Диссоциация

      Звон в ушах, кисловатый привкус железа во рту и затуманенное иллюзорным дымом пространство... Кьеко несколько раз моргает и пелена начинает рассеиваться, а вместо нее прорисовывается силуэт человека. Телосложение слишком хрупкое для мужчины, но и на ребенка не похоже, разве что подросток… Кьеко невольно сглатывает, на лбу выступают капельки пота. Как же душно. Сердце колотится в неистовом бешенстве и подпрыгивает до самого подбородка, встает комом в горле, и не проглотишь его. Наконец получается сфокусировать взгляд, и картинка перед глазами становится более различимой.       Огромные переполненные ужасом глаза. Сжавшееся на полу существо смотрит на нее этими глазами, и Могами кажется, что она узнает в нем саму себя. Кьеко увязает в омутах расширенных зрачков, и в глубине этого странного взгляда встречает собственное отражение: лицо выражает недоумение, фигура напряжена, а в руке зажат какой-то предмет. Могами приближает руки к глазам, и от этого движения запуганное создание забивается в дальний угол и роняет приглушенный всхлип. Это всего лишь девочка лет пятнадцати, теперь Кьеко получается ее разглядеть, и все же происходящее все еще слишком напоминает кошмар, искаженный в кривых зеркалах.       Актриса смотрит на свои руки, в одной из ее ладоней зажат нож. В его лезвии Кьеко ловит свое новое отражение и на этот раз смотрит долго, внимательно, словно пытается разгадать тайну, скрытую под тысячью замков. Отраженное лицо несомненно принадлежит ей, Могами Кьеко, и все же что-то не так. Как будто не она сейчас рассматривает свою точную копию, а девушка из зазеркального мира изучает ее, стараясь не подать вида, что на самом деле является подменой.       Могами поднимает взгляд, и ей в лицо ударяют яркие вспышки. Она не щурится, только шире раскрывает глаза, позволяя сверкнувшим огням проникнуть в самое сердце.       Вдруг замечает стеклянную поверхность камеры, и линза, похожая на механический глаз, заглядывает в самую душу. На секунду в глубине механического взгляда мелькнет еще одно отражение, и в ту же секунду Кьеко передается отчетливое ощущение, что она больше не принадлежит самой себе и смотрит не собственными глазами, а чужими. Нож выскальзывает из рук и звонко ударяется лезвием об пол.       «Кто я?..» — изображает лицо актрисы. Как вдруг…       — Стоп! Снято!       Голоса людей эхом рассыпаются по павильону и окончательно прогоняют туман, минутой ранее всецело владевший мыслями.       Девочка вдруг вскакивает с пола и, смахнув с глаз слезы, бросается к Могами с объятиями.       — Кьеко-семпай, вы так здорово сыграли, вот это да! Да у меня даже дыхание перехватило, и правда подумала, что сейчас умру! Нет, вы, конечно, всегда круто играете, но в этот раз это было нечто! Правда!       — Д-да… — еле выдавливает Кьеко, сраженная этой тирадой.       Одзава Эри всегда казалась Могами милой девочкой, но сейчас она была не в состоянии разобрать хоть что-нибудь из ее слов.       — Кьеко-семпай, а с вами все в порядке? Что-то вы сегодня выглядите не очень…       — Оставь ее в покое, Эри-чан, — к ним приближается режиссер, и девочка, недовольно надувшись, отходит в сторону. — Вы действительно хорошо постарались, Могами-сан. Уверен, финальная сцена выигрышно сыграет на рейтингах «Паучьей лилии».       Он говорит что-то еще, но Кьеко лишь поддакивает, благодарит по привычке и старается улыбнуться. Но происходящее все еще кажется слишком нереальным, словно она шла за каким-то важным поручением, но ошиблась комнатой, а люди, которых она встретила, вдруг взяли и приняли ее за кого-то другого… но кого?       Могами не замечает, как они с режиссером вдруг оказываются у мониторов с отснятой записью только что отыгранной сцены. Мелькнувшее на экране изображение заставляет желудок сжаться в тугой ком.       Девушка, которую отыгрывала Кьеко, действует точно по сценарию. Так же насмехается над сводной сестрой, так же заставляет ее упасть, так же забавляется и вертит в руках нож. Виртуозно отыгрывает непрописанный сценаристом момент и облизывает языком лезвие ножа, а затем как расхохочется, заглядывая в пораженное лицо «сестренки».       Как вдруг крупным планом на экране высвечивается лицо актрисы. Ее торжествующий взгляд сквозь время смотрит настоящей Могами Кьеко прямо в глаза. И эта насмешка обращена не к зрителю, нет, к ней самой.       Кьеко достаточно натренировалась, чтобы отличить безумие сценарного персонажа от реальной угрозы под маской роли. Вот только кому принадлежит эта угроза? Кто смотрит на нее с экрана ее же глазами? Кто так криво усмехается ее губами? И почему, черт возьми, она ничего помнит?!

***

      Весь день Могами проводит как во сне. Прокручивает в голове произошедшее утром снова и снова, но так и не может воскресить в памяти сцену финального эпизода. Вот — режиссер говорит: «Мотор!», камеры обращаются в ее сторону, загорается свет ламп… и все. Больше ничего. Провал, пустота, а потом этот туман и испуганные глаза Эри-чан. А ведь такого с ней раньше никогда не случалось. Только в этом эпизоде дело? И не повторится ли это вновь?       Нет, нужно отогнать эти мысли. Могами мотает головой.       В честь окончания съемок Такарада дает ей выходной. Может, стоило рассказать ему о том, что произошло? Но ведь по сути ничего плохого не случилось, никаких нареканий от режиссера, никаких жалоб от других актеров. Что она ему скажет? «Такарада-сан, мне кажется, что у меня поехала крыша». Ну уж нет, не сейчас. Не сейчас, когда ее мечта стать лучшей актрисой Японии была так близко.       Просто нужно отдохнуть. Да, верно, нужно просто отвлечься и все пройдет.       Повезло, что разговор с президентом был не очень-то долгим, и тот ничего такого не заподозрил.       Но все же Кьеко необходимо с кем-нибудь об этом поговорить.       — Слушай, Моко-сан…       — Ну чего? — ворчит подруга, складывая одежду в сумку.       — Ты когда-нибудь смотрела записи со своих съемок?       — Ну было пару раз, а что?       — Ты когда смотрела… у тебя не было такого чувства, словно видишь на записи не себя, а другого человека? Ну или что это все выглядит как-то странно?       — Ну, конечно, я вижу на записи не себя, — глаза у Могами тут же любопытно загораются, но секундой позже снова потухают. — Не себя, а персонажа, которого играю. Ты какая-то странная сегодня, Кьеко.       — Мне сегодня все это говорят, — Могами понуро опускает взгляд.       — Правда?       — Ага, президент даже выделил мне отпуск на пару дней.       — По-моему, ты слишком на всем этом зацикливаешься. — Котонами достает расческу и смотрит на себя в зеркальце. — Это всегда немного странно выглядит, когда смотришь себя на записи. Ты же когда играешь, не задумываешься о том, что тебя снимают или о том, как выглядишь со стороны. Просто вживаешься в роль.       — Точно.       — Да в принципе и не нужно об этом слишком задумываться, это может отразиться на игре. Поэтому я не люблю пересматривать проекты, в которых снялась… — Котонами озадаченно осматривает подругу с ног до головы, и кажется, увиденное ее не особо воодушевляет. — Тебе бы и правда сделать перерыв, Кьеко.              «Интересно, испытывал ли Тсуруга-сан когда-нибудь нечто подобное?» — вот, о чем думает Кьеко, когда сталкивается в коридоре с семпаем и его менеджером. Может, зря она себя накручивает, и такое бывает у многих актеров?       Все-таки неприятное чувство не отпускает. Словно зло, притаившееся на дне души, оно готово взорваться яркой вспышкой в любой момент.       — Кьеко-чан, раз уж вы свободны, не хотели бы прийти завтра на съемки нового фильма Рена? — голос Яширо-сана выводит Могами из круговорота собственных мыслей. — Наверняка это будет неплохим опытом для вас.       — Боюсь, Кьеко завтра не… — начинает Канаэ.       — Я согласна! — тут же выпаливает Кьеко на одном дыхании, и ее глаза загораются в ажиотаже. Какой шанс! Пропустить репетицию великого семпая? Ну уж нет! Костьми ляжет, а придет.       Котонами лишь вздыхает, прочитав мысли подруги, которые было совсем несложно расшифровать в подобные моменты. Ну вот что за характер? Только ведь недавно у этой дурехи было такое подавленное выражение лица, а теперь она снова полна энтузиазма. Что ж, пора бы Котонами к этому уже привыкнуть.       — Тогда увидимся завтра, — улыбается Тсуруга-сан, и сегодня его улыбка сияет даже лучистее прежнего.              Кьеко работает в агенстве уже около пяти лет, но из Дарумая все еще не переехала, хотя ей и предлагали. Но здесь было как-то роднее, что ли.       От ужина Могами вежливо отказывается. Больше всего ей сейчас хочется переодеться, умыться и лечь спать. Расчесывая волосы перед зеркалом в ванной, у Кьеко промелькает мысль, что за сегодняшний день ей попадается на глаза слишком много зеркальных отражений. Хотя зеркало ведь достаточно обыденная вещь. Может, просто она сама слишком часто стала обращать на них внимание? С чего бы вдруг…       Но вот день подходит к концу и вроде бы уже не кажется каким-то необычным. Будто бы ничего и не случилось. А может так и есть? Может, нужно просто выбросить все это из головы и притвориться, что ничего не случилось?       Как вдруг расческа выскальзывает из рук и звонко падает на пол. Дежавю?       Могами вздрагивает, встречаясь с чьим-то взглядом. Пронзительные, насмешливые глаза. И Кьеко не сразу понимает, что смотрит на саму себя в отражении зеркала. Нет, это не может быть она. Кто-то другой, чужой, незнакомый человек смотрит на нее сейчас.       Могами приближает дрожащую ладонь к поверхности зеркала, но тут же одергивает руку. Девушка по ту сторону не повторяет ее движения, она вдруг запрокидывает голову и звонко хохочет.       — Испугалась?       Нет, этого не может быть. Это какое-то безумие. Это…       — К-кто ты? — голос у Могами дрожит, а ноги едва не подкашиваются.       — Я — это ты.       — Господи, я схожу с ума!.. — Кьеко хватает себя за волосы, но даже боль не может вытащить ее из этого кошмара. Затем снова поднимает взгляд на своего близнеца и ее осеняет мысль… ужасная отвратительнейшая мысль. — Ты. Сегодня на съемках — это была ты!       Девушка широко улыбается и протягивает руки сквозь стекло — так, что ее пальцы почти касаются лица Могами.       — Нет! Не подходи!       Но незнакомка уже слишком близко, она наклоняется и шепчет в самое ухо:       — Не хочешь… местами поменяться?