Бледный принц

      – Это очень старый храм, – предупредил Тиарниса я. Тот, правда, не слушал. Как только я передал ему разрешение от наших отцов сходить со мной на проверку, как продвигается реставрация, он как будто помолодел на пару восходов. В плане поведения и с человеческой точки зрения – и сейчас, как ребёнок, чуть ли не прыгал от нетерпения. Такое увлечение архитектурой (или что у Тиарниса за проблемы) меня с одной стороны восхищало, с другой озадачивало. Правда ведь подозрительно? Кем нужно быть, чтобы так радоваться поездке в храм?       – Знаешь, – всё же решил отметить я. – Обычно иностранные гости очень боятся наших священных мест.       Тиарнис сразу немного притих, даже сбавив шаг. Общего его настроя это, правда, не убавило.       – Но раз Коло разрешил, наверное, я не умру? – подумав немного, спросил он.       – Похоже, так.       На самом деле, было даже хорошо, что он не впадал в панику и совсем уж жуткий страх. Но я просто хотел немного припугнуть его, чтобы он вёл себя прилично. Я и так не знал, как работники и священники отнесутся к появлению иностранца, ещё и такого специфичного. А если Тиарнис ещё и будет носиться там и неподобающе себя вести.. Будет очень неловко. И я бы рад не думать о нём плохо. Но опираюсь на видимое.       – Но даже после разрешения Коло люди всё равно ведут себя более.. Сдержанно.       – Прости, – осёкся Тиарнис. – Просто наши храмы я видел один раз, когда меня ссылали в Гоэтию.       Гоэтия, насколько я помнил, располагалась где-то в центральной части Люцифернии, и раньше являлась центром во всех смыслах – там располагалась столица и жила правящая семья. Логично, главный храм располагался там же? И Тиарнис отбывал там наказание. Так звучит, конечно..       – И то я бы не сказал, что там было что-то особенное, – Тиарнис закатил глаза. – А это чужой храм. Ещё и, ну.. Вашу архитектуру считают самой красивой.       Я кивнул, принимая комплимент и подтверждая его слова. Да, именно так.       – И я могу на это посмотреть, – Тиарнис потёр пальцы друг о друга, поджимая руки к груди. – Отлично..       – Потом можем пройтись по городу, если хочешь?       Если ему так нравится, я могу показать ему город. В тот раз, когда мы пошли все вместе, нас было слишком много, и из-за этого не получилось согласовать планы. Кьяелонские гости не хотели много ходить, двойчата и Мори согласились с ними из-за возможности поесть, и так большинство победило. В общем, мы почти не гуляли, хотя именно такие планы у нас были изначально. А сейчас нас всего двое, никто никуда не торопится, если я правильно понимаю? Так что почему бы и нет.       – Можно? – Тиарнис глянул на меня. – Ты не против? Мне в тот раз показалось, что ты не очень любишь гулять.       – Я не люблю шум, большие толпы и когда.. – я задумался. – Все хотят в разные места. Что ты хотел посмотреть на город, Януш – посидеть и поесть, Октарин и Мори вообще нас не слушали..       Ничего такого, но когда вы идёте куда-то вместе, неплохо бы обращать хоть немного внимания на тех, кто идёт с тобой. Нам ещё повезло, что часть людей была из неконфликтных, почему обошлось без столкновений интересов. Но всё равно такое поведение я не ценю.       – А так пройтись я не против.       Мы же немного погуляем и пойдём? В целом, дорога домой сама по себе – это тоже прогулка с осмотром. Так что..       – Ладно, давай, – Тиарнис довольно кивнул, снова легко улыбаясь, и я смущённо отвернулся. Мне не нравилось, как он радовался. Возможно, я неосознанно связывал это с собой? И из-за последних событий с Эльнедилом я считал, что не достоин такого отношения, потому что в итоге это обернётся страданиями и для Тиарниса, а я не хотел, чтобы из-за меня кто-либо грустил или переживал.. Но ладно. Тиарнис-то уж точно не будет из-за меня расстраиваться, да? Я и за Эльнедила не должен переживать. Я не нанимался соответствовать его мечтам и представлениям о любви. То, что он никак не смог или принять меня, или сбавить свои требования, – это только его проблема, а не моя. Но как же сложно это принять и успокоиться.       Но отец правильно и хорошо сказал. Что теперь есть Тиарнис и можно отвлечься на него. Хоть какая-то радость в жизни, прости, господи.       В храме Тиарнис ожидаемо притих и даже как-то сжался в плечах? Возможно, сказывалось то, что здесь было крайне мало места. Здание было очень старым, с привычной для тех времён планировкой и высотой потолков, и когда вас ещё и двое и само собой получается наступать на пятки и дышать в затылок. Возможно, он пытался так не мешать мне или отдалиться от меня? Или это было более высокое чувство перед таким величественным зданием, кто знает..       Когда я открыл дверь, ведущую к лестнице наверх, Тиарнис удивлённо уставился на неё. Я плохо понимал, что его так смутило. Может, он видел в книгах описание таких витых лестниц, но ни разу не видел вживую? А тут прямо по всем канонам: за низкой маленькой дверью, узкий витой коридор с высокими ужасными ступенями.. Что может быть увлекательнее подъёма по такой лестнице?       – Не ударься головой, – не ожидая от Тиарниса внимания, я сам положил руку ему на затылок и с силой надавил вниз. Тиарнис такого не оценил и весь недовольно сжался, но когда заметил, на какой высоте был дверной косяк, сразу отвлёкся на него.       – А.. А, спасибо. Почему тут так низко?       Я, не зная, как бы так аккуратно пробраться вперёд него, осторожно оттолкнул его к стене. Почему я просто на зашёл первым? Не важно. Но трогать Тиарниса было опасно, конечно.. Не дай бог увлечься. Мы всё-таки важным делом заняты. Да и не в храме же, в самом деле? Но, конечно, нахождение в таком тесном помещении хорошо на мне не сказывалось.       – Раньше люди были ниже, – поднимаясь, тихо начал объяснять я. Хотелось сказать Тиарнису смотреть под ноги, но, вроде, он и сам справлялся с задачей идти спокойно. Возможно, ему следовало бы самому споткнуться обо что-нибудь, чтобы понять, что тут стоит вести себя аккуратнее? Какой я коварный.       – А потом что с вами стало? Вы вдруг выросли?       – Женщины любят высоких мужчин. Логично, выбирают только их, это закрепляется и человечество становится выше. Ещё качество жизни влияет, конечно. Опять же, то, что женщины получили право выбирать партнёра. Во многих случаях, – исправился я. – И что условия жизни теперь не такие тяжёлые.       Тиарнис усмехнулся, обречённо качая головой.       – Люди такие странные. Выбираете ещё кого-то.       Я только хмыкнул, рукой намекая замолчать. Наверху уже показался человек, который, похоже, должен был сопровождать нас? При нём не следовало обсуждать подобную ерунду.       – Господин Лесар, здравствуйте, – узнав меня, он, кажется, даже обрадовался. – Моё имя Фараэль. Я заведующий реставрацией.       – Очень приятно, – я поклонился в знак приветствия, и когда мы вышли с лестницы, сразу осмотрелся. Это помещение, очевидно, ещё не трогали? Ну, возможно, рабочие начали с наружной отделки и верхних этажей. С улицы было видно людей, бродящих там, и стоило полагать именно такой план работ. Что ж, не осуждаем. Наученным людям лучше известно, что и как делать? Что касается этого зала, что они вообще собираются здесь делать? Просто всё обновить? На мой взгляд, тут и сейчас было довольно неплохо. Разве что это гнетущее ощущение старины, но такие здания по сути своей должны быть такими. И при реставрации есть очень тонкая грань между гнетущей стариной и осквернением памяти. Но мы обычно со всей ответственностью подходим к таким вопросам. Это ведь ещё и храм. Им должны заниматься профессионалы. Посмотрим, что будет в результате.       Обернувшись к Фараэлю, я заметил, как он рассматривает Тиарниса. Сам Тиарнис этого как будто не замечал, так что я решил представить его.       – Это Тиарнис Мейриона.       Люди – в том числе и "простые" – уже знали о том, что отношения с Люцифернией возобновлены, и о том, что Мейриона гостили у нас, тоже всем было уже известно. Поэтому, понятное дело, фамилия Тиарниса сказала Фараэлю всё, что ему было нужно.       Его лицо вмиг вытянулось в испуганном удивлении. Оглядев сперва Тиарниса, он развернулся ко мне аж с приоткрытым ртом.       – Простите, а..       – Я обсудил это с Коло, – поспешил сообщить я. – Всё хорошо.       – Ох, ладно.. – пробормотал Фараэль. – А сам господин Коло не здесь?       – Нет. Они заняты в Анхеле. Здесь всё осмотрим мы.       – Конечно, – торопливо согласился Фраель, отходя в сторону. Хотя в этом зале смотреть толком было не на что, я хотел ещё немного побыть здесь, прежде чем отправляться дальше.       Фараэль тоже никуда не уходил, и вскоре ему захотелось поговорить.       – Простите, господин Тиарнис..       Я уже развернулся, полагая, что обращаются ко мне, но, когда назвали имя Тиарниса, от удивления аж задержал дыхание. Тиарнис и сам напрягся, хотя ещё бы. Не каждый день к нему обращаются люди. Он вообще мало с ними пересекался. В Анхеле с ним активно общалась одна только Мумед, и на этом всё. А тут вдруг такое. Понятное дело, он испугается.       – Что такое? – выждав немного, спросил он, и я выдохнул с облегчением. Как отец недавно говорил, от Тиарниса не следовало ожидать приличного поведения. Возможно, я слишком очернял его, но действительно – каждый раз, когда он вежливо отвечал или адекватно вёл себя при беседе, – вызывал у меня чувство облегчения и даже радости. Какая глупость, конечно, но что делать..       – Зачем вы приехали? – тут же Фараэль бросился извиняться. – Не подумайте, что я против. Просто.. Обычно люди из других империй избегают подобных мест. А вы.. Люцифернианец, Боги которого считаются злейшими врагами нашего.       Можно было, конечно, помолчать про вражду между нашими Богами..       – Хотел посетить эльфегортский храм, – Тиарнис кивнул. – Ещё это возможность выйти в город. Эльфегорт славится своей архитектурой. Обидно побывать тут и ничего не увидеть. Фараэль улыбнулся, отводя взгляд.       – Не хочу никого обидеть, но есть более красивые места для посещения. Тем более, что здесь и смотреть сейчас не на что.       – Не только же по главным соборам ходить.       Тиарнису там и не понравится, скорее всего? Я думал сводить его в Золотой Храм, или в Белый, или ещё куда-нибудь, но.. Во-первых, от всего этого золота и мрамора мне было больно, и я жалел глаза и разум Тиарниса. Он же там вообще с ума сойдёт. Во-вторых, я не хотел вести его в место, где много статуй и изображений людей, а этим отличались многие наши храмы. Такие вот мелкие и более простые, как называли, церквушки, были более приемлемым вариантом для него. На мой скромный взгляд, да. Так я, конечно, собирался узнать, хочет ли он посмотреть на что-то ещё, и, если он согласится, сводить его хотя бы в Золотой Храм. Пусть испугается и возненавидит Эльфегорт, действительно. Но потом уже будем это обсуждать. Сейчас пусть осмотрится тут.       – Понял вас, – хмыкнул Фараэль, и вдруг начал экскурсию. – Эту часть здания мы пока не трогаем. Для удобного перемещения работников. Просто поясню, чтобы вы не думали, будто мы прохлаждаемся тут.       – Никто так не думал, – поспешил успокоить его я. – С улицы прекрасно видно, что работа идёт.       – Простите, – Фараэль кивнул. – Просто мы уже сталкивались с недоверием к нам. Я хотел бы сразу пресечь всю неловкость и недопонимание.       – Конечно, – я развернулся к нему. – То, что я должен забрать, уже приготовили?       – Да. Это в том зале, пожалуйста, – Фараэль вытянул руку в сторону следующего зала, и я направился туда.       – Можно тебя попросить помочь? – пока мы шли, я обратился к Тиарнису. – Сейчас мы проверим кое-что и ты можешь спуститься и пригласить стражу сюда? Чтобы они забрали вещи.       – М, – Тиарнис кивнул. – Почему сразу нельзя было позвать человека с собой?       – Так не принято.       Он повёл головой, кажется, издеваясь, но я не собирался с ним разговаривать, тем более заигрывать или шутить, или поддерживать подобные разговоры. Мы тут не одни, пусть соблюдает правила приличия. И глупые вопросы тоже не задаёт. Раз так делают, значит, так надо? Он тут не самый умный, я удивлю его?       Кажется, он меня услышал. Двинув рукой и как бы сказав "Ладно, успокойся", Тиарнис отвернулся, осматриваясь. Мы как раз прошли в следующий зал, так что было, на что отвлечься.       Сюда вынесли хранящиеся в этом храме музейные экспонаты – вещи, так или иначе связанные с довоенными сектами, организациями и правителями. Власть тогда была выборочной, то есть, не находилась в руках строго одной семьи. Поэтому короли, как их тогда называли, постоянно сменяли друг друга, а что за король без личных атрибутов? И своих собственных отрядов. Так, память обо всём, хоть сколько-то связанном с теми временами, хранилась тут. От личных штампов до медалей и орденов, от накладок на древко до щитов рыцарей. Одной из моих задач на сегодня было забрать всё это и передать страже, чтобы те увезли это в Анхель. Потом обсудим, будут это возвращать сюда или нет.. Но пока решение было такое. Наверное, всё это хотят показать Коло? Чтобы он высказал своё мнение насчёт возможности хранения таких вещей, ещё и в храме. На мой взгляд, всё это нужно передать в какой-нибудь музей, где подобному и место. Но это уже не моё дело, конечно.       Тиарнис, прочитав описание к стенду с личными печатями, аж задержал дыхание от восторга. Возможно, это было глупо, но ему подходил интерес ко всему противостоящему нынешней вере. К чему, если утрировать, можно отнести всё, что было до Первой войны. Ещё можно подумать, что Тиарнис просто увлекается историей, и не приписывать ему подозрительные увлечения..       Стеклянные стенды, в которых были разложены все эти мелочи, были не вскрытыми, поэтому я постеснялся сомневаться в честности Фараэля. Да даже если подумать логически, кому может понадобиться этот мусор? Нельзя так говорить, но едва ли это представляет какую-то ценность. Разве что переплавить металл и продать его ювелирам, но.. Давайте верить в людей и их ум. Кому захочется действительно этим заниматься? Никому. А мне не хочется сверяться со списками и считать, сколько где печатей и медалек.       – Просто сказать страже прийти сюда и забрать? – напоследок уточнил Тиарнис, и я кивнул.       – Вернись потом, пожалуйста, – вслед ему бросил я, чем вызвал у него усмешку. Были бы мы одни, я бы непременно спросил, что его рассмешило, но увы. Фараэль пристально за нами наблюдал.       – Пойдёмте пока? – обратился я к нему.       – А молодой человек нас найдёт? – уже двигаясь с места, спросил Фараэль.       – Да.       Услышит голоса и поймёт, куда идти. Сколько Мейриона были в Анхеле, у меня было столько возможностей понаблюдать за чудесным слухом люцифрнианцев. Так что за Тиарниса можно не волноваться.       На этом этаже с осмотром было окончено, так что нужно было подниматься выше. Ступени на лестнице снова были до неприличия высокими и узкими, и я только сейчас понял, что как же хорошо, что мне разрешили одеться на этот выезд обычно, и даже не заплетаться. А то вот было бы смешно, если бы я бился волосами о потолки. Затылком бы нигде не пройтись..       – Мы заменим ступени, – за моей спиной причитал Фараэль. – Не будут так скрипеть.       Знал бы он, что скрип лестницы волновал меня в последнюю очередь, очень расстроился бы, вероятно? В любом случае, я только хмыкнул, так обозначая, что слушаю.       На третьем этаже располагалась читальня – небольшой зал с кафедрой и десятком, может, чуть больше, стульев для слушания. Все стены здесь были скрыты за книжными шкафами, только вот полупустыми. Я, правда, не знал, это так и было, или часть книг уже увезли? Хотя если бы их увозили, увезли бы все.. Чего это я. Тогда библиотека довольно бедная для храма. Мы должны им помочь..?       – Книги вы куда перенесёте? – решил не ждать с этим вопросом я.       – Мы перенесём библиотеку выше, – начал отчитываться Фараэль. – Сейчас тот зал закончат, и мы сразу перенесём туда.       – Дерево вы оставите это?       Шкафы были украшены резьбой, и откровенно говоря, мне она не нравилась. Не то чтобы я собирался часто приходить сюда и тем более – сидеть в здешней библиотеке. Но.. Я считаю, наш Бог достоин лучших украшений?       – Нет. Нам уже купили киноварное дерево, и.. Мы немного изменим композиции. Эти дети тут совершенно не к месту.       Я согласно покачал головой, складывая руки на животе и осматриваясь. К чему бы ещё прицепиться..       – Так, работы сейчас ведут на четвёртом этаже?       – Да. И сразу в колокольной башне.       – Понятно..       – Колоссальных изменений не будет, – продолжил Фараэль. – Планировку мы планируем сохранить. Разве что лестницы.. Эти лестницы ужасны, прости, господи.       Я даже усмехнулся. Не один я, всё-таки? Хотя было очевидно. Все служители храма, и кто здесь ещё бывает, наверняка не раз бились об эти углы головами. Ну, теперь могут радоваться. Наконец-то можно будет подняться без травм.       Тиарнис, который, похоже, умел передвигаться как лань – совершенно бесшумно, – вернувшись, сразу пошёл осматриваться, и сейчас изучал пресс для брошюровки книг. Ну или что-то подобное. Я знал только то, что это какая-то древняя версия данного аппарата. Даже в Люцифернии, у Итрауда, было что-то поновее и поудобнее. Хранилось оно тут, видимо, для примера, какой путь прошло книгопечатание? Только зачем, если станок тут один. Ладно бы, они действительно показали прогресс в их устройстве. И ладно бы, если бы это место было как-то связано с книгопечатанием. Впрочем, может, оно и связано, кто же его знает. Историю я не знал, да и.. Честно, даже не хотел. Знать все эти храмы до самых мелочей – и с ума сойти недолго.       – Можно здесь осмотреться? – вдруг заметив стеклянный стеллаж с чем-то интересным внутри, уточнил я.       Фараэль улыбнулся.       – Вы ещё спрашиваете?       – Стоит соблюдать правила приличия, всё же.       На это Фараэль ничего не сказал, но, когда мы тронулись с места, он решил поинтересоваться.       – Вы, получается, никогда здесь не были?       – На службе пару раз, – отозвался я. – Здесь проводят особенные чтения в День имени..       Чем этот храм и был известен и вообще выделялся из остальных – это своими традициями, и в частности – в праздновании Дня имени. Наверное, если бы не это, про этот храм мы бы и не знали? И не волновались бы о нём. Хотя и так нельзя сказать, что мы жутко волнуемся. Вот, только сейчас решили заняться им.       – Мы приезжали сюда с отцом. Но обычно, конечно, мы посещаем другие места. Белый Храм, или Красный..       Было немного стыдно говорить об этом. Фараэль не выглядел слишком богато, и мне было неудобно рассказывать ему, какой я привыкший к роскоши. Хотя в те храмы может пройти любой желающий, они не какие-то особенные, но.. Ох, дайте постесняться своего величия перед простыми людьми.       – Сюда я никогда не поднимался, – продолжил я. – Так я понимаю.. Вы собираете экспонаты довоенного периода?       – Простите, я к этому храму отношения не имею. Я реставратор, не более.       – О, – осёкся я. – Простите.       – Не страшно, – он махнул рукой. – Но так я понимаю, здесь да, собирают всё, что осталось от королей, различных орденов и сект того времени. Что не очень сочетается с тем, что это храм, на мой взгляд. Но моё дело следить за рабочими и качеством работ.       – А сами вы.. Ничего не делаете? Только следите?       – Я скульптор по образованию, – он кивнул, как будто представляясь. – Буду обновлять лепнину и прочие украшения. Кроме резьбы по дереву. Это немного не мой профиль. А вот мрамор и гипс. Мой второй воздух.       – Отлично..       Я очень старался звучать не саркастично, потому что этого человека обижать или оскорблять мне не хотелось. Фараэль действительно создавал впечатление человека, который знает своё дело и увлечён им, а не просто пустословит, пытаясь выгородиться. И я бы с удовольствием попробовал считать его воспоминания, чтобы увидеть, как он работает. Я же люблю такое? Обожаю. Но в храмах Батто не стоило заниматься подобным. Даже не из-за страха за свою жизнь, а из уважения к Богу.       Осматриваясь, я принялся попутно вспоминать все видимые мной тут скульптуры. Много ли у Фараэля работы? Мы ни от чего его не отвлекаем?       Вдруг вспомнив, что это имя я где-то уже слышал, ещё и в связи со скульптурами, я даже остановился на месте, чтобы было легче вспомнить. Фараэль..? Скульптор?       Обернувшись к нему, я внимательно вгляделся в его лицо. Ещё бы это имело смысл, потому что мы явно не встречались раньше. Я слышал только имя, но какой шанс, что это тот же самый человек?       – Простите, а ваша фамилия случайно не..?       Я не помнил и её, но думал, что узнаю, тот же это человек или нет, если фамилию повторят. Она была довольно звучной.       – Отилия.       – О, боже, – выдохнул я. – Это же вы?       – Да, – он польщённо склонил голову. – Вы знаете моё имя, какая честь.       Было даже стыдно. Какая честь?       – Я вас даже не узнал, о чём вы. Но.. Это действительно вы? Отец так о вас отзывался. И вам поручают такие задания?       Я думал, люди его уровня заняты более важными вещами. Хотя не то чтобы я знал, как много работы есть для всех скульпторов Эльфегорта, и как они могут разделять её между собой.. Может, у Фараэля просто нет выхода, и поэтому он побирается такими подработками?       – В моём положении стоит радоваться любой работе, – он пожал плечами, складывая руки за спиной. – Так что..       – Ладно, – пробормотал я. – Я не понимаю, наверное.       Фараэль Отилия прославился не так давно (или я уже окончательно растерял понимание времени) своими работами. Некоторые из них раздавали музеям как выдающиеся произведения, и пару даже привозили показать нам. Я помнил все эти скульптуры, и так же искренние восторги отца. В частности, он говорил о возрасте – Фараэлю было три восхода, а он уже мог создать такое. Я, конечно, не знал, насколько сложно обучиться скульптуре. Меня учили работе с фарфором и глиной, но не мрамором и прочими камнями. Фараэль же, как он сам сейчас сказал, работает именно с этими материалами. И если он в таком возрасте смог привлечь к себе столько внимания.. Довольно странно, что сейчас он здесь, нет? Реставрация какого-то мелкого храма, и более того? Он заведующий ей. И скульптор, да, но.. Разве так жизнь должна выглядеть?       Ох, ладно. Посмотрите, кто опять распереживался за бедных простых людей. Нельзя мне с ними пересекаться и разговаривать, всё же. Тут же начинаю желать всем добра, хотеть помочь.. А так нельзя.       Тайком оглядев Фараэля, я сказал себе успокоиться. Он не выглядел совсем уж плохо, и только сейчас я заметил фамильное кольцо на мизинце – явный признак того, что деньги у его родителей есть. Сейчас ещё окажется, что ему и обучение оплатили, и хорошее, и только поэтому он смог добиться такого успеха так быстро.. Ладно, не будем загадывать и очернять человека. Раз богатый, то сразу всё купленное? Надо быть спокойнее и относиться к людям с пониманием. Богатство семьи никак не мешает действительно увлекаться своим делом и посвящать ему всё время, допустим.       Заметив, что Тиарнис уже продолжительное время стоит у одного шкафа, я аккуратно подошёл к нему. Быстро стало понятно, что его привлекла фарфоровая статуэтка здесь, и я невольно у себя в голове сравнил Тиарниса с птицей, которая не может понять, где игрушка, а где живое существо. И начинает как-то ухаживать за ненастоящей птицей.. Мы просто одно время вешали попугаями игрушки в виде птичек, но не суть. Шутка всё равно была глупой, потому что к жизни это отношения не имело. У люцифернианцев не было проблем с пониманием, где живое, где неживое, поэтому логично, либо Тиарнис изучал детали или запоминал, чтобы сделать подобное (занимался ли он лепкой из фарфора?), либо пытался подавить внутреннюю агрессию, которая просыпалась в нём при виде того, что должно быть живым, но таким не является. То есть, статуи, портреты.. Не так давно мы обсуждали это с Эолейвом, он немного рассказал об этой их черте. Сказал, что, вообще-то, это вызывает волнение и недоумение, можно даже сказать. Но у некоторых особей, которые, скажем так, импульсивные и злые по своему характеру, это может перерастать и в агрессию. Тиарнис был как раз из таких, поэтому все перечисленные ранее предметы его именно что злили. Я так полагал, этим же был вызван и запрет Брунлейва на изображения людей в Редхильдсе? Почему только стражники и служанки растаскивали себе портреты за милую душу, но предположим, они их сильно не рассматривали или со временем просто привыкали. Ну или опять разница в реакции каждого отдельного человека. Почему бы и нет?       Примерно такую же реакцию – оцепенение с жутким отвращением на лице, – вызывал у Тиарниса и бюст молящейся женщины, стоявший в соседнем зале. Мне даже стало страшно за сохранность экспоната: он и так пострадал, это всё, что осталось от статуи. Если Тиарнис сейчас ещё и это разнесёт.. Звучит так, будто он уже успел что-то сломать или натворить. Нет, грехов за ним не было, но я помнил историю со стаканами. Повторения с чем-либо ещё я не хотел, тем более, здесь. К счастью, Тиарнис вёл себя спокойно. Не считая, конечно, жутких взглядов и периодических слишком долгих всматриваний.       Вскоре мы вышли в зал, где в отличие от всех остальных были открыты внутренние ставни, и витражные стёкла было хорошо видно – солнце как раз было с этой стороны. Тиарниса они явно заинтересовали – он резко замер, уставившись на стену, словно заворожённый. А всё цветные стёклышки.       Фараэль, тихо следовавший за нами, и заметивший интерес к витражам, решил пояснить:       – Все витражи мы тоже обновим.       Да, не мешало бы. Я не хотел никого оскорблять – наверняка на момент создания этого витража, это был верх человеческих возможностей. Но сейчас времена уже другие. И если можно сделать лучше, пожалуйста. Тем более, что здесь требуется именно что обновление. Время даёт о себе знать.       Тиарнис после этих слов заинтересованно повёл головой, и я, заметив это, сразу забеспокоился. Как оказалось, не зря.       – А я могу помогать на работах? – спросил Тиарнис, и даже моя готовность к чему-то ужасному не спасла меня от испуга. И хотя я так и не понял, к кому обращался вопрос..       – З.. – опешил я. – Ты..       – Я уже работал со стеклом, – Тиарнис решил, что проблема в этом. А не в том, что он, принц Люцифернии, собирается лично, собственными руками, помогать в реставрации храма Батто.       – Я боюсь, это немного другое..       – Да нет, – настаивал он. – Я делал витражи.       – Тут есть свои мастера..       – Принц Лесар, – мягко вмешался Фараэль. – Если молодой человек хочет, как можно его останавливать?       Вообще-то, я надеялся, что Фараэль в этом вопросе поддержит меня. Скажет, что принцу не пристало заниматься подобным, но? Грязный предатель.       – А твой отец? – попытался использовать последний козырь я.       – А что с ним? – не понял Тиарнис. – Он сам меня отправлял работать.       – Это другое, – уже хватаясь за виски, пробормотал я. – Надо же поговорить с ним. Но если Брунлейв не откажет.. И если с уже нанятыми мастерами не будет проблем..       Я глянул на Фараэля, и тот кивнул.       – У нас окон на четыре этажа. Думаю, можно отдать пару стёкол господину?       Отнимать у людей работу, за которую уже обговорили цену.. Ну ладно. Эти вопросы улаживать будет тоже Фараэль, так что.. Пусть сам и разбирает, что задумал и натворил.       – А так, я думаю, Батто оценит любой вклад, – говоря это, Фараэль почтительно склонил голову. – И мы рады всякой помощи.       Тиарнис расплылся в довольной улыбке, аж переступая на месте от радости. Довольный, просто до неприличия. Это нормальная реакция, когда тебе разрешают сделать витражи для храма даже не твоего Бога? При условии, что ты сам неверующий? Я просто немного запутался, что вообще происходит у него в голове, но допустим.

******

      – Хочешь пройтись у воды?       Я уже хотел упомянуть морской воздух, который, вроде как, должен нравиться Тиарнису? Раз они такие любители воды и моря в частности. Но вовремя вспомнил, что он не может ничего чуять, и смысл заманивать его морским запахом. Хотя я бы прошёлся. Когда мы в тот раз ходили по городу мне так понравилось быть у реки. Там был такой приятный речной запах.. Я хотел проверить, может, мне и морской теперь будет нравиться?       – Зачем? – сразу напрягся Тиарнис. – Ты любишь пляжи?       – А.. – я тоже смутился. – Что такое?       Что-то не так с пляжами?       – Ну не знаю. Просто ты человек, что ты вообще там забыл.       – Я думал, тебе понравится?       Но он только поморщился.       – Я люблю пляжи только как связующее между землёй и водой. Если я не могу поплавать, зачем мне туда.       – Ладно, я понял, – хмыкнул я. – Что, тогда домой?       – Да, – Тиарнис пожал плечами. – Я уже устал, если честно. Даже спина болит от ходьбы.       Он потянулся, и как только он закончил, я аккуратно двинулся в сторону Анхеля. Я тоже устал после наших сегодняшних гуляний, но останавливаться я не хотел. Это всегда так работает – если тебе нужно пройти большое расстояние, лучше не останавливаться. Иначе твои ноги успеют расслабиться, и когда ты снова пойдёшь, будет неприятно. А так, когда они изначально напряжены, не так тяжело возвращаться к ходьбе. Зато какое удовольствие потом враз прийти и расслабиться.. Принять ванную.. Тиарнис пойдёт со мной, к слову? Хорошо, что я сейчас об этом задумался. А то потом бы проморгал возможность позвать его, и всё. Мы в последнее время общаемся всё реже и реже, и учитывая условия, вряд ли в дальнейшем будут улучшения. Нужно всё делать сейчас. Набираться счастливых воспоминаний.       Сопровождающие нас стражники, кажется, тоже обрадовались, когда поняли, куда мы идём. Кое-кто немного не рассчитал маршрут, из-за чего мы прошлись небольшим кругом.. Но ничего страшного? Они так редко покидают замок, пусть хоть сейчас посмотрят на красоты города. Ладно, конечно, мне было стыдно перед ними, и я себя не оправдывал. Только вот как извиниться? Как-то передать, чтобы им увеличили порцию ужина? Это и так произошло бы – они же пропустили обед. А что ещё я могу им дать? Бедным людям.       Когда мы проходили мимо Красного храма, Тиарнис решил узнать:       – У вас все храмы называются в честь цветов?       – Можно и так сказать.       – А как назывался тот, в котором мы были сначала? С Фараэлем.       – Никак. Мелкие все зовут Серыми и уточняют, в каком районе они находится. Или если есть какие-то другие отличительные детали.       – Ясно. Это везде так? Во всех империях?       – Нет, – я недовольно выдохнул. Я бы не хотел сейчас разговаривать, но Тиарнис прямо пылал энергией и интересом. Как ему такому отказать?       – Где-то храмы называют именами исторических личностей. Где-то в честь основателей храмов. Как у вас? Ты же был в каком-то вашем храме.       Пусть он тоже поговорит хоть немного. Я с удовольствием послушаю, отдохну чуть-чуть..       – Просто "Главный храм Люцифернии", – фыркнул Тиарнис. – Я не помню, чтобы там было какое-то особенное название.       – Возможно, они просто забылись за столько времени, – предположил я, и Тиарнис покачал головой.       – Надо навести порядок, – задумчиво проговорил он. – Как только отец уйдёт, сразу займусь этим..       Я впечатлённо оглядел его. Тиарнис будет возрождать храмы, серьёзно? Тиарнис? Поднимать их историю? Хотя в том и дело, что "историю". Он ради памяти это делает, а не ради веры и Богов.       – А это разве, – но всё же я захотел уточнить. – Не расходится с твоими взглядами?       – Какими? – он даже не понял.       – Ты безбожник, – как можно тише сказал я. – В твоём образе было бы наоборот всё позакрывать.       Нам не стоило говорить о таком на людях, но стража держалась от нас на достаточном расстоянии, и, наверное, в последнюю очередь они хотели знать, что мы там обсуждаем. Ну, все мы сегодня устали, и вот ещё, они будут нас подслушивать. Но, конечно, осторожность, не помешает.       После моих слов про закрытие храмов Тиарнис возмущённо уставился на меня. Именно возмущённо. Ещё немного, и заголосит об оскорблении и вызовет на дуэль. Ох, я скучаю по Янушу..       – Какой ужас, – отворачиваясь, фыркнул он. – И это говоришь мне ты?       – Я объяснил, почему, – сразу оправдался я. – Никаких мне обвинений.       – У нас, – это Тиарнис выделил, – многие храмы устроены по типу монастырей. Люди живут там, это их дом и работа. Я не собираюсь портить кому-то привычный уклад их жизни. Во-вторых, если люди хотят верить, пусть сколько угодно этим занимаются. Почему все думают, что я непременно буду заставлять всю империю отказаться от веры?       Он так возмущённо это спрашивал, будто действительно не понимал, как же так получилось. Нет, но серьёзно? Мне ему пояснить?       – Ничего не хочу сказать, но если бы ты так спокойно относился.. Ты бы, наверное, не ругался с вашим отцом? В смысле, – видя непонимание, я решил пояснить. – Мне говорили, вы с вашим отцом даже ругались. Когда ты слишком активно говорил о своих взглядах. Был бы ты понимающим человеком, как ты говоришь, что.. Пусть люди верят сколько хотят. Ты бы спокойно принимал взгляды других, а не доводил их.       – О-о, – затянул Тиарнис. – Пару раз попытался побеседовать, пару раз отец сорвался на меня, да, мы ссорились.       – Я там не присутствовал, – снова оправдался я. – Точно знать, как всё было, не могу.       И почему у меня ощущение, будто Тиарнис пытается приуменьшить значимость тех событий и понемногу скрыть своё буйное прошлое? "Да не ругался я ни с кем. Просто пытался беседовать..". Так мы и поверили, конечно. И все его братья, которые выслушивали его приятные слова за свои убеждения, сейчас недоумённо переглянулись. Когда это Тиарнис успел стать таким терпимым?       – Ладно, – в конце концов обозначил я. – Тогда я должен выразить своё восхищение. Твоей заботой об истории и памяти Люцифернии и о ваших людях.       Что Тиарнис не собирается насаждать свои взгляды всей империи и осознаёт значимость храмов. Так ему ничего не мешало внедрять другой уклад, просто сохраняя монастыри. Пусть люди и дальше живут все вместе и работают, просто запретить им молиться и чтить богов. Но Тиарнис не собирается так поступать. Что замечательно, я считаю? Хотя было понятно, что его импульсивность и эта подростковая неадекватность пройдут со временем, но всё равно это воспринималось так, будто Тиарнис сделал большой шаг в своём личностном развитии.       После моих слов он смущённо отвернулся. Ну, все мы не умеем принимать комплименты, что уж тут. Я тоже не знаю, как на них реагировать, чего ожидать от Тиарниса.       Видимо, от неловкости он решил сменить тему.       – А.. – протянул он, так же избегая зрительного контакта. – У вас много праздников?       Что же у него за вопросы вечно такие.. Над которыми надо думать.. Отвратительно.       – Как сказать. Нет, на самом деле? Наверное, мы самые не-празднующие во всей Преисподней. Хотя это может компенсироваться тем, что два праздника у нас – это целые фестивали, когда город просто замирает на оборот. Фестивали сахара и вина.       – Фестиваль сахара? – уточнил Тиарнис, кажется, даже развеселившись.       – М. Мёд для нашего народа не просто подсластитель или сладость к чаю. И так же у нас не принято разделять его и сахар. Поэтому устоялось это название. Из праздников, что мы отмечаем. Праздник императора, ночей, океанов.. Первой луны и красок. И имён, – напоследок вспомнил я. Смешно, что об этом дне говорили не так давно? Ну не суть. Как говорится, сложнее всего заметить то, что у тебя под носом.       – Ну и день Белого моста. Это общий праздник для всей Преисподней, так что. Не говорю, что он наш.       – М.. Весело, наверное?       Даже если бы мне разрешали веселиться на праздниках, после его вопроса я бы вмиг забыл о всей пережитой радости. Сколько уныния и обиды. Хотя мне казалось, что Тиарнис вообще не понимает этой системы? В чём смысл этих людских глупых обычаев. Мы же уже как-то говорили об этом, если я ничего не путаю? Или только хотели поговорить, а потом нас безбожно прервали? Ах, точно.       – Как официальное лицо, я не могу много позволять себе и гулять, как это называют в народе. Иногда меня отпускают пройтись, но это случается так редко, что.. Я даже не воспринимаю, что такое бывает. Ну, кстати..       Я оглядел его, примеряясь, стоит мне это делать или нет.       – Скоро будет День Первой луны. Может, отец на радостях от вашего присутствия разрешит мне выйти в город? Мы могли бы сходить вместе?       – Давай.       Говорил Тиарнис так, будто ему совсем не интересно, так что я немного запутался в его отношении к происходящему. Но в любом случае, будет же здорово, если он посмотрит на подобное? Хоть узнает, что такое праздники.       – У вас ведь ничего нет, да? – спросил я больше из желания продолжить беседу. Так я помнил, что у них нет ничего подобного, но.. Давайте повторим ещё раз.       – Ага. Теперь даже жалко. Столько интересных названий. И каждое же что-то значит? – он посмотрел на меня, и я уже взмолился всем Богам, чтобы он не начал допытываться. Я же умру, если меня сейчас заставят рассказывать ему, как всё возникло и из-за чего..       – Можешь ввести праздники у вас, – предложил я, пользуясь паузой. Тиарнис, правда, не оценил.       – И как это должно выглядеть? – усмехнулся он, и тут же принялся паясничать. – "Постановляю. С этого дня в третий день бури всем выходить на улицы, собираться в компании, пить горячие напитки и веселиться". Люди с ума сойдут.       Я даже усмехнулся. Тиарнис не знает, но так традиции и культура и зарождались. Не всегда, конечно, и не везде. Но ведь и мы многого не знаем? Кто знает, может, раньше всё именно и так было. Ладно, какие-то праздники связаны с природными явлениями. Праздник Первой луны, например, когда она приближается и видна очень хорошо (особенно нам, эльфегортцам), а две другие луны исчезают. Или с историческими событиями.. Но я уверен, даты для каких-то праздников выбирали именно вот так. Постановляю в такой день делать то и это, и всё. Пусть люди дальше сами разбираются.

******

      Только увидев нас, отец недовольно сложил руки на животе. В целом то, что он встречал нас, ожидая аж на лестнице, говорило, что нас в чём-то подозревают. И я, только осознав это, сам разозлился. Вот опять, да? Один раз мне стоило подвести его, теперь меня вечно будут в чём-то подозревать?       – Где вы были так долго? – только мы подошли к нему, спросил отец. Даже не поздоровался..       – Гуляли.       Отец вскинул одну бровь.       – Прошлись немного по городу.       – По городу, – повторил отец.       – Да, – я не собирался сдаваться. – К воде мы не ходили.       "Не ходили" я намеренно выделил, чтобы отец успокоился, но очевидно, мои слова больше не являлись авторитетными для него.       – Спросите у людей, если не верите мне.       Отец посмотрел куда-то мне за спину – очевидно, на стражников, так спрашивая, вру я или нет. Конечно, они подтвердили мою невиновность, и отец сразу обмяк в плечах. Вот ведь дожили. Мои слова нуждаются в подтверждении.       – Хорошо..       – Господин Скарел, – вдруг обратился к отцу Тиарнис, и я испуганно уставился на него. Что это такое..?       – Вы не знаете, где мой отец сейчас?       – Брунлейв? – отец, похоже, тоже опешил от такого поведения. – Наверное, у себя? Но я планировал позвать его пройтись сейчас. Хотите присоединиться или вы уже устали?       Я посмотрел на Тиарниса, так уточняя, что он думает. В целом, он может идти..? У меня свои планы, и менять их я не буду. И так и быть, я даже не расстроюсь, что Тиарниса у меня нагло украдут.       – Я, наверное, не пойду, – в конце концов, высказался я. – Мне нужно в Низы.       – Конечно, – протянул отец. – Тогда как? Придёте к нам позже?       М, уже придём? Про ванну я говорил только для себя, вообще-то. Хотя стоило прямо сказать, что Тиарнис может идти, я к ним не присоединюсь. Но уже и без разницы.       – Тиарнису же тоже нужно, нет? – предположил отец.       – Эм, – тот недоумённо нахмурился. – Нет? Но раз Лесар не идёт, то.. Ладно, всё.       Занервничав, он отвернулся, и отец медленно развернулся, ступая вверх по лестнице. Такой мягкий намёк идти за ним.       В Анхеле почти сразу же он оставил нас одних, и мы медленно пошли к лестнице в Низы. Тиарнис вскоре начал осматриваться и прислушиваться, и я уже испугался, что он услышал что-то жуткое, но, как оказалось, он просто проверял, слышит ли нас кто-нибудь.       – Ты будешь мыться сейчас? – наконец, унявшись, спросил он. А шуму навёл, как будто у него ко мне крайне важное дело..       – М. Я устал. И ноги нужно отогреть, иначе завтра разболятся.       Тиарнис вскинул брови, похоже, не согласный с эффективностью таких методов? Но мне было плевать. Он не врач. И я тоже, чтобы знать, действительно это работает или нет.. Но в любом случае будет приятно посидеть в горячей воде. Хочу и буду. Он может присоединиться, если желает, и если не будет донимать меня глупостями.       Он как будто меня услышал.       – А почему ты сейчас не.. В своей привычной одежде? И не заплетён?       Я посмотрел на него. Выглядел он не то чтобы как-то особенно, так что надо полагать, интерес у него был обычный? А то мы тут недавно выяснили..       – Я не говорил, что это праздничные одеяния? Не буду же я ходить так по городу. Если кто-то из людей увидит меня такого, могут появиться вопросы. Что что-то случилось, а мы скрываем это от людей. Так что в город я всегда хожу так. Ну, если нет праздников. Это логично.       Но я на всякий случай уточню.       – А, вот, в чём дело.       В тот раз, когда мы ходили гулять вместе с Мейриона и Фаноринами, я тоже был в простой одежде и не так красиво заплетен. И Тиарнис немного даже испугался, когда только увидел меня таким. Ну, как я уже говорил, я сам переживаю за себя, когда вижу не в своём обычном виде. Сразу такое чувство, будто я заболел. Чего ожидать от других людей? Тиарниса, тем более, который по природе сильно привыкает к вещам. Его особенно задевают какие-либо изменения. Ну и еще мне тут недавно сказали.. Ох, всё так сложно. В общем, нормальным люцифернианцам, не-северянам, цвет волос северян (и мой, логично, тоже) кажется пустым и никчёмным. И как можно испытывать симпатию к такому? Здесь даже не про половой интерес, а просто симпатию как к человеку. Яркая одежда и заколки добавляли мне цвета, немного компенсируя общую убогость. Но когда я такой обычный, я сразу превращаюсь в пустышку, в самом плохом понимании этого слова. Всё это мне высказал Итрауд, но у Тиарниса, наверное, подобные процессы в мыслях проходят? Ну.. Так он, конечно, не сторонился меня, странно меня не рассматривал, не спрашивал, почему я не заплетусь и не оденусь ярко, как Итрауд.. Возможно, он понимал, как это будет смотреться? Особенно с его стороны. Ну или его это не так уж и беспокоило. Сегодня он вообще никак не отреагировал на меня такого. Надо полагать, всё нормально? Ну, если ему станет хоть немного легче, я сейчас приведу себя в порядок. Ну или к ужину точно. Снова стану красивым и приятным глазу.       – Мне очень странно ходить, – решил хоть с кем-то поделиться я. – Об ноги ничто не трётся, никакого сопротивления при шаге.       Тиарнис усмехнулся, косо оглядывая меня. Выглядело довольно коварно, так что я уже приготовился к какому-нибудь едкому замечанию, но Тиарнис решил меня удивить.       – Ещё твои волосы забавно выглядят. Как будто у тебя рожки или какие-то борозды на черепе..       Кто-то не умеет принимать комплименты, кто-то не умеет их делать.. Или это вообще не оно, а я выдаю действительное за желаемое? Не важно.       – Вообще-то, я ещё должен носить венок.       И он должен добавлять мне "пышности" в голове. Но такие украшения уже давно не используются, и доставать их.. Вряд ли отец позволит. А жаль. На картинах это так красиво выглядит. Может, когда мой отец уйдёт, я верну такое требование к внешнему виду? О, да, буду как Тиарнис строить планы. И о нас много говорит то, что мы планируем. Тиарнис – выяснять историю храмов и возрождать её, я – в первую очередь займусь внешним видом людей. Замечательно.       – О, да, – сразу воодушевился Тиарнис. – У нас тоже такие есть. Ну или подобные? Мать хранит их у себя. Вместе с нашими церемониальными одеждами.       – У вас.. Есть такие?       Хотя, кажется, и это мы когда-то обсуждали..? Плевать, поговорим ещё раз.       – Да. Но я сам недавно об этом узнал. Когда заговорили про вашу с Вилче свадьбу, и как мы приедем туда. Там же будут все правящие семьи? – Тиарнис глянул на меня. – Нужно не ударить в грязь лицом. Выглядеть прилично и как нам подобает.       Я задумчиво покачал головой. Да, действительно. Все должны будут прибыть в том виде, который положен им по статусу, никакие погрешности не допускаются. Если положены кольца на указательном пальце и мизинце, то они должны быть обязательно, ни больше, ни меньше. Если принц должен быть в определённой одежде, не дай бог он забудет какую-нибудь ленточку или булавку. Всё. Строго.       Этим, в общем-то, такие мероприятия и интересны: замечательная возможность посмотреть на живое воплощение всех империй, их культуру. Только вот мне уже интереса никакого нет – сколько раз я всё это видел? Другое дело, что наша с Вилче свадьба станет первым разом, когда появится Люциферния. И судя по всему, нас всех почтут официальным видом..? Оу. Буду ждать.       – Мы так и не сходили.. – вдруг вспомнил я. – Помнишь, в Редхильдсе мы хотели посмотреть на серебряный лён? Ты сказал, заодно можешь показать одежду из него, как раз церемониальную. Но тебе было плохо, поэтому мы сперва хотели посидеть немного. Но нас позвали убираться, и в итоге так никто про это и не вспомнил.       – О, – неловко протянул Тиарнис. – Ну да. Чёрт. Неловко получилось. Ну, наша мать сейчас была в этом льне. А если тебе хочется на другую одежду посмотреть, ну, либо уже на свадьбе. Либо когда вы приедете к нам ещё. Это же случится? – насторожившись, уточнил Тиарнис.       – Конечно. Думаю, отношения наших империй ещё долго продлятся?       Тиарнис вскинул брови, отворачиваясь. Выглядело уже привычно – все братья хотя бы раз успевали показать мне, что не воспринимают подобные мои слова всерьёз, – так что я уже не обращал внимания. Пока практика показывала, что я прав, тем более? Пусть кривляются, сколько хотят.       – Дай Бог, как вы говорите.

******

      После ванн мне пришлось пойти к отцу – он зачем-то пригласил меня к себе. Я уже было ожидал, что он опять хочет посидеть со мной, выпить немного и поговорить, – как мы часто делали раньше, – но в его кабинете сидел и Брунлейв. Похоже, отец действительно позвал его, но не прогуляться, а просто посидеть? Очень занимательно, конечно.       – О.. – я действительно опешил, увидев его. – Добрый день.       – Добрый день, – глянув на меня, он тут же вернулся к пачке документов, которую он так внимательно изучал, что даже голову поднять было нельзя. Что же там такое..?       – Тиарнис не с тобой? – вдруг спросил Брунлейв. Я хотел как-нибудь съязвить. Вроде "А вы не видите?". Но отец бы меня убил после такого, поэтому..       – Он ещё в Низах, – я кивнул. – Отмокает.       И отдыхает после нашего неловкого.. Кхм. Ладно, не при родителях.       – М, – хмыкнул Брунлейв. – Вы ходили к воде?       – Нет, – я глянул на своего отца. – Тиарнис не захотел.       – Дела, – Брунлейв, так и не отрываясь от бумаг, скривил губы. – Тиарнис отказался от воды?       – Видит Бог, я не вру, – я не очень хотел с ним разговаривать, потому пытался поскорее завершить этот разговор. – Отец? Вы что-то хотели от меня?       – Да, просто спросить, – отмахнулся он. – Вы..       Прервал его Тиарнис – так резко влетев в комнату, что мы с отцом чуть не умерли от испуга. Это было очень неожиданно и жутко. Когда кто-то так врывается, надо полагать, что-то случилось? Но Тиарнис так невозмутимо выглядел, будто ничего не происходит.       Даже Брунлейв оторвался от своих важных дел, но только чтобы с осуждением посмотреть на сына. В целом же реакция была поразительно спокойной, как будто это нормально. Хотя, возможно, Тиарнис только так с ним и разговаривает? Но это ужасно, конечно. И ужасно не сходится с тем, какие у них отношения. По крайней мере, в моём представлении. Я всегда думал, что дети его боятся? И как с ним заговаривает Тиарнис.       – Отец, – начал он. – Мы ходили смотреть на храм. На реставрацию. И там делают витражи для окон. Я могу помочь им?       Брунлейв вскинул одну бровь, недоумённо склоняя голову. Мне же больших усилий стоило не хлопнуть себя по лбу со всей силы, закрывая лицо рукой. Он серьёзно это сделал..       Вообще-то, я надеялся, что Тиарнис забудет или перепоручит мне поговорить с родителями. А я как-нибудь учтиво замну эту тему, пока Тиарнис сам не забудет.. Но насколько же ему нужно это, что он аж сам пришёл к отцу, ещё и вот так.. Твёрдо? Решительно. Но серьёзно, даже в его позе читалось, что он серьёзно настроен заполучить разрешение отца на работу. Дайте материал – он хоть сейчас пойдёт.       – Для храма Батто? – наконец уточнил Брунлейв. – Я не ослышался?       – Нет, – Тиарнис был смешно невозмутим. Просто на его месте я бы после такого вопроса от отца как меньшее немного застеснялся. Тиарнис даже не моргнул.       – Это просто витражи.       Мой отец удивлённо наблюдал за ними, но я не знал, что смущает его больше. Появление Тиарниса, его вопрос к отцу или ситуация в целом. Хм, а мой отец вообще в курсе о взглядах Тиарниса..? Брунлейв ничего ему не рассказывал? Они же сплетничали о нас, насколько я помню. Брунлейв не жаловался отцу? На поведение Тиарниса, на его взгляды? Мог бы, вообще-то.       – Ты уже с кем-то разговаривал про это? – у Брунлейва был свой ход мыслей, не совсем мне ясный.       – Я спрашивал заведующего реставрацией того храма. Он сказал, ничего страшного, если я помогу.       Брунлейв шумно втянул воздух, закрывая глаза и пальцами сжимая переносицу.       – Господи, Тиарнис.. Тебя просили..       – Брунлейв, – вдруг вмешался отец. – А.. В чём проблема? Если ребёнок хочет.       Ребёнок, прости, господи. Тиарнис в два раза его старше, я напомню? И почему опять все его прикрывают и подбадривают? Ну да, два человека – Фараэль и мой отец, но сколько можно? Запретите ему это делать. Он же действительно не должен? Почему никто не понимает, как это абсурдно?       – Но и что, он будет ездить туда? – спросил Брунлейв. Хороший вопрос, между прочим. Хотя раз Тиарнис научен обращению с лошадьми, мы бы просто могли выделить ему одну, чтобы он ездил в храм..?       – Зачем, – отец пожал плечами. – Скажем привезти материал сюда. У нас есть мастерские здесь, он поработает спокойно прямо в Анхеле.       Ах, даже так? Что ж, в целом, это неплохое решение. Но я всё равно считаю, что это неправильно, но хотя бы у него будут нормальные условия работы. Он даже не будет ездить туда. Это отлично.       – Мы ещё обсудим это, – помолчав немного, хмыкнул Брунлейв, и Тиарнис недовольно вскинул голову. И я уже думал, что сейчас начнётся грандиозный скандал, но Тиарнис стерпел. Недовольно оглядев отца, он отвернулся, складывая руки за спиной. К счастью, продолжить диалог он решил уже наедине, чем избавил нас с отцом от неловкости наблюдения за ними. Спасибо ему за это, конечно. Хотя стоило бы изначально обсуждать этот вопрос наедине. Тиарнису, конечно, ещё учиться и учиться общению с людьми..

******

      Пробираясь по песку, Тиарнис недовольно выдохнул.       – И вот для чего..       – Тебе не нравится? – я даже усмехнулся. – Иди здесь, по мокрому?       А то посмотрите на него. Ушёл на три километра от меня и жалуется, что песок под ногами проваливается. Мокрый удобнее для ходьбы. Странно, что он не знает. Они же часто гуляют по пляжам, нет?       Недовольно вдохнув, Тиарнис подошёл сюда и зашагал рядом со мной.       – Что такое? – правда переживая, спросил я. – Что-то не нравится?       – Да.. – устало выдохнул Тиарнис.       – Прогулка по пляжу, – попытался немного разбавить обстановку я. – Романтика.       Тиарнис на это только закатил глаза.       – Честно, – после недолгой паузы начал он, – вообще не знаю, кто придумал считать пляжи чем-то романтичным и красивым. Как по мне, пляжи это про.. Ненависть ко всему живому.       Я даже рассмеялся. Сработал эффект неожиданности – я чего угодно ожидал, но не такой ерунды. Да и потом. Чего? Почему? Как песок и вода связаны с ненавистью ко всему живому? Мне вот даже нравилось, хотя казалось бы. Мой последний контакт с водой закончился не очень хорошо, и сам я был не из тех людей, кто любит много ходить где-то. Но сейчас мне было так хорошо, что даже обычно раздражающие вещи – сильный ветер и шум от волн, – не так мешали. Единственное, что меня напрягало – это хмурое лицо Тиарниса.       – Почему ты так думаешь? – конечно, мне было очень интересно узнать, почему он так думает.       – Ты когда-нибудь ходил по пляжам? – Тиарнис так серьёзно посмотрел на меня, будто мы не были заняты этим прямо сейчас.       – Сейчас не понимаешь? Песок. Ноги проваливаются, скользят. Если ты босиком, он забивается тебе под ногти. Мерзость. Потом. Волны, – Тиарнис указал на море. – Шумят. Ветер. Шумит. Холодно.       Ясно.. Тиарнис у нас из тех людей, с которыми на природу выходить крайне опасно. Всё не то, всё не так.. Ну, в целом, чего ещё ожидать от человека, который столько времени, можно считать, буквально просидел дома. Но просто странно, что его столько всего раздражает. Я думал, они как бы по природе любят море, и не могут беситься из-за подобного?       – Сколько километров мы уже прошли? – продолжил ворчать Тиарнис. – И здесь даже наверх не поднимешься, чтобы выбраться отсюда.       – Дальше будет место, – попытался успокоить его я. – Главное не пропустить его.       – Да? – Тиарнис сощурился, вглядываясь вперёд. – Буду следить..       Забавно, если он не заметит, и в итоге нам придётся идти все десять километров этого пляжа. Но понадеемся на его внимательность. И на мою, но в меньшей степени, конечно.       – Может, вернуться? – оглядываясь, спросил Тиарнис. – Хотя мы так много прошли..       – И потом ещё бежать за родителями, – согласился я. – Не надо. Просто будем следить, как только появится нормальное место для подъёма, выйдем наверх. Мой отец захотел пройтись вместе – мы с ним, Брунлейв и Тиарнис. На пляже мы, очевидно, разделились – они пошли по верхней косе, мы – по самому пляжу. И сейчас мы не имели с ними никакого сообщения – потому что пробраться на верхнюю косу было невозможно из-за песочной насыпи. Они могли к нам спуститься (при большом желании набрать полные ботинки песка), мы же.. Могли попытаться при желании том же и испытать себя. Ведь как известно, взбираться по песчаной горе очень увлекательно?       Зачем мы вообще пошли именно здесь? Если наверху есть оборудованная тропинка для прогулок, и там наши родители.. Мне просто хотелось пройтись у воды, именно по песку. Тиарнис сам увязался за мной. Плюсом ещё было то, что мы были вдали от родителей, и могли говорить о чём угодно.. Жаль только, что мы почти не разговаривали. Тиарнис только и делал, что хмурился и недовольно вздыхал, а я.. Не знал, что нам обсуждать. Тиарнис, тем более, только и мог, что ворчать, как всё плохо. Ну, судя по последнему нашему диалогу..       Относительно начала нашей прогулки Тиарнис всё чаще и чаще шмыгал носом, и после очередного раза я всё же поинтересовался:       – Ты промёрз?       – Наверное. Но я прямо чувствую, как у меня шея..       Приложив ладони к шее, Тиарнис немного прислушался к ощущениям.       – Всю шею продуло. Неприятно.       – Хочешь, пойдём домой?       Наверное, не будет трудно отпроситься у родителей? Так и скажу отцу, что Тиарнис замёрз. Брунлейв подтвердит, что для них это серьёзная проблема, и нас отпустят.. Правда, нам всё равно ещё идти до замка..       – Ну, – Тиарнису, кажется, стало неловко. – Ты нагулялся?       – Да, пойдём. Может, дома поедим что-нибудь горячее? Или чай, как подобает?       Тиарнис усмехнулся, но вскоре это переросло в улыбку – слишком счастливую для человека, который так отзывался о пляжах и времяпровождении на них. Ну, может подумал о чём-нибудь горяченьком, вот и обрадовался. Я бы вот сейчас с радостью поел. И чай, конечно. Тиарнису можно шею замотать чем-нибудь тёплым? Как они относятся к такому? А то вдруг для них это опасно или ещё что.. Насколько вообще для них опасно болеть? Рыбы вообще болеют..? Могут простыть? Как их лечат? Ох, ладно. Судя по тому, что мы слышали, простудные заболевания для люцифернианцев не что-то новое. Тиарнис же простужал себе спину? И мы так же помним, что он на удивление здоровый. Ну, понадеемся, что переохлаждение для него не что-то жуткое..       – А отцы? – оглядываясь, спросил Тиарнис. – Мы же должны их предупредить.       – Как вариант, просто позвать с нами..?       – Но до них надо добраться, – Тиарнис осмотрелся, будто уже сейчас разыскивая способ добраться до них.       – Как только увидим возможный путь наверх, так сразу же.       Мы шли совсем близко к воде, и вдруг увидев, как ко мне приближается волна, я быстро отошёл вбок. У меня не было желания мочить ноги, так что приходилось иногда вот так отбегать от накатывающих волн.       Ещё я знал, что где-то там бродят наши отцы, и сейчас я прямо спиной чувствовал, как мой стоит и смотрит, чтобы ни одна капля из этого чёртового океана на меня не попала. Ну, опять же, на самом деле, я и сам не хотел ни мокнуть, ни приближаться к воде. А потому.. Пусть Тиарнис смеётся, видя, как я убегаю от воды, зато я ничего не нарушил и не расстроил отца.       – Не хочешь окунуться? – когда я вернулся на прошлую позицию, усмехнулся Тиарнис.       – Нет.       – Ну вообще.. – тут же начал он. – Такие волны. Наверное, сегодня будет гроза? Плавать в такую погоду точно не стоит.       Я удивлённо оглянулся на море. Гроза..? Очень плохо..       – А почему здесь никого нет? – вдруг задумался Тиарнис. – Тут так пусто.       Ох, как будто что-то новое.. То у них не так же было?       – Это просто у нас не принято. В других империях пляжи так просто не простаивают. Постоянно много людей. Все плавают, веселятся..       – И какая смертность? – поинтересовался Тиарнис. Как будто что-то знал..       – Ладно, я не знаю, как в других империях, – тут же решил пояснить он. – Но у вас такие волны. Ты не знаешь, наверное? Но это только кажется, что волны твои друзья и помогают тебе выбраться на берег. На самом деле, они только отталкивают тебя назад. И ладно мы. Мы под водой дышать умеем. Но люди.       – Ну вот поэтому.. Ладно. Хотел сказать, что у нас не любят плавать, но я не знаю, чем обусловлено такое отношение.       – Вы ведь почитаете океан? Это место жизни Батто, о-о..       Мне не понравилось, с какой иронией он говорил, но приставать к нему я не решился. Хотя смешно. Этот человек будет делать витражи для его храма. И этот же человек говорит такие вещи прямо у воды. Замечательно.       – Мне кажется, как раз из-за.. Силы волн. Люди и не хотят приближаться к воде.       Тиарнис согласно кивнул.       – Да, у вас вода агрессивнее. У нас не так.       – Людей не намного больше? – решил отметить я.       – Наши люди боятся быть пойманными Морогеном. По договорённости между нами людей отсюда под водой сразу убьют. Ну и ещё..       Он тяжело выдохнул, как будто не желая распинаться передо мной. Но что? Раз уж начал, продолжай.       – Многие считают, что раз уже привыкли к земле, то зачем часто контактировать с водой? Поэтому особо к ней не тянутся.       – Почему только на вас это не работает.       – Они выросли в воде, – сразу зафыркал Тиарнис. – А мы на земле.       Я помнил, мне что-то рассказывали про зависимость между чем-то и тягой к воде.. Но, похоже, мне слишком плевать – было и есть сейчас, – чтобы помнить. Забудем.       – А ты сейчас не хочешь пойти поплавать? – вдруг задумался я. – Хотя тут твой отец.       – М, – выразительно протянул Тиарнис.       – А такие волны вас не смущают?       – Нет. Хотя мне страшно смотреть, как.. Ну, когда мы сбегали все вместе. Кэрид особенно любит этим заниматься. Что вот волна его накрывает, – Тиарнис показал рукой уровень воды, – и он уходит под воду вместе с ней. Мне это не нравится.       Я хотел поиздеваться над ним, что ох, посмотрите, кто тут у нас волнуется о своих братьях? Не нравится ему. Но решил промолчать. Вдруг это серьёзный страх, или что-то такое..       – Смешно, – вдруг отметил Тиарнис. – Как-то, когда я был маленьким, я сбежал поплавать, и начался шторм. То есть, обычно у нас вода спокойнее. А тогда было примерно как здесь сейчас, но чуть похуже. И я не мог выплыть, когда захотел выйти из воды. Ну, я был ребёнком, – он закатил глаза, – у меня просто не получалось сопротивляться. Водой же уносит назад от берега?       Я не знал ничего про воду, и как она работает, потому что к чему мне? Но теперь у меня было ещё меньше желания плавать и вообще приближаться к морю. "Уносит назад"? Я всегда думал, что волны толкают вперёд.. Ну, хорошо, что я узнал об этом сейчас.       – И мне пришлось три дня провести под водой, – продолжал Тиарнис. Я испуганно выдохнул.       – Сколько?       – Три дня, – невозмутимо отозвался тот, и решил успокоить меня. – Не так уж и страшно. В целом, было тепло, еда была.       Ну да, точно. Всё время забываю.       – Ну, в общем, всё было хорошо. Но родители, понятное дело, перепугались. И, наверное, из-за того раза они так относятся к нашим побегам? – Тиарнис оглянулся назад, где должны были быть наши отцы. – Я тогда ещё был единственным.       – Господи.. – выдохнул я.       – Ну вот, – Тиарнису, кажется, самому стало неловко. – В общем, не плавай, когда такие волны.       – Спасибо, – фыркнул я. – Я не настолько дурной.       И теперь плавать вообще не собираюсь – отныне и никогда. Три дня, прости, господи. Брунлейв, наверное, и правда с ума сошёл за это время? Ну, я уже думал об этом. Как мерзко, когда у плохого человека есть такая вот милая подоплёка, которая объясняет его ужасное поведение.