Страсти? Здрасте! Лопасти судьбы.

Джен. - Ты принесла тушу? - проревела Кэйлин нечеловеческим голосом, сидя в углу замшелой хижины. - Да, я нашла то, что ты просила. - ответила я и положила несколько птичьих трупов на пол. - Отлично... Просто замечательно... Сегодня у нас будет пир! Жалко, что не человеческий... - пролепетала девушка, чистив нож о камень. - Однако, мог бы быть... - ответила я, ехидно. - К чему ты клонишь? - огрызнулась подруга. - У тебя же я есть. - сказала я безэмоционально. - Тебя будет маловато, дурочка... - Кэйлин разразилась неприятным смехом. - Пир только потому, что на твоем столе - один человек? Ха-ха-ха! Какие же люди, однако, глупые! Вот поэтому, наверное, их хочется поедать несколькими штуками... Прошло несколько дней, а к выходкам Кэйлин я уже привыкла и перестала ее бояться. Она только и делает, что угрожает. А я верю в свое спасение... Верю в то, что Эван придет за мной и спасет меня... Как же он меня любит. А я его. Какая всё-таки чудесная штука - любовь, ведь только благодаря ей творишь невозможное. А еще верю в то, Эван придет вместе с Леоном, и он наконец приведет в чувство эту сумасшедшую... - Люди не такие вкусные, как ты думаешь... - пробормотала я. - Что ты там несешь? Мои уши вянут - устали слушать твою сопливую речь. - Кэйлин схватила пару туш и начала их разделывать. - Люди не такие вкусные. - повторила я вновь. - Тебе ли это знать, чучело? - Знать, животное. Тут Кэйлин приподнялась - канат-жгут на ее теле крайне напрягся, а глаза яростно смотрели прямо на меня. Она подошла ко мне и схватила меня за горло. - К-к-ак ты меня назвала? - спросила девушка хрипло, еще сильнее сдавливая шею. - Ты всё слышала. Повторять не буду. - постепенно задыхаясь, ответила я. Она со всей силы швырнула меня в стену. - Когда время придет, я буду разделывать тебя первой. - буркнула Кэй и вернулась к своему прежнему занятию. Я сидела, слегка всхлипывая, трогая горло и пытаясь выпрямить спину, которой ударилась о стену хижины. Там точно появится несколько синяков, которые я физически не смогу увидеть. Тем временем Кэйлин, не тратя мгновений зря, вышла из хижины, взяв в расцарапанные руки всю разделанную тушу. Я услышала, как она ломает ветки и стучит по камням. Видимо, принялась делать костер. Я лежала на полу, сконструированном из плотных деревянных ветвей. Спина ныла, тело болело. Грудью было тяжело дышать, может, я еще сейчас ударилась ребрами... Не удержавшись от боли, я заплакала, но так, чтобы Кэйлин это не услышала. А то она меня еще больше прибьет. Я старалась быть сильной, пыталась взять себя в руки, смотрела страху прямо в глаза. Я не боялась Кэйлин, я боялась умереть. Не увидеть всей этой жизни, не познать личного счастья, не почувствовать себя важной и нужной. Мою душу кто-то разрезал на части ножницами. Одна из личностей внутри твердила мне, что ад никогда не закончится. Вонючий запах медленно проникал снаружи прямо в хижину. Кэйлин готовила "пир". Я уже давным-давно не ела нормальной еды... То растительность всякую, то червей, то слизней. Просто потому что, откровенно говоря, хотелось есть. Но птичью тушу, которая обитала не пойми где, я есть не буду. Иначе меня вырвет. Кэйлин с разбегу заходит в хижину, кладет тушу на пол и грязными руками хватает меня за волосы. - Что? Что я сделала? - кричу я во весь голос в непонимании. - Тебе твоя смелость с рук не сойдет... - промычала Кэйлин. - Будешь знать, как говорить мне гадости... - Она взяла другой рукой жгут, лежащий у выхода и вытащила меня из хижины. Рядом с входом в наше жилище стояла кривая мощная коряга и Кэй привязала мою руку к ней жгутом. Руку свело, от боли я заревела. - Сиди здесь! И всю ночь будешь сидеть. Без ужина! Ты меня поняла, дрянь?... - прорычала мне она и ушла. На улице было ясно, солнце знатно пропекало все вокруг. И меня в том числе. Я смирно сидела на земле не сопротивляясь. Видимо, все самое отвратительное только начинается.