Первым Замком Демьенов, прошлых правителей Люцифернии, был Иузо. Но в войне с Меритолом он был полностью разрушен, и сейчас от него остались пара упоминаний в книгах и руины. Незавидная судьба.
Редхильдс, второй Замок, изначально строили как крепость. Об этом говорило и его расположение – в горах, на большой высоте, и его устройство, и размеры. За всю человеческую историю, это был – и есть сейчас – самый большой Замок, и вряд ли когда-то это изменится. В планах было укрыть здесь чуть ли не половину империи, но в конечном счёте даже императорская семья не успела скрыться. Редхильдс даже не был достроен, а потом стало просто некого спасать. Империя опустела, все люди были убиты, Люциферния официально пала, Меритол мог спокойно продвигаться дальше. Как вдруг появились Дети. Дети подводного Короля, если полностью. Наверное, людям, жившим тогда, было очень жутко узнать, что всё это время жизнь была не только за морем, но ещё и в самой воде?
Но их помощь в войне была больше случайной: корабли Меритола мешали им, и только поэтому они вмешались. Весь флот Меритола был потоплен за пару дней, а оставшихся на суше меритолцев выжгла армия Кьяелона. Война, в истории называемая Второй, закончилась быстро, но даже так успела оставить след. Исчезла целая империя. Но, как ни странно, и этот вопрос уладили быстро: люди просто предложили своим помощникам занять эти места. Видимо, императоры других империй решили, что раз Дети справились с врагом сейчас, то справятся и в случае повторения событий? Но поражающее совпадение, что и Дети в тот момент нуждались в новых территориях для жизни. Поразительно хороший конец.
Так появилась Новая Люциферния. До сих пор остаются вопросы. Почему Демьены так себя повели. Почему не сообщили о неизвестных кораблях, а затем и о вторжении. Почему не попросили помощи. Зачем было убивать наместников других империй. В чём был смысл пытаться выстоять самостоятельно, когда было очевидно, что вы не сможете ничего сделать? Зачем было бросать все силы на постройку Редхильдса, когда можно было просто укрыться – да хоть в любой другой империи? Сейчас уже и не спросишь. Некоторые говорят, что то была воля Богов Люцифернии, Акид и Галатея. Будто бы они решили освободить место для своих детей, а потому зачистили отданную им когда-то во власть империю. Просто сделали это с помощью меритолцев, чтобы не порочить своё имя. Воля Богов, ну конечно. Разве Дети не сами решили вмешаться? Люди не сами предложили им занять освободившиеся земли в благодарность и ответную помощь? Они ведь тоже нуждались в новом доме. Вмешательства Богов не было? Хотелось бы верить. Не настолько ведь они звери, чтобы уничтожать целый народ ради такой мелочи?
Когда чья-то рука коснулась моего плеча, образы перед глазами начали расплываться, а сознание постепенно возвращаться в настоящее время и превращаться в "меня". Как только мне удалось собраться полностью, я открыл глаза, и тут же отец выпрямился, одёргивая ладонь. Я притворился, что ничего не заметил. У нас не любили прикосновения, и даже членам одной семьи не следовало делать это просто так. Но мы всё равно не будем ставить отца в неловкое положение. Он просто хотел разбудить меня.
– Всё, приехали, – почему-то он улыбался. – Можно выходить.
Мне всё равно потребовалось время, чтобы проснуться полностью и осознать, что происходит. Экипаж уже стоял, и я даже выдохнул с облегчением, когда понял, что поездка, наконец, закончилась. От тряски у меня всегда начинала болеть голова, и было отлично, что сейчас у меня получилось проспать большую часть пути. Но эти сны, господи..
– Тебе плохо? – только я вышел на улицу, спросил отец, пристально оглядывая меня. Я уже испугался, что моя одежда помялась, и даже оглядел себя на всякий случай – но всё было хорошо. И чего я ждал, с другой стороны. Я ведь сидел, а не ворочался в кровати. Когда бы и что успело помяться или потрепаться.
– Уже не так сильно, – соврал я. Не стоило грузить отца своими проблемами. Это в любом случае пройдёт, только отведите меня в мою комнату и дайте немного отлежаться.
Но отец, кажется, всё понял – судя по суровому взгляду. Ну, я и не говорил, что мне не плохо. Это, по сути, должно быть очевидно. Я крайне тяжело переношу переезды, и отец прекрасно это знает. Наоборот было бы удивительно, если бы я остался в хорошем самочувствии к концу дороги? Кого я пытаюсь обмануть.
– Я скажу, чтобы тебе принесли ужин в комнату, – наконец заговорил отец. – После еды тебе должно полегчать. Потом ложись спать. Можешь выпить сангрии. Ты же взял её?
Я покачал головой и потянулся к поясу – собственно, чтобы достать флягу и отдать её отцу. Он каким-то образом умудрился забыть её дома и попросил меня привезти её. Не знаю, как он умудрился забыть то, что всегда при нём, но как знать. Может, не выспался? Они отправлялись ранним утром, а, зная привычку отца пить до полуночи, можно предположить, что он был не в том состоянии с утра, чтобы тщательно собираться. Хотя раньше таких проблем не возникало, кажется..? Не важно, в любом случае. Зато мы узнали преимущество отдельного прибытия. Есть возможность довезти что-то.
– Нет, оставь пока у себя, – отец резко остановил меня, выставляя руку передо мной. – Не надо показываться на глаза с такими вещами.
Я поспешно спрятал всё обратно и поправил пояс. Не надо – так не надо. Никаких вопросов.
– Как скажешь.
Только тогда до меня дошло, что я изначально мог не доставать её. Отец ведь и вёл к тому, что пусть фляга останется у меня, чтобы я смог выпить перед сном. Хотя показываться с самого утра пахнущим настойками – не самая хорошая мысль? С другой стороны, не будет же после пары глотков такого сильного запаха. У отца как-то получается не подавать виду, что он та ещё пропойца. Хотя если это очередные их взрослые секреты, то мне явно не стоит даже пытаться просто немного выпить. Зная, как мне обычно везёт.
Кроме отца встречать меня никто не вышел. Не то чтобы я ждал торжественного приёма, но мне просто нужно было узнать, в чём дело. Где Коло, хотя бы? Уж могли бы и удостоить меня своим присутствием. Про Мейриона я даже спрашивать не буду. Их внимания я вообще не достоин, похоже.
– Где Коло? И остальные, если уж на то пошло.
Он и ещё несколько людей приехали сюда ещё до отца, чтобы подготовить здесь всё к нашему прибытию. Дети никак не общались с людьми уже довольно продолжительное время, поэтому, чтобы не возникло недопониманий или конфликтов, было решено сперва отправить сюда нескольких советников. Чтобы они осмотрелись здесь, а потом ввели в курс дела нас.. Отца, да. Меня как в самом начале никто ни о чём не предупреждал, так и сейчас не спешили рассказывать хоть что-то. Не я же второе лицо в империи, ну конечно. Ей-богу, эта наша встреча с Мейриона не задалась с самого начала. Отцу стоило перенести её, и за это время спланировать всё получше, но, кажется, он захотел разнообразия. Мы же можем? Но никогда ещё такого не было и никогда никто так не делал, чтобы семья с приближёнными приезжала по отдельности. Что это вообще за глупости? Я уже промолчу про то, что приехать смогли не все. Мать и Вилче остались в Эльфегорте. Не смогли, да, но это не оправдание. Мы должны были дождаться выздоровления матери и оправки после родов Вилче, прежде чем даже планировать какие-либо мероприятия. Но отец всегда был сам себе на уме. Что плохо. Мы не только позорим нашу семью, но и вводим Мейриона в неловкое положение. По крайней мере, я думаю, они тоже не обрадовались, когда поняли, как плохо всё идёт. С другой стороны, откуда им знать, как нужно..? Мы ведь первые люди, которых они вообще видят в глаза, если не ошибаюсь? Но правила приличия есть правила приличия. Во всех империях они одни, и надо их придерживаться. А отец нас позорит. Отвратительно.
– У нас сейчас совещание, – задумчиво протянул отец, и я вскинул брови в недоумении. Совещания, замечательно. В такое время? И мне, конечно же, не расскажут, о чём речь? Спасибо за доверие. И что за тон, будто я виноват? Как будто мне это нравится. Мы могли приехать вместе, но это же ты захотел, чтобы я приехал после тебя? Не жалуйся теперь.
– Я ещё и не вовремя? – было нельзя выражать недовольство, ещё и в сторону отца. – Прошу прощения.
– Всё нормально, – отец махнул рукой. – В какой-то мере, это не твоя вина.
О, спасибо за снисхождение и понимание.
– Уже поздно. Что вы обсуждаете столько времени?
– Взрослые дела. Тебя нечего в это посвящать.
– Как скажешь, – я не стал настаивать. Похоже, это было из серии личного? Тогда да, тогда мне даже неинтересно. Что, отец перемывает кости всем знакомым с Брунлейвом? Замечательно.
После недолгой паузы он снова заговорил:
– Твоя комната соседняя с моей. Предупреждаю на случай, если у тебя опять будет приступ.
– Ты же не рассказывал им?
Вышло немного нервно, но отец даже не разозлился. Понимает моё отношение, наверное?
– Нет, конечно. Просто чтобы ты знал, что если вдруг что случится, я рядом.
Я мотнул головой, успокаиваясь и так извиняясь. Для последнего у нас был другой жест, но я часто совмещал их, когда мне становилось стыдно за своё поведение, но не хотелось извиняться нормально. Не люблю извиняться. Это жалко.
– Хорошо. Спасибо, наверное. И, может, пойдём уже? Тут холодно и..
Я осмотрелся. С внутреннего двора (снаружи тоже, чего стесняться) Редхильдс выглядел как тюрьма – про замок или даже крепость и мысли не возникало. С голыми серыми стенами и башнями он создавал какое угодно впечатление о себе, но никак не хорошее. И как бы я ни старался, не получалось найти это место хотя бы немного уютным. То, что попасть внутрь можно было только через неприметный вход, тоже говорило о многом. Да, те, кто планировал и создавал это место, постарались, не поспоришь. И понятно, что целью было сделать Редхильдс неприступным, но простите меня. Здесь планировали поселить людей, более того, правящую семью. Можно было хотя бы немного постараться для них? Может, конечно, изнутри Редхильдс будет выглядеть лучше.. Но снаружи – это просто тихий ужас.
В Замке отец сразу повёл нас к лестнице. Дух заботливо подкинул нас на несколько этажей выше, и дальше путь лежал уже только по бесконечным коридорам. Я только отметил, что отец уже прекрасно ориентируется здесь, хотя сплошь одинаковые коридоры не очень располагали к такому. Может, дело привычки, и мне тоже потребуется пара дней, чтобы освоиться тут..? Вряд ли, но мы можем понадеяться.
Было даже приятно увидеть, что изнутри над Редхильдсом поработали и правда получше. Особенно было хорошо то, что всё здесь было выполнено в тёплых цветах. Оранжевый, жёлтый, красный, мебель из киноварного дерева. Всё ярко, пёстро и красиво. То, что я любил, но что мы себе не позволяли. Цветом Батто был белый, поэтому Анхель – наш Замок – был выполнен преимущественно в нём. Допускался золотой, серый и чёрный, немного – синий с фиолетовым, но не больше. И именно поэтому, что я и любил в наших поездках – это возможность ненадолго вырваться из этого кошмара.
Потом я обратил внимание на пустоту вокруг. Не было ни прислуги, ни стражи – коридоры просто пустовали. Отсутствие стражи удивляло особенно сильно. В самом деле, никакого патруля? Только не говорите мне, что тут вообще никого нет или что всех попрятали, чтобы выглядеть солидно.
– Как здесь тихо, – в конце концов решился отметить я.
– Это самая ужасная встреча из всех, какие у нас только были, – отец склонился ко мне, когда шептал это. – Меня встречал только один Брунлейв.
Позорище. Или Мейриона и правда просто не знают, что у людей это считается за неуважение? Большая редкость, чтобы у всех народов в Преисподней были общие традиции, но это была одна из них – на приёме должна быть вся правящая семья. Мы и сами приехали не всем составом, чего возмущаться, но.. Это так неправильно. Дикость в чистом виде.
– Ты точно сообщил им о приезде?
– Да, – отец раздражённо глянул на меня. – Думаю, они просто не привыкли вести дела так, как мы привыкли видеть.
– Им разве не рассказали? Глупо защищать безграмотность.
– Они неплохие люди, – заверил меня отец, кажется, действительно пьяный. – Не вижу причин плохо к ним относиться.
М, прямо как я не вижу причин нам находиться здесь. На самом деле, для чего мы приехали? В этом не было никакой необходимости, да и господи.. Ладно, я не должен предвзято к ним относиться из-за их происхождения. Но меня всё равно нервировало происходящее и то, как отец загорелся идеей навестить их. Что за глупости? Так дела не ведут. Отец, кажется, подзабыл? Мы давно никого не навещали, и, похоже, некоторые детали стёрлись из его памяти. Стоит напомнить? Попросить Коло сделать это? Куда он смотрит, интересно? Он ведь должен следить за тем, чтобы всё было как положено. И что, его устраивает происходящее?
– А они нормально отнеслись к тому, что приедем только мы вдвоём?
– Им вообще плевать, – отец покачал головой. – Ну, справедливости ради, императрицы и принцессы в Редхильдсе сейчас тоже нет. Они болеют и их отправили в поместье недалеко отсюда.
Какое забавное совпадение.
– Старший сын тоже болен, но большую часть времени он всё же на ногах. Так что вы сможете познакомиться.
Смысл нам знакомиться, если, скорее всего, я буду править совместно с его отцом..? Но как прикажете.
– Это заразно? – сразу уточнил я.
– Нет. Даже внутри их вида это заболевание не передаётся. Хотя мне не сказали, что именно с ним происходит. Но он иногда чуть ли не сознание теряет.
Кажется, отец правда был обеспокоен этим делом? Хотя казалось бы, какое ему дело может быть до чужого ребёнка.
– И иногда он пропадает из-за плохого самочувствия. Просто предупреждаю, чтобы ты, в случае чего, не думал об этом.
Как будто я собирался. Просто это невежливо, и только.
– Ты общался с ними? Они, ну. Нормальные?
Стоило узнать. Я же правильно понял, что большую часть времени я буду проводить с детьми? Кто знает, может, они ненавидят людей, или недолюбливают. Или, может, сами по себе противные? Всякое может быть.
– Обычные спокойные дети, – отец пожал плечами. – Хотя отношение к людям у них, кажется, немного натянутое. Ну, мы здесь для того, чтобы это исправить.
Я покачал головой. Примерно так мне и думалось, что наша цель – какая-нибудь такая дурость. Подготовить Мейриона к сближению с людьми, ого.. Сколько они жили тут без нас? Прожили бы ещё столько же, наверное. Чего мы лезем? Нам больше всех нужно, что ли?
– Думаю, у них это от незнания, – продолжал размышлять отец. – В конце концов, пока Коло не приехал сюда, они даже не видели людей.
– И не знали об их существовании, м? – произдевался я.
Примерно так Мейриона все и видели, наверное, если кто-то о них вообще думал. Если первое время после выхода из воды люцифернианцы представляли интерес для людей (к тому же, их надо было обучить жизни на суше), то вскоре всё общение постепенно сошло на нет. Последние люди покинули Люцифернию уже очень давно. И насколько странно, что от Мейриона всё это время не исходило никакой инициативы по сближению? Насколько странно, что и люди ими не интересовались? Мы в том числе. Зато сейчас отец как подорвался. Так глупо..
– Не настолько всё плохо, – он улыбнулся. – Просто нам всем нужно время.
– Брунлейв не говорил тебе, почему они так отстранились от людей?
– Нет. Я считаю, невежливо спрашивать о таком? Да и он может не знать. Он сказал, его отец предпочитал держать его подальше от дел страны.
Я посмотрел на отца, слабо веря его словам. То был его отец..? Простите, но сколько императоров сменилось в нашей семье с тех событий? Тридцать? Да даже больше. Я считаю с того момента, когда люди покинули Люцифернию, но с войны можно накинуть ещё пятерых-шестерых. Если я всё правильно помню и считаю.. А у них только отец успел трон сыну передать?
– А он не увидел ничего странного в том, что происходит? Что мы так резко решили навестить их. Это не кажется им подозрительным?
– Нет. Не все же такие параноики как ты, Лесар, – оглядев меня, отец слабо посмеялся. – Да и люцифернианцы, как мне кажется, намного проще относятся к вещам. Что для них эти семь распадов? Другая продолжительность жизни – другое отношение ко всему.
Я только фыркнул. Давно отец ударился в размышления о высоком? Это его так местная природа и горный воздух заставили задуматься о жизни и смерти? Если это шутка, то очень не смешная. Если уж на то пошло, я не знаю, кем надо быть, чтобы тебе семь распадов показались мелочью. Но не смею спорить. Мне бы половину одного распада прожить, про семь и не прошу.
– О, а вот и они, – отец замер, вдруг заметив что-то в окне.
Мне пришлось подойти ближе, чтобы увидеть, что там такое. Было понятно, что отец говорил о детях Брунлейва, и хотя было бессмысленно рассматривать их отсюда, но мне бы в любом случае пришлось ждать отца.
Как я понял, детей в Замке сейчас было шестеро, и сейчас все они были внизу, на улице. От скуки решили поупражняться в стрельбе из лука? Или это нормально тут – перед сном заниматься подобным?
Когда один из братьев с силой пнул другого под ноги, так, что тот аж упал, я заинтересовался отношениями между ними. Это было довольно жестоко, и, может, я неправильно понял происходящее. Может, это единичный случай. Но в любом случае, это было грубо. Если ему так хочется посамоутверждаться, лучше бы занялся чем-нибудь более полезным, чем издеваться над младшими братьями. Им и без того несладко живётся, я уверен?
– Хочешь себе брата? – спросил отец, развернувшись ко мне.
– Мне и так хорошо.
Кажется, это был намёк на наши отношения с Эльнедилом? Отец хочет сказать, что мне должно быть стыдно за себя? Если ему станет легче.. Нет, ладно. Сказать бы, что мне неловко. Но мне вообще всё равно. Правил я не нарушаю, и то, что он мой брат – это чёрт с ним. Я даже не знал об этом, когда мы познакомились, значит, не считается. Тем более, он сын моей матери, но не моего отца. Тем более можно, я считаю. С другой стороны, если у меня появится младший брат, я перестану быть единственным претендентом на престол, что замечательно. Но вряд ли отец согласится заново жениться, так что.. Страдать мне ещё очень и очень долго.
– Это нормально? – спросил я, указывая на братьев.
– Они часто ругаются. Иногда даже дерутся. Брунлейв жаловался об этом позавчера, кажется, – отец задумчиво нахмурился. – Я уже и забыл, как это приятно – обсуждать семейные проблемы.
Я кое-как удержал себя от презрительного взгляда. Отец, имейте совесть.. Вы там что, семейные проблемы обсуждаете? Ужас.
– Но Брунлейв сказал им, чтобы к тебе они не прикасались.
М, пусть только попробуют. Не дай бог кто-нибудь из них так же меня пнёт или заденет. Останется без конечностей.
– Думаю, они не будут, – продолжил отец. – Ко мне подходить они боятся, что говорить о тебе.
– Тебя должны больше бояться, ты ведь император. Ладно, – тут же отмахнулся я. – Мы представимся завтра?
– Могу сейчас тебе их назвать, – хмыкнул отец. – Молодой человек с длинными волосами – Тиарнис, самый старший.
Я обратил на это внимание ещё когда мы только их увидели, но тогда было не до этого, а сейчас можно было и обдумать это явление. Ничего такого, но парни с такой длиной волос попадались мне впервые. У нас это был обычай – наследники не стриглись до самой коронации. Можно предположить, что к Мейриона это перешло от нас, но тогда и другие братья носили бы длинные волосы. А Тиарнис был единственным таким. Значит, это его выбор? У него проблемы с головой, наверное, раз ему нравится подобное.
Осмотрев всех братьев ещё раз, я отметил, что все они были жёлтоволосыми. Я не знал, что у них это может означать, но мне казалось, что это говорит о родстве между ними. Честно, мне такое нравилось. У нас все тоже были в общих чертах – вроде цвета волос и глаз – похожи друг на друга, и другие варианты, которые я видел в других империях, меня всегда нервировали. Дети, насколько можно судить, полулюди-полурыбы? Вероятно, у Брунлейва и его жены тоже жёлтые волосы. Вряд ли ведь у двух жёлтых рыб родится синяя или красная, так? Тогда такой вопрос: мужчина и женщина разных цветов смогут дать потомство? Не то чтобы это было важно, конечно. Я, на самом деле, даже не знаю, почему думаю об этом. Но насколько анатомия люцифернианцев вообще изучена? Кто-нибудь занимался этим? Я знаю одну даму, книги которой как раз должны быть где-то здесь. Они сохранились..?
– Второй сын, – отец, видимо, решил продолжить наше знакомство, – которого сейчас пнули, это Октарин. Третьего, Валпура мы ещё нескоро увидим, я думаю..
Я даже не знал, радоваться мне или плакать. Эта тема поднималась уже сотни раз, и я не был уверен, хочу ли я видеть того, из-за кого поднялись такие волнения. Меня уже выворачивало от одного только имени. Я ничего не имел против него самого, но ей-богу. Ещё пара раз, и будет неприятно.
Неожиданно мне в голову пришла мысль, что желание снова сблизиться с Мейриона у отца возникло именно из-за ситуации с Валпуром. Какая здесь может быть связь, я не придумал, но хотя бы косвенно, это точно может быть связано. На всякий случай, стоит обдумать это получше. Может, раз принц Люцифернии вдруг стал посланником Богов, люди всполошились и решили приблизить их к себе? Чтобы были рядом, чтобы было хоть какое-то влияние на них или хотя бы осведомление, что они делают и что у них вообще происходит. В Редхильдсе ведь нет ни одного наместника. Никто из людей понятия не имеет, что здесь происходит. Может, значение более глубокое, или это личное желание отца. Может, Мейриона теперь важны как союзники, и он поэтому хочет сблизиться с ними..?
Оглядев стены замка, я задумался, каково Валпуру сейчас. Его семья столько времени была отделена от всего мира, а потом его вдруг отправили в путешествие по всей Преисподней, навестить каждую империю, каждый Главный храм местных Богов. Мне бы не понравилось. Кто знает, как сам Валпур к этому относится. Может, он не против, или ему даже нравится? Не все же такие любители безвылазно сидеть дома, как я. Да и ей-богу. Жил бы я в этой тюрьме – тоже сбежал бы отсюда при первой возможности.
– Потом двойчата – Кэрид и Риберта. У Риберты волосы подлиннее. Эолейв. Одет как священнослужитель. И Итрауд, самый младший. Тот мальчик. По росту, думаю, видно.
Да, по росту, в целом, было прекрасно видно, кто из них старший, кто младший и кто между ними в порядке старшинства, но пока меня больше заинтересовал предпоследний персонаж. Мне расскажут, почему он одет как священнослужитель? Это будет поинтереснее того, почему Тиарнис носит длинные волосы. Если у них нет никаких правил насчёт внешнего вида, можно считать, что он очень религиозный человек. Но с одеждой-то что не так? Я просто исключаю вариант, что сын императора может быть отдан в смотрители храма. С другой стороны, если это один из младших братьев, вряд ли на него возлагают много надежд, и он может выбирать, чем заниматься. Но в таком случае, что он здесь делает? Такие люди живут при храмах. Главный храм Богам Люцифернии не где-то возле Редхильдса, насколько я знаю? И что только здесь происходит? Сумасшествие какое-то – что в семье, что во всей империи.
– Ладно, пойдём, – отец двинулся в сторону. – Уже поздно, а тебе ещё ужинать.
Какая забота..
Встреча с Брунлейвом произошла раньше, чем я ожидал. Из-за того, что время было вечерним, я думал, встреча с Мейриона будет только завтра. В какой-то мере я надеялся на это, потому что сейчас мне в последнюю очередь хотелось церемоний и всего этого фарса, но увы: Брунлейв в компании Коло и нескольких стражников ждали нас в коридоре. Они о чём-то разговаривали, но когда мы появились, все замолчали и развернулись в нашу сторону. И хотя всё обошлось без тех вещей, которых я не хотел сейчас видеть-слышать, мне всё равно было немного неловко. Во-первых, я был не в том состоянии, чтобы показываться кому-то на глаза. А встреча с незнакомыми людьми, как правило, предполагает какое-то знакомство? Но это ладно. Во-вторых, я не мог ничего с собой сделать и не таращиться на всех люцифернианцев, присутствующих здесь, как на странных животных. Что поделать – они правда были странными. И хотя меня предупреждали – что об их росте, в норме иногда в два-три раза превышающем нормальный для людей, что о странных цветах волос и глаз, – я всё равно не мог заставить себя вести себя прилично. Не то чтобы у меня совсем не получалось сдерживать эмоции. Но я так грубо рассматривал их. Мне даже захотелось извиниться.
Но, к счастью, они заговорили, убирая тем самым всю эту неловкую тишину и напряжение.
– Добрый вечер, господин, – поприветствовал меня Коло, кивая головой. Я отвлёкся на него, про себя отмечая его сходство с одним из стражников – у обоих были белые глаза. Разницей было лишь то, что Коло таким стал после избрания Батто, а этот мужчина, вероятно, был таким сам по себе. Забавно.
– Вот и наследник Эльфегорта.
Голос Брунлейва звучал неожиданно грубо. Своим видом он создавал впечатление большого простодушного великана, но теперь, когда он заговорил, я решил, что он больше похож на злого сварливого деда, просто молодо выглядящего. Однозначно неприятный человек.
– Очень рад знакомству.
Он мне уже не нравился. Было в нём что-то неприятное. У меня не часто возникало такое чувство, и я обычно привык доверять ему. И мне ведь придётся править вместе с ним, а не с его детьми? Теперь эти новости можно отнести к неприятным. Обычно я успокаивал себя тем, что мне не придётся иметь дело с противными взрослыми в будущем, но в данном случае это не сработает. Как было уже сказано, люцифернианцы не мрут так часто, как мы. Так что Тиарнис хотя и принц, как я, вряд ли времена нашего правления совместятся. Зато он и его братья успеют познакомиться с моими прапра-...-внуками. Примерно тридцать поколений, значит? Замечательно.
******
Только я успел задремать, как в дверь постучали. И хотя это делали тихо и аккуратно, я всё равно очнулся резко и неприятно. Кажется, не будет мне сегодня покоя.
Гость не стал дожидаться ответа – просто молча зашёл в комнату. Это была девушка и, судя по одежде, – чёрному закрытому платью в пол – служанка. Меня так же смутило наличие у неё оружия, но я быстро сказал себе успокоиться – ничего такого в этом не было. Хотя у нас не было служанок, которые попутно бы выполняли обязанность стражи. А эта дама, выходит, обучена владению оружием? Очень интересно. Я впервые видел, чтобы такое доверяли и женщинам. Даже в Кьяелоне, где меч для тебя всегда готовили ещё задолго до твоего рождения, независимо от того, кто ты, охрану доверяли только мужчинам. А здесь что-то странное происходит.
– Здравствуйте. Мне сказали принести ужин к вам в комнату, – протискиваясь в двери, оповестила меня девушка.
– М. Спасибо.
По-хорошему, стоило сказать ей, что надо было дождаться разрешения, прежде чем входить, но у меня не получилось. Во-первых, строить слугу других семей – невежливо, во-вторых – я отвлёкся на её внешний вид. Опять. Волосы у неё были насыщенного тёмно-розового цвета с серыми пятнами и синевато-прозрачные к концам. После уже увиденного здесь не так впечатляло, но всё же было странно. У неё ещё и была такая интересная укладка.. Переплетённые друг с другом косы, банты и цветы из прядей волос. Странно видеть такие сложные причёски у слуги, хотя, возможно, и это здесь нормально? Эльнедил рассказывал, что наша мать требует от её служанок одеваться лучше и заботиться о своём внешнем виде. Может, и императрица Люцифернии требует от служанок выглядеть подобающе? Или здесь в целом такие правила. Хотя я бы разрешил всем служанкам остричься так, как им только хочется. Чтобы они выбирали – хотят они этих страданий или нет. Когда по себе знаешь, каково это – ухаживать за такими длинными волосами, ещё и убирать их каждое утро. Сидеть перед зеркалом и чертыхаться от боли в плечах. А если у тебя ещё и настроения нет, или что-то долго не получается, то потом уже хочется просто вырвать себе всё с корнями и забыть это как страшный сон. Наверное, когда мне остригут волосы.. Я буду удивлён. Тому, как приятно и легко стало жить. Всё хочу узнать у отца, что он чувствовал в этот момент, но это будет выглядеть странно, поэтому остаётся только ждать, чтобы узнать всё на себе. Только бы не умереть.
Оставив на столе поднос, девушка так же быстро и тихо ушла. Я ещё какое-то время сидел, пытаясь заставить себя подняться и пойти поесть. Честно говоря, мне совсем не хотелось делать ни то, ни другое, и с чего вообще отец решил, что мне нужна еда..? Ну, так или иначе, отказываться нельзя. Не вежливо.
******
Страшный сон, из-за которого я проснулся, я не вспомнил, но он всё равно оставил после себя неприятные ощущения и последствия в виде сбитого сердцебиения. Мерзким дополнением шли не умещающийся в голове страх и неспособность дышать. Чёрт возьми,
опять..
Со мной случалось такое уже много раз, но всякий раз было страшно, как в первый. И хотя я прекрасно знал, что мне помогут, или что, в случае чего, я сам смогу справиться с этим своими силами, всё это было не важно. Когда приступы начинались, даже все эти глупые утешения не помогали. Нужно было, чтобы кто-то был рядом, кто бы мог сказать мне, как дышать, и проследить, чтобы я начал делать это. Но сейчас я был здесь один. Или не совсем. Я ведь заметил? Что дверь в комнату была приоткрыта? Надо же было этому иметь какое-то сходство с моим сном – сегодняшним или каким-то другим, не важно. В любом случае происходящее было знакомо мне, и от этого становилось только хуже. Я ведь закрывал её. Я точно помнил, что она была закрыта, когда я засыпал. И какого чёрта?
Хуже всего было то, что сейчас – как и во сне – за дверью кто-то был. Кто-то до сих пор стоял там и смотрел, как я задыхаюсь. Но если у меня получится вдохнуть хотя бы раз, то потом сразу всё наладится, и можно будет считать, что приступ пережит. Но вот бы ещё это было легко сделать..
Отвернувшись от двери, лишь бы больше не видеть эту чёртову
открытую дверь, я сжал руку на груди. Про себя повторяя темп, под который надо дышать и изо всех сил стараясь подстроить работу лёгких под него, я пролежал так ещё какое-то время. Вскоре у меня начало получаться, и ещё спустя немного можно было дышать и без счёта. Ах, это прекрасное чувство после приступа. Когда ты радуешься тому, что ты жив. Казалось бы, как можно радоваться чему-то подобному, но видит бог, всё бывает.
Моя ладонь по-прежнему лежала на груди, и у меня с некоторым трудом получилось разжать пальцы и опустить руку. Усевшись в кровати, я осмотрелся. Судя по темноте, до утра было ещё далеко, но я всё равно решил встать и пройтись немного. Стряхнуть с себя, скажем так, случившееся, немного протрезветь на холоде, остыть и потом снова вернуться в кровать. Когда всё это только началось, Ромор – наш придворный лекарь – сказал, что подобное может начинаться из-за жары. И что я мог бы справляться с приступами (хотя вернее будет сказать "с их последствиями") посредством охлаждения. Поэтому после них я часто шёл прогуливаться по замку и без обуви – чтобы было ещё холоднее. И не знаю, самовнушение это было или нет, но это хорошо помогало. Сейчас, конечно, никуда идти я не собирался. Только обойти комнату и выйти в коридор – не дальше. Мне нужно было осмотреть место преступления. Не то чтобы я думал, что обнаружу там того, кто стал причиной моего приступа. Да, это было из-за кошмара, но тем не менее. Перед пробуждением я был как бы здесь частью сознания. И то, что здесь происходило, могло повлиять на мой сон. То есть, если бы "кто-то" не пришёл сюда, и не открыл эту чёртову дверь, мне бы ничего не приснилось. И потом, если бы он не стоял там, и не смотрел на меня, я бы не испугался, и мне бы не было так плохо. Чёртовы шутники.
Конечно, я и не ожидал, что увижу кого-то в коридоре, когда выйду, но звук шагов в стороне дал мне больше, чем нужно. Подтверждение того, что мне не показалось. Ну, завтра я ещё с вами разберусь. Думают, меня так просто обмануть? Раз я из Эльфегорта и не способен к магии, то не смогу выследить шутника? У меня для них плохие новости.
Вернувшись в комнату, я немного подсветил кожу на руках, чтобы был хоть какой-то свет, и прошёл к столу. Отец так и не забрал свою флягу (когда бы успел; я не удивлюсь, если он даже не у себя в комнате до сих пор, а так и сидит с Брунлейвом), и я намеревался немного выпить. Во-первых, из-за магии жидкость внутри фляги всегда оставалась холодной, а холод – это то, что мне сейчас было нужно. Во-вторых, может, хотя бы алкоголь собьёт это дрянное самочувствие, которое преследует меня последние несколько дней? Может, дело вообще было в нём? Было же ещё предположение, что мои приступы случаются из-за перенапряжения. Надо сказать, Вилче и Эльнедил меня запугали своими нервами. Оба предчувствовали плохое и были против, чтобы я куда-то ехал. То я и без них не переживал. Надо было меньше их слушать, наверное?
Я хорошо мог разглядеть изображения на металле, так что быстро заметил, что отец снова поменял флягу. Это было обычным явлением – отец постоянно менял их, стоило кому-то подарить ему новую или сделать что-то покрасивее. У него уже была целая коллекция этих фляжек, и.. Поразительно, на самом деле, сколько всего можно придумать, используя такое малое количество символов. По большей части все брали вещи, связанные с нашей империй или семьёй. Или Батто – нашим Богом-покровителем. Мёд, персики, аметисты – что он любит, и так же символы его империи. Кхм, нашей. Или связанные уже только с ним символы – море или грозу. Море в грозу.. Шторм, да. Батто вызывает целые бури, когда решает навестить нас. "Если бушует вода, небо затянуло тучами, а в воздух поднимается пыль – ожидайте прихода своего Бога". У-у, страшно..
