Враг мой

Они вернулись к хижине уже в полной темноте, вымотанные и уставшие. Дин мечтал лишь упасть на месте и заснуть, но все же пересилил себя и поплелся за Кастиэлем к озеру, чтобы смыть грязь. Стояла тихая погода, ночное небо было чистым и звездным. Когда Дин спустился на пляж к воде, Кастиэль уже почти разделся. Он стоял спиной, и Дин не смог отказать себе в малости и как следует рассмотреть инопланетянина: достаточно изящное, но крепкое тело, сильные руки, узкая талия. Дин сглотнул и перевел взгляд ниже… В этот момент Кастиэль наклонился, снимая нижнее белье, и, глядя на темнеющую щель между ягодицами, Дин чуть не застонал в голос. Он сгреб в горсть ткань своих брюк, поправляя стремительно встающий член. Обнаженный Кастиэль выпрямился, встряхнул крыльями и неглубоко вошел в озеро. Казавшаяся черной вода отражала на своей поверхности упругие полушария, словно лаская их снизу. Дин мечтал стать водой. Кастиэль обернулся. — Ты не мог бы помочь мне очистить от грязи крылья? — спокойно спросил он. В его вопросе не было слышно скрытых намеков или сексуального подтекста — обычная просьба, но так быстро Дин еще никогда не раздевался. Всплескивая воду, он подошел к Касу. — Что я должен делать? — хриплым голосом спросил он и откашлялся. — Просто поливай их водой и перебирай перья. Конечно, это далеко от нормальной чистки, но и так будет уже здорово, — ответил Кас, снова повернув голову к Дину. Тот кивнул и принялся за работу. Он с каким-то непонятным ему самому трепетом дотрагивался до плотных гладких перьев, казавшихся теплыми на ощупь. Пропускал через пальцы, вымывая грязь и мелкий сор. Сначала он боялся сделать что-то не так, но быстро понял, что не причиняет Касу каких-либо неудобств. Наоборот, пернатому явно нравилось то, что делал Дин. Тот даже что-то тихо прокурлыкал, когда он начал обмывать крылья у оснований между лопатками. Дин сам не заметил, как дотронулся пальцами до бледной кожи, словно светящейся в темноте и искрящейся от стекающих водяных капель. Он снова и снова набирал воду в сложенные ковшиком ладони и поливал опущенные плечи Кастиэля, проводил по бокам, чувствуя под пальцами твердые мышцы. Кастиэль чуть склонил голову набок, и Дин не удержался: наклонившись, он прижался губами к влажной коже между шеей и плечом. — Пожалуйста, поучи меня еще поцелуям, кордзиз, — услышал Дин тихий шепот. — Все что захочешь, ангел, — простонал Дин, разворачивая его к себе лицом и обнимая за шею. Время на миг остановилось, а потом он словно оказался в другой параллели, где реальностью остались только губы ангела, такие невинно-жадные, тихие стоны на выдохе, первые неловкие попытки потереться пахом о бедро Дина, теплая кожа под пальцами и собственный каменный стояк. Дин прижал ангела ближе к себе, обхватил пальцами оба члена и начал медленно двигать кулаком по стволам, слушая рваное дыхание Кастиэля. Было невероятно приятно чувствовать прижатый к собственному горячему стволу жаркий и твердый член Каса. С каждым движением руки Дин ощущал, как у него срывает тормоза, как просыпается тело Каса, откликается, будто после долгой спячки. Тот запустил пальцы в волосы Дина, другой рукой вцепившись в его плечо, словно ему необходима была твердая опора. Он закрыл глаза и прислонился влажным от пота лбом ко лбу Дина. По его телу волной прокатилась дрожь, ангел низко, протяжно застонал, и Дин почувствовал, что Кастиэль кончает. Дин догнал его несколькими быстрыми движениями кулака, словно со стороны слыша свои хриплые рваные стоны. Когда Дин немного отдышался и снова начал осознавать окружающий мир, он услышал голос Кастиэля: — Спасибо, Дин. — За что? — спросил Дин, немного отодвинувшись, чтобы видеть глаза Каса. — За то, что помог с крыльями и… ну… за поцелуй и кончить. — Всегда обращайся, — хмыкнул Дин. Домывались они молча. По задумчивому выражению лица Кастиэля было видно, что он глубоко погрузился в какие-то свои мысли, да и Дину было о чем беспокоиться. Хотя бы о пропитании и одежде. И его, и ангельский летные костюмы были пошиты из крепкой ткани, но все же явно не рассчитывались на длительную носку в экстремальных условиях. Тем более, что у костюма Дина было оторвано полбрючины — напоминание о встрече с монстром. С едой, хоть и скудной, пока все было в порядке, но кто знает, как долго еще капсула могла производить лепешки. Дин подумал, что утром обязательно поговорит об этом с Касом. — Слушай, Кас, а вы летать умеете? — вдруг спросил Дин. Они сидели у костра и Кас аккуратно сушил крылья, раскинув их в стороны и слегка потряхивая. — Нет, мы не можем летать, — словно нехотя ответил Кастиэль. — Когда мои предки еще были воинами Гаадаха, они умели, и их крылья были огромными и величественными. А после того, как Великий в гневе сбросил их на Мерифри, он лишил крылья силы, но оставил их, дабы и потомки никогда не забывали, чего лишились. — Да уж, какой мстительный оказался чувак, ни полетать, ни потрахаться, — тихо пробормотал себе под нос Дин, задумчиво глядя на Кастиэля. Уже в хижине, он привычно залез под крыло и подумал, что с таким партнером и одеяло не нужно. — Спокойной ночи, Кас.

***

Еще пара недель на планете прошли условно спокойно, если не считать участившихся метеоритных дождей и ощутимого понижения температуры. Дин и Кас как-то заговорили о крайне бедном животном мире планеты. Кастиэль предположил, что эволюция тут только начала развиваться, и зеленая рыбка на лапках и есть прародитель фауны, которой еще предстоит долгий путь развития. А чудовищ и броненосцев вполне могли завезти какие-нибудь разумные существа, желавшие изучить своих животных в условиях другой планеты. Конечно, теория была шаткой, и из нее торчала куча ниток, но Дин решил с ним согласиться, тем более что остальные были еще абсурдней. Эта тема их волновала еще и потому, что броненосцы появлялись все реже, а те, кто встречались им на пути, были вялыми, словно сонными. Благодаря этому Дину все же удалось настрелять некоторое количество и засушить впрок нарезанное полосками мясо. Но его было немного. Сопоставив понижение температуры с поведением броненосцев, Дин понял, что, скорее всего, в этой полосе начинается зимний период, и животные залегают в спячку, что для человека и инопланетянина означало угрозу голода и, не исключено, что и холода. Все это вызывало лишь головную боль. А еще вынужденное безделье сводило Дина с ума, поэтому, когда Кастиэль высказал вслух мысль отправиться «на прогулку» и разведать местность по другую сторону от кратера с озером, куда они еще никогда не ходили, Дин принял идею с энтузиазмом. Они решили дойти по крайней мере до горной гряды, видневшейся на горизонте, и попытаться ее преодолеть, и, если будет возможно, уйти вглубь планеты настолько далеко, насколько хватит запасенной еды и воды. О воде оба волновались немного меньше, чем о пропитании, предположив, что их озеро не может быть единственным источником на большой планете. Но уверенными нельзя было быть ни в чем. Они шли в неизвестность, не зная, что ждет их за горами, но и сидеть на месте сил не осталось. На рассвете, переждав очередной метеоритный дождь, они двинулись в путь, сначала завернув к озеру, где Кастиэль проверил свою капсулу и забрал очередные, «созревшие» лепешки, а потом направились в сторону гор. Поначалу они не разговаривали, но Дину было очень комфортно молчать вместе с Касом. Он подумал, что за время, проведенное вместе, они с пернатым, сами того не подозревая, настолько настроились друг на друга, что уже существовали на одной эмоциональной волне. Дин даже был готов признать про себя, что Кастиэль ему очень нравится, и это чувство продолжает набирать обороты. Но вслух он не признался бы в этом даже перед межгалактическим судом. Крутые чуваки, а Дин считал себя таким, не влюбляются в инопланетных крылатых. — Как думаешь, — наконец прервал молчание Дин и, сощурившись, взглянул на дневное светило, которое по привычке называл солнцем, — к вечеру дойдем до основания гор? Кастиэль остановился и вытер пот со лба. — Думаю, что да. Дин, ты не будешь против сделать паузу? — Конечно, — немного удивленно отозвался Дин. Они прошли еще не так много. На его памяти это был первый раз, когда Кастиэль косвенно признавался в том, что устал. Тот скинул с плеч котомку с провизией и тяжело опустился на пыльную каменистую землю. Дин сел рядом. — Хочешь перекусить? — спросил он Кастиэля. Увидев согласный кивок, Дин потянулся, достал из котомки лепешку, разломил ее пополам и протянул половину Касу. — Хватит, или достать мясо? Кастиэль мотнул головой. — Лепешки хватит, — тихо сказал он. — И попить. Дин протянул ему флягу с водой. Кастиэль экономно смочил губы и сделал пару маленьких глотков. После чего завинтил крышку и вернул Дину. А потом закрыл глаза и просто лег на пыльную землю. Дин сел рядом с ним, скрестив ноги и, прищурившись, посмотрел на возвышавшиеся перед ними горы. — Думаю, отсюда нам нужно будет забрать вправо, — наконец, произнес он. — Гряда в ту сторону ниже, да и подниматься будет проще. Кастиэль приподнял голову и взглянул на горы. — Ты прав, имеет смысл идти в ту сторону, — сказал он и снова опустил голову на землю. Через некоторое время он глубоко вздохнул и встал, поводя плечами и расправляя крылья. — Тебе лучше? — спросил Дин, тоже поднимаясь с земли и отряхивая штаны от бурой пыли. — Да, спасибо, Дин, — ответил Кастиэль. — Мне уже много лучше. Мы можем идти дальше. Последние пару часов путешественники шли в темноте, но это их не пугало: заблудиться было невозможно. Дойдя до подошвы горного массива, они нашли более-менее удобное место и устроились на ночевку. Дин проснулся ранним утром, когда солнце еще только собиралось вставать над горизонтом, и темное небо на стыке с землей было раскрашено темно-красными всполохами. По поверхности стлался рваными клочьями белесый туман. Дин потер глаза и уставился на раскинувшуюся перед ним равнину. В других обстоятельствах он, возможно, заметил бы дикую, не похожую ни на что красоту планеты, но приютившая его земля вызывала лишь чувство ненависти. Он чувствовал себя словно в клетке, пусть и огромной. В голове вдруг мелькнула мысль: а что, если их так и не найдут или даже не ищут? Гипотетическая возможность провести всю жизнь на этой проклятой планете заставила его передернуться, и он решительно выкинул эти мысли из головы. Он повернул голову и попал губами в висок Каса. Тот все еще спал, привалившись к плечу Дина. Тот осторожно повел затекшим плечом, и Кастиэль что-то пробурчал, просыпаясь, и медленно поднял голову. Глаза у него были еще закрыты, волосы встрепаны, и выглядел он на удивление мило. Дин с трудом удержался от того, чтобы не растрепать их еще больше. После плотного завтрака они снова отправились в путь. Подъем не выглядел сложным, и Дин рассчитывал за день добраться до вершины горы. Пару раз они делали привалы, чтобы перекусить и дать отдохнуть натруженным и гудящим ногам. Наконец, они достигли вершины и попали на небольшое плато. Дин вдруг почувствовал, как от непонятного волнения глухо заколотилось сердце, и он неосознанно взял Кастиэля за руку. Так, рука об руку, они пересекли плато и подошли к его противоположному краю. — Да твою же мать... — выдохнул Дин, сжимая пальцы Кастиэля. Он смотрел и не мог поверить своим глазам. Создавалось впечатление, что они через невидимую дверь попали в совершенно иной мир.