цвет радуги

              Ваня не глупый. Ваня догадался, что брат в него влюблен даже до его признания. Это было не сложно. Ваня умеет думать, и это, к несчастью, усложняет жизнь, поэтому Ваня страдал. А из-за этого ему было глубоко плевать на влюбленность Дани, ну или почти плевать. Потому что своих проблем дохера. А ещё Ваня любил играть. И упустить шанс поиграть на чувствах брата он не мог. Ему хотелось, чтобы и Даниле было больно. Чтоб он чувствовал себя также. Но со временем однообразная игра надоела. Хотя подавленное лицо и мутные от слёз глаза точно стоили того, чтобы её продолжать. Ваня наслаждался чужой болью – эдакий себе душевный садист. Забавка так бы и длилась, пока Ваня страдал. Но его собственная влюбленность к Эле со временем начала угасать, а привязанность к брату росла в геометрической прогрессии. Чем дальше, тем неприятней было причинять боль Дане. А после драки с Петровым, когда тот положил голову на его плечо, желание как либо его ранить окончательно пропало. После нескольких часов прогулки в лесу и размышлений на эту тему и вовсе захотелось пойти попросить прощения за всё. Просто подойти и сказать эти пару слов. Но помимо всего он был горд. Он ведь был выше этого. По крайней мере, он так себе твердил. Или просто стыдно было? Именно. Стыдно за всю ту боль, которую он причинил, всхлипы, которые слышал ночью, и обидные слова. По дороге домой он ещё раз взвесил все за и против и всё же решился попросить прощения. Какое-то трепетное и дрожащее чувство поселилось в груди. И не то чтобы Ваня сильно переживал, просто.. просто Даня за последний месяц стал для него чем-то большим. Не просто игрушкой, не просто куклой, которой можно крутить, как хочешь, не просто влюбленным и надоедливым мальчишкой. Даня – что-то большее. Даня вызывает те чувства, что раньше вызывала Эля, только в разы сильнее и красочнее. И не то чтобы Ваня начал влюбляться в брата, просто таких чувств он раньше не испытывал ни к чему и ни к кому. И это не было сексуальное притяжение, как в своей очереди к Эле, совсем нет, просто если раньше это были снисходительность и немного презрения, то сейчас это нежность и трепет. И Ваня был рад, что брат после нескольких месяцев мук всё ещё чувствует к нему что-то. Хотя последнее время Данил стал холоднее. То ли понял, что он выше этих унижений, то ли заебался страдать, то ли подростковая влюбленность прошла. Из-за последнего Ваня переживал больше всего. Ещё пару месяцев назад он над этим смеялся, издевался и дразнил, сейчас же он в аналогичной ситуации. И ему ой как не до смеха. Провалявшись дома на кровати полчаса он почти решился пойти к Даниле. Поднялся, но вдруг дверь в комнату открылась, и вошёл он. Мальчишка с волосами оттенка спелой пшеницы и еле заметными веснушками на бледных щеках. И не то чтобы Ваня не ожидал, просто застыл, как вкопанный и таращился на чужое лицо. Как и он. — Я.. — неуверенно начал Данил, явно ожидая колкого слова. — Даня. — твердо сказал Иван под вопросительный взгляд. — Я.. я хотел тебе кое-что сказать.. Просто знаешь.. вся та хрень, всё то, из-за чего ты страдал.. это была моя глупость и моя боль. Мне самому было больно, я хотел, чтоб кому-то было также.. Ты, наверное, считаешь меня мудаком и придурком.. — запинаясь и тормозя произносил Иван всё, что в голову приходило, всё, что хотелось и что грызло внутри, лишь бы быстрее подобраться к нужным словам. — Я виноват перед тобой.. Прости меня.. Даня на глазах побелел, завис и открыл рот. И не чтобы он испугался, просто он был в шоке. Идя сюда, он ожидал очередной колкой шутки и снисходительного взгляда. А тут такое. И не то чтобы все его мечты сбылись, просто Ваня попросил прощения и раскаялся. — Ваня, я.. — Нет, просто скажи, ты меня простишь? — с блестящим взглядом спросил он, понимая, что это ему и нужно было – прощение Дани. Потому что муки совести уходят только когда человек по-настоящему прощает, как ему казалось. — Да.. — неуверенно ответил Данил, пытаясь отвергнуть мысли насчёт того, что это очередная Ванина шутка или издёвка. Но глаза говорили совершенно о другом. Услышав ответ, Ива́нов заулыбался. Просто стало приятно, будто груз с души сняли. Он и не надеялся, что брат вот так просто его простит. Он волновался сильно, что голос дрожал, а ладони вспотели. Но Даня здесь, Даня смотрит в глаза и Даня не засмеял его. Немного отойдя от шока, Данил хотел было спросить о том, зачем пришел, но ему не дали этого сделать. Ваня просто хлопнул дверью позади него и поцеловал. И не то чтобы Даня удивился, просто он снова был в шоке. Мысли в голове путались, он не знал, как себя вести, как реагировать, ведь всё это слишком в новинку. И теперь все мечты точно сбылись, но Даня пока этого не понял, не осознал. Не то чтобы он не рад, что его чувства, кажется, взаимны, просто Ваня. его. поцеловал. Сам Иван не то что охренел от своих действий, скорее испугался. Нет, он не боялся того, что он начинает влюбляться в брата или того, что его ориентация покрылась цветом неба, совсем нет. Он боялся Дани. И не то чтобы Даня был страшным – наоборот, Даня – самое эстетичное и нежное в его жизни. Он боялся реакции. Боялся, что брат его отвергнет после всего. И даже факт прощения не прибавлял сейчас уверенности. Через силу оторвав губы от чужих, а ладони от плеч, Ваня убежал. Просто убежал, даже не закрыв за собой дверь. Струсил? Определённо. Сбежал и оставил брата стоять в шоке и наполняться чувством.. счастья? Он не понимал, что сейчас произошло. Но это было до одури приятно, как и морально, так и физически. На плечах до сих пор чувствовалось прикосновение чужих горячих ладоней, и он хватался за это как мог. И не то чтобы сейчас ему не хотелось побежать за братом, расспросить его обо всём, просто Ване нужно время. Чтобы разобраться в чувствах, в себе и собраться с мыслями. Даня не глупый. Даня всё понимает.