Бледный принц

      Выпив достаточно, мы перебрались на кровать – логичное место завершения этого вечера. Было же предельно ясно, что в конце мы ляжем спать, да? Меня всё устраивало, в целом. Мы поговорили, даже посидели рядом. Тиарнис сам пересел ко мне, когда выпил достаточно, мы немного пообнимались.. Кто бы знал, как я скучал по человеческому теплу. Забавно, что Тиарнис не человек и не тёплый, если совсем уж углубляться. Ну да не важно. Я всё равно был очень рад, что он тут и мы можем общаться.       Взяв его руку, я поднял её и внимательно оглядел. Тиарнис начал отращивать ногти, кажется? Но почему-то только на одной руке. Хотя, возможно, это как-то связано с творчеством. Насколько я слышал, с некоторыми материалами крайне неудобно работать, когда у тебя длинные ногти. Поэтому одна рука должна оставаться работоспособной.       Вдруг заинтересовавшись, я перевернул его руку ладонью вверх и тут же подтянул и вторую. Сейчас мы всё изучим..       – Что ты делаешь? – вскоре заинтересовался Тиарнис.       – Линии, – я провёл пальцами по его ладони. – Ты слышал что-нибудь о хиромантии?       – Что? – усаживаясь, спросил он. – Что это?       – Это определение будущего человека по линиям на ладонях его рук. Так же можно многое узнать о его личности.       – М-м, – потянул Тиарнис, и уже сейчас было понятно, как он относится к происходящему.       – Ну и что? Ты же разбираешься в этом? Ваш Бог же покровительствует гадателям. Кстати, это не странно? Для него подобные вещи никак не связаны с магией, которую он ненавидит?       Я даже посмотрел на него, пытаясь взглядом передавать все свои мысли.       – Как это вообще может быть связано?       – Не знаю, – сразу открестился Тиарнис. – Ну так? Что ты видишь? По полоскам на моих руках.       – Ну давай, – я приподнял его руки, сжимая ладони и так расправляя их. – Тут стоит, конечно, внимательнее разбираться, учитывая, что на каждой ладони рисунок разный. Но ты же всё равно не веришь? Я не буду заморачиваться? Спасибо.       Ответа я не ждал, потому и не спрашивал. Просто ставил перед фактом.       – Это обычно плохо. Означает, что человек столкнётся с трудностями.       – Вот это да, – Тиарнис весь содрогнулся, как будто хотел подпереть голову рукой, но.. Увы.       – Знаешь, у нас есть гадальные карты. На которых есть отметки "Мужчина или мальчик", "Женщина или девушка". И когда такое выпадает в будущем.. Понятное дело, ты столкнёшься с кем-то? Мужчиной, женщиной. Ты их каждый день видишь.       – Такой тип карт, – я даже глаза закрыл от возмущения и нежелания слышать это. – Это не гадальные карты. Это позорище и развлечение для детей, но никак не способ узнать будущее.       Он бы ещё рассказал мне про печенье с предсказаниями, и чем там ещё балуются всякие.. У меня даже слов нет. Вот уж что можно назвать попирательством, так это такие методы, а не гадание по рукам.       Тиарнис цокнул языком, и я аж дыхание задержал от возмущения. Он цокнул. Цокнул.       – Ладно-ладно. Давай, что дальше? Что ждёт меня помимо сложностей?       – Давай ты не будешь цепляться к словам, как ребёнок? Очевидно, что я имею в виду, нет? Как думаешь, насколько сложной жизнь будет у Октарина? У двойчат?       – Да всё, – шикнул Тиарнис, опуская взгляд. – Что дальше?       Я выдохнул, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. Ох, вспомнить бы, откуда принято начинать..       – Это линия сердца. Цепочки здесь означают, что в жизни человека есть люди, мешающие ему. Жить, развиваться. То, что она короткая, – я на время отвлёкся. – Ещё и на обеих руках. Показывает, что человек не уважает никого, кроме себя. Сам себе на уме.. Окружающие таких боятся и избегают, и это сказывается на отношениях, логично. Брак, скорее, тоже будет не самым счастливым.       – Ты издеваешься? – вдруг завозмущался Тиарнис. – Ты сам это придумал?       – Могу дать тебе книги, где всё это написано.       Он поджал губы, недовольный. Что, не очень весело, когда нечего возразить? Но видит бог, я ничего не придумывал. А кому-то, похоже, правда глаза режет, что называется?       – Линия ума одинаковая. И её начало, – я указал в эту точку. – Говорит о том, что человек вспыльчивый.       – А покажи свои руки, – кажется, Тиарнис решил проверить меня на враньё. Ну, я полагаю, это было именно оно.       – У меня, видишь.. Линия ума начинается из одной точки с линией жизни. Это наоборот говорит об уравновешенности и аккуратности человека.       – Ты как будто издеваешься надо мной, – Тиарнис покачал головой, как будто не желая верить. – Ты хорошо меня знаешь и говоришь, основываясь на этом.       – Даже если бы я хотел, я бы не смог всё это выдумать. Какая линия и что значит. Я не такой быстрый.       – А какая линия отвечает за быстроту мышления?       – Не эта, не переживай, – я недовольно глянул на него. – Дальше, линия судьбы. Говорит об амбициях человека, о его желаниях и возможностях добиться этого. Такие слабые линии бывают у людей, которых ждёт много трудностей, опять же. И которым придётся много работать, но.. Которые так ничего и не добьются.       Всё же я решил не таить. Зачем? Лучше сразу быть готовым.       – А ты? – Тиарнис, кажется, твёрдо решил или выяснить всё обо мне, или проверить мои знания. Чтобы я разбирал два случая, а не один.       – У меня её вообще почти нет, – я показал ему свои руки. – Я безвольное убожество, у которого нет ни сил, ни желания что-либо делать.       Тиарнис внимательно изучил мои руки, после чего поднял взгляд. Я решил продолжить. В конце концов, поныть о своей нелёгкой судьбе я всегда успею? Тиарнис тут надолго, у меня ещё столько возможностей будет.       – Линия жизни, – я провёл пальцем по ладони, указывая. – Означает здоровье и..       Заметив, как Тиарнис заинтересованно склоняется ближе, я даже усмехнулся. Действительно животрепещущий вопрос?       И я правда не хотел его расстраивать. Хотелось бы сказать хотя бы про средний уровень? "Не хорошо, но и не ужасно". Но увиденное поразило даже меня.       – Эм..       – Всё плохо, да? – Тиарнис усмехнулся. – Ну давай.       – Странно, что они такие разные. На одной почти нет, а на второй..       А на второй, при более тщательном осмотре, я увидел разветвление в конце. Бездетность, одинокая старость, отстранённость от жизни.. Хотя сама линия была более длинной и чёткой, что хороший знак, эта кисточка на конце. Всё испортила.       Тиарнис тем временем задался важными вопросами.       – А какая рука вообще.. Главная? А то некоторые линии сходятся, а какие-то нет.       – Правая является главной, – задумчиво проговорил я. – Но учитывается и левая. В общем, еле заметная линия жизни указывает на слабость здоровья. Причём, и тела, и.. Души. Характера, вернее. Ну, это то, о чём мы говорили днём. Твоя неустойчивость. Это вот оно, – я сжал его правую ладонь. К левой я решил не возвращаться. Просто проигнорируем это и решим, что Тиарнис как-нибудь справится со своим ужасным характером и его жизнь закончится не так плачевно.       – И линия счастья. Или успеха, как ещё говорят. Это о талантах человека, его способностях и возможностях добиться желаемого. У тебя она прямо идеальная.       В целом, и не удивительно. У него столько интересов, и сколько времени и сил он на это тратит? И не в пустую ведь, результат есть, и хороший. Думаю, дать и ему нормального учителя, он добьётся куда большего? Ладно, я так говорю, будто его творческие успехи действительно важны. Но раз такой расклад, наверное, и в управлении следует ожидать хороших результатов?       – У меня их вообще нет, – предвидя интерес Тиарниса, сразу обозначил я. – Таких людей утешают, что отсутствие линии не означает отсутствие способностей. Просто придётся постараться, чтобы достичь хоть чего-то. Возможно, – выделил я. – А, может, ничего не получится. Но природного таланта у таких людей нет.       – И что тебе не нравится? – не понял Тиарнис. – Это же наоборот хорошо. Одно дело достичь успеха усилием. И другое, когда тебе просто повезло. Это вообще ничего не стоит, и смысл этим гордиться?       Ой, эти вечные споры про талант и затраченное время, и что из этого важнее. Можно мы не будем об этом разговаривать? Уже вижу, мы не сходимся в этих взглядах, и просто не надо.       – Как так вообще получилось? Ты же столько всего умеешь..       – Вот именно, – остановил его я, – что это выстраданное усилием. И то я бы не сказал, что есть, чем гордиться. Я довольно посредственен.       Ещё раз оглядев свою ладонь, я наконец опустил руки – свои и Тиарниса. Дальше разбираться я смысла не видел и не хотел. Тем более, следовало обозначить, что я не давлю на жалость и не нуждаюсь в словах сожаления, пока Тиарнис не решил, что надо меня утешить. Но я опоздал. К счастью, немного.       – Тебе сильно грустно из-за этого? – спросил он. Вежливо сперва решил узнать – переживаю ли я, и уже потом утешать. Отличный ход.       – Не-ет, – протянул я. – Я от себя никогда ничего не ждал. И давно принял своё предназначение. Я в этой жизни так. Взять империю у отца, передать её Талару, и умереть.       К счастью, Тиарнис никак к этому не отнёсся. Как будто я не сказал ничего страшного. Ну и славно. А то некоторые так на это реагируют, страшно иногда даже говорить о своих планах или мироощущении. Нет, но разве я не прав? Я, наверное, воплощение посредственности. И ждать чего-то, надеяться – просто нет смысла. И очевидно, мне даже стараться не стоит. Потому что в любом случае я останусь ни с чем. Только в одном случае потрачу уйму сил, а так хоть проживу счастливую и относительно беззаботную жизнь.       – А уже сейчас известно, что Талар будет..? Хорошим правителем?       – Явно лучше, чем я. Так что. Я могу отдыхать.       Тиарнис повёл головой, задумчиво хмурясь.       – Кстати, а где он? Можно на него посмотреть?       – Они..       Вспомнив о Таларе, я быстро вспомнил и об Эльнедиле, и мне стало страшно неловко. Надо будет узнать у отца, когда он вернётся..       – Уехали. Их увезли. Маленьких детей с гостями не сталкивают. Мало ли, кто и что может привезти на себе.       – А, – протянул Тиарнис. – Ладно. Имеет смысл.       Уныло осмотревшись, он выдохнул.       – Я хочу есть.       – Там ещё оставалось..? – уже начал я, но Тиарнис только поморщился.       – Нет, именно.. Мяса.       Я, не знаю, чем руководствуясь, подал ему руку. Тиарнис ожидаемо не понял, что я делаю, потому пришлось пояснить.       – Можешь укусить меня.       Тиарнис издал невнятный звук, уставившись на меня с возмущением и испугом. Мне же стало интересно. Он понял, да? Что я предлагаю не просто укусить, а прямо..?       – Ты.. – он аж заикаться начал. – С ума сошёл? Убери.       Когда он оттолкнул мою руку, я прижал её к себе и немного растёр. Больно, вообще-то? Мог бы бить послабее.       – Я серьёзно. Вы же едите человечину? – вдруг задумался я. – Она не вредна для вас?       Мы точно знаем, что они могут есть друг друга, но а люди? Мы сильно отличаемся от люцифернианцев в плане..? Состава мяса? Как отвратительно это звучит, конечно. Лучше действительно потратить немного времени и сходить на кухню, чем заниматься такими ужасными вещами.       – Я откуда знаю? – фыркнул он. – Но если вы как мы, то нет.       – Ну так?       – Я не буду тебя есть, – прорычал Тиарнис. – Ты совсем рехнулся, что ли?       Но мне всё равно было интересно. Он же действительно сможет просто..? Отгрызть от меня кусок? С его зубами даже стараться не придётся.       – Я бы залечил рану. А даже если останется шрам, мы всё равно не носим открытую одежду. Никто не увидит.       – Не неси ерунды, – Тиарнис оттолкнул меня, двигаясь ближе к краю кровати и готовясь вставать. – Ты пьяный, вот и говоришь всякую дрянь.       – Ладно-ладно, – остановил его я. – Пойду принесу что-нибудь.       Как раз немного пройдусь, остыну и.. Не знаю, может, после этого получится заставить себя выпить ещё немного? И как раз будет, чем закусить. Всё же, я ещё не настолько велик, чтобы пить без закусок. До отца мне очень и очень далеко.       – А? – Тиарнис непонимающе нахмурился. – А ты не можешь сказать кому-то, чтобы они это сделали? Тебе обязательно уходить?       – Господи, – я устало посмотрел на него. – Я быстро вернусь, ладно?       Судя по тому, как недовольно он отвернулся, его не устраивало именно то, что мы разойдёмся на время. Но это же ненадолго? И чего он так нервничает. Как ребёнок, в самом деле..       В коридоре было прохладно, и я даже поёжился, обнимая себя. Хотя я думал про то, что будет неплохо освежиться, но не так же..?       Шёл я быстро, а потому, вдруг натолкнувшись на Итрауда, очень испугался – было слишком внезапно. А он ещё так жутко просто стоял у стены и ничего не делал, что.. Только такое увидеть и хочешь, прогуливаясь ночью по коридорам. В целом встретить кого-то было очень неожиданно. Я думал, в такое время все уже будут спать? А кто-то бродит по коридорам. Вернее, уходит чёрт знает куда и просто стоит, рассматривает стены.       – Итрауд? – осторожно приближаясь, позвал его я. – Всё нормально?       Когда он развернулся ко мне, я опешил. Тиарнис же говорил, что он игнорирует, когда с ним пытаются разговаривать? Но он посмотрел на меня. Это же хорошо, наверное? Хотя тогда, с Сумной он сам заговорил, так что.. Наш случай ещё не выделяется. Бывало и лучше.       Но когда он заговорил и со мной, я растерялся окончательно.       – Да. Просто задумался.       Да, и так глубоко ушёл в себя, что уже невесть сколько даже с братьями не разговаривал? Ладно, я не должен над ним издеваться. Как будто он специально это делает. Хотя кто знает..? Потому что говорить он очевидно может, но?       – Проводить тебя до комнаты? – предложил я, не зная, что ещё можно сделать. Не оставлять же его тут? Что он вообще тут делает? Думать можно было и у себя в кровати.       – Нет, я.. Хочу есть.       Ах, ну понятно. Вот, как надо было его к нормальному состоянию возвращать. Поморить немного голодом, он не то что заговорил бы, запел бы.       – Можно? – Итрауд посмотрел на меня. – Мне надо чуть-чуть..       – Конечно, – я не мог ему отказать. Да и как можно оставить ребёнка без еды?       – Пойдём. Я как раз иду на кухню.       – Да? – Итрауд подошёл ко мне чуть ли не вплотную, прижимая руки к груди. – Но зачем тебе? Люди не должны есть в тёмное время суток. И ты не ребёнок.       Я оглядел его, немного возмущённый такой наглостью. Что значит "не должны"? Мы, в отличие от них, к времени суток никак не привязаны. И все люцифернианцы, если я не ошибаюсь, сейчас должны спать. М? Что скажешь?       – Ты так много говоришь, – я всё же решил отметить это. – Мне говорили, ты не разговариваешь после смены стадии. И разве я не должен тебя пугать?       – Я просто не хочу, – пробормотал он, сразу засмущавшись. – И я помню тебя. Ты тот парень, который заварил нам тот целебный чай. Я узнаю эту магию. И ещё ты рисовал мне зайчиков.       – А.. – меня такие откровения немного смутили, но нужно было уточнить. – А остальные твои братья. Их ты не помнишь?       Мне было немного неловко перед ними. Почему меня он помнит, а их нет? Это просто нечестно, не говоря уже о.. Какой-то этике, что ли? Из-за одних только зайчиков? Прости, господи, это даже звучит отвратительно.       – Помню, я просто.. Мне так лень с ними разговаривать, – Итрауд глянул на меня, но тут же отвернулся. – Они такие шумные и противные.       Говоря это, он медленно взял меня за руку и стиснул пальцы. Надо говорить, как меня это напугало? Что это вообще такое. Можно было подумать, что ему просто холодно, и поэтому он так жмётся ко мне. Но это никак не объяснит взятие за руку. Не то чтобы я был очень против, но это странно?       – Жалко Эолейва, – вздохнул Итрауд. – Он за меня волнуется, но я просто хочу тишины и спокойствия. Вот как сейчас. Так хорошо.       Странные способы достигать тишины и спокойствия, конечно. Но что я могу сказать. Как его обвинять? Возможно, любой после жизни с семью братьями захочет поигнорировать их немного.       – Если хочешь, я могу передать ему?       – Не надо. Он ещё сильнее расстроится, если узнает, что я говорил с тобой, а с ними нет. Я думаю, мне надо брать себя в руки и начинать с ними говорить..       Итрауд с такой милой решительностью заявил это, что мне пришлось отвернуться – не хватало ещё, чтобы он увидел моё выражение лица. Но это просто выше моих сил..       – Я же не смогу промолчать всю жизнь? – задумчиво протянул он. – Грустно, конечно..       Да, что может быть печальнее ребёнка, который просто хочет тишины, но живёт с семью братьями.       На кухне, к моему огромному счастью и облегчению, никого не было, так что мы спокойно пробрались к кладовым. Итрауд, судя по тому, как он осматривался и напряжённо прислушивался, тоже боялся попасться. Или это была обычная их тревожность, связанная с тёмным временем суток? Кто знает. Но я точно помню, что такое у них есть. Интересно только, почему Тиарнис никак не тревожится, и Итрауд осмелился пойти куда-то один в такое время.       Пройдя к корзинам со льдом, я указал на них Итрауду.       – Вот, – обозначил я. – Бери, что хочешь.       – Ничего, если я съем её так? – стягивая одну рыбку, спросил Итрауд.       – Пожалуйста.       Я даже моргнуть не успел, как рыба уже осталась без головы. Итрауд так невозмутимо и ловко отхватил кусок, что было просто.. Ужасно. Неужели прямо с мозгом, глазами..?       Оставшуюся тушку он умял так же быстро и так же целиком. Со всеми плавниками, чешуёй, потрохами, получается, тоже..? И хотя я уже видел, как они едят сырое мясо, сейчас мне почему-то стало неприятно. Мда, а я ещё хотел, чтобы Тиарнис от меня съел кусочек.       Сыто выдохнув, Итрауд осмотрелся.       – Иногда так приятно побыть тем, чем ты должен быть, а не кем тебе говорят.       Не знаю, по ошибке он построил предложение именно так, или осознанно, но меня всё равно смутило, что в первый раз он говорил как о предмете. "Чем ты должен быть". Допустим, он ещё просто не знает о подобных мелочах в построении предложений. Даже у взрослых такое проскальзывает. Слушаешь чьи-нибудь рассказы или отчёты, и ох уж это "Придя в деревню, случилось страшное". И если взрослые не умеют нормально выражаться, чего ждать от детей? Но всё равно. Видимо, из-за того, что последнее время относительно часто поднималась тема ассоциации себя – с человеком или с животным, – получалось невольно обращать внимание на такие мелочи. Как интересно получается, конечно..       – Я пока.. Пойду? – попытался отойти я, но Итрауд запротестовал.       – Я тоже, – затараторил он, подскакивая ко мне. – Я всё.. Мне много не надо было.       Я просто хотел разделиться, чтобы не задерживаться тут, но Итрауд, похоже, тоже имел какие-то проблемы с тем, чтобы оставаться наедине? Может, у них это общее, действительно? Они же стайные животные, так, может, это связано? Их нежелание быть поодиночке. Допустим, это связано и с тем, почему Итрауд так основательно "задумался", оставшись один в незнакомом месте. Как он вообще собрался искать кухню и еду, подождите..?       Возвращался он так же со мной, и так же вместе мы встретили Тиарниса. Он ждал в коридоре, прямо возле моей комнаты, уже на один только вид взвинченный и недовольный. Что же только случилось? Кто-то приходил..?       – Тиарнис, – заметив его, отметил Итрауд, и когда мы подошли к нему, спросил. – Что ты тут делаешь?       – А ты? – последовал логичный вопрос. Хотя Тиарнис, похоже, был действительно возмущён. – Почему ты не спишь? Уже поздно.       – Я хотел есть, – невозмутимо отозвался Итрауд, глядя на него и не моргая. – Теперь я поел. И иду спать.       – Иди, – протянул Тиарнис, и Итрауд медленно зашагал дальше по коридору.       Тиарнис же не сдвинулся с места ни на шаг, так не давая и мне пройти в комнату. Было видно, что он следит за Итраудом, и я сперва не понял, зачем такая осторожность, но только из-за того, что мы остались тут, получилось заметить, что Итрауд, дойдя до конца коридора, остановился и уставился на нас.       Подождав немного, Тиарнис крикнул:       – Иди в комнату. И не следи за мной.       Итрауд, моргнув, заскочил за поворот, но дальше шагов я не услышал. Однозначно он остался стоять там? Но такое поведение, похоже, у Тиарниса подозрений не вызвало. Хотя на мой взгляд стоило пойти и проверить, проводить Итрауда или шугнуть его как самое меньшее.. Но раз уж Тиарнис ему доверяет.       – Он ходил с тобой? – спросил он, но не успел я даже ответить, как вдруг он схватился за голову. – Маленький..       От его сипения я даже вздрогнул. То, как внезапно он начал сходить с ума, тоже не могло не пугать. Что с ним такое?       – Что происходит? – обеспокоился я. – Ты..?       – Нет, подожди. Итрауд, пошёл вон. Я же чувствую, что ты тут, ты не забыл?       Я вдохнул, пытаясь успокоиться. Что такое..? Выглядело это так, будто ему больно. И мне хотелось ему помочь, но..? На него воздействовали через магию, очевидно. А тут я совершенно бесполезен, увы..       Ещё немного пострадав, Тиарнис наконец опустил руки и выпрямился. Осмотревшись, он стиснул зубы и гневно уставился в стену – в сторону, где, вроде как, должен был остаться Итрауд. И когда Тиарнис начал скалиться, я неловко сложил руки на животе. Я уже могу разговаривать с ним?       – Я его убью, – прошипел он. – Он меня доведёт и я просто его убью.       – Что он сделал? – спросил я. Хотя стоило, наверное, хотя бы сказать Тиарнису, чтобы он не смел так выражаться, но.. Он же просто злится? И на самом деле ничего он с ними не сделает?       – Итрауд же, – он устало поморщился. Похоже, ему не хотелось объяснять, но всё же он решился.       – Может пробираться в наши головы. И видеть мир от нашего лица.       Я непроизвольно задержал дыхание. И как.. Давно? Хотелось бы мне спросить. Как давно они знают? Но мне говорили об этом ещё в первые дни нашего нахождения в Редхильдсе, а кто-то просто напрочь забыл об этом. Просто Итрауд никогда не выглядел, как угроза, и с чего бы волноваться о ребёнке? Но вот, что-то случилось. Что ему надо, интересно? То был Октарин, то вот опять. И снова их брат. Для полного счастья нам нужен ещё кто-нибудь сторонний. Януш, например. Чтобы ещё и он узнал обо всём, и будет просто отлично.       – И он сейчас пытался сделать это?       – Да.       – А как далеко он может зайти? – сразу уточнил я. – Он видит только настоящий момент? Или может ещё и..       Что было чуть ранее? Ведь ладно, Тиарнис – он может учуять влияние на себя. А я в серьёзной опасности. И мне бы не хотелось, чтобы кто-то наблюдал за миром через мои глаза. Ничего такого, но.. Итрауд может увидеть вещи, которые ему не положено видеть. Ни по возрасту, ни по.. Чему-либо ещё. Это из заботы о нём же.       – Подожди, – шикнул Тиарнис. – Он всё ещё тут.       Я следил за ним, всё раздумывая, как удобно быть им. Ни одно воздействие на тебя не пройдёт незамеченным. Ещё бы ему научиться противостоять этому, и было бы отлично? Интересно, Брунлейв уже обсуждал с моим отцом учителей магии? Кого они выберут на этот пост?       Когда Тиарнис перестал жутко осматриваться, я всё же решил узнать о его планах. Есть какие-то изменения? Может, Тиарнис устал за то время, что меня не было? Хотя, по сути, ситуация с Итраудом должна была взбодрить его.       – Мы будем продолжать? Или ляжем спать?       – Не хочу спать, – шикнул Тиарнис. – Теперь, тем более.       – Ну славно.       А то было бы обидно. Для кого я всё это приносил, в конце концов? Чтобы еда стояла и тухла, и вино грелось? О, отличный расход продуктов.       – Это сейчас приготовили? – за мной направляясь к столу, спросил Тиарнис.       – Нет. Я попросил заранее.       Я не хотел издеваться над нашими людьми и заставлять кого-то сидеть всю ночь на кухне в ожидании. А если бы мы напились и легли спать? Они бы просто всю ночь потратили на чёрт знает что? Спасибо, пусть лучше хорошо поспят.       – Какой ты предусмотрительный, – усмехнулся Тиарнис. Звучало не очень хорошо, но очень быстро он расслабился.       – Там есть рыба?       Я уже испугался, что ему нужно свежайшее, чтобы только-только из-под рук повара, иначе мы такое есть не будем. Но хорошо, что им важно только одно.       – Да.       Я специально попросил приготовить рыбы. Я же знаю, что им нужно.

******

      Я проснулся из-за холода – похоже, оставлять окно открытым было плохой идеей? Но я не думал, что ночью настолько похолодает. Хотя, если честно, я вообще не помнил, кто и в какой момент открывал окно. Вчерашнее у меня в памяти сохранилось только небольшими отрывками..? И я совершенно не помнил, что было после того, как мы напились во второй раз. Ну, раз я жив, надо полагать, всё хорошо? Но с окном, конечно, неловко получилось. Как вообще может быть так холодно, когда вас в кровати двое?       Но Тиарнис спал вообще не рядом, и одеяло, я видел, заканчивалось у него на плече. То есть, спина у него была открытой, и первым делом я подумал, что бедный мальчик. Если я замёрз, то каково ему? А потом я обратил внимание, что он не дышит.       Мне потребовалось какое-то время, чтобы понять это и подтвердить для себя. Так, конечно, обычно, когда ты видишь, что человек не дышит, ты думаешь, что дыхание просто незаметно. Мало ли, что может быть. У некоторых людей дыхательные движения действительно малозаметны. Но Тиарнис не дышал совершенно точно. Странно, что при этом он не был бледным или ещё каким-то странным. Внешне всё было хорошо, но он явно не дышал.       Не знаю, чем я руководствовался. Возможно, я всё ещё был не в лучшем состоянии, и это было подсознательное нежелание разбираться с проблемами. Но вместо того, чтобы попытаться растрясти Тиарниса, или, не знаю, проверить пульс? Как будто я умею. Я просто подлёг ближе, накрыл его одеялом и сам прижался к нему. Похоже, я был твёрдо уверен, что Тиарнис просто замёрз, и ему нужно отогреться? Но я очень надеялся, что это действительно так. Не хотелось бы обниматься, да даже просто лежать в одной кровати с трупом? Хотя именно это я и начал делать..       Через какое-то время Тиарнис наконец задвигался. В первую очередь была предпринята попытка оттолкнуть меня, но я не поддался. Хотя не сказать, что я так уж крепко держал его, но и Тиарнис двигался неуверенно и слабо, так что.. Мы спелись, будем считать.       Заговорить он смог и того позже.       – Лесар, – позвал меня он, кажется, чем-то недовольный. – Что с тобой.       – Ты не дышал.       Говорить ему, похоже, было тяжело, поэтому ответ потребовал какого-то времени.       – В комнате холодно, как я могу понять, – из-за слабости голоса и без того невозмутимый ответ звучал ещё смешнее. – Я, наверное, замёрз и.       – Впал в спячку? – после небольшой паузы предположил я. Что иначе это могло быть? Януш как-то рассказывал, как находил замёрзших лягушек. Когда он брал их в руки, они согревались и спрыгивали обратно на землю, где снова замерзали и замирали. Люцифернианцы же тоже холоднокровные. То есть, на них холод и тепло воздействуют подобным образом. Но прости, господи, насколько же упала температура, что он просто замёрз? В Редхильдсе мы много раз спали с открытым окном, и никогда такого не было. Хотя тогда и бури тоже не было..       – Мы называем это заморозкой, но можно и спячкой. По сути, одно и то же.       – Какой ужас, – не сдержался я. Хотя ничего действительно страшного в этом не было, если подумать? Просто очередные их особенности. Похоже, сильной опасности это не представляет? Они же просто засыпают, а не мрут. Ну и всё.       Тиарнис, видимо, отогрелся достаточно, раз решил даже пошутить.       – Ну, это вы, теплокровные.       – О-о, – протянул я, не сдержавшись.       – Не зависите от температуры окружающей среды. Простите, что мы такие.       Господи, как будто я говорил что-то с претензией.       – Интересно, у этого есть какие-то преимущества?       – У теплокровности? – притираясь ко мне, спросил Тиарнис.       – Ну и у неё. От вашей холоднокровности что-то ещё зависит? Кроме того, что вы можете умереть от холода.       – Мы не.. – уже начал Тиарнис, но тут же устало выдохнул. – Ох, не хочу превращаться в Итрауда, но это не смерть. Мы просто засыпаем. Это глубже, чем обычный сон, но не смерть точно. Как только потеплеет, всё станет нормально.       Интересно, сколько они могут так пролежать? День-два..? Хотя, наверное, счёт может идти на обороты. Как у тех же лягушек, которые могут всю бурю так спокойно пережить. Вроде как. Не то чтобы я интересовался, как живут лягушки.       – Ладно.       – Ещё мы едим намного меньше из-за этого. Я раньше не знал об этом. А сейчас посмотрел на людей.       Я даже хихикнул. Тиарнис так сказал это, будто продолжением должно было быть "и ужаснулся".       – Нам столько еды не нужно. Вообще, при желании, мы можем есть раз в оборот.       – Ого, – протянул я. Я не думал об этом, а про то, что они могут есть так редко вообще не знал. Хотя я слышал, что змеи и прочие подобные им едят очень редко. Януша как-то расспрашивали, сколько ест Ронсеваль – люди полагали, что очень много, – но Януш посмеялся и сказал, что пары крупных коров или коз хватает ему на пару оборотов. Но странно, что я не заметил разницы в количестве принимаемой пищи. Хотя вот за чем я не следил, так это за тем, кто и сколько ест.       – Это тоже из-за холоднокровности. Ну, насчёт холода, тут люди больше победили, конечно. Вы можете спокойно жить при более низких температурах, чем мы. Но мы же не сразу умираем. А, ещё мы не умираем от этой вашей собачьей болезни.       – Что? – не понял я. Он слишком внезапно переключился, а я ещё не проснулся.       – Ну, когда собаки кусают людей. А они потом умирают, и ничем помочь нельзя.       – А, бешенство.       – Да. Мы им не болеем. Хотя это сомнительное преимущество.       – Но вы и другими болезнями не можете болеть, разве нет?       – Наверное. Многие людские нам не передаются, но у нас и свои есть. Хотя они на воздухе не распространяются, только в воде. О, всё чешется..       – М?       Немного отстранившись, Тиарнис почесал своё плечо. И я бы ничего не подумал, вообще не обратил внимания на это, если бы не выражение его лица. Судя по нему, и как Тиарнис сопел, царапая себя, ему это нравилось? Ненормально нравилось. У него ведь даже глаза закатились от удовольствия?       Я неловко отвернулся, испугавшись смотреть на это. Выглядело это действительно как что-то жутко неприличное, и, наверное, я непроизвольно сравнил это с другими вещами, за которыми можно застать людей по утрам. Ладно, Тиарнис просто поцарапал себе руку. Но что это за реакция? Если судить по выражению лица, ему никогда в жизни так хорошо не было. По крайней мере, я не видел, а.. Не хочу показаться наглым, но я уж должен был?       Успокоился Тиарнис так же быстро, и я тут же спросил.       – Что с тобой?       – Всегда, когда просыпаешься после заморозки, всё чешется. Так, немного.       Немного? Хотя чешется-то, может, и немного. Просто реакция на это какая-то странная.       – А почему ты.. Так реагируешь?       – Так всегда, – Тиарнис пожал плечами, возмутительно спокойный. – Это нормально.       – Можно..? – подсаживаясь ближе, предложил я. Признаюсь честно, я предлагал из корыстных целей – чтобы проверить. Возможно, это было одноразовые явление? Ну, что-то вроде.. Когда приходишь после дня активной беготни, снимаешь с себя всю одежду и царапаешь себе тело. Тоже не то чтобы очень хорошо, но забавно, что ли? Довольно приятно.       Но у Тиарниса это ощущение было как будто усилено в несколько раз. Только я прикоснулся к нему, он весь выгнулся, судорожно выдыхая. А когда я начал царапать его, стало ещё хуже.       Я, чтобы не спровоцировать себя, специально не смотрел на лицо Тиарниса, но стоило и уши заткнуть, потому что он не иначе решил меня добить своим дыханием. Нет, но что он делает? Ладно, скорее, он даже не понимает, что происходит и как это выглядит для человека. Но нельзя же так делать? Какой ужас..       – Жабры, – вдруг напомнил Тиарнис, и я даже вздрогнул, испугавшись.       – А, точно. Они же не чувствительные? – тут же вспомнил я.       – Они вообще не чувствительные.       – Я же стучал по ним, тебе не нравилось.       – Хочешь расскажу, где ты стучал, а где были жабры?       – Всё-всё, – отмахнулся я и только потом понял, что, вообще-то, интересно? Потому что я бы не сказал, что делал тогда что-то другое? Ой, ладно. Что мы понимаем.       Только я убрал руки, Тиарнис сразу успокоился и уставился на меня. Ожидаемо, он не понял, что ситуация, вообще-то, предполагает некоторое продолжение? Ну, к нашему общему счастью, я не успел разогреться. Да и..       Сперва по взгляду Тиарниса – который ни разу не подозрительно перевёл взгляд куда-то в угол, – стало понятно, что сюда кто-то идёт. Потом в дверь постучали, и окончательно прояснилось, что продолжения у нас не будет. Сказать бы, что сплошное разочарование, но не то чтобы я действительно расстроился.       Очевидно, пришли звать меня к отцу, так что, даже не дожидаясь вопроса, я поднялся с кровати. Тиарнис очень мило сразу подтянул одеяло к себе, укутываясь плотнее. В комнате ещё не потеплело, так что его нежелание терять тепло было понятно. Просто смотрелось умилительно. Он вообще был в своей комнате хоть раз? Знает, где она? А то всё походит на то, что он даже не в курсе, что ему выделили комнату. Может, спрошу днём..       – Господин Лесар, – наконец позвала служанка. – Вы проснулись? Ваш отец хочет вас увидеть.       – Да, – отозвался я. – Сейчас подойду.       Тиарнис напряжённо вслушивался, так что я не начинал говорить – на случай, если дама не ушла и стоит под дверью. Тиарнис же может слышать, что там происходит? Хотя бы шаги, не говорю уже о сердцебиении, дыхании.. Что там ещё слышал Эльнедил? Но так или иначе, слух у люцифернианцев был более острый, чем у людей. Так что.. Удобно?       Заговорил Тиарнис только через какое-то время, что подтвердило мои мысли о подслушивании. Интересно, это отец? Или люди догадались, что у меня кто-то ночует?       – Ты не протрезвел. Твой отец тебе ничего не скажет?       – А так заметно? Вроде, я держусь ровно?       Хотя у меня немного кружилась голова, но я думал, это не так страшно, как если бы меня мотало из стороны в сторону. Спросить бы, не пахнет от меня алкоголем, но..       Тиарнис сощурился.       – Так я понял, люди менее внимательные, чем мы. Может, он и не заметит. Я останусь тут?       – Да, конечно. Только.. Ты учуешь, когда начнётся завтрак? Тебя будут звать из твоей комнаты, сюда никто не зайдёт.       – Я услышу, наверное. Шум или голоса.       – Смотри, – уже собираясь выходить из комнаты, протянул я. – Тебя не должны тут видеть.

******

      – Люди говорили что-нибудь?       – Я надеялся, ты мне расскажешь последние сплетни. Ты же..       Отец учтиво не стал продолжать, что я, но я всё равно виновато отвёл взгляд. Он в курсе, да..? Хотя было бы странно, если бы он не понял. Сколько я ему жаловался или рассказывал те же сплетни, которые я не мог узнать ну никак, если бы не подслушивал и именно через фантома. Ну.. Хорошо, когда в семьях царит понимание и честность? Да, такое понимание и такая честность, что я никогда прямо не говорил отцу, чем занимаюсь. Но он догадывался и ни разу ничего мне не сказал в осуждение. Наверное, это хорошо.       – Хотя ты сейчас занят, наверное.       – Отец, – фыркнул я. – Имейте совесть.       – Да ладно, – невинно протянул он. – Я же ничего не говорю.       Вот чтобы вы знали, ничего ещё не было. Не считая сна вместе, да, но это ничего не значит.       – Но, – вдруг вздохнул отец. – Что люди говорили. Вернее, думали. Вслух такое никто не скажет, конечно. Но хорошо, что у Иммер нет груди. Иначе бы тут камня на камне не осталось.       Мне не хотелось выставлять всех людей (мужчин, в частности) животными, которые если увидят что-то такое, то всё. "Камня на камне не останется". Но.. А вот как бы я отреагировал, если бы увидел женщину ростом пять метров с грудью? Хотя нужно очень любить именно эту часть тела, а я довольно холодно к этому отношусь. Но вот предположим, если бы я любил? Нет, это сложно. Меня больше занимает, можно ли свернуться на груди Иммер клубочком и так поспать? Иммер же такая огромная..       – Мда, – протянул я. – Интересно, а женщинам кто-нибудь нравится? Марвит..?       Он тоже приехал. Я случайно столкнулся с ним, когда сейчас шёл отцу, и был приятно удивлён по каким-то причинам. Возможно, из-за того, что это знакомое мне лицо? Приятно видеть старых знакомых. Потом он ушёл с парой наших служанок, и вот, я задумался. Наверное, такой вот молодой человек, – красивый, с длинными розовыми волосами, что довольно необычно для людей, – будет привлекать много внимания? Ах, ну ещё его доспехи. Мне кажется, без них он бы воспринимался совсем по-другому.       – Марвит? – не понял отец.       – Это стражник. С длинными волосами.       – А, этот, – сразу понял отец. – Ну да. Адаль сказала, служанки от него в восторге. Уже есть очередь, кто будет его расчёсывать.       – Серьёзно? – удивился я. – Настолько им здесь плохо?       – Ну, видимо, они разделяют твои мысли. Что молодой человек с длинными розовыми волосами. В золотых доспехах. И больше уже не надо.       – Всё очень плохо, – вздохнул я.       – А что там у вас с Тиарнисом? – похоже, отец решил поинтересоваться этим на волне, надеясь, что я не успею осознать смену темы и отвечу, как ни в чём ни бывало. Но я не такой глупенький, и эту систему хорошо знал. Спросить у человека о чём-то, не надеясь услышать ответ, но надеясь прочесать его воспоминания и мысли. Всё, что придёт ему в голову при упоминании кого-то или чего-то. Нет, меня так просто не проведёшь.       – Всё хорошо.       – Ну слава богу.       – А почему вы спрашиваете?       – Просто, – хмыкнул отец, даже не глядя на меня. – Я же имею право знать, что происходит у моего сына.       Я оглядел его, щурясь. Ни разу не подозрительно, конечно. Но ладно, предположим, всё хорошо.       – А так что с людьми? Кроме.. Груди. Никто ничего не отметил?       – Я не слышал. Думаю, все предпочли.       Глянув на меня, отец кивнул, после чего жестом показал написание чего-то. Ну да, скорее, все обсуждения начинаются и заканчиваются на бумаге. Хм.. Ну вот, теперь я виноват, что мы ничего не узнаем. Разве что наши наместники из других империей передадут что-нибудь..       – Но ладно, – вдруг заключил отец. – Не страшно.       – А вы видели то, что вам хотела показать Иммер? Пьесу или оперу, что это вообще?       – Опера. Да, она дала мне это прочитать.       – И что вы решили?       – Мне немного не нравится список действующих лиц. Я считаю, такое нельзя показывать людям. Но для ограниченного круга лиц, которые будут предупреждены.. Думаю, можно. Один раз.       – А что там такое?       – Напоминает людские поверья до Пришествия. Когда, прости, господи, у каждого ветерка и холмика был Бог.       Отец посмотрел на меня из-под прикрытых глаз, кажется, раздражённый. Впрочем, многих злили упоминания тех времён и особенно поверий. Но я считал странным считать тех людей глупыми и отзываться о них с таким снисхождением. Разве их вина, что они пытались объяснять происходящее в мире? Просто по мере своих возможностей. Если бы не Пришествие настоящих Богов, и мы бы были такими же. Но это же не наша заслуга. И насмехаться над кем-то глупо, отец не думает?       – Понятно, – протянул я. – Вы не будете переписывать её?       – Смысл пропадёт. Я уже сказал, мы тут все взрослые люди, которые понимают, откуда это пришло и как к этому следует относиться. Но, конечно, для широкой публики я это не допущу.       – А кого вы собрались туда звать? Или целая постановка будет только для..       Для кого? Для нас и Мейриона? Хотя одних Мейриона девять человек, так что уже какая-то публика есть, но? Одиннадцать человек на весь зал? Ладно, отец, скорее, позовёт Коло. Но всё равно. Столько работы для актёров и музыкантов, и ради одиннадцати человек. Вам не стыдно?       – Ну как. Все наместники, Фанорины.. От одних только Мейриона девять человек.       – Просто в целом зале мы будем смотреться смешно.       – Мы можем позвать других людей, – невозмутимо ответил отец. – Хотя стоит быть аккуратнее со списком гостей и звать только тех, кто точно никому не расскажет. Если народ узнает, чем мы занимаемся в свободное время. Смотрим какие-то богохульные пьесы. Это нас не украсит.       – Да, – задумчиво протянул я. – Позовите всех художников, певцов и актёров. Которые, как вы недавно выразились, будут только рады..?       Я пытался пристыдить отца, припомнив ему его речи, но он воспринял это по-своему. Умеет удивить человек.       – Точно, – он восхищённо уставился на меня. – А потом. Чщ..       Он жестом изобразил сперва поджёг спички, а потом и здания, а потом какую-то вспышку. Потом его что-то сильно развеселило, что он упал на спинку стула, заливаясь смехом. И хотя я был рад видеть его таким счастливым..       – Отец, – возмутился я. – Что вы.. Ох. Побойтесь Бога.       – Прости, – усаживаясь ровно, пробормотал он. – Просто было бы забавно.       – Массовое убийство?       – Всё, успокойся, – отмахнулся он. – Это вообще не твоя забота.       – Но как мне теперь идти туда? Когда у вас есть мысли о поджоге.       Я не думал, то отец действительно это сделает, но можно же пошутить? Кто мне запретит.       – Не волнуйся, я дам время выйти всем важным людям. Тебя выведут в первую очередь.       – Спасибо, – я кивнул в знак благодарности. – Я знал, что вы добрый человек.       Отец устало выдохнул, и пока он не начал размышлять, я решил задать последний свой вопрос.       – А что с Валпуром? Вы не обговаривали, когда они.. Поедут?       – Это будет совсем скоро, – отец, кажется, не обрадовался смене темы, но ничего говорить не стал. – Хмель не хотели тут задерживаться, так что. Януш отвезёт их в Элеол, потом они, наверное, сразу по пути заглянут в Кьяелон и вернутся сюда.       – Это и дня не займёт, если Януш проводит всех, – подумав немного, хмыкнул я. – По крайней мере, можно будет так устроить, что...       – Они сами решат, как им всё устраивать. Валпур сказал, ему не важно, так что он готов выехать в любое время и задержаться, сколько нужно.       Как хорошо быть человеком вроде Валпура. Готовым в любой момент подняться и не то что пойти куда-то, а отправиться в другую империю, ещё и на неопределённое время. Вызывает восхищение.       – Ещё вопросы будут? – похоже, утомившись от моей компании, спросил отец.       – М-м, – задумавшись, протянул я. – Нет, вроде. Но если что-то вспомню, непременно к вам обращусь.       – Буду ждать.       Я бы остался на подольше, но было неплохим вариантом освободиться немного пораньше. С отцом мы ещё наговоримся, вся жизнь впереди, и даже больше. А вот наши дорогие гости..

******

      – О, вы тоже любите готовить? – сразу заинтересовалась Мори.       – Ну, да, – Кэрид сразу сник. – Так..       Я оглядел его, тоже вдруг заинтересовавшись. Что это с ним? Вдруг начал стесняться своих увлечений? А в Редхильдсе так гордо об этом отзывался. Даже отзывались. А сейчас оба глазки в сторону, один что-то мямлит, второй молчит. Застеснялись внимания от "человеческой девки"?       – Господин Скарел говорил, что если поймают хорошую рыбу, её подадут сюда. Мне разрешат её разделать.       Говоря это, Мори почему-то обращалась ко мне (возможно, хотела поделиться радостью? Но почему со мной?), поэтому она не могла заметить, как Кэрид и Риберта резко заинтересовались. Да, сплошные смены эмоций.       – Тебе могут помочь, – предложил я, полагая, что двойчата не обидятся на меня за такое вмешательство в их планы. – Кэрид и Риберта.. Не против же?       – Эм, нет.       – Рыба? – вдруг вмешался Януш. – А это не равно людоедству с вашей стороны?       – Януш, зайка, – медленно проговорила Мори. – Иди погуляй где-нибудь. И шути свои смешные шутки там.       Какая безобидная тема, и к чему она свелась..       Оглядев всех присутствующих, я попытался оценить наши шансы "убиться". Отец же говорил, что мы можем делать что угодно, лишь бы никто не умер? Но Тиарнис уже недовольно рассматривал Януша, Сумна и Тайлора, которых я боялся больше всего, пожалуй, тоже напряжённо смотрели в нашу сторону.. Что ж, пора уже признать, наверное, что мы не должны общаться этой компанией? Куда бы деть Януша без пролития лишней крови, насилия и совсем откровенной лжи..       – Ой, обидели любимых рыбок, – он, кажется, решил показать, что и с насилием будет неплохо. – А тебе не будет грустно резать у них на глазах их подружку?       Кэрид с таким смешным недоумением уставился на него, что у меня даже не получилось разозлиться. Хотя стоило бы – вот что он опять несёт? Что с ним не так, прости, господи?       – У тебя с головой всё в порядке? – наконец вмешался Тиарнис. Ну, как "наконец". Не то чтобы я хотел столкновений между ними. И затыкать Янушу рот стоило бы мне. Но..       – Если у тебя есть какие-то вопросы, мы можем поговорить.       Уже сейчас Януш начал запугивающе вытягиваться. На мой взгляд, он так демонстрировал превосходство в росте и мышцах, пытаясь запугать. И кто ещё здесь животное по итогу?       – Брат, – вдруг появившаяся тут Сумна приложила ладонь к его груди. – Шаг назад.       Я, совершенно не ожидав такого, впечатлёно выдохнул. Что такого случилось, что они защищают Детей? Как Януш, они должны относиться к ним очень предвзято. Возможно, Вафар приказал им? Чтобы не было лишних конфликтов? Но он мог бы попросить Януша вести себя адекватно. Хотя о чём вообще речь. Януш и адекватность. Я слишком много требую. А вот от его сестёр такого ожидать можно.       – Спокойно, сестра, – Януш как будто пытался её успокоить. Потом он обернулся к Тиарнису.       – Мы поговорим на охоте.       – Я не собираюсь ни о чём с тобой разговаривать, – прорычал Тиарнис. – Ты совсем тупой?       – Тиарнис, – попытался вмешаться Октарин, но тот только гневно глянул на него. Януш тоже заметил, но вместо того, чтобы прицепиться к ним, он обернулся ко мне.       – О, а Лесар не хочет нас разнять? Или ты больше не любишь рыбу?       Я, совсем не сдержавшись, хлопнул себя по лицу, так сильно, что у меня разболелась голова, а от раздавшегося шлепка вздрогнули стоявшие рядом Мори и Кэрид.       – А то ты так за них переживал.       – Януш.. – начал я, уже просто не зная, что сказать. – Просто заткнись, пожалуйста, и всё.       Он посмеялся, после чего, вдруг посерьёзнев, уставился куда-то в сторону. Это было не очень хорошим знаком, так что я тоже обернулся. Если пришли позвать кого-то из нас, нужно уточнить, кто ещё им нужен? И насколько всё плохо.       Но, похоже, только Януш пользовался популярностью сегодня. Кехур махнул рукой, так подзывая только его, и Януш тут же направился к нему. Странно, что Сумна и Тайлора решили остаться, но.. Возможно, они знают о кьяелонских жестах больше, чем я, и восприняли это как то, что говорить желают только с Янушем, без посторонних. Даже без их сестёр.       Сплетничать и говорить за спиной было очень грубо, но я должен был. Выпустить пар, да.       – Если с охоты кто-то не вернётся, он будет первым подозреваемым.       Следовало сказать это остальным, чтобы все знали и держали это у себя в голове. Так же я так хотел напомнить Сумне и Тайлоре, что на охоте у них будет одна задача, по важности сравнимая с охраной жизни самого Януша.       – А на кого вообще мы будем охотиться? – вдруг заинтересовался Октарин. – Оленей?       – Да, – отозвался я. Честно, я был даже рад, что дети уже знакомы с этим делом. Я просто не хотел, чтобы они проиграли Янушу в этом соревновании. Которое никто не назначал, да, но которое наверняка будет. Потому что Януш просто так это не оставит.       – Вы же разводите их? – Тиарнис нахмурился. – Зачем убивать диких?       – Считается, что дикие вкуснее, – вместо меня пояснила Мори. – Так что..       Я покачал головой, так подтверждая её слова. Так, вообще-то, разницы между дикой олениной и домашней я никогда расчувствовать не мог. Наверное, это опять какое-то тайное умение исключительно взрослых? Будем надеяться (нет), ко мне придёт с возрастом. Вместе со способностью понимать, что такого в вине и различать его сорта на вкус.       – И в целом охотиться весело, – решил поделиться мыслями Кэрид. – Какое удовольствие убить домашнее животное? А выследить и поймать дикое.       Последнее он говорил с таким.. Хищническим оскалом, что мне даже стало немного не по себе. А им такое нравится, да? Выслеживать, убивать?       – Ну да, – согласился Тиарнис, задумчиво отворачиваясь.       – Вы поедете? – Октарин обратился к Сумне, которая уставилась на него с таким лицом, будто сейчас под ноги ему плюнет в желании подчеркнуть его никчёмность. Заговорила она тем не менее спокойно.       – Да. Мы не можем оставить Януша одного.       – А.. – неловко начал Октарин. – Сейчас?       – Сейчас он в безопасности, – Сумна, как обычно, была сурова и невозмутима.       – Ладно.       – А вы? – наверное, исключительно из вежливости решила поинтересоваться она. – Поедете?       – Ну да? – Октарин посмотрел на Тиарниса. – Или что..? Мы не можем?       – Охота же не по приглашению организуется, – не то спросил, не то подтвердил он. – Могут поехать все желающие.       – Как мы тогда разделимся? – сразу задумался Октарин. – Мы же привыкли охотиться вчетвером. А тут будет ещё кто-то.       – Можно разделиться на две группы, – предложила Сумна. – Скорее, так и будет. Такая толпа на охоте не нужна.       – О, да? Тогда всё в порядке.       Мне это одновременно и нравилось, и нет. Разделиться на группы было хорошим вариантом, потому что Януша нельзя оставлять рядом с Тиарнисом в месте, где.. Можно будет безнаказанно и незаметно кого-нибудь убить. Плохо потому, что они оба будут думать, что должны выиграть соревнование, а только ещё одного повода для вражды им не хватало. Почему я думаю, что Тиарнис будет поддерживать весь этот бред? Хотелось бы верить в его адекватность, но давайте честно. Он не сильно лучше Януша в некоторых вопросах.       – Вы будете там вчетвером? – продолжала допрос Сумна. И стоило, возможно, что-то заподозрить? Зачем ей эта информация? Уже начала разведку? Но пока не будем поднимать панику.       – Эолейв поедет? – почему-то Октарин обращался к двойчатам. Да, у нас в семьях старшие братья должны следить за младшими, но раньше я не замечал, чтобы двойчата следили за Эолейвом хоть в какой-то мере. Скорее, наоборот, он следил за ними? Почему сейчас у них справляются о его решениях?       – Вряд ли, – Кэрид оглянулся на Риберту. – Итрауда тут одного не оставят.       – Значит, четверо, – быстро решил Октарин. – Нормально. В целом, как обычно мы и ездим.       Почему-то мне было очень непривычно видеть столько инициативы в разговоре от Октарина. А он ведь ещё и что-то решал. Но, вроде как, охота раньше была под его ведомством. Он решал и организовывал всё. Логично, он и сейчас берёт на себя некоторые вопросы?       – Вы охотились у себя? – Сумна всё не унималась.       – Ну да.       – Тоже на оленей?       – М.       – Вчетвером? – уточнила Сумна, оглядываясь на двойчат. Октарин ожидаемо не понял.       – Что не так?       – Ничего.       – Мы выглядим как человеческие дети, – Кэрид же был подогадливее. – Поэтому никто не воспринимает нас всерьёз.       Октарин уставился на него большими глазами, как будто жутко испугавшись от таких истин. Хотя, возможно, он решил, что это оскорбляет двойчат?       – Ну ничего. Скоро мы тоже вырастем..       – Я не хотела никого обидеть, – пояснила Сумна. – Просто дети слабее. Мне странно слышать, что ты, или твой брат может стрелять.       – Даже Октарин умеет стрелять, – зачем-то сказал Кэрид. Было это шуткой, попыткой увести тему или унизить брата – неизвестно. В любом случае, я не понял, к чему это было сказано, но хотя бы это продолжили как шутку.       – Да, – протянул Октарин, театрально отворачиваясь. – Был бы тут Януш, он бы спросил, не мешают ли мне рукава рубашки.       Дальше он игриво провёл рукой по своему плечу, так, наверное, акцентируя внимание на своих длинных красивых манжетах. Тиарнис посмеялся, а я оглянулся на Сумну. Она же не передаст эти слова Янушу? Хотя зачем бы ей это делать. Они его охранники, а не крысы.       Но её заинтересовало другое.       – А ты и Тиарнис ведь одного возраста, так?       Октарин вскинул брови, удивлённо глядя на неё. Я тоже прислушался, немного смущённый такой резкой сменой темы.       – Ну, можно сказать и так. А что?       – Я так поняла, ваш внешний вид зависит от возраста. И есть конкретные стадии. Вы находитесь на одной, но у Тиарниса есть оружие, а у тебя нет.       – О, – Октарин выдохнул, кажется, с облегчением. – Просто Тиарнис, как говорят люди, мужчина. А я ещё нет.       Все три человеческие дамы, что сейчас были тут, уставились на него с разной степенью удивления. Впрочем, не знаю, что их так смутило. В конце концов, какое им дело? Хотя если вспомнить меня.. Действительно странно слышать, что довольно зрелый на вид молодой человек, и ещё не считается мужчиной. И не важно, есть у твоего интереса какие-то корни или нет. Хотя было бы забавно, если бы за Октарина сейчас началась ожесточённая борьба. И в него бы влюбилась Сумна или Тайлора. Хотя ладно, это уже слишком. Тем более, что все знакомые мне кьяелонцы, как на подбор, холодные. Но я ещё ни разу не наблюдал, чтобы хоть кто-то из них проявлял интерес такого рода к людям. Задаться бы вопросом, как они размножаются, но чего смеяться. Размножаться же можно только по большой и великой любви, никак иначе.       – У нас это называют первым нерестом, – Октарин, видимо, решил прояснить ещё немного. – Ну, процесс взросления. И он не обязан совпадать со сменой роста.       – Итрауда бы сюда, – вздохнул Кэрид. – Он бы быстро всё объяснил.       – Ага, – Риберта закатил глаза. – Стал бы он с нами разговаривать.       – Ну, не думаю, что он бы упустил возможность поумничать.       – А мне кажется, он бы решил, что мы не достойны его внимания и времени.       – Он ещё и врач? – спросила Сумна. Необычно активная и заинтересованная сегодня. Я, наверное, за всё наше знакомство столько слов от неё не слышал. А мы знакомы с детства, вообще-то. Обидно.       – Да.       – Младший ребёнок, которому нечего делать, – проворчал Риберта. То они с Кэридом не такие же, да?       – Нам всем нечего делать, – напомнил ему Кэрид. – Но он один такой умный.       – А вы чем занимаетесь? – спросила Сумна. – Кроме того, что вы любите готовить.       Кэрид снова недовольно засопел, отводя взгляд. Но давайте, давайте. Расскажите нам.       – Ну.. По сути, ничем особенным.       – Вы третьи сыновья, так? – Сумна, похоже, хотела что-то выяснить.       – Третий и четвёртый. Мы не близнецы, – в небо прокричал Кэрид. – У нас разница в цикл, сколько можно?       – Но вы очень похожи.       – Так, вроде, и у людей такое бывает? – Кэрид уже начал нехорошо хмуриться. – Если между детьми маленький перерыв, они будут похожи.       – Не всегда. В нашей империи так оправдываются родители, которые не хотят отдавать детей. "Они не близнецы, просто я забеременела почти сразу же после родов первого". Кому вы врёте.       – Ну, мы не в вашей империи. И врать нам незачем.       Сумна только кивнула. "Вопрос снят". Ну или как часто бывает с Янушем, вопрос как бы снят, но на самом деле Януш тебя не слушал, а принял он ту версию, которую сам придумал. Он у нас такой, самостоятельный.       – Мы следим за животными, которых не едят, – вдруг заговорил Риберта. – Лошадьми, птицами, хорьками.       – Вы держите хорьков, – протянула Сумна. – Как Демьены.       – Да.. – протянул Кэрид, почему-то всё ещё чем-то смущённый. Уж не знаю, что его так вывело из себя. Но скоро стало и не до этого, потому что вернулся Януш.       Уже по его лицу было видно, что что-то случилось – уж слишком серьёзное выражение лица у него было. Не часто увидишь Януша таким.. Умным. Да, в такие моменты он казался значительно умнее, чем обычно, а потому даже воспринимался по-другому. Ещё и по быстрому шагу было понятно, что ему не терпится что-то нам сообщить. Что же только случилось?       – Скоро сюда приедет Бацато Фалоне.       Это, наверное, было последнее, что я ожидал услышать. Из всего множества вариантов, и ей-богу, я бы меньше удивился, если бы мне сказали, что отец умер.       Мори вскинула одну бровь, сёстры Януша переглянулись между собой. Одни только дети Мейриона остались в непонимании.       – Кто это? – наконец, мягко поинтересовался Октарин.       – Ректор фаорэрского университета, – пояснила Мори. – Что он тут забыл?       – Это важная должность? – спросил Кэрид. – Почему вы его принимаете?       Ох, хорошо, что он только едет, а не уже здесь. Он бы, наверное, не пережил, если бы услышал такое. Люди, связанные с образованием, особенно "дослужившиеся" до высот, я заметил, очень тяжело воспринимают малейшее неуважение к себе. Что бы это значило, интересно.       – Это один из влиятельнейших людей в Фаорэ, – объяснил я. – Не говоря уже о том, что он..       Януш усмехнулся, отводя взгляд.       – Как они это называют, крестник правящей семьи, – продолжил он. – Вот и всё его влияние.       Я не хотел и не собирался отрицать заслуги Бацато перед наукой. Да, он был великим врачом, но.. Говорить, что своего положения он добился своими силами, без усмешки было сложно. И это напрочь убивало всё уважение к нему. Лично у меня. Но как-то так получалось, что и всё моё окружение относилось к нему так же.. Надо полагать, всё не просто так?       – А так что он тут забыл, действительно? – вернулся к вопросу Мори я.       – Ну очевидно, он решил, что его познания в рыбоведении не совершенны, – Януш пожал плечами. – А где ещё восполнять пробелы, как не здесь. Столько материала.       Он демонстративно уставился на Тиарниса, и у меня уже дёрнулась рука, но я смог вовремя остановиться. Но господи, он что, правда..? Я до последнего надеялся, что он не станет смотреть на них, или как-то подчёркивать, что он говорит именно о них. Возможно, если бы не это, они бы и не догадались..? Хотя учитывая, что мы уже слышали, вряд ли можно надеяться на это. Но я всё ещё хочу верить в лучшее.

******

      – Простите.       – А?       – За поведение Януша.       Я считал, что извиняться должен сам виновник, но вряд ли он когда-либо признает, что ведёт себя, как последний урод, а потому. Как его брат, пусть и названный, я вполне имею право говорить от его лица.       – А, – протянул Кэрид, оглядываясь на Риберту. – Да ладно. Все уже забыли.       – Всё равно это ужасно невежливо.       – А мне он нравится, – посмеялся Октарин. – Он такой смешной. И называет нас рыбками, это даже мило.       Я ждал заключения Тиарниса, но он даже бровью не повёл. То есть, слова Октарина никого не смутили? Никто не хочет хотя бы посмотреть на него, как на дурачка?       Но, похоже, всем и правда было плевать. Поразительно. И даже непонятно – ужасаться такому наплевательскому отношению или восхищаться.       – И его сёстры очень приятные. Эм, – вдруг застеснявшись, Октарин посмотрел на меня. – А это не будет смотреться странно, если я позову их пострелять? А то вдруг, ну.. Я не понимаю, а люди могут что-нибудь не то подумать?       Кэрид возмущённо уставился на него, аж приоткрыв рот и задержав дыхание.       – Ты чё, с ума сошёл? – вдруг заорал он. – Не смей, слышишь?       – Да что? – Октарин затравленно на него уставился. – Я же просто..       – Ты снова начинаешь? А ну прекрати, – Кэрид подтащил Октарина к себе и забил его по плечу. – Позорище.       – Убери от меня руки.. Тиарнис, помоги мне.       Тот оглядел их крайне скучающим взглядом и отвернулся.       – Они же охранницы Януша, – решил внести свою лепту Риберта. – Вряд ли их вообще можно застать отдельно от него.       Я бы вмешался, если бы это было неправдой, но Риберта был прав. То, что было чуть ранее, – что они остались с нами, позволил Янушу уйти одному, – исключительный случай. Так что при всём желании, никуда Октарин их позвать не сможет. Ну, если только это не будет обговорённая встреча под покровом ночи. В лучших традициях романов о запретной любви.       – Жаль, – вздохнул Октарин, пытаясь зажать Кэрида в объятиях и так обездвижить. – И что даже на охоте они будут не с нами.       А что за внезапное желание пообщаться с ними поближе? Я бы понял, был бы Октарин человеком, но? Ладно, господи, какой я ужасный человек. Он назвал их приятными. Хочет пообщаться поближе. Что такого? Нет, но это же бред..       – Ты, – возмущённо зашипел Кэрид, снова активизировавшись. – Грязный предатель.. Нас ты не зовёшь стрелять, а каких-то этих, да..?       – С вами я и в Редхильдсе пострелять могу, – фыркнул Октарин. – А их я, возможно, больше никогда не увижу.       – Ой, посмотрите на него..       Я всё ждал, когда же они успокоятся, чтобы сказать Октарину, что такое предложение раз – будет звучать странно, два – лучше не озвучивать. Потому что и правда, вряд ли ему удастся поймать момент, когда Сумна и Тайлора не будут в поле зрения Януша, который может очень отрицательно отнестись к желанию кого-либо провести время с его сёстрами (даже если там не будет ничего жуткого). И это может плохо кончиться. Сами они, возможно, и не будут против. Но мы тут все скованны правилами приличия, обязанностями наших родственников в отношении нас и прочим. Поэтому порой лучше промолчать и свои странные желания подавить. От греха подальше.