Попробуй убежать

      На протяжении многих лет он думал. Он ждал. Он курил и снова думал. Знал, что она где-то здесь, очень рядом, настолько близко, что к ней можно прикоснуться. Но нет. Если она и была рядом, то вне поля его зрения.       Чон Чонгуку двадцать три года. Прошло пять лет с того момента, как Пак Сумин убежала с Мином Юнги. Больше вестей он от неё он не слышал. Девушка не звонила Чимину, не отправляла ничего — она будто растворилась в воздухе. Но она не растворилась в воспоминаниях Чонгука.       Он помнил ту девушку, которую выхаживали два года. Помнил все её ночные слёзы, которые высыхали лишь тогда, когда на них обратишь внимание. Помнил, как во сне она звала того якудза, а Чонгук в это время уходил на кухню и открывал банку пива. Для него было отвратительным осознавать то, что девушка, которой он отдал сердце, любила насильника.       Но любила ли вообще? Или психологи правы, и у Сумин был синдром, который внушал симпатию к похитителю? Нет, бред какой-то.       Чонгук любил набережную. Он прислонялся к перилам, закуривал и смотрел на людей, которые шли мимо него. Запах сигаретного дыма успокаивал парня.       — Мама! Мама, смотри, тут человек курит, как папа!       Чонгук вскинул голову. Перед ним стояла маленькая девочка с тёмными волосами и пухлым личиком. Она была одета в жёлтый дождевик, так как обещали дождь, и розовые резиновые сапожки. В руках она держала розовый зонтик.       — Мама!       — Да иду я, иду!       Внутри Чонгука всё замерло, когда он увидел женщину, мать этой девочки. Она была красива и молода — стройная фигурка, уложенные длинные волосы, лицо без капли макияжа…       — Прошу простить мою Ханыль, — она улыбнулась и поклонилась, взяв за руку девочку. — Она не совсем понимает, что нельзя говорить с незнакомцами.       — Ничего страшного, — Чонгук в упор смотрел на женщину. — Как же зовут такую милую малышку?       — Мою маму «малышкой» может называть только папа! — воскликнула девочка.       — Речь о тебе, Ханыль. Представься.       — Мин Ханыль! Я из Тэгу!       — Город необязательно было называть, — шикнула женщина.       — Вы туристы? — Чонгук бросил сигарету себе под ноги и затушил её.       — Нет, я тут раньше жила, хочу показаться брату, — сказала она. — Мужа в армию забрали, так я и решила сюда приехать.       — А, понятно. Что ж, удачи вам, госпожа?..       — Пак.       Если бы он присмотрелся, то в чертах лица взрослой женщины увидел бы ту, которую давно любил. Но он не увидел. Он не узнал. А пока только девочка в жёлтом дождевике оборачивалась и смотрела на молодого парня, который глядел в пустоту, сжимая в руках пачку сигарет.       От Чона Чонгука отходили быстрым шагом Пак Сумин и её дочь Ханыль. Только вечером от Чимина парень узнает, что к нему приходила младшая сестра. Только потом он увидит быстро сделанную фотографию, на которой изображены та женщина с набережной и девочка в жёлтом дождевике.       И только потом Чонгук поймёт, что окончательно разлюбил Сумин. Он не помнит, каков её запах, не помнит вкуса её губ. Да и вообще, ему наплевать. Дома его ждёт девушка, с которой он жил уже год. Готовая еда, любовь, ласка и тёплая улыбка — его девушка способна на это. Она не страдала и не зависима от насильника, как Сумин.       А пока парень стоял на набережной, смотря в пустоту. Пока он ничего не знал.