поверил ни единому слову.       — Спасибо за заботу, ее так много, что мне аж тошно.       — Не язви, — рыкнул пес.       — Да-да, не буду. Но терять память пока не хочу. Может, позже. Меня ждет один эксперимент, — с этими словами Санс прошел мимо пса и на ходу бросил: — Привет Риперу и его разнесчастной пассии.       Пес рычал вслед. Но разбираться с бунтарем не стал. Было много работы в других мирах и с другими Сансами. А этот никуда не денется. Даже при всем своем горячем желании, никуда.       Санс ворвался в лабораторию и тут же начал шарить руками под одеждой в поисках паразита, но осьминог спрятался за решетку ребер и опасно приблизился к душе. Белое перевернутое сердечко манило его своим незамутненным светом. Смотрел не мигая. Жадно желая.       Санс брезгливо вытряхнул паразита из груди и, не церемонясь, поднял за одно из щупалец. Бросил на стол. И застыл с немым вопросом на лице.       — Проклятье! Я же не могу с тобой общаться так, — скелет заскрежетал зубами. С его мышлением давно начали твориться неполадки. Сказывался стресс.       Санс хмыкнул: «Пора прекращать терзаться моральными выборами. Не в той я ситуации.» Он задумался. Осьминог – паразит и может говорить на понятном языке, лишь когда у него есть тело. Значит, нужно дать ему тело.       В столь раннее утро почти никого из сотрудников еще не было на рабочих местах. Но одна из ученых никуда не уходила. Она буквально жила в лаборатории. У нее было здесь все необходимое для жизни: телевизор и доступ к аниме.       — Альфис, зайди ко мне.       Один звонок. Так просто. Даже не нужно пачкать руки кровью. Просто стоять и наблюдать, как ящерка входит, не успевает задать вопрос и уже пищит от ужаса, давится и меняется – паразит прыгает ей в глотку и устраивается на новом месте.       — Это тело не так удобно. И ее душа мне не нравится, — заявил паразит.       — А я и не собирался печься о твоем комфорте, — фыркнул Санс и поспешил заняться машиной Гастера для формирования разрыва между мирами. Не желал смотреть на убитую его решением Альфис. Ее душа еще бьется, но уже не для ящерки.       — Вот как. Но и не по доброте душевной спас меня.       — Нет, естественно! Хочу, чтобы ты помог мне, а я, в ответ, помогу тебе. Но вначале я собираюсь спрятать тебя. Тот пес чует твой запах. Так что здесь тебе оставаться нельзя.       — И куда мне прятаться? — паразит оценивающе посмотрел на дно мусорного ведра.       — В параллельный мир.       Восхищения или вопросов ученый не дождался и продолжил паять провода в старой машине Гастера.       Паразит сказал голосом Альфис:       — Тот пес, я почувствовал, он опасен. Гораздо сильнее меня. Как матка.       Санс отметил, что осьминог все лучше и лучше разбирается в речи и говорил все более уверенно. И это за короткое время пребывания в новом мире. Сделал вывод: паразит берет знания из душ.       — А ты не матка?       — Нет. Я… — паразит пытался подобрать подходящее слово. — Обычный.       — Как рабочий в муравейнике?       — Да. Но могу быть особенным. Хм, душа ящерицы мне не нравится. Но информации в ее голове богато. А что такое хентай?       Санс чуть кабель не вырвал. Выругался и постарался больше не отвлекаться.       — Ты ешь души?       — Нет. Они разрушаются сами. А когда разрушаются, «рассказывают». Не выдерживают меня. Не хотят со мной быть.       — Так ты же паразит. Кто с тобой захочет быть? — фыркнул Санс.       — Мне тоже интересно: кто. Надо искать. Когда найду, смогу дать потомство. Много. И тогда я буду со всеми, и все будут мной. Неразлучно и вечно.       Санс бросил опасливый взгляд через плечо и вновь вернулся к работе. Он научился выуживать нужную информацию через такие вот невинные разговоры. И использовать ее. Санс подумал, что мог бы назвать себя психопатом, потому что не ощутил угрызения совести от мысли, что мир, куда он пустит паразита, возможно, будет обречен. Умрут тысячи невинных.       — То есть я пущу тебя в параллельный мир и ты его заразишь?       — Да. Вначале найду пару. Затем мир станет моим.       — А затем придет Пес и всех вас убьет, — обрезал его мечты ученый.       Впервые паразит смог изобразить на чужом лице яркие эмоции. От мысли, что он и его потомство канет в лету из-за желания Пса, лицо Альфис перекосило.       — Ты мне поможешь?        «Какой же он доверчивый. Или такой же, как я, расчетливый?» — подумал Саенс. — «В любом случае надо использовать это, пока есть возможность. А там…. Уж лучше осьминожий паразит, чем белый и пушистый»       — Хочешь себе мир, — Санс повернулся лицом к паразиту. Удивился, как странно выглядит одержимая осьминогом Альфис. Не зажимается, не юлит, держит спину прямо, руки в боки, а из глаз льется потусторонний сиреневый свет. — Свой мир. Где только ты над собой начальник и над своими «детьми»?       — Да. Это мое желание.       — Тогда помоги избавиться от этого ублюдка! Помоги найти оружие против Пса. В этом мире его нет. Я искал. Может, в другом мире оно есть.       — Выглядит так, будто я твоя последняя надежда, — сложила руки Альфис-паразит.       — Мы друг для друга последняя надежда, — невесело хихикнул Санс. — Или думаешь, много психов найдется, готовых помогать пришельцу в завоевании?       Паразит пожал плечами. Он пока мало чего видел в жизни. Но он понимал: ему сильно повезло оказаться здесь. Здесь, в новых мирах, он был не одним из миллиона отделившихся клеток матки, он имел шанс стать самим собой и прародителем новой колонии. Немыслимая удача.       И все, что нужно, – это избавиться от одного единственного противника.       — Я буду с тобой сотрудничать. Я помогу. Не знаю, сколько времени понадобится, да и не важно. Ты можешь на меня рассчитывать.       Санс выдохнул. Полдела сделано.       — Может случиться так, что я потеряю память…       — Я слышал. И понял. Если ты забудешь меня... То я напомню о себе. Долго буду напоминать о себе. Я могу быть приставучим.       Скелет невольно улыбнулся и выставил параметры какого-то из миров. Помнится, в прошлый раз он успел увидеть в окне немного зелени и кусочек неба. Значит, мир пригоден для жизни. И не важно, что те кусочки, которые удалось рассмотреть, имели психоделический окрас.       — Тогда удачи. Нам обоим.       Окно портала появилось. И паразит в теле Альфис бросился в него, мгновенно исчезая за расплывчатыми краями.       Санс вырубил рубильник и, не дожидаясь Пса с его карой, сунул руку в путаницу проводов машины.       Тело затрясло от прошибаемых вольт. Душа обратилась в прах до того, как в лабораторию нагрянули гости.       Как же он устал…