Бледный принц

      – Ну и развёл ты тут, – осматриваясь, протянула Микаэла.       – Отстань, – Тиарнис, похоже, был не в настроении ругаться. Да и вообще разговаривать. В конце концов, он даже не шевельнулся, так и продолжив валяться на кровати, лицом к стене. Отлично демонстрирует заинтересованность в диалоге.       – Я тут не одна, вообще-то, – Микаэла всё не теряла надежды заинтересовать его.       – Ну да, здесь ещё я.       – Нас трое. Повернулся бы хоть.       Устало вздохнув, Тиарнис перевернулся сперва на спину, потом и на бок. Честно, мне было странно видеть его таким.. Подавленным. Валяющимся в кровати, ворочающимся туда-сюда, судя по смятой простыни. И этот бардак, да. Микаэла правильно отметила, развёл он тут. У него такого не было даже когда у него был первый нерест, и он страдал, предполагается, куда сильнее? Хотя что я могу знать, конечно. Может, не так уж ему плохо, он просто ленивый? Или с какой стати он должен убираться не в своём доме. Что это вообще за помещение? Чьё оно? Что Тиарнис тут делает?       – Добрый день, – проговорил я, когда он посмотрел на меня. Вообще-то, я боялся его реакции на себя, а потому полное её отсутствие не то обрадовало меня, не то обескуражило. Хорошо, конечно, что он не разозлился, не бросился на меня, и ничего такого. Но хоть что-то же должно быть? Не настолько же он подавлен.       – О, – хмыкнул он, совершенно невпечатлённо. – Отлично. Меня тоже схватят и увезут в Эльфегорт?       Я только обессиленно вздохнул. Вот почему дуростью занимается мой отец, а оправдываться перед людьми должен я?       – Никто тебя не тронет. Я.. Не согласен с политикой отца, ладно?       – Ага, – фыркнул Тиарнис, усаживаясь. – И тем не менее ты здесь.       – Поэтому я здесь, – выделил я. – Чтобы не дать управлять всем здесь Суту и Барну. Отец задумал всё это, пока я был мёртв. Не надо думать, что я заодно с ними.       Тиарнис повёл головой, как будто заинтересованный. Но в целом, мне нравилось его спокойствие. Да, он агрессировал, но по сравнению с тем, что я себе представлял, это было не серьёзно.       – Ясно, – хмыкнул он, наконец. – Микаэла про это говорила? Ну и зачем вы здесь?       – Надо передать кое-что твоему отцу, – доставая конверт, проговорил я. – Это..       Я замолчал, когда Тиарнис поднялся с кровати и направился ко мне. Просто он так двигался. Вроде бы и спокойно и размеренно, но в этом чуялась какая-то угроза. Или, возможно, в его приближении? Когда он ещё и подошёл чуть ли не впритык ко мне, мне стало окончательно не по себе. Тиарнис обычно так себя не вёл. И мне даже подумалось, что меня сейчас ударят. Меня ни разу не били, но мне казалось, что именно с таким видом и такой.. Аурой, что ли. Подходят к людям, когда собираются бить их.       – Микаэла, выйди, – почему-то не спуская взгляда с меня, сказал Тиарнис. – И не подслушивай.       Та поразительно спокойно покинула комнату, а вместе с тем и сам дом. Тиарнис, я видел, напряжённо вслушивался – очевидно, ему не хотелось, чтобы Микаэла знала, о чём мы говорим? Мне, вероятно, стоило сказать ему, что это необязательно. Эта наша встреча – исключительно официальная. Микаэла могла присутствовать здесь совершенно спокойно. Но раз он так хочет, не смею возражать.       – И что там? – вскоре продолжил Тиарнис.       – Я бы хотел, чтобы мы заключили несколько договоров. Для защиты вас и.. Меня. От моего отца, – дополнительно пояснил я, видя недоверие Тиарниса. – Я попытался всё подробно описать. Ты тоже можешь ознакомиться, хотя, вообще, это письмо для твоего отца. Он может.. Посмотреть?       – Я передам ему, – хмыкнул Тиарнис, уже вскрывая конверт. Ну, как хорошо, что я не стал нормально его запечатывать. Предвидел, что сказать.       – Они могут показаться банальными, – решил сразу пояснить я. – Но иногда подобные лазейки используют, так что лучше перекрыть все пути, которые отец может использовать.       – Это уже готовые документы, что ли.. – проворчал Тиарнис, поверхностно просматривая бумаги. – Запрет на браки людей с люцифернианцами..?       Он посмотрел на меня, жалобно вскинув брови. Но я же только что сказал, он меня слушает вообще?       – Да..       – Я слышал, твой отец планировал поженить нас, – перебил меня Тиарнис.       – Думаю, это было пьяной шуткой, – поспешил прояснить я. – Но если нет, то нам тем более стоит подписать это. Чтобы он не использовал это как причину объединения империй.       Тиарнис повёл головой, будто прося меня повторить, что я только что сказал. Мне почему-то показалось, что он злится.       – Разве уже были случаи, когда из-за брака объединяли целые империи?       – Нет, но такая практика есть между мелкими домами. Думаю, отец планировал использовать это, и потому так увлечён идеей женить меня хоть на ком-то из вашей семьи. А потому лучше будет, если это будет запрещено. Что у вас, что у нас.       – А.. – выдохнул Тиарнис, в попытках собраться с мыслями. – Как ты собрался это устроить? С вашей стороны это должен подписать либо твой отец, либо его доверенное лицо. Ты не можешь этого сделать.       – Да, – я кивнул, немного даже довольный, что Тиарнис задумывается о важных вопросах. Так мы быстро всё проясним, и в лучшем случае, конечно, но у него не останется сомнений во мне и в моём плане. Не то чтобы я верил, что всё будет так легко, но..       – Десклок подпишет. Это наша совместная идея, как не допустить ничего страшного.       – То есть.. – Тиарнис сощурился. – Ты понимаешь, да? С чего ради мы должны тебе доверять? Да даже не тебе, а какому-то там..       – Я ручаюсь за этого человека. Так же.. К вопросу о доверии. Мы могли бы поручиться?       В Эльфегорте эта практика распространена не была, поэтому я особо про неё даже не думал. Но Редхильдс напомнил мне о её существовании, и у нас есть Эльнедил, который может выступить посредником.. Идеально ведь? Оставалось надеяться, что Тиарнис знает, что это и как работает.       – Эльнедил выступит свидетелем, – продолжил я. – Или кто-то из ваших братьев. Клянусь, у меня нет цели вам навредить или поддержать отца. Я сделаю всё возможное, чтобы Люциферния и Эльфегорт не объединились.       – Поручиться? – Тиарнис, похоже, мыслями застрял ещё на той теме. – Ты свихнулся? Ты предлагаешь поручиться, когда твою часть уговора будет выполнять кто-то другой? Если тебя обманут, наказание будет так же на тебе.       – Этот человек не обманет.       Десклок сам был заинтересован в том, чтобы Люциферния осталась при Мейриона. Да и он бы не стал сотрудничать со мной в этом деле, если бы мы не были заодно. В общем-то, и он сильно рискует, идя против моего отца. Ну а если у нас не получится, и отец поймает Десклока, допустим, или заметит, что что-то случилось вне его контроля.. В общем-то, мне будет даже не жалко умереть. Быть частью такой семьи я не хочу.       – Я не одобряю это, – помолчав немного, выпалил Тиарнис. – Эти договора будут длиться до смерти моего отца, так? И ты формально делаешь себя преступником, раз будет прописано, что людям запрещено находиться на территории Люцифернии. Наказание вы прописали, нет..? – он тут же забегал глазами по бумаге, но.. Та часть была на другом листе. Не суть.       – Я и так преступник, раз пытаюсь захватить власть в чужой империи. Пока это будет чистая формальность. А потом я уеду.       На самом деле, я сам опасался, что Брунлейв воспользуется этим законом, и убьёт меня. Но я надеялся на его благосклонность. Всё-таки, я помогал им? Но даже если и нет, я надёжно защищён Редхильдсом, так? Никто ко мне не притронется не с тем намерением, пока я там. И я точно смогу покинуть империю спокойно, когда всё закончится.       – Я не хочу, чтобы это подписывали, – после недолгой паузы заявил Тиарнис.       – Это безопасность.       – Да к чертям такую безопасность? – фыркнул Тиарнис, нервно мотая рукой. Я уже испугался, что он сейчас раскидает всё, но он удержал их. Хотя и смял. Спасибо, это, вообще-то, официальные документы. Хотя я не исключаю, что Брунлейв захочет внести какие-то правки.. Но, вообще-то, я надеялся, что мы подпишем эти версии документов, и они будут приняты уже в самом скором времени. А Тиарнис всё смял и испортил. Замечательно. Тратит наше драгоценное время.       – Я могу поговорить с твои отцом? – всё же решил уточнить я. Это изначально казалось мне более предпочтительным вариантом, потому что Брунлейв казался мне более адекватным. И, в частности, разделяющим личные отношения и отношения между империями. С ним должно быть легче договориться. И я бы изначально пошёл именно к нему, но.. Он далеко. И неизвестно где. А Тиарнис вот он. Только поэтому мы сейчас и говорим.       – Я тебе не дам, – хмыкнул он. – Ты предложишь ему то же? Он согласится.       – Ты передашь ему бумаги.       Тиарнис склонил голову на бок, сильнее стискивая пальцы на документах.       – Ты передашь, – повторил я, и, уже не выдержав, пояснил. – Тиарнис, ты понимаешь, что мы под угрозой?       – И поэтому ты хочешь ввести какие-то тупые законы, объявить себя преступником и запретить людям находиться на территории Люцифернии?       – А ты хочешь лишиться власти? – уже тоже на повышенном тоне заговорил я. – Чтобы мой отец всё здесь прибрал к своим рукам? Я не думаю, что он решит убить вас, или сделать что-то с вашими людьми, но мне кажется, он свихнулся. И лучше нам всем обезопасить себя по мере возможностей.       Похоже, я звучал не слишком убедительно, так что пришлось продолжить:       – Я понятия не имею, что вы прячете в Редхильдсе. Действительно это способ убить Бога, сделать всех бессмертными, излечить людей от всех болезней или что-то другое. Но отец заполучит и это, если прогонит вас. А разве не это честь вашей семьи? Хранить наследие Демьенов и защищать его от чужих рук?       Честь – некая обязанность семьи, её кредо и главное правило. Некая цель. Для нас это – хранить Эльфегорт и поддерживать его. "Всё ради империи". Для Мейриона, я думаю, честь – это озвученное мной? Прямо об этом никто никогда не говорил, но.. Я же прав? Тиарнис должен думать об этом в первую очередь.       Он уставился на меня, молча, и я хотел верить, что он услышал меня и задумался.       – Отцу уже сказали, что Микаэла в Редхильдсе, – на всякий случай я решил внести ещё подробностей. – Он поженит нас, и что тогда с нами будет? Это очень важно, Тиарнис.       – Ладно, ладно, я понял, – раздражённо фыркнул он, нервно отворачиваясь. – Хорошо, я всё ему отнесу. И передам.       Оснований верить ему у меня не было, но Тиарнис, вроде бы, ответственный и адекватный человек? Раз уж он сказал, что отнесёт, надеюсь, обойдётся без странных выходок? Хотя зачем бы ему мешать мне. Я не делаю ничего плохого, и наоборот, стараюсь ради них. Он это понял? Очень надеюсь.       Предполагая, что Тиарнис может слышать мои мысли в данный момент, я ещё раз настойчиво повторил это. Я им не враг. И если Тиарнис не тупой, он сделает, что должно.       Коротко глянув на меня, он отвёл взгляд. Это подтвердило, что меня слышали, и я неловко переступил с ноги на ногу. Можно уходить, вероятно..? Мы сделали, что хотели, и больше тут задерживаться не стоит. Да и не за чем.       – Это что, моя одежда? – Тиарнис как будто решил немного сбавить напряжённость.       – Извини. Не хотелось привлекать лишнее внимание. Надеюсь, ты не против.       Он покачал головой, возмущённо сопя.       – Как смешно. Мы прячемся по углам, а у нас дома шарится какой-то человек.       Я уже открыл рот, чтобы что-то сказать, как понял, что сказать нечего. Да, стоило подозревать, что Тиарнис не обрадуется, что его вещи трогают без разрешения. Но.. "Какой-то человек"? Я надеюсь, он просто растерян из-за последних событий, и потому не задумывается над подбором слов. Не то чтобы я считал, что могу чего-то от него требовать в сложившихся условиях. Но это уже слишком.       – Если тебя это утешит, Редхильдс закрыл всю первую часть. Думаю, и прочие ваши вещи он защитит? Или я этим займусь.       Тиарнис снова покачал головой. Что называется, нет слов. Но, на самом деле, хорошо, что эта тема поднята. Надо и правда заняться этим вопросом, чтобы Редхильдс не разграбили. Я такой заботливый, конечно..       – Думаю, нам пора, – не зная, как ещё попрощаться, начал я. – До свидания.       – М, пока, – уже ставя одно колено на кровать, хмыкнул Тиарнис.       Я задержался только потому, что хотел посмотреть, что он будет делать. И да, как я и ожидал, он завалился на кровать и принялся читать бумаги. Ну конечно, а что ему ещё делать? Ну, похоже, не стоит надеяться, что до Брунлейва они дойдут в нормальном виде. Если Тиарнис так и дальше продолжит, всё помнётся, порвётся, ещё что-нибудь.. А, я напомню, это официальные документы. Ну, похоже, это волнует только меня.       На улице меня ждала Микаэла, прыгая по ступенькам вверх и вниз. Это меня немного даже умилило. Я помнил, что мне рассказывали о ней, и пока это совсем не вязалось с тем, как она вела себя со мной и в целом. Даже странно.       – Вы закончили? – заметив меня, Микаэла замерла. – Можем идти обратно?       – Да.       Микаэла пристроилась рядом и мы медленно зашагали в сторону храма. Говорить нам было не о чём, но как ни странно, я не чувствовал неловкости за тишину. Микаэла же то и дело поглядывала на меня, будто выжидая момент. Я отлично это видел, но пока не спрашивал, что ещё нужно. Не то чтобы мне вообще было интересно..       Но, наконец, она заговорила сама:       – Тиарнис сильно обиделся, – протянула она, как бы пытаясь ненавязчиво начать разговор. – На всю жизнь запомнит.       – Ты всё-таки подслушивала? – спросил я.       – Немного, – Микаэла пожала плечами. – Я не виновата, что у нас такой хороший слух.       – Ну да, – хмыкнул я. Реагировать на её слова я не собирался, да и.. Тиарнис обиделся? С чего бы ему это делать? Я же ничего такого не сделал. Или она намекает, что его задел мой отказ от брака с ним? Боже, какой глупый развод. Микаэле стоит стараться лучше, если она хочет обмануть или задеть меня. Это никуда не годится. Но если она говорит со знанием. Раз уж она сестра Тиарниса, надо полагать, она хорошо его знает? Знает, как он реагирует на те или иные ситуации. В таком случае, я просто понадеюсь на его благоразумность. Не время для глупых обид, ещё и по такому поводу. Отказался от брака с ним, вот же ужас.

******

      Я проснулся от возни и шороха рядом с собой. Спросонья было тяжело различить, но вскоре я смог осознать, что кто-то забирается ко мне под одеяло. Но Эльнедил в Нонарде, а кто ещё может вот так ввалиться ко мне в кровать?       Подсветив кожу на руках и различив в человеке Тиарниса, я чуть с ума не сошёл.       – Т.. – мне больших усилий стоило, чтобы не закричать. – Ты что здесь делаешь?       – Да тихо, – он же был поразительно спокоен. – Иначе точно всех разбудишь.       – Тебе нельзя здесь быть.       – Я уйду утром. Никто и не заметит.       – Тиарнис, – я не собирался останавливаться. – Ты с ума сошёл? Это опасно.       – Да замолчи ты, – фыркнул он, и решил, похоже, меня добить. – Любая наша встреча может стать последней. А ты не даёшь даже того.       Я не ответил. Хотя на секунду у меня возникло желание извиниться, но я сказал себе этого не делать. Много чести для такого грубияна. Мало того, что вломился сюда, ещё и так со мной разговаривает? И что он вообще несёт? Совсем рехнулся? "Любая наша встреча", чёрт подери.       Улёгшись, я закрыл глаза. Хотя я не думал, что смогу уснуть, но попытаться стоило. Да и что оставалось делать? Говорить с Тиарнисом? Как же.       Но он, я слышал, тоже не спал, и – чёрт возьми, – скоро ему захотелось поговорить.       – Ты не думал? – вдруг спросил он, и я недоумённо повёл головой.       – О чём?       – О том, что ты написал.       Я недовольно вздохнул. Тиарнис, конечно, умеет подбирать время и обстановку для разговоров. Простите, но он бы ещё во время секса со мной об этом заговорил?       – Я бы не стал отдавать твоему отцу что-то, над чем ещё можно подумать. Если я предлагаю, значит, это обдуманный и хорошо взвешенный вариант.       – Ты издеваешься? Ты понимаешь, что ставишь крест на нашем общении?       Я почти что издал тяжёлый вздох. Тиарниса во всём происходящем беспокоит только это? Мне бы его проблемы.       – По-другому никак.       – Что значит никак? – зашипел Тиарнис, пихая меня. – Ты как.. У меня слов нахер нет. Ты сейчас натворишь ерунды, а потом будешь всю жизнь жалеть, потому что можно было по-другому, но ты не подумал, сделал, что первое пришло тебе в голову, и всё испортил. Так нельзя.       Я сразу вспомнил, как мой отец в особо эмоциональный моменты закрывал мне рот словами "Всё, у меня болит голова от тебя". Я всегда считал, что это просто нежелание спорить. Но когда человек вот так шипит, ещё и со всей агрессией, действительно так лень это выслушивать. Прямо хочется сказать "Закрой рот, поговорим попозже, когда ты успокоишься". Видимо, версия с больной головой скоро станет и моим оружием в такие моменты.       – Это безопасность, ты понимаешь? У тебя есть другие варианты?       – Нет. Но я не отдам это своему отцу.       Я сам чуть ли не выругался от отчаяния.       – Тиарнис, ты понимаешь..       – Я просто хочу сказать, – поспешил пояснить он, – что не надо сейчас что-то решать. Тебе нужно больше времени, чтобы хорошо всё обдумать.       – Я уже хорошо всё обдумал. Других вариантов нет. Я не могу просто уехать отсюда, не могу сказать, что Редхильдс снова ваш, потому что здесь эти.. Люди. Понимаешь? Хотя вы можете вернуться и перебить их всех..       Тиарнис засопел, похоже, недовольный.       – Но я хотел бы избежать кровопролития. Любого.       – Я поражён, конечно, как ты хочешь спасти жизнь каких-то преступников.       Эти преступники мне ещё кое-что должны. Один из них, по крайней мере. Да и как будто у них есть варианты.       – Если с ними или со мной что-то случится, отец может втянуть в дело Вафара. Я предполагаю, – выделил я. – Но скорее всего, он не постесняется.       И не будем забывать, что в Анхеле Иммер. Я, конечно, не хочу думать, что отец настолько урод, чтобы сделать с ней что-нибудь, но зачем-то же он её там держит. Надеюсь, если он всё-таки дойдёт в мыслях до какого-нибудь ужаса, Десклок его остановит.       – Так что ему надо, в конце концов? – подумав немного, спросил Тиарнис. – Он как-то объяснял происходящее?       Так забавно. Людей изгнали из их дома, член их семьи буквально похищен и насильно удерживается (забудем, что Иммер, в целом, может одной рукой убить любого стражника). А они даже понятия не имеют, для чего всё это. Ещё смешнее, что и я без понятия.       – Нет. Я думаю, это из-за люциферина. Люди верят, что это панацея. Может, он так хочет вылечить меня?       – Бред.       – Да, – согласился я. – Он бы не стал устраивать такое только из-за меня одного. Должно быть ещё что-то, но об этом уж точно никто не знает.       Отец умеет делать всё в тайне, чёрт бы его подрал. Хоть бы записи какие вёл, чтобы и самому не путаться в своих действиях, и другие могли их найти и прочитать. Нет, буду хранить всё самое нужное в голове. Самое безопасное место.       Тиарнис пересел, устраиваясь полусидя-полулёжа. Похоже, не я один не хотел спать теперь? Вообще, я тоже хотел сесть. Всё-таки, было очень странно разговаривать о серьёзных вещах лёжа.       – Разве принятые нами законы будут иметь юридическую силу? – вдруг задумался Тиарнис. – Мы ведь больше не правители Люцифернии.       – Я не отнимаю у вас власть, – напомнил я. – И вы всё ещё правители для своих людей. Эти документы должны быть поданы им от вашего лица.       – Может, я слишком молод, чтобы понимать, – устало выдохнул Тиарнис. – Но звучит как полнейшая дурь.       – В таком случае, просто сделай, о чём тебя просят? Это просто.       Я тоже уже устал. И если ему так не нравится, он может просто молча поспособствовать делу, и всё. А не утомлять нас обоих своим бесконечным занудством.       – Я не буду этого делать, ясно? – заорал он. – Ты понимаешь, что после этого мы можем больше не увидеться?       А это всё, что его беспокоит, то есть?       – Наши семьи в любом случае прекратят общение. Произошедшее – абсолютный крест на любых отношениях с вами.       – Ты будешь решать, общаться нам или нет. Отец не держит зла конкретно на тебя. Он не будет.. Заканчивать всё на этом.       А Тиарнис так уверен в этом? Готов поспорить, они с Брунлейвом не говорили об этом. И я понимаю, да. Что конкретно я никак перед ними не виноват, что это мой отец, и не мне отчитываться за его поступки. Но как я буду смотреть им в глаза? Что я скажу Иммер, если мы встретимся после того, как всё кончится? Да я всю оставшуюся жизнь должен извиняться перед ними.       – Значит, это сделаю я. Это будет дело принципа.       – Ты бросишь меня из принципов?       Ох, ну вот мы и подошли к этому моменту. Не сказать, что я боялся этого. Но точно не хотел.       – Есть определённая этика, – осторожно начал я. – Мы не можем просто так это оставить. Как меньшее, вам полагаются репарации. Но в любом случае нельзя делать вид, что всё нормально.       – Так бы сразу и говорил, – фыркнул Тиарнис. – А то "Это сделаю я".       – Нам в любом случае придётся рано или поздно прекратить общение. Никуда от этого не деться.       Какое-то время Тиарнис молчал. Я тоже. Ждал, что он скажет. Но он же не думал, что это продлится вечно? Возможно, не стоило говорить это сейчас. Но если это поможет ему сделать правильный выбор, то пусть. У него очевидно странно расставлены приоритеты, раз он не понимает, что делает. Серьёзно выбирает между делами империи и общением со мной? Это такая глупость.       – Хорошо, я понял.       – Мне тоже не хочется с тобой расставаться..       – Да почему мы должны? – снова запсиховал он. – Только потому что тебе кажется непозволительным общаться со мной после того, как твой отец решил отнять власть у моей семьи?       – Довольно серьёзно, вообще-то.       – Это твой отец. А ты – это ты. А когда он умрёт? Ты так же будешь страдать, что "ой, нельзя"?       Гневно посопев, он медленно продолжил.       – Это, – медленно начал он. – Проблема. Выдуманная. Тобой. Ты сам не хочешь решать всё нормально. Ты хочешь меня бросить.       – Есть порядок, – так же зашипел я. – Его нарушать нельзя.       – Ты предпочитаешь порядок мне?       – Тиарнис, – я закрыл глаза, кажется, испытав физическую боль. – Не надо детских глупостей. Есть правила, и я не позволю отцу их нарушать. Это делается и ради вас.       – Вас, – фыркнул Тиарнис. – А ради меня? Никто никогда ничего не делает ради тебя. Есть только вы.       – Проблема всех семей, – хмыкнул я. – Всё, давай спать, пожалуйста. На сегодня слишком много разговоров. Можно поговорить потом, когда.. Все всё обдумают и успокоятся.       – Ну да, конечно, – фыркнул Тиарнис. – Ты уже сейчас не хочешь решать всё нормально. Упёрся в этот порядок и прикрываешься этим. Можно решить всё нормально, но ты как будто сам этого не хочешь.       – Мы собрались спать, – напомнил я. – Я серьёзно. Давай обсудим всё позже. Когда каждый всё обдумает ещё раз и придёт к нормальному решению.       Тиарнис раздражённо покачал головой, но всё же сполз ниже, укладываясь нормально.       Напоследок он вспомнил о важном:       – Эльнедил в Редхильдсе?       – Нет, он уехал. Сенату он не очень нравится, и в целях безопасности будет лучше ему быть подальше отсюда.       – Сенату? – уточнил Тиарнис. – Это те люди?       – Да. Сами себе придумали.       – Как мило, – я знал, что Тиарнис закатывает глаза, говоря это. – Ладно. Спокойной ночи.

******

      – Завтрак в постель?       – Что.. – пробормотал я. – Редхильдс.       – Сразу узнал, – перевоплощаясь обратно в меня, усмехнулся он. – И как ты это делаешь?       Да очень просто. Едва ли Тиарнис стал бы заниматься таким.       – Но еда настоящая, – ставя поднос мне на колени, Редхильдс усмехнулся. – Я взял у служанок.       – В облике..? – сразу напрягся я.       – Твоём. Нормальном. Не волнуйся. Я не буду тебя подставлять. И того мальчика тоже.       – Тиарнис ушёл? – осматриваясь, отметил я. Мальчик, чёрт возьми. Редхильдс у моего отца научился?       – М. Сбежал, как и говорил. С ними всегда так, да? Сначала клянутся в любви, а на утро. Пустая холодная кровать.       – Обычно это делаю я, – пробормотал я, рассматривая тарелки на подносе. Еда меня совершенно не интересовала, хотя и было вкусно. Ну, может, чуть позже.       – Сбегаю по утрам.       – Разбиваешь сердца? – Редхильдс деловито устроился с краю кровати в полразворота ко мне, и я быстро перенёс своё внимание на него. Как же он хорош, а..? Почему мы не можем быть вместе.       – Наверное. Я не интересовался, как у них дела потом.       – Как грубо, – возмутился Дух. – Знаешь, в моё время.. Ну, когда я только появился на свет. Я чаще наблюдал за людьми тогда. Жил среди них. И такое поведение было просто неслыханным позором для человека. Его могли себе позволить только грязные простолюдины. Великие господа должны вести себя сдержаннее.       – Знаю, знаю, – протянул я. – Но если отказывать себе в удовольствиях, зачем тогда жить.       – Иных удовольствий у людей нет? Раньше же они как-то жили и без сношения со всеми подряд.       – Скажу лишь, что Духу нечего знать о радостях жизни. Я бы вам рассказал.       Редхильдс игриво посмеялся, выгибаясь в спине. Эти плечи, конечно.. Окажись они под моими бёдрами, было бы ох, как хорошо..       – В моё время.. – загадочно начал Редхильдс. – Ну, знаешь, в замках прислуга зачастую довольно невежливая. Позволяют себе всякие омерзительные выражения.       Я почти что вскинул бровь в недоумении. То есть, то, что говорит Редхильдс, – это не омерзительные выражения? Он себя слышал? Или он считает омерзительным только темы, связанные с половыми контактами? Не просто же так он сейчас об этом заговорил? Хочет снова рассказать мне, какой я урод..       – И про одного человека шутили, что он.. – Редхильс опустил взгляд, собираясь со силами. Хочет сказать что-то ужасное, м? Но как говорить гадости про Богов, не задумывается ни на мгновение.       – Удовлетворяет себя, сидя перед зеркалом. Настолько он хорош. Про тебя бы говорили то же самое? Раз ты испытываешь такое при виде фактически себя самого.       – Ну, я считаю, отрицать, что я хорош, глупо.       Особенно когда Высший дух берёт себе твоё лицо. Из всего многообразия людей в этом мире, за всё время.. Редхильдс ведь видит и будущее, так? Он взял именно моё лицо. Ничьё больше не удостоилось внимания от него. О чём-то же это говорит? Глупо отрицать очевидное. Я не просто хорош, я восхитителен.       Редхильдс усмехнулся.       – Да. Сложно поспорить.

******

      – Отец согласен.       – А?       Я не успел собраться с мыслями, так что закономерно растерялся. Так сразу? Я думал, Тиарнис хотя бы немного помолчит. А то и вообще ничего не передаст Брунлейву. Разговоров-то было? И он ясно обозначил свою позицию. А тут вдруг. Хотя и прошло достаточно времени. Может, он всё обдумал, понял, что это не просто так делается, что это никакая не спешка, а единственный допустимый вариант, который ещё и требует срочных действий.       – Он согласился на твои бумажки, – повторил он. – Но вернул вот это. Чтобы ты написал, как здесь.       – О, он внёс правки.. – впечатлённо протянул я, забирая документы. – Отлично. Хотя это займёт больше времени, но хотя бы виден интерес к делу. Со мной сотрудничают. Отлично.       – Да, – Тиарнис же, очевидно, моих восторгов не разделял. – И сказал нам.. Поручиться.       Я довольно повёл головой. Всё-таки, Тиарнис всё ему передал? Замечательно. Действительно приятно слышать.       – Спасибо.       Тиарнис только закатил глаза.       – Я выступаю посредником в деле, за которое буду ненавидеть себя всю жизнь.       – Я тоже делаю то, что не хочу.       И всё ещё не умер от того, что не ною целыми днями. Тиарнис тоже может попробовать.       – Я тебя ударю, – пригрозил он, похоже, услышав мои мысли. – Или ты решил довести меня, чтобы расставаться с тобой было не так тяжело?       – Тиарнис. Я уже говорил. Мы не сможем быть вместе всегда в любом случае. Я когда-нибудь умру. Ты..       Когда-нибудь возненавидишь меня. Если ещё не сделал этого, да.       – Это не может продолжаться вечно.       Тиарнис уставился на меня испуганно, и точно как в тот раз, когда Редхильдс умолял меня остаться, я испытал смутное волнение. Тяжело, да. Но явно недостаточно для того, чтобы я изменил своё мнение.       – Но мы же можем общаться? – проговорил Тиарнис. – Хотя бы.. Просто..?       Господи, он вообще меня слушает? Он прослушал мои слова про то, что рано или поздно нам придётся разойтись? Или сознательно решил проигнорировать? Думает, я забуду или передумаю?       Я уже было хотел сказать ему про те слова Редхильдса. Которые про то, что когда всё закончится, я уже никогда сюда не вернусь. Но.. В какой-то мере, это же не исключает возможность общения? Просто переписка, да?       – Да. Мы можем.       Врать не хорошо, но как будто мне не тяжело. Да уж.. Вот я думал, что пора прекратить отношения с Тиарнисом. Отец как будто решил подсобить, но самым ужасным способом, какой только может быть. Очень мило подал ему прекрасный повод возненавидеть меня. Ему даже самому ничего надумывать не нужно.

******

      – Призыв.. – Эльнедил уставился на меня большими глазами. – Связи?       – Ты что-то слышал про это? – сразу заинтересовался я, но Эльнедил меня не слушал.       – Вы что, рехнулись? – его взгляд был прикован к Коло. – И вы позволите им это сделать?       – Вы знаете приказ Скарела, – хмыкнул тот. – Я не могу возражать Суту. Пока, конечно, его решения не угрожают жизни наследника. Это ведь не угрожает?       Эльнедил не стал спорить дальше, но по его растерянному взгляду я видел, что его совершенно не устраивает происходящее.       – Это.. – он даже запинаться начал. – Сумасшествие. Вы не можете этого допустить. Это.. Ненормально.       – А я нахожу довольно ироничным то, что мы находимся в Люцифернии, где появилась противная богам магия. И в Редхильдсе, который скрыт от взора богов. По сути, ни им, ни нам, никто не мешает.       – Я.. Против.       Ох, мне бы уверенность Эльнедила. Думать, что кого-то беспокоит, что я думаю и хочу, ещё и иметь смелость озвучивать это..       – Вас, боюсь, тоже никто не спрашивал, – мягко сказал Коло.       – Лесар, – попытался Эльнедил, но я мог только растерянно пожать плечами. У меня тоже не было полномочий противиться Суту. Да и.. Точно как раньше, я не совсем понимал, из-за чего именно так переживает Эльнедил. Противоестественно, прости, господи.. Ну да, ладно, эту часть я прекрасно понимал. И меня точно так же пугало, что они собираются притащить в наш мир чёрт знает, что. Но, наверное, я уже отпереживал своё, а потому сейчас совершенно не беспокоился. В конце концов, как и сказал Коло, не похоже, что мне это угрожает, верно? Ну и всё тогда. Пусть делают, что хотят. Я напомню, лечение Сута было единственным эффективным. Надо полагать, он знает, что делать, чтобы полностью избавить меня от этого.       – Мы не можем ничего им сказать, – повторил Коло. – Ну, можно порадоваться, что мы будем шестыми во всей Преисподней, кто увидит человека из другого мира.       – Не считаю это за что-то хорошее.       – Не стоит нудить, – хмыкнул Коло. – Это очень интересный опыт. Я бы хотел узнать, каким я являюсь в другом мире. А вы нет?       Какое-то время я удивлялся тому, каким.. Заинтересованным, что ли? Коло был. Я никогда не видел его таким расслабленным и спокойным. И когда это он так распустился? С тех пор, как признал меня и стал служить мне, а не отцу? Но что за излишне весёлое отношение? Никогда бы не подумал, что буду серьёзнее самого Коло.       – Воспоминания и знания этого молодого человека будут бесценным материалом, – продолжал он. – Поэтому я не возражаю. Пусть они сделают, что хотят. Молодого человека всегда можно будет вернуть домой.       – Я даже участвовать в этом не хочу, – вздохнул Эльнедил.       – Вы можете и не приезжать, – невозмутимо отозвался Коло.       – М? – не понял он.       – Это полностью ваше право, в конце концов.       – О, нет, – Эльнедил нервно посмеялся. – Нет-нет-нет. Я знаю, чего они хотят добиться этими происками со связями. Я обязан быть здесь и следить за всем лично.       – Что ж. Тогда ждём вас в скором времени.       – Вы специально решили рассказать мне об этом прямо перед отъездом? – поднимаясь, спросил Эльнедил. – Чтобы я не успел вдоволь повозмущаться?       – Если бы вы хотели, вы бы повозмущались даже если бы вас ждал экипаж прямо сейчас, – заметил Коло. – Просто не было возможности сообщить вам нормально.       – Хм, – хмыкнул Эльнедил. – А они уже рассказали, что планируют делать с этой связью?       – Пока нет, – я покосился на Коло.       – Просто это очень странно. Как они могут проводить какой-то обряд, не объяснив своим господам, для чего он нужен.       – Я предполагаю, это связано с некогда сказанной Сутом фразой "подобное восстанавливается через подобное", – хмыкнул Коло. – Связь – есть подобное. Они позаимствуют жизненные силы у другого человека и передадут их молодому господину.       – А тому человеку это не навредит? – забеспокоился я, но меня проигнорировали.       – Господи, – вздохнул Эльнедил, закрывая лицо руками. – Сперва они хотели использовать люциферин, но раз не вышло, решили вернуться к этому плану?       – Немного, но мне даже интересно, сработает ли это.       А мне немного, но стало страшно. Подразумевается, что для моего лечения используют кого-то другого? Нанесёт ли ему это вред? Если да, я буду вынужден отказаться от такого лечения. Не так сильно я страдаю, чтобы обрекать кого-то другого на то же самое.

******

      – Мне стоит бояться?       Редхильдс глянул на меня с некоторым ликованием.       – Ты спрашиваешь меня о будущем?       – Скорее, просто размышляю вслух. Можешь не отвечать, если не хочешь.       – А я не знаю, хочу я или нет, – Редхильдс деловито откинулся назад, выставив руки. В тоне его голоса так и слышалось желание, чтобы его поуговаривали, но я не собирался сдаваться. Мы уже проходили подобное..? Редхильдс всё ещё ждёт от меня чего-то?       – Всезнающее Высшее существо не знает, чего оно хочет. В каком мире мы живём?       Чего тогда ожидать от людей? Хотя как будто от всех нас требуют срочные и чёткие ответы на вопрос "Чего ты хочешь?".       – Вот так, – кивнул Редхильдс. – Такие они, желания.       Взяв в руки прядь моих волос, Редхильдс поднёс её ближе к лицу и принялся внимательно изучать. Я же перевернулся на спину, устраиваясь поудобнее. Всё ещё было довольно странно воспринимать происходящее. Отправил Эльнедила в Нонард, разругался с Тиарнисом. Теперь осталось только лежать на коленях у Редхильдса.       – Прекрасный нежный оттенок, – наконец заключил он. – Ты как будто скульптура, которую делал человек с настолько обострённым чувством прекрасного, что оно же его и сгубило.       – Интересный комплимент, – отметил я, глянув на свою прядь волос, но не найдя там ничего такого уж прекрасного. Возможно, потому, что я видел этот оттенок каждый день и уже им насытился? Да и мне никогда не нравились люди нашей, "эльфегортской" внешности. Скука смертная.       – Хм.. Но они же осуществят задуманное?       – Всё об этом? – фыркнул Редхильдс. – Ну, смотря что ты понимаешь под задуманным. Вылечить тебя? Призвать сюда твою связь?       – Призыв связи, – повторил я. – Вас это не оскорбит, к слову?       Редхильдс был спокойным созданием (в некоторых вопросах), и вряд ли бы его задело подобное. Но всё же лучше уточнить? Сенат планирует осквернить его запретной магией. Хотя какое ему дело, если он не является Духом этого места, а просто заточен здесь.. Но всё же. Он ведь хозяин этого Замка, получается? Мы должны спрашивать у него разрешение на то или иное действие.       – Нет, – спокойно отозвался он. – Мне вообще плевать. И даже интересно. Я ещё никогда не видел гостей из других миров.       – Разве вы не знали, что это произойдёт?       – Знал, конечно. Но как существо, не принадлежащее этому миру, он пока скрыт от моего знания. Поэтому я не могу ни рассмотреть его, ни сказать, что он из себя представляет. Но так, я знаю, к чему приведёт его появление здесь.       – Это так работает?       – Конечно. Я знаю результат всего. А сам процесс может быть и скрыт от меня. Впрочем, это единственный случай: если в событиях принимает участие человек из другого мира. Но как только он появится тут, я тут же всё о нём узнаю.       – Как удобно, – вздохнул я. – Так.. И что будет в результате?       Тут же я сам осёкся. Мы ведь не спрашиваем у Редхильдса про будущее? Хотя никто не запрещал спрашивать не про моё будущее. И задавать косвенные вопросы.       – В результате чего? – улыбнулся он.       – Его появления. К чему оно приведёт?       – Да ни к чему, в общем-то. Как и положено человеку, которого призвали, чтобы убить его.       – Уб.. – запнулся я. Я подозревал, конечно, но..       – А ты думал? – Редхильдс усмехнулся. – Вы чай с ним тут пить будете?       – Ну, явно же не убивать его. Хотя я и сам думал, что ритуал может навредить ему. В таком случае, надо отказаться от процедуры?       Только как сказать об этом Суту? Что они готовятся к ритуалу, и вдруг я говорю, что не готов жертвовать другим человеком. Слишком грубо..? Но а это не грубо? Почему из-за меня должны страдать другие. Ещё и быть убитыми. Я специально узнавал, в тот раз, когда для моего лечения использовали кровь рыжего мужчины, никто не пострадал. И я не допущу подобного в любом другом случае.       – Ты такой благочестивый, – протянул Редхильдс, действительно удивлённый. – Впечатляет. Не желаешь смерти даже человеку из другого мира.       – Что значит "даже"? Это делает его не-человеком?       – Является ли преступлением убийство человека, который, по сути, даже не существует?       – Что значит "даже не существует", если вот он перед тобой стоит? Вполне живой.       – Кто-нибудь бы с тобой поспорил, – Редхильдс сощурился. – Но мне лень, поэтому я не буду. Можешь подискутировать на эту тему с Арурном и Барном. Они тебе объяснят, почему он заслуживает смерти.       Спасибо, обязательно обращусь к ним, когда.. Даже не знаю, что тут можно сказать. В каких условиях кому-то может захотеться побеседовать с этими прекрасными личностями?       – Но.. По итогу этого ведь не случится, так?       Сказать бы, что я знаю себя, и я бы в жизни такого не допустил. Чтобы кого-то убивали для меня, да не нужно мне такое лечение? Но как будто я что-то решаю и могу действительно отказаться от предложенного мне лечения. Хотя в данном случае мне просто что-то подсказывало, что всё это будет зря. Не знаю, почему.. Просто интуиция, наверное?       – Да, конечно, – фыркнул Редхильдс. – Эльнедил отправит его домой в конце, и всё будет хорошо.       – Так, меня не вылечат?       – Тебя не вылечат конкретно этим ритуалом.       Я выдохнул. Вообще, мне иногда хотелось узнать у Редхильдса, чем я болен и как от этого избавиться. Раз он Всезнающее высшее существо, он должен знать, верно? Но я изначально выбрал одну модель поведения с ним, и в неё не входило задавать ему вопросы касательно меня и моего будущего. А это именно к таким вопросам и относится. А потому.. Слепо доверюсь судьбе.       Редхильдс презрительно фыркнул, и я виновато отвёл взгляд.       – Жаль, что вы не можете есть, – вздохнул я.       – М?       – Выпили бы с вами чаю.       – Я могу посидеть с тобой и подышать над чашкой.       – Это не то.       Ещё я бы выпил с ним чего покрепче. Редхильдс, наверное, много интересного может рассказать? Вот бы ещё он мог пьянеть..       – Фу, – хмыкнул Редхильдс, но спокойно. Похоже, на самом деле его это не так уж это и обидело? Ну, в любом случае, простите. Ничего не могу с собой поделать.       – Я тебе нравлюсь? – игриво спросил он, склоняясь надо мной, и мне пришлось закрыть глаза. Нет, я не буду возбуждаться..       – Пока выглядишь, как я, нет.       – Я могу выглядеть, как ты хочешь, – тише проговорил он, и я задержал дыхание. Нет.       – Вот так, например?       Вскоре не сдержавшись, я открыл глаза. Редхильдс превратился в Кеддикая, но надо же, такой вид – склонившегося надо мной симпатичного мне парня, – никак меня не заинтересовал. Возможно, было сильно осознание того, что это Редхильдс в его обличии? Или я уже настолько остыл ко всем, кто не Эльнедил и не Тиарнис.. Или в целом остыл. В конце концов, и те двое в последнее время меня уже так не интересовали. Было бы, правда, когда интересоваться людьми. Столько событий, что банально уже не до этого.       – Или Эльнедил лучше? – поинтересовался Редхильдс, и я пожал плечами.       – Да они почти одинаковые.       – М-м, – тот явно насмехался. И я уже ожидал, что Редхильдс захочет поделиться какими-нибудь интересными фактами обо мне. Что я так только говорю, что на самом-то деле.. Все же они знают меня лучше, чем я сам?       Как он решил повторить те свои нравоучения:       – В мои времена такие отношения были непозволительными.       – Хорошо, что я живу в наше время и в Эльфегорте, – хмыкнул я, снова закрывая глаза. – Не надо волноваться, что и где запрещено..       Редхильдс аккуратно дотронулся моего лба, после чего принялся зачёсывать мои волосы назад. Я любил, когда так делают, так что просто расслабился и начал получать удовольствие.       – Хорошо, – вскоре вздохнул Редхильдс, – что меня создали, и я смог познать прекрасное через твоё существование.       – Это уже неловко, – отметил я. – Столько внимания. Я этого не заслуживаю.       – Ты не заслуживаешь любви и уважения, – поправил меня Редхильдс. – Но восхищения – очень даже.       – Сурово, но справедливо, – пробормотал я, справившись с удивлением. Редхильдс умеет осадить, конечно.       – Только таким я могу быть, – польщённо протянул он.