Бледный принц

      – Вы выставили моего отца посмешищем.       – Вы все для меня посмешища, и не больше.       Говоря это, Батто потрясся телом, но было сложно разобрать – ему холодно, страшно или смешно. Могут ли Боги мёрзнуть? Могут ли они бояться? Ну а смеяться, надо полагать, Батто умеет как никто другой.       – Но, возможно, – вдруг задумался он, – я не совсем понимаю, что люди вкладывают в это слово. Но покорность Богу не может осуждаться или высмеиваться. Ты согласен?       – Разумеется, – в чашку выдохнул я. Спорить с ним я не собирался в целом, а сейчас, когда я полностью с ним согласен, тем более.       – И я не говорил твоему отцу, что делать, – Батто косо посмотрел на меня, но быстро отвёл взгляд. И сколько мы уже сидели, но я никак не мог привыкнуть к его манере поведения. Он трясся, дрожал, нервно осматривался, не мог смотреть на меня. Вкупе с его "человеческим обликом" – довольно молодого паренька, – это очень беспокоило. Как будто ему нужна помощь. Но говорил он вполне непринуждённо, чтобы я действительно переживал. Да и чем я могу помочь Богу, господи, прости.. Это он должен помогать мне.       – Методы он выбрал сам. Вероятно, он опасался, что Брунлейв поддержит своего Бога во что бы то ни стало? Даже если это снова приведёт к падению империи.       Я огорчённо выдохнул. Пожалуйста, оставьте Люцифернию в покое. Она уже столько натерпелась, почему люди снова должны страдать? Какое-то проклятое место..       – Это правда? – спросил я. – Вы ведь знаете? Люциферния снова падёт?       Батто покосился на меня, но опять же долго взглядом не задержался.       – Нет, – наконец выдал он. – Хотя будущее скрыто от меня, теперь, когда ты принёс мне знания о том, что происходит в Редхильдсе, я ясно вижу и могу быть уверен. Демьены позаботились о безопасности своей империи.       Я выдохнул с облегчением.       – Тебя так это беспокоит, – отметил Батто. – Почему.       – Просто.. Не хочется, чтобы люди страдали. Чем они заслужили такое? И это будет уже второй раз, когда Люциферния будет уничтожена.       – В этом была ошибка Демьенов, – Батто покачал головой. – Они слишком доверяли им. Или не знали о том, что они из себя представляют.       – О чём вы, – осторожно поинтересовался я.       – Когда Редхильдс рассказал им о том, что произойдёт, они решили обезопасить себя и всю Преисподнюю. Очень самоотверженно, – протянул Батто, но я так и не понял, восторгается он или насмехается.       – Но они не учли, что и некоторым Богам всё было известно. И что Акид и Галатей будут первыми, кто поддержит Мир в его желании уничтожить здесь всё.       – Уничтожить? – не понял я, и Батто молча покачал головой.       – Такой он, наш создатель. Не всегда милостивый, не всегда справедливый.       – Но.. Разве Боги не любят свои земли? Не заботятся о них? Зачем Акид и Галатею способствовать уничтожению..       – Люди ещё помнят, что произошло с Первой Люцифернией? – как бы невзначай уточнил Батто. – Ты бы назвал это любовью?       – Нет, конечно. Но я думал, может.. Тогда там жили люди, и Акид и Галатею было плевать на них. Но сейчас там живут Дети. Их народ. Может быть, они желают хотя бы им лучшей жизни..       Батто хохотнул.       – Не смеши меня. Дети, не Дети, это ничего не значит для Высших сил и тех, кто решил, что подобен им. Мир создал множество миров, а потом стёр их, как ничего не значащее. А Акид и Галатей всегда считали себя подобными ему. Они могут создавать народ за народом, и спокойно наблюдать за тем, как он умирает.       Батто впервые за весь наш разговор смотрел на меня долго и пристально. Настолько его это возмущало?       – Мне никогда не было дела до того, что происходит во всей другой Преисподней. И то я с ужасом наблюдал за тем, что творилось в Люцифернии. Люди молили о помощи, даже я это слышал. Но никто не пришёл. Акид и Галатей просто смотрели.       Почему же и он сам не пришёл, если так сочувствовал им? Ладно, не мне осуждать его. Да и ответ в его словах – "Мне никогда не было дела до того, что происходит во всей другой Преисподней". Вероятно, так скажет и любой другой Бог? И это нормально, безусловно. Нельзя и сложно беспокоиться обо всех и разом. Но как минимум странно говорить, как тебе было плохо, когда ты наблюдал за падением империи, но при этом ты ничего не сделал? Ох, ладно. Нельзя забывать, что Батто может отлично меня слышать.       – Какой ужас, – нервно посмеялся я. – И вдвойне плохо то, что Демьены всё же смогли всё спрятать.       – Плохо, – повторил Батто, и вскоре я догадался, что он переспрашивает. Ему бы немного интонации в голос, конечно..       – Столько людей погибло, – пояснил я. – И ради чего? Люциферин сохранился. Редхильдс остался жив.       Батто согласно покачал головой. Я же, вспомнив о том, что Редхильдс грозился убить Акид и Галатея, задумался. Он сможет? Сделает это? Он грозился отомстить, и всем Богам. Он на это способен..?       Батто развернулся ко мне, неожиданно заинтересованный. Определённо, он услышал мои мысли. Ему есть, что сказать? Иначе я серьёзно опасаюсь за Батто. Не хотелось бы верить, что какой-то там красный пепел, настоявшийся под звёздным сиянием, могущественнее Бога. Но мало ли..?       – Ты ведь принёс сюда мерзость, – наконец заговорил Батто. – Дай её мне.       Я не двинулся. Насколько нагло с моей стороны отказывать собственному Богу, но..? Он мне его вернёт потом, я надеюсь? Он мне ещё нужен.       – Конечно, – Батто кивнул. – Я просто хочу познать то, что он несёт в себе.       Интересно, зачем ему это, если по его же словам, да и по словам Редхильдса, все Боги и так всё знают. Но раз вы желаете.       Я достал из-за пояса коробочку с люциферином. Несмотря на прошедшее время, цветы не засохли и никак не изменились. Ну, помнится, Тиарнис говорил, что люциферин нельзя уничтожить никаким методом. Очевидно, вырвать их из земли (или на чём он растёт..? Тиарнис говорил, земли там и нет) тоже не помогает. Волшебство, очевидно.       Батто высыпал цветы себе на ладонь, и второй рукой аккуратно прикоснулся к ним. Я внимательно следил за его действиями – опасаясь, что что-то может пойти не так. Вдруг он их съест..? Зачем ему это делать, но всё же. А вдруг размажет по ладони? И не то чтобы я смогу ему помешать. Но.. Эти цветы мне ещё нужны. Я бы вообще их никому не отдавал. Но раз уж Батто требует.       Наконец, он ссыпал цветы обратно и по столу толкнул коробочку ко мне.       – Что-то узнали? – спросил я, осторожно закрывая её. У меня желания прикасаться к цветам по-прежнему не было, а потому я соблюдал все меры предосторожности.       – Ничего нового, – хмыкнул Батто. – Что-то я знал сам, к чему-то пришёл в результате размышлений. Но спасибо.       – Редхильдс не убьёт вас? – спросил я.       – Не знаю. Но мне и самому интересно сразиться с ним. Посмотрим, кто окажется сильнее. Создание Мира или творение мерзких людей.       – Мне это не нравится, – вздохнул я. – Хотя если он будет гоняться за Акид и Галатеем, может, он и забудет про остальных Богов..       – Я обижусь, – процедил Батто. – Если он сможет убить их. Я не смог, а он сможет?       Я устало выдохнул. Почему они ведут себя как дети? Разве Богам так можно?       Постепенно у меня всё возрастало и возрастало волнение. Почему всё как будто бы идёт к некой войне между Редхильдсом и Богами? Или другой стороной и Богами. Сюда отлично вписывается то, что Демьены создали силу, способную убить Богов. Я уже думал об этом когда-то. Что их желание спасти людей выразилось в убийстве Богов. Что-то это же значит?       Батто снова скосил взгляд в мою сторону. Этакий хитрый косой взгляд. Я прав..?       – Простите, но.. – осторожно начал я. – Что произойдёт?       Я буквально парой реплик ранее: "Не хочу ничего знать". И так же я сейчас. Но это совсем другое, мне кажется? Узнать что-то от Батто и от люциферина. Да и отец говорил, что он покажет мне всё, что я должен знать..       Батто решил начать издалека:       – Мы, те, кого вы называете Божественными зверями, и вы – творения одной высшей силы. Мы зовём его Мир. В своё время он был для нас заботливым отцом, но у него есть..       Он шумно втянул воздух.       – Недостаток. Когда он создаёт нечто новое, он не задерживается там надолго. И тогда его дети начинают.. Наглеть, мягко говоря.       Батто склонил голову, будто стыдясь. Будто и он был из тех детей, которые обнаглели. Связано ли это с его окровавленными зубами?       – Ты должен отлично понимать, – Батто глянул на меня. – События до Пришествия в этом мире очень похожи на то, что в своё время было и у нас. Мы так же попросили помощи у Мира и он откликнулся. Так мы оказались здесь.       Забавно. То есть, их проблему Мир решил тем, что отправил часть Зверей в другой мир? Я могу сравнивать это с заключением опасных для общества людей? И один из них – это Батто. Впрочем, я уже много раз думал о всё той же крови на его зубах. Она же наверняка не его собственная? Как минимум, это кровь Акид и Галатея. Теперь же, когда мы знаем, что были и другие Звери, надо полагать, Батто убивал и других? Или хотя бы кусал. По меньшей мере.       – Здесь нам поручили заняться вами. И мы.. – Батто пожал плечами. – Прижились? Стали Богами, получили возможность примерить на себя роль самого Мира. Так долго всё было хорошо. А теперь он хочет отправить сюда других Зверей.       – Это та беда, которая придёт сюда?       – Да.       Звучало вполне безобидно? В конце концов, первые двенадцать Зверей принесли нам порядок и спокойную жизнь. Эти тоже чем-нибудь займутся и всё..? Почему надо непременно опасаться их?       Ладно, я был не настолько тупым. Слова Батто отлично сходились с тревогой Корзы насчёт того, что в мире что-то назревает, со словами Эльнедила, что в "мерзких империях" – где людей со способностями к магии и, как следствие, более тонким восприятием мира больше, – уже давно только об этом и речь. Люди беспокоятся – угрозу чувствуют многие, и им страшно. Одни мы остались в стороне. Но вот, Батто лично об этом говорит.       – Я не могу знать, что происходит вне моих владений, но сюда приходили вести о том, что мерзкие люди чувствуют нечто странное, – озвучил то же Батто, и я покачал головой.       – Надвигающуюся беду. И меня не волнует, – резко вскрикнул Батто, – что будут делать другие Боги. Что случится с другими людьми, со всей Преисподней.       Ненадолго замолчав, он пристально уставился на меня.       – Но я не брошу то, что моё. И не позволю этому сгинуть.       – Очень.. – испуганно пробормотал я. – Впечатляет. Спасибо.       – Не благодари меня, – хмыкнул он. – Я делаю то, что должен – защищаю свои земли. В отличие от некоторых, я не угодник Мира, и извиваться перед ним не собираюсь. Он покушается на моё? Я пойду против.       Я осторожно выдохнул, действительно опасаясь. Как спокойно и безобидно Батто вёл себя до этого, и как неожиданно он вдруг разорался. Страшно, очень страшно.       – Вы про.. Акид и Галатея, так? Что они угодники Мира.       Батто кивнул.       – Это были первые его создания в нашем мире. Возможно, это сыграло свою роль. Ощущение старшинства, – Батто раздражённо закатил глаза. – Они помогали ему первое время, и потом считали себя теми, кто должен нести его волю и всеми править.       Батто с рычанием оскалился, снова содрогаясь всем телом. Рукой он вцепился в стол, и я аж вздрогнул. Не то в целом от поведения Батто, не то от лязга посуды.       – Надо было порвать их на куски ещё тогда, и ничего не произошло бы. Ну ничего, – резко успокоившись, Батто сел ровно и сложил руки на коленях. – Если сюда и правда придут Дети Мира, будет ещё одна война. Я отыграюсь за всё.       Я отвернулся – так было чуть проще представлять войну между Божественными зверьми. Надо полагать, воевать они будут не в своих человеческих обликах? И если один только Батто размером, наверное, с четверть Преисподней.. Что будет, если сюда прибудет да даже десяток других Зверей? А Ронсеваль? Стоит опасаться за людей. Ведь по сути, где бы война ни происходила – это может повлиять на всех. И скорее всего повлияет. Интересно, сколько времени у нас есть? Можно ли успеть подготовиться? Знать бы только, что вообще можно придумать в такой ситуации. Где можно спрятаться от подобного? Если только не уйти под землю, но..       Ох, ладно. Не будем пока о грустном. Оставим это для будущих бессонных ночей.       – Вы.. – говорить мне было страшно, а задавать глупые вопросы тем более. Но я должен был. Не каждый день, всё-таки, есть возможность поговорить с Богом. Хотя, если судить по отцу, теперь мы с Батто будем видеться довольно часто, но всё же.       – Злитесь на них за Люцифернию? Или они сделали что-то ещё? В том вашем мире, может..?       – В нашем мире ничего не было, – Батто покачал головой. – Им не с чем было что-либо делать. Моя ненависть к ним первородная. Причины не нужны.       Я повёл головой. Ничуть понятнее не стало, но, может, мне и не дано понимать такое? Куда уж мне, и правда.       Но были и другие вопросы:       – Что значит – ничего не было?       – Можешь вообразить себе гигантскую арену для публичных сражений. Так там были заперты и мы. Мир создал прекрасное место, чтобы оно породило нас, и мы всё уничтожили.       – Породило вас? – уточнил я.       – Я появился из морской пены, – пояснил Батто. – Ронсеваль вырвался на свет из жерла вулкана, который неожиданно пробудился после нескольких распадов сна. Акид и Галатей вышли из морской воды. Все мы так или иначе появились из некой стихии. Кто-то был создан позже, из нашей крови или слёз, или брошенных частей тел.       Что ж, хотя бы так. А то я уже представил именно "арену". Как будто каменный колодец размером с целый материк, или даже больше.. И ничего там нет. Только кишащие внутри чудовища, бесконечно сражающиеся друг с другом. Так хоть получается, что у них в мире были и моря, и горы.. Может, он был даже похож на этот? Наверное, стоит подозревать, раз у истоков стоит одна сила. Это как с написанием книг. Если прочесть несколько романов одного автора, начинаешь видеть некоторые закономерности в типаже наиболее часто используемых персонажей, тропах, даже фразах иногда? С другой стороны, кого я сравниваю. Силу, которая способна создавать миры, и книжечки людей.       – Мир не создавал нас, он вдохнул энергию в один из своих миров, – Батто всё продолжал исповедоваться. – Уже когда эта энергия слилась с ним и преобразилась, появилась мы. Нас было так много и мы так быстро росли, что скоро места стало не хватать. Убийства и пожирание друг друга стали для нас единственным способом выбить себе хоть немного места.       Вот, что имелось в виду под ареной, видимо. Отчасти, я был не так уж и далёк в своих мыслях.       – И стать сильнее, – медленно договорил Батто. – Кровь Божественного зверя отравляет тело, делает мерзостью. Но в то же время наделяет силой.       – Вы.. Поэтому?       Я указал себе на рот, и Батто кивнул.       – Да. Когда я понял, что со мной происходит, я стал убивать всех, кто попадался мне на пути. Я хотел стать самым сильным, – вскрикнул он, и ей-богу, я заметил, как загорелись радостным блеском его глаза.       – И за это был наказан, – успокоившись, он сгорбился и сжался. И хотя я не видел, я знал, что Батто сидит, не дотягиваясь ногами до пола. Это добавляло его образу некой милой беспомощности. В то же время я отлично понимал, что передо мной сидит Божественный зверь, некогда очень кровожадный и опасный. Кто бы мог подумать.       – Вот бы снова увидеть дом, – вздохнул Батто, и я огорчённо выдохнул. Бедное дитя..       – Вы не можете вернуться? – спросил я. Хотя и так было понятно, что у Батто нет возможности (была бы – он бы не страдал?), но я просто пытался быть вежливым и учтивым.       – Только Мир может свободно перемещаться между своими мирами. Чтобы это могли сделать мы, нужно его пособничество. Но он же не будет помогать тем, кого сам же и изгнал.       – И в скором времени, значит, он приведёт сюда других Зверей?       – Да.       – Зачем?       – Возможно, дома случилось что-то ещё, и это ещё одна партия изгнанных. Может, он так пытается освободить немного места, я не знаю. Мир не даёт увидеть мне даже то, что произойдёт здесь. Я вижу только жалкие обрывки, по которым сложно что-либо чётко определить, и только поэтому я не могу передать вам чёткие указания. Но некоторые вещи я вижу весьма точно. И одна из них – это сражение твоё и Келефан. Это моя давняя подруга, – пояснил Батто. – И ты должен будешь убить её.       – А.. – закономерно опешил я. Всё-таки, очень странно соседствовали слова о том, что сюда прибудет давняя подруга Батто, и что её нужно будет убить. Мне. При всём уважении, но не много ли от меня ждут? Так и быть, я выступлю хранителем империи. Батто и люди Эльфегорта могут быть уверенными, я не отойду от идеалов семьи. Но убить Божественного зверя? Простите.       – Как вы себе это представляете? Как человек может..       – Меня не будет рядом, – Батто меня не слушал. – Умру я, буду занят другим боем или залечивать раны, но ты будешь защищать Эльфегорт в моё отсутствие.       – Как вы себе это представляете? – повторил я, более медленно и вкрадчиво. – Человек не сможет убить Зверя. И почему я..       – Вы наши ставленники в этом мире, – Батто пытливо посмотрел на меня. – Логично, что и представлять нас в этой войне должны вы.       Я возмущённо выдохнул. Они с ума посходили? Лучше кандидата не найти?       – А Валпур..? – вдруг вспомнил я. Вот, тот самый другой кандидат. Уже и выбранный всеми Богами, то есть, проверенное лицо?       – У него будут и другие дела. Более того, – Батто поморщился. – Хотя мы все выбрали его, и Акид с Галатеем так же дали ему своё благословение, я не верю им. И я не уверен, что они позволят ему встать против Мира. Как их поданный, он в полной их власти. А потому я бы хотел себе своего собственного воина. Конечно, просто так я тебя не оставлю. Нужно показать тебе..       Тут же Батто сунул два пальцы в рот и смазал немного крови со своих зубов. Я наблюдал за ним, всё ещё ошарашенный его словами, не действиями. Хотя, когда до меня дошло, что эта кровь предназначается для меня, мне и стало немного мерзко.. Но я помнил слова Батто. Кровь Зверя даёт силу. И если мне сейчас передадут пусть хоть немного, выступать против этой загадочной Келефан мне будет не так страшно. Поэтому пусть.       Протянув мне руку, Батто прижал пальцы к моим губам. И я бы отметил неловкость ситуации, но..       – Следите за небом. Когда они придут, Мир даст об этом знать тем, что в небе появится ещё несколько созвездий.       И однажды ночью мир озарит такая яркая вспышка, что люди решат, что внезапно наступил день. Тысячи звёзд, сотни новых созвездий. И все эти Звери спустились сюда.       Дальше я видел такие же жалкие обрывки, как Батто это и назвал. Но некоторые вещи из них уловить всё-таки было возможно.       Корза, сражающаяся на пару с гигантской белой змеёй. Я не помнил таких Богов, но почему бы не предположить, что не все Звери обозлятся на людей, и хотя бы некоторые выступят дружелюбно? Или, возможно, они захотят объединиться с людьми против своих давних врагов? Почему бы и нет.       Валпур, уже управляющий своим оружием куда более умело, чем в последние наши встречи. Сражений я не видел, но что-то подсказывало мне, что кровь на нём и его мечах не человеческая. Значит, Акид и Галатей всё-таки не остановят его?       Тиарнис же, сидящий в руках красного создания, так меня напугал, что я почти вышел из своего оцепенения.       – .. Пей, – голос Батто донёсся до меня как будто через пелену. – Пей.       Металлический привкус во рту окончательно отрезвил меня, и я в ужасе отпрянул.       Пальцы Батто по-прежнему были вымазаны в крови, и я коснулся своих губ, а затем и зубов, желая убедиться, что не стал таким же. Не хотелось бы ходить с вечно окровавленными зубами? Но всё было нормально. Похоже, Батто просто сунул пальцы мне в рот, так и появился этот вкус..? Но странно. Крови было не так уж и много, чтобы я так чётко её ощущал..?       – Вот так, – отметил Батто. – Теперь на тебе мерзость мира. Его отвратительная энергия. Когда ты убьёшь Келефан, тебе надо будет принести её кровь сюда.       – И отдать вам?       – У меня уже есть, – Батто устало поморщился. – В своё время я оторвал ей полголовы, как-никак.       – О, – выдохнул я. – Замечательно..       – Та кровь для Талара и остальных. Они тоже должны стать такими.       На мой недоумённый взгляд Батто пояснил:       – Я просто хочу быть уверенным, что и после твоей смерти Эльфегорт будет в безопасности. Война не окончится быстро. Её последствия будут оказывать влияние ещё очень долго. И будет хорошо, если у вас будет оружие. Поэтому ты должен будешь проследить за этим.       Я кивнул. Конечно, я сделаю, как скажут, вот только.. Батто говорил об отравлении тела. Что это значит? Я бы не хотел обрекать детей на страдания. С другой стороны, я уже отравлен. Но пока ничего не чувствую. Я и не должен? Или это Батто так выражается? В конце концов, он же называет магию и всё, что имеет к ней отношение, мерзостью. Довольно сильное слово для такого безобидного явления. Возможно, он и сейчас просто так говорит? И ничего страшного на самом деле там не будет.       – Плодотворная встреча, – довольно отметил Батто, спрыгивая со стула. – Следите за небом. Когда они придут, Мир даст об этом знать тем, что в небе появится ещё несколько созвездий.       Я кашлянул, удивлённый. Серьёзно..?       – Да, – протянул я, тоже поднимаясь. Батто собирался уходить, и стоило проводить его с почтением. Ну да, просто встать.       – А, подождите, – вдруг вспомнил я. – Вы.. Знаете, что нужно сделать с люциферином, чтобы..?       Батто обернулся ко мне и какое-то время пристально меня рассматривал. Я даже испугаться успел. Батто должен был знать о моих планах, но что если он против? Вдруг воскрешать мёртвых – жуткое преступление? Но он же вернул мне люциферин. Разве это не было негласным согласием..?       – Просто положи его рядом с телом, – но вдруг Батто кивнул. – Цветы сами знают, что от них нужно. Всё-таки, в них благой замысел Демьенов.       После этих слов он исчез, а я остался стоять в исступлении. Всё же, в цветах благой замысел? Просто не тех, о ком все думали. Какая ирония. Можно ещё подумать, что Демьены – истинные Боги Люцифернии. Те, кто по-настоящему любил её и заботился. Но не будем вдаваться в подробности и сантименты. У нас есть и другие дела.